Under a bloody Moon (гет)

Они летят, они еще в дороге,

Слова освобожденья и любви,

А я уже в предпесенной тревоге,

И холоднее льда уста мои.

Но скоро там, где жидкие березы,

Прильнувши к окнам, сухо шелестят, -

Венцом червонным заплетутся розы,

И голоса незримых прозвучат.

А дальше – свет невыносимо щедрый,

Как красное горячее вино…

Уже душистым, раскаленным ветром

Сознание мое опалено.

Анна Ахматова.

Она развернула записку. «Почерк Рема…». Пробежав ее взглядом, Гермиона не поверила своим глазам. Она перечитала записку еще раз. А потом еще, и еще…

Внутри образовалась какая-то странная, безликая пустота. В горле застрял ком, а на глаза навернулись слезы. Она с силой смяла пергамент и сжала его в кулаке.

Вместе с горькой обидой в сердце поднималась злость.

От Любви до Ненависти один шаг, так же как от Ненависти до Любви.

Она кинулась вперед. Она бежала туда, куда глаза глядят. Вдруг из тени ей навстречу выступил Люпин. Гермиона остановилась как вкопанная. Он улыбнулся ей и попытался ее обнять. Ударение на слове «попытался». Гермиона вышла из оцепенения, и прокричав:

— Ублюдок!!! Сука!!! – со злостью ударила Ремуса коленом в пах.

Он сложился пополам и прохрипел:

— За что?

Но она уже не слышала его… Она мчалась вперед…

Куда она бежит, куда несут ее ноги, она не знала. Мысли были не с ней, не в этих коридорах и стенах, дышащих на нее равнодушием и холодом…

Надо бежать, бежать вперед, не оглядываясь… Бежать до одурения, загнать себя до смерти! Только чтобы избавится от боли, стальной лапой сжимавшей сердце…

Волею Случая она оказалась в Западном коридоре на пятом этаже, где в Рождество рассталась с Драко.

Сама не зная как, она оказалась на подоконнике, в проеме распахнутого окна. В коридор ворвался свирепый, необыкновенно холодный для этого времени года, ветер и затушил факелы. Девушка стояла, держась руками за раму.

Ветер трепал подол ее серебристого платья, которое в свете Луны казалось белым… Каштановые волосы ее растрепались… Она испуганно глянула вниз.

Земля была где-то далеко внизу…

Острые камни, река у самой стены замка… Огромная, полная Луна зловещего кровавого цвета…

— Рем, ты разбил мое сердце… — прошептала Гермиона, разжала руки и полетела вниз…

Ветер засвистел в ушах. Несколько секунд падения казались бесконечностью, целой жизнью… Удар… Адская боль… Тьма сомкнулась над ней…

* * *

Парю я во сне,

Парю на яву…

Пылаю в огне,

Сгорая, живу!

Каплями капает время.

Вернуться не может назад.

Нести своё тяжкое бремя

Он, наверное, рад!

Разгоняя пелену облаков,

Раздвигая струи дождя,

Прогоняя стаю скворцов,

Отдаляюсь от тебя я.

Мечусь я в небе бескрайнем,

Как в запертой клетке,

Стремлюсь к заветам тайным,

На грани, надломленной ветке!

Иду по лезвию ножа,

Был бы счастлив мир,

Если б не было тебя!

Закачу я горой пир!

Прокричу, надорву тишину

Буду слушать волчью тоску,

Буду в голос выть на Луну!

Приколочу гробовую доску…

Туманный мрак

Вокруг могил…

За камнем – враг,

Что сердце бередил!

Кипит в сердце кровь,

Застывая льдом,

Проклинаю любовь,

Забывшись сном…

Тихо уйду – не дрогнет трава!

В руке изгибом лука тугого

Долго будет дрожать тетива!

За гранью мира другого…

Навеки усну,

Не вернусь,

Буду выть на Луну,

Смертью напьюсь!

* * *

Заживают глубокие раны

Оставляя тонкие шрамы.

Жизнь летит в топку печи.

Капает воск оплывшей свечи.

Меркнет свет.

Спасенья нет.

Смерть повсюду. За каждым углом!

Сквозь душу, чрез сердце, колом…

Кровь заливает руки…

Смерть грустит от скуки.

Кровь капает на платье…

Питает изголодавшуюся ткань.

Смерть протянула черную длань.

Одиноко…

Погибнуть – слишком жестоко!

Сколько молчать?!

Сколько безвольно страдать?!

Пора подниматься на бой!

Со смертью, со злою судьбой!

Веру в себя не терять!

Ждать восхода солнца опять!

Луч прорежет тьму…

Надорвет тишину!

Гладь реки,

Движенье руки…

Стоишь, склоня голову к холодной глади…

Твое лицо прячут длинные пряди…

Пальцем коснись тончайшей струны!

Уйди, не сказав, не прощая вины…

Дух ночи закрался в душу…

Я крепости рушу!

На пути к тебе…

Хмель в бокалы нальем.

Как кровь разопьем.

Будем гулять до утра!

Ожидая южные ветра!

В танце забудем,

В сердце разбудим…

Голос…

* * *

Он подбежал к окну… На подоконнике лежала записка. Рем взял ее и прочел. Дочитав до конца, он тихо прошептал, глядя на Луну:

— Моя бедная девочка…

Он встал на подоконник и посмотрел вниз…

Там, внизу, на острых камнях лежало бездыханное тело Гермионы… Платье было запачкано кровью…

— Я иду к тебе, любимая…

И он шагнул вниз, навстречу к ней…