Вакуум (джен)

В новой школе всё яркое и непривычное. Аня мнётся на пороге класса, а затем ловит своё отражение в стекле соседнего окна. Она видит девочку с милым личиком, красивыми волнистыми волосами, растерянным выражением — потому что глаза её смотрят ласково, она не может точно определить собственную эмоцию. У неё заслон во взгляде. Она ещё не научилась его прятать. Но научиться придётся. Аня вздыхает и поворачивается к кабинету. Люди ей не опасны. Они никогда её не обманут, потому что ложь она может увидеть.

Новый класс ей нравится. Ребята ничего не знают, общаются с ней легко и с поверхностным интересом. Получается сразу притереться к компании каких-то девчонок, и Аня устало запоминает для себя их имена, улыбается на их улыбки и отвечает на вопросы, аккуратно обходя болезненные темы. Она запоминает их цвета — их характеры и темпераменты — и старается соответствовать по эмоциональной окраске. Если они злятся на учителя, Аня тоже изображает сердитость. Если они грустят о количестве уроков, она расстраивается вместе с ними. Если они радуются, она тоже выглядит счастливой. Лицемерность — это так просто, оказывается, когда чужие чувства у тебя как на ладони, в малейших деталях всё видно. Аня учится улыбаться естественнее и немного боится, что перейдёт черту.

Здесь много ребят. Взгляд привычно пробегается по оттенкам — апельсиновый тут только один, и тот тусклый, шаткий, словно бы замкнутый. Паренёк с чёрными волосами и синим оттенком в ауре. Аня запоминает его и обращается к сплотившемся вокруг кружку. Девочек зовут Маша, Таня и Лиза. Изумрудный, лиловый, ярко-оранжевый. Аня запоминает их и впредь держится рядом.

К Лизе она приглядывается всегда с интересом; та, должно быть, это ощущает, но ей скорее приятно, чем наоборот. Лизу называют «Ли», она любит аниме и увлекается косплеем, и, чтобы не слишком расстраивать её приятно-яркую ауру неведеньем, Аня дома тоже смотрит аниме. Японская анимация ей нравится. Она разнообразна по жанрам и привлекательна — найдёшь то, что захочешь найти. Аня просматривает несколько тайтлов, встречая две тысячи четырнадцатый год. Брат смотрит с ней рассеянно и устало. Он всё больше сереет, и Ане становится страшно.

Она не хочет быть такой, какая она сейчас. Она чувствует себя одинокой, хотя она не одна — рядом тенью, чьи очертания всё заостряются, находится брат, который любит её и хочет её защитить. Но осадок остаётся. Аня оглядывается вокруг, но все люди ей чужие. Они безразличны, они живут эмоциями, чувствами, мыслями; они далеки, потому что друг друга и самих себя не понимают, а вот Аня понимает всё от начала до конца. Сложно быть единственным видящим среди слепых. Она не может игнорировать собственное зрение, а потому приглядывается к людям всё внимательнее и внимательнее, ищет среди них кого-нибудь, кого-нибудь особенного, кого-нибудь, кто был бы не чужим, а своим…

Апельсиновая яркость Лизы влечёт её, и Аня греется, словно у тёплого огонька. Аня сближается с ней, сама толком не понимая, для чего. Рыжина в ауре кажется почти необходимой. Аня не уверена теперь, что это что-то выдающееся — может, это просто значит, что Аня с такими людьми легко сходится?

По вечерам они с Серёжей играют в приставку. Аня ведёт себя, как типичная девчонка-подросток, бурно ярко реагирует, веселится от души. Ей не так смешно, но она настолько привыкает играть, что не признаётся самой себе, что её собственные эмоции далеко не такие энергичные. Она просто старается соответствовать тому, что считает своим принципом, и в итоге у неё получается приспособиться. Маска вживляется в кожу. Уголки губ разрезаются извечной улыбкой.

Анечка Зверева — такая хорошая девочка.

Она больше не будет брата обременять. Она будет сильной — для него и для них обоих. Она будет улыбаться столько, сколько потребуется, она будет лгать самой своей сущностью — так, как нужно, чтобы больше никому не причинять неудобств. Аня будет идеалом. Аня будет ангелом.

Аниме ей и правда нравится.

— Давай тогда тебе ник придумаем! — воодушевляется Лиза. — Ну, там… Акеми? Королева Энн? Юко?

Последнее слух цепляет, и Аня с милой улыбкой на него указывает. Звучание приятное, непривычное — ни одного общего слога с родным именем, но это только привлекает. Если она привыкнет называться так, может, привыкнет и к новому образу. Может, держаться станет проще. Юко. Так Аня становится Юко.

В апреле ей исполнится четырнадцать, а пока за окнами бушует вовсю зима.

Девочка не чувствует холода, а потому не уверена, что для неё теперь что-либо значит время. Теперь она одинакова — что в тепле, что в морозе. Юко закрывает глаза, обрезая обзор на полыхания человеческих настроений. Она не знает, зачем это всё появилось, но знает, к чему стремится.

Это стремление растягивается в вечность.