По ту сторону магии. Сила любви (гет)

Легкая расписная карета, рассчитанная на четырех пассажиров, мчалась по воздуху вслед за прекрасным абраксанским конем, распахнувшим огромные крылья, которые отливали золотом в свете заходящего солнца. В карете находились три человека, которых вряд ли кто-то ожидал бы увидеть вместе. И вполне вероятно, что они и сами не ожидали столь близкого соседства. Во всяком случае Малфой и Поттер были явно не в восторге сидеть напротив друг друга и пытаться не наговорить гадостей — по личной и весьма убедительной просьбе Гермионы, в ярости направившей палочку в их сторону. Сердито чеканя каждое слово она пообещала проклясть того, кто продолжит агрессивный спор, который возник, стоило лишь Малфою переступить порог кареты. В том, что проклятье не будет приятным или простым для снятия никто не сомневался. Как и в том, что Гермиона, доведенная до точки кипения возникшей враждебной атмосферой, выполнит свою угрозу.

Сейчас Гермиона вычитывала последние страницы их совместной с Малфоем работы, которую они закончили буквально пару дней назад. Драко сидел рядом, дописывая финальную главу о планах по доработке получившегося устройства для общения — магофона. Они так и не смогли найти название лучше. Любая попытка придумать что-нибудь более грандиозное встречала шквал критики и насмешек друг друга. «Все временное становится постоянным», — вздохнула однажды Гермиона и после этого они оба смирились с раздражавшим их обоих названием.

Гарри сидел напротив и хмуро поглядывал на быстрые переговоры своей подруги и недруга. И, несмотря на его молчание, Гермиона чувствовала исходившие от него волны недовольства. Изумрудные глаза сверкали из-под очков, грозя испепелить Малфоя, если он вдруг перейдет границы дозволенного в общении с Гермионой. Что это были за границы не знал даже сам Гарри, он просто чувствовал, что категорически не желает, чтобы Малфой был так близко к его лучшей подруге.

Драко, конечно же, тоже замечал эти взгляды и получал несказанное удовольствие от возможности подразнить Поттера. Молча. Практически ничего для этого не делая. Но так эффективно. Это просто не могло не греть душу. Задавая вопросы Гермионе (по делу, исключительно по делу — ведь это была ее отдельная просьба), он непременно привлекал внимание… кто бы сомневался — конечно же обоих, легким прикосновением к ее плечу или ладони, усмехаясь при виде того, как Поттер нервно вздрагивает при этом. А иногда легким мимолетным движением касался под столом колена Гермионы, заставляя ее дергаться и краснеть: совсем слегка — кажется она уже смогла немного научиться контролировать свои эмоции. Столь длительное общение летом не могло ее не научить этому.

Несколько дней назад Гарри, Гермиона и Драко получили приглашение на собеседование от лучшего в Европе преподавателя структурной магии Стивена Уилсона. До Франции, где располагалась пригласившая их Академия Высших Магических Искусств Крез-сен-Дени Гермиона и Гарри добрались в сопровождении Дамблдора. А уже в карете, которая должна была довезти их к самому замку Академии, к ним присоединился Драко Малфой.

Академия скрывала свое местонахождение и попасть в нее можно было лишь конными экипажами, которых на станции под Парижем было множество. Отлично вышколенные абраксанские кони прекрасно знали дорогу, а вид из окна повторялся вот уже в пятый раз — леса, поля, реки и озера и никаких шансов узнать хотя бы направление в котором они перемещались.

Напряженная обстановка в карете невероятно раздражала Гермиону и она пыталась абстрагироваться от нее, пытаясь с головой уйти в чтение уже готовой работы. Но это не помогало — зная практически каждое слово наизусть, она просто не могла отвлечься на текст.

Почувствовав очередное легкое прикосновение к своей ладони она быстро обернулась на сидящего рядом Драко, заметив, как изумрудным блеском сверкнули глаза Гарри.

— Не мог бы ты не трогать Гермиону? — не выдержал тот, уставившись на Малфоя.

Драко ухмыляясь протянул свою законченную работу Грейнджер и ехидно процедил, глядя на Поттера:

— Мог бы, — и продолжил, чуть наклонившись вперед, вглядываясь в прищуренные глаза Поттера и добавив обманчивой мягкости голосу, — но что мне за это будет?

— Я не проткну палочкой твой глаз, — Гарри разозлился и его рука потянулась к карману, в котором лежала палочка.

— Грейнджер не позволит тебе сделать мне больно, — почти пропел Драко и, ядовито улыбнувшись, продолжил, — она слишком меня любит.

Гарри в бешенстве вскочил, но не успел ничего сделать, потому что палочка Гермионы уже упиралась в шею Малфоя, а она яростно прошипела:

— Сейчас я вышвырну тебя из кареты и скажу всем, что ты сам выпрыгнул, осознав свое несовершенство по сравнению с нами, а мы не успели тебя остановить. Ты. Меня. Достал.

Драко осторожно приподнял руки вверх, сдаваясь, и произнес с самым невинным видом:

— Дорогая, я больше не буду раскрывать твои тайны! — в серых глазах танцевали черти, потому что от этих слов кулаки Поттера сжались, а палочка в руках Гермионы, казалось, затрещала. Но все же она сдержалась и, выдохнув, отвела руку в сторону, убирая палочку на стол перед собой.

— Малфой, уймись, пожалуйста, пока мы тебя не покалечили, — ее голос прозвучал почти спокойно. Она подняла лист пергамента заполненный витиеватым почерком Малфоя и перестала обращать на Драко внимание. Гарри опустился на диванные подушки совершенно не понимая, почему Гермиона терпит наглые выходки слизеринского хама и продолжает с ним работать. Самому ему уже не терпелось придушить гаденыша, заставив его молчать. Но что-то в поведении подруги не давало ему начать открытые боевые действия по отношению к Малфою. А попросту — пустить в ход кулаки. Он вглядывался в Гермиону, внимательно изучавшую текст, силясь понять, что происходит. Неужели этот их совместный проект был столь важен для нее. Или было что-то еще, связанное с Малфоем? И он перевел взгляд на белобрысого засранца, разглядывающего что-то в окне кареты — и на что там можно было смотреть, ничего нового. Драко тут же лениво поинтересовался:

— Что, Поттер, не можешь отвести от меня взгляд? Хочу тебя огорчить, но я предпочитаю лиц противоположного пола!

Заметив, что Гарри уже почти не контролирует себя, Гермиона поспешила вмешаться:

— Не льсти себе, Малфой, Гарри тоже предпочитает девушек.

— Ты уже успела это проверить?.. — Драко почти поперхнулся следующим словом, скривившись в улыбке, — Гермиона от души наступила ему на ногу.

Язва, какая же он все-таки язва — Гермиона нервно вертела в руке перо и делала вид, что вычитывает главу. Но в том то и дело, что лишь делала вид. На деле думая лишь о том, что же ее заставило связаться с Малфоем. Терпеть его вредный характер. Да, порой он мог быть милым и галантным — удивительно, но факт. Порой — разве этого достаточно? В любом случае в нем всегда проскальзывала искра вредности и никогда нельзя было знать, что от него ждать в следующий момент. Неужели именно это ее и заинтересовало? Это или проскальзывающее порой восхищение ее персоной? Друзья, конечно же, тоже восхищались ее умом и талантами. Скорее всего. Вечная помощница в домашних заданиях — разве это могло быть тем, что нужно… А вот восхищение ее умом от человека, который мог вести с ней даже научную беседу, обсудить прочитанную недавно… энциклопедию? Это несомненно подкупало. Да, действительно, они обсуждали новые достижения в мире магии, энциклопедии, учебники и новые заклинания. И он не фыркал недоуменно, когда она пыталась поговорить и о квиддиче. А как-то довольно легко объяснял ей суть спортивных новостей, заинтересовывая ее даже столь странным на ее взгляд видом спорта. И, если задуматься, разве так уж редко он был галантным? В таком случае ее друзья были и вовсе далеки от этого слова. А его колкости зачастую останавливали занудство Гермионы — черта, о которой она знала и не всегда была ею довольна. И она научилась легко включаться в шутливую пикировку, от которой получала удовольствие.

Но сейчас, изводя Гарри, он переходил всякие границы…

От размышлений ее прервал вкрадчивый шепот Драко — тихий ровно настолько, чтобы Гарри непременно услышал его голос:

— О чем задумалась, дражайшая? Вспоминаешь наше жаркое лето?

Наблюдая за пошедшим красными пятнами Гарри, за его сжатыми кулаками, Гермиона пожалела, что не придумала еще какое-нибудь занятие Малфою — разве можно было оставить его скучать? Она с трудом выдернула зажатую в руке Гарри палочку, своим умоляющим взглядом попросив его не вмешиваться. Потом медленно повернулась к довольному Малфою.

— Давай назовем нашего сына Скорпиус, — произнес он нежнейшим голосом, трогательно заглядывая ей в глаза.

Гермиона опешила и смогла лишь выдавить изумленное:

— Скорпиус??? Что за дикость?

Малфой заулыбался и потянулся к ней в попытках обхватить ее ладошки:

— Ну, я вижу, что с первым пунктом ты согласна — когда приступим к осуществлению? — Гермиона выдернула свою ладонь из его руки и выставила вперед палочку. — Хорошо, над именем можем еще подумать!

По палочке проскользнула искра и Драко, слегка отшатнувшись, но по-прежнему с самым довольным видом напомнил:

— Ты не можешь здесь колдовать, дорогая, у тебя заберут палочку!

— Ох, верно, — Гермиона сердито нахмурилась и, задумавшись буквально на секунду, убрала палочку в лежавший рядом рюкзак, а потом вдруг испуганно взглянула на Малфоя:

— Что это у тебя? — и быстро протянула руку к его волосам, легко раздавив на его голове розовую кляксу. Пряди волос Драко вспыхнули красным пламенем и рассыпались пеплом, испачкав его белоснежную рубашку. Заметно укоротившись, они в беспорядке разметались по его голове… окрасившись в ядовито-розовый цвет.

Гермиона хмыкнула:

— Знаешь, дорогой, тебе даже идет… ну, не цвет, конечно.

Драко молча достал зеркальце магофона и взглянул в него, оценивая ущерб. Из зеркальца донеслось хихиканье. Драко аккуратно убрал его в карман, а потом все так же молча посмотрел на Гермиону. Она слегка стушевалась, стараясь не подавать виду. Собственно результата действия подарка Джорджа, предложившего ей при встрече оценить новое изобретение по изменению внешности, она не знала.

— Я обещала тебя проклясть, если ты не успокоишься, — холодно произнесла она. И добавила, слегка все же смутившись: — Действует ровно сутки, завтра после обеда твоя любимая внешность будет радовать тебя своей безупречностью.

— Значит завтра на презентации нашей работы тебя будет сопровождать клоун, — совершенно спокойно произнес он, но Гермионе почему-то стало не по себе.

— Уверена, что это будет лучшим вступлением!

И тут Гарри, до того момента молча наблюдавший за перепалкой, вдруг фыркнул и расхохотался. И Гермиона, смущенно улыбаясь, тихо пробормотала, надеясь, что Малфой ее услышит:

— Я все исправлю.

Драко хмыкнул, покосившись на хохочущего Гарри, и, расслабленно откинувшись на спинку дивана, закрыл глаза. Она провела его, лишь делая вид, что забыла о невозможности пользоваться палочкой и, убирая ее в сумочку, легко достала свой мерзкий прикол. Что ж, она быстро училась — и Драко чуть улыбнулся.

Они прибыли на место почти сразу после случившегося. Дамблдор, выходя из своей кареты и добродушно улыбаясь, кивнул ученикам. Казалось, что он даже подмигнул Малфою, оценив его внешний вид. Но тут же, распрощавшись, направился навстречу к такому же пожилому, как и он сам, старику, оживленно приветствуя его.

Остальных встретила милая женщина, представившаяся профессором лечебного зельеварения. Выдав каждому присутствующему план замка и огромной территории вокруг него, она сопроводила их в жилое крыло и показала комнаты, в которых им предстояло провести несколько дней. По пути она успела коротко рассказать об истории замка, о его нынешних обитателях и о том, что можно найти вокруг. А закончив свой небольшой рассказ, она посоветовала обратиться в библиотеку, где они могли узнать обо всем намного больше.

Гермиона открыла дверь своей комнаты, оглянувшись на Гарри и Драко. Они остановились возле двери напротив, абсолютно недовольные своим соседством. Надеясь, что эти двое не поубивают друг друга за три дня, которые им предстояло провести столь близко, Гермиона вошла к себе.

Комнаты были рассчитаны на трех человек, довольно просторные, они имели зоны для сна, учебы и отдыха. Судя по всему, на комнаты накладывалось заклинание расширения пространства — иначе было непонятным, как при столь близком расположении входных дверей, внутри помещения было столько места. Насколько Гермионе было известно, в летний период Академия проводила несколько курсов для повышения тех или иных знаний: общей медицины, бытовых заклинаний, практического зельеварения и других. Но группы были не очень большими и большая часть жилых комнат сейчас пустовала.

Оставшись одна, Гермиона быстро приняла душ и уселась за столиком, чтобы привести в порядок все бумаги к завтрашней презентации. Но не прошло и десяти минут, как в комнату кто-то постучал. Она приоткрыла дверь и Драко, стоявший по ту сторону, не дожидаясь приглашения, вошел, легко внося Гермиону перед собой и не дав ей и рта раскрыть. Она даже не возмутилась, тихонько хихикнув — мокрые волосы Малфоя в прежнем беспорядке лежали на его голове и были все такого же насыщенного розового цвета — выглядел он весьма забавно.

— Как думаешь, какое наказание тебя ждет, Грейнджер? — вместо приветствия произнес он.

Но Гермиона уже пришла в себя и, вывернувшись из рук Драко, несколько сердито поинтересовалась:

— Что на тебя такое нашло? Зачем ты всю дорогу доставал Гарри!

— И тебя, — он плотоядно облизнулся.

— Меня ты доставал лишь потому, что это злило Гарри, — проницательно заметила она, следя за каждым его движением. И потихоньку отступая назад. Разве можно было предсказать зачем в действительности он пришел — коварства ему было не занимать.

— О, он так забавно бесится, ты не должна лишать меня этого удовольствия, — он капризно надул губы, но в его глазах танцевали черти. Он продолжал наступать. За спиной Гермионы оказался подоконник и Драко оперся руками о раму стекла по обе стороны от нее.

— И что же ты теперь хочешь? — осторожно спросила она.

— Жажды мести, — прошептал он ей в самое ухо, а потом добавил совершенно нормальным тоном: — исправляй уже свое творение!

Гермиона едва заметно улыбнулась и вынула из кармана палочку. Светлый цвет к его волосам возвращаться не желал и Гермионе удалось убрать оставшийся розовый оттенок, сделав его волосы несколько темнее, чем обычно. Удлинять прическу она отказалась.

— Иначе потом тебя придется стричь, — пояснила она и тут же добавила, улыбнувшись, — но если ты очень хочешь…

Драко взглянул на себя в зеркало и решительно отказался. Выглядел он вполне неплохо. И тут же поймал за руку Гермиону, попытавшуюся прошмыгнуть мимо него:

— Но если завтра все не вернется как было, то я неделю буду твоим личным парикмахером!

Гермиона от души понадеялась, что слова Джорджа о том, что заклятье будет действовать лишь сутки — правда. Она попыталась осторожно освободить руку, но Малфой приблизился к ней вплотную, обхватил ее голову, вынуждая смотреть ему в глаза:

— А как же месть?

И тут его лицо перекосило и он обхватил рукой свое предплечье, отпустив Гермиону. С каждым разом попытка сопротивляться зову метки становилась все болезненнее. Отец разрешил сыну не посещать пока собрания — в юных Пожирателях cмерти сейчас не было необходимости, но сила призыва вынуждала его прибыть как можно ближе, чего Драко не делал. Расплата за неповиновение горела на руке огненным знаком, и он зашипел сквозь зубы. А Гермиона едва дыша осторожно спросила:

— Метка?

Драко тяжело взглянул на нее. Она впервые вновь заговорила о метке с того раза, как он отказался общаться с ней на эту тему.

— Мы… Я и Гарри… Можем попробовать структурную магию, если ты позволишь.

— Поттер? — хрипло переспросил Малфой, с трудом переводя дыхание. — Он что тоже в курсе?

Гарри в своих видениях наблюдал за тем, как Драко получил свою метку, но Гермиона не имела права выдать его. Она отвернулась, собираясь налить в стакан воды, — может быть так Драко не заметит ее вранья?

— Гарри видел твою метку, когда тебя ранил Блейз, он оказался рядом почти одновременно с профессором Снейпом.

— Снейп ничего мне об этом не говорил, — в голосе Малфоя, сквозь боль, сквозило недоверие.

Гермиона протянула ему стакан воды и посмотрела в его прищуренные глаза:

— Может он не обратил на него внимания? Знаешь, не до того было.

Она потянула его к дивану, вновь отворачиваясь, — любое яркое вранье четко вырисовывалось на ее лице и она знала, что Малфой легко замечает ее обман.

— Я и сама его не заметила — Гарри рассказал мне об этом позже.

Драко опустился на диван, выдыхая — зов метки отступал и жжение становилось все меньше.

— В любом случае, Гарри знает. И он, готов помочь.

— Поттер? Мне? — в голос Драко вернулась ироничность, а подозрительность зазвучала с новой силой. — С чего бы это, а, Грейнджер?

Гермиона смутилась:

— Ну… Это была моя просьба. Он может и не верит в то, что ты получил эту метку не по своей воле…

Драко перебил ее, глядя прямо в глаза:

— А с чего ты взяла, что не по своей воле?

— Ты сам мне говорил, что не выбирал такой судьбы, — тихо ответила она, не отводя взгляд. Драко поморщился — он не помнил этого разговора.

А Гермиона продолжала: — Если ты позволишь убрать нам эту метку, то значит ты говорил правду.

— А ты уверена, что я хочу что-то кому-то доказать?

Она отрицательно качнула головой:

— Нет. Но мне кажется, что ты бы хотел от нее просто избавиться.

И она протянула руку, желая коснуться его, но Драко перехватил ее ладонь и сжал в своих руках, всматриваясь в ее глаза. И потянулся к ней, останавливаясь в нескольких сантиметрах от ее губ — молчаливый вопрос. И Гермиона ответила согласием, преодолев оставшиеся сантиметры. Всего несколько дней назад она сама просила не усложнять их отношения столь близким общением. Понимая, что в школе они не будут даже друзьями. Для всех, кроме Блейза. Не желая мучиться, надеясь отвыкнуть или хотя бы не привязаться еще больше. Но не удержалась.

Он первым разорвал этот поцелуй. Она не смогла бы — успела соскучиться по его теплу. Но не отпустил, касаясь ее еще непросохших волос, вдыхая аромат свежести.

— Ты уверена, что у тебя получится?

Гермиона тихо, но твердо ответила:

— Я в это верю.

— А если твой дружок подведет? — прежняя ухмылка вернулась на его лицо, стоило ему лишь упомянуть о Поттере.

— А вот в нем даже не сомневайся, — она заулыбалась, уверенная в силах Гарри. Воспоминание о том, как ему удалось поднять структуру защиты Волан-де-Морта, не позволяло сомневаться в том, что с поднятием структуры метки Гарри точно справится.

— Мне не нравится твою отношение к очкарику, — хмуро произнес Драко, наблюдая за ее улыбкой. — Вы вообще слишком много общаетесь.

— Неужели ревнуешь? — заинтересовалась Гермиона, поднимаясь с дивана.

— Вот еще, — хмыкнул Драко, — ты никуда не денешься от моего обаяния.

— Не уверена на счет обаяния, — подмигнула Гермиона и направилась к двери, — твоя самоуверенность затмевает все твои положительные качества.

И вышла за дверь.

Гарри открыл сразу, стоило лишь раздаться стуку.

— Мне нужно с тобой поговорить, — шепнула Гермиона.

— И мне тоже, — он кивнул, пригласил ее войти и тут же спросил возмущенным тоном: — Что происходит между тобой и Малфоем?

Но Гермиона перебила его:

— Гарри, ему нужна наша помощь… Помнишь, мы обсуждали как-то можно ли с помощью структурной магии убрать метку?

— И ты решила сделать это? Думаешь, Малфою действительно это нужно? Что он хочет избавиться от своего великого звания и причастности к долбанной армии самого главного темного мерзавца? — Гарри просто кипел от возмущения — Малфой сегодня окончательно его достал.

— Гарри, — Гермиона положила руку на его плечо и доверчиво посмотрела в его сверкающие праведным гневом глаза, — Гарри, послушай: вспомни как он получил эту метку, неужели ты забыл об этом? Вспомни, как при этом погибла его мать. Как ты считаешь, забыл ли он об этом?

И Гарри притих. Видение, как Волан-де-Морт убивает Нарциссу Малфой лишь за то, что она вступилась за своего сына, вспыхнуло перед его внутренним взором и всколыхнуло в нем волну отвращения к убийце… и жалость к видевшему все происходящее своими глазами Драко. Он отвел глаза и пробормотал:

— Ладно, ты наверное как всегда права. Хочешь заняться этим прямо сейчас?

— Да, — Гермиона благодарно улыбалась.

— Идем. Ты знаешь, где сейчас этот мерзавец?

— В моей комнате.

Гарри тут же вновь взорвался:

— И что же он там делает? Чаю попить зашел или как?

Гермиона лишь закатила глаза:

— Гарри, завтра презентация нашего с ним проекта, нет времени пить чай! — и она хихикнула.

— Ты изменилась, — Гарри укоризненно посмотрел на свою подругу, но она лишь мило улыбнувшись погладила его по спине, чтобы успокоить.

Драко сидел на кресле, закинув ноги на журнальный столик и прикрыв глаза. И, казалось, не обратил ни малейшего внимания на раздавшиеся рядом шаги.

— Зачем ты убрала этот прелестный розовый цвет, Гермиона, — недовольно произнес Гарри, разглядывая новую прическу Малфоя, — он ему так шел.

— О, — Малфой оживился и открыл глаза, — а я ведь говорил, что интересую тебя, Поттер.

— А тебя похоже волнует мое внимание? — буркнул Гарри, тоскливо глядя на подругу. — Может ну его, Гермиона?

Она сощурила глаза и погрозила Драко кулаком так, чтобы Гарри этого не увидел.

— Малфой, снимай рубашку, — скомандовала она, не давая разгореться очередной ссоре.

Малфой неторопливо поднялся, сделав шаг ближе к Гермионе и начал медленно расстегивать пуговицы:

— Ты уверена, что стоило звать Поттера? Может попросим его зайти чуть позже?

Гермиона шепнула заклинание и качнула палочкой. Учебник, до этого лежавший на столе, подскочил и довольно ощутимо треснул Драко по затылку.

Тот недовольно потер голову и укоризненно произнес:

— Грейнджер, ты совершенно не знаешь, что такое прелюдия!

— Повторить? — холодно произнесла она, наблюдая за тем, как Драко снимает рубашку и аккуратно вешает ее на спинку стула.

Малфой лишь молча подмигнул ей и уселся на ближайший стул.

Гермиона кивнула Гарри — начинай. И он поднял структуру Малфоя вместе со структурой метки. Глаза Драко в изумлении расширились, когда он увидел пусть лишь часть результата — ему раньше никогда не доводилось наблюдать за поднятием подобных сложных структур. И он даже пожалел, что не может увидеть себя со стороны — структуры не отражались в зеркалах.

Гермиона осторожно начала работать со структурой метки. Аккуратно убрав нити связанные с темным облаком, прикоснуться к которому она побоялась, она начала рассматривать остальные связи. Заметив структуру огненного заклинания, она отвязала и его. Оставшись непривязанным, огненное заклинание моментально исчезло, а вот зловещее темное облако таяло гораздо медленнее. Саму татуировку Гермиона убрать не рискнула — оно было связано со структурой Драко, а одна нить тянулась даже к его сердцу. И еще одну связь Гермиона, подумав, решила оставить — заклинание направления. Могло ли оно им понадобиться, она не знала. Еще раз осмотрев все оставшиеся связи, она решила, что ничего опасного в татуировке больше нет… кроме ее внешнего вида, который связывал Драко с Пожирателями смерти. И Гермиона решительно изменила рисунок змеи, выползающей из черепа, на рисунок дракона, что был на застежке мантии Малфоя, лежавшей неподалеку. Дракончик неожиданно свернулся клубочком, прикрыв нос крылом — лишь его глазки, казалось настороженно поглядывали на Гермиону, которая в изумлении не могла отвести от него своего взгляда. Наконец она повернулась к Гарри:

— Я закончила.

Гарри убрал структуру, разглядывая дракончика. А он, словно заметив его взгляд, поднял дыбом свои костяные шипы на загривке.

Драко подошел к зеркалу, чтобы посмотреть на результат и ухмыльнулся — его личный герб на руке ему понравился.

— Он выглядит живым, — произнесла Гермиона, показывая на дракончика, — и шевелится.

— Змея тоже шевелилась, когда метка работала на призыв, — поморщился Драко. — Так что видимо это свойство татуировки. А почему ты ее не убрала совсем?

— Она слишком сильно соединена с твоей собственной структурой и я не уверена, что не задену ничего лишнего, — Гермиона смутилась. Но Малфой повернулся к ней и серьезно произнес:

— Спасибо тебе.

А затем развернулся лицом к Гарри:

— И тебе, Поттер, признаться честно, я не ожидал такой мощи, даже не подозревал, что такое бывает, — в его голосе послышалось уважение. — Спасибо.

Он протянул руку, и Гарри, неожиданно для себя, ответил ему крепким рукопожатием. Но тут же добавил:

— Оденься, нечего расхаживать перед Гермионой в таком виде!

Драко тут же ухмыльнулся и накинул рубашку:

— Здесь у входа на территорию школы есть бары, кафетерии и прочие заведения, я угощаю.

Но Гермиона наставительно произнесла:

— Мы еще не готовы к завтрашней презентации!

— Уймись, сумасшедшая, в твое отсутствие я проверил всю папку — для презентации у нас есть все, что нужно, главное — не пропить мозги, — Драко подмигнул ей, чего Гарри, к счастью не заметил, и добавил: — тебе нужно расслабиться!

— Даже я за, Гермиона, — вдруг проговорил Гарри, — тем более, что хочется есть.

Гермиона недовольно посмотрела на парней, но, вздохнув, согласилась. Выходя из комнаты, Драко коснулся ее плеча и шепнул в самое ухо:

— С меня подарок, когда найду что-нибудь достойное сделанному тобой.

— И для Гарри тоже? — Гермиона тихонько хихикнула.

— Обойдется ужином и кружкой эля за мой счет, — открестился Малфой, брезгливо поморщившись и отрицательно качая головой.

В коридоре, по которому они шли к выходу из замка, их остановил звонкий голос:

— Драко Малфой! Какая встреча!

Гермиона оглянулась и заметила невысокую черноволосую стройную девушку с довольной улыбкой смотревшую на Драко и совершенно не замечавшую его спутников. Что-то в душе Гермионы недовольно заворочалось. Драко подошел к своей знакомой и галантно поцеловал ее руку:

— Кейли Эниволдсен, рад тебя видеть.

— Кали, Драко. Для тебя я всегда буду Кали, — мило улыбнулась она.

И Гермиона вспомнила, что видела ее и раньше — она была старостой школы вместе с Перси Уизли… или годом позже? Кажется ее звали Кейли Керк.

Гарри потянул подругу за руку:

— С тобой все в порядке? Идем, нам необязательно ждать.

Она, кивнув, пошла рядом с Гарри, спиной ощущая все кокетство Кали, направленное на Драко.

Они устроились в небольшом уютном кафе. Гермиона устало потерла виски в ожидании ужина — разговор о Малфое, по дороге, ее вымотал. Гарри пытался понять их отношения, а ей не хотелось это обсуждать. Стараясь не обманывать, Гермиона все же попыталась убедить друга, что кроме проекта между ней и Малфоем ничего больше нет. Ну, а то, что было помимо, она и сама не понимала.

А чуть позже их разговор ушел в обсуждение Волан-де-Морта и его приспешников. И медальона, который мог быть крестражем, поисками которого занимался Дамблдор. Гермиона, заметив однажды рисунок Драко, на котором был изображен тот самый медальон, о котором рассказал ей Гарри, нашла способ, как разговорить Малфоя на интересующую ее тему. Ожидая его на очередную встречу по проекту, она, словно случайно, оставила на самом видном месте свои записи исторических справок о медальоне с его зарисовками. Драко попался на эту уловку и спросил почему ее так интересует этот артефакт. И Гермиона начала долго и пространно рассказывать об истории медальона. И о том, что ей было бы интересно взглянуть на столь древнюю вещицу. Драко довольно подозрительно посмотрел на нее, но все же сказал, что видел этот медальон на Амбридж. И это было все, что удалось от него узнать. Гарри рассказал об этом факте Дамблдору, однако, обнаружить среди вещей Долорес медальон не удалось. А позже Гермиона отметила тот факт, что Дамблдор, общавшийся с преподавателями, медальона не заметил, не смотря на то, что искал его. А вот Малфой заметил. И это было странно. И об этой странности Гарри директору уже не рассказал.

— А может и зря? Может стоит поговорить с ним об этом? — задумчиво поинтересовался Гарри, разламывая последнюю котлету и отправляя кусок в рот.

Гермиона пожала плечами. Сдавать Малфоя директору, как и защищать его перед Гарри, ей не хотелось. Их странные отношения с Драко мешали принимать ей взвешенные и разумные решения относительно его поведения. И это ей не нравилось. Гермиона нахмурилась. Гарри, не замечая перемены в ее настроении продолжил:

— А может у тебя есть мысли, как узнать от него что-нибудь еще? — он с надеждой посмотрел на Гермиону, но она лишь покачала головой.

— И, кстати, Гермиона, почему он заигрывает с тобой? — вдруг спросил Гарри.

Гермиона поперхнулась от неожиданного перехода, но все же смогла ответить довольно спокойно:

— Потому что это злит тебя, неужели ты этого до сих пор не понял? — Гермиона вновь потерла виски — ее голова уже начала болеть от этого разговора. — Гарри, Волан-де-Морт собирает армию или что-то задумывает. А может и все вместе. Магическое сообщество не верит в его возрождение. Ни твоим словам, ни словам Дамблдора. И это ужасно. Нам надо думать о более серьезных вещах, а не о том, что Малфой тебя дразнит.

— Он сын Пожирателя смерти, а может и шпион среди нас. Мы не можем ему доверять.

Гермиона устало закрыла глаза.

— Гарри, пойдем спать, пожалуйста. Завтра мне предстоит защита проекта. А тебя ждет собеседование и тестирование твоих способностей. Это будет непростой день.

Гарри посмотрел на измученную подругу и кивнул. Они расплатились и вышли из кафе, направляясь в сторону замка. Драко Малфой так к ним и не присоединился.

Засыпая, Гермиона видела толпу Пожирателей смерти в масках, во главе которой шел Малфой, обнимая невысокую черноволосую девушку, которая смеялась и высокомерно смотрела на Гермиону.

Утром Гермиона проснулась совершенно разбитой. Ночью ей плохо спалось, а в голову все время лезли мысли то о встрече Малфоя с черноволосой девушкой, то о защите проекта, а то и вовсе о Пожирателях и Волан-де-Морте. Заснув лишь под утро, она едва заставила себя подняться по звонку будильника и побрела в душ. И спросонья обрушила на себя поток ледяной воды. Взвизгнув, она едва не выскочила из кабинки, зато моментально проснулась. Попытка включить горячую воду ни к чему не привела. Окончательно продрогнув, она закуталась в пушистый халат, наспех расчесалась и вышла из ванной. В комнате сидел довольный Драко в своей безупречной мантии, мягкой и струящейся, из-под которой виднелся ворот черной шелковой рубашки, серебро застежек сияло теплым блеском новенького, как с витрины, металла. Сердитый Гарри рядом с ним выглядел помятым, лохматым и несколько неопрятным, хотя и был одет в новенькую мантию, чистые, отглаженные рубашку и брюки и даже старательно причесался, насколько Гермиона могла судить. Судя по выражению его лица, они с Малфоем опять поцапались, а, возможно, и не один раз.

— Доброе утро, — Гермиона неловко остановилась на пороге ванной, — вы не слишком рано?

— И тебе доброго утра, Грейнджер, — тут же отозвался Драко, — судя по твоему красному шмыгающему носу, ты тоже не дождалась горячей воды?

— Вода в учебных заведениях Франции и Германии нагревается за счет солнечной энергии или использования ветра, они не тратят магические ресурсы на то, что можно взять у природы. Ночью воду никто не использует, и она остывает в трубах, поэтому первым ученикам всегда достается холодный душ, либо они сами нагревают воду магией локально. Все-таки здесь учатся не школьники, а уже взрослые маги, — Гермиона поежилась — мокрые волосы холодили спину даже сквозь халат.

— И в Шармбатоне тоже? — заинтересовался Драко.

— Этим летом в Норе я видел Флер Делакур, она говорила, что холодная вода сохраняет молодость, и каждое утро шла купаться на ледяное озеро неподалеку, — несмотря на то, что вопрос прозвучал от Малфоя, Гарри, казалось, отвечал только для Гермионы и смотрел лишь на нее, напрочь игнорируя Драко.

— А что Флер делала в Норе? — Гермиона удивленно вскинула брови. Она тоже отказывалась смотреть на Драко: почему-то его вчерашняя встреча с игриво настроенной девицей и последующий отказ от запланированного ужина с ней и Гарри вызывали у нее стойкую неприязнь и даже раздражение.

Заметив столь демонстративное игнорирование, Драко усмехнулся, но решил пока не акцентировать на этом внимание, лишь взяв на заметку недовольство Гермионы. Почему его пытался игнорировать Поттер, он прекрасно знал: все утро Драко старательно изводил его язвительными комментариями, отметив каждую мелочь, начиная от манеры вставать, зевать, одеваться, ходить, заканчивая внешним видом Поттера и его неумением использовать магию для того, чтобы привести в порядок одежду и прическу.

Гарри замялся, покосившись на Малфоя, и Гермиона решительно объявила:

— Позже расскажешь, — а потом, сложив руки на груди, потребовала объяснений: — Что вы здесь делаете в это время?

— Мы пришли на завтрак, — объявил Малфой и постучал палочкой по серебристому подносу, лежавшему на журнальном столике. На нем тут же появились три чашечки ароматного кофе, три свежих, еще горячих круассана и вазочки, наполненные маслом и джемом.

— Не густо, — недовольно произнес Гарри, потянувшись к чашечке кофе.

— И почему же вы не могли позавтракать у себя? — глаза Гермионы возмущенно сверкнули.

— Лично я побоялся, что твой разлюбезный Поттер меня отравит, — милым голосом сообщил Драко, собираясь намазать свой круассан маслом. — При тебе он этого делать не будет. Вообще-то я не планировал брать его с собой, но он увязался следом. Грейнджер, я тебя уверяю, что твой дружок на меня запал, и это меня пугает!

— Вон отсюда, — холодно сообщила Гермиона, игнорируя ехидство Малфоя и возмущение Гарри, — оба! Я хочу переодеться, прежде чем приступить к завтраку.

— К тому моменту все уже остынет, — Малфой демонстративно откусил от круассана и сделал глоток кофе. — А я терпеть не могу холодный кофе.

Уже немного представляя себе характер Драко, Гермиона прекрасно понимала, что выгнать его сейчас не получится. По крайней мере пока он не допьет свой кофе. Она недобро прищурилась, а потом сердито запахнула халатик поплотнее и присоединилась к завтраку.

— Я же говорил, что она не будет против моего присутствия, — куда-то в воздух произнес Драко, довольно ухмыляясь. — Приятного аппетита, — и, едва сдержавшись, все же проглотил свое ехидное «дорогая», прекрасно зная, как это обращение раздражает Гермиону. Впрочем, он никогда и не использовал его в истинном значении выражения милого отношения к человеку — исключительно для того, чтобы поддразнить. Сейчас же он ощущал, что Грейнджер и без того была недовольна, и виновата в этом была, по всей видимости, его вчерашняя встреча с Кали. Что ж, эта реакция Драко даже нравилась, особенно учитывая, что вряд ли Гермиона собиралась устраивать на этот счет скандалы и сцены — не в ее правилах было демонстрировать ревность. Но несмотря на то, что искры истинных эмоций Грейнджер и ее неравнодушие были весьма приятны, стоило слегка ослабить возникшее напряжение, которое было весьма некстати перед совместной защитой проекта. И после завтрака, который прошел в напряженном молчании, когда Гермиона решительно указала на дверь, Драко, поднявшийся вслед за Гарри, успел шепнуть ей: — Грейнджер, у меня с ней ничего нет! — и усмехнулся, наблюдая за слегка покрасневшими щеками и растерянным взглядом. Получив ощутимый тычок в бок, он направился к выходу, уже громко пообещав вернуться через десять минут, чтобы обсудить предстоящее выступление.

* * *

Драко и Гермиона стояли на небольшой сцене. На стенах не было ни типичных для презентаций плакатов, ни диаграмм используемых заклинаний. Презентация продукта, созданного с помощью структурной магии, была живой и наглядной, но оценить ее могли лишь волшебники, владеющие способностью видеть нити магии. За небольшим столом напротив сцены сидело всего несколько человек: представитель учеников от школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор, директор Академии Высших Магических Искусств Крез-сен-Дени Франсуа Бартоли и, собственно, сам профессор структурной магии и доктор магических наук Стивен Уилсон, чье одобрение предстоящего выступления сейчас было одним из решающих в выборе развития навыков и умений стоявших на сцене учеников. Чуть в стороне от преподавателей сидел Гарри, которому предстояло быть следующим выступающим. Никакого проекта он не подготовил, однако Дамблдор настоял на том, чтобы Гарри продемонстрировал свои умения и силу в структурной магии. Он же убедил доктора Уилсона принять ученика без созданного им проекта, заверив, что тот обладает колоссальным талантом.

Гермиона, несколько нервничая, в очередной раз заправила выбившуюся прядь из элегантного низкого пучка с плетением, на который она затратила не так много времени лишь благодаря тому, что не раз тренировалась укрощать свои непослушные волосы задолго до предстоящего выступления. Стараясь не одергивать платье, она посмотрела на Малфоя — начинаем? Драко едва заметно кивнул и подошел к Гермионе. Они воспользовались палочкой Малфоя, как более сильного в структурной магии волшебника, и подняли магическую картину лежавшего перед ними на невысоком столике одного из зеркал, превращенного в магофон. Драко, ощутив дрожание ладони Гермионы, положил ей свободную руку на спину и шепнул едва заметно:

— Соберись, ты все можешь и знаешь, — и отошел в сторону — первой выступление должна была начать Гермиона.

И она, резко выдохнув и постаравшись избавиться от волнения, начала звонким голосом:

— Добрый день, уважаемые профессора и представители учебных заведений волшебства и магии. Мы, ученики школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Драко Малфой, — она качнула ладонью в сторону Малфоя, — и я, Гермиона Грейнджер, хотим представить вам результат своей работы над созданием уникального в своем роде устройства, названного нами магофоном. Основанное на всем известном магическом артефакте — парных зеркалах, оно было доработано нами с помощью структурной магии.

Гермиона указала на зеркала, лежавшие перед ней на столике, и продолжила:

— Как известно, в мире волшебства существует несколько видов связи между волшебниками. Первый вид связи — это совы.

Гарри выпустил из клетки, стоявшей под его столом, маленького сычика, к лапке которого было привязано письмо для Гермионы. Сычик незамедлительно подлетел к своему адресату и сел на плечо. Сняв письмо с птичьей лапки, Гермиона продемонстрировала его и угостила совенка печеньем. Тот, взяв угощение, слетел с ее плеча и через открытое окно отправился в совятню Академии. Гермиона заговорила:

— Плюсом почтовой совы является возможность найти адресата, где бы он ни находился, если это место является доступным для птицы. Минусом же — время, которое затрачивается на доставку письма. Второй вид связи — это камины. Тут все понятно: есть камин — есть связь, нет камина — нет связи, как, например, здесь, — Гермиона обвела рукой комнату. — Дополнительным неудобством является необходимость предварительной договоренности для обеспечения конфиденциальности. Третий способ — патронусы, — по классу проскакал сверкающий олень — патронус Гарри.

Гермиона в это время продолжала свой рассказ:

— Это один из самых сложных видов связи, требующий умения вызова собственного патронуса — заклинание, которое дается не каждому магу. Конфиденциальность также под вопросом, поскольку патронус передает свое сообщение сразу, как находит адресата, независимо от его окружения. И последний вид — это парные артефакты, связанные друг с другом, такие как зеркала, пергаменты и другие предметы. Неудобство их заключается в том, что необходимо связывать каждый предмет друг с другом с помощью довольно сложной магии, но самое главное, для каждой индивидуальной линии связи необходимо иметь отдельный артефакт. Представим себе десять зеркал, которые необходимо брать с собой — и это лишь для десяти потенциальных собеседников.

Гермиона приподняла над столом рюкзачок и встряхнула его — он глухо звякнул. Поставив его на место, она продолжала:

— В мире маглов существует такое устройство, как телефон, главным удобством которого является возможность вызова желаемого собеседника с помощью некоего кода. И мы решили применить это свойство для общения магов.

Заклинанием она отобразила изображение колдографии из учебника по магловедению, лежавшего на столе, на стену: за большим стеклом офиса две маглы разговаривали по телефонам, стоявшим на их столах.

— Взяв за основу парное зеркальце, мы добавили к нему возможность запоминания уникального кода зеркал других волшебников. Уникальность кода основана на данных капли крови мага, которую владелец магофона оставляет в его специальном отсеке. В дальнейшем, для сохранения уникального кода в памяти магофона достаточно будет соединить оба отсека с кодами и прикоснуться к ним волшебными палочками обоих владельцев — это необходимо для того, чтобы согласие на передачу кодов было обоюдным. Для запоминания мы использовали следующие заклинания, — и Гермиона перешла к демонстрации структуры магофона.

Она рассказала о создании связи между различными устройствами и возможности передачи сообщений, для которых можно было использовать перо и пергамент. Магофон обладал возможностью передавать написанное на пергаменте, если его клали на угол листа и прикасались палочкой к выпуклому изображению пера — это простое действие активировало заклинание, считывающее текст с листа для последующей его отправки с помощью магического зеркальца. Рядом с пером находилось изображение совы, коснувшись которого можно было отправить написанное. Для волшебников, готовых освоить довольно простое заклинание, можно было писать сообщение в воздухе волшебной палочкой, не используя ни перо, ни пергамент. Все функции и заклинания были подробно описаны в прилагаемой к докладу инструкции.

Закончив свой рассказ, Гермиона передала слово Драко, для того чтобы он смог описать возможность общения собеседников с помощью магофонов. Именно он занимался созданием возможности того, чтобы собеседники могли видеть друг друга при общении.

Малфой говорил небыстро, используя низкий тембр голоса, и Гермиона даже заслушалась его выступлением, хотя и знала принципы работы назубок. Драко оказался очень хорошим докладчиком, видимо, умение выступать перед публикой было либо одним из его талантов, либо хорошо отточенным навыком, необходимым семейству Малфоев для ведения их многочисленных дел.

Продемонстрировав возможности личного общения с помощью магофона, Драко вернул слово Гермионе, и она рассказала о планах по доработке устройства. В первую очередь это была возможность использовать магофон как и обычный магловский телефон — т.е. так, чтобы речь собеседника была слышна лишь тому, кто с ним общается. Во-вторых, они планировали облегчить некоторые функции использования устройства, в том числе и работу с вызываемыми пользователями. В остальном магофон был вполне готов к использованию и действительно являлся неким новым улучшенным видом связи.

После окончания выступления на несколько секунд воцарилась тишина, а потом с легкой руки Дамблдора раздались аплодисменты, и профессора заговорили. После коротких восхищенных возгласов Стивен Уилсон поднялся со своего места, подошел к сцене и крепко пожал руки Драко и Гермионы, торжественно объявив, что он будет счастлив обучать столь талантливых волшебников, чтобы они могли в кратчайшие сроки стать великими мастерами структурной магии. Их уже полученные самостоятельно базовые знания, а также трудолюбие и желание к совершенствованию вызывали его восхищение, о чем он им и сообщил.

После чего последовали поздравления директоров. А через несколько минут, назначив время очередной встречи, их выставили за дверь, потому как собеседование с Гарри Поттером было решено провести без лишних глаз.

Стоило им очутиться в коридоре, как ликующая Гермиона кинулась Драко на шею, не в силах сдержать своих эмоций. Он, не менее довольный результатами выступления, крепко обнял ее и произнес куда-то в макушку:

— Мы сделали это! — и добавил: — А теперь мне будет нужна от тебя одна подпись.

Она удивленно вскинула голову, и Драко, подведя ее к подоконнику и усевшись на него, начал рассказывать ей о своих дальнейших планах.

* * *

Гарри вышел из кабинета, где проходило собеседование, уже через четверть часа. Он был весьма взъерошенным, но довольным. Гермиона вскочила с подоконника навстречу другу. Малфой недовольно поморщился — он пытался убедить ее уйти, не дожидаясь Поттера, но Гермиона оказалась непреклонна.

— Приняли! — Гарри радостно подхватил подругу и закружил по коридору. Гермиона взвизгнула, а Малфой прищурил глаза, наблюдая за этой сценой — определенно, он собирался кому-то это припомнить.

Когда эмоции поутихли, Гермиона предложила отметить их достижение за обедом.

— Скорее, ужином, — поправил ее Драко, взглянув на часы. Было почти четыре часа, и в ресторанчиках Франции, по обыкновению, время обеда уже завершилось. Местные заведения Академии придерживались общих традиций и теперь, судя по записям в выданной брошюре, должны были открыться не ранее шести вечера.

— Мы не обидимся, если ты откажешься, как вчера! — Гарри с вызовом взглянул на Малфоя и неосознанно сделал шаг вперед, прикрывая Гермиону.

Драко неприязненно взглянул на Поттера и ледяным тоном произнес одно единственное:

— Грейнджер?

Гермиона вынырнула из-за Гарри и возмущенно потребовала:

— Немедленно прекратите ваши идиотские препирания! Еще одно слово и вы мало того, что отправитесь на ужин вдвоем или по-отдельности — меня это не касается, но и в дальнейшем я перестану быть буфером между вами. Пререкайтесь, деритесь, хоть поубивайте друг друга, представьте, как это прекрасно: древний род Малфоев лишится наследника, волшебный мир — героя в лице Гарри, а я — головной боли! — глаза Гермионы яростно сверкали, а голос опасно дрожал.

Гарри невольно сделал шаг назад — подальше от разъяренной подруги, такую он ее боялся. А Драко довольно разглядывал ее — было что-то прекрасное в ее ярости, в той искренности эмоций, которые жили в каждом ее движении и взгляде. Да еще это строгое черное с синими вставками платье, которое подчеркивало ее фигурку, притягивая взгляд — Драко сглотнул, вцепившись в подоконник и не двигаясь с места. Если бы не чертов Поттер, который сейчас был здесь явно лишним… Но где-то в глубине души Малфой понимал, что дело не только в четырехглазом стражнике и даже не в попытках Гермионы держаться от него, Драко, на расстоянии странной полудружбы. Их редкие поцелуи лишь распаляли воображение, заставляя Малфоя внутренне рычать от ярости…, но собственные тараканы — вбитые в голову с раннего детства установки и правила общения чистокровных с представителями магического и немагического миров — держали его необузданные желания на привязи куда как крепче тихих просьб Гермионы. Что сдерживало ее — оставалось лишь догадываться, возможно, не менее сильные установки «правильной девочки», не способной позволить себе ничего лишнего. И потому каждый шаг навстречу, вызывающий искрящее притяжение, отбрасывал их обоих друг от друга на несколько дней, оставляя после себя лишь разговоры, шутки и случайные прикосновения.

Гермиона раздраженно оглядела молчавших ребят и резко развернулась, собираясь уйти. И услышала почти одновременно прозвучавшие голоса:

— Гермиона!

— Грейнджер!

Она не повернулась, но остановилась. Малфой продолжил:

— Ты забыла мантию, — Гермиона развернулась на невысоких каблучках — Драко протягивал ей короткую, почти невесомую темно-синюю мантию, дополнявшую ее образ на презентации, а сейчас забытую на подоконнике.

Ее голос прозвучал опасно тихо:

— Ах, мантию…

Но Драко почти мгновенно преодолел расстояние между ними и взял ее за плечи:

— Так, все, спокойно!

Позади послышался злой голос Гарри:

— Малфой!

А Гермиона попыталась сбросить его руки. Драко выдохнул сердито:

— Гриффиндорские психи… — и обхватив Гермиону за плечи одной рукой, оказался за ее спиной и взглянул на Поттера, который уже держал в руках палочку.

— Поттер, тебе не кажется, что сейчас не время? — и он выразительно скосил глаза на Грейнджер. Гарри насупился, но все же спрятал палочку в карман мантии, продолжая сердито сверкать глазами. А Драко произнес:

— И, Грейнджер, вчера я обещал, что с меня ужин, позволь мне исправиться, — Гермиона промолчала, лишь дернув плечиком, и Драко вздохнул: — Ладно, Поттер, пойдем проводим нашу разъяренную фурию, пока она не испортила нам вечернее празднование.

Гарри опасливо вздрогнул при слове фурия, но Гермиона, казалось, никак на него не отреагировала, продолжая хмуриться, и он торопливо двинулся по коридору в сторону жилого крыла. Драко, улучив мгновение, легко коснулся губами макушки Гермионы и повел вслед за Поттером, не отпуская ее плеча. Она шла рядом, непривычно притихшая и молчаливая, не пытаясь вывернуться из-под его руки. Драко отпустил ее лишь когда Поттер решил поравняться с ними, и, возможно, ему показалось, но рядом раздался тихий разочарованный вздох.

* * *

Гермиона лежала на кровати, бездумно листая «Справочник заклинателя», ощущая на деле лишь руки Драко на своих плечах — нет, это не было его первым прикосновением, но первым, которое видел Гарри. И эта слегка приоткрытая перед другом тайна словно усилила ощущения в несколько раз, легко погасив ее раздражение, превратив его в смущение и что-то еще, чему Гермиона не смогла бы дать определение. Если бы она увидела себя со стороны, то весьма бы удивилась, обнаружив на своем лице довольно глупую улыбку. Лежавший рядом магофон задрожал, и она торопливо открыла его: «Будешь устраивать такие сцены, и никакое „Малфой, остановись“ тебе не поможет!».

— Идиот, — пробормотала Гермиона, продолжая улыбаться, и уткнулась лицом в сложенные перед собой руки. В следующее мгновение в дверь постучали, а спустя несколько секунд она распахнулась — Гермиона не стала использовать запирающие заклинания, догадываясь, что ее одиночество продлится недолго.

Первым вошел Драко и тут же пожаловался:

— Несмотря на заключенное между нами временное перемирие, я все же не готов находиться с этим… — он замолчал на мгновение, подбирая наиболее корректное определение, приходившее ему на ум, но ничего приличного в мелькании мыслей не нашлось, — Поттером на расстоянии нескольких метров без свидетелей. Боюсь, что он на меня набросится.

— Что-то больно часто ты об этом упоминаешь, — презрительно отозвался Гарри, — звучит уже как навязчивое желание. Но я бы на твоем месте оставил все свои мечты при себе.

— Браво, Поттер, не прошло и года, как ты смог сказать что-то в ответ, — Малфой захлопал в ладоши. — Но право слово, даже слоноподобная Миллисент Булстроуд привлекательнее четырехглазого крокодила.

Гермиона закатила глаза и села на кровати, отложив справочник в сторону — но она была рада тому, что в ее комнате появилась шумная компания. Несмотря на свою великую любовь к учебе, ей все же требовался отдых — проект отнял много сил и времени. Она улыбнулась:

— Малфой, ничего не могу сказать насчет твоего навязчивого желания отноcительно Гарри, но вот твои красочные сравнения с животными наводят на определенные мысли. Может тебе стоит поработать смотрителем в зоопарке?

— Двое на одного, — Драко развалился в кресле, положив ноги на журнальный столик, — где же ваше хваленое гриффиндорское благородство?

— Оно стоит ниже гриффиндорской сплоченности, — хмыкнула Гермиона.

Гарри уселся верхом на стул, положив подбородок на сложенные на спинке стула руки.

— Есть охота, а до ужина еще больше часа, — пробормотал он грустно.

Драко вынул из кармана палочку и постучал ею по серебряному подносу, стоявшему к нему ближе всех. На нем возникли традиционные чашечки с кофе, три бокала, небольшой кувшинчик с вином и большое разнообразие сыров, дополненное гроздью винограда и дольками инжира. Они переглянулись — вино было неожиданностью.

— Похоже, о вероятности нахождения школьников на территории Академии местных эльфов не проинформировали, — задумчиво произнес Драко и взял в руки кувшин, вдыхая аромат вина. — Похоже, легкое фруктовое… и дешевое, — и он разлил вино. Получилось совсем немного — не больше трети или даже четверти бокала каждому. Но Гермиона покачала головой:

— Я не буду.

Драко отпил небольшой глоточек и хмыкнул:

— Вино разбавленное, можешь не переживать за свою трезвость, — и он, взяв кусочек сыра с виноградиной, поднял бокал, — ну что, странная гриффиндорская компания, предлагаю начать наш вечер уже сейчас — за поступление!

Гарри взял один из бокалов и посмотрел на Гермиону, она подумала еще несколько мгновений и все же решила присоединиться — в конце концов, ее же никто не заставлял допивать вино, которое действительно оказалось совсем легким.

— Мне кажется, этот сыр испортился, — Гарри подцепил на вилку кусочек сыра с плесенью и поморщился, почувствовав его запах.

— Это рокфор, Гарри, — Гермиона улыбалась, заметив, с какой неприязнью он смотрит на несчастный кусочек. — Его готовят именно таким, попробуй — это довольно вкусно.

Гарри подозрительно посмотрел сначала на улыбающуюся Гермиону, затем покосился на ухмыляющегося Малфоя. Сыр, в котором уже поселилась плесень, не вызывал у него аппетита. И вдруг Драко произнес:

— Начни с того, что поближе к тебе — это реблошон, потом бери следующий, что лежит левее — это камамбер, и дальше по кругу. А вот рокфор лучше съесть напоследок. Так ты сможешь лучше почувствовать вкус каждого сыра — они расположены от более легкого вкуса, к более резкому, — Драко говорил с ленцой, растягивая слова и ехидно наблюдая за растерянным Поттером, однако тон его был довольно доброжелательным. Гермиона подозрительно взглянула на Малфоя: неужели и правда перемирие?

Гарри аккуратно отложил рокфор в сторону и принялся за рекомендованный реблошон.

— За гурманов, — вновь усмехнулся Драко и поднял бокал.

К ужину их странная компания стала добрее друг к другу и заметно веселее.

Гермиона сидела между Гарри и Драко в уютном ресторанчике, расположенном за пределами территории, принадлежавшей Академии. Драко, обойдя все местные заведения, высокомерно заявил, что не готов отметить столь важное событие ни в одном из них, а поскольку угощает он, то и заведение выбирает тоже он. Выбравшись через камин, работавший только на выход c территории Академии, Драко по известному лишь ему адресу отыскал некий ресторан, соответствовавший его стандартам: отметки мишленовской звезды и волшебной палочки. Гермиона приподняла брови и настороженно хмыкнула, Гарри же эти знаки ничего не сказали — Дурсли в принципе не брали его с собой ни в рестораны, ни даже в кафе.

— Ничего, что я не в платье? — поинтересовалась Гермиона, которая переоделась в обычные джинсы и кофточку, не ожидая никакого пафоса.

— А я не при галстуке? — поддержал ее Гарри, успевший заглянуть в окно ресторана.

Впрочем, вопрос был риторическим — все трое были в наглухо застегнутых мантиях и глубоко надвинутых на головы капюшонах, так чтобы нельзя было разглядеть лица. На подобном сохранении инкогнито настояла Гермиона, перед тем как покинуть территорию Академии. И если бы не выпитое перед этим вино, то вряд ли она бы вообще согласилась на подобную авантюру.

Но Малфой уже вошёл в дверь. Увидев на руке, затянутой в кожаную перчатку, сверкнувший перстень с родовым гербом Малфоев, администратор расплылся в улыбке и слегка поклонился:

— Мистер Малфой!

Драко кивнул в ответ и ничего не ответил — он не хотел, чтобы по голосу стало понятно, что он не Люциус Малфой.

— Один из приватных столиков сейчас будет готов, — администратор вновь услужливо поклонился.

Их провели к закрытому со всех сторон столику с уютными диванчиками и горевшим в углу небольшим камином. И уже через полчаса они наслаждались прекрасными вкусами различных блюд, подаваемых небольшими порциями, и запивая их винами, сменяющимися в бокалах под каждое блюдо.

Сначала они говорили о Франции и странах, в которых успели побывать. Гарри молча сидел, слушая разговор и дегустируя вино. Он сам нигде не бывал, и ему нечего было сказать, а потому его бокал наполнялся чаще, чем другие. Но спустя совсем немного времени Гарри уже горячо спорил с Драко о метлах. А о разработке новой метлы «Тайфун», о которой совсем недавно вышла большая обзорная статья в журнале «Квиддич сегодня», казалось, должен был слышать весь ресторан — да так бы оно и было, если бы над приватными столиками, по словам Малфоя, не висело заглушающее заклинание. На салфетках появились рисунки квиддичного поля, фигурок игроков и разные знаки, обозначающие те или иные квиддичные приемы — и спор, насколько новые усовершенствования разрабатываемой метлы могут повлиять на то или иное действие игрока, разгорелся с новой силой. Когда в бурной беседе и взаимных обвинениях в полной бездарности и незнании влияния различных тонкостей на полетные характеристики, прозвучало знакомое словосочетание «финт Вронского», Гермиона, в голове которой уже стоял звон, невинно поинтересовалась:

— Кстати, а какая метла была у Виктора Крама?

За столиком, где только что легко можно было оглохнуть, повисла звенящая тишина. Зеленые и серые глаза уставились на нее с одинаковым недовольством.

— А это тебе виднее, — довольно холодно произнес Драко, не сводя с нее прищуренного взгляда.

— И чего это ты вдруг вспомнила о Краме? — неожиданно поддержал Малфоя Гарри подозрительным голосом.

— Просто решила сменить тему, — хихикнула Гермиона, довольная произведенным эффектом. — И, надо заметить, успешно. Поговорим о чем-нибудь еще?

— Поттер, предлагаю поговорить о девушках, — и Драко поднял свой бокал. Гарри хмыкнул и потянулся к своему, а Малфой продолжил: — Этому чудесному вину действительно больше подходят разговоры о прекрасных дамах! Спорт и квиддич, они ближе к сливочному пиву. Вы не находите, мистер Поттер?

— Совершенно с вами согласен, мистер Малфой, — Гарри учтиво кивнул, подыгрывая Драко, и отпил из бокала. — Не расскажете ли вы мне о неком новом игроке вашей квиддичной команды, об Астории Гринграсс?

— Только если вы окажете мне взаимную любезность и поделитесь сведениями о младшей Уизли, — Драко ехидно покосился на Гермиону, и она буквально зарычала от раздражения. Малфой ухмыльнулся: — Похоже, нашей даме не нравится выбранная тема? Но, мисс Грейнджер, если бы вы остались в своем прекрасном утреннем наряде, столь выгодно подчеркивающем вашу очаровательную фигурку, а не надели эти обезличивающие вас джинсы, то мы бы весь вечер говорили только о вас. Вы со мной согласны, Поттер?

Гарри улыбался:

— Конечно согласен, красота Гермионы затмила бы все остальные темы!

Гермиона встала и сердито пробормотала:

— Я пойду… попудрить носик. И буду надеяться, что к моменту моего возвращения местная клоунада уже закончит свое выступление хотя бы в связи с отсутствием единственного зрителя!

— Объявляю антракт, — раздался голос Малфоя за ее спиной и Гермиона раздраженно фыркнула.

— А значит — буфет и огневиски, — продолжил Драко, — Поттер, предлагаю перейти на… дижестив. Ты не видишь, куда мы дели меню?

Когда Гермиона вернулась, на столике как раз появились невысокие бокалы, наполненные жидкостью медового цвета. Недовольно поглядывая на них, она подозрительно поинтересовалась:

— Что это?

— Лучший огневиски Франции! — сообщил Драко, — Поттер вряд ли еще когда такой попробует. Тебе не взял, подозревая, что ты будешь против.

— Я против даже вашей дегустации этого слишком крепкого напитка! — возмутилась Гермиона. Но Гарри, разгоряченный выпитым вином, был слишком доволен жизнью, чтобы отказаться от предложения Малфоя. И он первым поднял свой бокал. Драко ухмыльнулся, наблюдая за Поттером, и произнес:

— За прекрасных дам!

— За Гермиону, — уточнил Гарри и отпил сразу половину.

— Не залпом! — успел лишь воскликнуть Малфой, останавливая Гарри. — Поттер, ты плебей. Огневиски надо пить медленно, смакуя каждый глоток!

Но глаза Гарри уже подозрительно заблестели, и Драко замолчал, наблюдая за быстро пьянеющим Поттером.

— Однако к тебе это, похоже, уже не относится.

— Я… буду смаковать, — Гарри потянулся к бокалу, но Гермиона остановила его: — Тебе уже достаточно!

— Гермион-на, ты зануда! — возмутился Гарри, на что та лишь сердито поджала губы и отставила бокал с огневиски подальше от друга.

— Грейнджер, сейчас ты уже ничего не изменишь, расслабься, — Драко притянул ее за талию ближе к себе.

Гарри вдруг начал протирать очки, бормоча себе под нос, что, кажется, они испортились, и в них стало хуже видно.

— Ты виноват в том, что он напился, — недовольно сказала Гермиона, стараясь отодвинуться, но Драко ее не отпустил. Он и сам был нетрезв. Сливочное пиво с однокурсниками; вина не более одного глотка на пробу от отца, который учил его разбираться в дорогих хороших напитках; и попробованный один раз огневиски, стянутый им и Блейзом из барного шкафа его матери — вот и весь его опыт в распитии алкоголя. И сейчас, когда огненный напиток поджег его кровь, все барьеры слетели, и все, что ему хотелось — это прикоснуться к сидевшей рядом богине и уже не останавливаться.

— Мне больше нравился твой утренний наряд, Грейнджер, может, стоит это исправить? — разглядывая ее, тихо произнес Малфой.

— А мне больше нравилась твоя вчерашняя прическа, может, стоит это исправить? — съехидничала Гермиона, неожиданно испугавшись возникшего ощущения от такого Драко: изучающего, притягивающего, жаждущего.

— А м-мне в тебе ничего не нрав-ся, — вдруг произнес Гарри, прекратив терзать очки и водворяя их на нос.

— К счастью, Поттер, к счастью, — хмыкнул Драко, глядя, как тот пытается подняться из-за стола.

— Мне отлучи-ися нужно!

Гарри поднялся и нетрезвой походкой направился в зал. Гермиона проводила его взглядом и встревоженно повернулась к Малфою:

— Он пьян!

— Никуда он не денется, — прошептал Драко и посмотрел на Гермиону шальным взглядом, от которого ее дыхание перехватило. — Потанцуем? — и он встал, протягивая ей руку.

— Но мы же вроде договорились не провоцировать наши отношения, — прошептала она, не двигаясь с места, но отчаянно желая согласиться.

— Хогвартс, тайны, отношения, — он чуть нагнулся к ней, — Грейнджер, учеба и все эти заморочки начнутся еще не сейчас, перестань анализировать, живи хоть иногда текущим моментом, сделай то, что тебе хочется, а не то, что ты должна. А ты хочешь пойти со мной, — и Драко вновь протянул ей руку. И в этот раз Гермиона, словно завороженная, поднялась и прошла вслед за ним на небольшую площадку для танцев, где играла тихая музыка, а под потолком плавали звезды, мягко освещая пространство. Накинутые капюшоны придавали загадочности. Гермиона растворилась в объятиях Драко, смущаясь и краснея от его пристального взгляда и теряясь в его серых глазах.

— Таинственная незнакомка, — шепнул Драко, поглаживая ее спину, отчего ее дыхание сбилось, грозя остановиться совсем.

Музыка закончилась раньше, чем она успела насладиться моментами волшебства, и, неохотно возвращаясь к столику, она держалась за руку Малфоя как за спасительный якорь, не позволявший утонуть в буре эмоций. А он, подведя Гермиону к их столику, вдруг прижал ее к себе и прильнул к губам: горячо, жадно, поглаживая пальцами ее шею и затылок, вызывая сбегающие потоком мурашки, притягивая ближе за талию, обжигая горячими прикосновениями ладоней и, казалось, не собираясь останавливаться… пока рядом не раздался удивленный запинающийся голос нетрезвого Гарри:

— Я чув-чвуст-вал, я знал, что меж-д вами что-т-то при-исходит! Ты, — он ткнул пальцем в Гермиону, — нам пгвор-рить, — и он тяжело плюхнулся на диван, сложил перед собой руки и уронил на них голову.

Гермиона моментально вывернулась из рук Драко и, оказавшись рядом с Гарри, потрясла его за плечо — безуспешно.

— Поттер, соплохвост ты ушастый, как же тебя много, — простонал Драко и, наблюдая, как Гермиона пытается привести его в чувство, добавил: — Так, похоже, нам пора возвращаться.

Он достал галлеоны и, отсчитав нужную сумму, положил их на стол и посмотрел на Гермиону:

— И я сегодня ночую у тебя!

Гермиона произнесла короткое: «Нет», — и показала красиво сложенную дулю.

— Там и узнаем, — усмехнулся Драко, помогая подняться качающемуся Гарри и закидывая его руку себе на плечо.

* * *

На станцию, где можно было сесть в карету до Академии Крез-сен-Дени, их не пустили. На каждой из таких станций была проверка: на наличие документов и разрешение к посещению, на темные артефакты, на возможные заклятия и тому подобное. И кто бы мог знать, что нетрезвые студенты также не могли попасть на территорию Академии. Служитель станции, неодобрительно покачивая головой, развернул их и посоветовал прийти утром.

В первую гостиницу, куда направился Драко, их не пустили даже на порог. Швейцар просто молча указал на абсолютно пьяного Гарри и даже не стал ничего объяснять. Тогда они зашли в еще парочку наиболее прилично выглядящих гостиниц, но ни в одной из них не было свободных мест. Хотя, скорее всего, слова об их отсутствии были лишь формой вежливого отказа. Оказавшись на улице, Драко, уставший волочь на себе едва передвигающегося Гарри, согласился пойти в рекомендованную на станции гостиницу, надеясь найти там уже хоть какой-нибудь приют.

Администратор «Приюта волшебника» сообщил им, что номер остался последний, но три человека в нем при желании разместятся.

Драко, ругаясь сквозь зубы, волок Гарри, который в очередной раз едва понятно пытался выяснить у Гермионы, почему она выбрала белобрысую скотину, а не его, Гарри? За «белобрысую скотину» Поттер получил пинка, на что попытался дать сдачи и чуть не слетел с лестницы, которую они пытались преодолеть.

Сворачивая за угол коридора Драко вдруг попятился и, быстро озираясь, попытался запихать падающего Гарри в какую-то нишу. А на испуганный вопрос Гермионы коротко шепнул: «Пожиратели». Гермиона быстрым движением достала из кармана Гарри мантию-невидимку и накрыла ею всех троих. К счастью, на освещении в коридорах этого мрачного заведения весьма экономили, а у Гарри как раз наступил очередной период молчания, и он, тяжело навалившись на едва удерживающего его Малфоя, пытался сползти на пол. Драко сжал зубы и про себя проклинал Поттера, призывая на его голову все небесные кары. Из-за поворота показались двое мужчин и остановились у двери неподалеку.

— Я получил задание от Лорда, нам нужно попасть к Эниволдсенам, — тихо произнес один, входя в номер, и Драко моментально насторожился.

— Заткнись, — второй быстро огляделся и нырнул следом, моментально захлопнув дверь.

Гермиона, заметив реакцию Драко и действуя скорее автоматически, быстро достала из сумочки Удлинители Ушей и подсунула их под дверь номера, куда вошли Пожиратели. Отдав один наушник Драко, она стала слушать:

— Эниволдсен устраивает завтра банкет по случаю дня рождения жены. Нам надо проникнуть на него и пробраться в лабораторию, где добавить вот это зелье в состав для покрытия готовых магловских изделий, — произнес один из голосов.

— А что за изделие такое, что маглам оно интересно, и толку от этой добавки? Давай подробнее, — недовольно пробурчал второй.

— Ну ты тролль тупоголовый. Эниволдсен — это же настоящее имя Лоренсо Пандори, тот, который браслеты свои известные создает, ну, для волшебников: эксклюзивные, ручной работы, с заклятиями-шармами, неужто твоя жена такой не просила никогда?

— А, знаю, просила, всю плешь проела, — мрачно пробормотал второй. — А маглы что?

— На маглах Пандори тоже наживается, выпускает эти браслеты, но без магии, однако создает специальный обрабатывающий состав, позволяющий низкокачественному серебру и золоту сохранять нормальный вид металлов высокой пробы. Наживается на этом, ясное дело.

— А что дает зелье?

— Браслеты эти популярны среди маглов не хуже, чем среди волшебниц — многие покупают. А зелье действует постепенно, как-то там на бесплодие влияет со временем. Скажем, проносит магла такой браслет неделю, и не будут рождаться выродки, а кто догадается? Прямого убийства нет, лишь рождаемость падает — да кому знать, может, это кризис демографический.

— Так ведь есть специальная служба, которая часто проверяет те вещи, которые маги продают маглам. А если именно такой браслет попадет под проверку?

— А если и обнаружат и догадаются, то кто виноват? Пандори или жена его!

— А что вдруг именно с французских маглов начали, почему не в Англии?

Второй голос помолчал немного и произнес с презрением:

— Я думал, с мозгами-то у тебя получше. Браслеты эти продаются по всему миру. А эта партия особенная, в Англии ее, кстати, много будет.

Уникальный выпуск к двадцатилетию жены Пандори, она англичанка, так что родину не обидят.

В это время Гарри замычал и громко потребовал положить его на пол. Гермиона и Драко, переглянувшись и даже не сговариваясь, быстро двинулись к своему номеру, таща Гарри уже вдвоем.

Войдя в номер и оглядываясь в поисках места, куда бы деть Поттера, Драко заметил вопросительный взгляд Грейнджер и устало произнес:

— Обсудим завтра, на трезвую голову.

— Нет, мы обсу-им сей-сяс, — вдруг громко объявил Гарри, — ты ее несто-недо-нетоин! Я выз-ваю тебя на ду-у-эль!

Гарри схватился за спинку кресла и попытался достать из кармана палочку.

— Мерлин всемогущий, Поттер, как же ты меня сегодня достал! — зарычал Малфой и поволок его в ванную, чтобы сунуть головой под холодную воду.

Из ванной донесся возмущенный и совершенно непонятный вопль Гарри, но Гермиона, не став дожидаться окончания экзекуции, улеглась на единственную кровать прямо в одежде и накрылась покрывалом. Было уже три часа ночи, и она жутко устала. Справедливо рассудив, что мальчики могут справиться с нахождением места для сна и без нее, она закрыла глаза и провалилась в сон.

Утро добрым не бывает.

Гермиона слышала это выражение, но ей еще ни разу не доводилось испытать его на себе. Голова была тяжелой, а тело затекло от неудобной позы и ночевки в одежде. Она шевельнулась, пытаясь распрямиться, и замерла, почувствовав на себе чью-то руку, — кто-то спал рядом, прижимаясь к ее спине. Гермиона осторожно повернулась и в бледном свете рассветного утра, пробивающегося через прикрытое шторами окно, увидела мирно спящего Драко. Ее словно окатило горячей волной удовольствия, и она невольно улыбнулась и замерла, впитывая ощущения тепла и уюта. Прикрыв глаза ресницами, она свернулась готовым замурлыкать котенком и прижалась плотнее к спящему Малфою. Ощущая его размеренное дыхание, она задремала, окутанная чувством полного комфорта и расслабленности. Пока не очнулась от бормотания, раздавшегося неподалеку. Она вскинула голову, опознав голос Гарри, но не увидела его. И все же поднялась, с сожалением теряя ощущение ласкового тепла, но боясь уснуть и не желая потом объясняться перед другом, почему она спала рядом с Малфоем. А, собственно, почему? Она прекрасно помнила, как засыпала одна… Аккуратно выбравшись из-под обнимавшей ее руки, Гермиона сползла с кровати и едва не наступила на спящего прямо на полу Гарри. Малфой заворочался и перекатился к стене, однако не проснулся. А она, прищурившись, решила, что наглость Драко, улегшегося без спроса на ее кровать и оставившего Гарри спать прямо на полу, заслуживала наказания. Хотя бы попытки. И Гермиона тихонько потрясла Гарри за плечо и зашептала:

— Гарри, Гарри, слышишь? Ты упал с кровати, ложись обратно. Гарри, ложись на кровать…

Наконец он замычал что-то нечленораздельное и, не просыпаясь, заполз на кровать под бок Малфою. Гермиона усмехнулась и накрыла их обоих валявшейся на полу мантией Гарри.

И огляделась. Комната, в которую их заселили, была обшарпанной и неуютной. Совсем немного мебели: маленький столик в углу рядом с древним креслом; старый диван, служивший, по всей видимости, еще одним спальным местом, но выглядевший так, словно вот-вот развалится; и единственная кровать, на которой сейчас посапывали двое. Гермиона хмыкнула, представляя их лица, когда они проснутся рядом друг с другом. Она подошла к одиноко висевшему на стене зеркалу и ужаснулась: от аккуратной прически не осталось и следа — на голове царил невообразимый хаос. Хорошо, что никто кроме нее этого не видел. Едва не наступив на валявшиеся на полу очки, она отнесла их на стол и поспешила в душ, чтобы привести себя в порядок.

Выйдя из ванной, она обнаружила, что Драко и Гарри по-прежнему мирно спят рядышком, укрытые одной мантией. Солнце уже пробивалось сквозь неплотно прикрытые шторы, пробегая яркими лучами по их лицам. Гермиона подошла ближе и громко произнесла:

— Доброе утро, мальчики! Глядя на вас, я думаю, что стоило бы пригласить сюда журналистов и колдографистов, чтобы заснять этот чудесный момент. Репортаж о вас затмит все остальные новости, и девочки просто сойдут с ума от ужаса!

Драко заворочался, приподнимаясь, чем разбудил уткнувшегося в его плечо Гарри. Сонно щуря глаза, они удивленно смотрели друг на друга, пока Малфой не сморщился и не начал поспешно выбираться из-под мантии, стараясь отодвинуться от Поттера. А Гарри, подслеповато щурясь, беспомощно смотрел на происходящее — он не знал даже как оказался здесь, в этой комнате, а уж почему в одной кровати с Малфоем — тем более. Но сейчас гораздо более насущной проблемой было то, что его голова кружилась и болела, а к горлу подкатывала тошнота.

— Что ты вообще здесь делаешь? — кривясь от отвращения спросил Драко и перелез через спинку кровати, чтобы лишний раз не задеть Гарри.

— Спал, — потирая гудящую голову тяжело произнес Гарри, голос его слушался плохо и неприятно хрипел, — сейчас проснулся. Вопрос только почему рядом с тобой. Ничего не помню.

— Я засыпал не с тобой, — уверенно объявил Малфой, — это совершенно точно.

Наконец он заметил хихикающую Гермиону и прищурился: в отличие от Гарри он хорошо помнил, чем закончился вчерашний вечер, и что мысль заснуть рядом с Грейнджер казалась ему вчера наиболее привлекательной. Настолько привлекательной, что он, сбив с Поттера боевой настрой, привел его в комнату и попытался уложить на диван. Но Гарри, как выяснилось, все еще имел свое мнение. Он довольно бодро дошел до кровати и уселся возле нее на пол, сообщив, что будет охранять Гермиону от Малфоя, а потому Малфой может спать хоть на диване, хоть на кресле, хоть в ванной. Остаток воинственной речи Гарри пробормотал уже довольно невнятно и сполз на пол, где и отключился, по всей видимости, уже до утра. Драко, чье желание возиться с гриффиндорским идиотом пропало, нимало не смутился при мысли о том, что Поттер проведет ночь на полу. Ему это было даже приятно. Тем более, что сейчас на него не смотрели укоризненно ничьи карие глаза — так был ли смысл возиться? Драко просто перешагнул через Поттера и улегся на кровать, обняв Грейнджер и вдохнув аромат ее волос. Выбившись из прически, они щекотали нос, и Драко осторожно собрал разметавшиеся пряди. Потом, не удержавшись, провел ладонью по ее руке и скользнул к изгибу талии. Гермиона заворочалась и развернулась к нему, обхватив его рукой, и, прижавшись, прошептала едва разборчиво: «Драко, …». К своему сожалению, кроме имени он не смог ничего разобрать. Он обнял ее в ответ, прислушиваясь к ее сонному размеренному дыханию, и незаметно для себя уснул.

Сейчас же гораздо более заманчивой идеей была месть. Как ее осуществить — он еще не придумал. Но Гермиона, заметив пристальный взгляд и работу разрушительной мысли в глазах Малфоя, решительно переключила его на другую тему:

— Нам надо поговорить о подслушанном вчера разговоре! — она нахмурилась при воспоминании об этом. — И Гарри тоже должен знать, только… неплохо бы достать антипохмельное зелье. Ему, да и тебе, — добавила она, взглянув на Драко, — оно бы не помешало. И, подозреваю, что у хозяина гостиницы такое зелье точно есть.

— Во-первых, у хозяина этой лачуги я не рискну взять ни одно пойло, боюсь, что после этого можно не вылечиться никогда, — с отвращением пробормотал Драко и, прищурившись, сделал несколько шагов к Гермионе:

— Во-вторых, за подобные шутки должно последовать наказание.

— Малфой, будь серьезнее!

Но их перебил голос Гарри:

— Гермиона, мне приснилось, что ты целовалась с Малфоем, и я за это оторвал ему голову каким-то прекрасным заклинанием. Жаль, что я его не помню…

— И не надейся, — фыркнул Драко. Он все же не стал приближаться к Гермионе на глазах у Поттера, решив, что у него еще будет возможность отомстить. И сейчас, оглядевшись, пытался понять, стоит ли садиться на диван, стоявший у стены, или это могло представлять некую опасность оказаться на полу среди развалин мебели.

— Так насчет чего там должен знать Гарри? — все еще хрипло поинтересовался Поттер, держась за голову двумя руками — у него было ощущение, что та сейчас развалится на несколько частей, после чего разлетится на тысячу мелких осколков.

— Ты уверен, что тебя может интересовать что-то помимо твоего похмелья? — ухмыльнулся Драко, наблюдая за бледно-серым оттенком лица Поттера. — Отличное зрелище, кстати, приятно на тебя посмотреть!

— Подозреваю, что одним из признаков столь превозносимой аристократической крови является наличие в ней яда, — сердито произнесла Гермиона и пошла в ванную, чтобы налить Гарри воды. Вернувшись, она протянула стакан другу. Поттер жадно его опустошил и, благодарно кивнув, спросил еще раз: — Так что там за тайна, о которой я до сих пор ничего не знаю?

— Вчера мы наткнулись на Пожирателей смерти и подслушали их разговор, — начала Гермиона, обращаясь к Гарри.

Но Драко перебил ее, подняв руку, надеясь прекратить раздражающий поток слов:

— Остановись, — он довольно холодно посмотрел на нее, не желая вдаваться в дальнейшие обсуждения. Но, заметив на себе пристальные и весьма недовольные взгляды, неохотно продолжил, понимая, что так просто не отделается: — Грейнджер, объясни мне, в чем смысл обсуждения этой темы? Хочешь рассказать Поттеру о вчерашних приключениях? Давай — хоть узнает, что творил. Но я не понимаю, для чего говорить о сегодняшних событиях. Я иду на день рождения к Кали, тем более, что у меня есть на него приглашение, рассказываю ей обо всем, что знаю, а они уже сами ставят охрану, защитные заклинания или что-то еще, что обезопасит их разработки. Для семьи Эниволдсенов это гораздо важнее, чем для гриффиндорских героев.

Гермиона прищурилась и Драко с удивлением заметил в ее глазах отблески злости.

— Идешь на день рождения к Эниволдсен и все ей рассказываешь? — в голосе мелькнуло явное раздражение. — Я так понимаю, что тебя волнует только то, что это может навредить создателям браслетов, а о том, что будет с их обладателями-маглами ты не подумал? И если ты не успеешь? Как знать, что Пожиратели успеют натворить, пока ты будешь разговаривать со своей Кали.

«Со своей Кали» — Драко хмыкнул и поинтересовался:

— Что изменит ваше присутствие?

— Пока ты будешь общаться, мы с Гарри сможем проследить за Пожирателями и узнать, не стоит ли за этим что-то еще.

А кто-то, похоже, ревнует. Драко, не отрывая глаз, следил за Гермионой, щеки которой розовели, а в глазах стоял блеск волнения.

— А ты не боишься, что тебя узнают Пожиратели? — хрипло спросил Гарри. — Что будет тогда?

— Это будет бал-маскарад. Все будут в масках.

— Тогда я не вижу проблем в том, чтобы взять нас с собой, — произнес Гарри, — Гермиону ты можешь пригласить в качестве своей пары, а я в мантии-невидимке пройду следом за вами.

И вот эта мысль — о том, чтобы взять Гермиону с собой на бал на глазах этого надоедливого Поттера — вдруг показалась Драко весьма интересной. А Гарри продолжил:

— Поддержка тебе в любом случае не помешает, закончится ли это дело лишь разговором с Кали, или потребуется вмешательство, с которым мы могли бы тебе помочь. Тем более что Гермиона в стрессовых ситуациях весьма быстро выдает стоящие решения, — Гарри, говорил ровно и спокойно, Ему сейчас казалось, что все излишние эмоции могли усилить и без того мерзкое состояние. И именно этот равнодушный тон, без горячности и попыток убеждения, окончательно позволил Малфою принять положительное решение.

— Если вы хотите хоть раз побывать на балу высшего общества, то просто признайтесь в этом, — лениво протянул он. — Я могу это устроить, не вопрос. Вот только, Поттер, давай договоримся, что ты больше не пьешь.

Гарри даже передернуло:

— Мог бы не напоминать, мне кажется я до сих пор еще нетрезв и если мы не достанем зелье… как там его, Гермиона? То я просто не доживу до вечера.

— Антипохмельное, — она сочувственно взглянула на Гарри, — ты можешь пока принять холодный душ, а я поищу аптеку. И нам было бы неплохо вернуться в Академию — через три часа у нас встреча с мистером Уилсоном.

Комната перед глазами Гарри все еще неприятно плыла, казалось, что после вчерашнего он не особо и протрезвел, разве что прошло веселье, а на смену ему пришли мрачные мысли «стоило ли оно того», головная боль и куча других неприятных ощущений. К горлу подкатывала тошнота.

— Гарри, как ты себя чувствуешь? — Гермиона присела рядом с ним.

— Никак он себя не чувствует, — заявил Малфой, приближаясь.

— Лучше бы никак, — буркнул Гарри, потянулся к пустому стакану и с сожалением вспомнил, что воды в нем больше нет.

— Выпей, говорят, помогает, — и Драко протянул Поттеру фляжку с огневиски, наполненную вчера услужливым официантом в ресторане. Гарри недоверчиво покосился на протянутую Малфоем руку, но фляжку все же взял.

— Не перестарайся, — Гермиона неодобрительно посмотрела на Драко, но спорить о методах лечения все же не стала. — Я в аптеку, скоро вернусь.

Гарри благодарно улыбнулся Гермионе, отхлебнул глоток из фляжки и поплелся в душ.

А Драко подобрался: может быть, взять гриффиндорцев с собой было действительно неплохой идеей. Как минимум, с ними все могло оказаться гораздо забавнее. А как максимум — ему действительно было интересно оказаться на балу с Грейнджер. Но надо было обдумать несколько вещей.

— Во-первых, в чем вы пойдете? — он задумался. Гермиона вскинула на него глаза — ей этот вопрос в голову не приходил. Они вышли из номера вдвоем, решив обсудить этот вопрос по дороге.

— А что во-вторых?

— Расскажи мне, где вы взяли мантию-невидимку, и что это вчера было за устройство для подслушивания? Может, у вас в арсенале есть еще что-нибудь полезное?

Гермиона вздохнула, осознавая, что тайны и алкоголь несовместимы…

Коротко посоветовав посетить магазин «Всевозможных волшебных вредилок Уизли» в Косом переулке, она поспешила перевести тему:

— Меня больше интересует, как мы узнаем Пожирателей, если они будут в масках, как и все остальные?

— Никак, — Драко пожал плечами, — как я уже сказал, в вашем присутствии на балу нет смысла, и все, что мы можем сделать — это поговорить с Эниволдсенами.

А Гермиона задумалась: у Драко была татуировка, которая изначально являлась меткой Пожирателей смерти, и ее собственное вмешательство, по сути, было минимальным — способностей и знаний пока не хватало ни на изменение природы магической связи, ни на стирание «памяти» о создателе. И вот именно этот факт мог сыграть им на руку. Вполне возможно, что татуировку можно было сделать чувствительной к нахождению рядом родственной связи — метки Пожирателя. А добавив к этой чувствительности что-то, что мог бы ощущать Драко, был шанс найти Пожирателей смерти независимо от того, как они будут выглядеть на балу.

Она думала о том, как сделать подобную реакцию, и что при этом должен был ощущать Драко до самой встречи с доктором Уилсоном. И если она примерно представляла себе, как сделать ощутимой пульсацию татуировки, то как заставить реагировать на родственную магическую метку, созданную с помощью одной волшебной палочки, оставалось лишь догадываться. Впрочем, вопрос ощущений от пульсации татуировки на руке Драко тоже стоило уточнить у учителя — Гермиона боялась перестараться и сделать что-то подобное вызову метки или даже хуже.

* * *

Домовой эльф Малфоев Тай прибыла в комнату к Гермионе почти сразу, как только она вернулась со встречи с мистером Уилсоном. Эта встреча была настолько интересной и познавательной, что Гермиона просто светилась от удовольствия и ее настроение было самым радужным. И, видимо, поэтому она решила больше не врываться в комнату мальчиков и не устраивать Малфою повторного шоу об эксплуатации домовых эльфов, как это было, когда Тай прибыла в первый раз для того, чтобы снять с нее мерки.

Драко вел себя тогда довольно сдержанно, лишь изредка вставляя в сердитую речь Грейнджер фразы о том, что домовой эльф это гораздо быстрее и надежнее совы, тем более что именно Тай в их доме всегда занималась общением с портными и обладала большим опытом. Но в его сдержанности проскальзывало такое недоумение, мягко говоря, недовольством Грейнджер, что оно мелькало и в выражении его лица, и в интонации голоса. Даже обыкновенные его ехидство и шуточки испарились от полученного гневного возмущения и абсолютного непонимания происходящего. Гарри тихо хихикал в сторонке, наблюдая за этой сценой, пока не получил свою долю нотаций, после чего поспешно скрылся за дверью ванной, предоставив Малфою разбираться с Гермионой самому. Драко тут же воспользовался этим и, удерживая возмущенную Грейнджер силой, попросил Тай снять необходимые мерки.

— И заметь, что именно ты довела несчастного эльфа до слез и отчаяния, — коротко ответил он на очередную обвинительную речь, после чего просто выставил Гермиону за порог, легко коснувшись губами ее затылка, прежде чем захлопнуть за ней дверь.

Гарри, услышавший стук входной двери и тишину в комнате, осторожно выглянул из ванной и наткнулся на недовольного Малфоя, который раздраженно поинтересовался:

— Поттер, ты не объяснишь мне, что это за бред сейчас был с домовыми эльфами?

Гарри довольно улыбнулся: в кои-то веки все идеи Гермионы о домовиках были изложены хотя бы по адресу — одному из владельцев, а не ему и Рону, которые при упоминании этой темы уже нервно вздрагивали.

— Ты все слышал сам, — хмыкнул он, не собираясь вдаваться в подробности.

— Мерзкие гриффиндорцы, — проворчал Драко себе под нос и вдруг вспомнил: — Кстати, я забыл у тебя свою фляжку с огневиски!

— Да, спасибо, — Гарри сделал шаг назад.

— Что значит спасибо, Поттер, ты что, ее выпил? — подозрительно поинтересовался Драко.

Но тот вместо ответа опять скрылся в ванной и включил воду в душевой кабинке.

— Не иначе как Мерлин в наказание окружил меня людьми, даже не способными оценить какая величайшая честь им оказана находиться в моей компании, — проворчал Драко и услышал, что вода в ванной стала шуметь еще громче.

* * *

Платье, которое Тай успела разложить на кровати Гермионы, было легким, почти воздушным, отливающим нежной голубизной. По корсету рассыпались крошечными бабочками живые цветы, аромат которых невесомым облачком окружал платье. От тонких перчаток при прикосновении взлетали такие же крошечные голубые и белые бабочки, поднимаясь к потолку и растворяясь в воздухе. А когда Гермиона, не выдержав, надела это чудо, то ощутила себя феей из своих детских сказок. Тай, испуганно поглядывая на Гермиону, собрала ее волосы в причудливую прическу, нервно вздрагивая от бесконечных «спасибо» и попыток помочь. Она быстро вплела небольшие цветы своими ловкими маленькими ручками и словно из ниоткуда достала маску. Гермиона, не желая больше пугать эльфа, согласилась на помощь с прической, а когда эльфийка подала ей маску, то в порыве благодарности попыталась ее обнять. Тай испуганно задрожала и бросилась под стол. Гермиона расстроилась и оставила эльфа в покое, побоявшись, что та начнет себя наказывать. Отвернувшись к зеркалу, она приложила к лицу маску и улыбнулась — узнать ее было бы сложно, а отражение кружилось в танце, демонстрируя наряд со всех сторон.

— Прекрасно выглядишь, — за спиной раздался мягкий голос Драко. Магические зеркала, бывало, забывались и не сразу замечали изменение в реальном мире. И Гермиона, не видевшая в отражении никого, кроме себя, от неожиданности вздрогнула и резко развернулась.

— Ты меня напугал, — произнесла она, словно забыв, что не собиралась даже разговаривать с Малфоем! Неужели она разучилась на него сердиться? Все ссоры моментально забывались, как и обиды. Когда и почему это произошло?

Драко протянул ей руку и, не дожидаясь реакции, шагнул ближе, одновременно притянув ее к себе. — Может, не пойдем никуда? Не уверен, что хочу делиться столь чудным зрелищем с кем-то еще.

— Мне кажется, что стоило заказать что-то менее привлекающее внимание, — смущенно пробормотала Гермиона, глядя в теплые серые глаза, с интересом наблюдающие за ней. — Ты не думаешь, что платье будет слишком бросаться в глаза?

— Платье? Вряд ли. Бал-маскарад — это всегда повод проявить все свои самые безумные фантазии. А вот содержимое этого платья — да! — он прижал ее плотнее и поцеловал в висок, потом коснулся щеки.

— И ты обещал мне чек, — Гермиона попыталась сохранить толику разума, в панике понимая, что это дается ей с большим трудом. — Я должна отдать тебе деньги за этот наряд!

— Зачем? — Драко коснулся губами уголка ее губ, поглаживая спину.

— Тот, кто дарит платье, всегда надеется его снять, так предупреждал меня папа. Я не могу принять его в качестве подарка, — Гермиона выдохнула и замерла, когда Драко губами прикоснулся к ее шее.

Раздавшийся деликатный стук в дверь слегка отрезвил ее, и она отпрянула от Малфоя. А он, закрыв глаза, сумел поинтересоваться холодным, но довольно светским тоном:

— Могу ли я убить твоего друга? Ради тебя готов применить самый безболезненный способ.

Она улыбнулась и, пробормотав короткое «нет», повернулась ко входящему Гарри.

— Ну конечно же, Малфой уже здесь, кто бы сомневался, — недовольно буркнул он. — Я не могу разобраться с этими дьявольскими застежками камзола, или что это ты мне выдал. И почему он красный? Другого цвета не нашлось?

Драко закатил глаза:

— Бестолочь. Поттер, тебя в детстве учили одеваться самостоятельно? И ты же гриффиндорец — в твоей крови должно струиться обожание красного.

— Я все детство одевался исключительно самостоятельно, — недовольно ответил Гарри, пытаясь понять, что делать с этой кучей хлястиков, металлических деталей и петелек.

— Тай, помоги малышу, он не справляется, — усмехнулся Драко и повернулся к Гермионе, проигнорировав продолжившееся ворчание Поттера. — Хотелось бы намекнуть, что отсутствие факта дарения не будет означать отсутствие надежды на то, о чем предупреждал тебя твой отец. Но с другой стороны наличие этого факта дарения не является обязательством с твоей стороны. Ты уверена, что тебе нужен чек?

Гарри подозрительно оглянулся на Драко, но тот на него даже не взглянул. А Гермиона, улыбаясь, покачала головой и протянула руку:

— Более чем.

Драко лишь жестом указал ей на этикетку, лежавшую на столике. Тай успела снять ее с платья до того, как Гермиона решилась примерить свой наряд. Взглянув на сумму, она удивилась и потянулась к кошельку — ее платье для бала в конце четвертого курса стоило не намного дешевле. Стоило признать, что она боялась той стоимости, которую могла увидеть. Но зная, что магические этикетки защищены от воздействия магии, она с чистой совестью оплатила Драко заказ, не подозревая, что после покупки вещь начинала считаться собственностью волшебника и он мог применить к ней любую магию, включая изменение суммы. Чем Драко и воспользовался.

Гарри, который с помощью домового эльфа наконец сумел привести свой наряд в порядок, поинтересовался:

— Эниволдсен — это та девушка, которую ты встретил в коридоре Академии?

— Какой догадливый мальчик, — усмехнулся Драко.

— А почему ты просто не послал ей сову или не пришел к ней раньше, до бала? — спросил Гарри. — Почему она до сих пор ни о чем не знает?

— Потому что перед столь грандиозным празднованием они закрыли все камины, а почтовые совы к ним летают только те, которых они отправляют сами — статус секретности их дома очень высок. Слишком прибыльный бизнес — у них довольно много завистников.

— Ты проговорился мне, что она не твой друг и уж тем более им не является ее муж. Так что тебе до нее и ее проблем? — вновь спросил Гарри, а Гермиона насторожилась — этот вопрос ее волновал больше других. Но сама она спросить об этом не решалась.

— Она не чужой мне человек, — довольно расплывчато ответил Малфой и сердце Гермионы дрогнуло от неприятного ощущения.

Она ревновала. Да, раздери Мерлин, она ревновала! И осознав это Гермиона решительно попыталась отогнать от себя эти мысли, в надежде, что никто больше не догадается. Надо бы вести себя посдержанней. Тем более, что возникшие эмоции ее пугали.

А Драко усмехнулся про себя — стоило ответить на идиотские вопросы Поттера лишь для того, чтобы поддразнить Грейнджер, чтобы увидеть ее реакцию — и, определенно, увиденное ему понравилось.

Гермиона сняла маску и, старательно сдерживая возникшее словно из ниоткуда раздражение, спросила:

— Все готовы к преобразованию татуировки?

Гарри пожал плечами — от него требовалось лишь поднять структуру. Драко, усмехаясь своим мыслям, кивнул.

— Раздевайся, — Гермиона смотрела в смеющиеся серые глаза, не понимая почему он так веселится.

— Грейнджер, вейла тебе в помощь, когда же ты научишься выбирать время для соблазнения? Скажи ты мне это до прихода Поттера, и я выполнил бы твою просьбу не сомневаясь ни секунды, — он легко скинул кожаный камзол и жилет и начал медленно расшнуровывать ворот рубашки. — Но сейчас мне уже любопытно — тебе нравятся зрители? Ты только скажи, может быть я соглашусь на что-то необычное?

Гермиона оглянулась на Гарри. Его зеленые глаза внимательно смотрели на неё, словно спрашивая: тебе нужна помощь? Но она лишь подмигнула ему и попросила невинным тоном:

— Гарри, отвернись, пожалуйста.

Он явно удивился, но промолчал. А заметив решительный взгляд подруги, с сомнением поморщился, но все же неохотно послушался. Гермиона вновь посмотрела на Драко и, кокетливо улыбаясь, подошла к нему. Коснувшись ладошкой его груди в вырезе расшнурованной рубашки, она скользнула дальше лёгким поглаживающим движением, проникновенно глядя ему прямо в глаза. Драко вздрогнул и подался навстречу. Но что-то в ее хитром взгляде смущало. Малфой скользнул по ней взглядом, ища подвох, и обнаружил, что палочка Гермионы направлена прямо на его ширинку.

— Всего одно лишнее слово, и я применю отличное замораживающее заклинание — оно прекрасно охлаждает продукты. Может, сможет остудить и твой пыл? — певуче произнесла она.

— Ведьма, — с удовольствием прошептал Драко, чуть прищурив серые глаза, и скинул рубашку. — Могу я отойти и сесть на стул?

— Конечно, дорогой, — усмехнулась Гермиона, убирая палочку.

А Гарри, наблюдавший все это время за ними с помощью висевшего на стене зеркала, хмуро спросил:

— Малфой, ты уже закончил со своими шуточками? Мы можем заняться делом?

Гермиона разложила на столике записи, сделанные сегодня на встрече с профессором структурной магии. Он объяснил ей интересующие ее темы о связи родственных заклинаний и то, как отрегулировать мощность используемого заклятия. А чуть позже они с Драко обсудили, как можно изменить татуировку, и что для этого нужно применить. Они провели небольшое испытание, чтобы убедиться в том, что Гермиона справится. И ей понадобилась всего пара попыток, чтобы у нее все получилось, и это радовало. Но то, что необходимые заклинания не получились с первого раза, слегка нервировало. Сейчас, когда структура была поднята, Драко, стараясь не вмешиваться в процесс, сидел на стуле, поглядывая то в записи, то на сосредоточенную Грейнджер. Надеясь, что она справится. В конце концов, заклинания и все эти эксперименты проводились на нем. А себя он любил.

Гермиона очень четко и сосредоточенно произносила одно заклинание за другим, проводя преобразование. Ей понадобилось не так много времени. Но когда она закончила, на ее лбу выступила испарина, и она тяжело осела на стоявший неподалеку диван. Гарри снял поднятую структуру и тут же подсел к подруге, приобняв ее за плечо:

— С тобой все в порядке?

— Да, — она наблюдала за реакцией Драко, надеясь, что все сделала правильно. Он не должен был сейчас ничего ощущать, и узнать результат на данный момент было невозможно. — Просто устала.

Драко, отвернувшись от них, быстро оделся. И Гермиона вдруг впервые почувствовала неловкость от дружеского объятия Гарри. Она решительно встала и отошла к зеркалу:

— Нам нужно не забыть маски.

Малфой как раз закончил одеваться, когда засветился пригласительный билет, лежавший на столике.

— Поттер, надевай свою мантию-невидимку. Нам пора.

Портал перенес их ко входу в огромный зал, где звучала негромкая музыка, а пары кружились в неярком мерцании свечей, паривших над приглашенными в своем собственном замысловатом танце. Драко протянул свой пригласительный билет и под руку с Гермионой прошел внутрь. Гарри осторожно шел следом, скрытый под мантией-невидимкой. Гермиона тихо спросила:

— Почему бал-маскарад? Разве смысл подобных мероприятий не в том, чтобы приглашенные люди могли пообщаться друг с другом, а не прятаться за своими масками?

— Большинство гостей прикроют лица лишь формально, их легко будет узнать, — ответил Драко, осматриваясь вокруг. — Многие используют в качестве опознавательного знака геральдику своего дома. Но, судя по всему, здесь много влиятельных лиц, которые не хотели бы демонстрировать свое присутствие всем и каждому — такие используют специальные знаки, предметы или элементы одежды, известные лишь избранному кругу лиц.

Мимо них проплыл поднос с бокалами пузырящегося шампанского, но пить никто из троицы не собирался. Большой зал продолжал наполняться гостями, которые в ожидании основного празднования собирались за небольшими столиками с закусками или шли танцевать. Драко пробормотал тихо, надеясь, что Поттер все еще находится где-то рядом:

— Глазастый, пройдись между столиков, вдруг услышишь что-то интересное. А мы пока проверим танцующих и будем ждать тебя у противоположной стены.

— Здесь все говорят по-французски, я ничего не понимаю, — раздалось недовольное бурчание где-то справа от принявшей руку Драко Гермионы.

— Наши говорили по-английски, если тебе повезет, то ты сориентируешься как раз на знакомую речь. Постарайся ни на кого не наткнуться. В случае необходимости используй магофон. Скоро начнется официальная часть с угощениями. Кали будет принимать подарки, выслушивать тосты и принимать поздравления. Я постараюсь под видом поздравления хотя бы коротко намекнуть о проблеме и увести ее для беседы. Надеюсь, что к тому моменту мы уже выявим Пожирателей, и вы сможете за ними проследить. Если нет, то, значит, дело ограничится только беседой.

Драко не видел смысла ни в поиске Пожирателей, ни в присутствии гриффиндорцев на этом балу. Единственная причина или, скорее, даже прихоть, которая сподвигла его на странный поступок взять их с собой, — желание находиться сейчас рядом с Грейнджер. С того момента, как в его безмятежную жизнь ворвались Пожиратели смерти, а с ними и угроза жизни, страх, боль и убийства, с тех пор как погибла его мама — его мир погрузился во мрак. И Грейнджер вдруг стала тем теплым лучом, который возвращал его к реальности, вытаскивал из лап отчаяния и дарил тепло и надежду на возвращение в привычный мир. Рядом с ней он снова мог шутить и радоваться. Просто изучать структурную магию и заниматься созданием магофона. И главное — забыть на некоторое время о том, что могло ждать его дома… Она словно была порталом в обычный мир подростка.

Но сейчас, когда где-то рядом были Пожиратели смерти — его реальность, его боль и страх — в груди застыл холодный ком. Он крепче сжал руку Гермионы, чтобы вернуть себе уверенность, и заметил, как она удивленно взглянула на него. Он коротко подмигнул ей, пытаясь показать, что все в порядке, но на деле не ощущая этого. Более того, он вдруг неожиданно осознал, что все это мероприятие могло быть опасным. В глубине души все это время стояло чувство тревоги — они в своей эйфории от поступления и вчерашнего расслабленного вечера абсолютно недооценили происходящее. Сейчас осознание этого факта накрыло его с головой. Он вдруг понял всю нелепость их плана, всю недоработанность и отсутствие разума. Малфой всегда считал, что гриффиндорцы очертя голову бросаются на борьбу с каждой замеченной ими несправедливости, совершенно не задумываясь о последствиях и забывая о собственной безопасности. И больше всего его раздражало то, что они начинали думать лишь в процессе своих действий, а не заранее. Но как же угораздило его, истинного слизеринца, поступить точно так же? И несмотря на то, что пока действительных причин для беспокойства не было, внутри него все дрожало от предчувствия.

Пол зоны для танцев щекотал стоявшим на нем волшебникам ноги, вынуждая двигаться под музыку. Драко тряхнул головой, отгоняя панические мысли, и пригласил Гермиону на танец. Они закружились по залу, но сейчас в их прикосновениях не было ни малейшей романтики. Гермиона была напряжена, и Малфой это ощущал. Сам он находился в состоянии поиска, почти не чувствуя холодной ладошки в свой руке и прекрасных волнующих изгибов в объятиях. А в следующий момент его окатило волной страха — татуировку дергало не переставая. И вот уже не предчувствие, а понимание — проблем не избежать. Прижав Гермиону плотнее к себе, он нагнулся и зашептал в ее ухо:

— Что ты сделала с татуировкой, Грейнджер? Уверена, что все прошло так, как мы задумывали?

Гермиона вздрогнула и едва заметно шевельнула губами, почти касаясь щеки Малфоя:

— Да, я не могла ошибиться. Что происходит, Драко? Что ты чувствуешь?

Он ощутил, как она задрожала — почувствовала его эмоции, его волнение. Драко попытался взять себя в руки и, крепко сжав ее ладонь, произнес как можно спокойнее:

— Тогда то, что я чувствую, может означать лишь одно — соратники Лорда повсюду. Нам надо найти… — он проглотил неприятную фамилию, вдруг побоявшись произнести ее вслух, — твоего приятеля. Если он попадется, то…

Гермиона лишь кивнула. И они начали осторожно перемещаться к стене. Зеркальце в кармане камзола Драко дрогнуло, и он быстро достал его: «Твой отец здесь!»

Драко быстро осмотрелся: если уж Поттер узнал его отца, то и сам он его не пропустит. Но никого похожего рядом не было. Тогда Малфой пригнулся к самому уху Гермионы и зашептал, делая вид, что всецело увлечен своей спутницей:

— Сейчас мы дожидаемся лохматого, после чего я иду искать Кали, оставаться здесь, ждать и искать более подходящего момента уже опасно. Вы идете следом за мной, и, как только представится удобный момент, ты прячешься под мантию. Постарайтесь держаться неподалеку. Как только я закончу переговоры, мы уходим.

— А как же подмена зелья? — шепнул голос из ниоткуда.

Драко вздрогнул:

— Твою мать, четырехглазый, ты никогда мне не нравился, а сейчас еще меньше. Мы ничего с этим не сможем сделать — здесь больше… — он запнулся, подбирая слово, чтобы не привлекать внимания громкими словами, — темных, чем мы могли бы себе это представить.

— Но… — Гарри пытался возмутиться и не понимал, почему Гермиона не поддерживает его и стоит, о чем-то напряженно думая.

А она вдруг вскинула голову и прошептала испуганно:

— А вам не кажется странным, что наш директор, — она поддержала инициативу Малфоя не называть имен, — который лично стал нашим сопровождающим сюда, вот так вот запросто разрешил нам покидать Академию без присмотра? — она выразительно взглянула в ту сторону, откуда раздавался голос Гарри. — Мне кажется, что происходит что-то гораздо худшее, чем мы могли себе представить.

А Драко это уже не казалось — вся его изворотливая натура кричала о том, что еще немного, и они вляпаются по самое «не хочу». Надо было уходить. Выкинуть из головы мысль о помощи кому бы то ни было, кроме себя, и уходить. Но видя перед собой решительную Гермиону, Малфой понимал, что озвучивать эту идею бесполезно. Он качнул головой, отгоняя накрывшую его злость, и двинулся из зала приемов куда-то вглубь дома, надеясь, что поиски Кали не затянутся надолго. Пройдя картинную галерею, где бродило несколько человек, они попали в небольшой проход, где никого не было. Гермиона быстро скрылась под мантией-невидимкой вместе с Поттером. У Драко возникло ощущение, что он остался наедине с возникшими проблемами. Он прищурился, прислушался к своей интуиции, которая обострялась в моменты опасности, и свернул в правый проход. Двери, картины, статуи… Драко остановился — найти хозяйку дома, заглядывая во все комнаты, было бы нереально, да и неприлично. Пожалуй, стоило вернуться в картинную галерею и подождать Кали там — другого перехода из замка в зал приемов не было. Но в это время одна из дверей распахнулась, и из комнаты вышла Малифисента, Драко едва узнал в ней хозяйку дома. Интуиция это была или везение — уже неважно, ему повезло, и это радовало. Глаза миссис Эниволдсен, казалось, вспыхнули хищным светом, когда она заметила Драко. А может, это был лишь отблеск ее светящегося зеленым ореолом посоха? Она резко развернулась, и черные одежды крыльями взлетели вокруг ее тонкой фигуры. Малфой вздрогнул от ощущения, что перед ним стоит опасная ведьма, и поспешил на мгновение снять маску, чтобы она его узнала. Кали улыбнулась своими кроваво-красными губами, и Драко приветственно взмахнул рукой, ощущая тем не менее холодок между лопатками — Кали любила возводить вокруг себя ощущение опасности, и ей это, несомненно, удавалось.

— Драко, я рада, что ты нашел время прийти! — она сделала несколько шагов ему навстречу, и Малфой наконец очнулся и подошел к ней, галантно поцеловав ей руку.

— Рад приветствовать именинницу и хозяйку великолепного замка. Разреши поздравить тебя скромным подарком и пожелать дальнейших успехов в изучении столь любимых и уважаемых тобой Темных искусств, — и Драко протянул небольшую коробочку, в которой лежало яйцо Китайского дракона-льва — он знал, как Кейли ценила редкие и ценные ингредиенты, которые нельзя было достать официальным путем.

Кали вежливо поклонилась, но, увидев содержимое коробочки, бросилась Драко на шею, едва ли не взвизгнув от восторга.

— Спасибо, спасибо! Это то, чего мне так не хватало! Ты всегда знал, что мне может понравиться!

Драко усмехнулся:

— Твой костюм не предполагает таких восторгов.

— Для тебя я всегда делала исключение, ты забыл? — она ухватила его за руку и потащила к своей комнате. — Ты ведь не просто так бродишь по моему дому? Я права? Пойдем пообщаемся в приватной обстановке, не могу же я держать дорогого гостя в коридоре.

Все шло так, как Драко и планировал, и он охотно двинулся за Кейли, даже и не вспомнив об оставшихся в коридоре гриффиндорцах.

Войдя в комнату, Кали поставила коробочку с подарком в центр своего огромного туалетного столика, стоявшего в углу, и села в одно из кресел возле камина. Драко же предпочел остаться стоять, оперевшись о подоконник.

Свет в комнате почти погас, оставив лишь отблески пламени камина, которое танцевало желто-зелеными языками, добавляя хищности сидящей рядом с огнем Кали.

— У меня не так много времени, как ты понимаешь, — улыбнулась она, с интересом наблюдая за напряженным Малфоем. — Но для тебя я готова даже пропустить празднование в мою честь.

Она усмехнулась, заметив подозрительный и настороженный взгляд Драко, которым он ее окинул:

— Не знаю, есть ли смысл напоминать тебе о том, что ты замужем, Кейли. За чудаковатым замкнутым магом намного старше тебя. Тебе надоела твоя жизнь здесь?

— Мой муж — прекрасный человек, он очень интересная личность и, похоже, действительно меня любит, Драко. Но дело вовсе не в том, какой он. Мне нравится моя жизнь, мне нравится то, чем я занимаюсь. Ты же знаешь, я всегда любила преобразования, и мне нравится запечатывать заклинания в шармы. А еще мне нравится возможность продолжать изучать Темные искусства и связывать их с моей работой. Все, чем я занимаюсь сейчас, наполняет мою жизнь чистым восторгом, эйфорией, сказкой, вдохновением. Я творю и дышу своими творениями — без них я ничто. Ты помнишь, что наш род, наша кровь — практически все в той или иной степени являются создателями всевозможных уникальных новинок в мире магии. Мой брат работает в группе волшебников, которые занимаются разработкой новых метел «Тайфун». Мой дядя, как ты помнишь, создал магоборд, который уже почти закончен и сейчас проходит испытания. И кстати, у меня для тебя есть новая модель — тебе понравится. Я занимаюсь разработкой новых уникальных шармов для волшебников. И это заслуга моего мужа. Тех, в ком течет кровь Керков, осталось очень мало, и мы недостаточно богаты по меркам чистокровной аристократии, поэтому предложение моего мужа, узнавшего о моем таланте, было именно тем, что могло сохранить наш уникальный дар и подарить мне счастливую жизнь. Керки просто не могут жить без возможности создания чего-то нового. Я не люблю мужа, но уважаю и ценю его. И я буду счастлива, что смогу передать свой дар и нашим детям. Сочетание наших с мужем кровей идеально подходит для сохранения этого дара. А ты… ты всегда был моей слабостью, моей недопустимой эмоцией… Керки не создают семью по любви… И, Драко, я так соскучилась без тебя.

И она поднялась с кресла и шагнула к нему навстречу, но он отступил, не позволив прикоснуться к себе.

— Ты все еще обижен за то, что я вышла замуж? — Кали криво ухмыльнулась. — Или это из-за той, с которой ты пришел?

— А разве это важно, Кейли? — холодно поинтересовался Драко. — Не стоит ворошить прошлое.

— Тогда зачем же ты пришел? — в ее голосе скользнуло легкое разочарование, но она всегда хорошо держала себя в руках.

И Драко рассказал ей о подслушанном разговоре и заговоре против семьи Эниволдсенов. Кали слушала, уставившись на огонь, сжав губы и не двигаясь. Малфой замолчал, но она продолжала стоять, что-то обдумывая. Наконец она решительно развернулась к нему:

— Спасибо за предупреждение, Драко, надеюсь, что еще не поздно. Как ты понимаешь, мне пора. Ты можешь идти на празднество, надеюсь, мы увидимся с тобой сегодня еще раз, — и она стремительно направилась к выходу, оставив Малфоя все так же стоять у окна.

Когда она уже коснулась ручки двери, ее остановил голос Драко:

— Постой, у меня к тебе есть одна просьба.

Кали удовлетворенно улыбнулась и медленно повернулась к нему.

* * *

Гермиона и Гарри осторожно спускались по ступенькам, ведущим, похоже, в подземелья большого замка, в котором они находились. Впереди путеводным маячком мерцал огонек палочки одного из Пожирателей. Они шли за ним, стараясь не приближаться, чтобы не выдать себя. Босые ноги Гермионы заледенели, и она морщилась уже от каждого шага — туфельки на каблучках она давно сняла и несла в руках, чтобы они не выдали ее присутствия своим стуком.

Гриффиндорцы не задумываясь отправились следить за идущими впереди Пожирателями, которых смогла опознать Гермиона. Не очень-то те и скрывались. Гарри переполняла эйфория — наконец-то он мог действовать. А Гермиона и не думала о последствиях — она была зла, но старалась не игнорировать это чувство. Заметив, с каким энтузиазмом Кали бросилась на шею Драко, и увидев, как он охотно уходит с ней в ее комнату, Гермиону окатило волнами обиды и разочарования, которые превратились в злость. И никакие доводы разума о том, что эта встреча была обговорена, что именно этого они и хотели, не помогали. Стоило двери комнаты закрыться, как Гермиона предложила Гарри вернуться если не в зал приема, то хотя бы в картинную галерею и осмотреться. Он поддержал ее идею с большим энтузиазмом — ему весьма надоело бездействие и нахождение на вторых ролях. Им повезло найти тех самых Пожирателей, когда те уже сворачивали в один из коридоров, уходящих из картинной галереи. И точно так же, не раздумывая, лишь переглянувшись, гриффиндорцы поспешили за ними.

Подземелье было сырым, мрачным и жутко холодным. Босоногая Гермиона окончательно продрогла и старалась не стучать зубами. Гарри шепотом поинтересовался:

— Интересно, что мы сможем предпринять, если даже палочками пользоваться вне школы и академии не имеем права?

Гермиона лишь пожала плечами, не заботясь, что Гарри ее не видит. Она надеялась, что припасенный ею ингредиент поможет нейтрализовать опасное зелье. Но все могло пойти совсем не так, как ей хотелось.

Пройдя длинными переходами, они наконец выбрались из подземелья и очутились в большой светлой лаборатории. Ни одна из дверей, к удивлению Гермионы, не создала ни малейшей трудности для проходивших сквозь них Пожирателей. «Статус секретности высокий, а на дверях никаких заклинаний», — мелькнула мысль. Гарри и Гермиона проникли в лабораторию следом за Пожирателями, которые оглядывались, видимо, в поисках того, что им было необходимо. Вокруг стояли котлы, перегонные кубы, висели огромные карты заклинаний, а стекла от пола до потолка были исписаны формулами и схемами. Гермиона едва подавила в себе восхищенный вздох, глядя на светлое помещение, так удобно устроенное для работы. Она загляделась на одну из карт совместимых заклинаний, когда Гарри привлек ее внимание. Пожиратели обнаружили один из котлов с серебристым зельем и вылили в него жидкость из небольшого темного флакона. После чего быстро исчезли из лаборатории.

Стоило стихнуть их шагам, как Гермиона выбралась из-под мантии, достала из сумочки небольшой мешочек и высыпала в тот же котел горсть белого порошка. Рядом с ней появилась голова Гарри.

— Что ты сделала?

Жидкость забурлила и стала почти прозрачной.

— Добавила корень жгучей бузины. Он редко используется, потому что даже в нужном зелье при малейшем отклонении от дозировки нейтрализует его. Чаще вместо него используют корень ночной бузины, настоянной на соке из листьев дурман-травы — делать дольше, но результат стабильнее. А вот любое другое зелье порошок корня жгучей бузины почти наверняка превратит в воду. Правда, я не уверена, что ее стоит пить.

Гарри прошелся вдоль системы, которая была соединена с котлом. Труба, ведущая от хитроумных сплетений сосудов, колбочек с разноцветными порошками и тонких трубочек, заканчивалась еще одним котлом, который сиял голубоватым светом.

— Что это? Портал? — удивленно спросила Гермиона, оглядывая странный котел. Ничего подобного ей видеть не доводилось. Гарри протянул было руку, но Гермиона схватила его за кисть. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Портал куда?

— Возможно, как раз на ту самую ювелирную фабрику, где изготовляют украшения для маглов? — Гермиона оглядела котел со всех сторон. Сейчас он был пуст и это радовало — значит опасное зелье не должно было попасть по месту назначения. — Думаю, что здесь ничего не было и в тот момент, когда мы только пришли, так что мы успели вовремя.

А Гарри уже двинулся дальше, заметив небольшой проход, и Гермионе, ничего не оставалось, как пойти за ним, хотя разум утверждал, что они сделали все что могли, и пора было уходить, пока никто не обнаружил их присутствия здесь. Но войдя в очередное помещение, она изумленно ахнула и начала осматриваться, полностью очарованная небольшой, но очень уютной библиотекой. Пока Гермиона ходила вдоль стен, где на полках располагались книги, осматривая редкие издания по заклинаниям, их созданию и применениям, Гарри подошел к столу, стоявшему посередине. На полу возле него лежала небольшая потрепанная книга, упавшая и, по всей видимости, никем не замеченная. Гарри поднял ее, но не успел даже прочесть названия, как в лаборатории раздались шаги и голоса. Гарри вздрогнул, быстро подбежал к Гермионе и накрыл ее и себя мантией-невидимкой.

Из лаборатории послышались голоса, потом стук ящиков, перезвон металла, и тихий женский голос мягко произнес:

— Держи, это лучший вариант из того, что ты просил. Цену ты знаешь.

И голос Драко ответил:

— Не беспокойся, я все прекрасно помню.

И вновь тишина, такая подозрительная… Гермиона, узнав голоса Драко и Кали, скрипнула зубами. Ее раздражала эта особа, и она ничего не могла поделать с этим необъяснимым чувством.

И вдруг эта тишина разорвалась звонким и возмущенным:

— Что с зельем? Они здесь уже были! Ах, какое счастье, что отправка зелья на нашу фабрику происходит в полночь!

Такой наигранный голос — актриса-актриса, с чего бы? Но Гермиона одернула себя — она явно придиралась уже ко всему, что было связано с неприятной для нее девушкой, находящейся сейчас слишком близко к Малфою.

— Ну что ж, печально, придется сегодня после празднования поработать вместо сна и восстановить запас к утру.

И вновь картинный вздох. И раздражающая тишина. Что там могло происходить?

Шаги вдруг раздались совсем рядом и Гермиона, вздрогнув, инстинктивно шагнула назад, зацепившись за кресло и едва не упав. Гарри с трудом удержал ее за руку. В дверях мелькнула фигура светловолосого пирата — Драко снял свою маску, и узнать его сейчас было легко. А через несколько секунд на магофон Гермионы пришло сообщение от Малфоя: «Быстро во двор, я отвлеку Кали. Сними перчатки!». Сердце Гермионы пропустило удар: как он понял, что они здесь? Неужели мантия-невидимка не смогла скрыть их присутствия? А стягивая перчатки и наблюдая, как от прикосновения к ним вверх взмывают крошечные бабочки, ее дыхание сбилось — как легко они могли себя выдать. И почему же она сама не обратила на них внимания — видимо, привыкла к невесомым почти прозрачным малышкам. Маленькие бабочки быстро таяли, но несколько особо крупных сели на книжные стеллажи. Гарри потащил подругу к выходу, не давая ей возможности больше задерживаться, и они выскользнули в лабораторию. Где Драко отвлекал Кали… довольно простым и действенным способом, от которого в глазах Гермионы потемнело и рука, за которую ее все еще держал Гарри, сжалась так, что друг едва не зашипел от боли.

Он целовал ее…

А она обвила своей рукой его шею и прильнула к нему, словно пытаясь в нем раствориться. Все внутри Гермионы задрожало от ярости, но Гарри, не оставил ей ни малейшего шанса хоть как-то отреагировать и, обхватив ее за талию, поспешил к выходу. Нырнув в проем двери, они чуть не столкнулись с Люциусом Малфоем и высоким мужчиной в темных одеждах и с серебряной маской на лице, полностью его скрывавшей. Они отшатнулись к стене и вжались в нее, пытаясь стать как можно меньше. А когда мужчины прошли мимо, бросились к лестнице, ведущей в замковый сад.

* * *

Люциус Малфой вошел в лабораторию первым, и ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что здесь происходит. Одним быстрым взмахом палочки он отбросил сына в проем, ведущий в библиотеку.

Сидя на полу и потирая ушибленное плечо, Драко смотрел, как вслед за его отцом в комнату вошел высокий седовласый мужчина и снял маску. Муж Кали.

Мистер Эниволдсен быстро подошел к жене и начал мягко выговаривать ей, что она забыла свои обязанности хозяйки дома и до сих пор не вышла к гостям. Люциус Малфой же подошел к сыну, который успел подняться на ноги. Окинув критичным взглядом библиотеку, он цепко и больно ухватил его за плечо и прошипел ему в самое ухо:

— Иногда ты совершаешь настолько идиотские поступки, что я сомневаюсь, что ты мой сын. Ты совсем потерял разум? Если от тебя будет столько неприятностей, мне придется вновь заняться твоим воспитанием. Сейчас вы обменяетесь с мистером Эниволдсеном положенными любезностями, и ты должен будешь убраться прочь из этого дома как можно быстрее. О девице, с которой ты сюда явился, поговорим позже. Жду твоего возвращения в поместье через два дня.

Из библиотеки вылетела маленькая бабочка и, пролетев мимо Люциуса, села на плечо мистера Эниволдсена, где спустя несколько секунд растворилась в воздухе. Драко выругался про себя, но уже мгновение спустя мило улыбался мужу Кали. Вежливые речи, светские улыбки, от которых сводило щеки, поклоны и тошнота, подступающая к горлу из-за этих проклятых бабочек и невозможности ничего сделать. Кто еще мог их видеть в лаборатории, где произошла подмена столь важного для бизнеса Пандори и для здоровья маглов зелья? Драко заметил, что чета Эниволдсенов успела вполголоса обсудить эту проблему. Какие выводы они могли сделать? И чем это грозило Грейнджер? В лаборатории появился эльф и, получив указания от мистера Эниволдсена, быстро испарился. Надо было уходить и как можно быстрее. Но подозрительный взгляд отца и без того впивался сыну между лопаток, и Драко послушно оставался на месте. Он боялся. Его отец внушал ему страх, смешанный с уважением. И весь остальной мир был сейчас неважен, пока отец был рядом, пока Драко вызывал его недовольство и пристальный интерес. Он стоял прямо, почти не дыша, ощущая, как мороз спускается от затылка все ниже, превращая его в еще более неподвижную ледяную статую. С самого детства Драко боялся сделать что-то, что повлечет за собой отцовский гнев. Сын должен был быть идеальным, только так он мог заслужить одобрение, быть достойным носить фамилию своего отца, называться его сыном. И этого идеала достичь было очень сложно. И лишь в глубине души крошечным огоньком искрил протест и непонимание — почему его столь сильный и влиятельный отец до сих пор был заодно с Воландемортом? Почему смерть матери ничего не изменила? Драко сжал зубы. Может, несмотря на внешнее благополучие их семьи, отец никогда не любил мать? Браки по расчету, без чувств, а часто даже без симпатии были нормой аристократических семей. Драко всегда казалось, что отношения его родителей были чем-то большим, но что он мог знать на самом деле, если все эмоции было принято скрывать за маской? И это становилось настолько привычным, что даже дома казалось все носили эти холодные маски высокомерия и безразличия. Но искорка протеста едва тлела, неспособная разжечь пламя и что-то изменить, и Драко оставался на месте.

А когда в лабораторию вошел огромный широкоплечий мужчина с безобразными шрамами, пересекавшими его лицо, Драко и вовсе вжался в стену и замер. Люциус Малфой, казалось, и бровью не повел при виде вновь прибывшего, чьи глаза полыхнули багровым огнем ненависти ко всему живому, но Драко видел, как его скулы напряглись, а руки нервно сжали трость. Страшный человек с безжалостным искореженным лицом был ему знаком. Это был «охотник за головами» — тот, кого аристократы нанимали за большие деньги, когда правдами и неправдами нужно было найти какого-нибудь человека. Особенно если было не слишком важно, будет ли он доставлен живым или мертвым. Он был волшебником с очень слабыми силами, которые даже не использовал, но при этом являлся анимагом с особым чутьем, позволявшим ему находить жертву по какому-то особому «запаху магии», который ощущал только он. Его анимагический образ маленькой лохматой собачки мог рассмешить лишь непосвященного. Находя жертву, он впивался в нее зубами, и его уникальная магия проникала сквозь укус в кровь мага, парализуя его и лишая сил. И беда, если охотник был в это время голоден, потому что в таком случае запах крови сводил его с ума, словно превращая его в вампира и заставляя выпить слишком много крови, что вызывало неизбежную гибель укушенного. Поговаривали, что он был адской помесью вампира и оборотня. Но охотник никогда и никому не рассказывал о себе. Он был немым.

Его звали странным именем Герасим, но Люциус с усмешкой называл его Муму. Однажды Драко спросил у отца, откуда он взял это непонятное прозвище, и тот недовольно поинтересовался, почему сын до сих пор не прочел ни одной магловской книги. Драко даже задохнулся от возмущения: почему он, чистокровный отпрыск древнего рода, должен читать что-то написанное маглами! Он даже не понимал, зачем целый отсек их домашней библиотеки посвящен книгам пусть и всемирно известным, но написанных магловскими писателями! И его коробило даже поинтересоваться, для чего отцу была нужна эта странная коллекция. Отец отвел его в библиотеку и указал на одну из полок этого раздела, объявив, что через неделю сына ждет экзамен по всем этим произведениям. На вопрос зачем, он рассказал одну удивительную для Драко вещь. Все писатели мира обладают толикой магической крови. Но их магия совершенно особенная, словно перерожденная в другую форму, она очень редко позволяла человеку использовать волшебство для повседневной жизни, но давала могущественную силу слова, способную увлечь читателя и перенести его в мир фантазии писателя. Сильные маги, читающие произведения, написанные подобным образом, невольно впитывали магические образы, питая свои волшебные силы. Чаще всего это происходило само по себе, совершенно естественным образом. И Драко с увлечением принялся выискивать интересные произведения, буквально проглатывая их в надежде усилить свои магические данные.

Драко удалось лишь услышать, как Кали отдает приказ найти того, кто последним изменил зелье. Но все его желание объяснить ей, что они ищут не того, что проблема не в том, кто последним изменил зелье, а в двух известных ему Пожирателях, оставалось лишь мысленным посылом. Тяжелый взгляд отца, следящий за каждым его шагом, не давал ему даже попытаться что-то изменить. Даже если на кону была жизнь Грейнджер.

Когда фляжка с кровью дракона, чтобы усмирить голод охотника, и увесистый кошель, набитый галеонами, перекочевали к Герасиму, Люциус наконец кивнул сыну, что тот может идти. Драко тут же поспешил откланяться и, стараясь не перейти на бег, вышел из лаборатории и бросился в сад.

Схватив магоборд, — подарок Кали — оставленный им у входа в лабораторию, Драко мысленно вознес хвалу некой ностальгии его бывшей девушки по тем школьным дням, когда они носились по полям поместья Малфоев, обкатывая экспериментальные магоборды дяди Кейли. Остановившись на мгновение, он закрыл глаза и представил свою татуировку-дракона, создавая с ней мысленную связь. Дракончик словно чувствовал местонахождение Грейнджер, и Драко знал, как попросить его показать ему эту информацию. Об этом неожиданном свойстве он догадался совершенно случайно, когда прислушивался к ощущениям от обновленной татуировки и параллельно думал о Гермионе. Сейчас Дракончик перед его внутренним взором открыл свои изумрудные глаза и полетел в сторону портала на большой площади перед замком, установленный для уходящих гостей и позволяющий семье Эниволдсенов держать в тайне местонахождение их дома.

Драко вскочил на магоборд и рванул к выходу, не замечая цепкого взгляда следящих за ним глаз. Пробираясь мимо карет, лошадей и пегасов, он одолжил одну из гостевых метел и шагнул в портал.

Выйдя из портала, Драко очутился на дороге возле леса. Совсем рядом была видна железнодорожная станция, за которой располагался небольшой городок. Ещё дальше, на горе, высился полуразрушенный замок, возле которого стояла группа туристов, едва заметных на таком расстоянии.

Драко прикрыл глаза, чтобы определить направление, в котором ушли гриффиндорцы, Дракончик летел к лесу. По едва заметной тропке Малфой перебрался через обочину и огляделся в поисках Поттера и Грейнджер, злясь на них из-за того, что не мог их обнаружить. Но ещё больше его раздражало то, что они вообще находились здесь, а не где-нибудь в Академии под боком у своего любимого директора. И виноват в этом был в том числе и он. «Никогда не позволяй эмоциям и слабостям овладеть твоим разумом, особенно когда идёт речь о важных для тебя делах. Тем более если дело сопряжено с опасностью», — слова отца молотом отбивали ритм, пульсируя болью в виске, заставляя ощущать вину. А он ненавидел быть виноватым.

Рядом хрустнула ветка, и Драко вздрогнул. По объявившейся из ниоткуда очкастой голове Поттера хотелось врезать, но он сдержался и лишь мрачно поинтересовался, где Грейнджер. Её голос тут же раздался рядом:

— Смотрите, похоже, собака потерялась?

Драко, похолодев от ужаса, оглянулся и увидел у портала небольшую рыжую лохматую собаку.

Охотник! Так близко!

— Ей нужна помощь, похоже, она кого-то ищет, — Гермиона выбралась из-под мантии-невидимки. А Драко уже действовал. Бросив метлу в руки оторопевшему Поттеру, Драко подтолкнул к нему Гермиону, вскочил на магоборд и буквально прорычал:

— Она ищет тебя, Грейнджер!

Лететь вместе с Гермионой он не мог, как бы этого ни хотелось. Он еще ни разу не пробовал летать на магоборде вдвоём и не знал, реально ли это, а времени на эксперименты не было. Заметив, что Поттер и Грейнджер растерянно переглядываются, но ничего не делают, Драко зашипел на них не хуже змея:

— Быстро! Уходим!

Поттер очнулся первым, видимо, сказывался опыт постоянного попадания в различные весьма опасные передряги. Мгновение спустя его метла уже висела в полуметре над землёй, а сам он пытался помочь Гермионе взобраться на неё. Её прекрасное платье было сейчас совершенно некстати: оно перекручивалось и мешало своим длинным подолом. Драко, нервничая все сильнее, был готов уже оторвать его напрочь, когда Гермиона наконец справилась и смогла сесть на метлу. Драко махнул рукой, указав направление, и Поттер помчался вперёд, ловко уворачиваясь от стволов и веток. Малфой же, скрипя зубами, пытался заставить лететь новый магоборд, но тот не желал его слушаться. Охотник был совсем рядом и оставались считанные секунды, когда он должен был заметить его, а магоборд сдвинулся, лишь на метр и снова замер. Драко понимал, что не он являлся объектом охоты, и вряд ли пес тронет его или Поттера, но отчего-то стало страшно. Но ещё страшнее стало, когда он понял, что гриффиндорцы, обнаружив отсутствие Малфоя рядом, возвращались навстречу Охотнику. Драко в отчаянии проклинал это безумное гриффиндорское благородство и махал руками, чтобы они улетали, но Поттер был уже рядом и протягивал руку. Малфой обхватил эту чёртову ладонь, и они помчались вперёд. Охотник не добежал до Гермионы всего несколько метров и наверняка учуял всех троих. Охотник, не ведавший жалости, не имевший принципов, с чутьем собаки и человеческим разумом — Драко был уверен, что он обратил внимание на то, что убегавших трое. И напрягся ещё больше. Теперь он не имел ни малейшего представления о том, как поведёт себя Охотник, если столкнётся с ним или Поттером, но почему-то был уверен, что не поздоровится никому из них. Но самое неприятное было то, что рано или поздно он наверняка догадается, что один из беглецов был и есть Драко Малфой. Главное, чтобы это не случилось сейчас. Угораздило же так вляпаться. Любви к гриффиндорцам эти мысли не прибавили, зато злость и бешенство уже зашкаливали и клокотали в груди едва контролируемой яростью. С трудом увернувшись от очередной ветки, Драко наконец почувствовал, что уже вполне управляет своенравной волшебной доской и отпустил руку Поттера. Они неслись на сумасшедшей скорости, не рискуя подняться высоко, опасаясь быть обнаруженными маглами, — вокруг было множество небольших посёлков. Впрочем, магоборд Драко высоко и не поднимался. Почувствовав характер доски и ощутив, как она становится послушной его воле, Малфой даже начал получать удовольствие от этого безумного полёта. Метла, на которой летели Гарри и Гермиона, была простенькой, и они отставали. Малфой притормаживал, поджидая гриффиндорцев, нетерпеливо поглядывая назад. Его мышцы были напряжены, адреналин зашкаливал, и ему хотелось добавить скорости, чтобы улететь как можно дальше от Охотника. Гриффиндорцы казались ему медлительными черепахами. Но главной проблемой было то, что в лесу слишком быстро темнело, и едва видимые в полумраке ветки все чаще били по лицу и телу. Не заметив один из торчащих сучьев, Драко зацепился за него камзолом и с размаху свалился на землю. Едва успев сгруппироваться, он кубарем прокатился до ближайшего ствола дерева, ощутимо приложившись о него головой. Он лежал оглушенный, пытаясь прийти в себя. Перед глазами водили хороводы звезды, в голове гудело, а тело словно парализовало. Как сквозь вату послышались испуганные гриффиндорские голоса, но Драко не мог разобрать ни слова. Он осторожно пошевелил пальцами рук, потом попытался шевельнуть ногами — кажется, все слушалось, и это радовало. К телу начала возвращаться чувствительность, и Драко ощутил боль в спине и правой ноге. Он попробовал приподняться и почувствовал, что Поттер пытается ему помочь.

— Как ты? — звон в ушах начал пропадать, и Драко смог разобрать вопрос Гермионы. Он сел и потряс головой. Спина и затылок болели, но терпимо. Он осторожно сдвинул ноющую ногу — кажется, обошлось без переломов, но встать оказалось сложнее, чем он предполагал.

— Я в порядке, — поморщившись, ответил Драко на немые взгляды гриффиндорцев и наконец поднялся. Прихрамывая, добрёл до валявшегося неподалёку магоборда и мрачно произнёс:

— Дальше лететь небезопасно.

— А от кого мы убегаем? — поинтересовался Гарри, не отходя от Гермионы. — Может, ты зря паникуешь?

— За Грейнджер отправили охотника за головами, одного страшного русского анимага Герасима, но вряд ли кто-то из вас о нем слышал раньше. Это же ерунда, верно, Поттер? Даже не василиск, так, мелкая псина, — Драко нервничал и злился все сильнее. Нога ныла, голова гудела, а мысли смешались в кашу. Он не представлял, что делать дальше.

— Ну, может, и не зря, — Гарри задумался, — Что это за русский анимаг такой, что ты его так боишься, а мы о нем даже и не слышали? И как он успел оказаться во Франции?

— Он давно живет в Европе и является одним из лучших для поиска волшебников, — Драко не хотелось говорить, ему хотелось убраться как можно дальше. И он, хромая, двинулся вперёд. — Он был на этом приеме. И то, о чем знаю и кого боюсь я, не знаешь ты. И наоборот. Или ты забыл, что мы с тобой не лучшие друзья?

Гриффиндорцы пошли следом,

— Разве ты дашь забыть? Но всё же, откуда ты это знаешь? — голос Гарри был всё таким же недоверчивым.

— Что?! — Драко не сдержал злости. — Что знаю? Что за Грейнджер отправили охотника? Слышал, когда вы ушли. Или про самого анимага? Так об этом тебе лучше не знать, нервишки крепче будут.

— Так вот почему ты всегда такой нервный, — буркнул Гарри, отворачиваясь от Малфоя.

Было уже совсем темно, и Гермиона в своих туфельках на каблучках с трудом пробиралась по лесу, постоянно спотыкаясь и цепляясь платьем за сучья и ветви. А в одном из буреломов умудрилась застрять так, что выбираться ей пришлось при помощи Гарри и Драко. После этого решено было остановиться.

Они сидели в полной тишине, напряженно прислушиваясь и пытаясь не пропустить ни одного звука. Но почему-то не было слышно ни малейшего шороха, и это пугало даже сильнее, чем обычно таинственные звуки ночного леса. Огромные деревья казались безмолвными великанами — стоит лишь моргнуть, и они зашевелятся. Гарри и Гермиона устроились рядом, а Драко чуть в стороне. Продрогшая Гермиона начала дрожать не только от холода, но и от страха и возникшего напряжения. Она куталась в камзол Гарри, пытаясь согреться, и косо посматривала на Драко, который сидел, опираясь спиной о дерево, и, казалось, не замечал ничего вокруг. Его мрачная сосредоточенность и отчуждение не располагали к разговорам. И потому Гермиона, отчаянно злившаяся на странное общение Малфоя с миссис Эниволдсен, ни о чем не спрашивала, хотя ей как никому другому было весьма интересно узнать как можно больше о преследовавшем её охотнике. Но Гарри волновал сейчас лишь их преследователь, и он тихо продолжил свои расспросы:

— Так что это за охотник, Малфой, и чем это грозит нам и, в первую очередь, Гермионе?

Казалось, его громкий шёпот разлетелся по лесу, привлекая неведомое, но явно опасное. Гарри, поёжившись, успел пожалеть, что раскрыл рот.

Драко довольно долго молчал, но потом всё же неохотно и едва слышно ответил:

— Охотник, который идёт по нашему следу — это некий незарегистрированный анимаг по имени Герасим Демидов. Родился в России. Предполагают, что в нём есть кровь вампира и оборотня, что даёт ему небывалую силу и звериное чутьё. Он наиболее опасен в полнолуние — несмотря на то, что он не оборотень, в дни полной луны он теряет контроль и часто убивает искомую жертву.

Гермиона и Гарри вздрогнули. За облаками едва проглядывала почти абсолютно круглая луна. И значит, что и без того опасная ситуация становилась ещё более угрожающей. А Драко продолжил:

—Колдует он плохо и поэтому часто отправляется на задания с напарником, которого лично никто не знает. Но на праздновании Эниволдсенов он был один. И за Гермионой отправился один. Возможно, это нам поможет, — Драко замолчал, задумавшись. Его пальцы чуть слышно выбивали какой-то ритм на магоборде, выдавая нервозность Малфоя. Спустя некоторое время он покачал головой, чуть прикрыл глаза и добавил:

— Но, скорее всего, нет, не поможет. Обычно он весь увешан амулетами защиты, и я думаю, что именно Эниволдсены этими амулетами его и обеcпечивают. Но проблема не только в Охотнике. Эниволдсены считают, что тот, кто изменил зелье последним, и есть тот маг, что хотел им навредить. Поверьте, что они смогут набрать доказательства для Азкабана.

— И… — Гарри не мог подобрать слов, — что мы можем сделать в этой ситуации?

— Бежать, — коротко ответил Драко. — А об остальном думать потом, причем всем троим. Я не уверен, но боюсь, что охотник по запаху связал нас между собой и, скорее всего, постарается поймать нас всех. И тогда мой отец устроит мне Азкабан в домашних условиях. Ну, а вас отправят в настоящий. Перспектива во всех случаях малоприятная.

И снова наступило молчание. Гарри подождал с минуту, размышляя, и вдруг чуть не подпрыгнул от пришедшей мысли:

— Гермиона, мы же можем позвонить Рону, чтобы он позвал помощь!

Гермиона вздохнула и вяло отозвалась:

— Считай нас бездарями, но наш магофон пока не может звонить без использования волшебной палочки. Это довольно сложно реализовать. Есть несколько идей, но я их еще обдумываю. И чтобы написать сообщение без палочки, нужны как минимум пергамент и перо, а я их выронила ещё там, на опушке, когда мы взлетали, — она огорчённо покачала головой и расстроенно добавила: — Надо все же доработать устройство для возможности звонка без магии. Никто и подумать не мог, что такое может понадобиться уже так скоро.

— У меня остался кусочек пергамента, — произнёс Гарри, доставая небольшой клочок бумаги.

— Нам неизвестно, где мы находимся, куда звать помощь? Где нас будут искать? Может, Малфой знает? — ни к кому конкретно не обращённый, вопрос Гермионы повис в воздухе. Драко как-то странно и сердито посмотрел на неё:

— Если ты обо мне, то Малфой не знает, — он понятия не имел, куда они успели убежать во время своей стремительной гонки.

— А патронус? Я могу вызвать патронуса, и он приведёт помощь к нам, — Гарри не сдавался.

— Без палочки? — тихо напомнила Гермиона. — Это не «Люмос».

— А разве мы не имеем права защищаться с помощью магии, если на нас нападут? — даже шёпот Гарри, казалось, звенел от напряжения.

— Сейчас на тебя никто не нападает, — возразила ему Гермиона.

— А если здесь появится Охотник? — Гарри начинал злиться, у него складывалось ощущение, что только он готов начать действовать. Гермиона словно ушла в себя и ничего не предлагала, Малфой сидел в стороне и пытался что-то разглядеть на своём магоборде. И если от Малфоя Гарри не ожидал ничего, то от Гермионы он надеялся услышать какую-нибудь идею, которая позволила бы им сделать хоть что-то.

— Внешне он обычный маленький пёс. И в твоих воспоминаниях он будет мелкой лохматой собакой. Вряд ли ты сможешь доказать, что тебе грозила реальная опасность, требующая использования магии, — вдруг ответил Драко, продолжающий изучать свой магоборд.

— Особенно ты, не очень-то тебя любит Визенгамот, ты же знаешь, — тихо шепнула другу Гермиона и снова замолчала, о чем-то задумавшись.

— Здесь Франция, у них свой суд, ¬— довольно отстраненно прокомментировал Малфой, услышав ее шепот.

— Тем более, — Гермиона нахмурилась. — Будет еще хуже, здесь совсем нет защитников, во всяком случае у нас с Гарри.

— Ну хорошо, мы во Франции, в каком-то дурацком лесу, почему я не могу защитить себя от неизвестных животных? — все так же сердито настаивал Гарри. — Кто узнает?

— Не от неизвестных животных, а от маленькой собаки, — напомнила Гермиона. — И кто тебе сказал, что никто не узнает? На палочках, во всяком случае на твоей, после прошлогодней истории есть заклинание Надзора. И у тебя есть предупреждение, и не одно, от Визенгамота. Не стоит притягивать неприятности, пока еще есть такая возможность. И мы сейчас находимся среди множества маггловских поселков. И ты должен понимать, что если нашу магию отследят рядом с каким-нибудь магглом, то мы не оправдаемся ничем.

— Ночью…

— Гарри, не стоит спорить об этом, тем более, когда мы летели сюда, во Францию, нас предупредили о том, что мы не можем колдовать вне Академии — какие еще доводы ты хочешь услышать?

Гарри расправил смятый кусочек пергамента и в свете «Люмоса» как можно мельче написал короткое сообщение Рону, надеясь, что он сможет разобрать его крошечные каракули: «За нами гонится анимаг Герасим Демидов. Мы в лесах Франции». Его удивляло, что обычно деятельная Гермиона не придумывала никаких планов и гениальных идей. Это было странно. И эта странность была очень некстати.

— А как же вы работали во время каникул над этими магофонами? — вдруг спросил Гарри, внимательно наблюдая за своим зеркальцем — вдруг Рон хоть как-то отреагирует. Хотя надежды на это было мало, ночью их друг любил поспать.

Драко и Гермиона обменялись короткими взглядами, и Гарри, заметив это, нахмурился.

— У нас было разрешение от Дамблдора на использование палочки в определенные часы, — Гермиона вздохнула и, предугадывая следующий вопрос Гарри, добавила: — И проблема даже не в том, что сейчас не то нужное время, а в том, что разрешение было только до нашего выезда во Францию. Здесь мы должны были находится в Академии, где и без особых условий можно пользоваться волшебной палочкой. Ну, а после запланированного возвращения уже через неделю должен был начаться учебный год. И мне бы очень хотелось, чтобы он начался и для нас.

А Драко всё вертел и вертел свой магоборд, и это уже начинало раздражать. Наконец он прислонил ладонь к нарисованой на доске руке. Закрыв глаза, он некоторое время сидел, словно задумавшись о чем-то, а мгновение спустя Гарри и Гермиона вздрогнули, увидев вспыхнувшую над доской структуру.

— Как ты это сделал?! — Гарри чуть не подскочил на месте. Гермиона же по-прежнему молчала. Драко осторожно отвёл ладонь от магоборда — структура растянулась в пространстве и вокруг ребят возник довольно большой защитный купол. Драко удовлетворенно кивнул, ещё раз провел ладонью по затейливому рисунку летающей доски и посмотрел на Гермиону:

— Грейнджер, — Гермиона поджала губы и отвернулась. Драко поморщился, поднялся с земли и поманил к себе наблюдающего за ним Гарри. Тот напрягся и уставился в холодные серые глаза Малфоя, поудобнее обхватив древко палочки. Но Драко довольно вежливо, хотя и сухо попросил:

— Поттер, нам надо поговорить.

Гарри вскинул голову:

— Говори, кто тебе мешает? — его глаза настороженно сверкнули.

— Понимаешь ли в чем дело, глазастый, даже самые умные девушки умеют очень глупо обижаться. — Драко усмехнулся, заметив, как Гермиона сердито покосилась на него, но ничего не сказала. Тогда он продолжил:

— И если мы не решим сейчас один конфликт, то некий светлый разум будет занят переживанием ненужной обиды, вместо того, чтобы решать проблему спасения своей жизни. И если ты хочешь помочь не только Грейнджер, но и нам всем, то, заметь, я вежливо прошу тебя оставить нас ненадолго. Только не выходи за пределы защитного круга, — и тут же язвительно добавил: — Хотя на последнем я все же не настаиваю.

Гарри был не очень доволен предложением, но Драко действительно был вежлив с ним, кажется, впервые на его памяти. Тогда он поправил очки и вопросительно посмотрел на Гермиону, но она продолжала молчать. Гарри вздохнул и поднялся:

— Признаться честно, мне даже нравится, что вы не разговариваете. Но ты прав, мы сидим и ничего не делаем, а надо бы. Если ты сможешь это исправить, — он выразительно посмотрел на Гермиону, — то это будет здорово.

Она моментально вскинулась, хватая друга за рукав:

— Гарри, не уходи.

Он перевёл взгляд на Малфоя, — тот стоял, криво усмехаясь, — потом снова на Гермиону. Гарри чувствовал напряжение обоих. И понимал, что происходит что-то, что не касается его, что-то не очень доступное для понимания. И он не хотел сейчас вмешиваться в то, что обострило и без того странные отношения Гермионы и Малфоя. Отношения — бред! Гарри покачал головой — что происходит? — и тихо произнёс, глядя на Гермиону:

— Я буду рядом, ты только позови, — после чего отошёл и устроился за соседним деревом, почти у границы защитного круга. Он прислонился к шершавому стволу, потом выглянул из-за него и тихо, но очень серьезно произнес:

— Но учти, Малфой, я буду наблюдать за вами.

— Я знал, что ты извращенец, — язвительно заметил Драко и уселся рядом с Гермионой туда, где недавно сидел Гарри. Она не повернула к нему головы, сделав вид, что его нет рядом. Драко помолчал ещё немного, потом тихо заговорил:

— Давай я начну с фактов. Первое: по твоему следу выпущен самый страшный охотник, которого я знаю. У нас довольно мало времени. То расстояние, которое мы преодолели, для него полная ерунда. Добравшись сюда, он тебя либо убьет, либо доставит Эниволдсенам. Думаю, что ни один вариант тебе не подходит. Второе: На днях ты рассказывала мне о невозможности наших отношений. Так какого…

Гермиона резко отвернулась, а Драко, искоса наблюдавший за ней, заметил блеснувшие слезы. Все его тело напряглось от возникшего раздражения, но всё же он замолчал на полуслове, вздохнул, выдыхая свою злость, и тихо произнёс:

— Я бы хотел, чтобы этого поцелуя не было. Не того, чтобы ты его не видела, а именно того, чтобы его не было. Понимаешь? Но он был, просто потому, что в той ситуации я не смог придумать ничего лучше. И я ненавижу оправдываться, Грейнджер, но делаю это… не заставляй меня продолжать, — Драко замолчал, ожидая хоть какой-нибудь реакции.

Гермиона вздохнула:

— Даже когда ты вроде извиняешься, у тебя виноват кто угодно, но только не ты.

— Ну конечно, я лучший, могла бы уже привыкнуть! — Драко довольно ухмыльнулся — Гермиона ответила, а значит ее обида скоро пройдёт. Адекватность была той чертой, что несомненно выделяла ее среди прочих девушек.

Гермиона хмыкнула и промолчала. Драко немного расслабился. Как бы он ни злился на происходящее, как бы ни хотел, чтобы его вины ни в чем не было, но он был не прав. Хотя бы в том, что Гермиона оказалась в этой опасной ситуации. Не стоило брать ее с собой. И если для того, чтобы облегчить ее эмоциональное состояние, нужно было сделать первый шаг и объясниться, то Драко был на это готов. Он коснулся её спины и добавил едва слышно:

— Я могу тебе это доказать, но вряд ли твой Поттер это одобрит, — его рука скользнула ниже и остановилась на талии, заставив Гермиону вздрогнуть.

— Не надо, с Гарри достаточно и того, что он уже успел заметить.

— Да брось, Поттер вполне ко мне привык, ты не находишь? — в глазах Драко мелькнули хитрые огоньки. — Давай проверим? А заодно я выясню, кто лучше целуется, ты или…

Гермиона резко дёрнулась от него:

— Ну ты и…

Но Драко перехватил ее запястье, не дав Гермионе уйти, и шепнул ей почти в самое ухо:

— Я пошутил, остынь! — он быстро коснулся губами ее уха и вновь зашептал: — Что бы мы с тобой ни решили про наши отношения, кто бы ни был рядом потом, вне зависимости от будущего общения в Хогвратсе, здесь и сейчас я с тобой, и я ценю эти моменты. А Кали не тот человек, из-за которого ты можешь нервничать, она в моем прошлом, и возвращать его я не хочу. Кстати, тот поцелуй лишь доказал это. Эксперимент. У тебя две секунды. Чтобы ты сделала там на моем месте?

Гермиона быстро посмотрела на Драко и не смогла ответить.

— Время вышло. Этих секунд было мало, согласна?

Гермиона улыбнулась кончиками губ.

— Мир? — Драко легко коснулся ее щеки и тут же убрал руку. — Решай быстрее, иначе я начну мириться по-другому, несмотря на то, что у твоего четырехглазого друга зрачки из-за очков уже вылезли в попытках рассмотреть, что здесь происходит.

— Мир, — шепнула Гермиона, не сдержав легкой улыбки.

— Тогда давай займёмся обсуждением Охотника, мне нужна твоя помощь, — он сжал ее ладошку и поднялся, подмигнув ей, — подожди здесь.

Потом он, тихо окликнув Поттера, который продолжал сидеть за деревом, принёс к Гермионе магоборд и вновь уселся рядом с ней. Гарри подошёл и устроился напротив, с другой стороны магоборда. Он странно посмотрел на Гермиону, но спросил довольно спокойно:

— Все в порядке?

Гермиона кивнула, переживая о том, что мог видеть Гарри, и надеясь, что, несмотря на его подозрительный взгляд, ничего лишнего.

А Драко провёл пальцем по рисунку магоборда вокруг изображённой в самом центре ладони.

— Грейнджер, посмотри внимательно, что тебе напоминает этот узор?

Гермиона вгляделась в затейливые линии и вдруг заметила среди них древние руны.

— Здесь какие-то надписи, — удивлённо прошептала она, пытаясь разобрать, какие руны были изображены на доске. Одна из них была более тусклой, чем остальные — защита! Она провела рукой по ней и спросила, взглянув на Драко:

— Это её ты активировал?

Малфой довольно кивнул.

— Каким образом?

Драко указал на изображение ладони в центре магоборда:

— Кали, — Гермиона невольно вздрогнула при звуке этого имени. Драко накрыл её ладонь своей и продолжил: — Кали придумала в своё время идею, что вместо палочки маг может использовать предмет, в который будут вшиты заклинания. Сила волшебника, проходящая по сердечнику предмета, активирует заклинание.В качестве сердечника можно использовать, к примеру, кровь дракона, она будет довольно универсальна и подойдет практически всем магам, но палочки с ее использованием не производят, потому что кровь со временем испаряется, и чем больше было колдовства, тем быстрее она исчезнет из палочки, и та потеряет силу. Ну и с учетом редкости ингредиента, это было бы не слишком удобно. В этом же магоборде вместо крови дракона использованы слезы вейлы. Слезы восторга. Они могут использоваться для более сложных заклинаний в отличие от слез печали. Слёз без эмоций хватит лишь на что-то простейшее. Как и кровь дракона, слезы испаряются со временем и под воздействием магии, только быстрее. Но речь не об этом. Здесь идут тончайшие нити от изображения руки к каждому заклинанию. Сильные заклинания можно будет использовать один раз, слабые возможно несколько. Потом, чтобы восстановить работу заклинаний, достаточно будет вновь заполнить этот фиал любой жидкостью, способной аккумулировать и проводить магию, — Драко показал находящийся в центре нарисованной ладони небольшой флакон в виде резного сердечка. В нем медленно перетекала мерцающая крошечными голубыми искрами прозрачная жидкость, а Малфой продолжил:

— Она разойдётся по созданным капиллярам к использованным ранее заклинаниям. Подозреваю, что по сходному принципу работают и шармы-заклятия в браслетах Пандори.

Драко посмотрел на Гермиону и добавил:

— Мы можем использовать нечто подобное в наших магофонах, — он крепче обхватил её ладошку, — когда всё это закончится. Тогда будет возможность использовать их и без волшебной палочки.

Гарри перевёл взгляд с сжатой в руке Малфоя ладони Гермионы и сощурил глаза. Его нервировали все эти их прикосновения друг к другу. Но, в конце концов, Малфой в последнее время хоть и вёл себя традиционно мерзко, довольно много помогал им, в том числе и сейчас. Или себе за их счёт — в это Гарри верил охотнее. Но даже если и так, он уже не относился к Малфою как к врагу, однако и в друзья записывать не торопился, как и не собирался ему особо доверять.

— Почему мы увидели поднятую структуру, когда ты активировал заклинание? — Гарри взглянул на Малфоя. Тот пожал плечами:

— Не могу сказать наверняка, думаю, просто потому, что я хотел увидеть, что это за защита. Я не могу рассказать тонкости, я знаю только первые идеи Кали. Она не особо делилась своими достижениями, и когда дорабатывала свою задумку, мы уже не общались. И сегодня она рассказала мне очень поверхностную информацию. Думаю, что она обладает магией, сходной со структурной, какая-то кровная магия Керков. — Гарри нахмурил лоб, пытаясь найти в памяти фамилию. И Драко пояснил для него: — Керк — девичья фамилия Кали, Эниволдсен она по мужу. Так вот, Керки через все своё фамильное древо проносят необычные изобретения, и никто не знает, какой именно магией они пользуются. Знаю только, что эта магия довольно могущественная и часто темная. На нашем факультете Кали боялись, ее проклятия были ненаказуемы, но при этом довольно мерзкими.

— Что же ты с ней общался? — поинтересовалась Гермиона.

— Может, это меня в ней и привлекало? — холодно ответил Драко. — Ты уверена, что хочешь поговорить именно об этом?

Гермиона смутилась и склонилась над магобордом, изучая древние руны. А Гарри поинтересовался:

— Малфой, что это вообще за заклинание, что оно нам даёт? И сколько времени будет действовать защита?

Драко покачал головой, но задумался, что-то вспоминая.

— Я могу лишь предположить, — заговорил он спустя некоторое время, — так как не я ее создавал, только активировал. Но Кали мне рассказывала, что здесь лучшие заклинания для одинокого путешественника. И одна из лучших защит от магов и зверей, как волшебных, так и обычных. Что-то, позволяющее скрыться от внешнего мира. И что можно изменять заклинания, в том числе и защиту, но тогда их действие будет меньше по времени.

Гермиона провела пальцем по изображениям:

— Жаль, что заклинания описаны рунами, так их намного сложнее понять, хотя считается, что они становятся более универсальными. Как раз для создания сложных вариантов заклинаний из простых.

— Эту доску дядя Кали делал персонально для неё, а она легко ориентируется в рунах, — отозвался Драко. Гермиона тут же ядовито поинтересовалась:

— И она подарила свой магоборд тебе? С чего бы?

Драко рассердился:

— Грейнджер, я тебя сейчас придушу!

И даже Гарри посмотрел на неё укоризненно:

— Ты вроде сказала, что все хорошо? Давай по делу?

Малфой удивленно покосился на Гарри и хмыкнул:

— Вот спасибо, хоть какой-то от тебя толк.

Гермиона закатила глаза:

— Дожили, Гарри против меня и за Малфоя!

— Я за здравый смысл, Гермиона, — проворчал Гарри. — Вот оставлю тебя с Малфоем, пусть он тебя перевоспитывает.

— А вот это мне совсем нравится! — воодушевился Драко, успокаиваясь, но потом серьёзно добавил: — Жаль только, что у нас совсем нет на это времени.

Гермиона не стала продолжать разговор и показала на несколько рядом расположенных рун:

— Смотрите, вот эта руна воды и неба, эта огня, эта молнии, а эта солнца, обозначающая свет, тепло или все живое, однако, когда ее используют одну, то это чаще всего именно свет. И если моя догадка верна, то у нас появится нормальное освещение, и мы сможем лететь дальше. Вопрос только в том куда. Мне кажется, если мы будем лететь наобум, то в этом мало смысла, Охотник рано или поздно нас догонит. Нам нужна помощь, а её найти мы можем либо в Англии, либо в Академии.

— Дамблдора не было на месте, — напомнил ей Малфой. — А остальным я бы не стал доверять.

— А профессор Крамер? Он писал, что должен заменить Дамблдора в Академии до нашего возвращения в Англию — вспомнил Гарри.

— Он не выстоит против Охотника, — отрезал Драко. И Гарри не мог ему возразить. Не рассказывать же Малфою о том, что профессор Крамер — всего лишь личина его крестного Сириуса, который мог бы вызвать на подмогу Орден Феникса. Ни о Сириусе, ни об Ордене Малфой знать не должен!

— И до Англии нам добраться будет не просто, это слишком далеко, — вздохнула Гермиона. А потом вдруг встрепенулась:

— Он пёс, значит, скорее всего, ищет нас по запаху, возможно, нам стоит перебраться через реку или какой-либо другой водоём?

— Если то, что говорят о примеси в нем кровей оборотня и вампира, правда, то его обоняние очень сильное. Какой ширины должен быть тот водоём. Да и мозг у него не собаки, а человека. И он видит магический след, который будет заметен и над водой, — Драко задумался. — Но вот если пойдёт дождь, сильный ливень, то он может смыть обычные следы и запах, а магический след там, где высокая влажность, держится намного меньше. Это может помочь нам выиграть время. Если сможем вызвать такой ливень и полететь вперёд до какого-нибудь озера, то будет шанс дождаться помощи или хотя бы получить ещё несколько часов на то, чтобы придумать что-то получше.

— И как нам вызвать дождь? — заинтересовался Гарри и посмотрел на Малфоя. Тот пожал плечами и вопросительно посмотрел на Гермиону.

— Объединить руны воды, неба и молнии? Только как? Может… — она задумалась ненадолго, размышляя, и наконец предложила, — слушайте, господа структурщики, а что если мы попробуем вызвать все структуры и посмотреть на них, выбрав нужное? В виде структуры заклинания узнать легче, ведь те, что нам известны, мы видели в учебниках и справочниках в виде рисунков формул, с рунами работать сложнее, одно дело их просто читать, а другое — понять, какое заклинание они представляют.

— Я не смогу поднять сразу несколько структур, — произнёс Драко разочарованно, хотя идея показалась ему интересной, — и ты тоже.

— А я не представляю, как вот с этой доской работать, — хмуро признался Гарри.

— Да бросьте! — глаза Гермионы сияли. — Если доска действует по примеру волшебной палочки, то вполне вероятно, что сработает совместное поднятие структуры? Гарри положит руку на доску, Драко свою сверху, и вы вдвоём сможете вызвать все структуры магоборда? Давайте попробуем?

— Я с ним вместе заниматься магией не буду! — отказался Малфой.

— Ты сейчас шутишь? — Гермиона удивлённо посмотрела на Драко.

— Слушайте, вы оба меня сейчас бесите, честно, — вдруг возмутился Гарри, — Гермиона выясняет отношения с Малфоем, Малфой со мной — и то, и другое просто дикость какая-то. Вы оба рехнулись? Если мы сейчас не начнём работать вместе, то нас просто поймают.

Гермиона посмотрела на сверкающие гневом зелёные глаза Гарри и протянула руки ему и Драко.

— Гарри прав, — она перевела взгляд на Малфоя и продолжила: — Нам всем грозит опасность, предлагаю заключить перемирие, хотя бы временное. Но это будет означать, что и вы двое общаетесь друг с другом как минимум вежливо. Кто за?

Гарри взял Гермиону за руку:

— Я за.

Драко обхватил ее другую ладошку и молча сжал. Но, заметив вопросительные взгляды грифиндорцев, проворчал:

— Да, я тоже за перемирие, даже вот с этим… в смысле, с Поттером, — он ехидно ухмыльнулся, а Гермиона покачала головой.

— Как бы я хотел, чтобы вместо тебя здесь был Рон, — ответил Гарри, с вызовом глядя в глаза Драко.

— Тогда у вас не было бы нормальных идей, — в тон ему ответил Драко, — не сравнивай мой светлый разум с…

— Хватит! — рявкнула Гермиона, останавливая обоих. — Давайте пробовать.

Гарри положил свою ладонь на доску. Драко все же слегка замешкался. Тогда Гермиона положила руку на ладонь Гарри и поманила Малфоя. Тот подчинился. Гермиона прошептала:

— Драко, попробуй поднять структуры.

Малфой закрыл глаза. Ничего не происходило. Гермиона вдруг догадалась:

— Гарри, давай попробуем представить, что работаем обычной палочкой и поднимаем структуры.

Гарри кивнул и тоже закрыл глаза. Их общие усилия сработали, и над доской вспыхнули структуры заклинаний. Гермиона открыла глаза и улыбнулась:

— Мы сделали это! — она внимательно начала разглядывать то, что получилось.

И в первую очередь оглядела структуру их защиты:

— Базовое заклинание защиты — это усиленные щитовые чары и невидимость. Но здесь есть и еще что-то. Одно из них похоже на сигнал тревоги, вероятно, на случай, если кто-то сможет перейти границу. Вот это, — она показала на тонкую паутинку, сиящую на вершине пирамиды щита, — напоминает заклинание силков. Но они немного отличаются от тех, что я знаю. И тут есть что-то еще, чего я не знаю совсем.

— Заклинание силков? — подозрительно переспросил Поттер, поняв, что продолжать Гермиона не собирается.

— Это довольно простое заклинание, которое изучают на расширенном зельеварении на шестом курсе. Чтобы ловить, кхм, бегающие ингридиенты самостоятельно. Попавшего в ловушку окутывает паутинной сетью. Различные жучки, тритоны и даже небольшие зверюшки самостоятельно выпутаться не в состоянии, крупное животное со временем разорвет паутину и уйдет. Защита не идеальная, но даже анимагу потребуется немного времени, чтобы освободиться. У нас будет хоть какой-то шанс успеть отреагировать.

— Изучают на шестом курсе, — Гарри вздохнул, — Гермиона, ты занимаешься чем-то, кроме чтения книг и учебников?

— Занимается, — в голосе Драко сквозила насмешка, — но тебе, Поттер, лучше не этого не знать.

Гарри так резко повернул голову к Малфою, что с его носа чуть не слетели очки. Но ответить он не успел, потому что Гермиона продолжила:

— Смотри, Драко, нам надо объединить вот эти три структуры, — она указала на заклинания, возникшие в воздухе над рунами воды, неба и молнии. И мне кажется, достаточно просто создать между ними связь, после чего пойдёт дождь. А в компании с молнией, я все же надеюсь, что гроза.

Драко отвел довольный взгляд от злого Гарри и включился в обсуждение:

— А если мы объединим руны молнии и защиты? Или воды и защиты? — Малфой внимательно вглядывался в объемные рисунки структур, которых было множество. И, наверное, с помощью некоторых из них можно было бы создать и портал. Вот только он не знал ни четверти заклинаний, которые видел перед собой, ни такого количества древних рун.

— Думаю, что если вплести заклинание молнии в структуру защиты, то она будет ударять молнией при прикосновении к ней. И не хотелось бы проверять, с какой стороны защиты возникнет эта молния. А если наоборот встроить заклинание защиты в структуру воды, то, мне кажется, у нас возникнет защита от дождя. Или надо для этого наоборот вплести заклинание воды в структуру защиты. Вот только ты сказал, что такая защита продержится меньшее количество времени. Если бы могли знать хоть что-то наверняка, — Гермиона покачала головой и добавила: — Я считаю, что нам все эти дополнения сейчас на самом деле ни к чему. Поэтому пока ты просто постарайся запомнить то, что видишь, мало ли что ещё нам придётся использовать. Обдумаем это подальше отсюда.

Она ещё раз оглядела висящие в воздухе структуры, чтобы и самой лучше запомнить их. Потом она попробовала представить, как объединяет две из них, но это ничего не дало. Она попробовала еще дважды — все также безуспешно.

— У меня не получается, — она погрустнела и с надеждой посмотрела на Драко, — может, ты сможешь?

Они перепробовали все: и каждый по-отдельности, и вместе, произнося заклинания вслух и представляя их про себя — ничего не выходило. Гермиона попыталась объяснить Гарри, как работает заклинание связи структур, он честно прослушал ее лекцию несколько раз и даже попытался сделать всё сам, но это тоже не сработало. Гермиона сникла и сдалась: — Похоже, моя идея не работает. Предлагаю запустить заклинание света и лететь вперед, оставаться здесь дальше уже очень опасно.

Но Драко остановил ее:

— Грейнджер, не раскисай, давай попробуем ещё раз все вместе, а потом уже, если не получится, откажемся. Без дождя нам далеко не убежать. И мы не пробовали создавать эту связь с участием Поттера, даже если он не совсем понял, как это работает, то сможет помочь хотя бы своей попыткой — как минимум, направит поток магии в нужное русло. Думаю, что нам даже это может помочь.

Гермиона устало посмотрела на Гарри, который все это время держал структуры:

— Как ты? Выдержишь еще немного?

Гарри кивнул.Драко взял Гермиону за руку, переплел их пальцы, и они положили руки на ладонь Гарри, который по-прежнему держал ее на магоборде, чтобы не потерять связь со структурами. Его глаза были закрыты, он устал, и капелька пота стекала по его лицу. Казалось, что структуры подпитывались его магической силой и, возможно, так оно и было. Никто из них не пробовал раньше работать с магией напрямую, без палочки. Никто не знал, как это действует на мага. И пусть магическая доска помогала им, но все же это было нечто совсем иное, чем своя собственная волшебная палочка. И Гермиона, и Драко касались пальцами руки Гарри. Малфой негромко заговорил:

— Нам нужно объединить усилия, мы — маги, и мы можем контролировать ту силу, которая у нас есть. Закрой глаза, Гермиона, слушай, — он тоже закрыл глаза и продолжил, — изначальная магия живет в душе мага, а не на кончике его палочки, управляя магией с помощью палочки, мы всего лишь контролируем ею направление и поток, сами заклинания рождаются в наших головах, они зависят от нашей силы и мощи, от нашего разума, от нашего желания, магия в нашей крови, она струится по нашим венам, она подчиняется вашим мыслям и моему голосу, — он замолчал на секунду, а затем уверенно произнес заклинание, взмахом свободной руки нарисовав символ структурной связи. Они почувствовали, как горячий поток пробежал по телу, Гермиона распахнула глаза — структуры воды и неба были связаны, а спустя мгновение к ним подтянулась и молния. Драко произнес заклинание дождя, и в ту же секунду на них хлынули потоки воды, а с неба раздался раскат грома.

— Активируй свет, — закричала Гермиона, пытаясь перекричать шум ливня. Но Драко догадался об этом сам и умудрился активировать руну солнца до того, как связь была разорвана и структуры погасли. Магоборд засветился. Дождь лил с такой силой, что буквально за несколько секунд вся одежда была насквозь мокрой. Они быстро поднялись на ноги, Драко перекинул Гарри его метлу, а сам вскочил на магоборд и, дождавшись, когда Гарри и Гермиона сядут на метлу, полетел впереди, освещая дорогу. А мерцающая защита неожиданно для всех полетела вместе с ними. Грозовой фронт оказался большим, и они долго летели под проливным дождем, что с одной стороны было хорошей новостью, так как давало шанс уйти как можно дальше от Охотника, но с другой очень выматывало и без того утомлённых ребят. Даже дышать было тяжело под стекающими по лицу потоками воды. А Гарри благодарил про себя Гермиону за то, что перед каникулами она вплела в структуру его очков защиту от дождя, солнца и разрушения. Как летящий перед ними Малфой умудрялся что-то видеть и находить дорогу между деревьями, Гарри даже не представлял. Сам он просто летел вслед за светлым пятном, мышцы уже ныли, а сил практически не осталось. Гермиона сидела позади него, крепко обхватив его руками за талию и уткнувшись носом в спину. Она даже не пыталась смотреть на дорогу и контролировать ситуацию, надеясь лишь не слететь с метлы на землю.В ее живот упирался угол книги, которую Гарри случайно прихватил из замка Эниволдсенов, когда они оттуда убегали. Перед полетом он заткнул ее за пояс на спине, чтобы не выронить. Но несмотря на боль, Гермиона боялась пошевелиться — её трясло от холода и, казалось, что ещё мгновение, и руки разожмутся, не в силах выдерживать это напряжение. После того как дождь прекратился, они еще некоторое время летели вперед, пока перед ними не показалось большое озеро. Промчавшись над ним, они затормозили над небольшим островком посреди воды. Каждый из них был вымотан и держался из последних сил, вдобавок все очень замерзли, поэтому решение остановится и передохнуть здесь, посреди озера, даже не обсуждалось. Спрыгнув с метлы и магоборда, они продрались сквозь колючие кусты у берега и остановились на небольшой полянке. Посреди трех ив, скрытый от чужих глаз, стоял домик. Обшарпанный, с покосившейся дверью, с закрытыми ставнями на окнах, он создавал ощущение заброшенного, древнего и никому не нужного.

— Какой-то мертвый домик старушки Хаулит, — произнесла Гермиона, вспомнив известную страшную сказку для маленьких магов и не решаясь подойти ближе. Но Драко уже пытался открыть одну из ставен, чтобы заглянуть внутрь дома. Ставня отвалилась, Малфой отбросил ее в сторону и попытался разглядеть хоть что-нибудь через окно.

— Ничего не видно, — он поднялся по ступеням крыльца и осторожно открыл дверь. Гарри подтолкнул Гермиону ко входу, и они вместе поднялись по небольшой лестнице. Драко уже вошёл. Гермиона нерешительно просунула голову в дверной проем, заглядывая внутрь дома.

Деревянная пустая кровать в углу, лавка вдоль стены, висящий на стене двустворчатый шкафчик, небольшой стол, пара табуреток под ним — вот и вся мебель. Половину пространства дома занимала массивная печь, похожая на огромный корабль с разинутой пастью. В воздухе стоял запах пыли и каких-то горьких трав.

— Интересно, чей это дом? — прошептала Гермиона, застыв на пороге и осторожно оглядываясь.

— Какая разница, не похоже, что здесь есть кто-то, кроме мышей, — едва смог произнести все время зевавший Гарри. И подтолкнул подругу в спину, чтобы она наконец вошла. Малфой бродил по дому, пытаясь что-то разглядеть, половицы под его ногами скрипели.

— Я бы предпочла, чтобы и мышей не было, — заметила Гермиона, все ещё не решаясь пройти дальше. Гарри осторожно обогнул её и вошел в комнату. В воздухе повисла пыль.

— Точно, лучше пикси, они смешнее, — Драко даже чихнул от поднятой ими пыли и закончил на этом изучать пространство. Обернувшись к Гарри, он добавил: — Можно ещё дементора за печкой или хотя бы боггарта, да, Поттер?

Но Гарри его проигнорировал.

Драко подошел к двери, где в проеме все еще стояла Гермиона, так и не решившись войти.

— Я хочу занести магоборд, — пояснил он и попытался пройти мимо нее. Но Гермиона застыла столбом, не пропуская его. Потом вдруг встрепенулась и испуганно попросила:

— Не заноси эту вещь в дом.

Драко удивленно посмотрела на нее:

— Почему?

— В сказках про старуху Хаулит маги, входящие в ее домик, всегда оставляли свои волшебные палочки на крыльце. Помнишь? Иначе это могло плохо кончиться.

— Я палочку на улице не оставлю, — решительно сказал Гарри.

— Мы уже в доме вместе с палочками, — подозрительно глядя на Гермиону, сказал Драко. Он не понимал, что вдруг на нее нашло.

— Ну, хорошо, палочками мы не колдуем и не собираемся, — согласилась Гермиона. — Но… давайте не будем вносить магоборд в дом? Ведь с ним ничего не случится на улице. Тем более что домик как раз попал в наш защитный круг.

Спорить не хотелось, и Драко оставил доску там же, где она и была: под окном у крыльца.

Гарри, сонно покачиваясь, выглянул из-за двери и, зевая, произнес:

— Я предлагаю лечь спать, нам нужен хотя бы час отдыха. За деревьями нас не видно, там, откуда мы прилетели, идет гроза, и, судя по громыханиям, она приближается сюда. Ну и мы посреди озера — что ещё нужно?

— Лично мне мои шелковые простыни, — проворчал Драко. Он поднялся по ступенькам, снял камзол и повесил его на крючок у двери. Потом подошел к грубо сколоченной кровати, осторожно потрогал пальцем шершавые доски и поморщился.

— Во сне посмотришь, но лучше не спи, подежуришь, — Гарри, вошедший следом за ним в дом, неприязненно взглянул на Драко и добавил: — Сноб.

Озябшая Гермиона мелко дрожала, в животе урчало от голода, но больше всего ей хотелось спать. Глаза слипались. Она решительно подошла к пустой кровати, скинула с себя промокший камзол Гарри и свернула его вместо подушки. Мокрое платье противно липло к телу, и настроения это не поднимало. Гермиона недобро взглянула на ребят и сердито произнесла:

— Если сегодня хоть кто-то из вас ко мне прикоснётся, то я тому проткну глаз палочкой!

— Злая женщина, — сказал Драко и улегся на лавку.

— Больно надо, — поддержал его Гарри и заглянул на печку.

— Боггарта ищешь? — Драко безуспешно пытался устроиться хоть с каким-нибудь подобием удобства. И, конечно, всё происходящее было дополнительным стимулом, чтобы хоть немного достать Гарри. Надо же на ком-то выместить свою злость. Гермиона выразительно кашлянула, и Гарри проглотил желание нагрубить, хотя ему очень этого хотелось. Вместо этого он лишь проворчал:

— Уже нашёл, заверну тебе в качестве рождественского подарка, — и полез на печь.

— Мне лучше длинноногую красотку, а боггарта оставь себе, тебе виднее как с ним развлекаться, — Драко вновь чихнул и отвернулся к стене.

— И прекрати распространять инфекцию, бацилла слизеринская, — Гарри все же не смог удержаться. Гермиона рассердилась:

— Идите препираться на улицу!

Никто ей не ответил, Гермиона съёжилась на шершавых досках кровати. Они казались тёплыми и даже почти уютными. Гермиона закрыла глаза, мир вокруг неё куда-то поплыл, и она провалилась в сон.

Гермиона плыла под водой, в тёплом озере. Чем дальше она плыла, тем всё более плотной, тягучей и удушающей вода становилась. Она сдавливала грудь и не давала вдохнуть, сжимая в своих объятьях, удерживая в беспощадных лапах, не позволяя всплыть на поверхность и глотнуть такой нужный воздух. Гермиона забарахталась в отчаянии, пытаясь выбраться из ловушки, и вынырнула из своего кошмарного сна.

В глаза словно насыпали песка, и они не хотели открываться. Что-то было не так. Она села на кровати и попыталась прийти в себя, но в голове стоял туман, а в мозг надоедливым звуком вгрызались падающие откуда-то капли: кап, кап, кап… монотонный, словно отмеряющий секунды, этот звук капель все больше ее нервировал. Её вдруг охватила паника, тьма вокруг давила, руки слабели, а дыхание сбивалось. Она вдохнула раз-другой, стараясь успокоиться. Но тут раздался стон, а до ее плеча кто-то дотронулся, Гермиона резко развернулась и увидела стоящую рядом темную фигуру.

Вокруг стояла такая тьма, что, казалось, Гермиона просто лишилась зрения. Но темная фигура, находившаяся рядом, угадывалась каждым звенящим нервом. И стон, прорезавший пространство, ослабил ее мышцы настолько, что ее словно парализовало. В первое мгновение она не могла выдавить ни звука, но стоило этому жуткому темному силуэту сдвинуться с места, как ее способности вернулись, и она отчаянно закричала, разрывая остатки держащего ее сна. Где-то неподалёку захлопали крыльями взлетающие в испуге птицы, послышалось кряканье, треск кустов и плеск воды. Шелестящее, пищащее, трескучее эхо прокатилось по озеру дальше в лес, разбегаясь и разлетаясь множеством испуганных зверьков и птиц. Вдалеке завершающим аккордом пронёсся вой и все затихло в ожидании. А Гермиона отбивалась от пытавшейся ее схватить фигуры. Раздался грохот, и голос Гарри простонал:

— Твою ж душу, кажется, я что-то сломал, — и добавил сердито, — что здесь происходит?

— Откуда в гриффиндорцах столько идиотизма, — зло прошипела фигура голосом Малфоя, — Давайте на раз-два-три ещё громче и хором: ау, кто там нас ищет, мы здесь!

Гермиона поняла, что это Драко, который вовсе не пытался ее схватить и, видимо, хотел ее всего лишь успокоить, а она в испуге от души ему врезала. Но Драко молчал, и она не стала его об этом спрашивать.

— А кто стонал? — вдруг вспомнила она, прислушиваясь к звукам капель.

— Да это очкарик, — сердито ответил Драко, потирая рёбра.

— Гарри, тебе что-то приснилось? — Гермиона вспомнила свой сон и зябко передернула плечами.

— Да, будто я Дамблдор, сижу в пещере, там холодно, сыро, с потолка все время капает, я не могу пошевелиться и мое тело пронзает сильная боль.

— Ничего себе у тебя самомнение, Поттер, — хмыкнул Драко.

— Может, так и есть, — голос Гермионы стал испуганным, ей вдруг стало казаться, что этот его сон из серии тех, что снились Гарри про Волан-де-Морта, — может, ты и правда видел Дамблдора?

— Нет, не думаю, мне кажется, я себе просто все отлежал, и эти капли дурацкие, похоже, где-то крыша протекает, а на улице дождь, слышишь?

Гроза дошла до них и, судя по всему, усилилась.

— Мне кажется, прошло всего с полчаса, ещё темно, ну или уже темно, гроза и всетакое. В общем, вы как хотите, а я спать.

Гарри вновь полез на печь, с которой умудрился упасть. А Гермиона тихо спросила у сидящего рядом Малфоя.

— А ты чего вскочил?

Он пожал плечами:

— Поттер разбудил меня своими стонами, а потом я увидел, как ты села, и подошёл спросить, что случилось… лучше бы не подходил.

— Ты меня напугал, — тихо ответила Гермиона, неуверенная в том, что именно её пугало. Причем этот неосознанный страх все не уходил.

— Не планировал, — коротко ответил Драко и собрался встать, но Гермиона поймала его ладонь и попросила:

— Не уходи, посиди немного, мне почему-то страшно.

— А ты мне палочкой глаз проткнёшь.Нет уж, спасибо, ты и так мне чуть ребро сломала, — недовольно сказал он, но остался сидеть.

Над головой вновь прокатились раскаты грома, домик вздрогнул, а вместе с ним и Гермиона. Драко встал и отошёл к двери. Гермиона с грустью взглянула ему вслед. Ей и правда было страшно. Вся эта погоня, странные сны, крики и гроза словно выпили всю ее силу и храбрость. Гермиона съёжилась на кровати, подтянув колени к груди и пытаясь расправить разодранный подол платья. Лес явно не пошёл ему на пользу. Но Драко вернулся, бросил на кровать свой уже просохший камзол, поправил его и устроился на нем:

— Можешь сидеть рядом и бояться, а можешь лечь спать и немного отдохнуть. Выбирай сама.

Гермиона смотрела, как Драко пододвинул себе под голову все ещё мокрый, в отличие от своего собственного, камзол Гарри, который служил подушкой Гермионе, и недовольно спросил:

— Ну и долго ты ещё собираешься думать? — он взял её за локоть и потянул к себе. Измученная и уставшая Гермиона не стала сопротивляться и легла. Драко обнял её и шепнул сонным голосом:

— Я упускаю такую возможность, сам от себя в ужасе.

Но не прошло и минуты, как его дыхание выровнялось, а сам он расслабился. Гермиона закрыла глаза, уткнулась носом в его рубашку и тоже задремала, доверчиво прижавшись к тёплому боку Драко. Она не слышала ни грохота грозы, ни шума ливня по крыше, но главное, что ей больше не снились кошмары.

* * *

Её разбудили лучи утреннего солнца, попавшие ей на лицо. Она попыталась шевельнуться, и тело ответило ей неприятными ощущениями. Болел бок от сна на досках, затекла рука, саднило горло и побаливала голова. Драко открыл глаза и сонно посмотрел на Гермиону:

— Интересная тенденция, а, Грейнджер? Сегодня ты от меня даже не сбежала. Может, пора уже устроить продолжение? — его рука скользнула по её талии.

— Даже не думай! — Гермиона быстро убрала с себя его руку.

— Главное, что ты теперь об этом думаешь, — Драко подмигнул ей и поднялся.

— О, и тебе доброе утро, вуайерист, подглядываешь?

Гермиона вскочила и увидела из-за плеча Драко сидевшего за столом Гарри. Её щеки вспыхнули, и она осипшим от стыда голосом произнесла:

— Доброе утро, Гарри, — и начала нервными движениями распутывать волосы, чтобы привести их в порядок. Или сделать вид, что занята чем-то важным, чтобы не смотреть на друга.

— Ну, смотря в чём, — Гарри не стал притворяться, что рад увиденному, но и никак не прокомментировал. — Но у меня есть хорошая новость: я нашёл еду.

Перед ним на столе лежал пакет засушенных кусочков хлеба и две маленькие шоколадки.

— Малфой, еда слишком простая, тебе не предлагаю, твой нежный желудок это не переварит.

Малфой взмахнул рукой как палочкой и с пафосом произнёс:

— Нарекаю найденное едой из лучших ресторанов Франции, — он выудил из-под стола свободную табуретку и сел на неё: — Дели на всех, Поттер.

Но Гермиона подозрительно оглядела то, что лежало на столе:

— Где ты её нашёл, Гарри?

— Там, — он махнул рукой в сторону висевшего на стене шкафчика. — Я попробовал, хлеб есть можно.

Пока Драко следил, как Гарри делит крошащиеся сухари, Гермиона уже собрала волосы в высокий хвост и принялась изучать содержимое шкафчика. Там лежали вперемешку мешочки с травами, несколько баночек с засушенными жуками, хвостами ящериц, с разными ягодами и специями.

В носу неприятно свербело, болело горло, похоже, она заболела. За столом в очередной раз чихнул Малфой, а Гарри проворчал:

— Не заражай нашу еду.

Гермиона оглядела ингредиенты, на нижней полке их было мало, но, кажется, можно было сварить перечное зелье. Вот только стоило ли тратить на это время? И как разжечь огонь? Магией нельзя, а спичек Гермиона не видела, да и печью ни разу в жизни ей не доводилось пользоваться. С другой стороны, печь и камин похожи, а камин она помогала разжигать в доме Уизли. Гермиона вдруг подумала, что печь, как и камин, могла бы использоваться для связи с каминной сетью. Ей стало интересно возможно ли это и она быстро оглядела все мешочки, но летучего пороха не нашла, а значит даже пообщаться с помощью печи-камина не получится. Не найдя ничего, что помогло бы их спасению, Гермиона расстроенно оглянулась на мальчиков. Гарри делил сухари, а Драко все время вмешивался в процесс, утверждая, что Поттер раскладывает неравнозначные куски, требуя взвешивать все на весах. Гарри злился, огрызался и никак не мог закончить.Гермиона пододвинула к себе кривоватый табурет и, c опаской забравшись на него, заглянула на верхнюю полку шкафчика. Полка была забита всевозможными бутылечками и мешочками, в которых было полно самых нетипичных ингредиентов. Гермиона читала названия, написанные скачущими полустертыми буквами и удивленно морщила лоб. «Лапки пауков-крестоносцев», «вытяжка из гусиной печени», «щетинка жабы-бородавочника», «яд красной озерной пиявки» — последнего был внушительный бутылек, и Гермиона предположила, что эти пиявки водились в озере вокруг. Вообще, больше всего ингредиентов было сделано из озерной живности. Видимо, здесь их заготавливали. Наткнувшись на старую истрепанную книжицу, Гермиона осторожно заглянула в нее и увидела рецепты зелий, с которыми не сталкивалась раньше. Она захватила книжицу и вернулась к столу.

Гарри уже разделил сухари на три равные части. Драко держал в руке шоколад. Одну плитку он оставил себе, а вторую предложил Гермионе. Она подошла к столу, взяла предложенный шоколад, покачала им перед носом Драко и поинтересовалась:

— А Гарри обойдётся, верно?

— О, мы мыслим в одном направлении, это радует, — Драко попытался открыть свой шоколад, но Гермиона отобрала его и протянула обе плитки Гарри. Драко недовольно посмотрел, как Гарри делит шоколад на всех, потом отвлёкся на Гермиону:

— Не стой, садись, — он похлопал ладонью по своему колену. И подмигнул Гарри, когда тот вскинул на него возмущённый взгляд:

— Ну что опять не так, Поттер? Не переживай, я же не тебе это предлагаю, — Малфой коснулся пальцем лба, сделав вид, что задумался, а потом ехидно добавил: — Постой, тебя именно это и возмущает? Ну, прости, я не подумал, что ты такой ревнивый.

Гарри поджал губы, потом встал и, едва не рассыпав сложенные горками сухари, сдвинул стол к лавке — теперь за ним могли уместиться все трое.

— И как всегда гриффиндорцы обломали весь кайф.

— Я раньше и подумать не могла, что ты такой болтливый. Или это ты от нервов? — Гермиона покачала головой, села на предложенный Гарри табурет и пододвинула сухари Драко: — Ешь уже, хоть немного помолчишь.

Сухари были отвратительны, но голод не оставлял выбора. Еда словно растаяла. Гермиона дождалась, пока Гарри догрызет свой последний кусочек засохшего хлеба и положила на стол книжицу, которая до этого лежала на ее коленях:

— Смотрите, что я обнаружила.

— Что это? — подозрительно спросил Гарри, приглядываясь к тому, что Гермиона держала в руках.

— Похоже, какие-то рецепты зелья местной ведуньи. Судя по датам, им почти сотня лет, — ответила Гермиона и добавила: — Возможно, здесь есть что-то интересное. Вот смотри, написано, что это настой для подманивания рыбы. Или зелье «приклей-нога». И много других. Правда, читать очень сложно, часть записей полустёрта. Жаль, что мы не можем ее взять, а переписать нам некуда. И там полно ингредиентов для этих зелий.

— И почему мы не можем ее взять, если записям много лет, а хозяина избушки, судя по всему, давно здесь не было? — удивился Гарри.

— Потому что это не наше, — отрезала Гермиона.

Гарри пожал плечами и решил, что непременно заберёт и тетрадку, и зелья вместе с той книгой, которую совершенно случайно уволок из замка Кали Эниволдсен. Он не понимал, почему он должен беречь собственность, которая уже давно никому не нужна. Книжица была покрыта толстым слоем пыли, а записи начали выцветать, еще немного, и пропадут совсем. Видимо, тот, кто писал ее, использовал не очень хорошие чернила. Фред и Джордж явно будут счастливы завладеть необычными рецептами. «Приклей-нога» — это точно то, что нужно их магазинчику.

Мысли Гермионы перескакивали от найденных ингредиентов к магоборду и бесполезному магофону. Голова гудела, похоже, у нее поднялась температура. Она никак не могла сосредоточиться, чтобы собрать воедино ускользающие от нее идеи.

— Мне кажется, я заболела, — произнесла она, растирая глаза пальцами. Они болели, а горло саднило все сильнее.

— Если Поттер выйдет, то я могу тебя полечить, — предложил Малфой, — у меня есть идеи на этот счет, что скажешь?

— Что ты озабоченный идиот, который напичкан дебильными шутками, — резко ответил Гарри, поднимаясь из-за стола.

— Гарри, — мягко произнесла Гермиона, — не злись. Это же правда только шутка, хоть и дурацкая. И Малфой…

— Заигрывает с тобой, потому что злит этим меня, да, Гермиона? — перебил её Гарри. — А спишь ты с ним, потому что…? — он сделал паузу и выжидающе посмотрел на Гермиону.

— Потому что тебя это не касается, — Малфой вдруг встал между ними, защищая смущенную и расстроенную Гермиону. — Если она твой друг, то ты должен доверять ей.

— А я ей доверяю, я тебе не доверяю, — с вызовом ответил Гарри и поднялся, глядя в серые глаза.

— Я переживу это, — Драко ухмыльнулся.

И Гарри не сдержался. Он толкнул Малфоя в грудь, тот в ответ попытался ударить его, но промахнулся. Они сцепились и покатились по полу, пинаясь и пихаясь, пытаясь нанести друг другу как можно больше ударов. Пока не раздался хруст разбиваемого стекла. Малфой от неожиданности отпустил Гарри, тот откатился от него, сел и достал из кармана брюк зеркальце магофона. Он осторожно открыл его — зеркало было покрыто сетью мелких трещин, на пол посыпалось несколько небольших осколков. Где-то там, под сетью трещин, едва проглядывало сообщение от Рона, которое теперь невозможно было прочитать. Гермиона расплакалась.

— Вы — два идиота! Возможно, это был наш единственный шанс на спасение!

Она села на кровать, съежилась в комочек, пряча заплаканные глаза и пытаясь не всхлипывать. Но ее плечи дрожали, а из-под пальцев, закрывавших глаза, стекали слезы. Драко и Гарри переглянулись. У Драко наливался на скуле синяк, у Гарри из носа медленно стекала капля крови. Но все же Гарри протянул руку Малфою и одними губами произнес:

— Мир?

И Драко пожал протянутую ладонь.

Потом Гарри сел возле Гермионы:

— Прости, я не должен был говорить тебе такого.

Но Гермиона дёрнула плечами, не желая с ним общаться. Гарри встал и растерянно посмотрел на Малфоя:

— Я… пойду поищу воду, пить очень хочется.

Гарри решительно направился к двери, оставив Малфоя наедине с подругой. Когда дверь за ним закрылась, Драко подсел к Гермионе и молча положил руку ей на спину. Он ничего не говорил и лишь ждал, когда всхлипывания прекратятся. Спина Гермионы горела, на щеках пылал румянец. И Драко всерьёз начал беспокоиться за ее здоровье. Надо было срочно выбираться отсюда к кому-то, кто может помочь. Гермиона перестала плакать и лишь с трудом вдыхала воздух, а потом положила голову Малфою на плечо, наваливаясь все сильнее и сильнее, похоже теряя силы.

— Грейнджер? Ты как? — он обеспокоенно заглянул ей в глаза. Она попыталась отвернуться, слабо прошептав:

— Не смотри, мне надо умыться.

Драко коснулся рукой ее щеки — она пылала.

— Не обязательно, тебе даже идет, — ответил он первое, что пришло в голову, — что с тобой?

Гермиона тихонько качнула головой:

— Думаю, что я простыла. Но после той истории, когда Панси вылила нам на головы кучу зелий, любая болезнь проходит у меня очень тяжело.

Драко помог Гермионе лечь поудобнее и растерянно сказал:

— Что мы можем сделать сейчас?

— Там, — Гермиона едва шевелила пересохшими губами, — есть все ингредиенты для перечного зелья. Думаю, если мы сможем его сделать, то мне станет легче.

— Мы… — Малфой помолчал, обдумывая, — …ты в этом не участвуешь. Спи.

Гермиона приоткрыла глаза и заметила его синяк. Она протянула руку и почти коснулась его:

— Ох, — ее рука бессильно упала, но она продолжила: — Малфой, ты делаешь нашу жизнь…

Драко перебил ее:

— Непредсказуемой.

— Почти, — Гермиона с трудом сглотнула.

Из-за открытой двери раздался резкий звук, магоборд, стоявший под окном завибрировал, а с улицы донеслись ругательства Гарри.

— Помолчи, я принесу тебе воды, надеюсь, Поттер нашел ее, а не просто вляпался в нашу собственную защиту, — Драко c отвращением посмотрел в сторону двери, поднялся и вышел на улицу.

Драко и Гарри перерыли весь дом в поисках спичек, но ничего похожего на них не было. Тогда Гарри предложил попробовать добыть огонь с помощью линз от очков. Драко удивленно посмотрел на Поттера и признался, что даже не представляет, о чём тот говорит. Гарри молча ушел на улицу, чтобы попытаться, а Драко принялся толочь и резать найденные ингредиенты. Крылья были лишь от черных жуков, а не от зеленых. И корня мандрагоры было очень и очень мало. Тем не менее зелье можно было приготовить и с тем, что было. Оно должно было получиться, просто с ослабленным действием. Драко это знал, спасибо Снейпу. Вот только он сомневался, шесть или семь раз нужно будет помешивать полученное зелье после приготовления. И вряд ли Поттер об этом помнил. Бестолочь.

Драко захватил единственный котел и вышел на улицу. Гарри лежал на земле перед горкой тоненьких веточек и сухого мха, под его очками, которые он держал в руке, ловя солнечные лучи, шел тоненький дымок. Драко присел рядом, наблюдая, как постепенно разгорается огонь.

— Ну надо же, ты умудрился меня удивить, — впрочем, особого восхищения в голосе Малфоя не было. Гарри не ответил. Подслеповато щурясь, он осторожно подкладывал в огонь веточки потолще.Их было не так много, всё вокруг было мокрым после дождя. Но Малфой умудрился отыскать в домике немного заготовленных дров, лежавших в печи.

Пока Драко готовил зелье, Гарри сидел рядом, растирая рог двурога в мелкодисперсный порошок. А потом держал ветку, на которой был подвешен котелок, то выше, то ниже, следуя указаниям Драко. К счастью, зелье не требовало строгого соблюдения температурного режима. Они почти не разговаривали, но и не ссорились. Было уже около полудня, когда все было готово. Зелье имело легкий зеленоватый оттенок — не совсем то, что нужно. Но запах был правильный. Гарри потребовал от Малфоя сделать глоток приготовленного им варева, прежде чем давать его Гермионе. И Драко, как ни странно, подчинился. Зелье не дало привычного дыма из ушей и носа, но зато Драко перестал чихать, а его легкий насморк начал проходить. Тогда Гарри позволил разбудить Гермиону и напоить ее зельем.

Гермиона едва сумела открыть глаза и с трудом выпила предложенный напиток. А спустя уже несколько минут ее нездоровый румянец начал бледнеть и дыхание стало легче. Гермиона слабо улыбнулась, осторожно села на кровати и посмотрела на внимательно наблюдающих за ней ребят:

— Я вас люблю, какие же вы умнички!

И она хихикнула, глядя на округлившиеся глаза обоих. Драко отреагировал первым:

— Грейнджер, я не хочу быть в числе многих, тем более в компании с твоим разлюбезным Поттером, ты бы еще Уизли сюда приплела.

— В следующий раз обязательно, раз ты так хочешь, — легко согласилась она.

Гермиона сидела, привалившись к спинке кровати. Несмотря на то, что температура немного спала, ей все равно было очень и очень плохо. Она оглядела комнату и, заметив на столе разбитый магофон, помрачнела и спросила: — Сколько прошло времени?

— Много, — стараясь говорить как можно спокойнее произнес Гарри, — мерцания защитного круга почти не видно. В фиале магоборда слез вейлы осталось едва-едва на донышке. Мы думаем, что когда они закончатся, то его волшебные свойства пропадут, а защита рухнет.

Гермиона перевела взгляд на Малфоя, но тот лишь пожал плечами -ему нечего было добавить. Она сглотнула, от былого веселья не осталось и следа:

— Я хочу пить.

Гарри тут же вскинулся:

— Я принесу!

Но Гермиона покачала головой, она хотела выйти из домика, ей было жарко, душно и очень хотелось на свежий воздух. Гарри предложил ей свою помощь, и Драко, изобразив безразличие, вышел из домика первым.

Возле дома был колодец, и Гарри, при ехидном участии Малфоя, начал доставать ведром воду. Гермиона снова занервничала, несмотря на то, что защита ещё едва светилась и что вокруг них была вода, которая должна была им помогать.Колодец был вне защитного круга, но свисающие до земли ветви вековых ив прикрывали их временное пристанище.Однако это не очень успокаивало Гермиону. Ее даже слегка потряхивало от вновь нахлынувшего страха. Она запомнила место возле коряги, где проходила граница защитного круга, и осторожно переступила через нее, чтобы не попасть в ловушку. Полуоторванный подол платья свисал шлейфом, цепляясь за все подряд. Вот и сейчас он зацепился за лежавшую на земле корягу, и Гермиона раздраженно дернула его. Ткань поддалась, расходясь на части. Тогда она с треском разорвала свисающий позади неё хвост подола и отбросила его в сторону. Платье стало чуть выше колен и вряд ли представляло из себя образчик моды и шика, но зато стало явно удобнее. Жаль, что не превратилось в шорты. Ехидный голос Малфоя выдернул ее из собственных мыслей.

— О, Грейнджер, я требую продолжения банкета!

Гермиона сердито покосилась в его сторону.

— Ну не хочешь сама, давай я его порву. Тебе понравится, я тебя уверяю! — и Драко облокотился на только что вытащенное Гарри ведро с водой, стоявшее на краю колодца. И чуть не полетел следом за ним вниз.

— Соплохвост недоделанный, — зарычал Гарри, хватая Малфоя за шиворот. — Лучше бы ты вместо ведра туда свалился.

— Ты сам меня поймал, — довольно отозвался Малфой, отступая от колодца. — Теперь живи с этим.

— Это не я, это гриффиндорский благородный дебилизм, как ты выражаешься, — буркнул Гарри, заглядывая вниз и пытаясь рассмотреть улетевшее ведро. — Теперь твоя очередь.

— Вы никогда не прекратите препираться, да? — устало спросила Гермиона.

— А что, ты правда ждёшь наших дружеских обнимашек? — Драко оглянулся на нее и чуть не упустил веревку с ведром в колодец. Гарри едва успел поймать проскользнувший мимо его руки хвост веревки.

— Иди отсюда, бездарь, — сердито рыкнул Гарри. И Малфой отступил — его вполне устраивало, что Поттер решил все сделать сам.

Пока они препирались, Гермиона спустилась к озеру, собираясь умыться и охладить горящее от жара лицо.

Гарри достал из колодца ведро и огляделся. Малфой присел возле магоборода, который стоял у стены дома, пытаясь понять, сколько еще капель слез осталось в фиале. Гермионы не было видно. Отметив ее отсутствие, Гарри быстро подобрал оторванный подол платья, подхватил ведро с водой и нырнул в домик. Он хотел сделать из куска ткани мешок, в который собирался положить книгу, рецепты и найденные ингредиенты. Подол платья был широкий, его должно было хватить.

Гермиона оглянулась— возле колодца уже никого не было. Выглянув из-под свисающих над землей ветвей, Гермиона сделала шаг к озеру и присела, чтобы зачерпнуть воды.В этом месте до берега было совсем немного, и можно было разглядеть кустарник, растущий почти у самой воды. Но ее взгляд привлекло какое-то движение. На том берегу мелькнул лохматый хвост зверя.Рыже-коричневый хвост колечком. Гермиона в панике замерла и увидела, как движение прекратилось и, похоже, чья-то морда высунулась из куста. Гермионе показалось, что мелкий пес смотрит прямо на нее. Но она не могла этого видеть, просто чувствовала. Пытаясь убедить себя, что еще не всё потеряно, она осторожно отползла обратно, под защиту нависающих ветвей и, пригибаясь, бросилась обратно, стараясь не высовываться наружу. Как знать, что на этом островке было видно с той стороны озера. И едва не попалась в ловушку силков, вспомнив о ней в последний момент. Она переступила примеченное место у коряги и бросилась к стоявшему у крыльца Драко.

— Он там, мне кажется, Охотник там, на том берегу! — Гермиона махнула рукой в ту сторону, где заметила подозрительное животное. Но от резких и быстрых движений она вдруг громко закашлялась и зажала рот ладошками, пытаясь заглушить звук, но не могла остановиться и все кашляла, и кашляла.

Так громко.

Так невовремя.

Драко дернул ее за руку и потащил за собой в домик. Гарри уже был внутри. Он как раз завязал последний узел, когда в домик влетели Драко и Гермиона. И по их взбудораженному виду как-то сразу понял, что Охотник рядом.

— Ты как? — спросил Драко, повернув голову к Гермионе. — Выглядишь так себе.

— Спасибо, комплимент не очень, если честно, — вяло отозвалась она, — но, к сожалению, чувствую себя так же, как выгляжу.

Гарри достал из кармана небольшой шарик, сплетенный из тончайших зеленых нитей.

— Что это? — спросила Гермиона у Гарри и взяла свою палочку в руки.

— Какая-то сеть от Джорджа и Фреда, они утверждают, что она может удержать даже гориллу.

— Почему именно гориллу? — опешила Гермиона. Гарри лишь пожал плечами, он не знал, какие ассоциации бродят в головах Уизли, когда они создают свои творения.

Раздался сигнал тревоги и злобный рык со стороны колодца. Прошло несколько секунд. За окном вспыхнул неяркий свет, а потом стали слышны тяжелые шаги, приближающиеся к крыльцу.

— Похоже, нашей защиты больше нет, — мрачно прокомментировал Гарри и вытащил свою волшебную палочку.

Гермиона прислонилась спиной к стене, силы покидали ее, перед глазами мельтешили светящиеся мушки, а дверь напротив покачивалась вместе со стеной. Драко и Гарри встали по бокам от нее, поглядывая на дверь и единственное окно.

Дверь затрещала и взорвалась мелкими щепками. Массивная фигура заслонила собой весь дверной проем. Гермиона хрипло задышала и начала сползать на пол.

— Черт, Поттер, ей плохо, — можно ли было отвлекаться от Охотника или это все равно ничего не изменило бы — было уже не важно, потому что и Гарри, и Драко попытались удержать Гермиону от падения. И когда Гарри поднял палочку, чтобы произнести хоть какое-то заклинание, Охотник был уже рядом и мощным взмахом руки выбил ее из ладони Поттера. Он схватил Гарри за шиворот огромной лапой и поднял его в воздух, раздувая ноздри, изучая его запах. Тот задергался, пытаясь вырваться, но у него ничего не вышло. В углу дома появился еще один силуэт, и Гарри увидел, как он что-то бросает об пол.

Возникла новая вспышка света, и рядом с ними возникли Тонкс и Люпин. Охотник отшвырнул Гарри на Драко и Гермиону и, обернувшись собакой, набросился на Римуса, легко увернувшись от летящего в него заклятия. Драко отпихнул Поттера от Гермионы, он пытался привести ее в чувство, но ничего не получалось. Гарри едва поднялся на четвереньки, успев заметить, как силуэт, который он видел, выкрикивает заклинание «Остолбеней» голосом Сириуса. Заклинание отскочило от мелкого рычащего пса, разбившись о стену, видимо, на нем был какой-то защитный амулет. Люпин, укушенный Охотником, упал на пол. А пес бросился на стоявшего в углу Сириуса. И еще одно заклинание отскочило от собаки, не причинив той вреда, но задело ведро с водой, стоявшее посреди комнаты. Ведро разлетелось на куски, сбив пса с ног.

— Уходим! — закричала Тонкс, хватая ребят за плечи, Драко подхватил Гермиону на руки, а Гарри уже бросил в Охотника свой шарик-сеть. Она развернулась в полете, накрывая собой рыжую собачку. Больше они ничего увидеть не успели — Тонкс активировала портал и их понесло прочь.

Они очутились в домике Уизли и тут же были окружены рыжеволосой толпой, галдящей на разные голоса. Гарри дернулся к Тонкс, вцепившись в ее руку:

— Зачем ты нас увела?! Им нужна наша помощь, они не справятся одни!

— Это с вами они не справятся, а без вас очень даже, — отрезала Тонкс, но сама, стряхнув руку Гарри со своей, бросилась к камину.

— Зал международных путешествий, ¬— воскликнула она, бросая горсть зеленого порошка в огонь. Артур Уизли, как раз вошедший в дом, тут же отправился следом за ней. А Молли забрала мешок с дымолетным порошком, едва удержав Гарри от необдуманного поступка. Потом миссис Уизли обернулась к Драко, который продолжал держать Гермиону на руках:

— Клади её на диван, мальчик, — велела она, — что с ней?

— Похоже, простуда и высокая температура, она потеряла сознание, — ответил за Малфоя Гарри. — Там Люпин, и его укусил Охотник!

— Разберутся без тебя, дорогой, все будет хорошо, — Молли на секунду прижала Гарри к себе, стараясь успокоить. — А нам надо помочь Гермионе.

А в комнату влетел Рон и тут же бросился к Драко с таким выражением лица, что Гарри тут же встал между лучшим другом и Малфоем.

— Что он здесь делает? — в бешенстве прорычал Рон, пытаясь прорваться мимо Гарри. — Почему он держит Гермиону? Что с ней? Я убью его!

Фред помог Гарри удержать его.

— Стой-стой, братишка, сейчас мы все узнаем, не стоит прибивать его сразу, может, он заслужил долгую и мучительную смерть.

— Все замолчали, — строго велела Молли и начала раздавать указания, отправив Джорджа за полотенцем для волшебного компресса, а Фреда за болеутоляющим и перечным зельями. Джинни ушла на кухню делать всем чай, а Рон должен был ей помогать. Он был против, но перечить матери не осмелился.

— Гарри, а ты покажи своему другу, где ванная на первом этаже, сам можешь занять ту, что на втором. Вам не мешает помыться, да и одежда порвана. Я починю, но пока, Рон, дорогой, выдай ребятам свою одежду, — Молли словно бы не узнавала Драко Малфоя, не зная, как реагировать на его присутствие в своём доме, и отложив все расспросы на потом.

— Ещё чего, — буркнул Рон, выглядывая из кухни, — он её испоганит.

Молли лишь строго посмотрела на него, и он замолчал.

— Джордж! Не смей идти в ту сторону, мы не обижаем наших гостей. Ну-ка, помоги мне напоить Гермиону зельем.

А Гарри, доведя Малфоя до нужной двери, произнёс максимально серьёзно:

— Не подходи здесь к Гермионе и оставь свои шуточки при себе. Иначе братья Уизли тебя порвут, а Джинни проклянет.

Малфой ничего не ответил и шагнул за дверь ванной.

Они ждали уже час, поглядывая на часы, где стрелка Артура Уизли указывала «В пути» — это обнадеживало, но все равно каждый из сидящих в гостиной нервничал. Драко устроился на ступенях лестницы, ведущей на второй этаж. Это было самое удаленное место от всех Уизли, которые, казалось, расположились везде. И наблюдал. Он не хотел здесь находиться, но Молли попросила его подождать, пока она разберется с его одеждой. Сейчас он сидел в белой футболке и джинсах, выданных ему Роном, и абсолютно не желал знать, кому они могли принадлежать. Джинсы были жесткими и раздражали его, как и вся шумная семейка Уизли. У самого Драко никогда не было одежды из такой ужасной ткани. И семьи с такими отвратительными волосами, манерами, голосами — всем. Но он молчал. И ждал вместе со всеми. Во-первых, он хотел знать, что теперь ждать от Охотника. Был ли шанс забыть о случившемся, как о страшном сне, или теперь придется опасаться непредвиденных поворотов. Во-вторых, ему нужно было поговорить с Гермионой без всех этих безумных зрителей. Завтра он должен будет вернуться домой, а еще через неделю начнется учебный год. Вряд ли их неожиданное дружеское общение удастся поддерживать. В любом случае он не хотел уходить не попрощавшись.

На лестнице раздался тихий скрип, и рядом с ним возникла Гермиона. Она села на ступеньку выше, убрала с лица мокрый после принятой ванной завиток волос и тихо поинтересовалась:

— У тебя все в порядке?

Он усмехнулся:

— Смотря с чем сравнивать, — он посмотрел на нее, — ты, как я вижу, выглядишь лучше.

— О, плюс пять баллов за более успешный комплимент, чувствую я себя тоже лучше, если тебе интересно, — съязвила она, вставая. Он чуть улыбнулся ей, но не ответил, вновь задумавшись о чем-то своем.

Гермиона пересела поближе ко всем, Молли тут же подала ей очередную скляночку с зельем, проверила ее лоб, осмотрела глаза и, судя по улыбке, осталась довольна увиденным. Она согнала с кресла Рона и пересадила туда Гермиону. Джинни тут же пробралась к ней и шепотом затараторила:

— Так почему тебя принес Малфой, а не Гарри? Что там у вас такое происходит? Малфой держит на руках маглорожденную — сенсация в духе Риты Скитер. Я что-то пропустила?

— Джинни, успокойся, ничего интересного, Гарри устремился в бой, я потеряла сознание. И я не знаю, почему меня принес Малфой, может, Тонкс заставила. Во всяком случае точно ничего достойного пера Скитер, — Гермиона врала и ненавидела себя за это. Но определенно точно было то, что она не хотела никому ничего рассказывать о Малфое. И очень надеялась, что этого не сделает Гарри. Ей стоило поговорить с ним об этом. Хотелось верить в то, что он не мечтает обсудить увиденное с лучшим другом. Такое вот непривычное общение с Малфоем сегодня закончится. Да, возможно, им вновь доведётся работать вместе над доработкой проекта. А может быть и нет. В любом случае в школе все будет совсем иначе. Гермиона подтянула ноги к груди, поставив их на кресло, и обняла колени руками. Ей хотелось свернуться в клубочек. И совершенно не хотелось думать о школе и Малфое. Эти мысли почему-то причиняли боль.

Джинни вновь наклонилась к ее уху, чтобы спросить что-то ещё, но в это время огонь в камине стал зеленым, и в гостиной появились Тонкс с магобордом Малфоя в обнимку, Артур Уизли с узелком, который сделал Гарри, и Сириус под видом мистера Крамера с палочкой Гарри в руках. Римуса рядом с ними не было. Все обеспокоенно смотрели на пришедших.

— С ним все в порядке, — ответил Мистер Уизли на немой вопрос. — Обсудим все немного позже.

— Гермиона, Гарри, Драко, — Сириус строго посмотрел на ребят, — мистер Демидов вас больше не побеспокоит, но я бы хотел с вами поговорить. Идите со мной.

Вся рыжеволосая братия переглянулась, им не терпелось узнать подробности.Но миссис Уизли забрала на кухню Джинни и они принялись готовить обед. Братья Уизли под строгим руководством матери накрывали на стол. Сириус, подозвав мистера Уизли, направился в одну из дальних комнат. А Нимфадора устроилась на кресле за дверью комнаты, пообещав не подпускать желающих подслушать, которые изнывали от любопытства.

Войдя в комнату, мистер Уизли протянул Гарри его волшебную палочку и узелок.

Гарри вздохнул с облегчением — он был рад, что сможет подарить братьям Уизли необычные рецепты и ингредиенты, они явно будут довольны. Да и книга — даже Гермиона признала, что она может пригодиться. Было не похоже, что она готова вернуть ее хозяйке.

Но все же сейчас его больше волновало другое.

— Что с Люпиным? — обеспокоенно спросил он, поглядывая на крестного.

— Не переживай, Гарри, с ним все в порядке, — мягко ответил ему Сириус. — Садитесь, рассказывайте.

Гермиона собралась с духом и начала свой рассказ, Гарри и Драко молчали. Она рассказала почти все, лишь максимально возможно уменьшая участие Драко в этой истории. Она не знала, что из этого и кому будет рассказано. И не представляла, чем это обернется для Малфоя. Она не особо боялась за Гарри, его постараются выгородить все, кто знает об этой истории. И ее саму, скорее всего, тоже. Но Малфой — в ее голове стояли его слова: «И тогда мой отец устроит мне Азкабан в домашних условиях». Именно поэтому она не смогла рассказать ни о том, что это Драко узнал Пожирателей, и что именно он понял, что на приеме Эниволдсенов их было много, ни о присутствии там Люциуса Малфоя. Она добавляла каплю молчаливой лжи в большой чан правды, чтобы это не было слишком заметно. И пока никто не сказал ей ни слова.

— Почему вы не рассказали ничего нам? — хмуро спросил ее Сириус, когда она закончила. — Зачем было идти на этот прием самим?

— Мы не планировали попадаться, — хмуро отозвался Гарри, — просто не дать испортить зелье и уйти. Времени было мало. У Малфоя было приглашение, и мы этим воспользовались. Собирались вернуться и все обсудить по факту.

— Как всегда, Гарри, — покачал головой Сириус. Но Гарри знал, что он не сердится, потому что сам на его месте поступил бы точно так же.

— Что теперь будет? — тихо спросила Гермиона.

— Ничего, — пожал плечами Сириус, — он больше не будет вас искать, это всё, что вам нужно знать.

Потом он повернулся к Малфою:

— Если тебе нечего добавить, Драко, то подожди нас, пожалуйста, в гостиной.

— А где метла из дома Эниволдсенов? — вдруг спросил молчавший до сих пор Малфой. — Она может вас выдать.

— Мы отправили ее обратно совой на одной из совятен Франции. И мы ее перед этим проверили, на ней не было никаких следящих чар.

Малфой кивнул, молча развернулся и вышел. Сириус проводил его взглядом и закрыл за ним дверь.

— Мы применили к мистеру Демидову "Обливейт". Он вас больше не вспомнит. О том, что ему было поручено, тоже. Спасибо тебе, Гарри, твоя сеть очень помогла нам. Боюсь, что без неё всё было бы намного сложнее.

— А Люпин? — вновь спросил Гарри.

— Сегодня полнолуние. Ты слышал о слухах, что в крови этого Охотника есть кровь оборотня?

Гарри кивнул.

— Так вот, видимо, поэтому от его укуса Римус обернулся волком, несмотря на день. Он-то и оглушил Охотника, когда тот продолжил на него нападать. Удар был такой сильный, что Охотник в собачьем облике едва не вылетел в окно. А вот Люпин, который прыгнул следом за ним, как раз это окно разбил и оказался снаружи. Возможно, это и спасло Охотника, потому что Римус, оказавшись за стенами дома, сбежал.Хорошо, что Нимфадора и Артур появились позже, а я был в облике пса, иначе бы нам тоже не поздоровилось.Кстати, домик разрушился. Вы вообще в курсе, где вы находились? Похоже, это один из старинных схронов древней ведуньи. Они до сих пор встречаются на территории Франции и Германии, может быть и еще где-то, но об остальных мы не знаем наверняка. Их очень боялись магглы, и не зря. Если маггл попадал в такой дом, то там срабатывала ловушка и маггла больше никто не видел. Так у магглов и появились сказки о разных лесных старушках-ведьмах, которые съедают своих гостей. Но и для магов эти домики были опасны. Если маг использовал магию против его хозяина внутри домика или пытался вынести что-то, на чем была защитная магия дома, то тот рушился, используя всю ту магию, которой его наполняли.Маг мог погибнуть, а мог потерять память. К счастью, дом уже достаточно древний, хотя и хорошо сохранился. Эти дома стоят, пока их подпитывает магия. C течением времени магия довольно сильно ослабевает, если не обновлять защиту дома, не вешать амулеты, в которых есть запас магии. Поэтому нам повезло. Мало того, что защита не сразу сработала, так еще и мы успели выбраться из этого домика.В отличие от Охотника. Мы нашли его в завалах, весьма помятого, но живого.Собственно говоря, "Обливейт" наложили не совсем мы, а магия дома — и это даже лучше, словно и не было никого.

Гермиона и Гарри переглянулись и успокоенно улыбнулись.

— А как вы нашли нас? — вдруг вспомнил Гарри, уже подходя к двери.

— Профессор Дамблдор навесил на вас следящие чары, когда… ему срочно пришлось уехать из Академии, — ответил Сириус, — я прибыл за вами как только смог, но вас там уже не было.

— Следящие чары? — возмутился Гарри.

— Вы отлично доказали, что вас нельзя оставлять одних без присмотра, — усмехнулся Сириус.

— А почему вы ничего не ответили на сообщение Рона? — поинтересовался Артур. — Мы могли бы обнаружить вас намного раньше.

— Я случайно разбил магофон, — сконфуженно признался Гарри и опустил голову.

— Вот как, — огорчённо ответил Артур, — а нам и в голову не пришло. Надо было отправить сообщение и Гермионе.

— А что там было, мистер Уизли? — звонко спросила Гермиона.

— Мы просили вас убрать защиту, из-за неё круг поиска был слишком большим, и нам пришлось выжидать момент, когда защита исчезнет. Но, к счастью, мы успели вовремя.

— Хорошо, Гарри, а почему ты не взял зеркальце для связи со мной? — укоризненно спросил Сириус, постукивая пальцами по столу, он не любил воспитательных моментов относительно крестника, боялся, что это отдалит мальчика от него.

Гарри пожал плечами и ответил тихо:

— В этом костюме такие неудобные карманы, я боялся его потерять, поэтому и взял только магофон, думал, нам его будет достаточно. Ну и пару мелочей, которые не страшно выронить.

Мистер Уизли вздохнул и поднялся, добродушно потрепав Гарри по его неизменно лохматой голове:

— Ладно, всё уже хорошо. Идемте в гостиную, кажется, я чувствую вкусные запахи.

А уже через полчаса они сидели за столом с большой и шумной семьёй Уизли. Стоял звон посуды и гвалт, все радостно переговаривались. Джинни, Рон и Гарри обсуждали школу. А Джордж и Фред дразнили их малышами. Сами они в Хогвартс возвращаться не собирались. Молли посадила Драко подальше от своих сыновей, рядом с собой, Гарри и Гермионой. И старалась контролировать всё то, что пытались передать и подсунуть Малфою братья Уизли.

— Если кто-то ещё возьмет в руки трансформирующий сахар или что-либо подобное, то останется на неделю без обеда, — строго произнесла она, глянув в сторону Джорджа и Фреда.

Когда за столом появились два больших тыквенных пирога и чайник, весело разливавший чай по разномастным кружкам, все окончательно расслабились. За большим обеденным столом стало невероятно шумно и весело. И Молли ослабила свой контроль за отпрысками. Поэтому вскоре на Драко красовались большие ослиные уши. Малфой, не реагируя на смешки, допил свой чай. К еде он почти не притронулся, несмотря на голод. Он поднялся из-за стола и довольно холодно, хотя и максимально вежливо сказал:

— Спасибо за обед, миссис Уизли. Но сейчас прошу меня простить, мне нужно прогуляться, мой новый нежный слух тяжело воспринимает громкие звуки. Мистер Крамер, когда вы изучите мой магоборд, дайте знать, я бы покинул это гостеприимное жилище, мне пора. Поттер, идём, ты покажешь мне выход.

Гарри, опешив от столь высокопарной речи, молча подчинился и повёл Малфоя к двери, ведущей в сад.

Джинни протянула кусок пастилы Драко, когда он проходил мимо:

— Держи, это тебе поможет.

Он притормозил и, окинув Джинни презрительным взглядом, произнес ледяным тоном:

— Из ваших рук, юная Уизли, я больше не возьму ничего, именно после предложенного вами печенья я обзавёлся своим новым обликом.

Джинни хихикнула и отвернулась.

Драко вышел за дверь и все дружно рассмеялись. Молли подавила смех и сказала:

— Удивительно вежливый молодой человек, в отличии от своего отца.

— Кто? Малфой? — возмутился Рон. — Да он редкостное животное!

— Да брось, Ронни, — Джинни заулыбалась и подмигнула ему, — какое же редкостное, всего лишь осел.

И все, кроме Гермионы, вновь рассмеялись.

Она ковыряла вилкой кусок пирога и не участвовала в общем веселье.

Гарри вернулся за стол и шепнул ей:

— Он ждёт тебя у озера, утверждает, что вам нужно поговорить. Но если ты не хочешь, то…

Гермиона тут же отложила вилку и встала:

— Простите меня, мне нужно прилечь, если вы не против.

— Конечно, моя девочка, — Молли согласно кивнула, — тебе нужен отдых, я постелила тебе в комнате Перси, она свободна, там тебя никто не побеспокоит.

Гермиона поблагодарила миссис Уизли и, едва скрывшись с глаз, нырнула к выходу в сад. Там она осторожно пробралась к озеру, стараясь никому не попасться на глаза. Драко нигде не было видно, и Гермиона растерянно огляделась. Единственное место, где он мог скрыться, была раскидистая ива, опустившая свои ветви до самой воды. Гермиона нырнула между тонкими ветвями и увидела Драко. Его ослиные уши грустно повисли до самых плеч. Гермиона села рядом и протянула ему все ту же зеленую пастилку, которую ему уже предлагала Джинни.

— Это правда противоядие, Драко.

— А тебе что, не нравится мой новый облик? — Драко потряс головой и уши начали качаться. Гермиона улыбнулась: — Держи, не ёрничай.

Он съел пастилку, и его ослиные уши начали быстро уменьшаться.

— Но ты и без этих ушей выглядишь довольно необычно, — Гермиона коснулась рукава его белой футболки и посмотрела на его непривычно взъерошенные волосы — Драко отказался пользоваться расческой, принадлежащей Уизли, а воспользоваться магией не мог.

— Как маггл, — неприязненно отозвался Драко, вынул из кармана джинс тонкую узкую коробочку и открыл ее.

— Я обещал тебе подарок за отсутствие метки.

В коробочке лежал браслет Пандори с десятком шармов. Гермиона посмотрела на Малфоя.

— Ты уверен, что поделка твоей бывшей с которой ты целовался на моих глазах, действительно хороший подарок?

— Грейнджер, признаться честно, я не ожидал, что ты настолько ревнива, — Драко усмехнулся и посмотрел на смутившуюся Гермиону, — хотя и не сомневался в твоих чувствах ко мне.

— Я тебя не…

— Не ревную? Не люблю? Не хочу?

— Не перебарщивай! — она сердито покачала пальцем перед его носом.

— Значит с первыми пунктами ты все же согласна. Проверим последний? — он поймал ее руку и поцеловал в раскрытую ладонь, глядя ей прямо в глаза. Потом коснулся губами запястья, провёл ладонью по ее руке к плечу и мягко уложил на траву, нависнув над ней.

— Драко, не…

Он коснулся губами ее губ сначала легко, почти невесомо, потом все настойчивее. И она ответила, закрыв глаза и потянувшись к нему. Обняла руками и случайно коснулась кожи его спины под задравшейся футболкой. Испуганно дёрнувшись, она сначала отпрянула, но ощутив, как Драко вздрогнул, осмелела и прошлась по его спине ладонью, поглаживая. Скользнула по боку и мягко провела ладошкой по груди, животу и замерла. Драко продолжал ее целовать, зарывшись рукой в ее волосы и пытаясь не потерять остатки разума и не давая волю рукам, понимая, что после этого уже не сможет остановиться, и едва балансируя на границе захлестнувшего желания и вырезанного в мозгу многолетней чистокровностью слова «нельзя». Гермиона потянула вверх мешавшую футболку, и Драко выскользнул из неё, помогая ей.

Замер, глядя в её расширившиеся глаза.

Такие тёмные от взаимного желания.

Она облизнула губы и вновь положила свои мягкие ладошки ему на грудь, поглаживая, изучая, нежно и осторожно. И он не сдержавшись легко поцеловал ее мягкие губы, коснулся губами шеи и ниже насколько позволял ворот ее футболки, но этого было уже мало. Он приподнял футболку на ее животе и потерся о него носом, потом коснулся губами, поднимаясь все выше. Она подалась ему навстречу и тихо выдохнула:

— Драко, не надо, я хочу…— и испуганно замолчала.

Малфой сжал зубы, сделал над собой усилие и поднялся выше, так, чтобы вновь видеть ее глаза. Рука его по-прежнему поглаживала ее живот, и ему стоило больших усилий, чтобы удерживать ее там и не нырнуть выше или ниже, не важно, просто дальше. Так, чтобы услышать её стон, ощутить её дрожь, почувствовать её тепло.

— Очень противоречиво, — выдохнул он ей в самое ухо, и её тело вновь само подалось ему навстречу.

Гермиона смущенно улыбнулась. И Драко чуть качнулся вперёд, прижавшись к ней. Она зарделась, ощущая взаимность своих желаний. А Драко впитывал ее смущение и уже не хотел останавливаться.

— Вижу, я могу не отвечать, ты и сама всё понимаешь.

Он погладил ее щёку и вновь поцеловал. А Гермиона вдруг обхватила его ногами, допустив его ещё ближе. Драко зарычал:

— Гермиона, ещё секунда, и мне будет плевать на все твои просьбы, я не остановлюсь.

Она смущенно хихикнула, выпустила его из объятий и откатилась в сторону. Драко лёг на спину, раскинув руки, стараясь успокоиться и прийти в себя.

Он лежал так довольно долго, стараясь дышать ровно и не думать о той, что сидела рядом, улыбаясь и искоса поглядывая на него. Наконец Гермиона решила, что Драко достаточно успокоился и тихонечко подсела ближе. А потом легла рядом, устроившись головой на его животе.

— Ты не против?

— Против.

Гермиона попыталась встать, но он удержал её:

— Лежи.

Гермиона поёрзала, устраиваясь поудобнее, и спросила:

— Откуда ты так много знаешь о слезах вейл? И о связи между заклинаниями и всеми этими слезами и кровью дракона?

Драко улыбнулся:

— Из твоих любимых книг.

— Из моих книг… — Гермиона хмыкнула, — да ты и сам фанат, как я заметила, только скрываешь. Что за книга? И можно ли, к примеру, использовать слезы единорога в той же ситуации?

— У меня есть одна древняя рукопись от моего предка, который был одним из структурных магов, обладающий более-менее ощутимой силой. Вот он изучал взаимосвязь влияния зелий на вещь с изменённой структурой. Он и обратил внимание, что кровь дракона и василиска, слезы вейлы, феникса или единорога, яд мантикоры или пот фестрала дают разные эффекты на вплетенные в структуру заклинания. А также усиливают или уменьшают магическую силу палочки, если ее вымочить в какой-либо подобной жидкости. Но самый интересный эффект дают слезы василиска. Мне было очень интересно, как он их добыл. Я ни разу не встречал подобного ингредиента даже в местах, где за большие деньги можно найти очень необычные вещи.

— Интересно, а слезы восторга и слезы печали василиска тоже отличаются? — Гермиона хихикнула, представив плачущего счастливого василиска.

— О да, когда василиск рыдает от счастья, все вокруг делают тоже самое. А потом умирают, тоже видимо от счастья, — Драко распрямлял и отпускал завитки волос Гермионы, наблюдая, как они вновь собираются легкой пружинкой. Ощущая абсолютную расслабленность и беспечность, он совершенно не хотел уходить.

— Драко… так кто из нас лучше целуется, я или… — едва слышно спросила Гермиона и замерла в ожидании ответа.

— Дурочка, никогда не спрашивай лучше ли ты кого-то. Будь в этом уверена сама, иначе кто в это вообще сможет поверить?

— Ты не ответил.

— И не отвечу, — он слегка щёлкнул ее по носу. — Не задавай глупых вопросов. Вставай.

Он помог подняться Гермионе и сел сам. Дотянулся до лежащего в стороне подарка и взял его в руки.

— Гермиона, не важно, чьё это производство. С таким другом, как твой Поттер, который вечно лезет куда не надо и тащит тебя с собой во все свои неприятности, тебе точно не повредит защита и помощь. Здесь коллекция лучших защитных шармов, которые у тебя могут быть, некоторые из них даже нельзя купить, — он протянул ей коробочку. — Надень его в новолуние, и браслет активируется, признав тебя его владелицей. Там внутри есть полное описание всех шармов браслета.

Гермиона взяла коробочку и смущенно улыбнулась.

— Спасибо, Драко.

— Не за что, ты сделала не меньший подарок, — Драко щёлкнул дракончика на татуировке по носу, и он возмущённо зашипел и взмахнул крыльями. — Мне пора уходить.

Гермиона слегка поникла, глядя как он надевает футболку. Он встал и помог ей подняться. Гермиона сделала шаг к нему и обняла, прижавшись. Он обнял её в ответ и постоял так ещё немного. Потом поцеловал в макушку и шепнул:

— Пока, Грейнджер.

Она вскинула голову, глядя ему в глаза, а он вдруг подхватил ее, усадив себе на бёдра и прижал к стволу дерева, жадно поцеловал и пообещал:

— Когда-нибудь я не остановлюсь.

Он отпустил ее и выскользнул из-под веток ивы.

А Гермиона осталась на берегу и ещё долго бросала камушки в воду, глупо улыбаясь и перебирая в памяти водопад новых эмоций и ощущений.