Темный Властелин не был двухметровым громилой, закованным в адскую броню. Он не был древним старцем с длинной бородой и зловещим огнем в глазах. Он не был какой-нибудь адской тварью, смесью человека и чудища.

На вид ему было лет двадцать пять. Роста среднего, блондин, особых примет типа отрубленных пальцев, зловещих шрамов через все лицо или отметки Сатаны на лбу у него не было.

На нем были черные кожаные штаны, выше пояса он был обнажен, но телосложением своим не поражал. Не дистрофик, но и далеко не атлет. Торс его был покрыт капельками пота, так как в помещении было жарко. Приобрети он вместо своего прожектора пару ламп дневного света, здесь было бы так же светло, но гораздо прохладнее.

Что меня поразило больше всего, так это выражение его лица. Оно было зловещим? — спросите вы. Нет, зловещим оно не было. Думаю, мы с Морганом были на вид куда более зловещими.

Это было лицо человека, делающего скучную, но необходимую работу. Лицо программиста, который устал корпеть над системой бухгалтерского учета в то время, когда рядом стоит банка пива и дискета с последней версией «ДУМа». Лицо человека, который мечтает закончить свое дело побыстрее и заняться другими, более приятными вещами.

Он увидел нас сразу же, как только мы прошли через портал, и моментально повернулся в нашу сторону. У него голубые глаза, отметил я. Голубые, и тьма не живет в его зрачках. Почему?

— Я ждал вас, — сказал он.

У него и голос двадцатипятилетнего парня. Как он поддерживал свою форму пятьсот лет, а?

— Сегодня же последний день, правильно? А в последний день должны быть решительные и самые сложные испытания. Но я к ним готов. А вы?

Я молча шагнул вперед. Меч был обнажен.

— Не торопитесь, — сказал он. — Убить друг друга мы всегда успеем. Давайте пока поговорим, а? Вы так долго шли к этому моменту, неужели вас не гложут какие-нибудь вопросы? Неужели вам неинтересно, зачем все это? Неужели вы не хотите спросить, зачем я все это делаю? Давайте поговорим, — почти просительно сказал он. — У нас ведь есть время, правда?

— Нет, — сказал Морган и этим меня удивил.

Я думал, что старый маг захочет объяснить Темному Властелину политику партии, иначе зачем он вообще сюда полез? Но он был прав. Каждую минуту наверху гибли люди.

[...]

— Посмотрите сами, — сказал Темный Властелин. — Ваша команда не кажется вам слишком банальной? Старый, мудрый, всезнающий маг. Бравый, но несколько глуповатый гном. Быстрый и ловкий эльф. Прекрасная воительница, ваша любовница. И вы сами, герой из другого мира, владеющий магическим мечом. Неужели вы нигде раньше такого не встречали? Неужели вам не любопытно, почему все именно так, а не иначе?

— Любопытство убивает.

— Но вы-то не кошка, — сказал он. — Вашу эльфийку зовут Галадриэль. Это самое банальное эльфийское имя, какое только можно вообразить. Но его даже не воображали. Программисты были слишком ленивы и содрали его у Толкина.

— Вы знаете Толкина?

— А кто не знает Толкина?

— Вот это уже действительно любопытно, — сказал я. — Что еще вы знаете?

— Ага, мне удалось вас заинтересовать. — Он потер руки от удовольствия. — Я знаю, что я живу в две тысячи сто третьем году, мне двадцать четыре года, у моего отца куча денег, и я играю в одну из этих новых виртуальных игрушек с полным погружением. Знаете, как она называется? «Темный Властелин. Рагнарек будет завтра».

— Это что, новая форма безумия? — спросил я.

— Отнюдь, — сказал он. — Это просто компьютерная игра, а все вы — ее персонажи. Кроме меня. Я — игрок.

— Они не похожи на персонажи.

— Тебе следовало говорить «мы». Похожи, не похожи… Компьютеры в наше время творят чудеса. Персонажи любят и ненавидят, способны мыслить и действовать самостоятельно, а не в рамках определенного типа поведения, но все равно остаются персонажами. Ты думаешь, что ты пришел сюда из другого мира? Это так и есть. Ты думаешь, твой мир был реален? Черта с два! — От возбуждения он перешел со мной на «ты», но я не стал делать ему замечания. — Это была другая компьютерная игра. Неужели ты не понял? Где еще, кроме как в играх, могут быть пистолеты, у которых никогда не заканчиваются патроны?

Откуда он знает, что у меня не заканчиваются патроны?

— Вот тут уж дудки, — сказал я. — Я играл в компьютерные игры, и патроны там очень даже заканчиваются. Самая сложная часть игры — поиски боезапаса.

— Это у главных героев заканчиваются патроны, дурак. — Он рассмеялся. — А плохие парни, второстепенные злодеи, всегда палят почем зря. Ты был второстепенным персонажем там, болван. Ты слишком типичен. Здоровенный бандюга из обычной гангстерской стратегии. Дай, я угадаю. Ты живешь в Москве, ездишь на джипе, все твои друзья — бандиты, а сам ты работаешь в нефтяном или в строительном бизнесе. Знаешь, как игра называется? «Новый король Москвы». Или «Новый король Москвы-2. Реванш». Я не люблю гангстерские стратегии. Мне больше нравится фэнтези. Мечи и магия.

— Я вижу здесь только один меч.

— Ради разнообразия игрового процесса программа подключилась к Интернету и скачала новый персонаж из другой игры. С соответствующей легендой, разумеется. Сочинение легенд — часть магии. Тебе ведь говорили о каком-то там пророчестве или я не прав?

— Говорили.

— Вот ты и разнообразишь мой игровой процесс, — сказал он. — Я пришел в этот мир пятьсот лет назад. Тогда на месте этой крепости стояла жалкая хижина, и племя диких орков ожидало в горах. Я стал их вождем и объединил все племена. Я изучал магию и историю этого мира. Я воздвиг здесь Черную Цитадель и зажег Черный Огонь Тагры, чтобы оживить моих зомби. И я призвал Черных Лордов, и правил ими железной рукой. Я завоевывал территорию и собирал артефакты. Я уже почти победил. Сегодня последний день, мир будет уничтожен, и я вернусь в свою реальность. Победителем.

— Ну ладно, — рассудительно сказал я, — допустим, это все так. Но если это все так, то какого черта ты здесь стоишь и разговариваешь с каким-то жалким персонажем?

— Потому что пятьсот лет субъективного времени — это чертовски долго и чертовски скучно, особенно если твои собеседники либо рычат, рыгают и плюются, либо двух слов связать не могут. Но ты прав. Давай просто убьем друг друга.

[...]

Он был силен, как стадо африканских слонов, прокладывающее новую просеку в девственных джунглях. Он был неуязвим, как омоновец в шлеме, бронежилете и с плексигласовым щитом для невооруженного демонстранта.

А я? Я был лучше его в фехтовании, может быть, чуть быстрее. Но я устал и вдобавок был ранен. И брони у меня не было, даже десятипроцентной. Даже жалкого кованого доспеха, который все равно не устоял бы перед ударом его клинка. Кто должен победить?

Он.

Он был Темным Властелином, отъявленным негодяем, стремящимся уничтожить мир, главным злодеем этой истории. У него было желание, у него были средства, у него были возможности, у него была куча слуг и рабов. И у него не было никаких сомнений.

Я же был воином Света и Добра, Избранным, героем из другого мира, явившимся, чтобы спасти этот в неравной и смертельной борьбе. Кто должен победить?

Опять он.

Он играл на своем поле, и играл в свою любимую игру. Мы сражались один на один, но в любую минуту к нему могло прийти подкрепление. Мои же друзья… Морган был мертв или близок к этому, Кимли, Теффас и Галадриэль… Их было всего трое, и я не знал, чем они занимаются сейчас по свою сторону Черной дыры. Вполне возможно, что именно сейчас они ведут бой с теми, кто хочет прийти на помощь своему владыке. Кто должен победить?

Он.

Ему пятьсот лет, а мне — на порядок меньше. Он знал, что я приду, знал очень давно и хорошо подготовился к нашей встрече, у меня же не было ни малейшего шанса на тщательную подготовку. Я прибыл в этот мир недавно и все время провел в бешеной скачке, в стремлении не опоздать. Кто должен победить в нашей схватке?

Он.

Так почему же он не победил?

Потому что в конечном итоге Добро всегда побеждает Зло? Поверьте, я не настолько наивен, чтобы в это поверить.

Потому что мне эта победа была нужнее? Сильно сомневаюсь, что он в ней не нуждался.

Потому что моя воля и мотивация победили его волю и мотивацию? Потому что моя ненависть была больше?

У меня нет точного ответа на этот вопрос.

Просто так случилось.


Случилось не сразу.

Кровь стекала по моей руке. Пот струился по моему лбу и заливал глаза. Слабость постепенно охватывала мое тело. Я чувствовал, что еще немного, и я просто свалюсь без сил от усталости, и тогда со мной можно будет делать что угодно.

Зато парень устали не ведал. Не знаю, может, наглотался каких-нибудь эликсиров перед боем или еще чего-то в этом роде, но он был как пружина. Прыгал вокруг меня и махал мечом.

Он слишком уверен в своей победе, подумал я, и это дает ему психологическое превосходство. Но психология — палка о двух концах.

— Кстати, — сказал я, отбивая очередной его выпад, — мальчик, у меня для тебя есть сюрприз.

— Какой же?

Я словно предвидел этот вопрос.

— Компьютер не скачивал нового персонажа из Интернета, — сказал я. — Он просто создал соединение, и в игру вступил новый игрок. Для тебя это стратегия с элементами экшэна, для меня — обычный квест. Поди туда, найди то, замочи того. Я тоже игрок.

— А я тебе не верю, — заявил он.

— Ага, — сказал я и уколол его в бедро. Несильно, для проверки.

Он вскрикнул и отпрыгнул в сторону, заметно хромая. Значит, я его достал.

— Разве появление нового игрока еще более не разнообразит игровой процесс? — спросил я. — Разве тебе не стало интереснее? Компьютер, каким бы умным он ни был, никогда не сравнится в воображении и планировании с живым человеком.

— Чушь! — крикнул он. — Меня бы предупредили!

— Чтобы испортить всю игру? — спросил я.

— Но ты же знал!

— Я включился позже, — сказал я.

А он поверил и занервничал. Я знаю почему, и те, кто играл в компьютерные игры по локальной сети, тоже. Искусственный интеллект не в состоянии придумать и сотой доли тех гадостей и подлостей, что твой живой партнер по игре.

Он атаковал, но уже не так уверенно, к тому же стал прихрамывать на правую ногу. Заметив это, я атаковал справа, там, где он был менее подвижен, ударил под мышку и снова наткнулся на броню.

Он рубанул наотмашь по ногам, жестом отчаяния, надо полагать. Я легко ушел от удара, подпрыгнув над летящим параллельно полу клинком, крутанулся в воздухе, теряя на пируэт последние силы, и вонзил свой меч ему в живот.

На этот раз действительно вонзил. Клинок Валькирии прошел сквозь его тело с довольно-таки противным звуком и вышел из спины примерно сантиметров на двадцать.

Темный Властелин выронил из рук огненный меч, и тот сразу погас, превратившись просто в кусок металла. Темный Властелин рухнул на колени, тем самым увеличив разрез.

— Ты лгал, — прошептал он. — Ты — персонаж, и с моей смертью игра завершится, и мир все равно будет уничтожен. Без всякого Хаоса, просто щелк — и темнота. Машина выключена.

— Пусть так, — сказал я.

— Игра с глубоким погружением… — продолжил он. — Ты знаешь, что это означает? Я провел здесь пятьсот лет и мог уйти только победителем, никак иначе. Умирая здесь, я умру и в реальности. Мозг умрет, он слишком сильно верит в реальность происходящего…

— Надо было выбирать футбольный симулятор, — сказал я. — Отделался бы парой сломанных ног и травмой мениска.

[...]

— Ответьте мне только на один вопрос, — попросил я. — Вы слышали, что говорил этот парень?

— Слышал.

— Как вы думаете, это правда? Насчет персонажей и всего такого?

— Безумие порой принимает самые разные формы, — сказал Морган.

[...]

— А я тебе не верю, — заявил он.

— Ага, — сказал я и уколол его в бедро. Несильно, для проверки.

Он вскрикнул и отпрыгнул в сторону, заметно хромая. Значит, я его достал.

— Разве появление нового игрока еще более не разнообразит игровой процесс? — спросил я. — Разве тебе не стало интереснее? Компьютер, каким бы умным он ни был, никогда не сравнится в воображении и планировании с живым человеком.

— Чушь! — крикнул он. — Меня бы предупредили!

— Чтобы испортить всю игру? — спросил я.

— Но ты же знал!

— Я включился позже, — сказал я.

А он поверил и занервничал. Я знаю почему, и те, кто играл в компьютерные игры по локальной сети, тоже. Искусственный интеллект не в состоянии придумать и сотой доли тех гадостей и подлостей, что твой живой партнер по игре.

Он атаковал, но уже не так уверенно, к тому же стал прихрамывать на правую ногу. Заметив это, я атаковал справа, там, где он был менее подвижен, ударил под мышку и снова наткнулся на броню.

Он засмеялся, а меня посетило ощущение дежавю. Словно так уже было когда-то. Очевидно, сомнения отразились на моем лице, потому что его смех стал громче и куда более издевательским.

— Я же не дурак! — заорал он. — Я сохранил ситуацию, и теперь мы будем сражаться с тобой до тех пор, пока я не возьму верх. Перезагрузка, мать твою! Эф-семь!

Он атаковал длинным режущим выпадом, мне пришлось отступить, а он перекинул меч в левую руку и пошел на меня. Неужели он одинаково хорошо владеет обеими руками? — подумал я. И неужели мне суждено вести этот бой до скончания веков? До тех пор, пока я не проиграю, а ведь когда-нибудь я все равно должен проиграть.

Он атаковал столь яростно, что я должен был отступать еще и еще, и в конце концов он припер меня к стене и сильным ударом выбил Валькирию из ослабевшей руки.

— Игра закончена! — крикнул он, пронзая огненным мечом мою грудь.


Этот кошмар преследовал меня несколько лет. Каждый раз я просыпался в холодном поту, и мне говорили, что я кричал во сне. Причем говорили даже те, чьи спальни были на других этажах.