Гибель валаха (джен)

— Каравиас! Вы мне нужны на пару слов! — произнес в тишине Александр Ипсиланти, когда все члены Верховного Совета Гетерии, называемого также Советом Девяти, покинули его кабинет вслед за Тудором Владимиреску.

Практически беззвучно потайная дверь открылась за спиной генерал-капитана Филике Этерии, и в комнату вошёл Василис Каравиас, герой Галица.

— Я слушаю вас, Александр! — склонил он голову перед Ипсиланти.

— Ты слышал этого наглеца, Василис? — от охватившего его волнения Ипсиланти и сам не заметил, как перешёл на «ты» с одним из лучших его палачей.

— Я слышал все до единого слова. Как он смел так разговаривать с вами? Как он посмел указывать вам на какие-то несуществующие ошибки. И даже посмел вас обвинить в том, что мы выбили турков из Галица!

— Если бы ты тогда не вздумал вырезать все мусульманское население городка, то сейчас бы Владимиреску ничего не смог нам предъявить. Сейчас бы он нас благословлял на дальнейшие захваты городов Валахии и освобождения оных от осман. Но я позвал тебя, Василис, за другим. Я отпустил Тудора с миром, но он не должен добраться до своего лагеря живым. Он предал саму идею гетеристов, он предал меня! — вскочил с кресла Ипсиланти, патетично задрав руки вверх, словно прося благословение свыше в ответ на своё решение.

— Будет исполнено! — с улыбкой ответил Каравиас, вновь поклонившись ему.

— Хорошо, тогда возьми моего адъютанта Гарновского и сделайте это!

Василис Каравиас попрощался с Ипсиланти и, еще раз заверив его, что приказ о смерти Тудора Владимиреску будет выполнен, вышел из кабинета. Вскоре он нашел поляка Гарновского, что был при генерал-каптане Филике Этерии адъютантом, и, в двух словах ему объяснив приказ Ипсиланти, покинул вместе с ним Тырговишт, устремившись в погоню за стремительно мчавшимся в свой лагерь Владимиреску.

Они нагнали его в брошенной недавно жителями деревне примерно в миле от города и от лагеря пандуров.

— Тудор Владимиреску! Ты обвиняешься в измене идеям и делу Филике Этерии! И посему повинен смерти! — воскликнул Каравиас, спрыгивая с седла лошади.

— Что ж, этого и стоило ожидать! — задумчиво протянул Владимиреску, отбрасывая ведро с набранной водой обратно в колодец и лёгким движением руки выхватывая саблю из ножен. В тот же момент Гарновский, подкравшись незаметно сзади, ударил его в спину ногой, и Тудор пал ниц лицом на землю.

— Ну и зачем ты сабельку свою вытаскивал? — спросил Василис у оглушённого Тудора, брезгливо переворачивая его носком сапога лицом вверх. — Гарновский, что стоишь? Руби!

Поляк, промедлив секунду, рубанул с плеча по шее Владимиреску, и его голова откатилась, щедра орошая землю кровью. Каравиас не заставил себя ждать и ударом сабли отрезал Тудору левую руку. Несколько секунд убийцы сосредоточенно рубили тело поверженного валаха, ставшего врагом их генерал-эфора Александра Ипсиланти. Насытившись убийством, они собрали останки тела и сбросили в колодец. И с песнями удалились в ставку Гетерии в Тырговиште, доложить о выполненном злодеянии.

Так закончил свою жизнь Тудор Владимиреску, герой и предводитель Валашского восстания.