Спираль (джен)

Сьюзен Тейлор ненавидела свою фамилию. "Тейлор" — ужасно некрасивая, слишком обыкновенная фамилия. То ли дело — "Пэвенси"! Может быть, дело было в том, что фамилия мужа не имела для Сьюзен никакой ценности, с ней не было связано никаких значимых воспоминаний. Сью даже дочке с удовольствием дала бы свою фамилию, но Джуди замужем, и "Берк", по мнению Сьюзен, ничуть не лучше, чем "Тейлор". Родная же фамилия была для Сью единственной ниточкой в прошлое, потому что больше от него ничего не осталось. Питер, Эдмунд, малышка Люси — мертвы, и их старый дом тоже мертв, его снесли вскоре после гибели большей части семьи. От всего семейства Пэвенси остались лишь старые документы Сьюзен и небольшая фотография на каминной полке. Миссис Закари Тейлор искренне ненавидела себя за то, что позволила себе сдаться и отказаться от своей сути.

* * *

Сьюзен как раз проходила мимо Кенсингтонского дворца, когда ее окликнул абсолютно незнакомый молодой человек, правда, несколько смахивающий на ее зятя, Билла.

— Мисс! Да-да, вы! Вы шарфик обронили!

— Спасибо, мистер... — Сью вопросительно взглянула на догнавшего ее парня.

— Аллен, мисс. Ой, простите, мэм, я ошибся! — на его лице проступило сожаление настолько явное, что Сьюзен едва не расхохоталась.

— Ничего, мистер Аллен. Спасибо за шарф.

Сьюзен прошла немного дальше и задумчиво замерла у витрины магазина. Неужели она так старо выглядит? Она всегда следила за собой, но неужели все ее усилия оказались тщетны? Люси никогда не понимала ее желания быть красивее, не понимала, зачем Сью так отчаянно экономит карманные деньги, чтобы потом купить дорогущую по тем послевоенным временам пару нейлоновых чулок, ярко-красную помаду, еще одно платье. Люси предпочитала книги, сладости и карусель в ближайшем парке. «Мне кажется, что я взлетаю, и все вокруг становится таким зыбким и расплывчатым, что можно представить, что вот-вот я окажусь в Нарнии», — с восторгом рассказывала она.

Сестра не понимала, что Сьюзен хочется быть красивой. Как вообще можно мириться с гадким утенком в зеркале, когда знаешь, что совсем недавно ты была королевой, красоту которой воспевали барды? Вместо ярких шелков и бархата — тусклый ситец, вместо изысканной прически — две куцые косички, вместо говорящего коня Ричарда, который, между прочим, был поумнее многих людей — вонючие и тесные вагоны метро. Сьюзен так хотелось снова почувствовать себя прежней, снова быть кому-то нужной, что она не могла думать ни о чем другом — в погоне за безупречностью она одного за другим отвергала кавалеров, ища того, кто не будет относиться к ней, как к бесплатному приложению к кухне и будущему ребенку. Сью красила губы яркой помадой и тратила больше двух утренних часов, чтобы сделать подобающую прическу. И что теперь? Теперь — вся ее семья — в Нарнии, Сьюзен была в этом абсолютно уверена. Где же еще, если не там? А она — здесь, в Лондоне, и совсем-совсем не верит в волшебство. Если бы оно существовало, Сьюзен тоже была бы в Нарнии.

* * *

Джуди решила рожать дома, а не в клинике, и Сьюзен пришлось изучить все имеющиеся в библиотеке пособия по акушерству, чтобы хоть как-то успокоиться, потому что наличие акушерки ее не успокаивало абсолютно. В кого дочка такая упрямая? Закари был кротким, как ягненок.

Кажется, единственное, что досталось Джуди от отца, — спокойствие. Вот и сейчас, едва отошли воды, она шикнула на суетящихся мать и мужа, самостоятельно позвонила акушерке и даже сумела доковылять до кровати.

Сьюзен нервно ломала пальцы — на шестом часу акушерка выгнала ее из комнаты и велела отдыхать, но как можно отдыхать в такой обстановке? Рядом бегал туда-сюда Билл, который здорово смахивал на графа Дракулу.

Из комнаты снова донесся стон, а вслед за ним — пока еще неуверенный и слабый, но явственно различимый крик младенца.

Сьюзен и Билл переглянулись и рванулись к двери, откуда выходила улыбающаяся миссис Робб.

— Поздравляю вас! Девочка, абсолютно здоровая!

— К Джуди можно? — выдохнул Билл.

— Можно, только ненадолго.

Сьюзен пропустила Билла и остановилась поговорить с акушеркой. Ее волновали последствия для дочери — шутка ли, рожать первого ребенка в тридцать два года!

— Зайдете, мэм? А то мне кажется, Джуди сейчас уснет! — выглянул улыбающийся Билл. Казалось, что счастье распирает его, заставляя сиять глаза и улыбаться шире.

Сьюзен прошла к дочери, обняла, поправила постель — совсем как в детстве.

— Еще в лобик поцелуй, — засмеялась явно подумавшая о том же Джуди. — Мам, я хочу назвать ее Лесли. Будет почти как тетя Люси. Красиво, правда?

У Джуди ввалились щеки, блестела испарина на лбу и запали глаза, но в них сияло то же счастье, что и у Билла.

Сьюзен подошла к кроватке и взяла снова захныкавшую внучку на руки. Вообще, все младенцы, включая Джуди, были для нее одинаковы. Со всеми нужно было делать одно и тоже — Сьюзен, вынянчившая младших брата и сестру, а затем дочь, была абсолютно в этом уверена.

— Хм-м-м... Лесли Берк. Звучит неплохо, мне кажется.

— Я боялась, что ты не одобришь его, — Джуди печально улыбнулась.

— Причем здесь мое мнение? — Сьюзен изумленно взглянула на дочь и мягко рассмеялась. — Это же твоя дочь, а не моя.

— Я хотела, чтобы имя нравилось и мне, и тебе, и Биллу, а ты не любишь говорить о своей семье и о тете Люси в том числе, — Джуди упрямо качнула головой.

— Люси давно нет. Отдыхай, совсем заболтала меня, — Сьюзен погрозила дочери пальцем.

— Боюсь-боюсь! — засмеялась явно повеселевшая Джуди.

* * *

Лесли росла, и Сьюзен пришлось признать, что та становится все больше и больше похожа на Люси. Тот же овал лица, улыбка, пышные волосы и ямочки на щеках. Та же вера в чудеса. Лесли ищет друзей везде, только не среди людей. Ее друзья — деревья в саду, ручей и солнечные лучи. Билл как-то обмолвился, что на родительском собрании ему сообщили, что у Лесли нет приятелей, и по школе девочка всегда ходит одна и с отстраненным видом. Джуди это не очень волновало, она считала, что Лесли еще перерастет свои игры и найдет друзей, потому она и поощряла ее увлечения, Билл, нехотя, но поддерживал ее. В итоге, единственным членом семьи, кому Лесли даже не пыталась ничего рассказывать о своих воображаемых друзьях, была бабушка — Сьюзен не говорила ничего, но не могла не выказывать молчаливого неодобрения. Лесли все равно твердо знала, что однажды бабушка Сьюзен поймет и поверит ей.

* * *

— Бабушка, как ты думаешь, эти краски можно подарить хорошему человеку? — Лесли подергала Сьюзен за рукав платья.

— Зависит от того, о каком хорошем человеке идет речь, милая, — Сьюзен улыбнулась внучке и хитро прищурилась на нее. — Джесс Ааронс, да?

— Как ты догадалась? — Лесли смущенно поглядела на бабушку и опустила голову, пытаясь скрыть порозовевшие щеки.

— Ты рисовать ненавидишь, а этот мальчик, кажется, любит — вчера ты повторила это минимум сотню раз.

— Да? Ладно, но вопрос остается тем же: они подойдут в качестве подарка Джессу?

— Думаю, да, милая. Тебе хватит денег или мне добавить?

— Я сама! — Лесли гордо вскинула голову.

— Сама так сама, — Сьюзен усмехнулась. Как Лесли все-таки похожа на Люси.

* * *

— Бабушка, бабушка, смотри, какой милый! — Лесли ворвалась в комнату маленьким вихрем, держа на вытянутых руках маленького щенка. — Это Пити, самый настоящий чистокровный охотник на гигантских троллей, мне его Джесс подарил!

— Красивый. Но где, моя милая, вы нашли троллей? — Сью посмотрела на внучку поверх очков.

— В Терабитии. Я маме рассказывала, а она не поверила, что я там королева. Как ты считаешь, могу я быть королевой, бабушка? — Лесли с надеждой подняла взгляд на Сьюзен.

Сьюзен застыла. Терабинтия... Так давно и так страшно вспоминать. Терабинтия — остров, принадлежащий Нарнии, отличная стоянка для кораблей и просто очень красивое место. Сьюзен и Люси плавали туда на великолепном корабле. «Разящий»! Сьюзен задышала чаще и попыталась сморгнуть выступившие слезы — что же это, она никогда не была такой сентиментальной, ничего этого давно уже нет, наверное, это просто старость...

— Бабушка! Ты в порядке? — Лесли стояла около кресла Сьюзен со стаканом воды.

— Все хорошо, милая. Ты, кажется, говорила про Терабинтию? — Сьюзен с трудом развела одеревеневшие губы в улыбке.

— Про Терабитию. Так как ты думаешь, похожа я на королеву?

«Если я не люблю волшебство, это не означает, что я должна вкладывать в ребенка свои страхи и обиды», — подумала Сьюзен.

— Конечно, детка. Королевы определяются не возрастом. Скажу тебе по секрету, и я, и Люси, и Эдмунд, и Питер — все мы когда-то были королями и королевами. Я, например, звалась Сьюзен Великодушная, королева Нарнии. Люси — Люси Отважной, и было ей в ту пору всего девять лет.

— Здорово! — восхитилась Лесли, впрочем, толика недоверия в ее глазах осталась — бабушка и рассказы о волшебстве никак не могли совместиться. — А как называлась ваша страна?

— Нарния, милая.

* * *

— Бабушка, мы с Джессом нашли настоящего тролля, его Пити выследил, он был такой страшный, бабушка, ты не представляешь, мы так испугались, но оказалось, что он добрый и незлой совсем, и мы с ним подружились! — Лесли выпалила свою тираду, еще не добежав до Сьюзен, и остановилась перед садовыми качелями, на которых Сью и расположилась.

— Хорошо, что все хорошо кончается, не так ли, детка? — Сьюзен подняла голову и улыбнулась внучке. — Цела?

— Абсолютно! Представляешь, у нас теперь есть настоящий друг-тролль? — Лесли счастливо улыбнулась. — А у тебя были необычные друзья в Нарнии, бабушка?

— Были, как не быть. Нимфы, дриады, фавны, говорящие деревья и животные. — Сьюзен печально усмехнулась.

— Класс! Но, знаешь, бабушка, не говори маме про тролля, хорошо? А то она опять начнет говорить, что мне пора перерастать эти игры, и что у меня слишком живое воображение, но без него было бы скучно, не правда ли? — Лесли вопросительно склонила голову, глядя на бабушку.

— Как знать, милая. Большую часть своей жизни я от него отказывалась.

— Но зачем, бабушка? — девочка изумленно поглядела на Сьюзен, но та, задумавшись о чем-то, ей не ответила.

— Бабушка?

* * *

Сьюзен положила на крышку маленького гроба охапку остролиста. Ей хотелось убежать, спрятаться в уголок и завыть. Как, как так получилось, что малышка Лесли лежит в гробу, а Сьюзен стоит тут? Все должно быть наоборот, молодые не должны умирать, возьмите ее жизнь, но пусть Лесли будет жива, пожалуйста! Высокий светловолосый мальчишка молча положил рядом букет лилий. В голове неспособной сосредоточиться Сьюзен мелькнула мысль: «Ааронс?» — и тут же исчезла. Сьюзен ни до чего не было дела. Капал дождь, и одуряюще пахли лилии.

* * *

Сьюзен не хотела оставаться больше здесь, в Ларк Крике. Чувствовала, что невольно винит в гибели Лесли Джуди и Билла, и чувствовала, что они точно так же винят ее. Дочка пыталась удержать Сьюзен, но очень вяло, и билеты до Билбери уже лежали на трюмо. Красивое спокойное место, отлично подходящее для того, чтобы скоротать последние годы своей жизни.

Багаж уже был отправлен на станцию, и Сью решила пройтись пешком. До станции всего-то одна миля. Проходя мимо леса, Сью заметила выходящего из него давешнего светловолосого мальчишку.

Каждый раз остается только один из нашедших волшебную страну. Только вот не понять, досталась ли ему роль самой Сьюзен — нести всю жизнь груз вины, или удел остальных Пэвенси — наблюдать за теми, кто не справился, из чудесной райской мечты?

Сьюзен надеялась, что Лесли сейчас в Терабитии, и была уверена, что лучшей королевы не найти.

Джесс наблюдал, как смутно знакомая пожилая женщина, все еще красивая, кокетливо одетая, стоит, задрав голову и, кажется, плачет. Наконец, та вытерла слезы, поправила шляпку и решительно зашагала по направлению к станции.

«Первое условие бессмертия — смерть».