Адвокат дьявола (джен)

Первая мысль, проскользнувшая в лихорадочно работающем мозгу Адары, вызвала лишь нервный смешок: из-за её плохого поведения отца вызвали к Директору школы.

Откуда вообще Альбусу Дамблдору был известен её адрес?

И да, вряд ли он ошибся адресатом, если указал полное имя. Тогда что всё это значит, чёрт возьми?!

Адара долго боролась с собой: вскрывать конверт или отнести отцу и сперва потребовать объяснений от него самого. А может для него это тоже станет полной неожиданностью?

Послышалась тяжёлая суетливая поступь миссис Чарнинг, хлопнула дверь. Воспитание победило: Адара вышла из ванной, теребя нераспечатанный конверт в руках, и отправилась на второй этаж в кабинет отца.

— Только что пришло? — мистер Уайтлок оторвался от документов и, взглянув на дочь поверх очков, взял протянутый ею конверт. Пробежав глазами по имени отправителя, он тут же отложил все документы в сторону и потянулся за ножом для бумаги. От Адары не укрылся и тот факт, что отец не спросил от кого был курьер, принёсший письмо. В воскресенье почта была закрыта.

— Спасибо, Адара! Можешь идти, я пока ещё занят, — мягко сказал он, заметив, что Адара не сдвинулась с места и внимательно наблюдает за ним. Девушка поняла в этот момент, то отец очень хорошо знает, кто именно прислал ему письмо и не хочет, чтобы его дочь имела к этому хоть какое-то отношение. И ещё, раз её отец был одним из самых опытных и известных в Англии адвокатов, а Ремус успел утром переговорить с Директором, то и о содержании письма можно было бы догадаться. Но какое отношение её отец может иметь к магическому миру?!

— Имя такое чуднОе, — нельзя было выдать свою осведомлённость, пока она не увидит первой реакции отца на содержание письма.

— Действительно, — мистер Уайтлок несколько рассеянно пробежался взглядом по конверту. Рука по-прежнему лежала на антикварном ножике для вскрытия писем, но по назначению он его использовать не спешил. — И носитель у него, поверь, довольно необычный. Но я очень уважаю этого человека.

Адара мысленно отметила эту характеристику, из уст отца она многое значила.

— И кто же он?

— Директор одной из шотландских частных школ, — отец ответил ей таким же внимательным взглядом. Он пытался понять, действительно ли его дочерью движет праздное любопытство.

И ведь ни грамма лжи. Всё действительно было так, только школа эта была магической, а директор её — волшебник.

— Пап, есть у тебя книга, где в подробностях расписан «Хабеас Корпус»? — Адара повернулась к шкафам из красного дерева и сделала вид, что изучает многочисленные книги. Краем глаза она заметила, как отец расслабился и взялся, наконец, за письмо.

— Посмотри Роберта Шарпа.

Адара тут же направилась к правой нижней полке: в личной библиотеке отца царил строгий порядок, и все книги стояли, как и положено, по алфавиту. При этом она не выпускала мистера Уайтлока из виду. Тот углубился в чтение письма: лицо его сделалось сосредоточенным и обеспокоенным.

Адара нашла, что ей было нужно, а заодно набралась решимости пойти ва-банк:

— Он пишет, что Сириус Блэк невиновен, да?

От неожиданности очки мистера Уайтлока, и без того сползшие на самый кончик нос, упали на стол. Отец уставился на дочь, во взгляде его помимо, разумеется, глубочайшего удивления, открыто улавливался испуг.

— Письмо не было вскрыто, — его голос немного охрип, словно он долго-долго молчал. —Откуда ты знаешь о Сириусе Блэке?

— Могу задать тебе тот же вопрос.

— Это не игрушки, Адара.

— Я знаю, что это не игрушки. Невиновного человека бросили в тюрьму за убийства, которых он не совершал.

— Боже мой! Как ты вообще в это влезла?! — мистер Уайтлок схватился за голову.

И Адара рассказала. Всё и без утайки, начиная от странных незнакомцев, чей разговор подслушала ночью, заканчивая тем, что только что ей пришло в голову инициировать процесс Хабеас Корпус, чтобы Блэк, наконец, предстал перед судом.

— Хабеас Корпус есть, конечно, в практике магического законодательства, но пока у руля мистер Бартемиус Крауч… это будет невозможно.

— Но ведь есть же закон!

— А есть люди, которые пытаются ставить себя выше него. Но дело даже не в этом. Дело в том, что доказательств не хватит. О том, что Хранителем был Петтригрю, а не… Блэк знали только официально убитые Джеймс и Лили Поттер, официально убитый Питер Петтригрю, и пойманный на месте последнего преступления Сириус Блэк. Альбус Дамблдор поклялся перед Министром и Краучем, и я был тому свидетелем, что Хранитель — Сириус, о чём ему сообщил Джеймс Поттер.

— Был свидетелем?

Мистер Уайтлок замялся. Дочь выложила ему все карты на стол, настала его очередь, и было ясно, что он не шибко этому доволен.

— Ладно. Рано или поздно ты бы всё равно об всём узнала.

— Узнала о чём?

— О том чем занимается твой отец. Ты ведь знаешь, что входит в круг обязанностей Королевских адвокатов?

— Вести дела Короны.

— Верно, — он усмехнулся и поощрительно кивнул, будто они были на уроке. — Твой новый знакомый, как я понимаю, рассказал тебе кое-что о волшебном мире? Так вот я разбираюсь с правонарушениями и преступлениями, которые затрагивают интересы немагической Британии. Был назначен ещё Макмилланом. Если кто-то из волшебников случайно заколдовал неволшебника, то обычно их отдел Магического правопорядка сам с этим разбирается и весьма успешно. Это всех устраивает: пострадавший ничего не помнит, виновник наказан. Все довольны. Эти правила установлены давно, облечены в письменную форму и подписаны обоими правительствами. Магическое сообщество обращается к нам для решения разного рода вопросов только в крайнем случае. И как правило, это такие случаи, что в пору рвать на себе волосы. Пока среди магов шла война, мы взаимодействовали довольно плотно, ведь наше население тоже гибло. Во вторник утром миссис Багнолд — Министр Магии — лично сообщила мне и миссис Тэтчер об окончании войны и победе над Волдемортом. На следующий день она снова появляется у меня в кабинете и извиняется за чрезмерную радость своей волшебной братии, которая повлекла за собой множество проблем во всех графствах. И как бы невзначай ставит нас в известность о том, что на самом деле произошло в Эйлсбери. Я просто обязан был вмешаться. Успел как раз на заседание Визенгамота малым составом. Мне рассказали, как было дело, но без таких подробностей, что узнала ты. Фадж и Крауч подтвердили, что поймали «изувера» на месте преступления, а Дамблдор пояснил, что значили предсмертные обвинения Питера Петтигрю. Все они как один уверяли меня, что Блэк понесёт самое суровое наказание и его уже отправили в Азкабан.

— Почему ты позволил им осудить его без всякого суда?

— Я работал с Альбусом Дамблдором и Барти Краучем и до этого. Эти люди не вызывали у меня сомнений. Конечно, мистер Крауч иной раз чересчур усердствует, но своё дело он знает. Тем более, что я мог выяснить, если они стёрли память всем свидетелям? Нет, конечно, ты молодец, но…

— Но да, знаю, это была чистая случайная, что я наткнулась на этого разведчика.

— Именно. Но счастливая случайность. Адара, дочка, послушай…

Великолепный оратор, мистер Уайтлок растерялся. Адара злилась, причём сама не знала, на что больше: что её отец, не будучи сторонником беззаконной расправы, закрыл глаза на отправку Блэка в тюрьму, или что был всю её жизнь связан с миром магии и не обмолвился об этом ни словом?

Нет, второе её беспокоило куда как меньше. Ведь её крайне рано приучили, что есть вещи, о которых ей знать пока рано или лучше не знать вовсе. Конфиденциальность — часть профессии. Доверие — залог успеха.

— Ладно, не важно, — задумчиво проговорила Адара, — мы ведь ещё можем всё исправить?

— Полагаю, что это возможно, — мистер Уайтлок мгновенно перешёл на деловой тон, в его взгляде проскользнуло облегчение. Он придвинул толстый ежедневник в тёмном кожаном переплёте, готовясь делать записи. — Директор Дамблдор пишет, что все мы вероятно совершили ужасную ошибку. Я не могу сказать точно, уверен ли он в невиновности Блэка. Однако, он уже начал действовать: возможно, уже сейчас встречается с мадам Министром.

Значит, поверил. Несмотря на всю серьёзность ситуации, Адара расплылась в улыбке. Прав был Ремус, отправившись к своему Директору за помощью.

— Я бы не стал ликовать раньше времени, Адара. Дамблдор предупредил меня, что даже если Сириус окажется невиновным, то вытащить его крайне трудно.

— Крауч?

— Верно. Ему не понравится, что Альбус пошёл сразу к Министру, в обход его персоны. Но его ярость не сравнится ни с чем, когда он узнает, что засадил в Азкабан не правую руку Волдеморта и убийцу десятков людей, а главного активиста неофициального фронта борьбы с Тёмной магией. Он боится, что несмотря на клятвы защищать магическое население Британии, Крауч в первую очередь попытается защитить свои самолюбие и авторитет. Дамблдор недолго сможет держать его в неведенье.

— Значит, надо действовать на опережение!

— Точно, именно за этим Альбус мне и написал: Крауч не имеет надо мной никакой власти, и я могу вмешаться в это дело.

— И что ты планируешь делать?

— Нужно инициировать официальное разбирательство и расследование, ведь открылись новые факты. Погибло тринадцать подданных её Величества, мы не можем не вмешаться, раз Министерство Магии попало впросак. Завтра же первым делом, я переговорю с Министром Тэтчер и договорюсь о встрече с Министром Магии и Краучем. Официальных оснований отказать в ходатайстве у них нет, тем более так я смогу потянуть время. Магическая судебная система недалеко ушла от средневековой. Блэка должны будут отправить в суд, где соберётся полный состав Визенгамота — высшего судебного органа, вроде нашего суда присяжных. Там сообразно показаниям свидетелей, представителей органов правопорядка и защитника они вынесут решение. К этому времени у нас должны быть собраны все доказательства невиновности Блэка, если это действительно так.

— И сколько у нас есть времени?

— Неизвестно. В магическом законе нет ничего о сроках исполнения подобных процедур. Это развязывает Краучу руки, он может дать нам три дня, а может — месяц. Но скорее всего первое, потому как он хочет разделаться с этим делом быстро и без огласки… Поэтому ты права: главная задача сейчас, доказать, что Сириус не был предателем. Пока остановимся на этом. Нужно убедить Визенгамот, что они приняли за дьявола не того человека.

— Если это действительно так… — пробурчала Адара себе под нос, но отец услышал.

— В нашей профессии приходится сомневаться во всём. Но если ты не веришь в то, что делаешь, ты никогда не выиграешь.

— Нет, нет, я верю. Возможно, у меня начинает просыпаться профессиональная интуиция…

Мистер Уайтлок как-то странно взглянул на дочь. Ей показалось, что он хотел что-то сказать, но передумал.

— Мы думали поговорить с родственниками Сириуса. У него есть кузина, она подтвердит, что Сириуса никогда не привлекала тёмная магия и идеи истребления неволшебников. Хорошо бы было и с матерью поговорить, вдруг…

— Не думаю, что это нужно, — чуть резче, чем предполагается в таких случаях, перебил её отец. Адара удивлённо моргнула. — По крайней мере, лучше этим заняться не тебе. Блэки довольно известная семья. Тебя, Адара, и на порог не пустят.

Возможно, и так. Возможно, её не пустят на порог блэковского дома, однако Адара смутно подозревала, что истинная причина крылась отнюдь не в этом. Она упускала что-то важное. Но вот что именно?

— А что ещё тебе известно о Блэках?

Говард Уайтлок снял очки, протёр их краешком рубашки и водрузил на место:

— Немногое. Только в общих чертах. Выдающиеся люди, но крайне сложные.

Адара временно отступила, поняв, что больше по поводу Блэков она от отца ничего не узнает. Всему своё время. Она всегда была нетерпеливой, но в данном случае стоило сменить тему:

— И что мне тогда делать? — если любопытство обуздать удалось, то разочарование в голосе скрыть не получилось.

— Свою обычную работу. Дамблдор считает, что сейчас — особенно после победы — сотрудничество между волшебниками и неволшебниками пришлось бы очень кстати. Он будет ходатайствовать о твоём доступе в архив Министерства магического правопорядка. Право волшебников отличается от нашего, Адара, но оно по-прежнему прецедентное. Попробуй найти аналогичные случаи. По недавним делам проследи какой аргументации отдают предпочтение члены Визенгамота… Хорошо было бы понять, кто из членов Визенгамота как настроен… Это я возьму на себя.

Сказать честно, но по сравнению с вчерашней вылазкой… такой план действий был до тошноты скучен. Хотя, конечно, оставалась надежда, что магический архив кардинально отличается от немагического. Видимо, всё это отразилось у Адары на лице…

— Это наша работа, Адара. Это не игра в детективов. Мы должны вытащить невиновного человека из тюрьмы. Да, возможно, тебе ещё предстоит полевая работа, потому как больше этим заняться будет некому, но в остальном всё как обычно.

— За исключением растворяющихся в воздухе людей, тёмных проклятий и внезапно свалившихся на голову сотен магов, с которыми мы всё это время или бок о бок…

Мистер Уайтлок громко засмеялся, расслабившись, пожалуй, впервые с начала их разговора. Адара подхватила. Ей до сих пор смутно верилось, что они с отцом вот так вот всерьёз обсуждают дело, связанное с магией. Забавно, что Говард был связан со всем этим ещё задолго до того, как Адара появилась в семье Уайтлоков. Видимо, когда отец раскрывал тайны фокусников в цирке и называл их шарлатанами, он говорил это не потому, что не верил в магию, а потому что знал настоящих магов лично…

— Но всё же знаешь, думаю, тебе и детективом придётся поработать. Раз нужно доказать, что Сириус не был предателем и не был Хранителем, возможно, найдутся какие-то подтверждения этому. Думаю, стоит осмотреть дом Поттеров и дом Блэка.

— И что искать? Подтверждение тому, что они сменили Хранителя? Пап, сомневаюсь, что о таком напишут в письме.

— Согласен. Но уверен, что-то из личных вещей поможет лучше понять, какие отношения были между этими двумя. Важна каждая мелочь. С этим лучше не затягивать. Молодцы Крауча в этих домах не были вообще, но как только он узнает, то отправит туда кого-нибудь незамедлительно. И буду рад, если ошибусь, но скорее всего они будут собирать всё то, что порочит Блэка. И непреднамеренно или целенаправленно уничтожат то, что способно оправдать. Так что пока у тебя ещё нет разрешения для доступа в архив, а Дамблдор ещё не поговорил с мадам Министром…

Договорить он успел. Внизу раздался мелодичный звон, оповещающий, что кто-то пришёл.

— Ты кого-нибудь ждёшь?

— Сказал бы, что нет, но и письма в этот воскресный день я тоже не ждал.

Отец опередил дочь, оба поспешили вниз.

— День добрый! — дружелюбно начал отец, открыв дверь. Адара, приподнимаясь на цыпочках, силилась заглянуть ему через плечо и понять, кто пришёл.

— Мистер Говард Уайтлок? Меня зовут Ремус Люпин. Профессор Дамблдор должен был написать Вам.

Адара отпрыгнула за дверь. Зря она уверяла себя, что её не найдут, раз она додумалась назначить место встречи далеко от дома... Ужасно глупая мысль, особенно если учесть, что сам Дамблдор точно знал, на какой адрес писать. Но по крайней мере, раз отец в курсе, то с большой долей вероятности ей самой память пока никто стирать не собирается.

Мистер Уайтлок пожал Ремусу руку и пригласил войти.

Перемены были разительные. Ремус больше не выглядел крайне подавленным. Он был одет в простой коричневый плащ, а за спиной у него висел небольшой походный рюкзак, который предавал некую законченность всему его деятельному виду. Он словно светился изнутри и готов был хоть сейчас сразиться с самим драконом. У Адары закрались сомнения, что отправятся на поиск улик они отнюдь завтрашним утром.

— Дамблдор говорит, что у нас есть несколько часов форы и лучше использовать их с максимальной пользой, — сконфуженно пояснил Ремус, поймав внимательный взгляд Адары, изучавшей его с ног до головы. — Сразу после разговора со мной он отправил письмо Министру Багнолд. Сказал, что явится к ней сам через пару часов, после того как отдаст распоряжения своим людям.

— Мы не будем против всех? — усмехнулась Адара, — Нам всё-таки кто-то поможет?

— Конечно. У Дамблдора много сторонников. Но он уверен, что Крауч узнает о том, что мы делаем, в крайнем случае завтра утром.

— И куда мы теперь направляемся? В дом Блэка?

— Нет, туда пока ни у кого нет доступа. Блэки знают толк в защитной магии. Дамблдору придётся сообщить Министру, как мы узнали, что Блэк невиновен…

— Он расскажет, что мы нашли свидетеля! — Адара быстро сообразила, что от них требовалось. В общих чертах по крайней мере. Не скрылся от неё и тот простой факт, что Ремус без всяких сомнений назвал Сириуса «невиновным».

— Нужно отправиться за мистером Келлом в Эйлсбери.

— У магов есть программа защиты свидетелей?

— Есть, насколько мне известно, но её курируют подчинённые Крауча.

— Тогда что? Мы просто похитим его? — насмешливо осведомилась девушка.

— Нет, возьмём воспоминания.

— Что возьмём? Это как?!

— Увидишь. Давай собирайся.

Через двадцать минут Адара уже вновь была в холле с рюкзаком в одной руке и шлемом — в другой. Ей отец отвлёк её напарника чаем, о чём они болтали она могла только догадываться. Потом можно попытаться выпытать у Ремуса.

— Боюсь, это тебе не понадобиться, — Ремус кивком указал на шлем.

— А на чём мы будем добираться? Ты припарковал снаружи ковёр-самолёт?

Ремус усмехнулся:

— Почти.

Но вышли они не через парадные двери, а через чёрный ход и оказались на заднем дворе. Ни самолёта, ни даже ковра, а тем более ковра-самолёта не наблюдалось.

— Держись за меня крепче. Может быть не очень приятно.

— Не очень приятно держаться за тебя?

Ремус только хмыкнул:

— Ты уже видела это со стороны, сейчас сама попробуешь.

Прежде чем Адара поняла, о чём ей сказал Ремус, в глазах потемнело. Она почувствовала как его рука выскальзывает у неё из пальцев и вцепилась в неё изо всех сил. Её будто сдавило со всех сторон сразу, она не могла вздохнуть, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг…

Адара жадно вдохнула прохладный ноябрьский воздух и открыла слезящиеся глаза. Хорошо знакомый задний двор исчез. Они стояли за теми самыми банками у больницы Ройал Бакингемшир, где в тот злополучный день старый разведчик сумел спрятаться от отряда стирания памяти.

— Можешь уже отпустить мою руку.

Адара быстро разжала пальцы. Ремус растёр руку, которая кажется онемела от её мёртвой хватки. На бледной коже краснели чёткие следы.

— Нет, увольте, в следующий раз поедем на моём мотоцикле.

— Это было бы дольше. Ты в порядке?

Адара оперлась рукой об изгородь. Её слегка мутило. Но она не была уверена, что голова кружилась лишь от нехватки воздуха… Сложно было осознать, что всего пару мгновений назад ты стоял в пятидесяти милях отсюда.

— Да, дай мне минутку.

— А ты молодец. Я в первый раз сознание потерял. А Сириуса расщепило.

— Что сделало?

— Ну… сам Сириус был в одном конце зала, а уши… уши в другом…

— Знаешь, пожалуй, когда мы закончим здесь… домой я поеду на автобусе. Можешь не провожать.

Они не спеша тронулись вниз по улице. Адару ещё немного пошатывало.

— Дамблдор сразу тебе поверил?

— Обычно Дамблдор не принимает поспешных решений и старается выслушать любую точку зрения. Не только выслушать, но и понять.

— Но Сириуса он слушать не стал.

— У него были на то причины. Не могу сказать, что я с ними согласен. Однажды в школе он уж дал Сириусу шанс, и, видимо, Сириус не оправдал себя в его глазах. Но не мне судить Дамблдора, я сам охотно поверил, что Сириус виновен.

— А что случилось в …

Адара не успела договорить, как Ремус схватил её под руку и юркнул за небольшую каменную изгородь.

— Смотри! — прошипел он.

Адара аккуратно выглянула. Засохшие заросли, оплетавшие стену, должны были скрыть её от посторонних глаз.

— Что не так?

По дороге топали двое мужчин. Но Адара и Ремус шли за ними от самой больницы...

— Приглядись.

— Мужики, как мужики. Хотя, знаешь, у левого шляпа такая чудная. У моего папы была такая в молодости, я видела на фотографиях. Постой…

— Волшебники иногда отстают от маггловской моды.

— Ты уверен? Мало ли чудаков по улицам бродит?

— Нет, не уверен. Но давай поторопимся.