Больше такого друга не встречу (джен)

Я вижу вспышки,

Надо мной возвышаются фонари.

Вознеси меня,

Вознеси меня над этим.

Покажи мне, что ты прячешь,

Забери меня в море.

Вознеси меня,

Вознеси меня над этим

Son Lux — "Flickers"

Запретить пускать к себе в палату семью оказалось проще, чем он думал — хватило пары слов. В этом оказалось главное преимущество пребывания в Мунго. Ведь выйди Джордж за двери палаты, его тут же окружили бы остальные Уизли, а без магии, которая действительно не слушалась, избавиться от них было почти невозможно. Мистер Маккой, правда, пытался подослать к нему парочку мозгоправов, но после подожженного стихийкой стула под одним из них и рассыпавшегося в песок блокнота другого, от этой идеи колдомедик отказался.

Всю следующую неделю Джордж провел в постели и в кресле возле окна, ни с кем не общаясь и ничем не занимаясь. Выписать его, пока магия не стабилизируется, не могли, ведь он был опасен для окружающих, а ускорить этот процесс тоже. Обычно в таких случаях чистокровных отдавали семье под ответственность главы рода, но без согласия на то совершеннолетнего Джорджа никто бы не посмел заставить его отправиться в Нору.

Последствия отравления прошли сами собой через несколько дней. Физически Джордж чувствовал себя хорошо, вот только на состояние своего тела ему было наплевать. Большую часть времени он пребывал в собственных мыслях, отвлекаясь только на принятие пищи и настойки валерьяны перед сном — магловском успокоительном, которое помогало легче уснуть и не конфликтовало с его нестабильным магическим фоном.

В тот вечер Джордж сидел перед окном и пустым влажным взглядом разглядывал улицу, не замечая перед собой совершенно ничего. Свет в палате был выключен — он был ему ни к чему.

В своё время Джордж слышал много мнений. И что к боли можно привыкнуть, и что нельзя. Что боль бывает разная — тупая и острая, сильная и слабая. Что время лечит боль. Теперь же он понял, что раньше просто не знал на самом деле, что такое боль.

Возможно, иногда думал Джордж, он мог бы попытаться жить. Перестать думать о брате. Перестать вспоминать. Но тогда бы Фреда не стало нигде, даже в его голове. А это было даже хуже.

В остальное время Джордж прекрасно понимал, что забыть Фреда ему невозможно. Не стоило даже пытаться… Фред сидел так глубоко внутри, что иногда Джорджу казалось, что сначала идёт он, а потом, намного глубже, чем он сам — там уже Фред. Поэтому, чтобы как-то избавиться от Фреда в голове, надо сначала избавиться от самого себя.

Ну, а что? Джордж пытался. Ему не дали. Распорядились им, словно сломанной, но нужной вещью — отдали на починку. Никто не подумал даже, что будет лучше для него. Все они думали о себе — как бы не испытать снова боль. Вот только, судя по тому, как они смеялись в коридоре, и его смерть они тоже смогли бы пережить. Наверное, поэтому они не могли понять, почему его решение сдохнуть было верным. Никто из них не любил так, что не мог жить без кого-то. Поэтому они решили за Джорджа, жить тому или умереть.

Вот только одно было у них с братом никогда не отнять — упорство.

— Джордж, я зайду к тебе? — вдруг услышал он из-за спины высокий девичий голосок. Он ничего не ответил и даже не обернулся, хотя и узнал гостью. — Нев хочет побыть немного наедине с мамой и папой, но постеснялся попросить меня выйти. И я решила сходить к тебе. Ты же не против?

По полу простучали каблучки, и девушка остановилась в паре шагов от Джорджа.

— Я думаю, Нев будет занят ещë полчаса. Он любит рассказывать родителям, что с ним случилось с момента его последнего визита… К тому же, скоро всему курсу придется вернуться в Хогвартс и следующий раз он сможет попасть сюда только на Рождество. Так что ему надо побыть с ними подольше, ты со мной согласен? — она говорила тихо и размеренно, а оптимизм в еë тоне был словно отражением несгибаемого внутреннего стержня. — Знаешь, в коридоре сейчас никого нет. Хочешь, отведу тебя к Фреду?

Джордж шел по Косому переулку. Завтра им с Фредом исполнялось четырнадцать, и они разделились ненадолго, чтобы купить друг другу подарки. Денег, у них было немного, но кое-что они поднакопили с Рождества, поэтому не стали пытаться сделать что-то своими руками, а решили, как взрослые люди, пройтись по магазинам.

Сбежать из Хогвартса в Хогсмит, а там уже, через камин, в Дырявый котёл, не составило труда. Расставшись пару минут назад возле выхода из бара, они пообещали другу не идти по одиночке в Лютный и встретиться через час в этом же месте. Так надолго они никогда не разделялись, но то, что они будут находиться на одной улице, успокаивало обоих.

Как и всегда, они не знали, что подарить друг другу до самого последнего момента. Каждый знал, что хотел другой, и часто эти желания совпадали, но этих желаний было так много… А денег — мало. Фред и Джордж хотели подарить друг другу всё-всё, а могли совсем немного. Поэтому оба хотели однажды заработать много денег, и не выбирать что-то одно и кучи желаний, а исполнить их все.

Джордж шел в одну сторону и знал, что Фред идёт в противоположную. Он пытался думать о том, что может купить на имеющиеся деньги, но мысли разбегались всё сильнее. Идея сделать друг другу сюрприз казалась с каждой минутой всё неудачнее и неудачнее. Зачем они разделились? Вместе было бы намного веселее. Чувство, похоже на то, словно он забыл что-то, разрасталось в груди неприятным комком эмоций. Джордж сам не заметил, как шаг его стал замедляться, и вот он уже почти плелся, едва передвигая ноги и думая о том, что ему срочно, срочно нужно обратно. К Фреду. Но они ведь договорились, а значит, прийти раньше и без подарка, требуя разорвать договор и пойти по магазинам вместе, было нельзя. Фред бы его просто засмеял… Он что, не может и час провести без брата? Завтра им исполнялось четырнадцать, некоторые сокурсники уже встречаются, а он как маленький…

Встряхнув головой, Джордж заставил себя ускорить шаг. Отвлекшись от своей изначальной цели, он словно пытался уйти подальше от брата, чтобы доказать что-то самому себе. Он шел, и шел, и шел, а в груди становилось всё гаже и гаже…

— Да что ж такое! — возмутился он, от эмоций всплескивая руками. Оглянувшись по сторонам, он увидел лавочку и сел на неё. Идти и искать какой-то подарок настроения не было совершенно. Неужели Фреду нормально сейчас, думал он. Неужели ему проще, легче быть без меня, чем мне без него?

— Мерлин, Джорджи, — услышал он запыхавшийся голос своего близнеца и резко вскинул голову. Сердце, словно намеревавшееся остановиться, забилось с удвоенной силой. Фред стоял, согнувшись и упершись руками в колени, пытаясь отдышаться, — Это пиздец просто, Джорджи, меня чуть не вывернуло, пока я пытался что-то найти тебе…

— Почему? — спросил Джордж, с жадностью впитывая вид брата. Узнать ответ было просто критично.

Посмотрев на него как на идиота, Фред ни с того ни с сего распрямился и дал ему подзатыльник.

— Твоя идея разделиться была просто неимоверно тупой, — нагло выдал Фред.

— Что? Это была твоя идея, пустоголовый ты тролль! — Джордж подскочил, чтобы сдачи, но Фред уже рванул от него вверх по улице.

«Всё-таки заставил меня за собой побегать», — помчался следом Джордж. Настроение снова было замечательное. А подарки можно было купить и потом.

Тяжелые тучи, словно огромные небесные корабли, скоро рассекали воздушное пространство. Ветер, несший их где-то там в вышине, внизу стелил высокую сухую траву по самой земле. Тропинка, ведшая к склепу на холме, змеилась, огибая крупные камни и кусты. Вокруг стояла тишина, разрываемая только шумом ветра. Джордж огляделся по сторонам, отпуская теплую ладошку Луны Лавгуд.

— Хочешь пойти один? — спросила та.

Посмотрев на Луну, Джордж равнодушно пожал плечами. Его подташнивало, и он не знал, от чего именно — от того, что он только что пережил первую за три месяца аппарацию, или из-за нахождения на кладбище, где сожгли тело Фреда. С этой стороны холма не было видно ни могил, ни алтаря, но это было не важно. Образ охваченного голубоватым огнем брата, неподвижно лежащего на камне таком же холодном, как и он сам, встало перед внутренним взором. Та же боль, что и тогда, взорвалась в груди, но Джордж отнесся к ней почти привычно. Как и скала посреди моря, он уже привык к накатывающим сверху, лишающим воздуха, волнам, которые становились то мощнее, то слабее, но никогда не прекращали свой убаюкивающий и сводящий с ума ритм. От постоянных страданий Джордж словно впал в некий транс — и просто ждал, когда боль сотрет его в песок, как вода стирает камни.

Сделав усилие, Джордж сделал первый шаг к склепу. Там должна была быть урна с тем, что осталось от Фреда. Он не знал, что почувствует, когда окажется рядом. Ему хотелось отдалить этот момент, но склеп был слишком близко, поэтому уже через минуту он был на холме, несмотря даже на ослабленный организм. Луна легко поспевала следом. Запыхавшийся, Джордж тяжело дышал, когда обходил склеп, чтобы попасть ко входу. Взгляд его зацепил огромное кладбище, доходящее до самой опушки леса, за которым, если постараться, можно было увидеть деревню Оттери-Сент-Кэчпоул и речку. Следуя против её течения, можно было выйти к Норе.

Но Джорджа не интересовали пейзажи. Подушечки его пальцев скользнули по старому шершавому камню — склеп Уизли был построен несколько веков назад. Холодное и мрачное строение, которое не мог увидеть ни один магл и в котором хранились уже много поколений умерших их семьи. Неужели теперь это было правильным местом для Фреда?

— Я, всё же, подожду тебя здесь, — сказала вдруг Луна, и Джордж обернулся. Её светлые, почти платиновые волосы трепал ветер. Почему-то её глаза совсем не выражали жалости, в отличие от прочих взглядов, которые ловил за себе Джордж. Выглядящая младше своего возраста, Луна по жизни как будто знала больше остальных. Джордж никогда не видел её напуганной или сбитой с толку. И… И даже в битве за Хогвартс лицо Луны не отражало страха. В ту ночь это было большой редкостью. Возможно, она просто совсем не боялась смерти.

— Не бойся, Джордж, — словно прочитала его мысли Луна и заправила лезущий в лицо локон за ушко.

«Легилиментка?» — подумал Джордж, непонимающе нахмурившись.

— Всё, что мы теряем, к нам возвращается, — улыбнулась Лавгуд как ни в чем не бывало. Джорджа пробрала дрожь, и вовсе не из-за ветра. Он уже слышал это когда-то…

— Что ты имеешь в виду?

— Он найдется, — повторила Луна. — Я точно знаю.

Теперь Джордж вспомнил. Как сидел возле тела Фреда, как боялся посмотреть на него или прикоснуться, и тогда пришла Луна. Из-за случившихся до и после событий эта встреча стерлась из памяти, но сейчас всё вернулось.

— Что… Что ты такое говоришь? — Джордж почувствовал, как что-то поднимается изнутри. Бурлящее, злое, чуждое… — Как ты можешь говорить мне такое? — Его голос становился все громче и громче, а над землей, подхватывая первые опавшие листья, появились воздушные завихрения, — Как! Ты! Можешь! Давать! Мне! Надежду! — практически прорычал он, не замечая, как начал наступать на Лавгуд.

Луна которая смотрела спокойно и изучающе, даже не стала доставать палочку. Это взбесило его ещё сильнее, и Джордж прокричал ей в лицо:

— ОН МЁРТВ! ФРЕД МЁРТВ, ЕГО НЕТ! И Я ХОЧУ К НЕМУ, — на последних словах лицо Джорджа скривилось, наружу прорывались первые рыдания. В вихрях заискрились маленькие молнии, поджигая сухую траву. — Он не вернется, зачем ты врешь мне? Его сожгли, и теперь он там! — Джордж тыкнул пальцем в склеп, не стирая текущих по лицу слез. — Он пепел, его не существует… Не смей! Не смей давать мне надежду!

Закончив, Джордж затрясся и покачнулся. Луна тут же бросилась к нему, но её оттолкнул магический ветер, да так сильно, что она врезалась в стену склепа, мгновенно теряя сознание от удара головой. Видя, что натворил, Джордж хотел попытаться помочь девушке, но ноги его уже не держали, а воздух закрутился вокруг всё сильнее. Джордж чувствовал себя словно в центре настоящего урагана, который давил сверху. Не найдя в себе силы сопротивляться, Джордж оказался на земле. Краем зрения он видел лежащую Луну. К ней, скользя по траве, подбирался огонь. В воздухе летали камни, комки земли, дыма вокруг становилось всё больше. Джордж не понял, как отключился.