Я верну тебя, даже если ты не захочешь (джен)

Солнце медленно клонилось к закату. Цепочка тускло-серых озёр в долине окрасилась в розовый. Тень от скалы за спиной накрыла палатку. Кью подвинулся ближе к выходу, уселся, скрестив ноги по-турецки. Угнездил на коленях кота — он даже не проснулся.

Осенний воздух пробирался под воротник, холодил кожу. Кью глубже запустил пальцы в тёплую кошачью шерсть — Мефистофель приоткрыл один глаз, приглашающе заурчал. Чёрная, без единого пятнышка шкура чуть колыхалась от моего дыхания.

Хорошо красавчику. Чешут, кормят, греют на коленях... Кью прикусил губу. Ещё не хватало, завидовать коту! Раньше подобные мысли его не посещали.

Чёртов агент 007.

Кью поёжился и подтянул ворот свитера повыше. Тут же вспомнилась реакция Бонда на его вид — как же, безупречный джентльмен в костюме и лохматый пацан в шерстяном свитере! Он ничего не сказал, только усмехнулся краешком губ.

Ехидна. Сноб. Гора мышц с налётом интеллекта.

Кью зашипел, проклиная невозможность заварить прямо сейчас чашку обжигающего "Эрл Грея". Чай всегда успокаивал и помогал думать. И это из-за Бонда, между прочим, он вынужден торчать здесь с парочкой термосов и заваркой в чёртовых пакетиках! Кью! И чай в пакетиках!

Мефистофель угрожающе заворчал. Острые когти вонзились в колени, прямо сквозь джинсы.

— Приятно, что ты сопереживаешь мне, — примирительно сказал Кью. — Но поменьше экспрессии, будь любезен.

Мефистофель взглянул оценивающе. Жёлтые глазищи говорили: "Сам-то заканчивай психовать, приятель".

— Ты прав, как и всегда, — вздохнул Кью. Машинально обхватил себя руками и нахохлился, как обиженный ворон.

Приступ злости отозвался ноющей болью под сердцем.

Да. Да, чёрт возьми, ему смертельно не хватало Бонда! Самоуверенного, наглого... самоотверженного и преданного. Он был словно якорь — самая непредсказуемая константа в Ми-6.

Он стал головной болью с первых минут знакомства.

Стал необходим также, как часть тела, — рука или нога. "Сердце и прочий ливер не предлагать", — вспомнилась присказка. Замечание очень в духе Бонда. Прежнего Бонда.

Кью крепче обхватил себя за плечи. Несмотря на тёплый свитер и матрас с подогревом в палатке, его знобило.

Бонд... Застывшее лицо — серая гипсовая маска, нелепая статуэтка бульдога в руках. Прощальный подарок М.

Непроницаемый взгляд. Вечная невозмутимость. Агент 007 и боль, раздирающая его изнутри — Кью чувствовал её.

"Неужели только я?"

Видел в каждом жесте, в рисунке искривлённых губ, — фирменная усмешка превратилась в жутковатый оскал.

Они столкнулись в коридоре — Бонд в безупречном костюме, с бульдогом в побелевших пальцах и Кью. Лохматый. В свитере.

У него закружилась голова.

Бонд даже не съязвил ничего. Даже не попытался, только кивнул мне, как робот. Глаза его смотрели сквозь, не видя.

Кью выдавил приветствие из пересохшего горла. Бонд ничего не заметил.

Кью почти бегом бросился в свою лабораторию, заперся в ледяном холоде стен и дрожал, дрожал, как щенок, скорчившись на каменном полу.

Прошло не меньше часа, прежде чем ему удалось подняться, доползти до жилой комнаты и заварить чая.

Ароматная жидкость немного привела в чувство.

Ночь Кью провёл в лаборатории. Собрал кучу мелких сюрпризов для агентов 00, вроде взрывающихся ручек, часов и бритв. Опустошил недельный запас чая и только к утру решился перечитать досье Бонда.

Прежняя М предоставила доступ, когда назначила квартирмейстером агента 007. Кью честно ознакомился с документом и поклялся, что только крайний случай заставит его снова полезть туда. Этот случай наступил.

Бонд пребывал на грани нервного срыва.

Никакие женщины, вино и тёплый океан его бы не спасли — Кью это знал, как никто. Своего агента он понимал, как себя.

"Он был моим первым агентом".

Он стал единственным — Кью осознавал это. Не на такой ли расклад рассчитывала М? Она всегда по-своему оберегала агента 007. Кое-кто даже за глаза звал его "любимчиком".

А Бонд любил её. Тоже по-своему. Не как мать, не как Веспер... как М.

Её смерть оказалась камнем, брошенным в непробиваемое стекло его души. Стекло уцелело, но пошло трещинами — ещё удар, и осколки со звоном разлетятся по сторонам.

Бонд разрушался.

Кью спасал его.

Он тоже нуждался в константе, а ею была М. Поэтому Бонд пережил гибель Веспер. Но теперь...

Глаза Кью покраснели от бессонницы и солёной жгучей влаги. Это не могли быть слёзы, нет. Кью глотал чай и вглядывался в чёрные безжалостные строчки досье. Черкал карандашом схемы, обводил в кружочки пункты, заказывал билеты с телефона, стирал следы... План по спасению агента 007 обрастал деталями.

Пустые серые глаза Бонда маячили в воображении, как самый страшный кошмар.

То была чрезвычайно долгая ночь.

Понадобилось ещё пара месяцев, чтобы завершить текущие проекты в Ми-6 и окончательно подготовить план.

Бонда отстранили от миссий, но Кью был с ним каждую свободную минуту. Разумеется, тот не подозревал об этом.

Глаза и уши — камеры наблюдения баров, кафе и улиц, ноутбуков и его собственного телефона.

Квартирмейстер не оставит своего агента в беде.

Наконец, наступил день Икс.

Кью выбрал воскресенье, чтобы улететь. Никто не стал бы искать его в выходной, за исключением экстренных ситуаций. Но их пока не предвиделось. Возможно, потому что Бонд прозябал где-то в Марселе — он и сам не отдавал себе отчёт, почему его потянуло в шумный портовый город вместо пляжей и роскошных бунгало.

Кью приземлился в Исландии, спокойный, как антарктический ледник. Кью не сомневался, что М пришлёт за ним именно Бонда. Люди чрезвычайно предсказуемые — программы и то интереснее.

Таксист отвёз к выбранному местечку в скалах Тингвеллира — идеальный пейзаж для задуманного. Почти копия Скайфолла. Кью отпустил машину и вдавил кнопку таймера на часах — время пошло.

Мефистофель возмущённо возился и мяукал в переноске. Совсем как 007, если его выкинуть с работы и запереть в крошечной клетке под названием планета Земля.

Установить палатку труда не составило — чего только не делали на курсах подготовки в Ми-6. Сон на свежем воздухе, на удивление, пошёл Кью на пользу. Половина термоса с любимым "Эрл Греем" и наблюдение за урчащим Мефистофелем примирили его с ночёвкой на скалах. Кью активировал планшет — светящаяся точка-маячок быстро пересекала пространство над Францией.

Чудесно.

Нервничать Кью начал позже — когда обратный отсчёт на таймере показал меньше часа, а солнце покатилось в свинцово-серые озёра.

Скоро. Совсем скоро. Он должен прийти — он всегда приходит.

"Мы снова окажемся вместе — агент и квартирмейстер".

Мефистофиль дёрнул усами и встопорщил шерсть. Над головой захрустели камушки.

Не оборачиваясь, Кью достал термос и налил чая во вторую чашку.

— Добрый вечер, Кью, — устало сказал Бонд, спрыгивая на площадку.

Его тёмно-синий галстук немного сбился набок.