Армагеддон.

Вопрос Аркашка повторять не стал; видимо, понял, что его неожиданная вежливость мне уж точно не поможет. - Так страшно, наверное, - невпопад сказала я. Сама не поняла, зачем сказала. - Он был бы рад, - задумчиво ответил мой друг. - То есть он был рад. - Рад? Чему? - Тому, что всё быстро и неожиданно. И в молодости. Повисло молчание; я обдумывала услышанное. - А что в этом хорошего? - Он боли боялся, - отставив кружку в сторону, Аркашка медленно поднялся со стула и подошёл к подоконнику. - Только не той, которая физическая, другой боли.