Один, другой, третий и четвертый (джен)

Открыв дверь, Ремус услышал, как Сириус спокойно, но холодно произнес: «Заткнись, Питер».

— Снова ссоритесь? — спросил он, входя.

Питер выглядел немного сконфуженным. Сириус стоял у окна и задумчиво глядел в сторону поля для квиддича.

— Нет, — протянул он в своей манере.

Питер окончательно стушевался и, покосившись на Ремуса, вышел из спальни.

— Что-то случилось? Я не вовремя?

Ремус положил сумку на кровать и снова посмотрел на Сириуса. Тот лишь отрицательно покачал головой.

— Идешь на обед?

— Думаю, надо дождаться Джеймса. Они уже спустились, значит, тренировка окончена. — Сириус кивнул на окно.

— Хорошо, — согласно кивнул Ремус.

* * *

— Чего такой хмурый? — беззаботно поинтересовался Джеймс у Сириуса, пока они спускались в Большой зал.

Обернувшись на Ремуса, Джеймс взглядом переспросил: «Что это с ним?», Ремус недоуменно пожал плечами. Сириус продолжал идти молча. Тогда Джеймс незаметно махнул рукой в том смысле, что не стоит брать в голову.

— Жаль, но это была последняя тренировка, — Джеймс уселся напротив Питера, который ждал их за столом.

— Но ведь еще неделя до конца года? — с готовностью откликнулся тот.

— Да, но мадам Трюк уезжает, они уже начали подготовку к Чемпионату, — Джеймс удрученно покачал головой. — Придется готовиться к экзаменам.

— Тебе это только на пользу, Поттер, — сказала рыжеволосая Лили, сидящая рядом с Питером.

Джеймс приосанился. Ремус улыбнулся, но тут же снова опустил взгляд.

— Что это ты имеешь в виду, Эванс?

— То, что у тебя куча пропусков по Истории магии, Поттер, а ассистентом профессора Бинса станет профессор МакГонагалл, — злорадно пояснила Эванс.

— Откуда знаешь? — с тревогой спросил Джеймс.

— Профессор Бинс сказал на последнем занятии. Тебя на нем как раз не было. Тебя и Блэка.

Ремус снова поднял взгляд. Джеймс выглядел обеспокоенным, а Сириус, сидящий рядом с ним, равнодушно жевал.

— Слыхал? — Джеймс толкнул его в плечо.

Сириус так же равнодушно глянул на Эванс, а потом покосился на Джеймса.

— Чего молчишь? Надо искать конспекты!

— Я дам, — улыбнулся Ремус.

— Да тебя самого сколько раз не было, — отмахнулся Джеймс. — Вот черт, я был уверен, что этот старый мыльный пузырь позовет ассистентом Безголового Ника.

— Ты, Поттер, не чертыхайся за столом, а ты, Ремус, только попробуй дать этому обалдую конспекты! Если ты это сделаешь, я больше ни за что не стану тебе помогать! — Эванс сердито стукнула вилкой по тарелке.

— Лили, мы ведь друзья, — взмолился Ремус.

— Именно поэтому я и…

— Ты не поняла, — перебил ее Ремус. — Мы с Джеймсом друзья. И с Сириусом. Я не могу оставить их в беде.

Сириус бросил на него быстрый короткий взгляд, но Ремус успел ободряюще подмигнуть ему.

— Мне не нужна ничья помощь, я возьму конспекты у Дэйви. Спасибо, — Сириус допил сок и поднялся.

— Эй, ты чего? — Джеймс схватил его за рукав мантии.

— Ничего, я пошел. Приятного аппетита, — ровно ответил Сириус и, убрав руку Джеймса, направился к выходу.

— Не понял, — Джеймс недоуменно поглядел по очереди на Ремуса и Питера.

Лили презрительно фыркнула и принялась за еду. Питер затравленно посмотрел вслед Сириусу, потом глянул на Ремуса и повернулся к Джеймсу.

— Просто выделывается.

— Нет, — задумчиво сказал Джеймс, — тут что-то другое.

Ремус промолчал.

* * *

— Не надо, — сказал Джеймс, отталкивая конспекты, протянутые Ремусом. — Возьму у Питера. А то Эванс и правда откажется тебе помогать, что тогда станешь делать?

— Не откажется. Она просто сердится, что вы прогуливали уроки. Не верит в ваши «недомогания», — Ремус миролюбиво улыбнулся. — Бери.

— Спасибо, — Джеймс улыбнулся в ответ, — знаешь, если честно, то у Питера в тетради черт ногу сломит, ничего не разобрать!

— Вот-вот. Можете заниматься вместе с Сириусом, я все равно уже все сдал.

— И как ты все успеваешь? — с притворным вздохом спросил Джеймс. — Если бы моя мама была так больна, я бы совсем забил на учебу. Дни и ночи напролет сидел бы у ее постели.

Сириус, сидящий неподалеку, с сомнением хмыкнул.

— Не веришь? — Тут же азартно схватился Джеймс. — Зря. Я знаешь, какой бываю прилежный! Честное слово, Ремус, вот увидишь, подготовлюсь так, что Бинса просто удар хватит!

— Вряд ли ему это навредит, — рассмеялся Ремус. — Пойду в библиотеку, сдам книги.

— Так еще неделя впереди, — удивился Джеймс.

— Да, но я уеду раньше, скорее всего, уже в среду меня заберет отец.

Ремус заметил, что Сириус снова как-то странно посмотрел на него, но ничего не сказал. Этот взгляд заставил Ремуса смутиться и покраснеть.

— Как знаешь, — уже вполне равнодушно сказал Джеймс и с обреченным вздохом раскрыл исписанную тетрадь.

* * *

Идя по коридору, Ремус нервно покусывал губы. Джеймс прав, Сириус не выделывался, что-то другое заставляло его быть таким — напряженно-спокойным, сосредоточенно-равнодушным. С одной стороны, Ремус хотел бы знать, что именно, но с другой — страшно боялся этого. «А что, если...» — подумал он и тут же осекся. Даже мысленно продолжить ему было страшно.

— Медовые ириски, — твердо произнес он и шагнул в проем, открывшийся за спиной огромной уродливой горгульи.

Дверь в кабинет директора была приоткрыта.

— Смелее, Ремус, — раздался голос Дамблдора. — Входи.

— Здравствуйте, директор Дамблдор, — Ремус поклонился.

— Присаживайся, — Дамблдор с улыбкой указал ему на кресло, стоящее возле письменного стола. — Как дела, Ремус?

— Хорошо, спасибо.

— Профессор МакГонагалл сказала, что ты прекрасно досрочно сдал экзамены, — Дамблдор смотрел на Ремуса, слегка склонив голову набок.

— Не все, директор. Во вторник я сдаю вместе со всеми Травологию.

— Справишься? Я имею в виду твое самочувствие.

— Думаю да, сэр.

Дамблдор улыбнулся.

— Прекрасно. Ты делаешь большие успехи. Ты сильный и смелый мальчик, Ремус. Как поживают твои однокурсники? Вы ладите? Все в порядке?

— Да, профессор.

— Отлично. Я рад за вас. Ты снова сказал им, что мама заболела, и ты вынужден уехать раньше?

— Нет, сэр, мы с папой решили, что скажем, будто уезжаем на курорт, который маме рекомендовал врач. Папа сказал, что это удобное объяснение по датам.

Дамблдор кивнул.

— Верно. А ты сам, как ты себя чувствуешь? Не случалось ли с тобой чего-то… необычного?

— Нет, сэр.

— Замечательно. Ну что ж, Ремус, думаю, ты не меньше других учеников заслуживаешь поздравления с окончанием учебного года. Прости, во вторник я на три дня должен буду отлучиться из Школы, поэтому и позвал тебя, чтобы заранее поздравить и попрощаться. До сентября. — Дамблдор встал и протянул Ремусу руку.

Ремус тоже поднялся.

— Спасибо, сэр. Будьте здоровы!

Он нерешительно пожал протянутую ладонь и тут же спрятал руки за спину. Дамблдор еще раз улыбнулся.

* * *

— Он сдал книги еще до обеда. Точно вам говорю, он шел в сторону кабинета Дамблдора.

— И что? — сухо перебил Сириус.

Воцарилось молчание. Ремус замер и затаил дыхание. Это было подло и отвратительно: он стоял у чуть приоткрытой двери в спальню и подслушивал разговор друзей. Единственное, чем он оправдывал себя, было то, что они говорили о нем. В его отсутствие. И если бы не его страшная тайна, которую Ремус не выдал бы даже под пытками, он бы ни за что не стал этого делать.

— Вы слышали, он собирается уехать в среду? — снова донесся голос Питера.

— Они с матерью едут на какой-то курорт, — сказал Джеймс.

— Нет. Не потому, — упрямо произнес Питер.

Сердце Ремуса пропустило удар. Он сжался и прикрыл рот ладонью.

— А скажи-ка, Питер, с чего это вдруг ты так пристально взялся шпионить за Ремусом?

Щеки Ремуса пылали огнем. Он живо представил себе насмешливое лицо Сириуса и тут же вообразил, каким оно станет, если Питер сейчас...

— Ни с чего, — обиженно буркнул Питер.

— Погоди, Сириус, я хочу узнать, к чему он клонит. Говори.

Ремус зажмурился.

— Люпин — оборотень.

В ушах Ремуса раздался оглушительный звон.

— Ты совсем, что ли, того? — сердито спросил Сириус.

— Питер, ты думай, что говоришь! — Джеймс нервно рассмеялся. — Никому бы и в голову не пришло…

— Даже если так, тебе-то какое дело? Боишься, что он тебя покусает?

— А ты будто нет! — визгливо вскрикнул Питер.

— Нет, — вызывающе ответил Сириус.

— И я не боюсь, — согласился Джеймс. — Он бы уже сто раз мог это провернуть. Мы спим в одной комнате.

— Но каждое полнолуние он уходит, говорит, будто мать больна… — не унимался Питер.

— Вот черт, я думал ты скажешь, что это он сливает про нас профессорам! — Джеймс рассмеялся. — Главное, что он не доносчик, а остальное его личное дело.

— Но он преступник. Он и его отец. Их мать маггла, но она знает, что оба они — волшебники.

Ремус почувствовал, что в носу у него защипало.

— Я уже говорил, не лезь в это дело, — начал Сириус.

— Питер, серьезно, Ремус наш друг, подумаешь, рассказали матери про магию, они же семья, надо же было как-то ей объяснить…

— Статут запрещает рассказывать магглам о существовании волшебников. За это сажают в Азкабан! А если кто-нибудь узнает, что и мы об этом знали и ничего не рассказали профессорам? Или родителям?

Из глаз Ремуса потекли слезы. Питер был прав! Он был абсолютно прав на его счет. Больше того, Ремус действительно не знал, как бы он оправдал приятеля, окажись сам на месте Питера.

— Я тебе одно могу сказать, если не хочешь неприятностей — заткнись.

В спальне стало тихо. Наверное, каждый обдумывал, как ему поступить.

— Не надо ссориться, — сказал наконец Джеймс. — Этим мы точно ничего не добьемся.

Ремус понял: он не решится войти в спальню после того, что услышал. Он тихонько развернулся и пошел вниз.

— Ремус! — голос Джеймса заставил его съежиться. — Постой! Есть разговор.

— Да у меня тут это... дела, — гундосо залепетал Ремус, пряча лицо.

— Ничего, они подождут, — Джеймс спустился и положил руку ему на плечо. — Пойдем.

* * *

Питер сидел на своей кровати, уставившись в пол. Сириус снова стоял у окна, глядя вдаль, будто происходящее его совсем не интересовало. Ремус остановился недалеко от входа. Рядом с ним встал Джеймс.

— Послушай, Ремус, у нас тут есть пара вопросов…

Ремус кусал губы. Он судорожно пытался вспомнить какие инструкции на этот счет давал Дамблдор. Или отец. Но все сводилось только к одному: «Никому не рассказывай о своей болезни, Ремус». И ни одного совета, как быть, если тебя рассекретили.

— Питер? — спросил Сириус, не оборачиваясь.

Питер бросил на него сердитый взгляд, а потом с надеждой посмотрел на Джеймса.

— Говори, — кивнул тот.

Это было явно не то, чего ожидал от него Питер. Он вздохнул и опустил голову.

— Чего молчишь? — Сириус немного повернул голову и насмешливо усмехнулся. — Трус.

— Я не трус! — возмутился Питер.

— Тогда спрашивай! — Сириус сжал кулаки.

— Давай, Питер, мы ведь друзья. Какие могут быть у друзей секреты?

Питер снова вздохнул.

— Ремус, — начал он несмело. — Мы тут хотели у…

— Говори за себя, — процедил Сириус.

Питер осекся. Ремусу стало жаль его.

— Да. Питер прав. Я действительно оборотень. И моя мама действительно знает о том, что мы волшебники, и о том, что я учусь в Хогвартсе.

Сказав это, он опустил голову.

— Обалдеть! — Джеймс подошел к кровати, сел и повторил. — Обалдеть!

— Извините, я понимаю, что вам, наверное, теперь не захочется иметь со мной ничего общего… — Ремус осекся, потому что понял: если продолжит — снова расплачется.

— Какой там черт!.. — проговорил Джеймс восхищенно. — Это же надо! Если Сириус сейчас признается, что он — вампир, я буду самым счастливым человеком на земле!

Ремус недоуменно поднял голову, как раз в этот момент Сириус тоже обернулся. Их взгляды встретились.

Ремус не увидел в его глазах ни веселого восторга Джеймса, ни брезгливого страха Питера, но в них не было и презрения. Сириус смотрел на него совершенно спокойно. Ремус даже на какой-то момент подумал, что тот сейчас действительно признается, что он вампир.

— Отец говорил мне, что Хогвартс — необыкновенное место, но чтобы настолько!.. — Джеймс, похоже, действительно был доволен таким поворотом событий.

— Ремус, ты не обижайся, — Питер заискивающе улыбнулся. — Просто сам пойми…

— Я понимаю. И не обижаюсь. Я привык к такому…

Сириус перевел взгляд на Питера, отчего тот замолчал и опустил голову.

* * *

Ремус лежал в постели за задернутым пологом и думал о том, что через неделю в это время ему предстоит пережить очередную трансформацию. Невероятно болезненные метаморфозы превратят его из обычного мальчишки в страшного монстра, мама будет сидеть за запертой дверью и последним, что Ремус услышит прежде, чем потеряет человеческий облик, будет ее тихий голос: «Потерпи, сынок. Все будет хорошо, потерпи...». Только теперь к этому родному тихому голосу добавится еще и воспоминание о спокойном уверенном взгляде.

— А ведь Сириус все-таки промолчал насчет вампира... — раздался с соседней кровати мечтательный и довольный голос Джеймса.