Гарри Поттер и Враг Сокола (гет)

Гарри знал, что профессор Снейп теперь находится в Хогвартсе, но пока ещё ни разу не видел его. Из разговоров учителей, которые велись в Общем зале за обедом, он услышал, что профессор не выходит из своего подземелья и бесконечно перерывает все книги в поисках способа исцеления оборотня. Гермиона оказалась права, профессор действительно хотел вернуть свои воспоминания.

Впервые после смерти Волдеморта Гарри увидел Снейпа, когда тот появился в Общем зале. Профессор Дамблдор пригласил его пообедать вместе с коллегами.

— Вы помните, что профессор Снейп потерял память, поэтому не заостряйте на этом внимание, ведите себя доброжелательно и… как обычно, — предупредил заранее Дамблдор.

Гермиона тут же принялась рассказывать забавную историю о выпускном своей кузины. Учителя подчеркнуто вежливо и внимательно слушали девушку, косясь на дверь. И все же вздрогнули, когда в сопровождении Дамблдора появился Снейп. Он похудел так, что даже его мантия висела на нем мешком. Острым взглядом черных глаз он скользнул по присутствующим, сухо поприветствовал и сел за стол. Едва пустая тарелка, стоящая перед ним, наполнилась, зельевед быстро принялся за еду.

Гермиона подчеркнуто эмоционально продолжила свой рассказ, но ощутила только возросшее раздражение Снейпа. Зельевед едва ли не одним глотком выпил сок, предварительно понюхав его. Он явно хотел поскорее закончить обед и вернуться в свой кабинет. Учителя тем временем горячо поддерживали разговор, плавно перешедший в обсуждение, как хорошо живется с волшебством и тяжко без него. Мадам Помфри даже ужаснулась, рассказав, что магглы разрезают тело, чтобы добраться до больного органа. Гермиона сочла своим долгом защитить хирургию.

— Ну, вы немного не так все себе представляете, мадам Помфри, просто магглы не имеют другой возможности добраться до воспаленного органа, например, сломанной кости. Но ими сделано много важных и полезных открытий. Генетика, скажем.

— Это что за зверь? — резко спросил Снейп.

Гарри и Гермиона вздрогнули одновременно. Они были уверенны, что Снейп не вслушивается в разговор.

— Это наука о наследственности, — робко пояснила Гермиона и осеклась, увидев направленный на нее длинный палец.

— Мисс Грейнджер, — растерянно подсказал Дамблдор.

— Мисс Грейнджер, вы мне нужны, — сообщил Снейп.

Гермиона поморгала.

— Быстро дожевывайте. Я жду вас в своем кабинете через четверть часа, — Снейп бросил салфетку на стол и унесся из зала.

— Не бойся, Гермиона, иди, — подбодрил ее Дамблдор.

Но в кабинет профессора Снейпа девушка все же не решилась идти без Гарри.

— Это что? — осведомился Снейп, кивком головы указав на него. — Еще один специалист по генетике? Или… — зельевед взял юношу за подбородок, внимательно вгляделся в лицо. Гарри едва не зажмурился. Похоже, потеря памяти никак не сказалась на блокологических умениях Снейпа.

— Не беспокойтесь, не трону я вашу подружку, — хмыкнул профессор. — Сядьте вон там, и если помешаете мне хоть звуком — превращу в жабу. А вы, — он обратился к Гермионе, — идите сюда.

Снейп пододвинул к себе чернильницу, пергамент и перо.

— Рассказывайте все, что знаете об этой магловской науке… генетике, я имею в виду, — приказал он.

Девушка, поспешно кивнув, принялась говорить. Гарри сам с интересом ее слушал, мысленно удивляясь, какая все-таки умница его жена. Сам он не знал и половины из того, о чем рассказала Гермиона.

Снейп делал какие-то записи, сыпал вопросами, и наконец швырнул на стол перо.

— Теперь идите отсюда, — приказал он.

— Знаешь, Гарри, похоже, потеря памяти сделала профессора Снейпа ещё злее. Он, наверное, очень нервничает, — произнесла Гермиона, едва они вышли из подземелья.

— Сомневаюсь, что он станет добрее и спокойнее, когда вспомнит все, что с ним случилось, — ответил Гарри.

— В том то и дело. Мне его жаль. Без воспоминаний он какой-то потерянный, а если он их вернет…

— Но ты же сама говорила, что не существует способа исцелить оборотня.

— Пока не существует, Гарри.

* * *

Позже Гарри вдруг поймал себя на мысли, что хочет, чтобы Снейп нашел средство, которое превратит оборотня в обычного человека или волшебника. Вспоминая увиденного сегодня Снейпа, он подумал, что профессор, пожалуй, не найдет себе покоя, пока не вернет свою память. А если так, то это значит… Это значит, что Ремус может избавиться от своего проклятия. Он станет обычным волшебником, будет жить, как все, найдет работу, и у него с Тонкс будут свои дети. Да, это было бы здорово. А что будет со Снейпом?

Предчувствия Гарри не обманули. На следующий день профессор Дамблдор сообщил ему и Гермионе, что Снейп нашел способ.

— Неужели! — ахнула Гермиона.

— А Ремусу вы сказали?

— Да, и нужно ли говорить, как он волнуется, — ответил Дамблдор.

— А как именно его можно исцелить? — спросила Гермиона.

— Профессор Снейп полагает, что проклятие оборотня в его крови. Поэтому если всю его кровь заменить зельем, рецепт которого вывел Северус, то есть надежда, что Ремус вылечится.

— А это возможно — заменить всю кровь? — спросил Гарри.

— Нужно попытаться. Все усложняется тем, что основу исцеляющего зелья составляет кровь анимага. Поэтому по мере того, как из Северуса будет вытекать его кровь, ему нужно давать пить зелье, пополняющее запас крови.

— А если не получится? — воображение Гарри помимо его воли представило себе эту картину. Сразу затошнило.

— Тогда Северус отделается потерей сознания, а Ремус останется оборотнем, — вздохнул Дамблдор.

* * *

Снейп сообщил, что попытка исцеления будет проводиться через два дня. И эти два дня Гарри и Гермиона волновались так, словно сами должны были пройти через эту сложнейшую магическую операцию. Гарри почти время думал о том, каково сейчас Ремусу. Появляющаяся время от времени Тонкс говорила, что Рем серый от волнения, но держится молодцом.

— Ну, я его уверила, что останусь с ним в любом случае, просто так он от меня не отделается, — улыбнулась она Гарри и Гермионе.

— А он точно не умрет? — тихо спросил Гарри.

— Ну… профессор Дамблдор ничем таким не грозил, — испугалась Тонкс.

— Если так, то … ничего страшного, — попыталась утешить всех Гермиона. — Ремус ничего не теряет… Либо он останется, как и прежде, оборотнем, либо исцеляется.

— Ну именно это я ему и говорю постоянно, — кивнула Тонкс. — Так все, давайте отвлечемся от этой грустной темы. Давайте про бал. Гермиона, ты уже придумала, в чем пойдешь? Я — да.

— Мадам Малкин прислала мне и Гарри в подарок очень красивые мантии, — охотно поддержала ее Гермиона. — Это в благодарность за то, что Гарри избавил всех от Волдеморта. А ещё нам пришло много других подарков и писем.

— И тебе перепала Гаррина слава? — улыбнулась Нимфадора.

— Гарри в интервью сказал, что без меня ничего бы не было, потому что я всегда и во всем его поддерживаю и люблю, — Гермиона смутилась. — Так и сказал. Так что я ещё получила пару тройку писем от молодых волшебниц, в том числе и подростков, с карикатурами и возмущениями, что можно было бы себе и получше девушку найти.

— Ясно, — махнула рукой Тонкс. — Обыкновенная зависть и неверие в то, что на свете есть любовь.

— Есть, она действительно есть, — Гермиона улыбнулась.

* * *

Гарри в очередной раз вытер очки уголком мантии, надел их и посмотрел, как Снейп заканчивал приготовления зелья. Ремус не сводил взгляда с его волшебной палочки. От волнения он был сосредоточен и натянут, как струна. Гермиона сжимала в руке флакончик с нашатырем. Скорее бы уже все началось и благополучно закончилось! Гарри посмотрел на профессора Дамблдора. Директор спрятал все свои эмоции под мощным блоком. Впрочем, и без блока ясно, что он тоже очень переживает.

Снейп тем временем протянул руку и схватил подлетевший к нему нож.

— Гарри, он даже «акцио» не сказал, — прошептала Гермиона, — так просто… без усилий!

— Профессор Дамблдор сказал, что при нем остались все его способности, — также шепотом ответил Гарри.

Снейп тем временем хмуро посмотрел на нож и… Гарри отвел глаза. Гермиона взволнованно сжала его руку. Профессор Дамблдор говорил, что крови нужно много. Гермиона стойко наблюдала за происходящим. Гарри тоже решился посмотреть. Кровь капала в кипящий котел. К изумлению Гарри, жидкость оставалась прозрачной. Гермиона охнула и побежала к Снейпу, которого уже окружили профессор Дамблдор и мадам Помфри.

— Мне хватит, — буркнул Снейп, придя в себя после того, как понюхал флакон Гермионы. — Займитесь лучше своим ухажером.

Гарри честно пытался убедить свой организм, что происходит удивительное и уникальное даже для волшебного мира исцеление. Но от вида окровавленной руки Снейпа в теле появилась предательская слабость.

К счастью спасительный флакон Гермионы теперь был возле его носа. Мадам Мадам Помфри перевязала рану зельеведа. Профессор Дамблдор не сводил с него внимательного взгляда.

— Разойдитесь все, — приказал Снейп. — Ты, как там тебя, Ромул, стань возле котла.

Бледный, как полотно, Люпин подчинился. Снейп принялся бормотать такое сложное заклинание, что Гарри подумал, что не запомнил бы его ни при каких обстоятельствах. Выходит, память Снейпа тоже осталась при нем.

Ремуса окружил плотный туман, и Гарри услышал его крик, больше похожий на жалобный вой. Гермиона тихонько всхлипнула и крепко прижалась к Гарри. Только бы все получилось. Выдержать такие страдания и совершенно напрасно — это будет несправедливо.

Но вот туман рассеялся и все увидели Ремуса. Живого, измученного, но, кажется, исцеленного.

— Я сбегаю за Тонкс и Барсучком, пока бедная Тони не умерла от волнения, — сказала Гермиона Гарри, но тут же услышала, как строгий голос Снейпа окликнул ее. Она вздрогнула.

— Как называется эта жидкость в вашем пузырьке?

Гермиона едва заметно облегченно вздохнула — всего то. Но как? Неужели профессор Снейп не знает, что такое нашатырный спирт? Хотя, зачем он ему при таких знаниях в волшебных зельях.

Снейп тихо потерял сознание, слегка наклонившись в кресле.

* * *

Снейпа и Люпина перенесли в больничное крыло, и Дамблдор сообщил, что если они переживут эту ночь, то все будет хорошо, значит исцеление прошло удачно.

— Они могут умереть? — испугалась Гермиона.

— Северус вряд ли, он просто очень слаб после огромной потери крови, а вот за состояние Ремуса я переживаю, в его теле полностью обновилась кровь, — ответил директор.

Тонкс села рядом с кроватью, на которой лежал бледный Люпин. Его попеременно то морозило, то бросало в жар. Он то искал удобную позу, беспокойно ворочаясь от боли в теле, то впадал в забытье.

Гарри и Гермиона сели рядом с ним, чтобы поддержать его и Тонкс.

Снейп тихо лежал на соседней кровати. И Гермиона с мадам Помфри иногда подходили к нему, чтобы проверить, все ли с ним в порядке. К счастью, профессор крепко спал под воздействием зелья.

Эта ночь казалась Гарри одной из самых томительных и длинных в его жизни. За общими волнениями его собственные пережитые несчастья не казались ему больше такими трагическими.

К утру Ремус чувствовал себя гораздо лучше, и мадам Помфри велела Тонкс, Гарри и Гермионе отдыхать. А профессор Дамблдор пригласил всех вечером отметить исцеление Ремуса праздничным ужином в Общем зале.

* * *

После бессонной ночи Гарри и Гермиона проспали почти до самого ужина, на который их разбудил Добби. Зал неброско, но красиво украсили цветами и шариками, сам виновник праздника, одетый в новую мантию, подаренную Тонкс, сидел рядом с Дамблдором. За столом собрались все учителя, даже Сивилла Трелони. Пустовало только место Снейпа.

— Северус пока ещё плохо себя чувствует, — деликатно пояснил Дамблдор. — Но я уверен, что он мысленно присоединяется к нашим поздравлениям.

— Не знаю, у меня нет хорошего предчувствия, Гермиона, — тихо прошептал ей на ухо Гарри.

— Возвращение воспоминаний — это его личный выбор, Гарри, — ответила Гермиона. — Но если честно, у меня тоже душа не на месте. Он, наверное, уже все вспомнил и грустит.

— Я так счастлива, что даже не верится, — к Гермионе повернулась Тонкс и удобно устроила маленького Сириуса на руках.

— Мы тоже очень рады, что Ремус теперь здоров. Он заслужил это, –Гермиона улыбнулась.

— Знаешь, я только сейчас поняла, сколько у нас с Ремом было проблем из-за его лекантропии. Он постоянно сдерживался, нажил себе кучу комплексов, не смел меня удерживать и боялся потерять одновременно. Теперь все будет по-другому. Мы даже сможем в случае чего выяснить отношения. А то нехорошо как-то получается: я ему скажу что-нибудь, а он посмотрит на меня своими совестливыми глазами, вместо того, чтобы по-человески огрызнуться.

Гермиона слушала Нимфадору и кивала.

— Профессор Дамблдор пригласил Ремуса на выпускной, — сказал им Гарри.

— Это правильно, — согласилась Тонкс. — Пусть всего год, но он был вашим учителем.

— Если не считать тебя, то самым лучшим учителем, — улыбнулся Гарри.

— Рем — добрая душа, как думаешь, Гарри, может он надеяться, что профессор Дамблдор пригласит его работать в Хогвартс?

— Он хочет на должность учителя ЗОТИ позвать Снейпа, может Ремус захочет стать зельеведом? — предположил Гарри.

Тонкс рассмеялась.

— Нет, зельеведом скорее буду я, Рем не дружит с этой наукой. А я… в общем, не обижайтесь, если что-нибудь в Хогвартсе взорвется так, что придется восстанавливать замок.

— Тонкс, ты хочешь стать учителем по зельям? — ахнула Гермиона.

— А чем я плохой учитель по зельям? — Тонкс расширила глаза, став похожей на профессора Трелони. — У меня, между прочим, по зельям всегда были очень хорошие баллы, Снейп мне превосходно не поставил только потому, что я его за глаза дразнила. Для аврорской службы нужны отличные знания по зельям.

— Ты больше не вернешься в авроры? — удивился Гарри.

— Честно говоря, мне очень понравилось работать в Хогвартсе. Вот уж не думала, что у Оторви и Выбрось Тонкс проснется педагогический талант, — Нимфадора рассмеялась. — Но это так. Я подумала и решила, что в Хогвартсе не хватает веселых учителей. Поэтому изменим подход к преподаванию зелий! Кроме того, скорее всего у нас с Ремом в недалеком будущем будет ребенок. И за Сирей будет кому присмотреть, сколько можно его оставлять под присмотром всех, кого можно, правда, Барсук-проказник? — Тонкс чмокнула сына в щеку. — В общем, я решила тут обосноваться.

— Здорово, — обрадовался Гарри. — Жаль, что я школу уже закончил. А то у меня были бы все шансы полюбить зелья.

— Ну а если ещё и Рему найдется место в старом добром Хогвартсе, то мы превратимся в интеллигентную учительскую пару, — Тонкс строго сжала губы, сделав свои волосы, собранными в тугой узел на затылке.

— Нет, я уже сожалею, что закончила школу, — всплеснула руками Гермиона.

Обстановка за столом была веселой и непринужденной, но Гарри чувствовал, что Ремус все ещё волнуется. Сегодня ночью должно было быть полнолуние.

* * *

Ближе к полуночи, когда все разошлись, Гарри и Гермиона вышли на школьное крыльцо. Хогвартский двор был залит серебряным светом полной луны. Несколькими ступеньками ниже, запрокинув бледное лицо, глядя на лунный диск, сидел Ремус Люпин.

* * *

Оставшиеся дни до выпускного вечера прошли в приготовлениях. Большую часть времени Гарри и Гермиона помогали профессору Флитвику и Тонкс украшать зал. Деканы факультетов готовили необходимые бумаги и подписывали дипломы своих учеников. Может быть, поэтому Снейп не появлялся. С тех пор, как к нему вернулись воспоминания, Гарри видел его всего один раз. Они столкнулись на лестнице, и Гарри вздрогнул, увидев мрачное, ничего не выражающее лицо мастера зелий. Все эмоции профессора Снейпа были спрятаны под надежным блоком. Гарри растерянно посмотрел на него, хотел что-то сказать, но профессор стремительно прошел мимо, взмахнув мантией.

— Что теперь с ним будет? — обеспокоено спросила Гермиона у профессора Дамблдора, едва тот вернулся из Министерства Магии. — Воспоминания к нему вернулись, но нам с Гарри кажется, что он ещё несчастнее, чем был.

— Я искренне надеюсь, что Северус через время смирится со своей жизнью и попытается изменить ее, — ответил директор. И Гарри увидел, что мысли Дамблдора тоже прикрыты блоком. Впрочем, и так ясно, что директор тоже обеспокоен состоянием Снейпа.

— Он грустит из-за той женщины? — осторожно спросила Гермиона.

— Да, — вздохнул Дамблдор. — Конечно, сейчас Северусу нелегко. Но я надеюсь, что вскоре жизнь свое возьмет. Я пригласил его на следующий учебный год работать учителем по ЗОТИ и предложил вести Дуэльный клуб. Кроме того, Министерство Магии решило отметить его заслуги в борьбе с Волдемортом и наградить Орденом Мерлина 2-й степени.

— 2-й? — удивился Гарри. — Может, лучше было бы 1-й?

— Орденом Мерлина 1-й степени Министерство Магии решило наградить тебя, Гарри, — Дамблдор улыбнулся.

— Меня? Но… зачем?

— Гарри, не скромничай, ты уничтожил Волдеморта. Поверь, это стоит такой награды. Если нет, тогда я не знаю, за что давать такой почетный орден, — Дамблдор положил руку на его плечо. — Вижу, что я правильно предупредил тебя, а ведь сначала хотел сделать сюрприз — и наградить на выпускном. Но теперь ты предупрежден.

— Орден Мерлина 1-й степени… — потрясено пробормотал Гарри. — Но… это так странно… Я не ожидал… А может, мне лучше 2-й степени, а профессору Снейпу — 1-й, все-таки он столько всего сделал для Ордена Феникса.

— Гарри, Министерство так решило, — мягко, но настойчиво ответил Дамблдор. — Северус действительно много сделал для волшебного мира, но Волдеморта уничтожил ты.

* * *

— Класс, Гарри, во это да! — восторгался Рон, помогая Гарри и Гермионе накрывать парчовыми скатертями столы. — Прикинь, ты только школу закончил, и у тебя уже Орден Мерлина 1 степени!

— Честно говоря, мне даже неловко. А профессор сказал, что мне его вручат на выпускном, — Гарри смущенно пожал плечми.

— Ну и что! Здорово будет. А что тебе его нужно было тихонько всунуть в руки и все, спасибо, мистер Поттер, волшебный мир это будет помнить всегда. Тссс! — Рон прижал палец к губам.

— А я понимаю смущение Гарри, — ответила Гермиона, раскладывая золотые тарелки. — Но я согласна с тем, что Гарри нужно награждать в торжественной обстановке.

— Да Малфой лопнет от зависти, позеленеет и упадет от сердечного приступа под стол!

— Да меня как-то его зависть не очень интересует. Думаю, если бы он знал, сколько всего пришлось пережить, он бы сразу расхотел этот Орден, — ответил Гарри.

— Я знаю, что тебе досталось, — согласился Рон, — но зато и награда. Кстати, тебе к Ордену нужно мантию суперскую купить. В чем ты будешь на выпускном?

— Об этом не пришлось беспокоиться: мадам Малкин прислала мне и Гермионе мантии. Очень красивые, особенно у Гермионы. Я даже не знал, что бывает такая красота. С трудом представляю, сколько она стоит. Так что Гермиона будет красивее всех.

— Везет, — по-доброму позавидовал Рон.

— Рон, а ты в чем будешь? Только не вздумай прийти в том оранжевом ужасе! — воскликнула Гермиона.

— Не в ужасе, а классной мантии, на Рождество на меня все девчонки заглядывались. Но на выпускной я оденусь по-другому. Второй раз ту же мантию не надену, я купил себе новую. Не оранжевую, что ты так смотришь на меня!

Гермиона хмыкнула и продолжила накрывать на стол. Гарри раскладывал карточки с именами учителей.

— Что это? — изумленно воскликнул он.

— Где? Что? — спросили Гермиона и Рон.

— Амбридж! Здесь написано Амбридж! — Гарри протянул им карточку.

— Эту жабу пригласили на выпускной? — возмутился Рон.

— Профессор Дамблдор, — Гарри повернулся к подошедшему директору. — Это правда, что профессора Амбридж пригласили на выпускной?

— Правда, — спокойно ответил Дамблдор и даже улыбнулся. — Я знаю, Гарри, что тебе и твоим друзьям она причинила много неприятностей, но комиссия Министерства Магии пришла к выводу, что ничего страшного и сверхнезаконного госпожа директор не сделала. В других школах ещё хуже было.

— Но… — начал было Рон.

— Да, я понимаю ваше негодование, мистер Уизли, — снова улыбнулся Дамблдор, — все, что делала профессор Амбридж, было продиктовано давлением сверху. Если бы она проявила себя как порядочный человек, ее просто сместили бы с должности директора и на ее место поставили кого-нибудь из Упивающихся Смертью, как это было в Бобатоне и Дурстранге. А так при Долорес в школе… — Дамблдор хотел было сказать, что было неплохо, но произнес только, — в общем и целом никто серьёзно не пострадал. Кроме тебя, Гарри, конечно, — тут же добавил он, встретившись взглядом с Гермионой.

— Да… да она, — Рон тяжело задышал, подбирая слова, чтобы выразится грубо, но цензурно.

— Да, безусловно, профессор Амбридж была не всегда права. В качестве наказания ей запретили занимать в Министерстве ответственные должности, — продолжил Дамблдор, — так что сейчас госпожа бывший директор безработная.

— Так ей и надо, жабище такой, — буркнул Рон. — пусть побудет на месте Ремуса.

— Сейчас Ремус исцелен и у него, я уверен, все будет хорошо. Темные времена прошли. Все переменилось к лучшему, — Дамблдор счастливо улыбался. — И сегодня произошло ещё одно чудо. Та женщина, которую любил Северус, вернулась к жизни.

— Как? — одновременно спросили Гарри, Гермиона и Рон, вмиг забыв про Амбридж.

— А где она была все это время? — удивленно проговорил Гарри.

— Восемнадцать лет назад ее душу высосал дементор, но тело этой несчастной осталось. Сегодня ночью ее душа вернулась, — ответил Дамблдор.

— Почему? — тихо спросила Гермиона.

— Я не знаю. Но сейчас это не важно. Главное, что теперь Северус тоже счастлив. Конечно же, я пригласил Эрмион на выпускной. Пусть развлечется.

Гермиона, широко раскрыв глаза, смотрела на Дамблдора, а затем переглянулась с Гарри.

* * *

К выпускному общий зал был украшен не менее роскошно, чем на Рождественский бал, но совсем по-другому. Вместо четырех больших столов стояло множество небольших столиков — в связи с последними событиями многие школьники так и не поняли, к какому факультету себя отнести: тот, на котором проучились 6 лет, или только последний год. Проще было только тем, кому посчастливилось проучиться на своем родном факультете и этот учебный год. Четыре огромных флага украшали стены большого зала. Кроме этого, каждый факультет приготовил газеты, в которых в волшебных фотографиях и рисунках рассказывалась история факультета, а также самые интересные моменты из школьной жизни выпускников. Гарри внимательно перечитал каждую ещё вчера. Улыбнулся, когда нашел свою детскую фотографию, приклеенную рядом с круглым смешным личиком Гермионы в пририсованной фате и цветами рядом со стишком-пожеланием долгой и счастливой семейной жизни. Маленький мальчик в заклеенных скотчем очках мало чем напоминал высокого статного юношу в роскошной черно-красной мантии с золотым позументом, которого Гарри видел в зеркале перед выпускным. Мантия Гермионы мягко переливалась, и Гарри подумал, что ни одна даже самая дорогая маггловская ткань не выглядит так великолепно. Девушку едва можно было узнать. Золотистая мантия словно придала оттенок червонного золота ее волосам, глаза манили медовой глубиной, она разрумянилась от волнения, и, глядя на ее стройную фигурку, облитую золотым сиянием, Гарри почувствовал себя мальчишкой, пригласившим на бал старшую сестру приятеля.

— Что за глупости, Гарри, — Гермиона улыбнулась. — Ты прекрасно выглядишь.

— Это точно, — вздохнул Рон, — я хотел себе такую мантию купить, но денег не хватило.

— Не беспокойся, Рон, на этот раз ты купил очень хорошую мантию. Скромно и со вкусом.

— Мама со мной увязалась, — пробурчал Рон. — А это кто? — он едва ли не пальцем указал на молодую стройную женщину, которая, наколдовав себе зеркало у стены, расправляла рукой легкие серебристые складки мантии.

Гарри уже знал, что и есть та таинственная Эрмион, душа которой вернулась спустя восемнадцать лет. Он вспомнил, что видел ее безжизненное лицо в мыслях Снейпа ещё на 6 курсе, когда вместе с Гермионой заглянул под блок профессора. Очевидно, прошедшие годы никак не сказались на внешности женщины, она выглядела едва ли старше 25 лет.

— Ну у Снейпа губа не дура, она же красавица, — покивал Рон.

Словно услышав эти слова, Эрмион обернулась и кокетливо улыбнулась Гарри и Рону.

Первые выпускники прибыли за несколько минут до девяти. Появлялись из камина в Общем зале, расширенного в честь праздника до размеров парадного входа, сверкая украшениями, щеголяя роскошными мантиями. Ахали, разглядывая убранство, бросали обнадеженные взгляды в сторону помоста с музыкантами и глазели друг на друга. Уже слышались первые любезности и колкости. Профессор Макгонагалл (с неизменным праздничным венком на шляпе) предлагала угощаться в ожидании начала вручения дипломов, профессор Спраут добрыми улыбками мирила старшекурсниц.

Кроме знакомых лиц преподавателей Гарри увидел Дикоглаза Хмури без неизменного дорожного плаща, но с неподражаемой деревянной ногой, Ремуса Люпина в новой мантии, выглядящего далеко не таким изможденным, Сивиллу Трелони в новой шали, но с неизменными многочисленными ожерельями на тонкой шее. Рядом с Тонкс, одетой в блестящую сиреневую мантию, сидела Амбридж в том же розовом безвкусном одеянии, которое Гарри и Гермиона видели на ней во время Рождественского бала. Амбридж сладенько улыбалась и сюсюкала с маленьким Сириусом, предлагая пощипать ему свое боа.

Другие гости были Гарри не знакомы — наверное из министерства. Седенький старичок, такой дряхлый, что Гарри опасался, что он рассыплется прямо сейчас, но облаченный в тяжелую даже на вид, расшитую звездочками мантию, беседовал с Дамблдором, пока его волшебная палочка подписывала дипломы выпускников Хогвартса. За процессом внимательно наблюдал, время от времени поправляя стопку подписанных пергаментов, мужчина в черном шелковом плаще, разодетый не хуже, судя по воротнику, видневшемуся из-под иссиня-черных прядей. Снейпа почему-то нигде не было. Гарри подумал было, что профессор решил не идти на выпускной. Но недалеко от одного из столиков стояла Эрмион. Не могла же она прийти сама на выпускной неизвестных ей учеников? Взмахом палочки женщина убрала зеркало и снова с улыбкой повернулась в сторону Гарри, Гермионы и Рона. Затем приблизилась к ним.

— Прекрасный вечер, не правда ли? — ее акцент живо напомнил Гарри Флер Делакур. — У вас ослепительная мантия, дорогая. — Эрмион повернулась к Гермионе. — Вы королева бала, и судя по зеленым лицам ваших однокашниц, они этого не ждали. Кстати, а что это розовый ужас с бантиками? Жена бывшего министра? Нет, не Люциуса, того, что был до него.

Гарри прыснул. Рон, слегка приоткрыв рот, не отрывал глаз от француженки.

— Это профессор Амбридж, — ответила Гермиона. Но, похоже, Эрмион не сильно интересовал ответ.

— Чудесно выглядишь, mon chair, — Эрмион одобрительно посмотрела на Гарри и рассмеялась, встретив все ещё ошалелый взгляд Рона.

— Э… а правда, что вас зовут…эээ… — промычал Рон.

— Гермиона? — помог ему Гарри.

— Hermione, Арри, Эрмь-он, но можете называть меня Гермиона, Сев тоже долго учился правильно произносить.

— Кто? — не понял Гарри.

— Северус, — она махнула рукой куда-то за спину, Гарри посмотрел, но там не обнаружилось никого, кроме Дамблдора и пары из министерства. Подписание дипломов закончилось, старенький маг шарил по складкам мантии, видать в поисках очков, черноволосый повернул к залу лицо с резкими чертами, озабоченно оглядывал учеников, будто ища кого-то.

Тем временем Дамблдор поднялся. Выпускники прекратили разговаривать и быстро заняли свои места за столиками. В зале стало так тихо, что директору не нужно было заклинания «Сонорус», чтобы его прощальная речь была слышна во всех уголках.

— Сейчас, — закончил он, — прежде чем ваши дипломы вам вручат преподаватели, которые в течение семи лет возглавляли ваши факультеты, я хочу предоставить слово Долорес Амбридж. Так или иначе, но профессор Амбридж почти весь этот год была директором Хогвартса. Наверняка среди вас есть те, кто искренне симпатизирует госпоже Амбридж и благодарен ей.

Дамблдор умолк, предоставив возможность желающим поаплодировать. Но таковых не оказалось. Гарри посмотрел на Малфоя. Драко сидел рядом с Креббом и Гойлом, недовольно скривившись.

— Дорогие выпускники, — тоненьким голосом начала Амбридж. — Мы пережили с вами очень непростой год. Вы знаете, что на школу оказывал страшное давление Тот… Сами-Знаете-Кто. Если я что-то сделала не так, обидела кого-то, то все это было сделано под невыносимым прессингом. Однако, не смотря на тяжелые времена, многие из вас проявляли порядочность, стойкость и верность настоящим идеалам. Всем нам невероятно повезло — мы с вами учились вместе с молодым волшебником, уничтожившем величайшего черного мага. И я особенно счастлива тем, что учила Гарри Поттера! — Амбридж даже слегка вытянулась, словно хотела взлететь навстречу Гарри. Рон тихо захихикал в кулак. Гермиона сверлила бывшую директрису таким взглядом, что возмущение Гарри тоже быстро превратилось в смех.

— Многие из вас, — продолжила Амбридж, — вступили в ряды Дамблдоровой Армии, которая сопротивлялась всем бесчинствам Министерства Магии и Верховного Правителя Темного Лорда. Эта школьная организация, собранная вашим бесстрашным и мужественным одноклассником Гарри Поттером, объединила в своих рядах лучших и самых порядочных учеников нашей школы! Ребята рисковали не только своей будущей карьерой, но и жизнью, ибо все мы знаем, как беспощаден был тот, кого даже не хочется вспоминать в этот праздничный вечер. Но вера в добро и справедливость друзей Гарри была сильнее страха, поэтому я восхищаюсь вашей стойкостью! Прошлое Министерство требовало беспрекословного подчинения себе. Но Гарри и его друзья продолжали бороться. Я и мои коллеги, — Амбридж расплылась в такой широкой улыбке, окинув взглядом учителей, что Гарри приготовился к тому, что она сейчас лопнет, — вынуждены были делать вид, что преследуем малейшее проявление неповиновения Верховному Правителю. Но оправдание нам служит то, что никто из нас никого не наказывал по-настоящему. Делая вид, что мы против всяких ученических организаций, на самом деле своими приказами всячески показывали абсурдность той жестокой власти, которую нам пытался навязать Темный Лорд.

— Гарри, — тихо спросил Рон, прыснув от смеха, — как думаешь, а Жабочке нашей дадут орден? Ну хоть какой-нибудь?

— Сейчас она выпросит его не только для себя, но и Инквизиторского отряда, — хмыкнул Гарри. — Драко, бедный, обиженный сидит, как же так!

Гермиона по-прежнему молча сверлила бывшую директрису внимательным взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

— На уроках новейшей истории я должна была заставлять вас конспектировать лживые газеты, которые издавало Министерство Магии во главе с Темным Лордом, — продолжила Амбридж, все больше и больше распаляясь, — однако вы имели возможность убеждаться, что все, что делало прежнее правительство — было отвратительно! Впервые за последние годы нас заставили ввести физические наказания. Мы должны были пороть вас за малейшую провинность. Но и я, и мои коллеги, как могли, сокращали количество порок и отработок у сторожа Аргуса Филча.

Кстати, а Филче, Гарри к своему удивлению обнаружил школьного сторожа в самом конце преподавательского стола. Он сидел в своем ужасном старомодном костюме и с нежностью и обожанием смотрел на приземистую директрису.

— Единственный ученик, которого мы не могли уберечь от наказаний, это был Гарри Поттер. Темный Лорд словно предчувствовал, что именно этот храбрый юноша…

Гарри закатил глаза. Когда же это кончится!

— Сейчас ещё чего доброго, наконец-то признается тебе в любви! — Рон уже давился от смеха.

Дамблдор тихонько кашлянул и выразительно посмотрел в глаза Амбридж, едва поймал ее взгляд.

— Словом, год этот был очень тяжелый, но все мы с честью вынесли все испытания, и можем по праву гордиться собой! — Амбридж снова растянулась в улыбке, и на сей раз Гарри искренне пожелал ей лопнуть. Зал тихонько гудел, обсуждая только что услышанное. Хаффелпаффцы возмущенно переговаривались. Гермиона тяжело задышала. Гарри взял её за руку. Эта всегда выкрутится, ты же знаешь, Гермиона!

Снова поднялся Дамблдор, и все умолкли.

— Год действительно был тяжелым, и поэтому я особенно хотел, чтобы этот выпускной стал настоящим праздником для наших ребят. Традиционно, перед вручением дипломов я хотел бы отметить лучших учеников этого выпуска. Несомненно, мы с вами стали свидетелями очень печальных событий. Но тем прекраснее ощущение победы справедливости. Почти каждая семья волшебников в той или иной степени прочувствовала, что такое власть Волдеморта. Один из самых страшных магов нашей истории теперь уничтожен. Его остановил ваш однокурсник, ваш сверстник. Это несомненно достойно наивысшей награды. Поэтому с удовольствием вручаю Орден Мерлина Первой Степени выпускнику Гриффиндора — Гарри Поттеру.

Зал взорвался аплодисментами. Гарри немного неловко поднялся. И его обдало мощной волной радости и ликования. Сейчас в эту минуту все выпускники Хогвартса искренне гордились им. Почти все. Малфой сидел за своим столом, скрестив руки на груди. Рядом с ним кисло морщились Кребб и Гойл.

Дамблдор, сердечно улыбаясь, надел Гарри на шею блестящую ленту с богато украшенным бриллиантами орденом, тепло пожал руку.

— Помимо этого, — громко произнес он, задержав Гарри рядом с собой, — Министерство Магии решило, что помимо Ордена Гарри достоин вознаграждения — десять тысяч галеонов!

— Круто! — изо всех сил хлопая, восхитился Рон. — Так вы теперь богатые, Гермиона!

Десять тысяч галеонов — Гарри даже представить себе не мог, сколько это много. Только почему же профессор Дамблдор заранее не предупредил — Гарри возвращался на свое место, имея совершенно ошарашенный вид. Перед ним мелькали улыбающиеся лица однокурсников, среди которых он ясно увидел перекошенное лицо Драко Малфоя неестественно зеленого оттенка.

— Гарри уже говорил в интервью, что всегда и во всех его делах ему помогала Гермиона Грейнджер. Мы в свою очередь хотели бы отметить ее как лучшую ученицу этого выпуска.

Щеки Гермионы вспыхнули, когда она поднялась под аплодисменты школьников. Грифиндор и Хаффелпафф буквально взорвались радостными криками.

Профессор Дамблдор торжественно вручил девушке грамоту и, так же, как перед этим Гарри, задержал ее возле себя.

— Мисс Грейнджер показала не только блестящие знания по всем предметам, но и проявила ещё один талант — писательский. Ее книга «Хотят ли эльфы быть рабами» заставила многих волшебников задуматься над проблемой порабощения домашних эльфов. Книга уже напечатана и с завтрашнего дня продается в книжном магазине «Флориш и Блотс». С удовольствием вручаю мисс Грейнджер авторский экземпляр.

— Ну это для Гермионы лучше, чем 12 СОВ и НОЧей, — заулыбался Рон, глядя, как счастливая Гермиона, прижимая к груди книгу, возвращается на свое место.

Гарри не удержался и крепко обнял девушку, испытывая огромное облегчение от того, что ее тоже наградили. Ему была неприятна мысль о том, что все лавры достанутся только ему.

— В каком порядке будут идти факультеты? — обернулся Дамблдор к коллегам. — Думаю, всем покажется справедливым алфавитный порядок. Гриффиндор!

Гриффиндорцы заулыбались и зааплодировали. Профессор Макгоннагал поднялась со своего места, остановилась перед столом, тепло улыбнулась.

— Лаванда Браун!

Даже слизеринцы смеялись и хлопали — всех охватило состояние ласковой грусти «кому должен — всем прощаю». Гарри воспользовался случаем в последний раз рассмотреть тех, кто на семь лет (как предупреждала Минерва) стал его семьей. Ученики подходили по одному, брали пергамент из рук улыбавшейся Макгоннагал.

— Хаффелпаф! — объявил Дамблдор.

Профессор Спраут сменила потрепанную шляпу на симпатичный колпак, верхушку которого украшал живой цветок, и едва ли не перецеловала своих милых учеников на прощание. Профессор Флитвик, вручавший дипломы своему Рейвенклову, улыбался едва ли не шире нее.

— Слизерин! — объявил Дамблдор, и Гарри показалось, что, садясь, он чересчур поспешно поднес к губам кубок с тыквенным соком.

Черноволосый спутник министерского мага собрал со стола оставшиеся пергаменты и вышел на место, освобожденное Флитвиком. Откинул упавшую на лицо прядь, взял верхний пергамент, обвел взглядом притихший зал.

— Милисент Булстроуд! — произнес знакомый низкий голос.

Гарри захлопал ресницами.

— Это что, Снейп? — потрясенно выдавил Рон.

Гермиона удивленно покачала головой.

Факультеты приглушенно гудели. Снейп раздраженно тряхнул головой и с нажимом повторил:

— Милисент Булстроуд!

Милисент выбралась из ряда учеников и пошагала к столу.

— Это у него каждый год на выпускном такой прикол? — ошалело пробормотал Рон. Гарри молча пожал плечами, продолжая глазеть на неузнаваемого декана Слизерина. Впрочем, открывшиеся под плащом черные одежды были вполне скромными по сравнению с праздничным убранством выпускников, если, конечно, не считать серебряной отделки и мерцающих кружев.

— Что он сделал со своими волосами? — шепотом спросила Гермиона, наклонясь к плечу Гарри.

— Голову наконец-то помыл, — пробормотал Рон, все ещё не приходя в себя от изумления.

Милисент осторожно приблизилась к своему декану, словно опасаясь, что это не он, и уж совсем испуганно отпрянула, когда профессор Снейп вполне дружелюбно на нее посмотрел. Гарри не верил своим глазам: Снейп пожимал руки своим выпускникам и некоторым даже слегка улыбался, правда, осторожно, словно боясь спугнуть.

— Драко Малфой, — произнес он, и Гарри услышал в голосе лед.

Он переглянулся с Гермионой. Малфой подошел к декану и протянул руку. Снейп молча сунул в нее диплом и произнес следующее имя.

Вручение дипломов было завершено. Музыка, тихим фоном сопровождавшая церемонию, заиграла громче, едва профессор Дамблдор пригласил всех приступать к банкету. Выпускники с удовольствием взяли со столиков меню и принялись заказывать блюда. Рон, хотевший было пошутить по поводу перегруженных работой эльфов, увидел рядом с рукой Гермионы книгу и промолчал.

Красивая француженка в серебристой мантии села рядом со Снейпом, ловко наколдовала себе роскошный веер.

Торжественные звуки первого танца наполнили зал, и среди выпускников пронеслось легкое волнение.

— Так это что, Снейп танцевать будет? — охнул Рон.

— Но… почему нет, Рон, — Гермиона попыталась сказать это как можно спокойнее. Действительно, подумаешь, редчайший случай — танцующий Снейп!

— Но не сидеть же его женщине самой весь праздник, — поддержал ее Гарри. — А иначе ее пригласит кто-то из учителей, например Флитвик. Спорю на что угодно, что с Жабой он танцевать не захочет.

Эрмион явно ждала приглашения: профессор Дамблдор с Минервой Макгонагал уже выходил на середину зала. Следом за ними шли Тонкс и Люпин. Флитвик, ловко опередив Хагрида, пригласил профессора Спраут.

Эрмион вложила изящную ладошку в руку зельеведа и двинулась следом за директором танцевальным шагом. Церемонный поклон, сближение, почти касание рук — и вновь разойтись. Гарри удивленно приоткрыл рот:

— Гермиона, он же танцевать умеет! Вот это да!

— Я потрясена, — изумленно наблюдая за кружащейся парой, ответила девушка.

— Ну ему хотя бы немного неловко, — сказал Гарри, поднимаясь вместе с другими.

— Не все потеряно, Гарри, — Гермиона тихонько рассмеялась, — он только что похвалил веночек профессора Макгонагл. Сомневаюсь, что искренне.

«Сестрички» заиграли что-то быстрое и задорное, пары выпускников резво заскакали по залу, и Снейп попытался отойти к стене, но пальчики Эрмион вцепились в его рукав.

Он заколебался на мгновение, когда она потянула его в танцующую толпу, затем решительно шагнул. Даже громкая музыка не смогла заглушить удивленного возгласа, пронесшегося среди выпускников.

Закончив очередной танец, Гарри случайно посмотрел на учительский стол. Среди золотой посуды, наполненной едой, восседала Амбридж, держа на руках Барсучка, что-то слащаво сюсюкала ему, уговаривая дообдирать перышки с ее боа.

Гарри показалось, что он протанцевал с Гермионой совсем недолго, когда профессор Дамблдор пригласил всех во двор Хогвартса для прощального фейерверка.

— Как? Уже все? — удивилась Гермиона.

Выпускники растерянно и немного разочарованно смотрели на часы и в потолок Большого Зала, где звездное небо уже чуть разбавляло темные краски в ожидании приближающегося рассвета.

Дамблдор выстрелил в синеющее небо облаком золотых звезд, сложившихся в слова «Выпуск 1998. Счастливого пути!». Ученики и учителя едва ли не все вместе подняли палочки, и шоу началось.

— Посмотрим, как вы усвоили заклинания! — засмеялся профессор Флитвик, выбрасывая вверх разноцветное «Поздравляю!». Несколько учеников взмахнули палочками, и тусклые звездочки посыпались на траву, печально шипя. Толпа встретила их дружным хохотом.

— Ну-ка, отличники НОЧей, покажите, на что вы способны! — подзадоривала выпуск Макгонагалл — она была уверена в своей лучшей ученице. Гермиона не подвела ее, выпустив красно-золотое знамя Гриффиндора чуть пониже директорского поздравления. Цвета Рейвенклова и Хаффелпафа заполоскались еще ниже.

— Ну, да, конечно, — вздохнула профессор Спраут.

Серебряно-зеленая полоса, зло брошенная Драко, так и не удержалась в воздухе.

Снейп усмехнулся, покрутил запястьем и выбросил палочку вверх. Сияющие буквы и флаги слились в одно облако слизеринских цветов, на мгновение собравшееся в эмблему факультета, а потом разлетевшееся в зеленую с серебром надпись «Прощай, Хогвартс!».

— Ну зачем же так категорично, — усмехнулся Дамблдор, взмахивая палочкой. Буквы загорелись красно-золотым «До свидания, Хогвартс!», мигнули синим, затем желтым. «Прощай, прощай, прощай!» — не унималась серебристая лента внизу, а потом все обрушилось разноцветным водопадом. Ученики засвистели и захлопали. Началась общая часть.

«Ханна + Бобби», «Лесли, я люблю тебя!», «Парвати и Лаванда — дружба навсегда!», «Рон Уизли — классный вратарь!» (Гермиона подхватила надпись, которая грозила обвалиться потоком позорно шипящих искр, и даже украсила ее изображением квиддичного кубка), «Гарри Поттер!» — вокруг букв летал огромный снич, «Ура Хаффелпафу!», «Хагрид — лучший!» и даже «Профессор Трелони, мы вас никогда не забудем!». Дин Томас выстрелил в небо имя своей дамы сердца, украсив его сердечками, Эрни Макмилан выколдовал амурчиков, новые и новые имена загорались над замком, украшенные бантиками и поцелуйчиками, и слетали вниз ворохом искр. Рон подталкивал Гарри локтем в бок, но тот лишь смущенно косился на Гермиону — ему казалось неудобным вот так…

«HERMIONE». Сияющие всеми цветами радуги буквы сложились из лент, рассыпались цветами только для того, чтобы снова соткаться в имя, теперь золотом. Факультеты притихли на секунду, а потом разразились свистом, аплодисментами и немного завистливым воем. «Ни фига себе!», «Классно!», «Ну, Поттер выдал!», «Спорим, она сама это сделала!» — «Заткнись, Панси». Дерзкая надпись продолжала пульсировать в небе, оборачиваясь узорами и вензелями.

Гарри обернулся. Совсем неподалеку за его спиной Эрмион хлопала и даже слегка подпрыгивала на месте, и золотые всполохи отражались в ее глазах. Снейп, слегка помахивая палочкой, встретился с Гарри насмешливым взглядом.

* * *

Хогвартское озеро отражало в своей глади розовеющий закат. Традиционный фейерверк был закончен. Притихшие и погрустневшие выпускники окружили учителей.

— Дорогие мои дети, увы, увы, увы, но наш выпускной вечер подошел к концу. В этот торжественный момент мне хочется всех обнять вас и пожелать удачи, — Дамблдор часто заморгал. Минерва аккуратно вытерла уголки глаз своим клетчатым платочком. Профессор Спраут не сдержалась и всхлипнула.

— Сейчас деканы ваших факультетов проводят вас к лодкам, да-да, к тем самым, на которых вы пересекли озеро семь лет назад. Попрощайтесь со своими учителями и… в добрый путь. Пусть ваша взрослая жизнь сложится счастливо.

Профессор Макгонагал, стоявшая рядом с директором, что-то шепнула ему на ухо.

— Да, действительно, — Дамблдор несколько раз оглянулся. — Никто не видел профессора Амбридж? По традиции вас должны проводить все учителя.

Ученики осматривались, шептались, вертели головами, но бывшей директрисы нигде не было.

— Гарри, вернись в Общий зал, может быть, профессор Амбридж там задержалась? — попросил Дамблдор.

Гарри кивнул. Гермиона последовала за ним.

— Неужели она до сих пор Барсучка развлекает? — усмехнулся он, поднимаясь по лестнице.

— Не должна, я видела, как Тонкс отдавала его сонного Добби, — ответила Гермиона.

Они вошли в зал. Сейчас там никого не было. Только столы, накрытые скатертями, расцветок флагов факультетов Хогвартса.

— Нет ее, — сказал Гарри, осмотревшись. — Ну кто мог подумать, что на выпускном понадобится Карта Мародеров!

— Гарри, — Гермиона взяла его за руку и указала на учительский стол. Среди уже опустевших золотых тарелок и бокалов стояла большая прозрачная банка, в которой сидела широкая жаба.

— Боже мой, это что? А..амбридж? — вскрикнула Гермиона.

— Потрясающее сходство, — Гарри осторожно прикоснулся к банке.

Жаба внутри сердито надулась и возмущенно посмотрела на молодую смеющуюся пару.

— Может, это все-таки не она? — неуверенно спросила Гермиона.

— Ну как же не она, Гермиона, смотри, какие глаза, рот, даже бантик розовый рядом!

Жаба возмущенно сдулась и надулась снова.

— Кто же так жестоко пошутил? Трансфигурировал преподавателя в выпускной вечер!

— Я пойду за Дамблдором, — Гарри быстро вышел и очень скоро вернулся в сопровождении директора, Минервы и Флитвика. Следом за ними вбежала запыхавшаяся профессор Спраут.

— Профессор, вот, — Гарри, едва сдерживая смех, указал на банку с жабой.

Директор очень серьёзно поправил на переносице очки и несколько раз прикоснулся к жабе своей волшебной палочкой. Но никаких изменений в ее облике не произошло.

— Минерва, может быть, вы? — Дамблдор протянул банку декану Гриффиндора.

Минерва, едва пряча улыбку в тонких сжатых губах, попыталась трансфигурировать Амбридж, но снова безуспешно.

— Похоже, что Долорес кто-то напоил анимагической сущностью, — произнес Дамблдор.

— Чем? — переспросила профессор Спраут.

— Это зелье, которое заставляет волшебника превратится в свое анимагическое животное. Назад же преобразоваться он сможет, если только владеет основами анимагии, — пояснил Дамблдор.

— Но это очень сложное зелье, профессор, — произнесла Гермиона.

— Да, — согласился Дамбдлор. — Кстати, а где Северус?

— Не знаю, я его не видела после фейерверка, — ответила Минерва.

* * *

Они вышли в школьный двор, где их ждали все выпускники и оставшиеся учителя.

— Ну что, нашли Жабочку? — весело спросила Тонкс, подбегая к директору и деканам.

— Нашли, Тони, вот она, — вздохнул Дамблдор, протягивая ей банку. — Ты не видела Северуса?

— Я случайно заметил, как он и Эрмион садились в одну из лодок, — сказал Люпин.

— Как, он уже уплыл? — всплеснул руками Дамблдор.

— А как же ж… ой! — вскрикнула Токс. Банка в ее руках с треском лопнула и превратилась в орден. — А это что? Гарри! Нет, твой на месте. Профессор…

— Это Орден Мерлина второй степени… тот, который вручило Министерство Северусу Снейпу, — проговорил директор.

— А что же теперь будет с жабочкой нашей? — спросила Тонкс. — Ее кто-нибудь сможет преобразовать назад? В ее обычный вид, хотя и особой разницы не ощущается?

Гарри и Гермиона прыснули.

— К сожалению, нет, ведь Долорес Амбридж не была анимагом, — ответил Дамблдор.

— Но кто же это напоил ее анимагической сущностью? — спросил Ремус.

— Северус! — крикнул Дамблдор, усилив голос заклинанием.

Над озером прогремел звук взрывающегося фейерверка, и на небе зажглись серебристо-зеленые огни «Прощай, Хогвартс!».