Секрет булочника (гет)

— И где же все-таки вы берете идеи для своих изделий?

Красавица в розовом пальто выжидающе смотрела на булочника, указывая при этом тонким пальчиком на витрину с выпечкой странной формы: пекарь явно хотел придать булочкам форму животных, и ему это удавалось, вот только животных этих трудно было сопоставить с известными биологическими видами.

— Не желаете ли вы попробовать одно из этих изделий, мэм? — пекарь подал ей самую пышную и румяную булочку. — Первая за счет заведения.

— Благодарю вас, сэр. Кстати, меня зовут Куинни. Куинни Голдштейн.

— Якоб Ковальски к вашим услугам, — он учтиво поцеловал даме руку.

Под вечер перед самым закрытием она пришла снова. Ее вид казался удрученным.

— Господин Ковальски, я попала в весьма неприятную ситуацию! У моего зонтика сломаны несколько спиц, и он пришел в негодность. А на улице сильный дождь!.. Вы не могли бы выручить меня?

Конечно, мог бы. Более того, он желал этого! Без колебаний Якоб отдал бы Куинни свой зонт, даже не задумываясь о том, что потом придется мокнуть под дождем до самого дома, но у милой дамы были, кажется, иные планы: легким танцующим движением она подпорхнула к нему, легонько обхватив за локоть.

— Уверена, под вашим зонтиком мы отлично уместимся вдвоем.

Чем трудяга-рабочий с консервного завода заслужил особое снисхождение Фортуны? Даже страшно — столько везений подряд не бывает! Сначала таинственный незнакомец, подаривший ему чемодан с серебром, стоимость которого значительно превышала необходимую для открытия собственного бизнеса. Череда выгодных сделок, и вот он обзавелся булочной своей мечты. Дела идут в гору, его финансовое положение укрепляется с каждым днем. А теперь он еще и идет под ручку с самой красивой девушкой Нью-Йорка... а, возможно, и целого мира.

По пути им встретилась кофейня. Куинни потянула его за руку:

— Быть может, мы зайдем?

Пирожные здесь были отвратительные — он мог бы испечь в сто раз лучше! Но кофе горячий и насыщенный, а Куинни Голдштейн была оживленной и весьма болтливой. Особенно по части вопросов, которыми просто заваливала его со всех сторон: откуда он родом, кем были его родители, где он учился и где работал, и наиболее подробно — о его решении открыть свое дело и связанных с этим обстоятельствах. Расспросов же о себе старалась избегать, каждый раз мягко переводя разговор в другое русло. Все, что Якоб узнал с ее слов, что живет она со старшей сестрой.

Вечер, безусловно, был приятный, но все приятное рано или поздно заканчивается. Дождь давно перестал, и необходимость в зонтике отпала сама собой, но Куинни все так же держала Якоба под локоть, пока он провожал ее до самого подъезда. На сем надо было вежливо откланяться и, пожелав даме спокойной ночи, удалиться...

— Надеюсь, мне еще доведется увидеть вас, — немного смущаясь, закончил Ковальски и развернулся, чтобы уйти.

— Эх, Якоб, Якоб, тебе надо было не булочником идти работать, а артистом!..

— О чем это вы?

— О том, что у тебя явно талант к актерскому мастерству: так умело скрывать, что ты все помнишь! Притворяться простодушным не-магом, даже не подозревающим о существование волшебников! Делать вид, что напрочь забыл меня, Тину, Ньюта Скамандера...

— Мне трудно понять вас, мэм, — а потом, немного улыбнувшись, — увы, читать чужие мысли я не умею.

Тут она с молниеносной быстротой подтащила его к стене, плотно прижав собой. (И как только смогла, учитывая, что он значительно превосходит ее в габаритах?!) Хитрые прищуренные глаза смотрели в упор, не отрываясь.

— Да, не умеешь. А еще ты не учился в Ильверморни, школе Чародейства и Волшебства. Знаешь, что мы там изучали? Основы колдомедицины. Там был раздел, посвященный природным ядам и их воздействию на человеческий организм. Я была хорошей ученицей и помню, что фермент, выделяемый слюной Горегубки, который попадает в организм человека при укусе, блокирует воздействие некоторых других ядов, в частности яда Пикирующего Злыдня. Очень жаль, что моя зацикленная на боевой магии сестра этого не знала... как, полагаю, и Президент МАКУСА.

Якоб смотрел в ее глаза, серьезные и смеющиеся одновременно.

— Тебе действительно жаль, Куинни?

Она лучезарно улыбнулась и чмокнула его в щеку.

— Я неправильно выразилась, Якоб. Я рада, что они этого не знали.