Лесной мальчик, или Мы все - создания Природы (джен)

Август в этом году в Шотландии выдался холодным и дождливым — зато был очень хорош для рыбалки, на которой старший МакНейр и проводил большую часть своего времени. Лишнюю рыбу он продавал, но большую часть солил или вялил, заготавливая её на зиму и обучая тому же Фореста. Уолден же большую часть времени проводил в министерстве — но выходных дней и вечеров ему хватило для того, чтобы, наблюдая за живущим у них мальчишкой, сделать кое-какие выводы. Впрочем, прежде, чем окончательно в них утвердиться, он провёл несколько простеньких экспериментов — и, наконец, выбрав день, когда они с Форрестом остались вдвоём, подсел к нему, как раз закончившему подвешивать рыбу над коптильней, и спросил:

— Можно поговорить с тобой?

Форест кивнул. Говорить ему до сих пор было трудновато, но он хотя бы перестал запинаться на каждом слоге и глотать окончания слов. Тем не менее, он предпочитал общаться либо жестами, либо односложными и краткими словами. Он и без того был не слишком болтлив от природы — а случившееся год назад вообще заставило его отмалчиваться даже рядом с теми людьми, которым он понемногу научился доверять.

— Ты ведь сквиб, верно? — мягко спросил МакНейр.

Он давно заметил, что мальчишка и не доверяет, и побаивается магии — и хотя поначалу списывал это на то, что кто-то, зачаровав, оставил его в лесу, со временем понял, что дело не только в этом. Несколько раз он демонстративно «забывал» на столе свою волшебную палочку, оставляя её в одной комнате с Форестом, однако тот так ни разу даже и не притронулся к ней — и это было странно и поначалу совсем Уолдену непонятно. Все маленькие волшебники, которых он видел — правда, выборка у него была не слишком большой: Драко Малфой да его товарищи, сыновья и дочери друзей дома Малфоев — при всяком удобном случае старались завладеть «взрослой» палочкой и попробовать сотворить какое-нибудь волшебство. А тут...

И единственное объяснение, которое он нашёл для подобного кажущегося ему очень странным поведения, было это.

Сквиб.

Пария в мире волшебников — и чужак в мире магглов... впрочем, последнее вполне можно было исправить, и именно это и намеревался сделать МакНейр.

Форест опустил перепачканные в рыбьей крови руки, обреченно вздохнул и, подняв на него глаза, устало спросил:

— Вы меня убьете?

МакНейр совершенно обалдело уставился на него.

— Нет, — сказал он через пару секунд и, не удержавшись, всё же спросил: — Зачем?

— Нас все убивают, — Форест помолчал и неохотно добавил, — или выгоняют к магглам. Лучше уж убить.

— Чушь какая! — возмутился МакНейр. — Ты же про магглов не знаешь ничего! Ты хоть раз был там? В их мире? Послушай, — он крепко взял его за плечи. — Во-первых, никто убивать тебя тут не собирается. Хочешь — живи тут всю жизнь, мы тебе рады. Во-вторых, — он вздохнул и заговорил уже мягче. — Прожить всю жизнь в лесу — тоже не дело. Прежде чем отказываться от маггловского мира, тебе нужно там побывать и посмотреть, каков он. Они интересно живут, на самом-то деле, — сказал он, подбадривающе улыбнувшись. — Я тебе покажу. Я бываю у них — не скажу, что хорошо разбираюсь во всём, но кое-что знаю. И ты подумаешь — и решишь, где тебе больше нравится. А кто тебе вообще сказал, что сквибов убивают? — спросил он, нахмурившись.

— Отец, — тихо ответил Форест. — И дядя. Они сказали, когда я... когда стало понятно...

Он опустил голову и сказал: — У магглов страшно. Сожгут на костре.

— Да какие костры, — поморщившись, отмахнулся МакНейр. — Нет давно уже никаких костров... они и в нас-то не верят, а тебя вообще от себя не отличат ни за что. Отец, говоришь? — хмуро переспросил он. — Это он тебя в лес отвёл? Они с дядей?

...Когда Драко был совсем маленьким, Уолден как-то обсуждал с Люциусом возможность того, что ребёнок окажется сквибом.

— Даже думать не хочу о таком, — отрезал тогда Малфой. Но МакНейр не отставал:

— Ты меня сам крёстным сделал — не уходи теперь от ответа, — потребовал он. — Я понимаю, что шанс минимален — и всё-таки. Если вдруг. Что ты сделаешь?

— Да что ты пристал? — взвился Малфой. — Что сделаю, что сделаю... пойду по стопам Эйвери и зааважу его, конечно, — сказал он очень зло и ехидно. — А вообще это будет такой позор, какого наше семейство ещё не видело, — он скрипнул зубами.

— Позор-то позор, — кивнул МакНейр. — А сделаешь что?

— Да я тебя сейчас зааважу с твоими вопросами! — всерьёз уже разозлился Малфой. — Ну что я могу с ним, по-твоему, сделать? Заавадить, превратить в табурет, съесть? Отправлю к магглам учиться — пойдёт в Итон, потом в Оксфорд... бизнес расширим. И буду надеяться на то, что его сын родится волшебником — найду ему жену-волшебницу... азиатку, наверно, какую-нибудь — у них до сих пор практикуют браки по сговору. А что я ещё могу сделать, по-твоему? Это не лечится! Всё, доволен? — спросил он тогда и, хлопнув дверью, ушёл из комнаты — а потом ещё долго дулся, злился и не желал видеть Уолдена.

Но Драко оказался волшебником — в чём, в общем-то, никто всерьёз и не сомневался — и с того момента, как это выяснилось, МакНейр потерял интерес к проблеме сквибов. А теперь пришло, значит, время к этому вопросу вернуться...

— Дядя хотел убить, — тихо ответил Форест. — Он свою дочь убил... а отец пожалел... он нас всех с детства приучал, как выжить в лесу. У нас в семье... — он отвернулся и беззвучно заплакал.

МакНейр, помолчав, подсел к Форесту, молча обнял мальчишку и прижал к себе. И долго сидел так, гладя его по вздрагивающим плечам и голове, и лишь когда тот успокоился, сказал:

— Что ж у вас за семья-то такая... нечеловеческая? Кто ты, а, Форест?

— Феркл, — тихо ответил Форест. — Я… меня звали Септимус Феркл.

— Феркл, — медленно повторил МакНейр.

С этим именем у него ассоциировалось только одно: Фаддеус Феркл и его семь сыновей-сквибов, которых тот превратил в ежей. Истории этой было уже не одно столетие, и он давно воспринимал её как легенду — и вдруг оказалось, что традиции, как говорится, живы...

— И что, — так же тихо спросил Уолден, — у вас что, сквибов так всё и превращают в ежей?

От этой истории на него повеяло какой-то древней, словно драконы, жутью.

— Да, — тихо ответил Форест. — Нас всех с пяти лет учат. Как личинки искать, какие корешки съедобные... никто не знает, проснется у него магия или нет. У меня... — он снова опустил голову. — Я год в лесу прожил.

— Жуть какая, — Уолден порывисто прижал к себе мальчика и так на какое-то время замер. — Слушай, — сказал он, наконец, отодвигаясь, но продолжая держать его за плечи и серьёзно гладя в глаза. — Слушай меня. Твои родственники — чокнутые, — он с силой сжал пальцы. — Другие волшебники... большинство других волшебников совсем не такие. Никто не будет убивать сквибов — обычно их как раз к магглам и отправляют. Или в нашем мире адаптируют как-то — но это, — он поморщился, вспомнив Филча, — ну, не знаю. По-моему, ты всё время будешь себя неполноценным чувствовать. Тебе решать, конечно — но я бы на твоём месте попробовал. — Он помолчал, строго и пристально глядя в зеленовато-карие глаза мальчишки, а потом негромко спросил: — Ты как в лесу выжил-то? Целый год?

— Я... когда меня... отец в ежа превратил, — тихо ответил Форест. — Вот... там, в лесу другие ежи были. Один мне помогал. Он... тоже. Только давно. Он умер весной... — Мальчик, уже не скрываясь, заплакал, вспомнив умершего старого ежа. Кем он был? Братом его отца? Или деда?

— Да что же это такое?! — пробормотал Уолден, сажая мальчишку себе на колени и крепко прижимая к себе. — У вас что, и правда такая традиция? А я-то считал, что знаю о жестокости больше многих... послушай, — горячо и уверенно проговорил он, — никто никогда с тобой больше такого не сделаю. Я не позволю. И всё у тебя будет отлично — вырастешь, выучишься... я не знаю, кем там у магглов можно работать, но у них очень много всего — может, что-нибудь тебе да понравится... а нет — останешься тут. Хорошие охотники всегда нужны — проживёшь. А родственничкам твоим однажды аукнется, — недобро пообещал он.

— Правда? — тихо спросил Форест, вцепившись в МакНейра. — Я могу... остаться? Даже... сквибом? — он с трудом мог говорить от волнения.

— Можешь, — твёрдо ответил тот. — Сквиб, не сквиб — какая теперь уже разница. Ты же свой, — он погладил его по волосам. — Но учиться тебе всё равно придётся — у магглов. Потом, если решишь, что не хочешь там жить — вернёшься и тут останешься. Но надо, чтобы было, из чего выбирать. Я тебе документы сделаю... Согласен?

— Согласен! — радостно выдохнул Форест. О таком он и мечтать не мог, постоянно ожидая смерти или изгнания. — Я согласен!

— Ну и договорились, — улыбнулся ему Уолден.

А через неделю принёс домой папку и, положив её на стол, сообщил:

— Завтра идём с тобой к магглам. Будешь у них по бумагам Форест Уолден — я тебе свою фамилию давать не стал, — он вздохнул. — Клан у нас большой — если всплывёт, обман сразу же вскроется. Не поверит никто. Скажешь — когда в школу пойдёшь — что жил прежде с родителями в Канаде в лесу в общине, — рассказал он предложенную ему знакомым министерским чиновником легенду, часто используемую начинающими во взрослом возрасте контактировать с маггловским миром волшебниками. — Родители умерли — и тебя забрал дядя. Это снимет большую часть вопросов — почему ты не знаешь этого или того. Но в школу ты пойдёшь только через год — а пока надо будет к ней подготовиться. Завтра купим книжки — и начнёшь учиться по ним. Будем по выходным ходить, смотреть, что там и как, — он потёр руки. — Потом, когда ты освоишься, будешь уже сам гулять. Скажи, ты читать-то умеешь?

— Я умею читать! — обрадовался Форест. — Я учился! Только... — он снова отвел глаза в сторону и тихо признался: — Я почти не умею писать. Пергамент... дорогой слишком.

— Пергамент-то дорогой — так кто ж на нём учится? — удивился МакНейр. — Учиться будешь на обычной бумаге — без этого, как понимаешь, никак. Мы с тобой завтра и учебники купим — у меня тут есть список, — сказал он, похлопав рукой по папке. — Раз уж тебе всё равно привыкать — соединим два дела. Заодно и о магглах больше узнаешь.

Весь следующий день они провели в Эдинбурге: просто бродили по улицам, смотрели на дома и машины, заходили в магазины и маленькие кафе, и МакНейр старался комментировать всё, что они видели — и понимал, что знает о магглах катастрофически мало. Книги, впрочем, они купили — и вечером, разложив их после ужина на обеденном столе, долго рассматривали их, листая непривычные на ощупь страницы.

— Похоже, мне с тобой вместе учиться, — пошутил Уолден, увлечённо читая статью в детской энциклопедии, повествующую об устройстве телевизора. — Как тебе их мир, кстати?

— Страшно, — честно признался Форест. — В лесу проще. Но интересно, — вздохнул он, глядя на другой том энциклопедии — про животных.

— Главное, что не противно, — философски заметил МакНейр, продолжая разглядывать не слишком понятные ему рисунки — но, поймав взгляд Фореста, придвинул к нему тот том. — Зверей любишь? — спросил он понимающе. — У магглов их много... разных. Только вот у них в школах никого, вроде, держать нельзя.

— Люблю, — Форест посмотрел на изображение благородного оленя. — Охотиться... не люблю, — смущенно признался он. — Жалко зверей, они ведь тоже... живые. Им больно. И помочь некому.

— Ну, тогда тебе тем более дорога в тот мир, — кивнул МакНейр. — Жить в лесу без охоты не выйдет.

На то, чтобы подготовить Фореста к маггловской школе, ушёл почти целый год — и в следующем апреле Уолден сообщил своему воспитаннику:

— Ну что... мне кажется, ты готов. Мне тут подсказали, как говорят, приличную школу — нужно только экзамены сдать. И если всё выйдет — будешь жить там, а сюда возвращаться на каникулы. Вот программа, — он положил перед ним яркую глянцевую брошюру. — Как думаешь, сдашь?

Форест очень внимательно прочитал программу, задумался, а потом серьёзно сказал.

— Сдам.

— Ну... надеюсь. И послушай меня, — сказал серьёзно МакНейр. — Это не бесплатная школа. Чем лучше ты сдашь экзамены — тем меньше я буду платить... а это, сказать по правде, важно. А вот если ты все сдашь на отлично — платить не придётся... больше того — ты сам получишь стипендию. И будешь её получать, если будешь так же отлично учиться. Как полагаешь, сумеешь? Не сможешь — не страшно, — добавил он. — Мне, в принципе, это по силам.

— Я сдам, — твердо сказал Форест. — На отлично. Иначе просто не стоит.

И действительно — сдал.

МакНейр, слушая директора школы, импозантного маггла средних лет в хорошо сидящем на нём лёгком светлом костюме, выражавшего своё удовольствие от того, что его племянник, такой талантливый мальчик, будет учиться у них, кивал — и думал о том, что никогда в жизни не собирался обзаводиться воспитанником, а уж тем более сквибом. И о том, как жаль, что они познакомились с ним не во время войны — как просто было бы тогда разобраться с его роднёй.

И что он всё равно непременно сделает это.

...Следующее Рождество было первыми каникулами Фореста — и когда они добрались, наконец, до дома, МакНейр с огромным любопытством спросил:

— Ну? Как это — учиться у магглов?

— Трудно, — Форест задумчиво потер висок пальцем. Раньше он накручивал на палец прядь длинных рыжевато-каштановых волос — но перед школой волосы пришлось коротко остричь, и привыкший подносить к голове руку Форест перешел к другому жесту. — Они... странные. Но большинство — нормальные. Не злые.

— Злые есть везде, — кивнул МакНейр. — Слушай... я как-то не подумал — может, тебя надо научить драться? По-маггловски?

— Я умею, — Форест слегка усмехнулся. — У нас там секция есть.

— Умеешь? — недоверчиво переспросил МакНейр и тут же потребовал: — Покажи!

Увиденным он остался очень доволен и, залечивая ссадины и синяки сперва на Форесте, а после и на себе, сказал с уважением:

— Никак я от тебя такого не ожидал. Я начинаю понимать родителей, которые гордятся своими детьми, — он рассмеялся, аккуратно заживляя длинную и глубокую царапину у себя на скуле.

Форест даже зажмурился от похвалы, покраснев от удовольствия. Он никогда раньше не слышал, что им можно гордиться. Прошлая жизнь, до его появления в этом доме, все дальше отступала в тень, превращаясь в кошмарный, но почти позабытый сон.

А жизнь шла своим чередом — каникулы пролетели, потом так же быстро прошли и ещё одни... а потом случилось двадцать четвертое июня 1995 года.

И уже двадцать пятого МакНейр был в школе у Форреста. Занятия там заканчивались, впереди были экзамены, и тот совершенно его не ждал — Уолден никогда прежде не появлялся здесь без крайней необходимости.

— Послушай меня очень внимательно, — попросил он, подходя к Форесту почти что вплотную и пристально глядя ему в глаза. — Очень скоро у нас начнётся война — и тебе пока не стоит к нам возвращаться. Я подумаю, как это устроить, и где и как ты будешь жить летом — но быть сквибом в волшебном мире сейчас стало опасным. Ты всё равно будешь видеться — и со мною, и с дедом — но бывать у нас тебе пока что не нужно.

Форест, которому весной исполнилось пятнадцать лет, и который считал себя уже вполне взрослым, хотел было возразить — но, посмотрев на МакНейра, передумал и только кивнул головой, спросив:

— Я смогу чем-то помочь?

— Возможно, — кивнул тот. — Скажи, есть у тебя друзья, которые готовы были бы пригласить тебя к себе на каникулы? С их родителями я бы договорился — скажу, что должен уехать по делам в ту же Канаду. Надолго. Пригласить, может быть, не на все, а, скажем, на половину — а на другую ещё кто-нибудь? Так было бы проще всего — я так понимаю, маггловские правила не позволяют просто так оставить тебя одного. Но если нет — я придумаю что-нибудь. И вот, — он протянул ему небольшой камушек. — Это портал к нам домой, его нужно просто крепко сжать в кулаке. Не пользуйся им — только в самом крайнем случае. Но надо, чтобы у тебя была возможность туда попасть. Не в сам дом, — добавил он, — в рыбачий домик на озёрах. Ты же помнишь, как оттуда идти?

— Да, — Форест кивнул, пряча камешек в нагрудный карман рубашки. — Я мог бы поехать в летний лагерь на озере Лох-Ломонд, — задумчиво предложил он. — Там заповедник, в котором работает отец моего приятеля. Стив звал меня в гости.

— Это просто отлично! — посветлел МакНейр лицом. — И вот ещё что, — он протянул ему потертую жестяную коробку. — Здесь деньги. Маггловские — я поменял. Она зачарована — никто её, кроме тебя, увидеть не должен, а если вдруг кто увидит — у тебя в руках, например — она их не заинтересует. И открыть её никто, кроме тебя, не сможет. Здесь много — не трать сразу всё. Отложи на будущее — мало ли что.

— Спасибо, — Форест взял коробку. — Я не буду тратить, — твердо пообещал он. — Со следующего года можно будет подрабатывать, я узнавал. За меня не беспокойся, — он вздохнул и тихо спросил: — Тебе придется воевать?

— Придётся, — очень странно усмехнулся МакНейр. А потом, помолчав, сказал: — И я рано или поздно погибну. Или сяду в Азкабан... навсегда. И когда это случится — ты узнаешь, дед обещал не оставлять тебя и всё рассказать. Ты его тоже не оставляй, — попросил он негромко. И добавил: — Я дурак был когда-то в юности — а теперь уже ничего не поделать. Ты, главное, знаешь что... никогда не имей дела ни с чем криминальным. У магглов тоже есть тюрьмы... не хочу, чтобы ты однажды там оказался. Обещаешь?

— Да, — Форест серьезно на него посмотрел и сказал: — Я никогда его не оставлю. И никогда не свяжусь ни с чем неправильным. Я обещаю.

— Хорошо, — негромко проговорил МакНейр — и улыбнулся: — У тебя просто обязано быть всё хорошо. Раз уж ты тогда выжил...

С этого дня Форест с МакНейрами виделись только в маггловском мире — то в том летнем лагере, куда Форест отправился на всё лето, то в пригороде Эдинбурга, где располагалась его школа — а война у волшебников, между тем, набирала обороты.