Сталкер (джен)

Он медленно открыл глаза. Слабое, едва слышимое дыхание сорвалось с его губ, тихий сухой хрип, мгновенный жадный вдох, наполнивший лёгкие горьким, пропитанным пылью воздухом. Темнота бережно окутывала его; чёрной паутиной, непроницаемой пеленой колышась перед мутным взором. Мрак, густая ночь, неистовая тьма раскрывалась перед ним, подобно горячей разинутой пасти, оскалив серые разбитые клыки — неясные, обрывистые, тонкие контуры предметов. Он вздрогнул, в смятении, испуганно ощупывая твёрдый, рыхлый грунт. Пыль, песок, обломки камней шероховатой остротой отозвались под его пальцами, мелкие песчинки, длинным рубчатым ковром разбросанные по бетонному полу; разбитые острые края впивались в спину; он лежал на груде камней, густой слой пепла, бетонная труха покрыли его, погребли под собой, рассыпаясь в щели, рваные раны одежды. Он шевельнулся.

Колющая, резкая боль мгновенно отозвалась на затылке, зажмурившись, он слепым движением поднёс дрожащие пальцы к голове, нащупывая сгустки корок, засохшую дорожку, протягивающуюся по его лицу. Тело щемило, неистовое биение отдавалось в ногах; посапывая, тяжело вздыхая, он постепенно поднялся на локтях, скользя по неровной почве, вытирая лоб, раскрыв глаза, пламенным взором вглядываясь в кромешную тьму.

Сухость, неимоверная духота охватили пространство, он встряхнул головой, перебирая ногами, садясь на сыплющиеся развалины. По затылку мигом потекла липкая жидкость, просачиваясь сквозь воротник. Он утопил голову в ладонях, почти машинальным движением проходя по волосам, сжимая пульсирующие виски. Он был здесь... зачем? Зачем сталкеру пробираться в самую глубь, в безумные подземелья желанного хаоса? Он усмехнулся собственным мыслям. Как его звали? Он провёл рукой по лбу. Он не помнил своего имени, Зона вновь сыграла с ним злую шутку, бросив в сумрачном бездонном недре, словно желая поглотить, взять в своё тело, слить сталкера со своей бескрайней чернотой.

Он нащупал близ себя автомат. Его глаза постепенно привыкали ко грядущему мраку, как будто Зона уже смеялась над ним, превращая в своего верного вассала, ночного призрака. Несчётные порезы рассыпались по его телу, губа сильно распухла. Выпавший из кармана боевой нож был затуплен, разбитый автомат осыпался в руке, в его пистолете осталось лишь два патрона. Он отбросил оружие, снова положив голову на холодный бетон каменного склепа. Чернота смотрела на него тысячью немыми глазами, сверкающими в кромешной мгле. Он видел их, и они видели его. Зона ждала его. На его лице пробежала твёрдая, усталая усмешка.

"Не дождётесь", — он встал быстрым рывком, чувствуя ускорившееся биение в груди. Он взял лишь пистолет, оставив разбитое оружие в жадных объятиях Зоны. Длинные, не имеющие конца коридоры раскрывались перед ним, обрываясь где-то во мгле, у подножья чёрной пропасти. Вдоль стены, где он лежал прежде, всё было завалено камнями с обрушившегося потолка, обвалившаяся стена тянулась по обе стороны, утопая краями во мраке. Он бросил небрежный взгляд вверх, в чёрный омут возвышающегося пустого пространства. Сколькими этажами он был под землёй?

Он сплюнул сгусток крови, пробравшись по каменному обвалу на ледяной пол, одной ступенью выше. Аномалии боялись появляться здесь, в глуши пустого безмолвия. Лёжа на копнах пыли, ноги ещё касались пустоты прорвавшегося пола, он слышал лишь биение собственного сердца. Дикая, мёртвая тишина царила здесь, давила, сжимала его, раздирая мысли, пожирая все чувства, оставляя лишь нестерпимый животный страх. Он встал, отгоняя протянутые к нему когтистые лапы ночного мрака. Отсюда стоило только выбираться. Он шёл медленно, на ощупь, не доставая пистолета. Смысла не было. Его шаги глухим растерзанным эхом отдавались в пространстве, пойманные, разбившиеся в яростной мгле. Песок хрипел под ногами, стальные, деревянные, трухлявые двери были поспешно оставлены, распадающиеся, намертво закрытые; учёные некогда поспешно оставили это место, теперь здесь царствовали лишь призраки, былые воспоминания работающих людей, размытые отголоски забытых времён, увядающие в кишащем массиве заполнившей пространство ночи.

Он шёл медленно, изредка прислушиваясь к слабому эху своих шагов, темнота отвечала ему молчанием. Ржавые люки, осыпающиеся стены, разбросанная мебель, сталкер шёл, вдруг остановившись, усмехнувшись, впитывая в себя всю красоту мрачного минувшего апокалипсиса. Зона звала его, дрожащая тишина просачивалась сквозь стены, дымчатыми клубами охватывала его, разбитый увядающий мир чёрно-белыми контурами открывался перед взором, высохшее, брошенное, пойманное, захваченное, непредсказуемое, непостижимое. Она была прекрасна. Её брутально-мертвецкая красота охватила его, обветшалая история былых времён, неимоверное, неощутимое духом присутствие иного существа, сознания, бытия, нечеловечного, неземного, населяющего, вдохновившего бездыханные края, вселившего в них новую, неистовую жизнь. Он любил её, он любовался ей, жил ей. Жил декадансом, жил в её безумном кричащем хаосе, жил в её искажённом мире и стёртой реальности, жил её загадкой, жил её духом. Он благоговейно любил её, этот увядающий мир бурной, ветхой, яростной красоты.

Послышался шорох, слабый отголосок сорвался со стен, угаснув в тишине. Но за ним последовал ещё один, сильный, напористый, словно некто быстро тёр разорванные края одежды об осыпающийся бетон. Сталкер остановился, разом пригнувшись за упавшим столом, присев на колено, выхватив оружие. Он бросил молчаливый, холодный, пристальный взгляд в темноту. Неистовый шорох бился, метался, колышущимся эхом долетая до него, неровный, сбивчивый. Отрывистый хруст, скорые шаги приближались к нему, одиночным криком доносясь из глубин ночного мрака. Он поднял пистолет, затаив дыхание, ровно целясь в бурлящую чёрную неизвестность.

Резкий стук шагов отчётливо раздавался в коридоре, торопливый скрежет, минутное шарканье, сталкер смотрел в дрожащее серое мрачное пятно, держа палец на курке. Сухие, покрытые пылью и каменным пеплом руки вздрагивали, он в бездыханной готовности выжидал призрачное чёрное существо, тяжело дышавшее в густом укрытии мглистых сумрачных теней. Он слышал.

Но разом все исчезло, шаги иссякли, угасло трепещущее пятно. Протяжный, задыхающийся глубокий хрип слышался близ него, десяток метров, за спасительным укрытием опрокинутого деревянного стола. Густой хрип переходил в сухой свист, сыплющийся кашель, жадные глотки душного воздуха. Тяжёлое дыхание слышалось близ земли, шорох одежды, слабый лязг металла, скрип, торопящиеся неровные движения. Сталкер разом встал, нацелив стальное оружие на чёрный смазанный контур. Его тёмный смертельный отрывистый силуэт возвышался над смятой, сидящей у стены, сероватой призрачной тенью. Хриплое дыхание разом умолкло, лишь слабый, едва уловимый вздох ещё говорил о присутствии тайного существа. Искра его чёрных глаз удивлённо сверкала на незнакомца. Он не смел двинуться, долго и пристально вглядываясь в блестящее, охваченное рукой сталкера железо.

— Я всякую нечисть убиваю сразу, — твёрдый, резкий, убийственный голос раздался в пространстве, — убирайся.

Тень вздрогнула. Слабая волна пронеслась по его телу, чёрно-серое колыхание мелькающего контура. На его лице пронеслась радостная улыбка, он рвался встать, но она разом иссякла, исчезла, столь же быстро угасая, как и начинаясь, в глазах трепетала искра; тень испуганно вздохнула, на бетонном полу послышался лязг железа.

— Ты... Постой, прошу, — слабый, запыхавшийся голос его едва набирал мощи, медленно переходя из тяжёлого дыхания в отчётливые слова, — я за тебя, я человек, — голова сидячего прислонилась к стене, он повернул лицо, подняв подбородок, уставшим ветхим взглядом смотря на поднятое оружие. Лицо возвышающегося силуэта было подобно холодной твёрдой маске.

— Только мертвецы ходят здесь.

— Ты сам ходишь здесь, — горестно, отчаянно ответил незнакомец. Он крепко сжал автомат, опустив голову, голос его был тихий, резкий, натянутый, срывающийся, — стреляй тогда. В автомате ещё есть пара патронов, можешь его взять после.

Они стояли неподвижно, молчание, дрожащая тишина таилась среди них.

— Как зовут? — стальной пистолет мелькнул в ночном мраке, поднявшись, но исчезнув в истёртой кобуре.

Сидящая тень слабо вздохнула, медленно подняв голову.

— Пёс, — в глазах её отражалась задумчивость. — А тебя?

Сталкер молчал. Пёс вглядывался в черноту, всматриваясь в неровный контур собеседника. Глаза его горели.

— Сталкер.

Кроткое удивление блеснуло во взоре сидящего, он закрыл глаза, вздохнув, прислонившись головой к пыльной стене.

— Недалеко от нас отряд разваливающихся зомби-сталкеров, я сумел отбиться, выиграть некоторое время, но скоро они будут здесь... они учуяли мой дух, — Пёс придвинул лежащий на полу автомат ближе к себе, нащупав руками спасительную сталь, положив себе на колени, смотря в тёмное лицо сталкера. — Я честно не вру тебе, либо ты меня пристрелишь, либо они меня съедят. И, я надеюсь, — он вдруг улыбнулся, — ты не какой-нибудь монстр или его галлюцинация. Тогда прошу убить меня сначала, прежде, чем съесть, — он вздохнул, усмехнувшись, но вдруг вздрогнул, поспешно добавил, — я прошу, не стреляй в меня, пожалуйста.

За толстым массивом стен, вдалеке, во мраке ночных коридоров слышался скрежет, гулкий, едва уловимый вой, мычание, шарканье, движение, обрывки слов. Сталкер достал пистолет.

— Я бы с тобой ещё поболтал, друже, но поднимайся и уходи отсюда, им осталось минуты две от силу. Счастливо, — и его тень постепенно сливалась с мраком, он двигался почти беззвучно, лишь вскинутые облака пыли на земле говорили о пошедшем здесь недавно человеке.

— Подожди, — хрипнул Пёс, протянув правую руку за исчезающим сталкером, — ты заблудишься. Я долго ходил здесь, взял не ту дверь развилки, наткнулся на зомби. Повёл их по кругу, остался один последний коридор, что стоит проверить, там за одной дверью должен быть выход, я здесь всё обшарил, всё обходил, подожди, — и он, закопошившись, кряхтя, прижав автомат сильнее к телу, поднялся на ноги, побежав пару шагов вперёд. Но, торопясь, он вдруг наткнулся грудью на гладкий, холодный круг стали. Он остановился.

— Послушай, друже, спасибо за информацию, но я пойду один. Не следуй за мной, — гладкое железо отстало от груди, шаги ускорились, утихая, вновь обрекая сумрачный коридор на дремучую тишину. Пёс остался стоять неподвижно, в усталости, удивлении, досаде провожая тёмный силуэт. Но вдруг он резким, быстрым толчком поднял плечи, преклонил голову, на долю секунды задумавшись, и, бросив поспешный взгляд за всё больше кипящую дикими звуками стену, поторопился вперёд, скорее за ушедшей тенью.

— Подожди, подожди, — задыхающимся шёпотом проговорил Пёс, настигая ушедшего, — я выведу. Выберемся, — он хотел улыбнуться, но кромешная тьма полностью поглотила лица, оставив неясные контуры, смутные очертания. Скорее, Пёс раскрыл правый карман жилета, неловкими дрожащими пальцами достав зажигалку. Масло было на исходе. Вспыхнула крошечная искра, будто вскрикнув, вонзаясь в глаза своим блеском; слабый оранжевый свет окутал коридор, бледные жёлтые языки расползались по стенам, обрисовывая силуэты чёрных теней. Сталкер вздрогнул, лицо его словно превратилось в бездушный камень, его взор вовсе не коснулся Пса, проходил дальше, даже не увидев открывшийся ему облик парня, хладнокровие, решительность, дикое пламя полыхали в нём.

Мгновенье судорожного молчания растекалось меж ними, белое, бледное, высохшие лицо показалось за спиной Пса, быстро, резко, болезненно дёргаясь, мутные глаза его высохли в глазницах, с губ текла слизь; отрывисто подняв серую костлявую руку к плечу парня. — "Держись!" — вскрикнул сталкер, мигом подскочив к парню, схватив за шиворот, отбросив наземь, блеснула сталь пистолета, отчаянным ударом сталкер вбил ледяной приклад в хрустнувший череп существа, зомби покачнулся, вздрогнул, задыхаясь, с хрипом упав на колени, бурая густая жидкость сгустками лилась с его затылка, он неподвижно остался лежать на земле, пронзённый дрожащими судорогами.

Пёс быстро, тяжело дышал, подняв правую руку, сильно сжимая автомат другой. — "Как, они же... срочно бежим!" — он разом вскочил на ноги, развернувшись в глубь коридора, нацелив в густой мрак дуло верного оружия. — "Я не знаю, насколько могу задержать их, патронов почти не осталось, ты беги дальше, на развилке направо, налево яма и провал на нижний этаж, там и зомби, но ты должен наткнуться на лестницу, я надеюсь, что она там. Там люк. Пока ты открываешь, эти твари не доберутся до тебя", — и взгляд парня блеснул решительным огнём.

Хрип, сопение, треск одежды, стоны, глухой вой — в мгновении ока послышалось оглушающее биение автомата, яркие пронзительные искры летели во мраке, за долю секунды освещая гнилые, бездыханные, морщинистые, скорченные морды. Раздался вой, писк, захлёбывающееся рычание, твари медленным шагом приближались, падая, обламывающимися пальцами цепляясь за грязный бетон, тянувшись, ползя вперёд, испуганный крик автомата оглушал тишину, пойманным отчаянным громом разразившись в мёртвом коридоре. Они визжали, сопели, скрюченные силуэты, изодранные тела, согнутые фигуры, пошатываясь, постепенно приближались к ревущему оружию; держа пистолет наготове, резко подняв его перед собой, хладнокровно созерцая убийственный мрак, сталкер отступал в глубь коридора, блаженно охватывающего его своими лапами. Дрожащий силуэт Пса постепенно сливался с мглистой гущей, под монотонным треском автомата испарялся скрип, хлюпающий гул, разбросанный в жуткой темноте. Засохшая кровь мёртвой твари капала с ладоней, дикий удушающий смрад раскрывался в пространстве, запах гниющей плоти, разложившегося мяса.

Но живое, чистое, свежее дуновение вдруг мелькнуло в пространстве, сталкер поднял голову, желая ухватить, уловить спасительный глоток воздуха; подобно тонкой нити слабое дуновение тянуло его за собой, сталкер торопливо следовал за ним. Он стоял под люком. Холодная ржавая лестница отдавала тихим скрипом, медленно, на ощупь, сталкер обхватил руками железное колесо, вцепившись ногами в стальные прутья лестницы, сжав зубы, всеми силами надавив на бетонный люк, посыпалась пыль, песок, массив отдавал каменным скрипом, щели визжали, трещали, ветхие слабые клубы чистого воздуха спускались вниз. Сталкер всхлипнул, надавив на железную крышку, раздался мгновенный хруст, треск, люк подался, лишь немного раскачиваясь на скрипучих пружинах.

Гул, отчаянный вой автомата всё приближался, хрип, крик, сопение, мычащие хлюпающие голоса. Освещённый, дрожащий силуэт Пса показался в проходе, кипящая, кишащая, колышущаяся чёрная волна следовала за ним — живая, бурчащая, бурлящая волна гниющей плоти, Пёс отбивался, обрушивая скорые мощные удары в кипучую стену, она лишь надвигалась, жадно поглощая каждое его движение, сталкер мигом выбил люк, пробираясь наверх, Пёс остановился у лестницы, последним яростным криком выбросив град визжащих пуль, автомат затих, угас, лишь немые щелчки слабо трещали в пространстве.

Парень поднял голову, мгновенным рывком налетев на лестницу, пробираясь наверх, показавшись в люке, сталкер разом схватил его, резко вытащив, вышвырнув из люка, изодранная морда показалась за ним в темноте, раздался выстрел, шипящая пуля пробила лоб, тварь с хрипом упала вниз. Пёс мигом кинулся к крышке, навалившись на бетон, сталь стонала, сталкер бросился к нему, со всей мощи надавив на люк, он шёл медленно, тяжко, с глухим стуком захлопнувшись в засове, под ним жутким визжащим криком взвыли кишащие голоса. Раздался звон, отчаянное озлобленное биение, люк лежал неподвижно, вой усилился, яростным нечеловеческим хрипом налетая на стальную крышку, но стихая, угасая, отдаляясь, всё больше превращаясь в хруст, шуршание, копошение, тихий скрип, и вовсе угасая, исчезая в глуби захлопнувшегося подвала.

— "Фух", — всё ещё давя на люк, Пёс опустился на руки, потом же, вдруг немного подняв голову, отошёл два шага к стене, устало сев у серого массива. Сталкер окинул комнату суровым, молчаливым взглядом. Грязные развалины, обрушившиеся камни лежали всюду, высоко, у потолка покоилась разбитая шахта, длинный чёрный узкий тоннель, освещённый утренними лучами дневного света. Там, далеко, за десятью метрами непроходимого канала свежими белыми копнами спадали дневные лучи; чистый воздух лежащего в открытом пространстве железа и травы навевал в тусклую комнату, слабый свет окружал пространство, сливаясь к ногам путников. Пройдя несколько шагов, сталкер сел близ Пса, прислонившись к стене и закрыв глаза.

— Автомат что не бросил? Патронов у тебя нет, быстрее бы залез — голос его был твёрд, но и нота усталости непостижимо слышалась в нём.

— Я... я не могу. Он именной. Это подарок, — Пёс протянул старую, но гладко полированную рукоятку с высеченным именем, — смотри.

— Так ты в Зоне долго не выживешь, друже.

— Буду стараться, — слабо усмехнулся Пёс, повернув голову, добродушным взглядом смотря на сталкера. Он опустил взгляд, открыв старую куртку, забравшись рукой во внутренний карман, достав палку колбасы и небольшой кусок белого хлеба. Разом отломав часть от обоих, он поспешно протянул хлеб с колбасой сталкеру.

— С днём рождения.

Сталкер серьёзно посмотрел на него, с недоумением взяв протянутый подарок.

— Ну... у тебя же на жетоне на груди написано, а сегодня первое как раз, — Пёс повторно улыбнулся, отщипнув небольшой кусок хлеба и разом проглотив продовольствие, — на здоровье.

Сталкер медленно поднял жетон на груди, всматриваясь в серые высеченные цифры и немного стёртое светлое место, где должно было быть прежнее имя.

— Спасибо, — в низком голосе его было нечто тёплое, но мгновенно исчезнувшее. Он откусил часть бутерброда, с задумчивой слабой улыбкой смотря на противоположную стену. Воцарилось молчание.

— Я некогда слышал, что Зона есть воплощение наших мыслей. Всех наших желаний, страхов, надежд... это правда, как ты думаешь? — Пёс взял автомат, поглаживая гладкую сталь, немного повернув голову к собеседнику.

— Не знаю, друг, — вздохнул сталкер, — с чего тебе это?

— Да ладно, уже неважно, — немного печально усмехнувшись, улыбнулся Пёс. Он встал на ноги, закинув автомат за спину, пройдя несколько шагов, вдруг повернувшись направо, ускорив шаг, исчезнув за тёмным поворотом. Сталкер быстро приподнялся на локтях, с серьёзным удивлением смотря в след ушедшему парню, медленно, но торопливо встав, держась за стену, вынув из кобуры пистолет. Послышались глухие шаги, шуршание одежды, слабый стук металла, и в один миг Пёс вновь показался за углом, держа в руках немного побитый, запылившийся, старый автомат.

— Он немного вышел из строя, — Пёс стирал паутину с матового ствола и заряжал из найденной развалившейся коробки патронов, — но должен действовать, держи, — и он протянул сталкеру кожаный ремень оружия.

— Откуда у тебя? — сталкер стоял неподвижно, всё ещё сжимая в руке пистолет.

— Я был здесь, здесь зомби ходят, а там за углом несколько мёртвых лежали, — он усмехнулся, — нам повезло, что те в подвале были с холодным оружием.

Сталкер медленно взял автомат, Пёс опустился наземь, заряжая своё оружие. Повертев автомат в руках, сталкер повесил его на спину и встал.

— Слушай, эти твари намного агрессивнее обычных зомби. Почему, не знаешь?

— Здесь некогда была биохимическая лаборатория, — проговорил Пёс, застёгивая ремень на спине и поднимаясь на ноги, — под воздействием всяких газов и смесей, чем они надышались, да и отсутствие света, наверное, — Пёс усмехнулся, вздохнул, поправляя автомат.

— Из всех сталкеров ты самый странный, что я встречал. И самый везучий.

Пёс улыбнулся, немного отпуская и сжимая рукоятку оружия, в газах его сверкала странная сила, бодрость, решительность.

— Пойдём дальше, здесь тоже немало мертвецов ходят, а до наступления ночи нам стоит выбраться.

Темнота бережно приняла их в свои объятия, они вошли в чёрную стену глухого мрака; подобно дрожащей воде, жидкая мгла сомкнулась за ними, оставляя серые, слабо мелькающие побеги. Они шли медленно, сумрак словно расступался перед ними, поднимал дремучий занавес, они двигались вперёд, чёрная непроницаемая пелена натянулась перед ними, но нет, коснись её рукой, ступи один ещё шаг, она иссякнет, темнота расступится, пропуская в свой недр потерянных путников.

Шаги тихим скрипом отдавались на пыльном бетоне, едва уловимое, прерывистое, приглушённое дыхание спадало с губ умолкших сталкеров. Руки их постепенно покрывались пылью, витающим в пространстве смрадом, словно и вовсе поглощая их, обращая путников в часть угольно-чёрной ночи. Темнота жила, кипела, копошилась, порой нечеловечные, хриплые, бьющие, сопящие звуки одиноко отдавались вдали, за твёрдым покровом спасительных стен, или нет, совсем близко. Казалось, холодное призрачное прошёптанное дыхание проносилось над ухом.

Сталкер чувствовал неимоверный, сжимающий, колющий холод, распадавшийся на теле, словно вонзавшийся в свою долгожданную добычу. Время бежало, исчезло, в поспешном страхе покинуло проклятый край, путники шли в утробе мрака, немом безвременье, окружённые лишь копнами чёрного массива. Пёс шёл крадясь, преступая с ноги на ногу, боком, прислушиваясь к каждому звуку, небрежно брошенному голосу, пригнувшись, прижимая к себе автомат. Сталкер следовал за ним, обхватив оружие, его твёрдые шаги слабым биением раздавались в пространстве.

Они шли час, не больше, снова и снова идя на ощупь, следуя облупленным стенам и ложным поворотам, ломясь в запертые, заколоченные двери, ища спасительную лестницу. Зона играла ими, Зона насмехалась над ними, они шли по кругу, пробираясь сквозь ночные заросли. Она вела их обманчивым следом, не выпуская из тёмного царства. Сталкер обхватил конец прицела, вдруг остановившись, подняв взгляд, Пёс замер, быстро встав у поворота, судорожно вглядываясь в бушующий за углом мрак. Парень держался за стену, опустив ружьё, затаив дыхание, благоговейным страхом созерцая происходящее. Мгновенье скрипов, шороха, приглушённого гула, чавканья, мокрого кашля, копошения, сопения. Пёс напрягся, стараясь скорее отпустить пальцами стену, глухим, слабым дуновением, едва уловимым шёпотом обернувшись к сталкеру.

— "У выхода зомби".

Тени, шорохи, шаркающие шаги слышались вдали, слабо, едва уловимо, сталкер нагнулся, крепче сжав автомат, прижавшись спиной к стене, бросив взгляд в ночную глубь. Тусклый, хилый, серый просвет виднелся далеко, ветхие лучи обхватывали выломанную дверь, разбитые доски, смятые железные прутья, густая пыль смешивалась с холодным дуновением. Бледные лучи небрежно спадали в пространство, растерзанные, раздавленные в когтях глухого мрака, бросая лишь слабые контуры на окружающий мир; чёрные силуэты на пепельно-блёклом свете. Их были десятки. Долгий, облупленный, заброшенный коридор мёртвым проходом тянулся к белому свету, шипя, треща, пыхтя, сопя; кровавые безумные твари шли по земле, волоча ноги, неистово изогнувшись, исказив серые сморщенные лица, в гнилых пальцах сжимая автоматы, ножи, пистолеты. Дикое, подавленное бурление доносилось из их скорченных глоток, трещащий хрип, жадные вздохи. Пёс отошёл от стены, крепко схватив оружие, бросив решительный, тревожный взгляд на путника. Сталкер лишь провёл ладонью по автомату, проверяя боеготовность дорогого оружия.

— Рвёмся напрямик. Я буду бить их спереди и пробивать нам дорогу, ты смотришь по сторонам. Не отклоняйся.

Пёс покорно кивнул, поднявшись на ноги, пригнувшись, держа нацеленный автомат перед телом.

— На три выступаем, — холодно проговорил сталкер, — ...три.

Его нога быстро, ловко стала на грунт, он натянул курок, обрушивая стаю, ливень, град сверкающих стальных пуль, твари взвыли, замерев, обернувшись, жаждущим оглушительным визгом кинувшись к стреляющему. Сталкер шёл медленно, каждым шагом упираясь в землю, зомби падали один за другим перед холоднокровными выстрелами его автомата. За ним следовал Пёс, целясь, рывками отбивая чудовищ, резко вздрагивая; и казалось, твари остановились, не желая поднять оружие, Пёс отчаянно посылал пули в свёрнутые морды трупов, сталкер шёл непоколебимо, к его ногам обрушились всё новые монстры, он ступал прямой дорогой, зомби выли, кричали, извивались в судорогах и вдруг утихали, утратившие последние капли оставшейся жизни.

— "Вперёд!" — взревел сталкер, но резкая, трепещущая, мгновенная волна окатила их, ржавые разбитые пули сыпались с углов мрачных стен и закоулков, выносились из ночного мрака, неровные, свистящие, жужжащие. Сталкер пригнулся, зомби целились в них, дрожащими руками заряжая старые пистолеты, небрежно взмахивая оружием, из темноты виднелись болезненно белые, залитые кровью глаза. Моё, моё — взвыли твари, быстрым шатающимся шагом подходя к путникам, Пёс кинулся вперёд, увидев перед собой блеснувшую сталь, зомби мычал, шипел, истекая гниющей бардовой жидкостью, подняв изодранный автомат, выбравшись из густого мрака, став на месте, издав подавленный протяжный стон. Пёс вскрикнул, в испуге бросившись на монстра, в ярости, страхе подлетев к разодранной фигуре, вцепившись в визжащее существо, в судороге схватившись за автомат, отведя в сторону. Стук хриплых выстрелов вбился в бетон, Пёс в ужасе оттолкнул чудовище, судорожно вырывая оружие, белая, распадающаяся, окроплённая бурой жидкостью, костлявая рука осталась висеть на чёрной стали. Пёс отпрыгнул, откинув гниющий автомат, пятясь назад, горячая рука мгновенно схватила его за плечо, оттащив к себе, сталкер разом послал град резких выстрелов в чёрное открывающееся пространство.

Твари брели, наплывали, окружали их со всех сторон, выползая из чёрных развалин, старых коридоров, толпясь за дверями, дикий вой, скрип, царапанье слышалось в железных проёмах. Сталкер шёл назад, раздавались поминутные щелчки автомата, твари кричали, шипели, бросая одинокие выстрелы, Пёс взвыл, бардовая жидкость хлынула по лицу сталкера, острый порез жёг, горел, выплёскивая всё новую алую кровь. Словно в безумном трансе, зомби хрипели обрывки фраз, мычали слова, прежде столь значимые для сталкера, мёртвые, потерянные в глуби чёрных коридоров. Спасительные свет всё отдалялся, выход тонул, исчез за несчётными надвигающимися обрубленными силуэтами, безудержный мрак поглощал сталкеров; недалеко, полностью исчезнувший в чёрной глуши сопел Пёс, болезненные взвизги раздавались близ его силуэта, копошение, бой, падали тела, вздрагивая, хлюпала кровь, сталкер ступил в брызнувшую струю растёкшейся гнилой жидкости.

— Их слишком много, надо убираться!

— Куда?! — прокричал сталкер, но его голос угас, растаял в пронзительном надвигающейся гуле, говоре, вое диких тварей, пули впивались в тело, зомби шли медленно, продвигаясь у стен, перебираясь по каменным обломкам, последний луч серого света распался, рассыпался в кромешной тьме, сталкер слышал Пса, он тяжело дышал, шаги их подавленным стуком отдавались на бетонной пыли. Безумная, безудержная ночь поглотила их, исчезли судорожные силуэты, исчезли кровавые лица; голоса, хрип, скрип, пыхтение, шипение говор, лязг, хруст, визг, оглушительные крики раздавались из живой стены ночного мрака.

Сталкер крепче сжал автомат, снова отойдя на шаг, но вдруг вздрогнув, покачнувшись, почувствовав под собой старый, изогнутый кусок холодной стали. Раздался слабый стук, сталкер видел Пса лишь в метре от себя, двинувшегося вперёд, встав перед ним, оглушив пространство безумным громом рычащего трещащего автомата. Алые искры летели повсюду, сталкер отошёл на шаг, увидев под ногами чёрный, износившийся, запылившийся автомат. Он вздрогнул. Сверкнувшая в темноте, разбитая сталь показалась ему неимоверно знакомой.

Пёс стрелял в отчаянье, бешеная кипящая стена надвигалась, с хлюпающим хрустом твари падали наземь, оставленные, растоптанные под развалившимися ногами. Сталкер разом схватил автомат, вертя в руках, ощупывая во мраке, рукоятка казалась тёплой, мягкой, привычной, шероховатая поверхность вокруг дула постепенно ржавела, сколько времени он был здесь? Сталкер вздрогнул, жар прошёл по его телу, он судорожно, в испуге нащупал неровные знаки, выцарапанные буквы, имя... его имя. Пёс кричал, огненное метание угасло, мрачная волна диким торопящимся кипением кинулась на них, Пёс попятился, сталкер шёл назад, держа найденный автомат, но вдруг колени его подкосились, земля исчезла под ногами, открывая бездонную чёрную пропасть, разинутую пасть, посыпались камни, песок, сталкер пошатнулся, теряя равновесие, нога скользила на обрушившемся крае; крепкая, мощная, мгновенная рука схватила его за грудь, оттащив вперёд, лицо Пса было бледно, устало, выражавшее испуг и отчаянье. Сталкер тяжело вдохнул, опустив автомат, направив безмолвный долгий взгляд в надвигающуюся кишащую стену.

— Нам надо прыгнуть, — в подавленном отчаянье проговорил Пёс, голос его был резок, повысился. Сталкер обернулся, замерев, бросив немой взгляд в глубь открывающегося мрака.

— Что там? — его голос был спокоен, отрывист.

— Темнота, — вздрагивающим шёпотом проговорил Пёс.

Сталкер долго, безмолвно смотрел в чёрную пропасть. Безумная темнота манила его, звала его, протянув к нему когтистые лапы, она пела, она выла, она ждала его, серьёзная усталая задумчивость отражалась на его лице. Стена надвигалась, сталкер сделал шаг вперёд, встав на краю обрыва. Пол дрожал под скрипом, топотом, блуждание, пепел дрожал, слабыми копнами осыпаясь вниз. Сталкер вдохнул сухого воздуха, убрав дорогой автомат за спину, обернувшись в сторону, где вырисовывался контур спутника. Пёс тревожно, скорбно, долго смотрел на него..

— Пойдём, друже.

Волна катилась, разрывая, сметая всё на своём пути, Пёс бросил последний взгляд за спину, к кипящей стене, пустившись за сталкером в бездонную пропасть.

Сталкер медленно, устало открыл глаза. Всё тело болело, щемило, словно сотни камней раздробили кости, чёрная мёртвая мгла окружала его, заполнив, поглотив пространство. Он лежал на груде бетона, обрушившихся сверху камней, острые песочные края впивались в спину, горящее пульсирующее биение охватило затылок. Он тяжело вздохнул, стараясь пошевелиться, руки едва двигались, жуткая боль мгновенно пронзила спину, тёплая кровь потекла по шее, сочась сквозь жилет, смешиваясь с клочьями одежды, закипелыми коркой порезами. Сталкер медленно поднял дрожащую руку, едва коснувшись лба, лишь размазав горячую жидкость по коже, вяло отпустив её на грудь. Пыльные камни отдавали холодом, он кончиками пальцев живой ладони чувствовал шероховатую поверхность отбившегося бетона.

Скорчившись, резко вздохнув, он разом поднялся на локте, раны жгли подавленной болью. В ногах отдавалась ноющее биение, и вдруг камень под ним отшатнулся, со скрипом упав на землю, сталкер покачнулся, потеряв равновесие, ударив рукой о бетон, ища спасительной поддержки. Острая, резкая боль мгновенно раздалась в ладони, брызнула свежая кровь, холодная сталь впилась в руку, сталкер в испуге, судорожно схватил ржавый металл, старый, затупившийся боевой нож, брошенный им некогда в этом проклятом, кошмарном мраке. Он вздрогнул. Темнота бушевала, хохотала, издевалась над ним, он отпустил рукоятку ножа, вдруг крепко сжав её, оставив на земле, вновь подтягиваясь на песочном камне. Он дышал тяжело, отрывисто, высохший, протяжный хрип наполнял его горло, грудь пронзало острое биение. Ноги полностью отказали ему, он подвинулся на локтях, скорбная улыбка пробежала по его губам. Три автомата, и все пустые. Немного тёплый, побитый пистолет всё ещё покоился в его кобуре, сталкер слабо, отставлено усмехнулся, чувствуя в ладони вес одного патрона. Он сел, немного подняв колено, обхватив его рукой, пальцы слабо сжимали, покачивали последнее оружие. Темнота смотрела на него тысячью немых глаз. — Я же сказал, не дождётесь, — снова слабо, оставлено усмехнулся сталкер.

Послышался топот, глухие, отдававшиеся в пространстве тихие шаги, шаркающие, неровные, долгие; печальное, решительное, протяжное сопение слышалось за приближающейся фигурой.

— Сделаешь ещё один шаг, и я пристрелю тебя на месте, — существо мгновенно остановилось. — Кто ты?

— Пёс, — хриплый, задыхающийся голос, почти шёпот послышался в пространстве, — твой напарник, скажи, что ты помнишь последним?

Сталкер вздрогнул, в недоумении, страхе, испуге глянул в ответивший ему мрак, вдруг выхватив со спины именной автомат, проведя пальцами по выцарапанным знакам, долго, в потрясении смотря в темноту.

— Ты как сюда попал? — голос его был горяч, отрывист, сух.

Шаги приблизились. Парень кряхтел, подавленно взвыл, послышался хруст, шаркающие шаги у близлежащего камня. Пёс сел рядом, туже поправив кровоточащую повязку на вспухшей ноге.

— Мы с тобой пришли на миссию, я не помню, что именно, но нам, как всегда, обещали много денег. Мы с тобой знали зомби, но эти твари, они другие, они застали нас, их было слишком много, они загнали нас в угол. У тебя оставалась граната, ты хотел всё подорвать. Я выбил в последний миг гранату из рук, она прорвала пол, тебя отбросило туда, я прыгнул следом, но угодил в аномалию. Я проснулся в другом конце лаборатории, телепортация, наверное. Я уже думал, я и вовсе попал в другое место, я тебя искал три дня, я старался считать часы. Когда я тебя нашёл, ты потерял память, не знаю, помнишь ты или нет, но в итоге нам потом вдвоём почти удалось выбраться, но снова попали в дыру и оказались здесь. Я пошёл искать тебя. Как себя чувствуешь?

Сталкер задумчиво смотрел на пистолет, немного покачивая его в руке. Он вздохнул, усмехнулся, немного подтянувшись на локтях.

— Плохо, друже. Всё прошедшее помню смутно, но идти не могу больше. Ноги прибило.

Пёс посмотрел на него, послышалось быстрое копошение, шелест одежды, щёлканье ремней, нечто тряпичное и железное с глухим звоном упало наземь. Послышались шаги, Пёс оказался совсем близко, в хриплом усталом голосе его виднелась улыбка.

— Я же сказал, что пришёл за тобой, бро. Выберемся.

Сталкер долго смотрел на него. Они шли в кромешной тьме, она окутала их, Пёс крепко держал спутника, бросив мешок снаряжения, сталкер схватился за плечи, Пёс ступал медленно, бесцельно, словно в трансе пробираясь сквозь густой мрак.

— Друже, я... я дарил тебе тот автомат? — Раны, глубокие порезы кровоточили, жгли, сталкер чувствовал, как постепенно холодеют ноги, неимоверная усталость расползалась по его телу.

— Ты дарил. И я тебе один подарил. — Сталкер опирался на плечи парня, хромая, утирая кровь, Пёс перевёл дыхание; ни звука, ни единого шороха не отдавалось со стен. Прежние бурчащие голоса утихли, исчезли, распались в ночной глуши, оставив, медленно освободив путников. Они шли вперёд, и чёрный беспробудный занавес расступался перед ними, очерчивая собственные, невообразимые контуры, ломая стены, раздвигая повороты. Он устало, бережно смотрел на них, двух бьющихся, пробивающихся путников. Слабое, ветхое дуновение послышалось вдали, смешанное, охваченное густой пылью, но нет, свежее, чистое, живое. Сталкер взглянул вперёд, увидев мелькающую, не представимую серую точку, тонкая улыбка прояснилась на его губах, сталкер ускорил шаг, вздрагивая, спотыкаясь, скорее направляясь к желанному выходу. Бледная луна светила болезненным блеском, тёмно-серые кусты окружали пространство, шершавая песчаная дорога, жизненное, безграничное открытое синее небо. Холодный свежий воздух мгновенно ударил в лицо. Сталкер улыбнулся, закрыл глаза. Всё тело словно пробило стальными кольями, раны горели, сжимались. Пёс медленно посадил его у выхода, усевшись напротив, сталкер водил пальцами по холодной траве, жадно, блаженно сжимая её в ладони. Сталкер вздохнул, чувствуя слабый, расползающийся по телу судорог.

— Ну вот и всё, друже, я был рад, что мы столько последних лет провели вместе, — он прислонился головой к стене, слабый шёпот сорвался с его уст, — спасибо.

Пёс печально смотрел на него, отвернувшись, устремив взгляд на холодеющую рукоятку дорогого автомата. Он долго, глубоко, тихо вдыхал, слёзы длинными струями текли из его глаз, он сжал рукоятку, разом вздрогнув, встав на ноги, бросив протяжный одинокий взгляд в окружающую лесную глубь. Он сделал шаг вперёд, опустив голову, оружие, но вновь повернувшись, поспешно сев к сталкеру, бережно, трепетно смотря на его бледное лицо. Он сел рядом, тупо, устало, всхлипнув, опираясь на колени, опустив голову.

— Хорош меня хоронить, — голос сталкера был слаб, твёрд, не раскрывая глаз он проговорил эти слова в пустоту. Пёс вздрогнул, положив руку на холодный локоть друга.

— Реально, Пёс, как ты не умер при всём этом? Ты должен был первый остаться там.

— Долгая история, — слабо улыбнулся Пёс, — как себя чувствуешь?

— Ты спроси у мёртвого, как он себя чувствует, он тебе ответит.

Пёс хрипло засмеялся, потрепав напарника по локтю.

— А вообще, иногда кажется, что и конец, и свет в конце туннеля, а там вовсе и не свет. Приходишь обратно, не могли тебя отпустить, ведь ты ещё кому-то нужен, тебя не могли просто так забрать.

— Я не совсем понял, ты шаман что ли?

— Я зомби.

Сталкер в удивлении, недоумении смотрел на парня, повернув к нему голову, сверля суровым взглядом.

— А ну-ка.

Пёс усмехнулся, но вздохнув, устремив взгляд перед собой.

— Я был сильно ранен, убегал от этих тварей, но не умер. Я однажды упал, и вдруг проснулся снова. Только ещё недостаточно сгнил, наверное, чтобы те приняли за своего, хотя вот, нога уже отваливается, — Пёс снова улыбнулся, показав на кровавую повязку. Сталкер лишь теперь увидел серые пятна, расползающиеся по всему бледному лицу парня.

— Ты это... что?

— Я был рад, что нашёл тебя до того, как превратился в такого же упыря.

— Да ты мистик, Пёс. И живучий, очень, — Сталкер со вздохом поднялся на ноги, отряхнувшись, поправив в кобуре пистолет, протянув напарнику руку.

— Пойдём отсюда, нам с тобой в медпункт не мешало зайти, да и мозги проверить, а то травмы бывают разного рода, — И он улыбнулся той дорогой, добродушной, тёплой, любимой Псом улыбкой.

Но парень разом вспрыгнул на ноги, схватив руку, в недоумении, испуге оглядывая сталкера. Глаза его бегали, осматривая каждую клетку бледной кожи друга, губы дрожали.

— Ты... ты... ты же...

И сталкер вздрогнул, разом сжав оружие, осматривая своё тело. Многочисленные багровые порванные раны перестали кровоточить, забитые тёмной густой слизью, глаза впали, под ними обрисовывались глубокие чёрные подглазины. Пёс вздрогнул, поднося дрожащую белую руку к лицу друга.

— Ты...

— Я.

Они молчали. Пёс вдруг засмеялся, светлым, чистым, тёплым смехом, быстро прижав напарника к себе, отбежав, вновь подойдя, созерцая недоумевающий взгляд друга.

— Ты стал зомби, бро, кажется, мы сегодня не помрём!

Сталкер убрал пистолет обратно, смотря на свои бледные руки с немного обвислой кожей, разом сжав их, поправив ремень на куртке.

— Не мог ожидать, что оно будет так.

Пёс устремил взгляд в безоблачное, чистое, звёздное ночное небо.

— А Зона всё таки воистину воплощает наши мысли, страхи, надежды, — Пёс повернулся к сталкеру, потрепав его по локтю, слабо, тепло улыбнувшись. Он сделал два шага вперёд, пройдя по кругу, опустив взгляд, добродушная улыбка засияла на его лице, он обернулся к напарнику.

— Предлагаю вместе пойти и съесть кого-нибудь, — он поднял голову, смотря в глаза другу, сделав серьёзный, суровый вид — сталкер с хлебом и колбасой в желудке намного вкуснее.

Волк только залился громогласным радужным смехом. И никогда ещё, казалось, он не смеялся так от души.