Шрека, девочка моя (джен)

Не в первый раз Эйприл О’Нил попадала в трудное положение. Профессиональное, а если честно, то и просто женское любопытство порой толкало ее на опрометчивые поступки. А уж сколько раз она служила приманкой в ловушке для зеленых приятелей — и не сосчитать! Казалось бы, к подобному положению дел можно было и привыкнуть… Но сейчас — она чувствовала это — все было как-то иначе. Спроси кто-нибудь журналистку, чем именно, она не сразу нашлась бы с ответом. Единственное, что Эйприл знала точно, — редко ей бывало так страшно.

Напряженная атмосфера полузаброшенного подземного склада, куда ее притащили Бибоп и Рокстеди, казалось, окутывала и угнетала всех, кто имел несчастье здесь находиться. Даже мутанты были непривычно немногословны и сосредоточенны, и не пытались, как обычно, отлынивать от дела. Что же касается Шредера, вид у него, напротив, был подавленный, даже больше — измученный, однако пожалеть его вслух отважился бы только безумец — безопасней погладить бенгальского тигра. В каждом движении и жесте чувствовалось напряженное ожидание и с трудом сдерживаемый гнев; глаза горели странным лихорадочным блеском… Сравнение с раненым хищником не выходило у Эйприл из головы, и от этого было еще страшнее.

Подобно плененному зверю, Шредер то и дело мерил комнату шагами, словно не находя себе места. Такой привычки Эйприл никогда прежде за ним не наблюдала. Еще одной пугающей странностью был меч в его руке. Обычно Шредер не слишком утруждал себя и поручал охрану пленницы помощникам. Что заставило его вооружиться теперь и зачем, не хотелось даже и думать, а тем более — спрашивать.

Оценивая душевное состояние похитителя, Эйприл почти не ошиблась. Беспокойство за Шреку и вынужденная беспомощность угнетали его и не давали покоя ни днем, ни ночью. Не то чтобы девочке что-то реально угрожало — насколько Шредер знал своих противников, те не воюют с детьми и навряд ли обидят его ученицу — скорее уж, наоборот… Но вот получится ли объяснить ей свое вынужденное отступление? Неделя — целая вечность для нетерпеливого ребенка, а уж тем более проведенная в плену. Похищение Эйприл было скорее жестом отчаяния. Неоднократные попытки обнаружить логово проклятых мутантов оказались так же безрезультатны, как и предыдущие. А время шло… Наличие же заложницы и угроза ее жизни (неосуществимая, конечно, но вполне реальная) все-таки дают шанс на успех. Хотелось бы верить, что дают.

Но вот поймет ли это Шрека? Не посчитает ли непредвиденную задержку предательством?.. Незнакомое прежде ощущение невольной вины и страха перед неизвестностью терзало душу стальными когтями, и сдерживаться с каждой минутой становилось все труднее. Шредер бросил короткий взгляд на пленницу — та все поглядывала в его сторону, словно собираясь, но не решаясь что-то сказать. Скверно. В ее интересах помолчать. Он и так почти на грани.

Но надеяться на молчание женщины, по меньшей мере, наивно. Из разговора похитителей Эйприл уловила незнакомое имя «Шрека», произнесенное несколько раз и с какой-то странной интонацией. Любопытство все же взяло верх над осторожностью, и Эйприл поинтересовалась:

— А кто это — Шрека?

Шредер резко остановился и смерил ее недоверчивым взглядом.

— Вам-то что до этого, мисс О’Нил?

— Мне кажется, она небезразлична тебе…

— А вот это точно не ваше дело! — неожиданно разозлился Шредер, из чего Эйприл поняла, что предположение было верным. Она благоразумно воздержалась от дальнейших расспросов, но сказанного оказалось достаточно… От резкого угрожающего движения в ее сторону Эйприл невольно съежилась.

— Если так уж интересно, слушайте внимательно, повторяю только один раз… — Шредер чувствовал, что выдержка вот-вот изменит ему, но пересилил себя и продолжал прежним непреклонным тоном. — Шреку, мою ученицу, захватили ваши зеленые приятели. Именно поэтому вы здесь. Если они вернут ее по-хорошему, никто не пострадает. А теперь сидите тихо и не испытывайте мое терпение! Не в моих привычках обижать женщин… но все может измениться, — ниндзя не договорил, многозначительным жестом погладив рукоять меча. Он испытал какое-то мрачное удовлетворение, видя страх в глазах пленницы. Так-то лучше. Пусть помолчит хотя бы из страха. И без ее болтовни на душе тошно.

* * *

Черепаший фургон затормозил в квартале от места назначения. Незаметно подкрасться к низкому приземистому зданию (в его подвале располагались складские помещения, включая нужное), используя попутные естественные укрытия, для настоящих ниндзя было делом пустяшным. К удивлению братьев, Джессика почти не отставала от них, но похвалить ее выучку никто не отважился. Мрачная решимость, сквозившая во взгляде и движениях, лучше любых слов удерживала от пустых разговоров.

Так же легко девочка убедила попутчиков при проникновении на склад пропустить ее первой. По размышлении, это показалось разумным. Похитители знают ее и не причинят вреда. Есть шанс решить все мирным путем, хотя бы минимальный. Предложение последовать за ней на расстоянии — просто для подстраховки — Джессика приняла без протеста. Никто не помешает ей осуществить задуманное…

* * *

Давно не смазанная дверь слегка скрипнула, открываясь. Шредер резко обернулся, готовый отразить нападение, — и застыл на месте. Глаза изумленно расширились: на пороге стояла Шрека, его девочка. Она свободно и непринужденно перешагнула порог, но приближаться не спешила, словно ожидая чего-то. На миг забыв о своих намерениях, ниндзя отложил в сторону оружие и шагнул навстречу.

— Шрека! — голос его дрогнул. — Ты вернулась!

— Ошибаешься! Я пришла не к тебе, а за ней, — неожиданно резко ответила Джессика. Мельком взглянув на пленницу, она продолжала презрительным тоном, — Ты снова похитил человека? Привычка настоящего бандита… И что ты собираешься с ней делать?.. обмануть и предать, как меня?.. или вообще убить?.. Чего еще ожидать от такого, как ты?!

«Похоже, самое скверное все же произошло. Проклятье! Но еще есть шанс объясниться».

— Перестань! — оборвал ее Шредер. — Я не предавал тебя, наоборот, сделал все возможное, чтобы освободить. Черепахи отпустили тебя в обмен на свою подружку, и она мне больше не нужна, — он резким движением наладонных лезвий сорвал путы с рук Эйприл. — Можете идти, мисс О’Нил. Вы свободны.

Бибоп и Рокстеди опустили оружие. Эйприл неуверенным движением поднялась и шагнула к выходу, опасливо оглядываясь. Ей не верилось, что все так просто закончится.

— Черепашки не удерживали меня — я ушла сама, — возразила Джессика все так же непреклонно. — Я свободна — в отличие от моего отца…

— Что ты мелешь? — возмутился Шредер. С каждой минутой он понимал все меньше, и это выводило из себя. — Какой-такой отец? Ты всегда говорила, что он погиб.

— Я тоже так думала, но ошибалась. Корабль не утонул, его захватили вы с Кренгом, чтобы сдвинуть Технодром с места и построить робота… — она запнулась, припоминая, — …Рондо. И его капитаном был Джек Сайнт, мой отец. Что вы с ним сделали?

Все это звучало, как полный бред, но, глядя в мрачное напряженное лицо девочки, ее горящие неприязнью глаза, Шредер неожиданно вспомнил…

…Жаркое засушливое лето, ничем не напоминающее на вечные красновато-лиловые сумерки Измерения Икс… Дерзкий план Кренга — захватить корабль всего в полумиле от порта… Мучительный страх: хватит ли остатков энергии, чтобы открыть такой большой портал… Желанная добыча — сотни тысяч баррелей нефти и несколько десятков тонн высокопрочного сплава, с лихвой окупающие все затраты… Команда корабля — перепуганные, жмущиеся друг к другу люди, напоминающие стадо овец… Только один из них не боится и пытается защитить своих людей — напрасно, конечно… Он кажется похожим на предателя-брата Кацуо, но только поначалу… Горящий ненавистью пронзительный взгляд, какого никогда не было у Кацуо… такой знакомый — откуда, интересно?.. как у Шреки сейчас…

«Что все это, черт возьми, значит?» — Шредер не заметил, как произнес эти слова вслух.

— Что значит? — Джессика засмеялась странным неестественным смехом. — Вы похитили моего отца, Джека Сайнта. Он сын Ороку Саваджо, брата твоего отца. Помнишь такого?..

…Вспомнить удалось так же не сразу: в последний раз Шредер видел дядю еще в детстве до поступления в клан ниндзя. Ороку Саваджо не был похож на брата, но и тихоней его вряд ли можно было назвать. Он горячо осуждал брата-преступника и часто спорил с ним за закрытыми дверями гостиной. О чем — маленький Саки не знал, ибо братьям строго запретили слушать разговоры взрослых. Мальчик боялся и ненавидел отца и мысленно всегда был на стороне дяди. Но однажды Ороку Саваджо исчез — и разговоры о нем навсегда прекратились. Родители считали дядю Саваджо предателем (теперь понятно за что) и запретили даже вспоминать о нем. И он не вспоминал — до сегодняшнего дня…

Неожиданно все встало с ног на голову. Дядя Саваджо, как оказалось, уехавший в Штаты… Джек Сайнт — пленник и по совместительству двоюродный брат, невероятно на него похожий… и Шрека, его племянница…

Запыленные стены склада вдруг покачнулись перед глазами, и Шредер не заметил появившихся на пороге противников. Те, впрочем, тоже не спешили себя обнаруживать — лишь заслонили собой Эйприл.

— Сын Ороку Саваджо… — глухо повторил он, пытаясь заново осмыслить происходящее. — Так значит, мы…

— Ты мне — никто! — отрезала Джессика. — Ты погубил моего отца! Убила бы тебя, если бы смогла… Я больше никогда не хочу тебя видеть! Слышишь? Никогда!

— Шрека… — Шредер шагнул к девочке, безуспешно ища и не находя нужные слова. Сознание упрямо отказывалось признавать неизбежность потери. Она же отшатнулась от него, как от прокаженного.

— Не прикасайся ко мне, чудовище! Я тебя ненавижу!

Джессика пристально смотрела на бывшего друга, страстно желая причинить ему такую же боль, какую испытала сама, узнав правду. И, похоже, ей это удалось… Лицо учителя, как обычно, скрывала маска, но Джессика за время, проведенное вместе, неплохо научилась читать по глазам — и видела в них отчаяние и боль потери, остро отозвавшиеся в ее сердце… Джессика упрямо тряхнула головой, отгоняя сомнения. Ну и пусть! Так ему и надо!

— Прощай! — бросила она через плечо, повернувшись к двери. — Не ищи меня больше, ты для меня умер.

Последний удар — и гнетущая тишина, наступившая вслед за ним… Время застыло…

— Да, приятель, не повезло тебе, — Рафаэль первым нарушил молчание и оцепенение, охватившее всех свидетелей разговора. Забияка и насмешник, он и сейчас не смог сдержаться. — Полный облом тебе сегод…

Он не договорил: Донателло сбил брата с ног в отчаянном прыжке и тем самым спас ему жизнь: лезвие меча выбило искры из бетонной стены прямо над ними.

— Ты с ума сошел — дразнить раненого тигра? — упрекнул он брата, откатываясь подальше от ожившего противника. — Сейчас он опасен как никогда!..

С этими словами Донателло очень вовремя отпрянул в сторону от рубящего удара. Спустя несколько секунд отступать пришлось уже всем: Раф и Майк заслоняли собой Эйприл и Джессику, а Дон и Лео отражали удары противника, любой из которых мог стать смертельным, если бы слепая ярость не лишала их точности. Джессику пришлось буквально тащить за собой: она оцепенела в ужасе при виде разительно переменившегося учителя. Он словно сошел с ума и превратился в кровожадного демона… Впрочем, наверно, он им всегда и был…

Насмешливые слова стали последней каплей, и сознание затопила вспышка нерассуждающей ярости. Душевная боль, помноженная на безнадежность, переродилась в бешеное стремление уничтожить все и всех вокруг. Пусть мир рухнет, похоронив и его под своими обломками!

Невдалеке от лестницы, ведущей к свободе, очередной рубящий удар, нанесенный с огромной силой, пронзил обшивку одной из труб, змеившихся по периметру стен. Ветхий проржавевший металл не выдержал атаки — и из трубы фонтаном хлынула кипящая вода. Она, словно стена, разделила сражавшихся, грозя поглотить всех без разбора — и правых, и виноватых.

— Бежим, ребята! — крикнул Леонардо. — Все быстро наверх!

И они со всех ног бросились наружу, оскальзываясь и оступаясь на выщербленных ступеньках, прочь от смертоносного потока. По счастью, никто из них не упал. Оглядываться назад было некогда, и никто не знал, что стало с их противниками. Впрочем, гадать не было ни сил, ни желания. Укрывшись за углом приземистого здания, беглецы наблюдали, как поток мало-помалу теряет силу, растекаясь ручьями.

— Вот и все, — Леонардо повернулся к Джессике. — Теперь ты свободна. Твое желание исполнилось. Ты довольна?

— Да, — ответила та удивительно тусклым, бесцветным голосом, передернувшись на слове «желание». — Я отомстила. Но почему-то мне совсем не радостно…

Черепашки переглянулись и тактично промолчали. Да и что было сказать?..