Неприметная обыденность (гет)

Гойл каждый день ходил на тренировки, и Малфой гонял его с удвоенной силой, словно заставляя забыть о своей недавней слабости. Однако новостей о новых боях слышно не было. Похоже, с Малфоем и вправду никто не хотел иметь дел после истории со Штефовски. Гойл думал о том, сколько из выигранных им матчей были договорняками. Но спросить Малфоя прямо не решался.

С каждым днем картонка с координатами Джули все сильнее жгла его карман, и спустя месяц тренировок, не приводящих к боям, Гойл осторожно завел с Малфоем разговор о возможности поездки к Джули на другой конец континента.

— Завтра можешь не являться, — кинул с барского плеча Малфой, но Гойл покачал головой:

— За день я не успею...

— Сколько же тебе надо времени, чтобы удовлетворить свои потребности... а я даже и не знаю, в чем? — ехидно спросил Малфой.

— Ну... два дня на поездку туда, — начал загибать пальцы Гойл, — денек там... если Джули не прогонит, да еще два дня обратно...

— И как же ты туда собрался добираться? — Малфой фыркнул. — Четыре дня на дорогу! Ты маггл, что ли? Аппартацию для кого придумали?

— Да я не сдал... — понурившись, протянул Гойл, и Малфой закатил глаза:

— И как я сразу не догадался?! Надо бы взяться за тебя, как следует, дубина ты стоеросовая. Ладно, вместе завтра поедем.

— Зачем это? — Гойл напрягся, чувствуя неладное.

— На девчонок поглядим, — смачно сказал Малфой, мечтательно тряхнув гривой. — В конце концов, я тоже не каторжный.

Гойл вовсе не хотел, чтобы Малфой сопровождал его, но отказаться просто не мог. Не знал, что можно противопоставить доводам блондина. Как всегда. Это злило. Бесило. Вымораживало. Но былой ненависти к Малфою Гойл уже не испытывал. Он не мог понять, было ли откровение импресарио правдой или тонко просчитанным ходом, но, похоже, его было достаточно, чтобы унять жгучую ненависть.

Аппартировали рано утром. Малфой спокойно сжал запястье Гойла, и через мгновение Гойл почувствовал, как все закружилось вокруг, ухнуло в животе, и вот он уже стоит перед входом в Академию Магии.

— Откуда ты знаешь, где она находится? — осторожно спросил Гойл, но блондин только хмыкнул:

— Я тут учился.

— Когда это? — Гойл не мог поверить своим ушам.

— Сразу после суда поступил, а через месяц отчислился.

— Зачем?

— Не твое дело, детка, — коротко ответил Малфой.

Они прошли через главные ворота и направились к общежитиям. То и дело проходили мимо компаний студентов. Те пялились на странную пару: утонченного аристократа-импресарио и Лондонского Громилу в парадной мантии, которая совершенно не подходила к его грозному образу. Гойл чувствовал себя здесь неуютно, понимая, что каждый клочок земли, пропитанной знаниями, буквально кричит от шагов такого дремучего создания, как он. Гойл даже боялся закурить, хотя во рту уже давно пересохло.

— Пришли, — наконец сказал Малфой, указывая на небольшое аккуратное здание.

Ветерок подхватил стайку желтых листьев и закружил по дорожке в направлении корпуса, у дверей которого несколько девушек весело щебетали о чем-то. Заметив парней, они захихикали. Гойл увидел среди них Джули и резко остановился. Малфой ткнул его в спину, заставляя идти навстречу неизвестности. Гойл покраснел и сделал еще несколько неуверенных шагов. Остановился. Девушки с интересом наблюдали за ним. Гойл и не заметил, как Малфой отошел в сторону, делая вид, что не имеет никакого отношения к быкоподобному спутнику.

— Джули, — позвал Гойл нерешительно.

Девчонки разразились громким хихиканьем. Джули сделала шаг вперед, и одна из подруг подтолкнула ее. Эта девушка одна не смеялась. Гойл узнал в ней Глорию. Всю ту же Глорию, что и пять лет назад, только синей ленты в волосах не было, словно она навсегда досталась Крэббу.

— Я хотел поговорить с тобой, — осторожно начал Гойл, избегая огромных глаз Джули, которые, казалось, могли затянуть его глубоко в бездну. — Отойдем?

Джули кивнула. Они отошли в сторонку и встали под развесистым деревом, скрываясь в желтых листьях пушистой кроны.

— Что ты хотел мне сказать? — бесхитростно спросила Джули, и Гойл почувствовал, что все слова куда-то испарились. Он решительно не знал, с чего начать, но Джули его опередила:

— Я согласна, — она улыбнулась, и Гойла словно парализовало.

— С чем? — выдавил он.

— Я согласна быть твоей девушкой, — Джули поправила челку и чуть покраснела. — Ты ведь об этом хотел мне сказать?

— Ну... — у Гойла возникло ощущение какого-то нелепого дежавю. — Вообще-то нет, но...

— Ты опять?! — воскликнула Джули, вздрогнув, словно Гойл ударил ее, и хотела убежать, но он резким движением схватил ее за локоть.

— Подожди!

— Ты самый... — начала она, но он тихо покачал головой, и Джули замолчала, отведя в сторону глаза.

— Опять ты меня не дослушала...

— Так что ж ты хотел сказать?

— Я хотел поблагодарить тебя за... за поддержку, за все!

— А... — холодно протянула Джули. — Не за что. Это все?

— Нет, не все, — Гойл потряс лысой головой. — Еще я хотел сказать, что тогда, когда... ну... я пытался предупредить тебя, что один козел... то есть... один... ну, неважно, пытался подсматривать за вами в ванной...

— И не предупредил, — скептически усмехнулась Джули.

— Но ты же убежала, — пожал Гойл плечами.

— Как это по-геройски!

— Да нет, ты не поняла опять. Мы потом с Винсом... — Гойл печально посмотрел в сторону Глории. — Мы сами разобрались с этим чудаком...

— Молодцы! — Джули, казалось, теряла терпение. — Это все?

— Я... Нет... Не уходи... — Гойл терял голову.

На него снова накатило отчаяние, и он, сжав кулак, с силой ударил им по стволу дерева, чтобы хоть как-то прийти в себя. На костяшках выступила кровь. Джули смотрела на все это со странным спокойствием, а потом вдруг резко притянула его к себе и обняла, спрятавшись на его огромной груди.

— Я знаю, ты только внешне такой страшный... — прошептала она. — Не бойся, не надо больше бояться.

На глаза Гойла навернулись слезы.

— Ты будешь моей девушкой? — спросил он шепотом, делая ударение на слове «моей» и не веря до конца, что такое возможно.

— Я думала, ты мне еще пять лет назад это предложишь, — ответила Джули.

— Но я же... я думал, что такая, как ты, и... такой, как я...

— А какой? — Джули посмотрела Гойлу прямо в глаза, и он вздрогнул, пряча слезы. Шмыгнул носом и вытерся рукавом, как тогда, на кладбище.

— Ну... — промямлил он. — Тупой, наверное...

— Наверное? — Джули улыбнулась ласково. — Может быть. Так ведь и я не самая выдающаяся студентка потока.

— Да нет, до меня тебе далеко, — вздохнул Гойл, облокачиваясь о ствол дерева.

— Поспорим? — весело сказала Джули и взгромоздилась на большой сук, растущий ниже всего.

Гойл пожал плечами.

— Я завалила на СОВ все основные предметы, — весело начала перечислять Джули, будто хвасталась этим. — А на ЖАБА прилично сдала только Травологию и Уход за Магическими Животными и то, только потому, что Хагрид ко мне хорошо относился! Сама удивляюсь, как с такими результатами меня зачислили сюда. Я все время только и делала, что влипала в разные истории, и Марк, ну, ты, наверное, его не помнишь...

— Я помню, он обидел тебя однажды...

— Не однажды, уж поверь мне! — хихикнула Джули.

— Как его фамилия? — глаза Гойла налились кровью. — Скажи мне — и я врежу ему так...

— Не надо, мы же были детьми, — Джули взялась за кулаки Гойла, и они разжались сами собой. — Я думала о тебе, все время думала...

— А я-то уж... — Гойл закусил губу, не зная, как высказать то, что скопилось у него на сердце.

Малфой грубо нарушил их уединение. Он был не в духе. Схватив Гойла за локоть, он оттащил его в сторону.

— Пора прощаться, голубки, — едко сказал он, и его глаза сузились. — Приятно, что вы нашли друг друга.

Гойл пожал плечами и только хотел сказать Джули что-то очень важное, как Малфой аппартировал в Лондон, унося с собой и Гойла, и то самое, заветное, несказанное, не успевшее сорваться с его губ.