Назад в будущее, или Новый рыцарь короля Артура (гет)

Эйприл зябко поежилась, пытаясь найти более-менее уютное место или удобное положение, но тщетно. Помимо того, что воздух расположенной где-то в подвале камеры был сырым, из маленького зарешеченного окошка под потолком, сквозь которое виднелись пожухлые стебли травы, ощутимо сквозило. Каменная стена ее темницы на всем протяжении была холодной и влажной на ощупь, а укрыться нечем. Да даже если бы и было чем, не дали бы крепко стянутые веревкой в запястьях и мало-помалу начавшие неметь руки. Ладно, хоть не за спиной, хотя и так далеко не подарок. Впрочем, чего еще ждать осужденной, ожидающей суда, пыток и, скорее всего, жестокой расправы.

Эйприл глубоко вздохнула и, неловко подняв к лицу связанные руки, вытерла слезы. С момента заточения прошло уже часа два, не меньше, и горькая обида на судьбу и отчаяние мало-помалу сменились оглушающим равнодушием. Взгляд бесцельно скользил по стенам темницы, уже не в поисках чего-нибудь обнадеживающего, а просто так, по инерции. Щека все еще горела в месте удара. Повернувшись и пошарив в жидкой кучке старой соломы (жалкое подобие ложа, которое, без сомнения, считалось великой милостью для обреченного смертника), девушка нашла небольшой закупоренный глиняный кувшин с холодной водой — неожиданная милость одного из стражников, переданная тайком от подельников. Она приложила посудину к щеке, вздрогнув от неприятного прикосновения. Все равно останется синяк. Благородная рыцарская эпоха достойно подтверждала свое название! Но и эта мысль уже не вызывала никаких эмоций. Какая разница, если суждено умереть в этих стенах, ни за что, ни про что, в одиночестве…

Последняя мысль вновь пробудила острую боль в сердце, а затем вспышку бессильного гнева: на изменника-ниндзя и — главное — на наивную себя. Дура, как она могла поверить этому подлецу! Ведь уже имела опыт «приятного» общения с ним и знала, что Шредер всегда сматывается, стоит в воздухе запахнуть жареным. Сколько раз Эйприл была на грани гибели, и спасало ее лишь своевременное появление друзей. Сейчас ей не поможет никто. Местные жители слишком запуганы и суеверны, а единственный человек, кому она доверяла, подло предал это доверие.

А ведь она почти поверила ему, поверила, что и в нем есть что-то, достойное уважения и любви. Надеялась на него, переживала за него… «Мой бог, какой стыд! — даже почти полюбила». Эйприл устало опустила на пол кувшин и откинулась к стене. Все напрасно, все зря. Шредер подставил ее и снова сбежал… как обычно. Почему судьба так несправедлива?

Неожиданно мысли пленницы перешли в другое русло. Мерзавец Кей, все же не обделенный разумом, отправил погоню за своим врагом практически сразу же. И, может быть, справедливость все же свершится…

Но при одной мысли о том, какова может быть эта справедливость, сердце вновь застыло. О том, чтобы Шредер добровольно сдался тем, кого заведомо считает ниже себя, не стоило и думать — а значит, не обойдется без жертв. А если его все же окружат и сомнут числом, невзирая на потери, то захватить смогут только в одном случае… Эйприл зажмурилась и помотала головой. Нет, только не это. Это слишком невыносимо. Тем более, поразмыслив в «подходящей» обстановке, она усомнилась в реальности того злополучного покушения. В нем просто не было смысла. И пускай Шредер снова бросил ее в безвыходном положении, она не станет желать ему гибели. На глазах снова показались слезы, Эйприл неловко утерла их, но мысленно повторила, словно заклятье: пусть выживет. Пусть спасется. Хотя бы он…

* * *

Вдруг за дверью послышался странный шум. Похоже на… голоса и скрежет отодвигаемого засова. Скрипнула, открываясь, давно не смазанная дверь, и уже привыкшие к полумраку глаза ослепил свет факелов. Эйприл невольно съежилась, словно пытаясь слиться со стеной. Нежданный визит ничего хорошего ей не сулил, но… вроде бы все дела здесь принято начинать на рассвете. Почему же сейчас?..

Долго гадать не пришлось.

— Тащи его сюда, ребята, — донесся до ее слуха незнакомый голос. — Это и есть темница ведьмы, о которой говорил господин Мерлин. И на которую наложил особые чары. Отсюда-то никуда не денется.

Знакомое имя неприятно царапнуло слух. Эйприл считала старого волшебника если не доброжелателем, то хотя бы нейтрально настроенным. Впрочем, кому здесь можно верить? И, прежде чем девушка успела задать себе вопрос, кого к ней хотят «подселить», как ответ на него уже был получен. В камеру вошли несколько вооруженных стражников и, не обращая внимания на пленницу, прошествовали к противоположной стене, на которой Эйприл еще ранее заметила толстые кованые цепи, волоча за собой неподвижное тело человека, при одном взгляде на которого сердце девушки остановилось. Неужели?.. Но стражники, прислонив бесчувственного Шредера в полусидячем положении к стене, приковали его цепями, а значит, он, скорее всего, еще жив. Но каким же образом тогда им удалось его захватить?

Долго поразмыслить над этим вопросом не удалось — в камеру вошел сэр Кей, с явным удовольствием окинул взглядом плененного врага, затем остановился перед Эйприл.

— Напрасно вы были столь грубы, леди, — лениво протянул он. — Теперь ваша судьба будет столь же печальна, как у этого варвара-изменника. А ведь все могло бы быть иначе.

Наклонившись, рыцарь взял девушку за плечо, но та, резко отдернувшись, плюнула в его сторону.

— Идите к дьяволу, сэр! — прошипела она. — Вы еще пожалеете о своем предательстве.

Выпрямившись, Кей с сожалением осмотрел испачканный камзол, затем снова повернулся к Эйприл.

— Он тоже так говорил, — презрительный кивок в сторону скованного пленника. — А вот вы за свою дерзость заплатите дорого. Оба!

Сэр Кей сделал угрожающее движение…

— Прошу прощения, сэр, — вмешался один из оставшихся в коридоре охранников (всех небольшая камера просто не вместила бы), тоже рыцарского звания, но незнакомый Эйприл. — Судьбу изменника и ведьмы должен решить суд с участием всех вовлеченных лиц.

— Включая проклятого старика, — процедил Кей себе под нос почти неслышно, затем повернулся к непрошенному защитнику заключенных и уже громче заявил: — Совершенно верно. И справедливость, я уверен, восторжествует. Да свершится воля Божья! Никто не избегнет расплаты, — последние слова оратор произнес, оглянувшись на Эйприл, но та не удостоила его даже взглядом и лишь мысленно пожелала, чтобы тот наконец заткнулся и убрался восвояси.

Свет факелов не достигал противоположной от входа стены, оттого никто не заметил смутного черного силуэта, мелькнувшего в зарешеченном окошке. Тот же, напротив, какое-то время наблюдал за происходящим в камере и, дождавшись последних слов Кея, так же беззвучно исчез в темноте.

* * *

Наконец дверь за тюремщиками закрылась. Выждав, пока стихнут шаги, Эйприл поднялась на ноги и подошла к недавнему соратнику, по капризу судьбы ставшему сокамерником. С первого же взгляда стало ясно, что без сражения действительно не обошлось, но серьезных ранений заметно не было. Разорванная одежда и кожа на груди, торчавшая в незащищенной части руки стрела… Всего этого недостаточно, чтобы вывести из строя Шредера. Отчего же он до сих пор не приходит в себя?

Может быть, его оглушили чем-то тяжелым по голове? Эйприл присела на корточки и с заметным трудом отсоединила металлическую маску, но вот снять с пострадавшего шлем и проверить, верна ли ее догадка, со связанными руками не удалось. Эйприл осторожно коснулась пальцами оперения стрелы, но пытаться вытащить ее не рискнула. Промелькнувшая в голове мысль заставила девушку вернуться на прежнее место и взять припрятанный кувшинчик. Может быть, холодная вода приведет Шредера в сознание?

Но открыть крепко закупоренный кувшинчик оказалось делом непростым. В конце концов девушка снова села на корточки, зажав посудину коленями, а ладонями стиснула с обеих сторон неподатливую крышку. И с усилием потянула на себя. От резкого движения пробка вылетела, а Эйприл по инерции шлепнулась на пятую точку, расплескав по крайней мере половину воды из кувшинчика себе на подол — и в лицо ниндзя.

Как надеялась Эйприл, вода оказала на ее спутника бодрящее воздействие — даже больше, чем она ожидала. С почти звериным рыком Шредер резко рванулся вперед, взмахнув перед собой сжатой в кулак левой рукой, и острое наладонное лезвие мелькнуло в каких-нибудь нескольких дюймах от лица девушки. Конечно же, его тут же остановила цепь, но Эйприл, испуганно ойкнув, отпрянула прочь. Бросив испепеляющий взгляд на неожиданную помеху движениям, ниндзя осмотрел помещение, остановив взгляд на лице невольной сокамерницы.

— Так ты все-таки здесь? — с удивлением пробормотал он. — Кто же был там?..

— Где же мне еще быть? — недовольно буркнула Эйприл, понемногу отходя от страха и неловко подползая ближе. Рассмотрев, что ей мешало, Шредер не без труда дотянулся до ее руки (вернее, обеих рук) и перерезал так напугавшим ее лезвием веревку. Девушка начала растирать затекшие руки.

— Ты-то какими судьбами тут оказался? — невесело поинтересовалась она. — Я думала, хоть тебе удалось покинуть этот проклятый город…

— Тебя сюда за что? — перебил ее ниндзя, проигнорировав вопрос. — Ты же к этому… «покушению» вообще никакого касательства не имеешь?

Тяжело вздохнув, Эйприл коротко пересказала историю собственного пленения.

— Неужели только за волосы? — недоверчиво переспросил Шредер. — Вот придурки!

— Не только, — Эйприл вспомнила, что забыла упомянуть об утере «колдовского зеркальца» и его роковой роли во всей этой истории. Как и следовало ожидать, ниндзя тут же вспомнил про свой собственный передатчик. И тоже не сумел его найти.

— Все-таки потерял! — Шредер с досадой ударил кулаком по стене. — Как и ты. Зато эта хреновина цела, чтоб ее… защита и покровительство. И кто только придумал эту ерунду!

С трудом дотянувшись, он зло сорвал с шеи деревянный крестик и бросил об пол под ногами. Что-то с металлическим звоном отлетело в сторону. Пленники с удивлением переглянулись: оба хорошо помнили, что вещица была сделана из дерева. Затем Эйприл с некоторой опаской направилась в угол, куда отлетел звенящий предмет, и с радостным возгласом подняла с пола ключ.

— Вот и решение проблемы… хотя бы одной! — торжествующе провозгласила она. — А кто-то еще не верил в защиту и покровительство!

Эйприл тут же проверила ключ на замке кандалов — и он подошел. Чудеса продолжались.

— Ну, конечно, скажи еще, что этот дурацкий талисман превратился в ключ. Или волшебством сотворил его из воздуха, — проворчал Шредер, поднимая с пола крестик, однако спорить не стал и спрятал подвеску за пазуху. Кто знает, может, от нее и вправду есть какой-то толк? Скептически настроенное сознание не верило в возможность такого чуда, но объяснить появление столь нужной вещицы не удавалось никак.

Ну и черт с ней! Шредер заметил, что Эйприл возится с подолом платья, зачем-то пытаясь оторвать от него лоскут. Он пожал плечами, откромсал от и без того истерзанного плаща край и молча протянул ей. Затем выдернул из пострадавшей руки стрелу и отбросил в сторону. Эйприл благодарно кивнула, подошла поближе и немного неловко (не до конца отошедшие пальцы еще плохо слушались) перевязала ему руку.

— Может, все-таки расскажешь, что произошло? — повторила она свой вопрос. — Как ты попал сюда? Раз уж я здесь по твоей милости, я имею право знать.

Шредер недовольно скривился — «по твоей милости», и она туда же! Однако возразить было нечего.

— Там, во дворе, была женщина, похожая на тебя. Связанная и приготовленная к казни. Я думал, что это ты… — дальше продолжать он не стал. Так глупо попасться!..

— Так ты… вернулся за мной? — недоверчиво переспросила Эйприл, подняв глаза. — Вернулся после всего…

Шредер угрюмо кивнул, стараясь не смотреть на нее. Если Эйприл снова начнет насмехаться… Но девушка повела себя совершенно неожиданно: всплеснув руками, она бросилась к нему и порывисто обняла, спрятав лицо у него на груди. А потом… заплакала.

— Эй… ты что? — Шредер даже вздрогнул от неожиданности. — Сейчас-то что случилось?

Он попытался заглянуть девушке в глаза, но та поспешно отвернулась.

— Прости меня… пожалуйста, прости, — запинаясь, произнесла Эйприл дрожащим голосом. — Я сомневалась в тебе. Я думала, ты сбежал и бросил меня, как обычно. Как я ошибалась… Прости.

Она закрыла лицо руками, не решаясь встретиться с ним взглядом. Шредер облегченно выдохнул. Всего-то навсего! Неприятно, конечно, но вполне предсказуемо.

— Ну, ладно, ладно. Можешь считать, что извинения приняты, — буркнул он, не зная, что еще сказать.

— Правда? — Эйприл с робкой надеждой посмотрела на него. — Ты правда не сердишься?

— Конечно, глупая, — ниндзя здоровой рукой обнял ее за плечи, привлекая к себе, провел ладонью по щеке. — Зря, что ли, я возвращался?

— А все-таки зря, — неожиданно произнесла Эйприл, потом пояснила, не дожидаясь начала грозы: — Я надеялась, что хотя бы тебе удалось спастись. Что хотя бы тебе повезло… А теперь… что с нами будет?

— Не дрейфь, прорвемся, — заверил ее Шредер, хлопнув по плечу. — Где наша не пропадала… Для начала глянем, что мы имеем.

Он поднялся на ноги, затем здоровой рукой осторожно размял пострадавшую. Та мало-помалу обретала чувствительность и подвижность — что ж, это уже хорошо.

Но на этом хорошие новости закончились. Ниндзя обошел камеру, по крайней мере, дважды, но возможности для побега найти так и не смог. Даже если бы удалось выломать решетку в этом мелком подобии окна, пробраться через него не смогла бы даже более хрупкая Эйприл, не говоря уж о нем самом. Дверь же, сколоченную из толстых дубовых плашек, высадить не получится по причине открытия вовнутрь и отсутствия со стороны камеры какого-либо намека на ручку.

— Ладно, подождем, — Шредер ободряюще кивнул вопросительно смотрящей на него Эйприл и опустился рядом с ней на пол. — Должны же когда-нибудь за нами прийти. Вот тогда и повеселимся! — он многозначительно размял пальцы, затем снова оглянулся на Эйприл, что-то вспомнив:

— Ты запомнила, каким путем тебя вели сюда? Мне-то с этим повезло меньше.

Девушка растерянно помотала головой.

— Это хуже, — нахмурившись, ниндзя задумался, затем стукнул кулаком по колену. — Ладно, неважно. Можно захватить одного из этих недоумков живьем и заставить его вывести нас отсюда.

Эйприл благоразумно не стала спрашивать, удастся ли заставить и что будет с «проводником» потом. Она уже не сомневалась, что Шредер продумал и это — либо придумает что-нибудь по ходу. Слушая его рассуждения, девушка с удивлением поняла, что совсем его не знает. Хладнокровный, рассудительный и решительный воин очень мало походил на хорошо известного ей невыдержанного, недалекого и порой чудаковатого завоевателя (хотя и в том, и в другом было что-то привлекательное). Хорошо известного?.. Сейчас она сильно в этом сомневалась. Что же было маской? Какой он на самом деле?

— Что ты на меня так смотришь? — с усмешкой повернулся к ней Шредер, заметив что-то неладное. — На мне узоров вроде не нарисовано.

— Да так… Просто я не узнаю тебя, — Эйприл помялась. — В Нью-Йорке ты был другим… каким-то несерьезным, что ли? Какой же ты настоящий?..

— Я могу быть всяким — когда мне это надо, — неожиданно серьезно ответил ниндзя. — Но ты тоже изменилась. Я что-то не замечаю своенравной взбалмошной карьеристки, готовой на все ради славы, — Шредер огляделся, как бы в поисках вышеупомянутой особы. — Наверно, она потерялась где-то по пути к Камелоту. И меня не слишком огорчает эта потеря.

— А я люблю тебя всяким, — немного обиженно заявила Эйприл. Хотя за прошедшие месяцы, конечно, и не вспоминала о работе. Но не думает же он, что так будет и по возвращении… если оно состоится, конечно. — Хотя таким, как здесь, конечно, больше.

— Любишь? — Шредер недоверчиво повторил непривычное слово, словно пробуя на вкус. — Ты уверена?

Эйприл секунду помолчала.

— Да, теперь уверена, — наконец ответила она. — Ты не поверишь, но я действительно надеялась, что, даже если я погибну, ты останешься. А теперь…

— Ничего не бойся, — уверенно повторил ниндзя. — Пока я жив, ни один из этих ублюдков, называющих себя рыцарями, тебя и пальцем тронуть не посмеет.

— Не говори так, — Эйприл испуганно вздрогнула. — Я боюсь за тебя. Что, если тебя покалечат или… — последнее слово она не стала даже произносить вслух, боясь накликать беду. Но не думать об этом не могла. Страшно оставаться одной в этом чужом жестоком мире, но еще страшнее даже представить себе, что она больше никогда не увидит его, не обнимет, как сейчас. Конечно, Шредер никогда не признает этого, но его силы все же не безграничны. И если вдруг… что тогда? Как жить дальше?

— А вот это ты зря. Умирать прямо сейчас я не собираюсь. Тем более теперь, когда у меня есть причины задержаться здесь подольше. Разве не так?.. — улыбнувшись, Шредер повернулся к ней, привычным жестом взял за подбородок, вынуждая посмотреть в глаза. Такое знакомое прикосновение — но чуть более осторожное, бережное. Увернуться легко, но совсем не хочется. Оказывается, бывает и так…

— Так, — резкий тон мгновенно вернул девушку с небес на землю, и она с испугом отметила, как изменилось выражение лица ее собеседника. Плотно сжатые в тонкую нитку губы, ледяной взгляд… так, словно на ее месте кто-то из его врагов. — Кто. Посмел. Это. Сделать?

Эйприл удивленно заморгала, не понимая, о чем речь.

— Посмел — что? — переспросила она.

Вместо ответа Шредер указал на ее щеку. Эйприл коснулась ее, и болезненное ощущение тут же пробудило ее память. Значит, «любезность» Ланселота все же оставила свой след.

— Я спросил: кто посмел? — повторил Шредер еще более непримиримо, заметив, что она не торопится с ответом.

— Ланселот, — неохотно отозвалась она, понимая, что иначе он не отвяжется. И опять подумает бог знает что…

— Ясно, — ледяным тоном ответил Шредер и наконец отпустил ее. Он ничего более не добавил, но в этом коротком слове безошибочно угадывалась смертельная угроза, гораздо большая, чем в обычных многословных проклятьях.

— Но ты же не станешь возвращаться, чтобы отомстить ему? — неуверенно спросила Эйприл, ловя его за руку и пытаясь заглянуть в глаза. Шредер ничего не ответил.

— Мы же хотели выбраться отсюда, — с нарастающим отчаянием настаивала девушка. — А так мы опять попадем в ловушку. Не надо больше подставляться понапрасну. Пожалуйста.

Шредер угрюмо кивнул, про себя подумав, что при удобном случае не грех и попробовать. Но знать об этом Эйприл не обязательно.

— Надо отдохнуть, — поднявшись, он сгреб всю солому, что смог найти, в кучку, создавая хотя бы иллюзию комфорта. — Ночь на исходе, а день обещает быть еще веселее…

Эйприл покорно кивнула.

— Последний вопрос, — она немного помялась, но наконец решилась. — Джиневра…

Ниндзя устало вздохнул. Чего и следовало ожидать! Глупо было надеяться, что ревнивая женщина забудет об этом спросить.

— Подставила меня, — коротко ответил он, не желая вдаваться в подробности. — Но сначала пыталась с моей помощью убрать своего мужа. А когда я отказался, порвала одежду и бросилась на меня, как дикая кошка…

Эйприл хихикнула, представив себе эту сцену, но быстро посерьезнела.

— Но следы ударов… — она не договорила.

— Наподдал малость, было дело, — неохотно подтвердил Шредер. — Кстати, было за что. Оскорбила нехило…

— Меня ты не тронул, — задумчиво проговорила Эйприл.

— Надо было, — неожиданно согласился ниндзя. И, насмешливо скосив глаза в сторону остолбеневшей Эйприл, добавил: — Ладно, кто-то расплатился лучше. И, очень надеюсь, что заплатит еще не раз…

Не договорив, он ловким движением сцапал растерявшуюся девушку за руку и притянул к себе, подсознательно ожидая очередного возражения. Но Эйприл, быстро чмокнув его в щеку, лишь усмехнулась: «Для начала хватит», — и удобно, насколько это было возможно, устроилась рядом.

Шредер улыбнулся. То ли временное заточение и прочие «прелести жизни» кому-то явно полезны, то ли… Неважно. Ради этого стоило оказаться здесь и пережить все «прелести», что уже произошли. И те, что наверняка еще будут.