Комментарии «Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс» (гет)

— Лондон выглядел бы так же, если в нем жило столько разочарованных людей, — ответил Чернов; загорелся зеленый свет и БМВ тронулся вперед.

Люциус помолчал несколько секунд. За окнами не было ничего интересного – волшебник покосился на Чернова; Андрей вел машину без видимого напряжения. По всей видимости, управлять автомобилем было легче, чем метлой.

— Но насколько я помню, по обе стороны Статута у вас голосовали за демократического политика, — заговорил Люциус.

— Скорее, против их оппонентов, — поправил Военторг. – Но вам сложно будет понять менталитет позднесоветского человека, мистер Малфой. Если вообще возможно.

Андрей крутанул руль; машина резко повернула налево и покатила по бульвару. Малфой на какое-то время замолчал. Люциус понятия не имел, как управлять такой техникой – будь они на метле, Малфой сейчас молчал бы в тряпочку. Он уставился на вечерний город и решил заговорить только на очередном перекрестке. Люциус уже понимал, что красный цвет означает запрет на движение.

— И все же, мистер Чернов, — попросил он. — Может, вы хотя бы попытаетесь мне объяснить?

К ним торопливо шагал мальчишка в не по размеру большой шапке и старой куртке. В руках у него была тряпка и флакон какой-то жидкости. Андрей раздраженно махнул рукой и только после того, как попрошайка удалился, повернулся к Малфою.

— Объясняю на конкретном примере, — сухо улыбнулся он. – Когда в Британии делают котлы со слишком толстыми стенками, а с Востока вам собираются продать партию более качественного товара, у вас вводят пошлины и на полном серьезе рассуждают о безопасности изделия и необходимой толщине стенок. Если такая ситуация происходит в России – пошлины убирают и толпа идиотов, чуть ли не отплясывая в цеху обанкротившегося завода, громко орет о том, как в этой стране ничего не умеют делать.

Чтобы исключить пристрастность мы... опять же, почти единогласно решили, что самая высокая и самая низкая оценки будут отбрасываться.

Ага. В прошлом году Эль потребовалось сто пятьдесят три дня, чтобы ответить на простой вопрос о том, почему волшебники никак не могут помириться с вампирами