Я верну тебя, даже если ты не захочешь (джен)

— Кью исчез, — ровным тоном говорит М.

Бонд смотрит, не мигая, только зрачки превращаются в колючие точки.

Скулы твердеют.

М брезгливо кривит губы, и в его тоне явственно слышится: "Найдите своего квартирмейстера".

— Вчера был выходной, мы потеряли целый день. Здесь ключ-коды от его квартиры, список контактов и прочее. У вас сутки, 007. — М даже не спросил о готовности, не велел предварительно сдать нормативы.

Это внутреннее дело Ми-6.

Бонд берёт флэшку. Пальцы М обжигающе холодны.

"Меня вернули. Мне поручили... миссию. Снова".

Тяжёлые двери кабинета, отделанные резьбой, смыкаются за спиной Бонда. Слишком бесшумно для дубовых панелей.

* * *

На лестничной площадке тускло горит единственная желтая лампочка. Бонд медлит перед дверью Кью.

К горлу подкатывает комок — мерзкое чувство вины. Задушенное, забытое огромными усилиями... До отвращения знакомое.

Веспер.

М.

Кью. Нет!

Они не были близки с ним, как с Веспер. И даже как с М — по-своему близки.

Но что может быть интимнее, чем голос в твоём наушнике, — постоянный спутник, ехидный комментатор и хладнокровный свидетель убийств?

Что требует большего доверия, чем беспрекословное выполнение его команд — и весёлая перепалка в эфире, когда повиноваться не обязательно? Жизнь агента на миссии в руках его квартирмейстера. Не только жизнь, но и душевное состояние, как бы дико это не звучало для железобетонных агентов с двумя нулями.

Они никогда не обсуждали это. Никогда не заходили дальше коротких кивков и отрывистых благодарностей. Мимолетных прикосновений — когда пальцы смыкаются поверх оружейного ствола, на новом гаджете, или... поправляют галстук. Бонд до сих пор помнит внезапный жар чужих пальцев на своей груди — и то, как быстро Кью отвёл глаза, первый раз не нашедшись с колючим ответом на насмешку Бонда. Он до сих пор бессильно стискивает зубы, проклиная себя за ту насмешку. Тоже впервые.

После Скайфолла они виделись лишь мимоходом и почти не разговаривали.

Но... что нужно Бонду, по-настоящему знал теперь только Кью.

Единственный из оставшихся...

"Пока я там рефлексировал, он... его... Черт!"

Бонд вставляет код-ключ в замок. Красные огоньки вспыхивают, сменившись короткой, как удар поддых, надписью: "В доступе отказано. Необходимо сканирование сетчатки".

Не веря, Бонд вставляет карту ещё раз. Кью перепрограммировал свои замки, не сообщив в Ми-6. Во что он вляпался? Или какую игру ведёт? Что, черт возьми, теперь делать — взрывать?

Бонд криво усмехается. В памяти тут же всплывает язвительный прищур серых глаз:

— После вас не остается ни одного целого здания, Бонд. А мне дорога моя жилплощадь.

Это был единственный раз, когда Бонд предложил подвезти Кью до дома.

— Если вы и окажетесь рядом с моей квартирой, то только без меня.

Бонд моргает.

Тогда, месяц назад, он не обратил внимания на эту фразу.

Чувствуя себя идиотом, Бонд наклоняется к мигающему сканеру. Секунда... красные огоньки сменяются ровным зелёным светом.

Замок открывается с тихим щелчком, пальцы Бонда сводит на дверной ручке.

"Он настроил доступ мне. Только мне. Кью, сукин сын... мой... квартирмейстер?"

Собственное хриплое дыхание кажется оглушающим.

"Мой".

Бонд достаёт пистолет и осторожно проскальзывает внутрь. Он начинает понимать, что Кью вряд ли похищен, но проверить все-таки нужно. Тошнотворное чувство вины слегка отпускает, и Бонд сглатывает, делая глубокий вдох.

В квартире Кью темно. Синеватые отсветы рекламных щитов напротив пляшут на кухонных шкафах. Пластик и стекло. Пустота.

Бонд скользит вдоль стен, неслышно и быстро, как хищник. Смятые простыни белеют на кровати, в изголовье тускло светится фосфорецирующий ночник — Кью ушёл не больше двух суток назад. Хотя с него станется сделать особенно долговечный люминофор.

Чёртов гений.

Мимолётное тёплое чувство согревает сердце, и Бонд на секунду замирает, удивлённый. Встряхивается, избавляясь от непривычного ощущения, лишний раз проверяет пистолет и идёт в комнаты.

В этом есть нечто притягательно-кощунственное — исследовать тайную обитель собственного квартирмейстера. Нечто… интимное.

«Мой квартирмейстер. Тот, кто знает меня лучше, чем М. Лучше, чем знала любимая женщина. Больше, чем друг».

А они всего лишь коллеги.

Собственнический инстинкт смешивается с новой волной предательского тепла. И жгучей тревоги.

Кью не мог бросить своего агента.

«Я не верю в это. Только не он».

Бонд осторожно осматривается. Стены в спальне превращены в стеллажи. Коробки с дисками, инструменты и клубки проводов кажутся скопищем чудовищ. Окна зашторены плотными чёрными шторами.

Бонд зачем-то проводит ладонью вдоль шероховатой ткани и передёргивается от мгновенного, как ожог, морозного чувства. Кромешно-тёмный прямоугольник окна кажется дверью в бездну.

Кью шагнул в неизвестность.

Бонд всё больше убеждается, что он сделал это добровольно.

Никаких признаков борьбы, никаких указаний или следов. Безжизненный ноутбук и два монитора покоятся на низком столике посреди гостиной. Бонд дотошно проверяет кабель питания — он выдернут из розетки.

Вряд ли Кью так осторожен в обычной жизни. Он готовился уйти. Куда?

Бонд прислоняется спиной к прохладной стене над розеткой и расслабленно свешивает руки между колен. Это не мешает ему держать пистолет и время от времени оглядывать постранство.

Тишина недвижима.

Отблеск неоновых ламп с кухни дрожит на плитках коридора. Серый клубок привлекает внимание Бонда. Он вскакивает на ноги и чертыхается.

Кошачья шерсть!

У Кью должен был кот. Или коты. На кухне под столом стоят мисочки с едой, в туалете — лоток.

Но кота нет.

Бонд педантично осматривает квартиру ещё раз, беззвучно матерясь про себя. Мерзкое чувство сверлит мозг, безошибочное, многократно проверенное: он что-то упускает.

Кью никогда ничего не делает просто так. Он предусматривает всё.

Бонд застывает посреди кухни, разглядывая миску с кошачим кормом на полу. Полную доверху. Что?

Бонд вздрагивает, как ищейка, взявшая след. Краешек крошечной бумажки выглядывает из-под миски. Обрывок этикетки «импортёр в Исландию».

Проклятье!

Бонд запихивает его в карман и ураганом несётся в гостиную. Оглядывается, щуря льдистые глаза. Мышцы его напряжены, как перед боем.

«Мой квартирмейстер сбежал».

Бонд называет Кью своим инстинктивно, и это его больше не беспокоит.

Белый, ярко-белый кабель питания вьётся по полу к ноутбуку... Конечно. Бонд сдвигает любимую машинку Кью и тупо глядит на открытку на столешнице: каменная гряда, внизу — цепь бледно-синих озёр посреди ровной пустоши. Надпись на обороте: Тингвеллир, Исландия.

Бонд резко выдыхает сквозь зубы.

Что понабилось Кью среди прекрасных и безжизненных скал? Бонд просматривает информацию уже по дороге в аэропорт. О заказанных билетах ему сообщает непривычно чужой голос, сухой и слегка хриплый.

Без капли язвительности.

«А мой квартирмейстер послал меня на… и сбежал с котом. Нет, должна быть причина. Кью не мог предать Ми-6. К чёрту Ми-6! Меня, только меня, лично».

Бонд раздражённо бросает оператору:

— Спасибо, — и вчитывается в строчки путеводителя для туристов. Золотое кольцо Исландии, маршруты, пейзажы… вулканическая активность. Чушь! А данные разведки?

Бонд поджимает губы и выходит из такси.

Ничего ценного. Ни IT-гениев, ни наркотрафика, ни тайных оружейных разработок.

А Кью взял с собой кота.

Бонд чуть не врезается в стойку проверяющего билеты. Девушка в форме глядит настороженно, и Бонд одаривает её одной из своих автоматических ослепительных улыбок. Она тут же смущённо розовеет и улыбается в ответ.

Но Бонд уже забывает про неё. Мысль о коте и Кью не даёт ему покоя. Зачем тащить животное с собой на холодный каменистый остров?

Абсурд!

Самолёт отрывается от земли, Бонд смотрит на белёсые клочья облаков под крылом.

Единственный человек, с которым его интуиция даёт осечку — это Кью. Он непредсказуем, как… как сам Бонд, будь оно всё проклято.

"А ведь это я бросил его. Уехал. Нет, ведь меня отстранили". — Жалкая попытка унять беспощадную совесть.

Бонд вспоминает, как столкнулся с Кью в коридоре, спускаясь с крыши с коробкой от М в руках. Открытой. Статуэтка бульдога скалилась изнутри.

Кью вдруг споткнулся, взгляд его метнулся к застывшему лицу Бонда, и на миг в нем мелькнуло беспомощное, потерянное выражение.

Такое мимолетное, что Бонд решил — ему показалось. Они сухо и бесстрастно кивнули друг другу, но... что-то было.

"Что я упустил?"

* * *

До Тингвеллира он добирается на арендованной машине. Мощный джип урчит, пожирая километры, жёлто-рыжие горы плывут в осеннем мареве.

Бонд барабанит по рулю. В груди растёт ноющее чувство, заставляя то и дело считать вздохи. Воспоминания накатывают волнами.

Солнце скрывается за тучами — низкими, свинцово-серыми, джип въезжает в ущелье. Гравий парковки скрипит под колёсами.

С колотящимся сердцем Бонд выходит. Прислоняется к тёплому ещё крылу машины и оглядывается: туман лижет скалы. Блёкло-ржавые отроги скатываются к цепочке озёр внизу.

Сходство слишком очевидное.

Бонд глотает ледяной горный воздух...

Не хватает только развалин старинного дома в долине.

Скайфолл.

«Что ты задумал, Кью?»