Больше такого друга не встречу (джен)

Мы не успели, не успели оглянуться,

А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Владимир Высоцкий — "Сыновья уходят в бой"

Джордж не просыпался уже которую неделю. Члены семьи попеременно дежурили у его постели в Мунго, местные колдомедики качали головами — по их словам, у Джорджа изначально не было шансов, и они не знают, почему его сердце вообще ещё бьется. Однако один военный врач, мистер Маккой, хмурый мужчина лет пятидесяти с залысинами и без трех пальцев на правой руке, вызванный по поводу сложного случая из-за Палестины, сказал, что ни в коем случае нельзя сдаваться. Осмотрев Джорджа, он потребовал колдофотографии, сделанные при поступлении, а потом заперся в палате с больным и никого не пускал. Вышел он часов через пять, и сразу позвал дежурившего в этот день Артура Уизли в сторону. Подведя его к окну, он разложил на подоконнике фотографии.

— Вот, смотрите, мистер Уизли. Не знаю, почему никто в этом заведении ещё не заметил такую мелочь, как исчезнувшие линии на пальцах рук и ног вашего сына. Процесс идёт, не могу сказать точно, в лучшую сторону или в худшую, но идёт. А потому как парень не умер сразу, — в отличие от местных колдомедиков, мистер Маккой не стеснялся в выражениях и не заменял слова вроде «смерть» на «уход из жизни», — и на него почти не действуют медицинские зелья и заклинания, можно предположить, что что-то в нём сопротивляется любому внешнему магическому воздействию... Что-то... Хм... Мне нужно ещё подумать над вашим случаем, через неделю я с вами свяжусь, даже если ничего нового не найду. А пока уделите мне ещё полчаса и расскажите мне всё, что покажется вам полезным.

Следующий раз мистер Маккой появился через пять дней — пришел в палату к Джорджу, и, увидев там только Джинни, приказным тоном потребовал вызвать отца. Уже через четверть часа Артур, сорвавшийся в Мунго прямо с работы, стоял перед колдомедиком и с детской надеждой глядел ему в глаза.

— Здравствуйте, мистер Уизли, — Маккой пожал ему руку, и, выслушав ответное приветствие, указал рукой на одно из кресел в палате. — Думаю, нам стоит присесть.

По лицу колдомедика было невозможно понять, собирается тот сообщить хорошие новости или плохие.

— Я внимательно изучил дело вашего сына и поискал похожие прецеденты, так что теперь мне есть что вам сказать. Слушайте внимательно, повторять не буду — через час меня ждут в Вифлееме. И так задержался больше, чем должен был.

Артур сосредоточенно кивнул и жестом попросил Джинни выйти.

— У меня есть предположение — только предположение, нельзя ничего утверждать уверенно — почему он выжил. И что будет с ним дальше, — Маккой замолчал и откинулся в кресле, думая, с чего начать. По нему было видно, как заинтересовал его необычный случай, однако Артур не обманывался и понимал, что Джордж для этого опытного колдомедика всего лишь необычный случай, но не более. И не стоит рассчитывать, что мистер Маккой бросит все свои дела на неопределенное время, чтобы попытаться спасти его мальчика. — На самом деле, всё довольно непросто, я сам не до конца понимаю вступившие в реакцию друг с другом механизмы. Но с уверенностью могу сказать, что парень всё ещё жив только из-за взбунтовавшейся в нём магии. Судя по тому, что вы мне рассказали про его близнеца, про обморок и стихийную магию, эти события напрямую связаны. И дело даже не в его эмоциональном состоянии, как я сначала подумал. Пришлось покопаться, но я нашел прецеденты, когда в паре близнецов-магов после смерти одно из близнецов у второго начинались серьёзные проблемы с магическим фоном. Выбросы стихийки, не срабатывающие элементарные заклинания... Правда, нигде нет упоминаний о том, как действовали на таких магов зелья и волшебные яды. Но могу предположить, что, как-раз из-за своей магической составляющей, те начинают конфликтовать с нестабильным внутренним фоном и срабатывают не совсем так, как должны. Именно поэтому в период, когда у детей начинаются активные проявления стихийной магии, желательно не использовать на них серьёзные лечебные зелья.

Все это время Артур хмурился и покачивал головой, показывая, что да, все внимательно слушает и понимает. Мистер Маккой говорил ровным и спокойным голосом, словно читал лекцию.

— Итак, если вернуться к проблеме близнецов, тут встречается много странностей. Например, то, что проблемы с нестабильной магией встречаются не каждый раз, и даже не через раз. Прослеживается некоторая взаимосвязь между их прижизненным поведением — чем ближе близнецы пока оба живы, тем хуже состоянии магии после смерти одно из них. Судя по вашим словам, мальчишки не расставались почти никогда. Вот оттого то оно и пошло, я вам скажу... Не думаю, что это психическое, всё-таки близнецы в первую очередь связаны кровью... А эмоциональная связь может быть всего лишь результатом некой магической связи. Которая, как я думаю, при потере одного из двух ключевых элементов цепи, т.е. близнеца, просто не в состоянии работать как прежде. Я бы мог сказать больше, будь у меня возможность изучить несколько пар близнецов-магов, а пока что могу лишь предположить о существовании такого феномена на основании прочтенного, услышанного и увиденного лично. Насколько я понял из записей в архиве, магия в таких случаях начинает стабилизироваться только через год-полтора. Так что, единственное, чем я могу вас порадовать — пока внутренний фон не позволяет яду выполнить свою работу, ваш сын будет жить. А если яд успеет за это время рассосаться — всё-таки, организм продолжает свою работу и кровь не застаивается — скорее всего, больной пойдет на поправку... Другой вопрос, как вы сможете заставить своего мальчишку не «попытать счастье» второй раз... Но это уже не ко мне. Я колдомедик, а не мозгоправ.

Закончив свой монолог, мистер Маккой ещё раз, на прощание, пожал Артуру руку и покинул палату.

Невербальным заклинанием заперев дверь, чтобы не зашла Джинни, Артур подошел к лежащему на кровати сыну. Его бедный мальчик... Такой взрослый с виду, но совершивший такую большую глупость... Артур гладил Джорджа по голове, по волосам, стараясь не дотрагиваться до страшных черных линий. А те струились, переплетались на коже, забираясь в уголки глаз, извиваясь по щекам и лбу, и ничто не могло свести их силой.

«Что же ты наделал, Джорджи...»

Нет, Артур понимал, почему тот так поступил. Очень хорошо понимал. И простил — как он мог злиться на своего бедного Джорджи? Сына, в одночасье потерявшего Фреда — своего лучшего друга и лучшего брата? Нет, Артур, в отличие от Молли, давно простил его. Единственное, что он не смог — это принять. Но и не существует такого отца, который сможет согласиться с решением сына уйти из жизни по собственной воле. Поэтому подобного от него требовать было нельзя.

Оказавшись перед собственным домом, Артур Уизли спрятал в нагрудный карман порт-ключ и осмотрелся по сторонам. На грядках шебуршали гномы, а возле сарая, негромко кудахтая, прогуливались куры под строгим взглядом двух жирных петухов. Из дома донесся грозный крик — Молли снова кого-то ругала. Скорее всего, близнецов, подумал Артур и хмыкнул. Сегодня утром, за завтраком, из Хогвартса пришли письма и в одном из них сообщалось, что Перси получил пост старосты. А Фред и Джордж, всего год проучившиеся в школе, уже сложили о ней своё впечатление, и твердо решили, что старостами становятся только «наискучнейшие дураки на свете» — видать, те не слабо мешали им шалить. Ещё когда Артур выходил из дома на работу, мальчики начали дразнить Перси, и, видимо, к вечеру не на шутку разошлись.

— ...паршивцы! — Дверь в Нору распахнулась и теперь голос супруги прозвучал гораздо, гораздо громче. Фред и Джордж, сверкая голыми пятками, пролетели мимо Артура.

— Привет пап! — хором выдали близнецы, даже не останавливаясь, и через пару секунд уже скрылись за оградой. Проследивший за ними взглядом Артур неторопливо перевел его на дом. Выскочившая, в чем была, Молли взмахнула волшебной палочкой, чтобы остановить нашкодивших сыновей, но было уже явно поздно.

— А ты чего смотришь? Видел же, что убегают, мог бы и остановить! — состроив виноватый взгляд, Артур тяжело вздохнул и поплелся за супругой, которая уже скрылась в доме, продолжая бурчать и размахивать руками. — Полюбуйся, что они натворили! Ух, вернутся — я им задам! Неужели их такому в школе уже учат? Иди и помоги Перси, у меня ужин пригорает.

— Да, дорогая, — Артур с тщательно скрываемым любопытством посмотрел туда, куда указала пальцем Молли, и увидел красного от злости и обиды Перси. Тот сидел на диване, окруженный десятками, нет сотнями блестящих значков старост! Внимательно приблизив к носу один из них, Перси вглядывался в него, щурясь, будто пытаясь что-то понять. Не сложно было догадаться, что именно.

Тяжело вздохнув, Артур достал палочку и подошел к сыну. Тот проигнорировал его, слишком сердитый для чего-то, кроме яростного рассматривания идентичных значков.

— Регнат Веритас!* — громко и четко проговорил Артур, производя в воздухе витиеватые пассы палочкой. В тот же миг, как он закончил произносить последний слог заклинания, значки превратились в мелкую речную гальку. — Акцио значок старосты Перси!

Из кучи камушков выскочил значок и прыгнул в руку волшебнику. Он оказался немного пыльным и Артур протер его о лацкан пиджака, прежде чем передать обрадовавшемуся сыну.

— Спасибо, пап! — Перси было дернулся обнять отца, но потом остановил себя и просто благодарно кивнул. Артура не радовали попытки Перси вести себя старше, чем на самом деле есть, но что он мог поделать? Все дети разные. Однако, потакать он ему тоже не собирался и наклонился, чтобы поцеловать сына в рыжую кудрявую макушку.

— Я горжусь тобой, — проговорил он негромко, а потом потрепал по волосам. — Разберись с камнями, а я пойду твоей маме помогу.

Фред и Джордж объявились ровно к ужину. На их лицах отражалось почти карикатурное раскаяние — видимо, сильно проголодались. Но блеск, появляющийся в их глазах после хорошей проказы, всё равно был заметен издалека.

— Вернулись, значит! — прошипела Молли, заканчивающая последние приготовления. Джинни, помогавшая матери, почувствовала бурю и быстро слиняла из кухни. Артур, Фред и Джордж пожалели, что не могут последовать её примеру. Перси же, с выражением довольного злорадства на лице, сразу прибежал посмотреть на публичную расправу над своими обидчиками. — Вся гостинная вашими стараниями камнями завалена, а вы шляетесь где-то! Паршивцы! Вам бы с Перси пример брать, а вы в школе только отработками и занимаетесь! Три письма от профессора Макгонагалл, и это за один учебный год! Бесстыдники, охламоны! Ваш отец был старостой и сейчас уважаемый человек! Билл был старостой и теперь работает в Гринготтс! Перси стал старостой, и вы должны радоваться за брата, стараться быть похожими на него! Артур, да скажи же ты что-нибудь! Артур!

Отключившийся где-то на середине речи Артур Уизли вздрогнул и круглыми глазами посмотрел на ожидающую чего-то жену. Потом на близнецов. Потом снова на жену. В голове что-то щелкнуло, и он догадался, что от него требуется.

— Это был очень дурной поступок! — выдал свое любимое Артур, а потом ненадолго задумался и добавил: — Хотя транфигурация вышла исключительно качественная, мальчики.

Молли задохнулась от возмущения и небольно шлепнула мужа полотенцем. Однако не продолжила ругань, поскольку уже высказала всё, что хотела. К тому же, за спиной просвистел чайник, а она проголодалась и, на самом деле, очень устала — близнецы себя вели просто кошмарно, все время было нужно отгонять их от Перси, а самого Перси не раз приходилось успокаивать. Ограничившись парой десятков прожигающих взглядов, направленных на Фреда и Джорджа, Молли больше не поднимала эту тему, хотя и ближе к концу ужина снова принялась захваливать Перси за то, что он получил должность старосты. Тут же скривившиеся лица близнецов она проигнорировала, хотя и испытывала желание просто выгнать их из-за стола.

— Все было очень вкусно, дорогая, — вытерев рот салфеткой, Артур немного приподнялся над столом и чмокнул супругу в щеку. — Я уберу посуду.

— Я помогу тебе, — тут же подала голос Джинни и следом за отцом встала из-за стола.

Когда на кухне стало чисто и дети разошлись по своим комнатам, готовясь ко сну, Артур подошел к супруге, отдыхающей в кресле в гостинной. Молли читала какую-то книгу по домоводству, которая посредством магии зависла перед ней в воздухе на уровне глаз. При необходимости страницы перелистывались тоже сами собой.

— Пойдем спать, — Артур положил руку на плечо Молли и мягко погладил. — Ты сегодня так умаялась с нашими сорванцами, я же вижу.

— Мне еще нужно убедиться, что мальчики уснут, — задумчиво ответила Молли, пробегая взглядом по строчкам. — Они сегодня слишком заигрались, как бы не проболтали всю ночь.

Услышав неприятный звук, Артур посмотрел на окно. Между складками тюля жужжала запутавшаяся муха. С легкого движения палочки муха оказалась с другой стороны стекла и, наверное, продолжила жужжать уже там, но теперь это было только ее дело.

— Иди, милая, — Артур наклонился, игнорируя ноющую поясницу, и поцеловал жену чуть выше уха. — Я проверю, чтобы все дети спали.

Наконец оторвавшись от книжки, Молли подняла голову и пытливо посмотрела на Артура. Тот, ласково улыбающийся и излучающий заботу, вызывал приятное чувство доверия. Напряжение, накопленное за день, начало постепенно отпускать.

— Не забудь только, — кивнула Молли, скорее, чтобы просто что-то ответить, а не потому что считала, что Артур может не выполнить обещание.

Дождавшись, пока супруга удалится в спальню, Артур зевнул и хорошенько потянулся. Немолодое тело ломило от усталости — нужно было скорее заканчивать дела и идти спать. Сжав в пальцах палочку покрепче, он проговорил несколько фамильных заклинаний, и, убедившись, что основные охранные чары в порядке, запер все двери и окна на первом этаже. На верхних этажах стояла совсем другая магия, рассчитанная на возможность проветривать спальни по ночам. Нора не была неприступным родовым домом подобно мэнору Нотта или дому Блэков, но, все-таки, обеспечить безопасность своей семье Артур Уизли был способен.

Еще поднимаясь на второй этаж, он начал прислушиваться к звукам. Кажется, все уже спали. Привычные шорохи и скрипы старого дома волшебников не смешивались с топотом шагов или приглушенными стенами голосами, так что можно было сказать, что в Норе наступила тишина. Однако он пообещал Молли проверить детей, и должен был это сделать.

Джинни всегда спала очень чутко, поэтому к ней Артур заглянул лишь одним глазком, слегка приоткрыв дверь. Разумеется, дочка, его милая, хорошая девочка, спала, раскидав по всей подушке огненно-рыжие локоны. Он осторожно закрыл дверь. Через год Джинни пора было отправлять в школу, и именно ее отпускать не хотелось больше всего. Как же его малышка справится с большим миром сама? Артур надеялся, что Рон и Фред с Джорджем не дадут ее в обиду.

Спальня Чарли и Билла пустовала и Артур с тяжелым чувством прошел мимо — дети слишком быстро росли. И почему им вздумалось искать свое счастье так далеко? Он был рад, что оба старших сына так быстро нашли свое место в жизни, но видеть их только пару раз в год было мучительно тяжело.

Поднявшись по лестнице, Артур оказался перед спальней близнецов. Прислонив к двери ухо, он прислушался — тишина. Тогда он взялся за дверную ручку и медленно ее повернул. Она тут же заскрипела и Артур от досады зажмурил один глаз — дурацкая привычка с детства. Но отступать было поздно, к тому же, близнецы всегда спали очень крепко (если, конечно, действительно спали). Заглянув получившуюся щелку, Артур увидел, что одна из постелей была пуста, а на другой, прижимаясь спиной к спине, лежали одинаковые долговязые мальчишки. Артур покачал головой и добродушно ухмыльнулся — он знал, что все старания Молли были заранее тщетны, ведь никто и ничто не смогло бы заставить Фреда и Джорджа спать по разным кроватям. Но объяснить жене, что ничего ужасного в этом нет, и что нужно принимать особенности собственных детей, у Артура не получалось. А значит, для сохранения покоя в семье, теперь к его вечерним обязанностям добавится вот такой вот обход — незачем Молли видеть то, что она понять не готова.

*Regnat veritas (лат.) — Истина господствует.