Проснуться, вспомнить и забыть... (гет)

После разгрома личной элиты Воландеморта, последний немного приутих. Вот уже второй месяц от него ни слуху, ни духу. Пожиратели, конечно, появлялись то там, то тут, но это больше походило на обязательные рейды, показывающее, что война-то пока еще идет и расслабляться особо не стоит. Но где это видано, чтобы люди плевали на временную передышку? Да уж, все получили заслуженный отдых (кроме Хмури, конечно, у него нет такого понятия), а я получил ужасную простуду после памятного сидения в грязной канаве. Затянувшуюся простуду уже на второй месяц.

— Апхчи! – в горле опять запершило, а на глаза навернулись слезы.

Слезать с такого уютного мягкого дивана не хотелось: каждый шаг отдавался бы головной болью. Лучше потянусь за палочкой и призову платок. Только вот где эта чертова палочка?

— Не сметь! – суровый голос заставил меня замереть, когда я уже достиг цели – почти дотянулся до журнального столика. – Я же сказала, что бы ты лежал и ничего не делал!

Да ничего я не делаю! Просто лежу на диване, даже почитать не могу – глаза слезятся.

— Я за платком потядулся, — с таким голосом будем давить на жалость, возможно проникнутся и помогут. (прим автр: впервые здесь оставляю комментарий… Речь Джейми пойдет такой, что носовой сонант «н» в следствии открытия небной занавески станет «д»… … в переводе на русский, гнусавить он будет из-за болезни…)

Прониклись, платок дали… и зелье, бодроперцовое.

— Вот скажи, Джейми, — Лили присела рядом со мной на краешек дивана, — я тебе зельем пичкаю по уши, а ты так и не выздоравливаешь.

Думаешь, притворяюсь? Я оскорблен до глубины души! Лучше бы я действительно притворялся.

Пока я усилено изображал чихающий чайник, Лили поправила мою подушку.

— Сегодня полнолуние, — упомянула она как бы вскользь.

Если я сейчас превращусь, то сразу же отброшу копыта в прямом и переносном смысле.

— Бродяга и без бедя справится, — прохрипел я, — я не в состоядии…

Какое уж тут состояние? Пациент скорее жив, чем мертв… Но, похоже, скоро все же умрет.

— Вот почему он не заболел? Грязь-то была одна и та же.

Потому что все на нем заживает как на собаке, да и сам он…

— Апхчи!

— Ладно, лежи и даже не смей вставать. Я пока обед приготовлю.

Лили скрылась на кухне. Нет, я все понимаю… тяга к работе, но у нас же домовой эльф есть…

Я подождал, пока из ушей перестанет валить пар, и слез с дивана. После бодроперцового зелья мне становилось лучше. Пускай и не надолго. Только бы Лили не заметила. Тогда меня же привяжут к вышеупомянутому предмету мебели. Мне удалось незаметно добраться до камина.

— Колтенберри, дом Люпина.

Понадеюсь, что Рем дома. Впрочем, где ему еще быть? Не в центре же Лондона в самом многолюдном месте… До вечера еще далеко, так что шанс застать его на месте очень велик.

— Джеймс?! – Рем слабо улыбнулся. – Как здоровье?

— Среддей паршивости, — отмахнулся я, — скажи лучше, как ты?

Лунатик помрачнел, потер переносицу и вздохнул.

— Не лучше. Настроения совсем нет.

Еще бы.

— Слушай, Сохатый, а ты-то что встал? – Рем в своем репертуаре, сначала о других думает, только потом о себе. – Разве Лили тебе позволила встать?

Позволит… не смешите мои копыта, для начала я должен выздороветь…

— Рем, я простужен, а не умираю. Лили не знает, что я встал, — я ему подмигнул, — и, надеюсь, что не узнает.

— Не бойся, не скажу, — Рем вернул мне улыбку. – Сириус скоро приедет. А Пит уже у меня.

— Жаль, что я не могу.

Ремус отмахнулся.

— Завалимся к тебе на следующей неделе проведать. Ты болеешь. Хочешь заразить всех нас?

Я мотнул головой, отчего она опять загудела.

— Рем, больше шансов, что ты нас заразишь. И будет у нас каждого своя маленькая пушистая неприятность.

— Будешь подкалывать, подарю зубастого кролика на годовщину свадьбы. Специально не поленюсь и найду.

— Одни обещания…

Ремус вдруг оглянулся.

— Ладно, я пойду. Мне тут еще кучу дел надо переделать до вечера.

— Конечно… — а я подумаю, как мне незаметно вернуться на диван. – Пока.

Ремус махнул рукой на прощании и со словами «до встречи» исчез в пламени.

Я еле успел отойти от камина и изобразить живой интерес к книжной полке, как в гостиную ворвалась Лили. Она укоризненно посмотрела на меня.

— Ты обещал, что не встанешь.

Что-то я такого не помню… И я сейчас чувствую себя получше. Я не могу валятся целый день.

— Бне уже получше.

— Мне кажется, кто-то тут минут двадцать назад чуть не умирал, — подозрительно спокойно ответила она, подходя поближе. Она приложила свою ладошку к моему лбу. – Действительно, температура спала. Неужели зелье наконец-то подействовало?

Ага… очень на это надеюсь, надоело болеть.

— Угу… может, все само прошло? Все же второй месяц меня мучило…

— Ты неисправим, — она еще раз померила мне температуру, — подхватил какую-то болезнь — то ли простуду, то ли неизвестно что, лежишь без задних ног несколько недель, а потом еще строишь из себя невинную жертву.

Я не разыгрываю…

Я прижал Лили к себе.

— Как тебе идея отпразддовать мое относительддое выздоровление, скажеб, сходить погулять? — может быть, мне немного и лучше, но есть ли зелье от вынужденной корявости в речи, что вызвана больным горлом.

— С удовольствием, только ты сейчас выпьешь огромную кружку зелья от кашля…

Мне ничего другого не осталась, как поплестись за ней на кухню…