Полуночный рассвет (джен)

Ад пуст! Все дьяволы сюда слетелись!

© Вильям Шекспир

После хлопотного трудового дня Констанс лежала в своей постели. Ее кошка Моргана медленно переползла к ее руке, и женщина сперва почесала ее за ухом, а затем погладила черную гладкую спину. Обычно эти спокойные ритмичные действия помогали успокоить нервы, но сейчас это не помогло. Что-то было не так. Где-то в глубине души наигрывала бесконечная лирическая мелодия, которую совершенно невозможно было остановить.

Учительница не понимала, с чем это связано. День прошел как обычно, и даже пресловутая Милдред Хаббл сумела правильно сварить заданное зелье. Тогда что же это было? Констанс была известна своей способностью обнаруживать нарушения правил или даже угрозу академии, но сейчас не могла положиться на интуицию. И это ее раздражало.

Моргана удивленно посмотрела на хозяйку, чуть склонив вправо голову, заставив ту улыбнуться.

— Если бы ты только могла разговаривать, — вздохнула она. — Хотя… даже лучше, что не можешь. Ведь так ты не расскажешь моих секретов.

Моргана замурлыкала, а затем поднявшись на лапы, прыгнула в темноту. Констанс указала на старую книжную полку, расположенную напротив кровати. Повинуясь магии ведьмы, толстый книжный том сорвался с места и поплыл по воздуху прямо ей в руки. Женщина открыла книгу, вытащила закладку и углубилась в чтение. Но что-то в глубине души по-прежнему будоражило ее…

* * *

Следующее утро выдалось довольно веселым. Летнее солнце ярко светило в окна, которые были открыты настежь, чтобы впустить прохладный ветерок с улицы. Давина весело напевала, в то время как Имоджен готовила себе на завтрак фруктовый салат. Амелия прихлебывала чай из своей любимой чашки и радостно улыбалась обоим коллегам. Когда Констанс открыла дверь и вошла в учительскую, ее странное шестое чувство все еще не давало ей покоя.

— О, Констанс, доброе утро! — улыбнулась директриса, первой увидев заместительницу. Остальные последовали ее примеру.

— Доброе утро, — поприветствовала коллег Констанс, прежде чем пройти к столу и сделать себе чашечку черного чая. Вытащив свою темную кружку, она вернулась к столу, отметив, что остальные продолжают, видимо, начатый ранее разговор.

— Ах, как интересно! — воскликнула Давина. — Солнцестояние приближается!

Кружка Констанс выскользнула из рук, и горячая вода обожгла ей кожу. Имоджен бросилась вперед, чтобы вытереть воду, в то время как Констанс, сдерживая слезы, все еще пыталась избавиться от нахлынувшего на нее воспоминания.

— Констанс, садитесь! — приказала мисс Кэкл, поддерживая заместительницу под руку и усаживая на стул. Имоджен достала из шкафа аптечку первой помощи, а Давина принялась собирать кусочки разбитого фарфора.

Амелия озабоченно уставилась на покрасневшую кожу и взяла у Имоджен аптечку, намереваясь обработать повреждение.

— Не стоит переживать, мисс Кэкл, ожог совсем пустяковый, — попыталась успокоить директрису Констанс. Она привыкла работать с ученицами, которые из-за своей невнимательности и неаккуратности то и дело получали легкие ожоги от воды или огня.

Амелия, не обратив внимания на ее слова, продолжила обрабатывать рану какой-то антибактериальной мазью, а Имоджен подготовила марлевую повязку.

Когда Давина закончила собирать осколки, раздался звонок на урок.

— Имоджен, не могли бы вы пройти в лабораторию зелий и присмотреть за второклассницами? — спросила мисс Кэкл, и учительница физкультуры согласно кивнула, а потом скрылась за дверью вместе с Давиной, у которой был урок музыки.

Наложив на ожог марлевую повязку, мисс Кэкл начала перевязывать поврежденную руку, в который раз отметив, как хорошо ее заместительница умеет скрывать боль.

— Это как-то связано с летним солнцестоянием? — спросила Амелия, и эти слова, казалось, вернули Констанс в настоящее.

— Что?

— Ваша внезапная потеря внимания. Это случилось как раз тогда, когда Давина упомянула об этой дате.

Женщина не ответила, и когда директриса закончила перевязку, поднялась на ноги.

— Констанс?

— Я в порядке, мисс Кэкл, и меня ждут ученицы.

* * *

Милдред сидела за партой в классе зельеварения. Внезапно она застонала и наклонилась к столу.

— Что случилось, Милли? — удивленно приподняла брови Мод, спрашивая себя, чем же вызвано такое состояние ее подруги.

— Экзамен будет уже завтра. Прошлой ночью я пыталась не спать, чтобы как следует подготовиться, но это не помогло. Было такое ощущение, что все это время мой мозг думал о чем-то другом. И теперь я просто уверена, что потерплю неудачу.

— Не переживай, все будет хорошо. К тому же, после этого урока у нас свободное время, не так ли? — Голова Милдред поднялась и вновь опустилась. — А потому у нас будет достаточно времени, и мы сможем подготовиться вместе.

Дверь открылась, и в класс вошла мисс Хардбрум. Девочки мгновенно заметили белую повязку, наложенную на ее правую руку. Ее было трудно не заметить, так как белый цвет марли сильно контрастировал с обычным черным нарядом учительницы. Однако, никто не осмелился поднять руку и спросить, что случилось.

— Сегодня, девочки, у вас последний шанс подготовиться к завтрашнему экзамену. Все ингредиенты и список зелий, которые можно из них приготовить, находятся на столе. Ваша задача — пересмотреть их и запомнить последнее зелье, с которым мы еще не работали. Я буду здесь, чтобы ответить на любые вопросы.

Ученицы завозились, раскладывая ингредиенты и разжигая огонь под котлами.

Милдред внимательно осмотрела два ингредиента, лежащих рядом, решая, который из них ей понадобится, а затем подняла глаза на учительницу зелий. Девочка невольно задалась вопросом, сколько же книг та прочла и сколько всего знает и умеет.

— Милли? — Мод позвала подругу, возвращая ее внимание к предстоящей работе. — Ну, что это?

— Я… я не уверена, — вздохнула Милдред. — Мод, это безнадежно. Я просто знаю, что завтра потерплю неудачу.

— С таким-то отношением обязательно потерпишь, — сказала Констанс, склоняясь над подругами и заставив Милдред подпрыгнуть от неожиданности.

— Мисс Х-хардбрум, я просто…

— Я сомневаюсь в твоих умениях и на завтрашнем экзамене предрекаю тебе неизбежный провал. — При этих словах школьная отличница Этель Хэллоу оглянулась через плечо и ухмыльнулась. — Ты помнишь, что я сказала тебе в прошлом году, перед празднованием Хэллоуина?

Упоминание Хэллоуина едва не заставило учительницу скривиться, но она удержалась от этого. Милдред задумалась, накручивая на палец кончик косы.

— Уверенность и контроль…? — спросила она, страшно нервничая.

— Ключ к успеху, — закончила за нее мисс Хардбрум. — И разве в данный момент ты демонстрируешь именно это?

Прежде чем ответить, девочка робко покачала головой.

— Нет, мисс. Думаю, что нет.

— Тогда, я думаю, что сейчас самое подходящее время начинать. — Мисс Хардбрум развернулась на каблуках и направилась в переднюю часть класса. — Как вы знаете, девочки, это ваш последний урок перед летними каникулами, и я понимаю, что вы все взволнованы и хотите поскорее вернуться домой. Но это вовсе не является оправданием для слабости и легкомыслия. Учебный год еще не закончился.

— Да, мисс Хардбрум, — хором проскандировали ученицы, а затем раздался звонок с урока, и все бросились к двери.

* * *

Мисс Кэкл сидела за столом, лакомясь чизкейком, когда дверь открылась и в учительскую вошла Констанс.

— Как ваша рука? — спросила директриса заместительницу, бросив взгляд на белую повязку.

— Прекрасно, мисс Кэкл, — ответила та, пройдя через комнату и присаживаясь в кресло. — Но вы же помните, какое сейчас время года? Это сезон хаоса, и я не думаю, что мне нужно напоминать вам о том, что произошло в прошлом году, когда поведение девочек стало ужасным и совершенно неприемлемым, а ваша попытка разрешить ситуацию задушевными разговорами никак не решила проблему?

— И что же вы нам предлагаете, Констанс? Вы же не хуже меня знаете, что когда учебный год близится к завершению, девочки немного…

— Выходят из-под контроля, — закончила Констанс, и директриса согласно кивнула.

— Да, но они также полны волнения и бодрости духа.

— Того самого духа, который в прошлом году привел Милдред и Друзиллу к драке, а трех учителей заставил вылететь через крышу большого зала? Это была полная катастрофа!

— Я бы не стала называть это полной катастрофой, — возразила Амелия. — Нам удалось заставить Милдред Хаббл и Этель Хэллоу пусть и ненадолго, но действовать как одна команда. — Мисс Хардбрум приподняла бровь и директриса поспешила продолжить: — Но я признаю, что некоторые вещи немного… вышли из-под контроля и пошли не так, как мы планировали. Но, Констанс, что мы можем сделать, чтобы предотвратить нечто подобное?

— Я ЗНАЮ! — раздался возбужденный крик из шкафа, прежде чем двери распахнулись и оттуда появилась мисс Бэт, сжимая в руках «Еженедельник ведьм» и широко улыбаясь. — Фестиваль огня!

— Мисс Бэт, — хмуро начала Констанс. — Я не думаю, что, дав ученицам огонь, мы тем самым остудим девочек. По мне, так это только ухудшит ситуацию!

В учительскую вошла мисс Дрилл и прислушалась к разговору. Давина тем временем рассмеялась.

— Мы не будем давать им огонь, — пояснила она. — Фестиваль огня — это празднование летнего солнцестояния. Как вы наверняка знаете, до девятнадцатого века такие праздники проводились во многих странах по всему миру.

— А что случилось потом? — спросила Имоджен.

— Ну, эти праздники немного… устарели. Их все еще празднуют, но они имеют куда меньшее значение, чем раньше. Однако, мне как-то удалось посетить такое празднование. Тогда мне было двадцать два года, и я путешествовала по миру на своей метле. Знаете, мисс Кэкл, это было невероятно! Костер, танцы, прекрасная музыка… Праздник был просто невероятный! — Давина сделала паузу и, покрепче сжав журнал, вздохнула от счастья. — Существовала даже легенда, что ведьмы использовали летнее солнцестояние, как своего рода способ общаться с высшими существами бесконечной силы и просить у них советов. Конечно, это всего лишь легенда… — Констанс закатила глаза. — Но это упоминается здесь! — Учительница пения раскрыла журнал и показала мисс Кэкл две страницы. — Это как раз то, что даст девочкам что-то новое и позволит использовать их энергию для чего-то продуктивного!

— Я боюсь, что прыжки под луной вокруг костра не совсем отвечают моему представлению о продуктивности! — прорычала Констанс.

— А я думаю, что это отличная идея, — возразила Имоджен, уперев руки в бока. — По крайней мере, это заставит девочек двигаться и выполнять упражнения, которые благотворно скажутся на их здоровье. Кроме того, это утомит их и удержит от драк друг с другом!

— И лучшая часть фестиваля огня, — продолжила Давина, взяв из вазы розу и поедая с нее лепестки, — это то, что мы можем назначить Разжигающего пламень — человека, который получит честь разжечь костер!

Мисс Кэкл задумалась, а потом, встав, подошла к окну и посмотрела на учениц, резвящихся и хихикающих во дворе.

— Это может быть хорошим способом высвободить всю эту необузданную, неиспользованную энергию.

— Мисс Кэкл, со всем уважением…

— Нет, Констанс, — прервала ее директриса. — Я думаю, у Давины есть идея, и если она себя оправдает, это может стать чем-то, что мы могли бы делать на регулярной основе. — Амелия повернулась к эксцентричной ведьме, которая как раз закончила ощипывать один цветок и принялась за другой. — Каким числом датируется летнее солнцестояние, Давина?

Учительница пения перевернула страницу журнала и посмотрела дату.

— Двадцать первым июня! Это уже на следующей неделе! — мисс Бэт взвизгнула от восторга. — Это отлично сработает. Празднование в середине лета, чтобы помочь девочкам унять их волнение перед тяжелыми экзаменами в конце учебного года!

— Звучит замечательно! — улыбнулась мисс Кэкл, не обращая внимание на то, что ее заместительница сложила руки на груди и сердито поджала губы. Констанс явно не понимала, как праздник огня сможет сделать учениц более покладистыми и охладить их пыл. К тому же интуиция снова подсказывала ей, что ничего хорошего из этого не выйдет, что в свою очередь не улучшало настроения учительницы. — Это только на одну ночь, Констанс.

— Решать вам, мисс Кэкл, — вздохнула та. — Но когда что-то пойдет не так, а я уверена, что пойдет непременно, не говорите о том, что я вас не предупреждала! — И поднявшись с кресла, она исчезла.

* * *

Милдред вытерла пот со лба, а затем перевернула страницу своей книги, пытаясь запомнить длинный список ингредиентов. Но все это было бесполезно. Она взглянула на Мод, которая задумчиво жевала кончик своего карандаша и захлопнула толстый том.

— Это безнадежно. И зачем Х-Б дает нам такие задания летом, когда так жарко? Это должно быть запрещено законом!

— И караться весьма жестко! — пошутила Энид. — Хоть какое-то движение будет!

Подруги рассмеялись, но тут Этель, сидящая за соседним столом, повернулась и бросила на них гневный взгляд.

— Некоторые из нас пытаются заниматься!

— А некоторые из нас пытаются повеселиться, — возразила Энид. — Расслабься! Не похоже, что ты сможешь провалить экзамен, даже если не будешь готовиться так усердно. Твой отец просто выпишет очередной чек школе, и все будет улажено!

— Что ты сказала?! — вспылила Этель, вскакивая на ноги.

Энид сделала то же самое.

— Ты прекрасно все слышала! Я не знаю, почему ты так много учишься!

— Я учусь потому, что очень хочу преуспеть! — ответила Этель, дергая Друзиллу за рубашку, чтоб та встала рядом. — А ты могла бы попробовать для начала преуспеть в том, чтобы закрыть рот и не совать свой нос в чужие дела!

— О, да, — язвительно сказала Энид, не обращая внимания на Милдред, которая пыталась успокоить ее. — Попробуй, заставь меня!

Констанс медленно помассировала виски, пытаясь снять напряжение внутри черепа, но эффекта это не дало. Это было не похоже на то, что она чувствовала прежде. Ощущение дискомфорта все усиливалось, отвлекая женщину от настоящего и заставляя ее беспокоиться о вещах, никак с реальностью не связанных. Обычно одна и та же боль означала, что проблема или опасность были неизбежны, но сейчас не было абсолютно никаких оснований для таких подозрений. Возможно, идея фестиваля огня, предложенная мисс Бэт, какой бы тривиальной и обыденной она не казалась, на самом деле была не так уж и плоха и помогла бы девочкам высвободить лишнюю энергию и сосредоточиться на учебе.

Констанс улыбнулась при мысли о мисс Бэт и ее идеях. Внезапно дверь открылась, и на пороге появилась Имоджен. Взгляд учительницы физкультуры встретился с ее собственным.

— Мисс Дрилл, я, кажется, просила…

— Этель Хэллоу дерется с Энид Найтшайд!

Констанс не нужно было повторять дважды. Она скрестила руки на груди, глубоко вздохнула и исчезла.

* * *

— Немедленно возьми свои слова обратно! Особенно то, что ты сказала о моем отце! — вскричала Этель и, вытянув руки вперед, послала в Энид луч магии. Энид попыталась призвать магический щит, но не успела, и заклинание ударило ее в грудь, отправив на пол. Этель победно улыбнулась и посмотрела на Милдред, которая шагнула вперед.

— Прекрати сейчас же! — воскликнула Милли.

— Не вмешивайся Хаббл-баббл, или станешь следующей! — пригрозила Этель, и послала в Энид еще один магический луч. — Ну что, теперь ты не такая смелая? Хочешь знать, почему я лучше тебя? Да потому, что я много училась и работала над собой! А то, что мой отец — председатель попечительского совета, еще не означает, что все в этой жизни достается мне легко и просто!

— Да ну? — практически взвизгнула Энид и, вскочив с пола, отправила в Этель белый магический луч. Этель закрыла глаза, ожидая, что эта магия опалит ей кожу, а потом швырнет вниз, больно приложив спиной о каменный пол, но этого не произошло. Она открыла глаза и увидела перед собой мисс Хардбрум. Учительница вытянула вперед здоровую руку и остановила заклинание Энид, заставив луч магии застыть в воздухе.

Милдред от удивления открыла рот. Все знали, что Х-Б была могущественной, но никто раньше не видел подобной демонстрации ее силы. А затем учительница слегка пошевелила пальцами, окончательно развеяв заклинание Энид, чем вызвала восхищенные вздохи всех присутствующих.

— Этель Хэллоу и Энид Найтшайд! — рявкнула Констанс. — Немедленно отправляйтесь в кабинет мисс Кэкл. А что касается остальных, кто находит это развлечение забавным, — она развернулась к наблюдающим ученицам, — после обеда напишете пятьсот строк: «Каждый, кто разрешает свои споры при помощи магии, поступает в высшей степени безответственно, но тот, кто молча наблюдает за этим — откровенно глуп!»

— Да, мисс Хардбрум, — хором сказали пристыженные ученицы.

* * *

Милдред и Мод терпеливо ждали, когда их подруга выйдет из кабинета мисс Кэкл. Драки в стенах академии были, определенно, недопустимы, а уж использовать для этого магию было гораздо хуже. Существовало так много последствий этого проступка, включая даже Кодекс ведьм, что мисс Хардбрум вполне могла заставить обычно мягкую директрису поступить довольно строго.

— Я волнуюсь, — сказала Милдред, обращаясь к Мод. — За такое Энид вполне могут исключить.

— Этель тоже могут, — заметила Друзилла. Она тоже сидела тут, с нетерпением ожидая свою подругу.

— Я так не думаю, — покачала головой Милдред, надеясь, что это не вызовет новых горячих дебатов. — Ее отец является председателем попечительского совета, так что мисс Кэкл просто не может выгнать ее. — Девочка хотела еще добавить, что Этель — любимая ученица мисс Хардбрум, и это тоже гарантирует той какую-то безопасность, но вовремя прикусила язык.

Друзилла собралась было ответить, но тут дверь кабинета директрисы открылась, и те, кого они ожидали, вышли в коридор. Одноклассницы молчали, подчеркнуто не глядя друг на друга. Этель встретилась с Друзиллой, и они обе удалились в сторону ученических комнат.

— Ну? Что вам сказали? — осмелилась спросить Милдред.

— Да обычные нравоучения о нормах поведения в школе и Кодексе ведьм, — попыталась отшутиться Энид, но, взглянув на Милдред, поняла, что шутка не прошла. — Следующий месяц я проведу под арестом в своей комнате. Мне разрешено покидать ее только для того, чтобы поесть и сходить на уроки. И еще мисс Кэкл сказала, что если я еще хоть раз нарушу правила, она меня исключит.

— А что насчет Этель? — полюбопытствовала Мод.

— Почти то же самое. Правда, она должна очистить лабораторию зелий и находиться под арестом в своей комнате только две недели. Ну и, естественно, исключением ей не грозили. — Энид слегка ухмыльнулась. — И это в очередной раз доказывает мои слова о том, что у учениц слишком много нерастраченной энергии под конец года! — Девочка скрестила руки на груди, мастерски копируя мисс Хардбрум, а затем взглянула на Мод, которая как раз поправляла очки. Энид ждала, что подруги поддержат ее, сказав, что назначенное ей наказание было жестоким и несправедливым, по сравнению с наказанием Этель, но ни Милдред, ни Мод не спешили это комментировать.

— Ну, спасибо за поддержку, — наконец вздохнула она и, развернувшись на каблуках, пошла по коридору.

— Энид, мы просто… просто ничего не сможем с этим поделать! — попыталась объяснить Милдред, но Мод положила ей руку на плечо и тяжело вздохнула.

— Сейчас это бесполезно. Пойдем. Нам лучше вернуться и продолжить подготовку к завтрашнему экзамену.

— О, отлично. А я почти и забыла о завтрашнем экзамене, — вздохнула Милдред. — И зачем ты только напомнила мне?

К счастью, Мод поняла, что это только шутка, и обе девочки поспешили в сторону библиотеки.

* * *

— Этель Хэллоу! — воскликнула Констанс, расхаживая взад-перед перед столом мисс Кэкл, в то время, как директриса обмахивала лицо носовым платком. — Из всех учениц академии, которые могли устроить хаос, это была Этель Хэллоу? Я вполне ожидала, что это могла быть Энид, но Этель! Что же могло заставить ее пойти на это?

— Мисс Хардбрум, я слышала объяснения девочек, и это выглядит как убедительный аргумент того, что они действительно…

— Выходят из-под контроля, — закончила за нее мисс Хардбрум, и Амелия даже удивилась, как точно учительница зелий может выражать ее собственные мысли. — Девочки выходят из-под контроля! — Она повернулась и подошла к камину, а затем, развернувшись, пошла обратно. — Стандарты, директриса, они не поддерживаются, и нам незамедлительно нужно заняться этим вопросом. Высшие стандарты, традиции, ценности, которых академия придерживалась в прошлом, именно сейчас нам нужно обратиться к ним! Мы не можем допустить, чтобы такое повторилось, иначе вскоре каждая из учениц второго курса окажется под арестом в своей комнате!

— Констанс, — вмешалась Амелия, заставив заместительницу остановиться и повернуться лицом к ней. — У нас уже есть решение.

— Я не об этом глупом фестивале огня, мисс Кэкл, — возразила Констанс. — Неужели вы думаете, что запалить посреди леса гигантский костер и заставить девочек петь и танцевать вокруг него, как обезьяны, поможет контролировать их поведение? — Директриса не ответила, но выражение ее лица осталось твердым, и учительница зелий тяжело вздохнула. — Вы действительно продолжаете так думать, не так ли?

— Это творческое решение нашей проблемы, и я чувствую, что мисс Бэт предложила верное решение.

Констанс, однако, не желала признавать, что когда-то считала, что эта идея может сработать, а та драка, которую устроили Энид и Этель несколько минут назад, лишь укрепила ее мнение насчет абсурдности этой идеи. Она снова начала расхаживать по кабинету. Мисс Кэкл некоторое время понаблюдала за ней, а потом повторила вопрос, который крутился в ее голове после утреннего инцидента с ожогом.

— Констанс, что случилось?

Учительница зелий вновь не ответила, и Амелия посетовала на себя за то, что понадеялась на ответ. Ведь Констанс была женщиной-загадкой, которая прочно держала свои чувства и эмоции за каменными стенами. Ее сердце окружали меткие лучники, стреляя в каждого, кто осмелился влезть в жизнь этой ведьмы. Любопытствующих убивали на месте или же заставляли отступать, навсегда забыв о своих вопросах.

Но тут Констанс остановилась и, повернувшись к директрисе, открыла рот, чтобы попытаться рассказать о возникшем у нее чувстве тревоги, которое все еще не отпускало, но не смогла произнести ни слова. Говорить об ощущениях не имея никаких оснований, доказательств или уважительных причин, казалось ей крайне глупым и бесполезным. Констанс не хотелось, чтобы мисс Кэкл озаботилась ее психическим состоянием или говорила о необходимости отдыха, потому что эти ощущения могут быть вызваны просто стрессом.

— Я в порядке, мисс Кэкл, — наконец ответила она. — Теперь, если вы меня извините, мне нужно готовиться к проведению завтрашнего экзамена у второклассниц.

Скрестив руки на груди, мисс Хардбрум исчезла. Как раз в этот момент дверь кабинета открылась, и вошла мисс Бэт. В руках она несла стопку журналов, нотных тетрадей и старинных романов.

— Мисс Кэкл, у меня есть несколько идей для фестиваля, — весело сказала она, прежде чем выложить на стол перед директрисой свою ношу. Собранные материалы заняли все свободное место, но на этом дело не кончилось. Следом за учительницей музыки в кабинет вошли Гризельда Блэквуд и Фенелла Фиверфью. Девочки несли коробки с огромным количеством вещей. Тяжело вздохнув, мисс Кэкл взяла в руки чашку с чаем и сделала глоток. Определенно, этот день обещал быть долгим.

* * *

На следующее утро Милдред сидела на своем обычном месте в лаборатории зелий, думая о том, какие задачи были написаны на листах, лежащих перед каждой ученицей, перевернутых к ним чистой стороной, и сможет ли она решить их. Взгляд мисс Хардбрум, которым та окидывала учениц, чтобы убедиться, что никто из них не подсматривает, никак не успокаивал, и колени девочки начали трястись.

— Экзамен будет состоять из двух частей, — объявила Констанс. — Во-первых, вы должны ответить на ряд теоретических вопросов и правильно подобрать ингредиенты, которые потребуются для приготовления экзаменационного зелья левитации, а во-вторых, приготовить это самое зелье и использовать его на специально приготовленных для этого черных перьях.

Милдред по привычке взглянула на Мод, и подруга, улыбнувшись, шепнула ей о том, что все будет хорошо.

— Итак, экзамен начнется… — учительница сделала паузу, еще раз окинула всех учениц взглядом, а затем перевернула большие песочные часы, стоящие на ее столе. — Сейчас! Приступайте!

Листья шуршали под черными сапогами трех темных фигур, которые шли по ночному лесу, окружающему академию Кэкл. В прошлом они поклялись никогда не ступать на эту землю, и случись бедственное положение, просить помощи в другом месте, но этой ночью об этом можно было забыть. Они быстро шли меж освещенных луной деревьев, отбрасывающих на землю длинные черные тени, сопровождаемые уханьем вылетевших на охоту сов. Стены школы были еще далеко, но путницы с жадностью смотрели на виднеющиеся башни замка.

Когда они добрались до места назначения и остановились у двери в старую, ветхую лачугу, жаркий и липкий ночной воздух наполнил запах дыма. Дым исходил из небольшой закопченной трубы, а из-за двери доносились приглушенные голоса, а иногда — смех. Одна из фигур подняла руку и трижды постучала. Судя по всему, стук услышали, так как разговоры тут же стихли, сменившись звуком отодвигаемых стульев. Затем дверь медленно открылась.

— Госпожа Метла!

— Агата! — сказала открывшая дверь ведьма, пропуская троих уставших путниц внутрь, позволяя им снять плащи и повесить их на спинки свободных стульев.

— Ну и что, по-вашему, вы делаете? — потребовала объяснений Агата, быстро освоившись в новой обстановке.

— Да, что вы здесь делаете? — мрачно добавила Вьюнок.

— И как вы смеете вмешиваться в наши дела? — припечатала Ледышка.

Хекети Метла осталась спокойной и непоколебимой. Она подняла голову и посмотрела Агате в глаза.

— Я здесь, чтобы сделать вам предложение.

Бетти Вьюнок и Миллисента Ледышка переглянулись, а затем посмотрели на своего лидера. Хекети жестом пригласила всех троих занять места у стола, и трем ведьмам на миг почудилось, что мистрис Метла находится в своем кабинете в Гильдии ведьм.

— Какое предложение?

— У меня есть незавершенные дела с Констанс Хардбрум, — объяснила ведьма, тщательно подбирая слова. — И в прошлом мои попытки были безуспешными. Как и ваши попытки свергнуть нынешнюю директрису школы. — При этих словах Агата смущенно опустила взгляд, а мистрис Метла продолжила: — Мы обе знаем, чего хотим, и если сейчас объединить наши усилия, то успех будет обеспечен.

— Вы хотите объединиться? — спросила Агата и Хекети кивнула, подтверждая, что та все поняла верно.

— Если это можно так назвать. При помощи виноградной лозы я узнала, что на следующей неделе школа собирается отмечать праздник летнего солнцестояния — Фестиваль огня.

— Откуда вам знать, что эта информация достоверна? — спросила Ледышка, и Хекети перевела на нее взгляд.

— Потому, что вырастила ее сама, — ответила она холодно. — Ученицы и сотрудники покинут стены академии, предоставив нам возможность взять замок под контроль.

Агата, похоже, была несколько озадачена этим предложением. Ее ярость и ненависть к сестре были очень сильны, и она всегда хотела взять на себя управление школой, но вынуждена была признать, что две предыдущие неудачные попытки оставили после себя горький вкус поражения.

— И что мы получим, если будем сотрудничать с вами? — спросила Агата, в то время, как ее подруги уже ухмылялись, потирая руки.

— Академию. Меня интересует только Констанс. С ученицами и Амелией можете поступить так, как пожелаете.

По лицу ведьмы, так похожей на Амелию Кэкл, расползлась кривая усмешка, а полыхающее в камине пламя отражалось в ее круглых очках с толстыми стеклами, предавая Агате воистину демонический вид.

— Я расцениваю это как согласие, — ухмыльнулась Хекети и, наклонившись вперед, протянула Агате руку для рукопожатия.

* * *

Милдред сидела в Большом зале, нервно глядя в пол. Мод сидела рядом, протирая очки рукавом школьной рубашки. Собравшиеся в зале ученицы с тревогой ждали прибытия учителей. По мнению Милдред, этим утром их собрали для того, чтобы напомнить правила школы, и, как и в прошлом году, предупредить, что учебный год еще не закончен, и ученицам необходимо держаться на должном уровне. В теории это было довольно легко, но когда дело доходило до практики…

Милдред не могла дождаться того момента, когда сможет вернуться домой, посмотреть с мамой телевизор, принять горячий душ в их уютной квартире и похвастаться всеми теми трюками, которые она изучила, находясь в школе. Она не могла дождаться, когда сядет на свою метлу и просто полетит, не думая о том, что в этот момент ее кто-то оценивает, начнет посещать уроки рисования, за которые заплатила мама, не могла дождаться того момента, когда окажется вдали от темных коридоров школы, ее сырых подземелий и мрачного леса. Девочка мечтала оказаться там, где вечные правила, о которых так любила напоминать мисс Хардбрум, не имели силы.

Но до всего этого было еще далеко, а экзамены неумолимо приближались, что заставляло все мысли о доме превращаться в пока еще недосягаемую мечту.

Двери большого зала открылись, и Милдред пришлось отвлечься от своих мыслей, вернувшись в реальность. В зал вошли Этель и Энид, а за ними и учителя. Милдред послала Энид улыбку, но подруга проигнорировала ее, вместо этого сосредоточившись на идущих преподавателях, которых возглавляла мисс Кэкл.

— Доброе утро, девочки, — серьезно поприветствовала учениц директриса, поднявшись на сцену Большого зала.

— Доброе утро, мисс Кэкл.

— Как вам хорошо известно, вчера у нас произошел очень серьезный инцидент. И это нарушение сразу нескольких правил академии видели еще несколько учениц, а не только те, кто непосредственно участвовал в конфликте. — Девочки молчали и только немногие не отвели взгляд. — Такое поведение неприемлемо. В школьных правилах четко указано, что издевательства, запугивания и любые драки, будь то магические или физические, а также оскорбления строжайше запрещены. Те, кто являлся инициатором вчерашнего конфликта, были наказаны. — При этих словах Энид почувствовала, как по ней скользят чужие взгляды, практически проникая под кожу. — Но подавляющее большинство учениц приняли безответственное решение молчком, не вмешиваясь, наблюдать за дракой. — Взгляд директрисы задержался на Милдред, а затем скользнул по остальным ее одноклассницам. — Я знаю, что вы все предвкушаете летние каникулы, очень хотите, чтобы учебный год поскорее закончился, и можно было вернуться домой, но это ни коим образом не является оправданием. Это понятно?

— Да, мисс Кэкл, — хором ответил зал.

— В свете последних событий, — продолжила мисс Кэкл, — мы с коллегами приняли одно решение. Возможно, настало время использовать вашу внутреннюю энергию для чего-то продуктивного и традиционного.

Милдред взглянула на Мод, надеясь, что подруга прояснит ситуацию, но та лишь пожала плечами.

— Мисс Бэт очень своевременно напомнила о приближении дня летнего солнцестояния, и раньше одной из традиций проведения этого праздника был Фестиваль Огня. — Услышав эти слова, девочки заулыбались, и мисс Кэкл с радостью отметила, что сейчас они были гораздо более внимательными, чем на любом из ее уроков. — Несмотря на то, что традиция проводить подобные фестивали постепенно ушла в прошлое, мы решили, что это будет хорошей возможностью дать вам расслабиться перед заключительными экзаменами. — Лицо Милдред озарила широкая улыбка. Сидящая рядом Мод тоже выглядела крайне возбужденной. Похоже, единственная, кого не обрадовало данное сообщение, была Энид. — Но праздник — это еще не все, — продолжила мисс Кэкл, наконец-то улыбнувшись. — Я и остальные учителя выберем Разжигающего пламень — ученицу, которой будет предоставлена честь разжечь праздничный костер. А потому работайте! И стремитесь вперед!

* * *

Мисс Бэт весело бежала по коридору в сторону своего класса. Милдред тоже ощущала душевный подъем. Остальные следовали за учительницей с гораздо меньшим энтузиазмом.

— Разжигающий пламень, — на ходу заметила Мод, немного смущенная, но взволнованная этой перспективой. — Интересно, кого они выберут?

— Могу предположить, что мисс Зазнайку, — пошутила Милдред, прекрасно понимая, что эта высокая честь, скорее всего, предназначалась Этель Хэллоу. Но, учитывая недавний инцидент, это право мог получить любой, кто хорошо себя вел. — Но это вполне можешь быть и ты.

— Я? — удивилась Мод. — Не думаю, что это буду я.

— Ну, а мне это точно не светит, — ответила Милдред.

В это время между ними протиснулась Энид, слегка толкнув обеих девочек.

— Энид! — хором воскликнули они. Подруга остановилась и развернулась к ним лицом.

— Пожалуйста, не злись на нас, — попросила Милдред. — Понимаешь, вчера просто все были несколько напряжены…

— Каждый раз, когда вам двоим нужна поддержка, разве я не оказываю ее? — внезапно спросила Энид, глядя на подруг и в ожидании ответа теребя свою косу.

— Конечно, оказываешь…

— Тогда почему когда мне понадобилась поддержка, никто из вас не пришел на помощь?

— Я пыталась, — возразила Милдред. — Но ты же знаешь, что драки запрещены школьными правилами. А уж с использованием магии…

— И когда это тебя останавливало? — полюбопытствовала Энид. Милдред не знала, что ответить на это, а потому в разговор вмешалась Мод.

— И сколько раз решение использовать магию для тривиальных и эгоистичных целей приводило Милли к беде?

На этот раз Энид не нашла, что возразить. Ей пришлось признать, что все ее предыдущие попытки развлечься вовлекали Милдред в центр раздоров. Но она убедила себя, что это совсем другое.

— Девочки! — позвала их мисс Бэт из класса пения, кивком головы показывая, чтобы они поторопились. Энид повернулась и первая вошла внутрь. Мод положила руку на плечо Милдред.

— Все будет хорошо, она справится с этим.

* * *

Мисс Хардбрум была занята проверкой экзаменационных работ второклассниц, то и дело внося поправки красными чернилами, добавляя комментарии там, где это было необходимо, а затем выставляя в правом верхнем углу итоговую оценку. За этим было весьма интересно наблюдать, и Имоджен удивлялась, как учительница зелий не путается в собственных мыслях. Через десять минут тесты второклассниц были проверены, и Констанс принялась проверять другие работы.

Несколько раз перечитав «Еженедельник ведьм», Давина потратила все утро на то, чтобы сделать макет церемонии. Он смотрелся очень эффектно. Пламя костра с ревом поднималось к небу, а густой дым скрывал звезды на небе. Люди на разложенных фотографиях пели и танцевали, и выглядели крайне счастливыми и беззаботными. Учительница пения задавалась вопросом, будут ли их ученицы реагировать точно так же, если и мисс Хардбрум решит немного потанцевать. Она сомневалась, что такое произойдет на самом деле, но всегда была надежда.

Мисс Бэт открыла дверь учительской и вошла внутрь. Искры от макета с шипением летели вверх, едва не касаясь ее волос. Внезапно одна из искр изменила траекторию и устремилась к лежащим на столе тестам. Констанс резко развернулась на своем стуле и указала на макет рукой, заставив тот мгновенно исчезнуть. Мисс Бэт замерла на месте, а ее руки безвольно повисли вдоль тела. Минуту спустя она молча подошла к шкафу и закрыла за собой дверцы.

— Это действительно было так необходимо? — спросила Имоджен, искоса глядя на мисс Хардбрум.

— А вы как думаете? — мгновенно отреагировала та.

Тут в учительскую вошла мисс Кэкл, сияя радостной улыбкой. Впервые за последнюю неделю ее урок прошел гладко. Когда девочки после обеда пришли в класс, то были гораздо более сосредоточенными, чем прежде. Изменение было поразительным, и директриса не могла поверить, что перспектива быть выбранной Разжигающим пламень на фестивале огня так изменит поведение учениц.

— Кажется, вы довольны, мисс Кэкл? — заметила Имоджен, отрываясь от спортивного журнала и отмечая возбужденные искры в глазах начальницы.

— Конечно! — улыбнулась Амелия. — Идея мисс Бэт с фестивалем огня и особой наградой была просто блестящей!

— Пока, — тихо пробормотала Констанс, но, тем не менее, все хорошо расслышали ее слова. В учительской повисла тишина, и заместительница директрисы снова повернулась на стуле, посмотрев на своих коллег. — Что? Я просто констатирую факт. Мы не знаем, что произойдет после того, как церемония подойдет к концу, и поможет ли выбор Разжигающего пламень заставить девочек усердно работать в течение оставшегося времени. А что, если после этого праздника ничего не изменится, а мы просто подтолкнем девочек к еще большему хаосу и неадекватному поведению?

— Это непременно сработает! — воскликнула мисс Бэт, распахивая обе дверцы и выскакивая из шкафа. — И вам, Констанс Хардбрум, придется подавиться своими словами!

Констанс сложила проверяемые работы в стопку, убрала перо и только потом встала на ноги. Амелия и Имоджен, затаив дыхание, следили за ее действиями. К ее чести, Давина не двинулась с места. Она смотрела в темно-карие глаза женщины и держалась изо всех сил.

— Посмотрим, — только и сказала Констанс, перед тем, как подхватив тесты и сумку, исчезнуть.

Яркий солнечный день, который так хорошо начался, мгновенно померк, когда мисс Хардбрум положила перед Милдред результаты ее теста. Девочка сидела зажмурившись и никак не решалась взглянуть на свою оценку. Но, так или иначе, ей все равно нужно было это сделать. Медленно открыв глаза, Милдред увидела красную отметку «С» в верхнем правом углу листа. Ниже был написано всего одно слово: «разочарование». Из всех слов, которыми можно было бы описать этот тест, учительница выбрала именно это. Когда Милдред была совсем маленькой и делала что-то не так, беспокоило ее вовсе не наказание, а то, что она может разочаровать свою мать, но та в свою очередь никогда не говорила, что дочь ее разочаровывает. Теперь же это было высказано. И не просто высказано, но и написано красными чернилами на белом фоне.

— Как дела? — спросила Мод, наклоняясь к подруге и глядя на ее оценку. «С» — была не самой худшей отметкой для самой плохой ведьмы, полученной той за два года обучения, но и не самой лучшей. Прозвенел звонок с урока. Мисс Хардбрум объявила домашнее задание, и ученицы дружно поплелись к двери.

Милдред закинула сумку на плечо и держа в руках свой тест, медленно вышла из класса.

— Я же говорила, что потерплю неудачу.

— Ты не потерпела неудачу, — возразила Мод. — Ты сдала. «С» — это проходной балл. Могло быть и хуже. — Она пыталась как-то приободрить подругу и заставить ее улыбнуться, но в этот момент к ним подошла Этель.

— Не намного, — усмехнулась она, демонстрируя результат своего теста так, будто это был полицейский значок. Друзилла, ехидно улыбаясь, стояла рядом. — С такими результатами становится ясно, кому мисс Хардбрум предоставит честь быть на фестивале Разжигающим пламень, и это будешь не ты!

— Это будет кто-то такой, как Этель, — поддакнула Друзилла, словно обученная собачонка, единственная цель которой — защищать своего хозяина.

— Совершенно верно, — продолжала зудеть Этель.

В это время мимо прошла Энид. На мгновение она остановилась, встретилась взглядом с Милдред и Мод, послушала о чем идет речь, а потом ушла. Подруги ожидали, что она скажет что-то в их поддержку, сделает одно из своих остроумных замечаний и закончит этот неприятный разговор. Но Энид просто ушла, и теперь Милдред была разочарована не только в самой себе.

— Вы обе прекрасно знаете, что дело не только в оценках, — заметила Мод. — Важно еще и поведение. А ваш недавний небольшой инцидент с Энид продемонстрировал как раз обратное, не так ли?

— Ты говоришь так, будто я напала на вашу подругу, хотя первой начала конфликт Энид, — напомнила Этель. — И я уверена, что это вполне оправдывает мои действия! — Отличница едва не ткнула своими тестами в лицо Милдред, и та, схватив ее за руку, оттолкнула от себя.

— Ой! — преувеличенно громко воскликнула Этель, заслышав сзади знакомые шаги заместительницы директрисы, и Милдред закатила глаза. — Мисс Хардбрум, вы видели, что только что произошло?

— Да, — коротко ответила учительница, отметив, как непроизвольно напряглись мышцы спины Милдред, ясно демонстрируя готовность девочки к очередному выговору. — Если, ты, конечно, имеешь в виду твое хвастовство своими высокими результатами и то, что едва не тыкала ими в лицо другой ученицы! — Этель раскрыла от удивления рот, а Милдред изо всех сил старалась подавить улыбку. — Единственное, что может быть хуже высокомерия, Этель, это самодовольство и искажение правды! — Конечно, Констанс тоже иногда приходилось обманывать по мелочам, к примеру, заявляя мисс Кэкл, что с ней все в порядке или утаивая свое прошлое, но ее маленькая ложь никогда не вредила другим. Она лишь хотела забыть о довольно мрачном прошлом и не допустить того, чтобы тот, кто узнает правду, ее жалел. — Реакция Милдред вполне понятна. — Девочки молчали, переваривая услышанное, и как раз в этот момент голову мисс Хардбрум снова пронзила боль. Учительница попыталась избавиться от неприятных ощущений, ненадолго прикрыв глаза. Этель мгновенно заметила это. В конце концов, Констанс Хардбрум раньше не проявляла подобной слабости, и разговаривая с кем-то, никогда не отводила взгляда от собеседника. — Отправляйся в свою комнату, Этель… немедленно, — распорядилась учительница, и отличница, не смея возразить, вынуждена была подчиниться.

* * *

Этель громко хлопнула дверью своей комнаты, а затем с хмурым видом плюхнулась на кровать. Она терпеть не могла, когда ей назначали арест, в то время как Милдред Хаббл свободно разгуливала по коридорам школы. Этель ненавидела эту девочку всем своим существом. Уже столько раз она пыталась сделать так, чтобы ненавистная Милдред попала в неприятности, и ее наконец-то выгнали из школы, но той так или иначе все сходило с рук. И если подружка Хаббл-баббл была права, и Этель не светит быть Разжигающей пламень на фестивале огня, то она ни в коем случае не допустит, чтобы и Милдред была удостоена такой чести.

Этель была уверена, что мисс Хардбрум никогда не допустит этого, но учитывая то, что окончательное решение будет принимать мисс Кэкл, и зная обычную мягкость директрисы в отношении самой плохой ведьмы, она не могла быть окончательно в этом уверена.

Дверь открылась и в комнату вошла Друзилла.

— Ненавижу эту Хаббл, — мрачно сказала Этель, сжав руки в кулаки.

— Но мы ничего не можем поделать, — резонно заметила Друзилла, в глубине души считая, что комментарии мисс Хардбрум были не совсем справедливыми. Все таки, никто не знал, как много Этель работала, сколько и прилагала усилий, чтобы не посрамить гордую фамилию Хэллоу. Ей нужно было непременно добиться наивысших результатов, быть лучшей во всем и уничтожить всех, кто вставал на ее пути. С Милдред же было все совсем иначе. Она плохо училась, происходила не из ведьмовской семьи и совершенно не старалась. Высказывание Энид насчет того, что Этель все достается легко и просто, а потом и замечание мисс Хардбрум о ее хвастовстве и высокомерии привели ее подругу в такое состояние, которое Друзилла никогда раньше не видела. — Мы и раньше пытались добиться ее исключения, но у нас ничего не вышло.

— Не в этот раз, — сощурилась Этель, вставая на ноги.

— Что ты задумала?

— Кое-что связанное с Хаббл и ее маленькой защитницей Мод. Убьем одним выстрелом сразу двух зайцев.

— Но как? — спросила Друзилла. — Ты должна находиться под арестом в своей комнате.

— Именно поэтому ты и должна мне помочь, — усмехнулась Этель. В ее голове созревал план, и она как раз продумывала детали. Перед внутренним взором Этель замаячила картина того, как Милдред выгоняют из школы, и она выходит на пыльную дорогу за воротами замка. Отличница подошла к столу и открыла лежащую на ней толстую книгу, вытащив оттуда сложенный вчетверо листок. — Приходи ко мне сегодня вечером сразу после того, как Х-Б закончит обход и выучи вот это. У меня есть план.

Друзилла повертела листок в руках, прежде чем развернуть его и прочесть написанное.

— Но зачем мне это нужно?

— Ты мне не веришь?

— А что, если я попаду в неприятности? — спросила Друзилла. — Если меня поймают, я потеряю шанс стать Разжигающей пламень!

Этель покачала головой и, вернувшись на свое место, снова села, уставившись в пол.

— Ох, Друзилла, да забудь ты об этом глупом фестивале! Он пройдет всего лишь один раз, и вскоре все о нем забудут. А если мы все сделаем правильно, то избавимся от Хаббл-баббл навсегда!

Ее рыжая подружка снова взглянула на лист бумаги, дважды перечитала то, что там написано, а потом тихонько произнесла слова вслух и вопросительно посмотрела на Этель. Та, в качестве подтверждения, кивнула.

* * *

Констанс шла по коридору, направляясь в учительскую. В руках она несла домашнее задание третьеклассниц, чтобы во время обеденного перерыва проверить их. Затем у нее был урок у четвертого класса. В конце недели учителям предстояло принять решение о том, кто же будет Разжигающей пламень, и учительница была счастлива видеть, что ученицы, хотя и не были в восторге от дополнительных домашних заданий, не жаловались так, как это делали обычно. Перспектива хотя бы на одну ночь оказаться в центре всеобщего внимания будоражила всех, и мисс Хардбрум решила использовать это в своих интересах.

Прикосновение к ее правой руке заставило женщину вздрогнуть. По спине потекла струйка холодного пота, и эссе третьеклассниц посыпались на пол. Учительница оперлась рукой о деревянную дверь и прикрыла глаза, стараясь унять усилившуюся боль в черепе.

— Констанс, — вздохнула мисс Кэкл, подходя к ней. — С вами все хорошо?

— Я в порядке, — ответила та, испытывая облегчение от того, что боль немного отступила. Наклонившись, она подняла эссе Фенеллы Фиверфью. Амелия присела и принялась помогать заместительнице собрать работы.

— Вы не в порядке, — заметила она, прежде чем вернуть собранные работы учительнице зелий и подняться на ноги. Заметив, что Констанс собралась открыть дверь, Амелия положила на нее руку. — Скажите мне, что происходит? — Директриса просила дать ответ, которого у Констанс попросту не было, ведь она и сама до конца не понимала, что происходит. Обычно ее шестое чувство включалось, когда угроза была неизбежной, и это позволяло учительнице с легкостью определять моменты, когда девочки выходили из-под контроля и останавливать их шалости. Но сейчас это стало досадным препятствием, вспыхивающим тогда, когда все было в порядке. — Констанс?

— Мне нужно проверить работы…

— Меня это не интересует! — отрезала Амелия, не отрывая от Констанс пронзительного взгляда. — Сколько бы работы у вас ни было, это может подождать. С вами что-то не так, и я хочу знать, что происходит!

Констанс тяжело вздохнула и открыла было рот, чтобы ответить, но тут из-за двери раздался крик. Мисс Кэкл спешно распахнула ее и увидела, что Давина радостно обнимает какой-то предмет.

— Что ради всего святого…

— Это факел фестиваля, — пояснила Имоджен, проследив за взглядом коллег.

Это был длинный серебряный рог, покрытый древними надписями, которые учительница физкультуры не могла расшифровать, как ни старалась, и она искренне не могла понять, почему эта штука вызывает у ее коллеги столько восторга.

— Прекрасно! Совершенно! О, я не могу дождаться, когда он вновь запылает в ночи!

— Да, — хмуро согласилась Констанс, и развернувшись на каблуках, стремительно вышла из учительской. Это произошло так быстро, что Амелия никак не успела отреагировать. Прежде чем дверь закрылась, директриса наблюдала, как ее заместительница скрывается за углом коридора.

— Что-то не так, мисс Кэкл? — спросила Имоджен, глядя, как начальница опускается в свое кресло и начинает обмахивать лицо носовым платком, размышляя о странном поведении своей коллеги. Амелия знала Констанс уже очень давно. Изо дня в день ее заместительница оставалась собранной, прямолинейной и очень скрытной. Все, что она говорила, имело смысл, действия были уместными, и теперешние моменты слабости, которые удалось заметить, говорили о том, что женщине необходима помощь, и Амелия должна была ее оказать. Не получив ответа на вопрос, Имоджен склонилась над директрисой. — Мисс Кэкл?

— Что?

— С вами все в порядке?

— Все хорошо, — вздохнула Амелия и, поднявшись на ноги, вышла из учительской, мысленно ругая себя за то, что сейчас по сути, поступает точно так же, как и Констанс.

* * *

Друзилла легла в кровать и закрыла глаза. Минуту спустя дверь открылась, и ее лицо озарило знакомое свечение от фонаря мисс Хардбрум. Девочка постаралась дышать ровно и размеренно, чтобы учительница ни в коем случае не поняла, что она не спит. Проверив ученицу, мисс Хардбрум закрыла дверь и пошла дальше. Удаляющийся стук ее каблуков постепенно стих. Откинув одеяло, Друзилла взяла в руки полученный от Этель лист бумаги, прочла написанное еще три раза, чтобы убедиться, что все запомнила правильно, и выскользнув в коридор, поспешила в комнату подруги.

— Ты все запомнила? — спросила ее Этель, как только Друзилла закрыла за собой дверь. Девочка утвердительно кивнула, и Этель тут же забрала у нее бумагу.

— Что ты собираешься делать с этим?

— Нам понадобится это позже, — отмахнулась Этель. — А теперь слушай внимательно…

Собрав волосы в свой обычный пучок на затылке, Констанс проверила, чтобы ни одна прядь не выбивалась из прически, а затем надела свой пояс со связкой ключей, которые при этом мелодично зазвенели. Услышав этот звук, Моргана вскочила на кровать и внимательно уставилась на хозяйку. Констанс улыбнулась и почесала свою любимицу за ухом.

— Полагаю, мне лучше идти, — вздохнула женщина, прежде чем указать рукой на кошачью миску и наколдовать Моргане завтрак. Кошка спрыгнула на пол и принялась за еду. Констанс же скрестила руки на груди и исчезла.

* * *

Мисс Бэт уже крутилась в учительской, больше напоминая собой смерч, нежели человека. В воздухе вокруг нее плавали клочки бумаги и другие подготовительные материалы, следуя за Давиной, куда бы она ни пошла. При этом мисс Бэт не переставала бормотать, перечисляя то, что уже сделано, а что еще предстоит. Имоджен стояла в стороне и молча наблюдала за этим действом.

В это время дверь открылась и в учительскую вошла Амелия.

— Что происходит? — тихо спросила она.

— Я думаю, мисс Бэт немного нервничает, — ответила Имоджен. — Я предложила ей выпить чашку чая, а она едва не оторвала мне голову.

Понимающе кивнув, мисс Кэкл подошла к крайне занятой ведьме и положила ей на плечо руку, чувствуя, как та вздрогнула от неожиданности.

— Здравствуйте, директриса! — поздоровалась учительница музыки. — Извините, я не могу сейчас общаться. Мне еще нужно уладить столько дел!

— Это скоро изменится, — заметила мисс Хардбрум, появляясь в проеме двери.

Амелия собралась сказать еще что-то, но Давина уже вернулась к своему занятию, продолжая бормотать. Она бы закатила глаза, если бы в эту минуту эксцентричная ведьма едва не сбила ее с ног.

— Мисс Бэт, успокойтесь! Я уверена, что вы сделали все, что нужно!

— Но мисс Кэкл, осталось всего три дня! — воскликнула Давина. Ее взгляд заметался из угла в угол, словно беспокойная муха, попавшая в закрытое помещение и ищущая выход. — Мне все еще нужно многое подготовить, многое закончить…

— Именно, — сказала Констанс, подходя к столу, наливая в чашку чай и наслаждаясь повисшей в учительской тишиной. Стихло даже бормотание Давины. — Нам еще предстоит решить, кто будет Разжигающим пламень. Тогда ученицы наконец, успокоятся и смогут продолжить спокойно работать. — Учительница зельеварения заняла место напротив директрисы. Мисс Бэт села на соседний стул, а Имоджен расположилась у окна, наслаждаясь теплым ветерком, дующим снаружи.

— У кого какие предложения? — спросила мисс Кэкл после того, как Констанс сделала глоток чая и выжидательно взглянула на коллег. Все молчали, тогда она заговорила:

— Я бы предложила Этель Хэллоу, если бы не ее последние проступки.

— А как насчет Фенеллы или Гризельды? — улыбнувшись, спросила Давина, но эта улыбка погасла, едва ей случилось встретиться взглядом с мисс Хардбрум.

— А что не так с этим предложением? — спросила Имоджен, взглянув на мисс Кэкл, которая начала вносить все названные имена в список. Она написала имя Этель, и взглянула на Констанс, ожидая, что та предложит еще кого-то, но ее заместительница молчала.

— А как насчет Сибил Хэллоу? — спросила Имоджен, и Амелия записала и ее имя.

— Я не думаю, что это хорошая идея. У этой девочки не все в порядке с нервами и давать ей дополнительную ответственность не самое мудрое решение, — возразила Констанс. Однако, директриса была с этим не согласна и не стала вычеркивать имя Сибил из списка.

— А кого тогда предлагаете вы? — спросила Имоджен, сердито скрестив руки на груди.

— Руби Черитри. Она не устраивала неприятностей, не имеет проблем с нервами и вполне прилично учится.

— Я бы хотела внести в этот список и Милдред Хаббл, — сказала мисс Кэкл, и когда Констанс открыла было рот, чтобы возразить, просто не дала ей этого сделать. — Девочка последние несколько месяцев работает усерднее, чем обычно. Я знаю, что это не самый лучший выбор, но полагаю, что такая награда за труды — это то, что ей нужно.

— А я бы выбрала Кларисс Кроу, — внесла предложение Имоджен. — Думаю, она этого заслуживает.

— Мод Муншайн тоже, — добавила Давина. — Я давно наблюдаю за ней и вижу, как много она работает и успевает почти по всем предметам.

В этот раз Констанс не стала ничего говорить. Честно говоря, она не имела ничего против кандидатуры Мод, но считала, что решение девочки стать лучшей подругой Милдред Хаббл не сослужит ей хорошую службу ни в школе, ни после ее окончания.

Однако, той же Этель не хватало немного смирения. Если бы какая-то из учениц сочетала в себе успеваемость Этель и скромность Мод, то это была бы идеальная студентка. Но, даже Констанс вынуждена была признать, что никто не может быть идеальным.

— Ну что же, — директриса пересчитала имена, внесенные в список, — у нас имеется шесть кандидатов.

Имоджен откинулась назад, ожидая, что мисс Хардбрум вынесет окончательное решение и назначит Разжигающей пламень Руби или Мод, но заместительница директрисы не сказала ни слова.

— Как мы будем решать? — спросила Давина, и ее голос звучал намного спокойнее, чем раньше. Она вытащила из вазы цветок и принялась, один за другим, обрывать с него лепестки. Амелия неотрывно следила за ней, загипнотизированная этим действом, как вдруг ей в голову пришла одна мысль.

— Я знаю, что мы сделаем! — взволнованно объявила она. — Все девочки, которых мы назвали, заслуживают шанса, а потому мы должны кинуть жребий!

Директриса написала все имена на отдельных бумажках, а затем взяв стеклянную миску, кинула их туда, будто листья салата.

Хотя Констанс и считала выбор ученицы методом жеребьевки не лучшей идеей, но позволила мисс Кэкл делать то, что ей нравится. В любом случае, она уже провозгласила всем, что фестиваль обречен на провал, так что возражать против такой мелочи не было необходимости. В отличие от подготовки празднования Хэллоуина, Констанс решила не вмешиваться и позволить Давине все делать самостоятельно, прекрасна зная, что эксцентричная ведьма была мастером по созданию всяческого хаоса. Несмотря на то, что мисс Бэт была полна решимости доказать учительнице зелий, что та ошибается, Констанс знала, что в итоге окажется права.

* * *

Энид Найтшайд была в панике. Она металась по своей комнате, выдвигая ящики и перебирая вещи в поисках нужного предмета. Она достала из шкафа все свои вещи и проверила каждый карман, каждую полку, но то, что она искала, так и не находилось.

Сложив на груди руки, девочка снова осмотрела комнату, отметив, что ее кот Задира скрылся под кроватью, напуганный таинственными действиями своей хозяйки.

— Куда же, черт возьми, я его дела? — задумчиво спросила Энид, припоминая учениц, которым она показывала потерянный предмет. Девочка помнила, что положила его на свое обычное место, на нижнюю полку шкафа, подальше от любопытных глаз, и единственной, кто знал об этом месте, была… Милдред.

Терзаемая все возрастающим подозрением, Энид выскочила из своей комнаты, даже не потрудившись закрыть за собой дверь и влетев в комнату Милдред, принялась за поиски, не обращая внимания на шокированный взгляд Табби и попискивания Мигуна, Моргуна и Кивуна — трех летучих мышек, висящих на карнизе.

* * *

Милдред подошла к своей комнате, собираясь взять книгу, необходимую для урока мисс Кэкл. Но то, что она увидела, было для нее полнейшей неожиданностью. Ее учебники были небрежно сброшены на пол, шкаф открыт, а одежда кучей свалена на голой кровати. Матрац и простыни валялись на полу.

— Что за обыск здесь был? — спросила Милдред и, повернувшись, увидела Энид, которая стояла в коридоре, вращая на пальце серебряное ожерелье. Оно раскачивалось взад-вперед, как маятник гипнотизера, и на мгновение Милдред даже показалось, что применено какое-то особое заклинание. — Что?

— Не действуй мне на нервы, Хаббл! Мое ожерелье пропало, и то, что оно оказалось в твоей комнате, не может быть простым совпадением.

— Если ты намекаешь на то, что это я его взяла, то ты ошибаешься.

— Я ничего не пытаюсь сказать, — возразила Энид. — Я говорю об этом прямо.

— Ты ошибаешься, — раздраженно повторила Милдред. — И ты должна извиниться. — Девочка повернулась, чтобы все-таки найти нужную книгу, но тут Энид крепко схватила ее за руку. — Энид, отпусти меня!

— Почему? Почему ты сделала это?

— Я предупреждаю тебя, — сказала Милдред, искренне надеясь, что ей не придется делать то, о чем она позже пожалеет. Но Энид не двигалась с места, продолжая испытывать ее терпение.

— Просто признай, что взяла его.

— Но я этого не делала!

— Конечно! — рассмеялась Энид. — Это сделала ты! И если у тебя нет потери памяти или чего-то в этом роде, то просто признай это!

— Нет, я этого не делала!

— Что здесь происходит? — внезапно раздался до боли знакомый голос мисс Хардбрум. Мгновение спустя появилась и сама учительница. — Немедленно отправляйтесь в кабинет мисс Кэкл!

— Но мисс, я не знаю… — попыталась было объяснить Милдред, но наставница оборвала ее сердитым окриком:

— Немедленно!

* * *

— Должна сказать, что я глубоко разочарована в тебе, Милдред, — строго сказала мисс Кэкл. — Ты так много работала в последнее время, чтобы улучшить свои результаты, но воровство… Это то, что я не смогу принять никогда! — Директриса перевела взгляд на Энид. — Хотя, то, что ты вторглась в комнату Милдред, и устроила там настоящий обыск, тоже вызывает у меня тревогу. — Милдред опустила глаза в пол. Сейчас она задавалась вопросом, останется ли праздновать фестиваль огня вместе с остальными ученицами, или уже будет ехать в автобусе, направляясь домой. — Энид, у тебя уже и так немало проступков, но вламываться в комнату других учениц и громить их вещи…

Энид открыла было рот, чтобы что-то сказать, но ее прервала мисс Хардбрум:

— Несмотря ни на что, такое поведение неприемлемо! — Констанс на мгновение закрыла глаза, пытаясь справиться с вспыхнувшей в затылке острой болью. Она очень надеялась, что директриса запретит Энид отправиться на фестиваль вместе со всеми, что позволит и ей остаться в школе, а не носиться ночью посреди леса, как того хотела мисс Бэт. Но мисс Кэкл была слишком упрямой, чтобы признать, что у ее заместительницы были причины для неприязни к этому фестивалю огня, от чего головная боль Констанс только усиливалась.

— Итак, я приняла решение, — продолжила мисс Кэкл. — Сегодня ты, Энид, вместо пребывания в своей комнате, спустишься на кухню и будешь помогать миссис Тапиоке мыть посуду, а ты, Милдред, очистишь лабораторию зелий под присмотром мисс Хардбрум. И все это вы будете делать без магии. Это понятно?

— Да, мисс Кэкл.

— Энид, ты можешь быть свободна. — Энид пошла к выходу, но прежде чем выйти за дверь, взглянула на подругу. — Милдред, а ты, в качестве дополнительного наказания будешь отстранена от участия в жеребьевке, при помощи которой мы выберем Разжигающего пламень на фестивале огня.

— И я считаю, — добавила Констанс, — что тебе и Энид до конца празднования лучше держаться подальше друг от друга. Ты меня поняла?

— Да, мисс Хардбрум. Извините, мисс Кэкл.

* * *

Этель и Друзилла стояли в коридоре, иногда изредка проходя мимо двери кабинета мисс Кэкл.

— Они находятся там уже долго. Как ты думаешь, что происходит? — спросила Друзилла.

— То, что нам надо. — В этот момент дверь кабинета открылась. В коридор вышла Энид, и, скрестив руки на груди, понуро поплелась в свою комнату. Ее губы были плотно сжаты. — Видишь, все идет по плану.

— Девочки! — позвала их мисс Бэт, подходя ближе. — Не стойте просто так! После обеда вас всех ждет важное объявление. Этель, я могу попросить тебя взять из кабинета мисс Кэкл стеклянную миску и отнести ее в Большой зал? А ты, Друзилла, помоги мне расставить стулья.

— Конечно, мисс Бэт, — улыбнулась Этель и поспешила к двери кабинета директрисы, надеясь услышать хоть часть разговора, но едва не получила дверью по лбу. Она отшатнулась назад, пропуская выходящую из кабинета Милдред. Этель собралась было прикрикнуть на одноклассницу, чтобы та смотрела, куда идет, но тут заметила двух старших ведьм, которые пристально глядели на нее.

— Что ты хотела?

— Мисс Бэт попросила меня взять у вас, мисс Кэкл, какую-то стеклянную миску.

Констанс достала из шкафа требуемый предмет, проверила бумажки с именами, убрав оттуда одну из них, а затем передала ее Этель и закрыла дверь.

— Ну вот, первый этап завершен, — усмехнулась школьная отличница.

* * *

Друзилла послушно расставляла стулья, в то время как мистер Блоссом закреплял под потолком растяжку, опасно балансируя на самом верху стремянки, а мисс Бэт подсказывала ему, двигать растяжку правее, левее, вверх или вниз. Друзилла молча наблюдала за этим действием, как вдруг почувствовала прикосновение к своей руке. Обернувшись, она увидела подругу, которая держала в руках миску с пятью бумажками.

— Этель? — удивленно спросила она.

— Пришло время для второго этапа.

Друзилла кивнула, прежде чем положить руки на гладкую поверхность стекла. Этель произнесла заклинание, и их руки засветились оранжевым светом, а лежащие в миске бумажки задрожали.

— Девочки, что вы делаете? — спросила Давина, подходя к ним и нарушая концентрацию. Она выхватила миску из рук Этель и водрузила ее на стол, стоящий на сцене, заканчивая последние приготовления к началу собрания.

* * *

Коридоры наполнились звуком шагов и веселой болтовней учениц. Все охотно мчались в большой зал, чтобы наконец-то узнать, какое решение приняли учителя. Каждая девочка надеялась, что именно ее удостоят чести быть на празднике Разжигающей пламень. Но среди учениц, радостно мчащих по коридору под грозные окрики мисс Хардбрум, были двое, которые не разделяли общего восторга. Энид уселась на один из стульев и мрачно уставилась на свои ботинки. Милдред тоже испытывала крайнее разочарование. Для нее вся эта суета больше не имела значения. Тот, кто удосужится столь высокой чести, несомненно заслужил это больше, чем Милдред, хотя девочка не сделала ровным счетом ничего плохого. Она понятия не имела, кто подкинул ожерелье в ее комнату, но была уверена, что тут не обошлось без участия Этель.

Рядом с ней села Мод.

— Не расстраивайся, Мил. По крайней мере, это точно будет не Этель.

— Да, — вздохнула Милдред, глядя на сцену, на которую как раз поднимались учителя.

— Тишина! — скомандовала Констанс, и все разговоры мгновенно стихли.

— Добрый день, девочки, — поприветствовала учениц директриса.

— Добрый день, мисс Кэкл!

— Я бы хотела начать свою речь с поздравления тех из вас, которые усердно работали на протяжении всего этого времени и соблюдали правила школы. — При этих словах Милдред, Энид и Этель практически физически почувствовали то разочарование, которое испытывала директриса в их отношении. — Я и мои коллеги составили список самых достойных учениц, и сейчас их имена находятся вот в этой стеклянной миске. А потому, не будем больше держать вас в напряжении. Торжественной чести быть на фестивале Разжигающей пламень удостаивается… — Мисс Кэкл опустила руку в миску, и поворошив бумажки, вытащила одну из них, — Мод Муншайн!

Милдред ополоснула очередной котел, вылила грязную воду и вытерла его полотенцем. Мисс Хардбрум наблюдала за ней, сидя за столом, крепко сцепив пальцы и читая книгу. Милдред смотрела, как учительница переворачивает страницы одну за другой. Книга была довольно толстой, и девочка задумалась о том, как же легко и быстро читает ее наставница.

— Мисс Хардбрум?

— Да? — коротко ответила учительница, все еще не отрывая взгляда от страницы.

— Могу я спросить, что вы читаете?

— Нет, — ответила Констанс. — Разве тебе не нужно сосредоточиться на том, чтобы вычистить эти котлы?

Милдред кивнула, признавая поражение и продолжила работу. Осталось всего четыре котла. В классе повисла тишина, и девочка чувствовала, что буквально задыхается от нее. Остальные ученицы были свободны и общались сейчас с Мод, добиваясь ее внимания и дружбы, а Энид… Милдред не знала, почему подруга в последнее время стала такой колючей, но была уверена, что мытье посуды на кухне под нескончаемые бормотания миссис Тапиоки все же лучше чистки котлов в классе зельеварения в звенящей тишине.

— Это Макбет, — вдруг ответила мисс Хардбрум, и Милдред удивленно вскинула голову.

— Пьеса?

— Да, — подтвердила учительница. — Без сомнения, твои предыдущие идеи, связанные с ведьмами, как раз касаются тех, что описаны здесь. — Она повернула голову и наконец, встретилась с Милдред взглядом. — Зло станет правдой, правда — злом…

— Взовьемся в воздухе гнилом, — закончила Милдред, пряча улыбку.

— Ты читала это?

— Нет, — призналась Милдред. — Но это всем известно.

Констанс вернулась к книге, перелистала страницы, что-то ища, а потом прошла в глубь класса и села за одну из парт.

— Иди сюда, — позвала она девочку и Милдред подчинилась. Она подошла к учительнице и та передала ей книгу.

— Выбери строку, любую строку на этой странице, и если я смогу ее продолжить, твоя работа на сегодня будет закончена.

— А если нет? — поддразнила ее Милдред, и мисс Хардбрум изогнула бровь, будто говоря, что не собирается проигрывать.

Милдред с опаской взглянула на страницу, прочла несколько рифмованых строк и решила выбрать что-то такое, что ее учительнице было бы сложнее запомнить. Выбирать было трудно, так как тут было столько просто фантастических строк, которые Милдред не понимала.

— Поторопись, Милдред, мы не можем сидеть здесь всю ночь.

— Хорошо, я нашла ее, — ответила девочка, выбрав первую строчку, на которую упал ее взгляд.

— Прочитай первые три слова.

— Жизнь — ускользающая тень…

— Фигляр, который час кривляется на сцене и навсегда смолкает, — продолжила мисс Хардбрум, следя за губами Милдред, удивленная тем, как быстро девочка читает. — Акт пятый, сцена пятая. — Она забрала книгу и склонилась над котлами, чтобы проверить, сколько еще осталось грязных.

— Н-но мисс…

— У нас была сделка, Милдред.

— Но что это значит? — настаивала Милдред, и мисс Хардбрум тяжело вздохнула, так как остро нуждалась в тишине и мечтала поскорее лечь спать. — Пожалуйста, скажите мне.

В голосе Милдред звучала мольба и беспокойство, и Констанс решила, что вполне может ответить.

— Это означает, что жизнь коротка, — объяснила она. — И я уверена, что автор не имел в виду, что весь ее остаток нужно потратить на очистку котлов. Поэтому, Милдред, домывай последний котел и можешь провести оставшийся до отбоя час за пределами этого класса.

Милдред кивнула, хотя только наполовину поняла объяснение учительницы. В конце концов, девочка предположила, что уже поздно, и что Х-Б, вероятно, сильно устала, а ее огромные запасы бодрящего зелья подошли к концу. Она снова вернулась к чистке котла, периодически бросая на мисс Хардбрум взгляды и спрашивая себя, знает ли она всю поэму целиком.

* * *

Энид вошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Задира завозился на кровати, глядя как хозяйка зажигает фонарь на прикроватной тумбочке, который немного разогнал темноту. Лунный свет проникал в комнату через ставни, создавая по углам черные тени — настоящее воплощение фамилии «Найтшайд»*. Энид боролась с собой в течение нескольких последних недель, стараясь держать под контролем эмоции, которые буквально переполняли ее, мешая сосредоточиться, но это не сработало и теперь… девочка не знала точно, что же происходит. Вытащив из кармана ожерелье, Энид крепко сжала его в ладони и закрыла глаза.

* * *

За дверью раздались мягкие шаги, заставив Энид открыть глаза и увидеть, как дверь открывается, и в комнату входит ее отец. На его лице застыло мрачное и усталое выражение. Было ясно, что все надежды на выздоровление ее бабушки рухнули, и ничто не может помочь. Это был конец.

— Энид… бабушка хочет видеть тебя, — негромко сказал отец, глядя в пол и явно не собираясь уходить.

— Я не пойду, — отрезала девочка. — Ты не можешь меня заставить!

— Я знаю, это сложно, — попытался объяснить мужчина, проходя в комнату, садясь на кровать рядом с дочерью и стараясь казаться сильным. Он вздохнул и покусав губы, снова заговорил. — Если ты не сделаешь этого сейчас, то позже очень пожалеешь об этом. — Энид молчала. — Помнишь своего дядю Бернара? — Девочка кивнула. — Я отказался его видеть. Хотел запомнить его здоровым, а не больным и немощным… И с тех пор он преследовал меня.

Энид вскинула голову.

— Да? Я не знала.

— Я чувствовал и все еще чувствую себя ужасно… и я не хочу, чтобы потом ты испытывала нечто подобное. Пожалуйста, Энид, бабушка очень хочет видеть тебя. — Он положил руку на плечо дочери, стараясь успокоить ее. — Ты всегда была сильной, будь сильной и сейчас.

Энид неохотно взяла отца за руку, они медленно вышли из комнаты и принялись спускаться по чуть поскрипывающим ступеням их дома. Бабушка играла в жизни девочки огромную роль, и теперь казалось жестоким и несправедливым, что эта некогда могущественная и великолепная женщина была настолько хрупкой, лишенной своей энергии и силы.

Когда они вошли в комнату, Энид увидела, как сильно изменилась бабушка. Кожа, которая некогда светилась здоровьем, сейчас обтягивала неподвижно лежащую в постели худую фигуру и выглядела дряхлой и серой.

Бабушка всегда была той, кто укладывал Энид спать, чтобы «набраться энергии на следующий день» и рассказывала внучке волшебные истории о своих днях в колледже, делясь тем, какие шутки она устраивала учителям и друзьям. Энид слушала их очень внимательно, как и некогда отец, потому как во время своего обучения он тоже любил пошалить. Это было у них в крови.

— Энид, — позвала ее старая женщина, прежде чем приступ кашля едва не согнул ее пополам, — подойди ближе. — Она подняла худую руку, и девочка заметила, что кожа бабушки почти синяя. Энид внутренне сжалась, но все же заставила себя подойти и встать рядом.

— Моя дорогая, маленькая Энид… ты всегда была моей любимой внучкой… так похожей на меня в молодости… — потрескавшиеся губы расплылись в улыбке, и Энид взяла бабушку за руку, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы. — Мое время пришло… — старушка медленно подбирала слова, прекрасно понимая чувства Энид и не желая травмировать внучку. — У меня есть для тебя подарок… он хранится в семье Найтшайд в течение многих десятилетий, и я хочу, чтоб теперь это принадлежало тебе.

— Нет, я не могу… — выдохнула Энид, чувствуя, что те немногие силы, которые у нее были, уже на исходе.

Раздался новый, более продолжительный приступ кашля, на этот раз закончившийся хрипом.

— Я хочу, чтобы это было у тебя, — бабушка взяла руку Энид и вложив в нее какой-то предмет, сжала пальцы внучки. — Это защитит тебя.

Энид закрыла глаза и рефлекторно вырвала руку, только потом сообразив, что сделала. Но прежде, чем она успела извиниться, бабушка снова улыбнулась.

— Я была такой же, Энид… Я не верила… но носила его… Я всегда буду с тобой в трудные времена… И если когда-нибудь наступит время, сумею защитить тебя.

— Не говори так… — всхлипнула Энид, теряя остатки выдержки. — Я не хочу, чтобы ты уходила.

— Каждому свое время, дорогая… и это — мое время. — Бабушка слабо улыбнулась. — Я воссоединюсь с твоим дедушкой, и когда-нибудь мы увидимся снова.

Старая женщина опустила руку, закрыла глаза и ее дыхание стало более тяжелым. Энид почувствовала, как отец положил ей руку на плечо, пытаясь успокоить и увести, но ее ноги будто приросли к полу, глаза широко распахнулись, а тело переполняла какая-то непонятная тяжесть. Слезы, которые девочка сдерживала все это время, стараясь казаться сильной, обильно потекли по щекам, словно реки по горным склонам. Энид беспомощно смотрела, как ее бабушка вздохнула в последний раз, и ее душа отошла в мир иной, оставив тут лишь бесцветную оболочку.

Эта трагедия сильно пошатнула мир Энид. Девочка привыкла легко и радостно идти по жизни, и, когда случались такого рода трагедии, они буквально выбивали у нее почву из-под ног. Ее семью постоянно преследовали смерти, сколько Энид себя помнила. За последние шесть лет своей жизни ей пришлось посетить больше похорон, чем многим другим за всю их жизнь, а потому она не понаслышке знала, что уже скоро ей станет легче. Девочка рассуждала так, что чем чаще ты подвергаешься каким-то негативным влияниям, тем сильнее становишься. Но, независимо от того, сколько раз жизнь заставляла ее проходить через это, руки Энид дрожали, пока она пыталась положить на крышку гроба очередного ушедшего родственника одну-единственную розу. Ведь этот жест означал окончательное прощание с ним и принятие реальности потери. А теперь она потеряла того самого человека, который во многих отношениях изменил ее жизнь к лучшему. Энид не понимала, почему из всех людей в мире, именно она должна была потерять столько близких. Почему люди, которые любили ее и которых любила она, навсегда должны были ее покинуть. Может, на это как-то влияла их мрачная фамилия?

— Энид, — негромко позвала ее мать, но дочь ничего не ответила. Она посмотрела вниз, на серебряную цепочку, которую зажала между пальцами и треугольный кулон с драгоценным зеленым камнем, с черным узором в центре, и мир стал размытым.

* * *

Знакомый звук школьного колокола разнесся по замку и вырвал Энид из ее сна. Девочка заметила, что все еще одета в школьную форму и ботинки, и поняла, что ее мама не одобрила бы подобного. Под дверью раздался топот ног учениц, которые спешили в умывальную комнату, чтобы подготовиться к новому дню занятий. Поднявшись на ноги, Энид вытерла с лица следы слез, и посмотрела на красивый зеленый малахит.

«Я буду защищать тебя», — вспомнились ей слова бабушки. Девочка тяжело вздохнула. — Если ты пообещала защищать, то могла бы сделать это сейчас, вытащив меня отсюда?

* * *

Мод была измотана. Она все утро и весь день была окружена восхваляющими ее девочками и пребывала в полнейшем недоумении. По натуре Мод всегда была интровертом и предпочитала крупным компаниям небольшую группу близких друзей. А потому, когда на следующее утро она снова вошла в Большой зал, и мисс Бэт передала ей факел, девочка уже не была увлечена этой идеей. Честно говоря, она никогда не думала, что ее выберут, не думала даже, что ее имя окажется в чаше с именами девочек, которых учителя сочли достойными быть Разжигающей пламень и зажечь костер на празднике.

Но сейчас, когда она немного попривыкла ко всей этой суете, и, сидя на метле, держала факел, который ощущался как дополнительная конечность, волнение исчезло.

— Пойдем, Мод, — позвала ее мисс Бэт, положив руку на спину и слегка подтолкнув в нужном направлении, чтобы та заняла нужное место. — У нас не может быть Разжигающей пламень, которая не умеет балансировать на метле с факелом в руках, не так ли?

— Нет, мисс Бэт, — согласилась Мод, поудобнее усаживаясь на метлу и используя правую руку, чтобы сохранить равновесие, а в левой сжимая факел. В теле сразу же ощутился дисбаланс, хотя девочка изо всех сил старалась скрыть его.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась мисс Бэт, наклоняясь ближе к лицу ученицы.

— Прекрасно, — улыбнулась Мод, хотя вес факела в руке ощущался все сильнее.

— Хорошо. А как насчет того, чтобы сделать круг под потолком Большого зала?

Мод кивнула и стиснув зубы, приступила к выполнению задания.

— Вверх и вперед!

Метла поднялась в воздух и начала круговое движение, в то время как Мод отчаянно пыталась сохранить равновесие. Она отметила, что рука постепенно привыкает к весу факела и улыбнулась.

— Продолжай лететь, Мод, ты отлично выглядишь! — подбодрила снизу мисс Бэт, а затем повернулась к Этель и Друзилле, которые охотно вызвались помочь и сегодня. — Девочки, могу я попросить вас двоих…

— Смотри, куда идешь! — внезапно раздался возглас из коридора.

* * *

— Прости, Энид, — мягко извинилась Милдред, столкнувшись с подругой в коридоре и выронив все, что несла в руках.Она наклонилась, чтобы поднять книгу, но Энид опередила ее. — Пожалуйста, отдай книгу.

— Что это? — спросила Энид, глядя на обложку. — Макбет? Почему ты решила прочитать это?

— Не твое дело, — отрезала Милдред, вырывая книгу из ее рук.

* * *

Мод видела, как учительница пения идет к двери и услышала голоса своих подруг. Она опустилась на пол и поспешила к ним, намереваясь по возможности предотвратить ссору.

— Подержи это, — попросила она Этель, передавая однокласснице факел. Этель и Друзилла переглянулись и обменялись улыбками.

— Что ж, это оказалось проще, чем ожидалось, — усмехнулась Друзилла.

— Точно, — согласилась Этель. — А потому нам лучше сделать все быстро.

* * *

— Что на тебя нашло? — спросила Милдред, глядя на подругу. — Почему ты так поступаешь? Я думала, что мы друзья!

— Ну… — Энид сделала паузу, а в ее глазах не было обычной теплоты. — Все меняется, не так ли?

— Что изменилось? В прошлый раз, когда мы с тобой общались, все было в порядке.

— Пока ты не обокрала меня!

— Я ничего не крала, и ты это прекрасно знаешь!

— Девочки, пожалуйста, прекратите это препираться, — приказала мисс Бэт, подходя ближе.

Энид взглянула на учительницу пения, а потом развернулась и поспешила в библиотеку. Все это время Милдред следила за каждым ее шагом.

Мисс Бэт снова забормотала и пройдя мимо Мод, снова вошла в Большой зал. Девочка ощутила, как прошлое напряжение снова возвращается к ней.

— Что это было? — спросила она, повернувшись к Милдред. Та неопределенно пожала плечами.

— Я не знаю, — вздохнула подруга, однако в ее взгляде читалась решимость. — Но непременно собираюсь это выяснить.

* * *

Следующим вечером возбужденные ученицы спускались вниз, одетые в парадные плащи и шляпы и готовые лететь к месту праздника. Энид собралась было покинуть комнату, но заколебавшись, остановилась на пороге и оглянулась на тумбочку, на которой лежало ожерелье. Энид подумала, что оставить его здесь будет более безопасным, чем надеть. Но ведь девочка привыкла нарушать правила и разве учителя могут заметить одно-единственное ювелирное украшение этой радостной ночью, которая посвящена самовыражению, свободе и танцам? Взяв ожерелье в руки, Энид надела его и заправила под рубашку.

— Увидимся утром, Задира, — попрощалась она с котом. — И не устраивай здесь диких вечеринок, ладно?

* * *

Руки Давины нервно тряслись, в то время как она бегала взад-вперед, упрашивая девочек выстроиться в линию, сразу за Мод, которая держала факел. Милдред поправила плащ, как вдруг почувствовала, что ее кто-то толкнул. Обернувшись, она увидела Этель и Друзиллу, которые задрав носы, прошли мимо.

— Все прекрасно, Давина, — улыбнулась мисс Кэкл, тронув коллегу за плечо. — Спасибо за организацию этого вечера, вы проделали великолепную работу.

Мисс Бэт нервно улыбнулась в ответ.

— Спасибо, мисс Кэкл.

— Девочки! — директриса повернулась к ученицам. — В истинной традиции школы Кэкл мы отправляемся на праздник! Ну же, устремимся вперед!

На лицах учениц отразилось предвкушение, когда Констанс взяла свечу и зажгла праздничный факел. Он озарился ярким светом и Мод снова почувствовала волнение. Сегодня ее фамилия — Муншайн** — оправдывала себя в полной мере.

— Вверх и вперед! — Девочка улыбнулась, чувствуя, как ее метла поднимается в воздух, в теплую летнюю ночь, а остальные следуют ее примеру.

Имоджен вышла за ворота как раз в тот момент, когда Давина садилась на метлу, следя за тем, чтобы никто из девочек не отстал. Констанс закрыла двери замка и взмахнула руками, устанавливая заклинание оповещения на тот случай, если в школу попытается проникнуть кто-то чужой.

Амелия с улыбкой наблюдала за коллегами. Фрэнк Блоссом и миссис Тапиока собирались провести эту ночь в деревне, и директриса была уверена, что школа будет в безопасности.

Заперев входные ворота, мисс Хардбрум закрыла глаза, призывая свою магию, и не обращая внимания на боль внутри черепа, завершила установку охранного заклинания. Закончив, Констанс села на свою метлу, дождалась, когда директриса сделает то же самое, и они обе взмыли в черное небо, наблюдая за Мод.

* * *

Полет проходил довольно гладко и Давина была уверена, что смогла доказать Констанс, что ее страхи и опасения совершенно беспочвенны, пока не заметила, что Мод сбивается с курса. Резко постучав по древку метлы, учительница пения обогнала остальных девочек и догнала возглавляющую процессию ученицу.

— Мод, что случилось?

— Я… я не знаю, мисс! — ответила Мод оглядываясь через плечо, когда пылающий факел вспыхнул особенно ярко, буквально ослепив ее. Мод вскрикнула и отвела факел подальше от лица, боясь того, что выронит его и испортит праздник. Но мисс Бэт оказалась рядом в мгновение ока. Она забрала факел из рук ученицы и произнесла заклинание, которое притушило пламя. Глаза учительницы яростно сверкали, и если бы не такая неудобная ситуация, наверняка бы предприняла и более серьезные действия.

— Мод, ты думаешь, что сможешь продолжить лететь во главе процессии?

Девочка нервно кивнула.

— Что с ним случилось? Мисс… Это же больше не повторится, правда?

— Нет, все должно быть хорошо. Просто продолжай делать так, как на репетиции.

* * *

Удачно приземлившись на месте празднования, девочки обошли вокруг костра, в то время как мисс Хардбрум и мисс Кэкл молча восхищались этим зрелищем. Констанс заметила, что Имоджен прибыла на поляну мгновением позже, немного запыхавшись, но не опоздав.

Мод несла факел в вытянутой руке, и подойдя к сложенному костру, подожгла им промасленные дрова. Пламя взметнулось вверх, а дым от костра закрыл звезды. Лица девочек светились радостью, и на мгновение они почувствовали, что стали одним целым. Все проблемы и разногласия казались бессмысленными, а предыдущие аргументы — глупыми.

Директриса еще ни разу не видела девочек такими тихими. Но потом мисс Бэт хлопнула в ладоши и наваждение исчезло. Все разом загомонили, а затем начали петь. Голоса учениц разносились по лесу, эхом отдаваясь вдали.

Девочки танцевали и пели, и Амелия улыбнулась, заметив, что Имоджен присоединилась к ним. Потом она заметила, что Энид сидит одна у основания близлежащего дерева, но не стала ее трогать. Родители девочки предупредили директрису о недавней трагедии, произошедшей в их семье, и та понимала, что радость вполне может сменяться печалью, а печаль — радостью. Радость заставляла вспоминать тех, с кем хотелось бы ей поделиться, а это в свою очередь растравляло старые раны.

Затем мисс Кэкл перевела взгляд на мисс Хардбрум, сидящую слева от нее. Пальцы заместительницы были крепко сжаты, а глаза неотрывно следили за девочками, будто высматривая любые признаки опасности. Но повода для тревоги не было.

— Констанс, почему бы вам немного не расслабиться? — спросила она.

— Простите, директриса? — спросила мисс Хардбрум таким тоном, будто ее только что вернули в реальность.

— Почему бы вам не отвлечься? Сегодня ночью есть повод для праздника.

— Ну так девочки празднуют, как вы того и хотели, — ответила Констанс, но встретившись с директрисой взглядом, поняла, что той нужно больше объяснений. — Фестиваль удался. Что вы хотите, чтобы я еще сказала?

— Что вы ошибались, — прорычала Давина, садясь рядом с застывшей учительницей зелий.

Констанс крепко сжала губы и Давина слегка улыбнулась.

— Спасибо, мисс Хардбрум! — она вскочила на ноги и отойдя к девочкам, взяла двух из них за руки, вовлекая в танец.

Амелия вновь перевела взгляд на свою заместительницу, внезапно заметив, что у той задрожали плечи и расширились глаза.

— Констанс?

— М-мисс Кэкл, — пробормотала та, пытаясь справиться с чересчур сильной головной болью. Женщина обхватила голову руками, а на ее лбу выступили бисеринки пота. Ладони мгновенно стали липкими, а сердце начало учащенно биться. Всем своим существом ведьма ощущала магический дисбаланс.

— Констанс! — снова позвала мисс Кэкл, пристально глядя на свою заместительницу. — Что случилось? Скажите, что происходит?

Учительница зелий еще какое-то время сидела не двигаясь, пока головная боль немного не улеглась, став привычной. Затем вытащила из рукава платок и отерла лицо.

— Констанс? — снова позвала директриса, и на этот раз заместительница встретила ее взгляд. Сердце мисс Кэкл сжалось, когда она увидела всю гамму эмоций, отразившуюся на лице мисс Хардбрум. Но та быстро справилась со слабостью, и прикрыв глаза, приняла свою обычную позу. — Что-то не так?

— Кто-то проник в школу.

Хекети уже собиралась с ликованием потереть руки, как вдруг столкнулась с магическим силовым полем, которое преградило ей путь. Ведьма недовольно поморщилась. Ведь она была так близка к своей цели! Если бы мистрис Метла не знала свою бывшую ученицу, то просто прошла бы вперед, взялась за ручку двери и была отброшена назад на несколько метров, но она прекрасно догадалась обо всем. Хекети знала, что Констанс не настолько глупа, чтобы покинуть школу и не поставить охранного заклинания, хотя в глубине души и надеялась на это, так как это значительно облегчило бы им работу!

«Но, чем труднее достижение цели, тем больше удовлетворение от результата», — рассудила она.

Однако, ее союзницы не были столь осторожны и интеллигентны. Выступив вперед, Вьюнок воскликнула:

— Ну и чего же мы ждем? — и попыталась открыть ворота, но тут же отлетела от них, словно теннисный мяч от ракетки, заставив мистрис Метлу недовольно вздохнуть. И почему из всех ведьм в мире, которых можно было выбрать для участия в своем плане, она выбрала именно этих, которые суетятся рядом, словно безголовые куры? И тем не менее, они были безалаберной, несдержанной, неразумной, но очень необходимой частью ее грандиозного плана. К тому же, ради своих амбиций вполне можно было пожертвовать престижем.

— Какого черта это было? — рявкнула Агата, помогая Вьюнок подняться на ноги.

— Щит, — коротко ответила Метла, удивляясь, что у ее спутниц нет ни капли здравого смысла. Она повернулась к Агате. — Ты действительно думала, что школа останется без охраны?

Агата взглянула на двух своих подельниц, а затем снова на мистрис Метлу и промолчала, не найдя достойного ответа.

Хекети хотела буквально разорвать этих троих на куски, но пребывание на руководящей должности в колледже ведьм научило ее тому, что иногда людям нужно позволять совершать ошибки, ничего при этом не говоря. Ведь собственный горький опыт научит гораздо быстрее, чем самые уместные и тщательно подобранные слова. А потому мистрис Метла оставила троицу разбираться в собственных мыслях и вернулась к осуществлению своей цели.

Она закрыла глаза и взмахнула рукой, мысленно сканируя поверхность. Охранные заклинания оказались вполне безопасными, хотя обойти их было непросто. Магия Констанс была сильной, возможно, такой же сильной, как и ее собственная, поэтому идти напролом и пытаться уничтожить щит было бессмысленно. Последнее, что им было нужно, это вызвать взрывную волну, которая распространившись от стен школы, как цунами, смела бы все на своем пути. Нет, они должны быть очень аккуратными и осторожными.

Постояв еще немного, Хенети все же нашла то, что искала. Слабина была совсем небольшой, но вполне достаточной для того, чтобы они могли ее использовать.

— Идите сюда! — приказала она ведьмам, и те послушно подошли. — Мы должны все вместе направить нашу энергию вот в эту точку. — Костлявый палец Хекети указал нужное место. — Этого будет недостаточно, чтобы уничтожить щит, но в нем появится брешь, в которую мы вполне сможем пройти.

Агата, Меллисент и Бетти с пониманием кивнули, а затем дружно направили магические лучи в одну точку. Невидимый до этого щит засветился, и в нем образовалась арка, через которую вполне могла пройти взрослая ведьма. Мистрис Метла шагнула вперед, толкнула ворота и вошла во двор. Ведьмы последовали за ней.

Обойдя защиту, мистрис Метла усмехнулась. Пришло время для второго этапа ее плана.

* * *

Энид вертела в руках зеленый малахит, любуясь отблесками на его гладкой поверхности. Поляну озарял свет костра, смешанный со светом луны, висящей над лесом. Холодные лучи ночного небесного светила озаряли верхушки деревьев, а костер согревал всех, находящихся на поляне, разогнав ночные тени.

Девочка встала на ноги и решила немного походить. Она прошла мимо Фенни и Гриз, которые вместе с мисс Бэт исполняли какую-то песню, и, подойдя к заранее подготовленной бочке, налила себе попить. Утолив жажду, Энид отправилась было обратно, но внезапно что-то заставило ее опустить взгляд вниз и посмотреть на малахит, зажатый в руке.

Вдали раздался едва слышный грохот, который остался незамеченным большинством людей, веселящихся на поляне, но Энид прекрасно все слышала. Она подняла руку с малахитом и увидела, как оправленный в серебро камень отразил яркую молнию, на миг перечеркнувшую темное небо.

* * *

— Но… как? — спросила мисс Кэкл, широко раскрыв глаза. — Или, что еще более важно, кто это может быть?

— Именно это я и собираюсь выяснить, — объявила Констанс, поднимаясь на ноги и исчезая в темноте.

— Констанс, подождите!

Стоящая неподалеку Энид наконец оторвалась от своего ожерелья и увидела, как две учительницы ушли с поляны, скрывшись в окружающем ее темном лесу. Немного подумав, девочка спрятала ожерелье и пошла следом. Она пробиралась от дерева к дереву, искренне надеясь, что ее шаги не будут услышаны, приглушенные звуками веселья, доносящимися с поляны.

— Я должна пойти, — услышала Энид слова мисс Хардбрум, когда подобралась на достаточное расстояние.

— А вам не кажется, что лучше подождать?

— Нет, директриса.

— И вы уверены, что это не просто летучая мышь или вышедшая на прогулку кошка?

— Абсолютно уверена, — отрезала Констанс. Она понимала, что мисс Кэкл хочет, чтобы все это оказалось простым недоразумением, и замок по-прежнему был в безопасности, но в глубине души осознает всю серьезность ситуации. — Мое заклинание призвано не пропускать тех, кто попытается проникнуть в замок через главные ворота. Кошка или летучая мышь не вызвали бы такого магического колебания, которое я почувствовала.

Учительница зелий шагнула мимо директрисы и, вытянув руку с метлой, приказала той парить. Внезапно по небу прокатился грохот грома, привлекая всеобщее внимание. Все, кроме Констанс посмотрели вверх, в ночное небо. Голову же учительницы зельеварения вдруг сдавила нестерпимая головная боль.

— Но что нам делать с девочками и фестивалем?

— Отменить его, — ответила Констанс, но тут заметила в глазах мисс Кэкл легкую грусть. — Мисс Бэт проделала огромную работу в плане его организации, но…

— Интуиция никогда вас не подводила, — вздохнула Амелия.

— И, судя по погоде, он все равно не сможет продолжаться до утра, — добавила Констанс, взглянув на первые капли воды, упавшие с неба на ее плащ.

— А вы точно не… — пробормотала Амелия, глядя на прямую фигуру своей заместительницы.

— Нет! Мисс Кэкл, я могу ответить со стопроцентной гарантией, что я тут ни при чем! — Директриса виновато опустила глаза. — Из всех людей на земле уж вы-то должны понимать, что магия…

— Не должна использоваться для личных и корыстных целей, да, Констанс, я знаю.

Темное небо озарила вспышка молнии, а затем раздался новый раскат грома. Однако, директриса была уверена, что услышала еще что-то.

— Вы слышали что-нибудь? — спросила она, взглянув сперва на заместительницу, а потом на темные деревья. Констанс закатила глаза и села на метлу. Как легко, оказывается, любой звук может отвлечь ее начальницу!

— Нет, я ничего не слышу.

— Это был своего рода удар...

— Я уверена, что ничего подобного не было, — ответила мисс Хардбрум, прежде чем подняться в воздух. — Я сообщу, когда что-то выясню, — добавила она, и полетела в сторону замка, намереваясь во что бы то ни стало найти нарушителя.

— А если нет? — спросила снизу мисс Кэкл, но ее заместительница уже скрылась из поля зрения.

* * *

— ЧТО ЗНАЧИТ, ЗАКАНЧИВАТЬ? — вскричала мисс Бэт. — Это просто изменение погодных условий, и скоро все прекратится! Празднование солнцестояния является волшебным временем, и погода в это время может меняться очень быстро, но все это является частью магического действа!

— Констанс почувствовала, что кто-то пытается проникнуть в школу.

— Ох! — Давина разочаровано всплеснула руками. — Конечно! Кто же еще, как не Констанс мог выдвинуть предложение завершить фестиваль пораньше! Она, наверняка так и стоит каменным столбом посреди леса, мешая всем веселиться!

— Констанс отправилась в школу, чтобы проверить, в чем там дело. И думаю, учитывая погодные условия, решение отправить девочек в замок будет вполне уместным.

— Но если в замке нас подстерегает какая-то опасность, то не будет ли лучше оставить учениц здесь? — спросила Давина. Как раз в это время небо рассекла очередная молния, заставив двух девочек, среди которых была и Сибил Хэллоу, громко взвизгнуть. Это заставило мисс Бэт ощутимо занервничать. Последнее, что следовало делать ведьмам в такую ужасную погоду, это садиться на метлы, но, выбора, похоже, не было.

— Я бы сказала, что это необдуманное решение, — ответила Амелия. В это время над поляной пронесся порыв ветра, срывая листья с ветвей деревьев и кидая их в костер, который теперь танцевал, словно фантастическое существо, желающее вырваться за пределы поляны. — Вы не могли бы произвести перекличку?

— Что происходит? — спросила Имоджен, подходя к двум коллегам и ища взглядом самую невозмутимую ведьму. — Где мисс Хардбрум?

— У нас чрезвычайная ситуация. Вы можете потушить костер и построить учениц в шеренгу?

Мисс Дрилл кивнула, прежде чем громко свистнуть, привлекая внимание учениц. Повинуясь взмаху руки мисс Кэкл музыка стихла, и девочки вопросительно уставились на учителей.

— Мне жаль, Давина, — вздохнула Амелия, кладя руку коллеге на плечо. Ей действительно было очень жаль, что этот фантастический вечер пришлось завершить так сумбурно. Учительница музыки не ответила. Она поправила свою шляпу и, нервно дернув плечом, чтобы сбросить руку директрисы, отправилась проверять учениц.

— Девочки! Пожалуйста, внимание! — многократно усиленный магией голос мисс Кэкл разнесся над поляной. Мисс Дрилл в это время подошла к Фенелле и Гризельде, чтобы попросить их помочь погасить праздничный костер. — Из-за испортившейся погоды мы вынуждены досрочно завершить наш фестиваль и вернуться в замок. Пожалуйста, возьмите ваши метлы и постройтесь для переклички. А после мы вернемся в школу.

Милдред в толпе других учениц направилась к тому месту, где ее ожидала верная метла, а затем встала вместе со своим классом. Мод встала рядом с ней. Мисс Бэт прошла мимо, пересчитывая учениц. Внезапно почувствовав что-то неладное, Милдред начала оглядываться по сторонам. Вскоре она поняла, что именно ее гложет. У девочки появилось ощущение, что кого-то не хватает.

— А где Энид? — спросила она, стараясь привлечь внимание Мод.

— Что?

— Я нигде не вижу Энид.

Мод вышла из строя и внимательно оглядела одноклассниц, разыскивая взглядом подругу, но в темноте все они выглядели одинаковыми.

— Я уверена, что она где-то здесь, — наконец, ответила она. — Но я не вижу Х-Б. Может, Энид пошла с ней?

— Может быть.

— Семьдесят шесть, семьдесят семь, семьдесят восемь, семьдесят девять… — громкий раскат грома заставил эксцентричную ведьму подскочить на месте. Грозы мисс Бэт не боялась, но громкий звук заставил ее сбиться со счета. Сколько там учениц она насчитала? Женщина повернулась назад и попыталась вспомнить, на какой цифре остановилась, но не смогла. Тогда она вернулась к последней группе учениц и начала сначала. — Семьдесят семь, семьдесят восемь, семьдесят девять, — ее палец указал на последнюю ученицу, и Давина улыбнулась. — Восемьдесят.

— Мисс Бэт, вы уже закончили? — спросила директриса, подходя ближе, и учительница музыки нервно кивнула.

— Да, мисс Кэкл. Все здесь.

— Так, девочки, садитесь на метлы, в полете старайтесь держаться как можно ближе к верхушкам деревьев и следить за небом. Мисс Бэт полетит в хвосте и проследит, чтобы никто не отстал, а впереди полечу я. Будьте осторожны и держитесь все вместе.

* * *

Констанс направила метлу вниз и приземлилась с присущей ей грацией и изяществом. Она быстро зашагала в сторону входных ворот и вытянула руку. Ее пальцы коснулись теплой поверхности щита, и тот засветился бледным фиолетовым светом.

Констанс не почувствовала никакого подвоха, хотя пульсирующая в голове боль говорила о том, что опасность действительно была. Оставался только один способ узнать все наверняка.

Женщина зажмурилась и, протянув вперед обе руки, отозвала свое заклинание. Когда она снова открыла глаза, магический щит обратился в дым, который на ветру тут же развеялся. В тот же миг с небес пролились первые потоки дождя.

Войдя во двор, Констанс отнесла метлу в сарай, а потом подошла к дверям замка и, отомкнув замок, шагнула в темный холл. Тихо прикрыв за собой дверь, она принялась всматриваться в темноту в поисках признаков жизни.

Немного постояв, женщина решила начать осмотр замка с кабинета мисс Кэкл. Звуки проливного дождя, доносящиеся снаружи приглушали стук ее шагов. Дойдя до кабинета директрисы, Констанс убедилась, что тут все в порядке. Пишущая машинка по-прежнему стояла на столе из красного дерева, заваленного грудой бумаг. С краю примостилась забытая мисс Кэкл чашка чаю. Изменений никаких не было, и это одновременно вызывало облегчение и беспокойство.

В учительской и классных комнатах тоже все было в порядке, как и в общежитии девочек. Следующее помещение, которое Констанс решила проверить, была лаборатория зелий, которая по сути была ее домом, ее крепостью, ее убежищем, и женщина искренне надеялась, что он не будет разгромлен или осквернен. Если хоть одна из ее драгоценных бутылочек с зельем исчезнет, это будет крайне неприятно!

Дверь открылась, как всегда, слегка при этом скрипнув, и Констанс прошла мимо рядов парт. Дойдя до шкафа, она осмотрела каждую баночку и бутылочку, но и тут все было нормально. Ничего не пропало.

Несколько ошеломленная отсутствием доказательств, женщина прижала пальцы к вискам и слегка их помассировала. Раньше интуиция никогда ее не подводила. Мысль о самодовольном лице Давины, когда та вернется вместе с девочками с поляны и непременно обвинит ее в том, что она специально подняла тревогу, чтобы пораньше вернуться с праздника, заставила Констанс раздраженно фыркнуть.

Сверкнула молния, на миг осветив все вокруг, и заместительница директрисы наконец, признала свое поражение. Это был долгий, утомительный день. Констанс выдвинула ящик стола, достала оттуда спички, зажгла стоящую на столе свечу, а затем отправилась зажигать фонари в коридоре.

Это было трудно объяснить, но она все равно знала, что что-то не так. Замок казался… одновременно знакомым и незнакомым. Будто по коридорам носились новые магические сущности. Головная боль постепенно начала стихать, что было немалым облегчением, хотя чувство, что что-то неладно, по-прежнему никуда не делось.

Открыв дверь, Констанс вышла на улицу и, подняв руку вверх, выпустила в воздух пурпурный сноп искр. Они на пару мгновений зависли в воздухе, прежде чем окончательно погаснуть, а пару минут спустя во дворе приземлилась мисс Кэкл с насквозь промокшими ученицами.

— Быстро, девочки, уберите метлы, переоденьтесь в сухое и в постель! — скомандовала директриса, первой относя метлу в сарай. Затем она направилась к Констанс, а девочки ввалились в холл замка, ища укрытие от дождя. Мисс Кэкл внимательно взглянула в глаза заместительницы.

— Констанс?

— Это была ложная тревога, — ответила та, наблюдая за ученицами.

— Но… вы же что-то почувствовали… разве это могло быть ложной тревогой?

Констанс ничего не ответила. Она дождалась, когда последняя девочка войдет в холл и закрыла двери. Все это время Амелия внимательно наблюдала за ней.

— Констанс… может, вам просто необходим перерыв?

— Мне этого не нужно!

— У всех бывают ошибки, — мягко сказала мисс Кэкл. Учительница зелий скрестила руки на груди, собираясь, как обычно, раствориться в оздухе, но Амелия подняла руку, останавливая ее. — Констанс, что происходит на самом деле?

— Я не знаю, директриса, — призналась та, с трудом выдавливая из себя слова. — Но я собираюсь это выяснить.

* * *

Головная боль накатила на нее, словно штормовая волна на скалистый берег. Констанс не знала, с чем это было связано, но едва она вошла в комнату, окружающий мир будто заволокло туманом. Стены комнаты задрожали, а на столе скручивались сгустки энергии, формируясь в какую-то страшную тварь. Вернувшаяся с охоты Моргана с испуганным криком метнулась под кровать, а Констанс отскочила к двери, готовясь отразить нападение. Но тут головная боль возросла еще больше, затмевая собой абсолютно все.

В магическом мире довольно часто встречались волшебники и ведьмы, которые через боль чувствовали приближение опасности. Определенно, Констанс была как раз из их числа. Но никогда раньше ее боль не была настолько острой. Подняв правую руку, женщина прижала ладонь ко лбу, пытаясь хоть как-то унять ее. Левой рукой она открыла стоящий рядом шкаф и нашарила пузырек с зельем, которое надеялась никогда не применять. Но прежде чем она успела сделать хоть один глоток, в комнате раздался голос.

— Ну что, Констанс, никак, голова разболелась?

Констанс замерла. Этот голос был ей слишком хорошо знаком и был связан со всеми самыми страшными кошмарами в ее жизни. Женщина повернулась, собираясь отразить атаку, но было уже слишком поздно. Яркий луч магии ударил ее точно в грудь, отправив на каменный пол. Рядом упала склянка с зельем, разбившись на тысячи осколков.

— Теперь ты моя, Констанс, — усмехнулась Хекети, опускаясь на колени, рядом с потерявшей сознание женщиной. — Крепость взята!

Торжественный звон школьного колокола был для жителей школы Кэкл вполне обычным, но в столь ранний час стал довольно неприятной неожиданностью. Зевая, Давина подошла к двери Имоджен и постучала. Когда дверь открылась, учительница физкультуры уже была одета в летнюю спортивную форму, и, судя по мешкам под глазами, нуждалась в паре лишних часов сна. Давина должна была признать, что сон не помешал бы и ей, хотя она, как правило, после праздничных торжеств возвращалась довольно умиротворенной, а на утро ощущала прилив сил и душевный подъем. Но на этот раз ничего такого не было.

— Доброе утро, Давина. Это вы звонили в колокол?

— Нет. — Учительница музыки покачала головой. — Я думала, это сделали вы.

— Не я.

— Значит, это мисс Кэкл или мисс Хардбрум.

— Но зачем им звонить? Сейчас только… — Имоджен бросила взгляд на наручные часы, — восемь часов утра. Я прекрасно помню, что мисс Кэкл говорила, что сегодня будем спать до обеда.

— Полагаю, нам нужно пойти и посмотреть.

Коллеги пошли по коридорам в сторону учительской и, открыв дверь, вошли внутрь, ожидая увидеть директрису, сидящую с чашкой чая на своем обычном месте, и мисс Хардбрум, разбирающую утреннюю почту, но… В учительской никого не было. Имоджен поспешила в кабинет мисс Кэкл и, постучав, открыла дверь, но и тут никого не было.

— Где же они?

— Возможно, у нас внеочередное собрание, — предположила Давина, догоняя учительницу физкультуры.

Они вошли в Большой зал, застав там Этель Хэллоу и Друзиллу Пэддок, которые в ожидании сидели на стульях, но ни мисс Хардбрум, ни мисс Кэкл по-прежнему не было. Две женщины бросились дальше проверять школу. Волнение их все возрастало. Они проверили лабораторию зелий, подземелья, внутренний и задний двор, библиотеку и кухню (миссис Тапиока и Фрэнк должны были вернуться только к обеду), но и здесь никого не было. Оставалось только одно место, где могли быть исчезнувшие коллеги. В своих комнатах. Но входить в комнату других учителей им не хотелось. Главным образом потому, что им самим было бы неприятно, если бы кто-то бесцеремонно вломился в их комнаты и вторгся в их тайны.

Другая причина заключалась в том, что Констанс была очень скрытным человеком, и могла сделать резкий выговор, даже если ей задавали неправильный вопрос. А что бы она сделала, если бы кто-то без разрешения вошел в ее комнату? Но проверить было просто необходимо, так как это был последний вариант.

Давина решила, что проверит комнату мисс Кэкл, в то время как на плечи Имоджен была возложена нелегкая ответственность проверить комнату Констанс.

Мисс Дрилл остановилась у двери комнаты учительницы зельеварения, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Что, если коллега просто спит, и она ее побеспокоит? Что тогда Имоджен будет делать? Что скажет? Как объяснит происходящее?

«Просто сделай это», — сказала себе мисс Дрилл и, глубоко вздохнув, постучала в дверь. Первый удар был довольно нерешительным, второй чуть погромче, а при третьем дверь с легким скрипом приоткрылась.

— Мисс Хардбрум? — позвала Имоджен, прежде чем толкнуть дверь, открывая ее шире. — Вы здесь? — Учительница физкультуры прошла вглубь комнаты, испытывая смешанные чувства. На полу она увидела осколки разбитой склянки и остатки подсыхающего зеленого зелья. А чуть дальше… лужицу крови.

Внезапно раздался громкий хлопок, заставив Имоджен подскочить на месте. Ее сердце учащенно забилось, и тут сзади послышались торопливые шаги. Обернувшись, она увидела пару суровых глаз за толстыми стеклами круглых очков, а потом мир погрузился во мрак.

* * *

Капелька воды скользнула по зеленому листу и под силой тяжести упала вниз прямо на лоб лежащей на земле Энид Найтшайд, вырвав девочку из мира сновидений. Открыв глаза, Энид попыталась сообразить, где она находится. Последнее, что она помнила, это темнеющее над головой небо. Сейчас же лес освещало солнце, в данный момент скрывшееся за серым облаком. Девочка несколько раз моргнула, пытаясь сосредоточиться. Она была мокрой, после ночного ливня и пребывала в полнейшем недоумении. Энид села, пытаясь припомнить события прошлой ночи и почувствовала резкую боль в затылке. Подняв руку, она нащупала на голове здоровенную шишку.

— Я должно быть, поскользнулась, — сказала себе Энид, оглядываясь по сторонам в поисках признаков жизни.

В небе с громким карканьем пролетел черный ворон. Этот звук вывел девочку из состояния транса, заставив начать двигаться и подняться на ноги. На земле Энид увидела свое ожерелье с малахитом и подняла его. Затем девочка отерла грязь с лица и пошла вправо, туда, где, как она была уверена, проходил фестиваль огня. Она надеялась встретить поисковый отряд, или хоть кого-то из учителей, но ее надежды не оправдались. Поляна, где проходило ночное празднование, была абсолютно пустой. Огонь давно погас, угощения и прохладительные напитки были разбросаны, а бумажные украшения размокли, превратившись в кашу.

— Есть здесь кто-нибудь? — крикнула Энид, надеясь на ответ, но в лесу по-прежнему стояла тишина. Осмотрев брошенные на поляне стаканчики и лужицы мутной воды, девочка развернулась и пошла к тому месту, где они оставили свои метлы. Не увидев своей метлы на месте, Энид чуть не застонала от досады. Ее совсем не привлекала перспектива идти пешком по сырому лесу. Из кармана выпало ее ожерелье и упало на землю.

— А с тобой-то что не так? — проворчала Энид, наклоняясь, чтобы поднять его, и ощутила, что под слоем листьев есть еще что-то. Откинув листья в сторону, девочка радостно улыбнулась, так как обнаружила под ними свою пропажу. — Спасибо! — поблагодарила она неизвестно кого. — А теперь пора вернуться в мою холодную кровать в школе Кэкл!

* * *

Давина стояла в комнате мисс Кэкл, и хотя они с директрисой были друзьями уже несколько лет, все равно чувствовала себя так, будто вторгается в личную жизнь.

Комната Амелии была просторной, а стены украшали фотографии прошлого и настоящего. Последняя фотография была сделана в тот день, когда ее племянница Габриэль Гриббл закончила свою практику в школе Кэкл. На фото были запечатлены все сотрудники академии. Все были в радостном настроении, и даже на губах Констанс играла улыбка.

Осмотрев комнату, Давина убедилась, что директрисы здесь нет. Разочаровано вздохнув, учительница музыки закрыла за собой дверь и тут услышала громкий стук из комнаты мисс Хардбрум.

— Имоджен? — позвала она, делая шаг по направлению к комнате мисс Хардбрум, когда дверь внезапно распахнулась и учительница физкультуры выпала в коридор, лицом вниз. — Мисс Дрилл! — ахнула Давина.

— Идиотки! — внезапно раздался знакомый голос, заставив учительницу музыки застыть на месте. — Вы можете хоть что-то сделать правильно?

— Извини, Агата, — пробормотала Вьюнок. — Но ты сама сказала выбросить ее.

Давина шагнула вперед, чтобы проверить, в каком состоянии находится мисс Дрилл, как вдруг из комнаты вылетел еще кто-то и с треском врезался в противоположную стену. Женщина не знала, что ей делать. Она чувствовала, как ее с головы до ног охватывает оцепенение, а в голову приходит множество ужасных догадок. Что эти ведьмы сделали с Амелией и Констанс? Живы ли ее коллеги? А если нет, то как им удалось одолеть могущественную учительницу зельеварения? А если смогли, то куда дели тела?

— Я просила вышвырнуть ее из школы! — рявкнула Агата, выходя в коридор. Следом за ней вышла Ледышка, и они, вместе с Вьюнок, подхватили потерявшую сознание учительницу физкультуры под руки. — ИДИТЕ!

— Но ты уверена, что это хорошая идея, Агата? — неуверенно спросила Ледышка. — Что, если она позовет на помощь?

— Она не ведьма, черт возьми, кто будет прислушиваться к ее словам? Уберите ее с моих глаз, моя школа — не место для глупых не-ведьм!

— Не так быстро! — пропищала Давина, желая, чтобы ее наконец, заметили. Агата рассмеялась и подошла к насмерть перепуганной учительнице пения.

— Так, так, так! Посмотрите, дамы! Мисс Бэт хочет выступить в роли великой спасительницы!

Давина, не желая слушать насмешки, перешла от слов к делу и начала читать заклинание. Агата снова усмехнулась, что было довольно необычной реакцией для человека, против которого собирались использовать магию. Давина выставила руки вперед, ожидая, что ее магия ударит противницу и заморозит ее, но… ничего не произошло. Она попыталась снова… и снова… и снова. Но знакомое чувство магии, бегущей по венам и концентрирующейся на кончиках пальцев, так и не появилось. Это объяснило ее необычную усталость и недостаток энергии. Фестиваль не наполнил ведьму магией, а без нее она оказалась полностью без защиты. Сперва Давина осталась без Амелии, Констанс и Имоджен, а теперь ее покинула и собственная магия.

— Похоже, это не ваш день, мисс Бэт.

— Что вы сделали с моей магией? Где Констанс и Амелия? И что здесь делаешь ты?

— Все прояснится в свое время, моя дорогая, — ухмыльнулась Агата, приближаясь к нервно трясущейся учительнице пения, которая изо всех сил старалась храбриться. Ведьма применила заклинание и Давина, сложившись пополам, упала на пол.

— Бросьте эту жалкую недоведьму здесь и отправляйтесь проверять периметр школы. Никого не впускать и не выпускать, ясно?

— Да, Агата, — ответили ее сообщницы и вышли из коридора. В это время снова раздался звон колокола.

— Если бы я была тобой, Бэт, — выплюнула Агата, применяя к учительнице пения заклинание, связывающее руки, — то делала бы то, что мне скажут!

* * *

Милдред сидела в Большом зале, прислушиваясь к какофонии голосов, звучащих с разных сторон. Она знала, что мисс Кэкл просто не может сначала сказать одно, а потом без всякой причины передумать.

— Ты видишь где-нибудь Энид? — спросила Милдред и сидящая рядом Мод отрицательно покачала головой.

— Нет, я не видела ее все утро. Ты не думаешь, что она с мисс Хардбрум?

— Я не уверена, но мне это не нравится. Что-то меня смущает.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве ты не чувствуешь этого? Кто-то чувствует себя плохо.

— Вы говорите не о нас? — раздался сзади голос Фенеллы. Девочки обернулись и увидели двух старшеклассниц, которые действительно, выглядели не очень хорошо. Милдред вынуждена была признать, что в конечном итоге фестиваль оправдал надежды учителей. Сейчас все были слишком уставшими, чтобы драться друг с другом.

— Где мисс Кэкл и другие? — спросила Милдред, слегка коснувшись плеча Гризельды, чтобы привлечь ее внимание.

— Не знаю, — ответила та, и повернула голову, явно что-то заметив краем глаза. Это привлекло внимание Фенеллы.

— Гриз, ты что-то увидела?

— Мне показалось… — Девочка пошла к дверям, спрашивая себя, действительно ли она увидела двух взрослых ведьм, которые были совсем непохожи на учителей, или же это галлюцинация, связанная с недостатком сна. Но прежде чем она и последовавшая за ней небольшая компания успели выйти из Большого зала, двери с громким стуком захлопнулись. Милдред бросилась вперед и попыталась открыть их, но безрезультатно. Магическая печать, наложенная на вход, была слишком сильна. Остальные выходы из зала тоже оказались заблокированными. Сибил всхлипнула, нарушив мгновенно повисшее молчание.

— Доброе утро, девочки! — раздался громкий голос, и через неприметную дверцу на сцену поднялась ведьма. Милдред пораженно ахнула. Агата ехидно улыбалась, оглядывая собравшихся девочек. И когда ее взгляд скользнул по Милдред, глаза ведьмы сверкнули ненавистью.

— Что вы сделали с мисс Кэкл? — сердито спросила Милдред.

— И с мисс Хардбрум! — поддержала ее Мод.

— Это вас не касается! — отрезала Агата. — Все ваши учителя решили отдохнуть от школы и перепоручили ее мне.

— Никто вам не поверит, вы врете!

Ведьма злобно сощурилась.

— Все, что вам нужно знать, это то, что если вы хотите вновь увидеть их живыми и здоровыми, то сделаете то, что я скажу, и тогда, когда я скажу! — Милдред открыла было рот, чтобы запротестовать, но Агата не дала ей это сделать. — А если вы этого не сделаете, то станете похожи на маленькую Милдред Хаббл, которая вечно попадает в неприятности, нарушая правила! В случае непослушания ваши учителя будут не единственными взрослыми, которых вы больше никогда не увидите!

* * *

Воздух был тяжелым и влажным. Пахло вековой пылью. Амелия очнулась несколько минут назад и обнаружила, что находится в заброшенной части замка. Директриса ощутила дуновение ветерка и повернув голову влево, увидела потрескавшиеся стены и дыры в крыше, сквозь которые в помещение проникал дневной свет. Вокруг валялись сломанные стулья и парты. Они были покрыты толстым слоем пыли и затянуты паутиной, которая колыхалась при малейшем колебании воздуха. По стенкам стекали струйки воды — последствие вчерашней грозы, скапливаясь в грязные лужицы на полу, в котором отсутствовали половицы.

Амелия была уверена, что знает в своем замке каждый уголок, так как в молодости проводила много времени с бабушкой Кэкл, которая водила ее по всей школе. Но, либо со временем воспоминания стерлись, либо она никогда не была здесь раньше.

Внезапно, что-то привлекло внимание Амелии. Она поднялась на ноги и подняла старую, наполовину сожженную доску, на которой еще можно было разобрать несколько первых букв написанного там ранее слова. «Зель…» расшифровала Амелия, прежде чем вспомнить, что бабушка просила ее не ходить в самую дальнюю башню, в которой раньше располагалась лаборатория зельеварения, и которая находилась в аварийном состоянии из-за случившегося там некогда пожара. Все крыло, в котором тогда размещались дополнительные ученические комнаты, два класса и лаборатория зелий пострадали от огня и были закрыты до лучших времен. А потом количество поступающих в школу учениц сократилось вдвое, и про это крыло просто забыли. Да и не было у школы денег, чтобы заплатить за ремонт.

Амелия была удивлена тем, что хоть в дальней от нее стене и были ужасные трещины, комната все еще оставалась нетронутой. Внезапно она услышала слабый стон и выронив из рук деревяшку, увидела лежащую на полу Констанс.

— Констанс, с вами все в порядке? — воскликнула директриса, подскакивая к заместительнице. — Вы должны прийти в себя!

Констанс приняла сидячее положение, прислонившись спиной к стене, и осмотрелась.

— Где мы? — спросила она, вытащив из рукава платок и отерев лицо.

— В закрытом крыле школы. — В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом досок под ногами мисс Кэкл да свистом ветра снаружи замка. — Констанс, я…

— Не извиняйтесь, — прервала ее мисс Хардбрум. — Вы не могли знать, что это произойдет.

— Нет, но я должна была прислушаться к вашим опасениям. — У мисс Кэкл заболело колено и она вынуждена была сменить положение.

— Это была Метла, — тихо сказала Констанс. — Она что-то задумала, и я боюсь, что это нам совсем не понравится.

— Но… Я думала, что это Агата.

Констанс повернулась в ее сторону.

— Кто?

— Агата. Она подстерегла меня в моей комнате и сказала, что теперь у школы будет настоящая директриса. А затем напала… Что здесь делает мистрис Метла? — Внезапно в голову директрисы пришла ужасная догадка и она шокированно посмотрела на свою заместительницу. — Вы же не думаете, что…

— Что они работают вместе? Меня не удивляет то, что на нас напала Агата, но мистрис Метла всегда была очень независимой и самоуверенной ведьмой. Она не пошла бы на сотрудничество с Агатой, если только это не нужно для определенной цели.

— Приятно осознавать, что ты не забыла обо мне, Констанс, — внезапно раздался знакомый голос, перед тем как мистрис Метла появилась в комнате. Она стояла прямо, глядя на бывшую ученицу с невозмутимым выражением лица. — Очень хорошо, что ты наконец очнулась. — От ее слов Констанс передернуло. Заметив это, Хекети усмехнулась. — Послушай, Констанс, ты же не думаешь, что я стала бы вредить тому, кто не может себя защитить? Я не из тех, кто делает все быстро и безболезненно и уж кто-кто, а ты должна это знать!

— Что вы собираетесь с нами делать? — потребовала ответа мисс Кэкл, поднимаясь на ноги, чтобы в случае чего быть готовой дать отпор. — Что вы с Агатой задумали?

Хекети усмехнулась, а потом, взмахнув рукой, создала барьер, который небрежно оттолкнул Амелию. Взгляд ведьмы был устремлен на Констанс.

Мисс Кэкл заметила, что глаза ее заместительницы широко раскрылись, а руки сжались в кулаки. Мистрис Метла обладала способностью наводить ужас даже на самых стойких и смелых учеников. И именно этот страх в эту минуту отражался в глазах Констанс, как бы та ни старалась это скрыть. Сейчас Хекети всем своим видом демонстрировала, что именно она тут хозяйка положения.

— Хотя, говоря начистоту, — продолжала тем временем мистрис Метла, — я не позволю тебе, Констанс, пребывать в таком беззащитном состоянии. Должна сказать, я очень разочарована в тебе. Ты совершенно неспособна защитить ни себя, ни своих учеников. Очень жаль.

Констанс глубоко вздохнула, собирая воедино все свои силы.

— Если вы посмеете навредить хоть одной ученице, я…

Хекети приподняла бровь, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Угрозы ее бывшей ученицы показались ей пустыми и глупыми.

— И что же ты сделаешь, Констанс? Пожалуйста, скажи мне!

У Констанс не было подходящего ответа. Отчасти потому, что все ее тело сильно болело после удара, и мир вокруг снова начал расплываться, а отчасти из-за того, что ее инстинкты вступили в борьбу друг с другом, словно рыцари на дуэли. Она попыталась подняться на ноги и применить одно из наиболее подходящих заклинаний, но поняла, что еще слишком слаба для этого, и совершенно не ощущает свою магию.

— Весьма патетично, — практически выплюнула мистрис Метла, а затем присела рядом с бывшей ученицей и произнесла сковывающее заклинание, полностью ее обездвижив. Затем ведьма подняла указательный палец и прижала его к щеке Констанс.

Заместительница директрисы закрыла глаза, пытаясь отстраниться от навалившихся на нее воспоминаний, скрытых в самом отдаленном уголке сознания, словно летучие мыши, которые пытаются избежать света. Констанс не хотела воскрешать в памяти то, что скрывала в течение нескольких лет, и не хотела вспоминать самые мрачные дни своей юности.

— Убери от нее свои руки! — прорычала Амелия, грозно глядя на злобную ведьму. Хекети с легкостью могла выставить директрису из комнаты всего лишь взмахом руки, но это помешало бы планам Агаты. А ей нужно было правильно разыграть свои карты. Констанс открыла глаза и не увидела ничего, кроме дикой ярости, написанной на лице ее бывшей наставницы, которое она могла читать, как раскрытую книгу. — Отойди от моей заместительницы!

— Амелия… — прошептала Констанс, и замолчала, боясь сказать что-то лишнее.

— Не думаю, что мне нужно напоминать вам, мисс Кэкл, что до того, как она стала вашей заместительницей, она была моей ученицей. И, надо сказать, была такой же неудачницей, как и сейчас. Пряталась за…

— Я ни за кем не прячусь, — перебила Констанс, заставив бывшую наставницу на время забыть о мисс Кэкл. Она понятия не имела, откуда у нее взялись силы, но знала, что мистрис Метла захочет выместить свою злость на одной из них, и предпочитала, чтобы гнев Хекети был направлен на нее. Никто другой не должен был пострадать из-за злости этой мерзкой ведьмы. — Это вы всегда прятались за меня, используя как своего рода трофей, который можно было демонстрировать то одному, то другому, чтобы скрыть тьму собственного сердца и показать другим, что вы способны на человеческие чувства. Все знали Хекети Метлу как главу колледжа ведьм, наставницу самых блестящих студенток за последнее столетие. — Констанс сделала паузу, отметив, что мисс Кэкл больше не пытается ничего сказать и молча слушает. — Вас знали, как человека, который пожалел и приютил девочку-сиротку, у которой не было ни семьи ни денег… Но мы-то с вами знали правду. — Она взглянула на мистрис Метлу и увидела дикую бурю эмоций, отразившуюся в ее глазах. — Бог дал вам одно лицо, но вы создали себе другое.

— А разве ты не сделала то же самое, а? — спросила Хекети, поднимаясь на ноги и давая Констанс небольшую отсрочку, хотя по-прежнему заставляя ту чувствовать себя маленькой и слабой. — И как много твоя начальница о тебе знает?

— Мне достаточно знать, что она не такая, как ты! — рявкнула мисс Кэкл, шагнув вперед и вскинув руки, чтобы применить заклинание, но… ничего не произошло. Она попыталась снова, но и эта попытка оказалась безуспешной.

— Это все, что у вас есть? — Хекети разочаровано прищелкнула языком. — От директрисы академии Кэкл я ожидала большего. — По лицу ведьмы расплылась ехидная улыбка. — Может быть, я должна показать вам, что такое настоящая сила? — Ее левая рука внезапно указала на Констанс, а пальцы сжали воздух. В тот же миг заместительница директрисы почувствовала, как неведомая сила сжимает ее горло. Ведьма согнула руку в локте и подняла руку вверх, подняв беззащитную учительницу зельеварения в воздух, словно тряпичную куклу, и заставив ее повиснуть, будто в невидимой петле.

Амелия с ужасом наблюдала за происходящим. Ноги Констанс были всего в нескольких дюймах от пола, но этого было достаточно, чтобы вызвать панику. Она увидела ее в широко раскрытых глазах своей заместительницы, но была бессильна противостоять заклинанию.

В ушах Констанс застучало от прилившей к голове крови, и этот звук притупил все другие чувства. Ее легкие вздымались, борясь за один единственный жизненно необходимый глоток воздуха, который невозможно было сделать. Сердцебиение замедлялось, но организм все еще продолжал бороться за жизнь.

— Прекрати! — закричала Амелия в слабой попытке предотвратить смерть своей заместительницы. Ей нужно было сделать хоть что-то, и если уж магия не срабатывала, то… оставалось только одно, и это было все же лучше, чем ничего. Директриса бросилась вперед и схватила ведьму за руку, мгновенно привлекая к себе внимание. — Прекрати это! — снова закричала она, заметив, что глаза Констанс медленно закрываются. — Ты продемонстрировала свою силу, Веломена!

Рука Метлы опустилась, и Констанс с глухим стуком упала на пол. Женщина закашлялась, давясь воздухом, а ее сердечный ритм постепенно приходил в норму. Перед глазами все плыло, заставляя комнату вращаться.

Амелия осталась на месте, глядя на грозную ведьму, чья дьявольская улыбка заставляла ее обливаться холодным потом.

— Это только начало! — Хекети повернулась на каблуках и взглянула на изможденную Констанс, которая сумела найти в себе силы, чтобы встретить ее взгляд. И тут раздался такой привычный и обыденный звук школьного колокола. Мистрис Метла перестала ухмыляться и теперь выглядела разочарованной из-за того, что придется сделать перерыв.

— Лучше не опаздывать на собрание, — она сделала паузу. — Я уверена, что ваши ученицы обрадуются, увидев сейчас влиятельную и дисциплинированную ведьму.

Если бы обстоятельства были другими, Амелия бы непременно возразила. Мысль о том, что Метла оставит их одних, принесла хоть небольшое, но облегчение. Но эта же мысль заставляла директрису беспокоиться о своих ученицах и других сотрудниках школы, и если с ними что-то случится, она никогда себя не простит.

— Но, не волнуйся, Констанс, — тем временем продолжала мистрис Метла, выпрямившись во весь рост и высоко подняв голову. — Я очень скоро вернусь к тебе. Расставание — такая сладкая печаль. — Ведьма рассмеялась и исчезла из виду.

Небо скрывалось за облаками, а над землей повис густой туман. Когда Энид села на метлу и полетела, с неба начал накрапывать дождь. Холодные капли били девочку по лицу и сокращали видимость, но она все равно могла разглядеть вдали острые башенки академии Кэкл. Энид не помнила, когда в последний раз улыбалась при виде этого серого и мрачного здания. Обычно при приближении к школе она чувствовала трепет и желание поскорее добраться до места, но в этот раз все было по-другому. Энид не могла сказать точно, что это было, но в воздухе витало что-то странное. Что-то волшебное, чего раньше она никогда не ощущала. Это странное чувство охватило девочку целиком, а ожерелье под рубашкой стало теплым. Зависнув на одном месте, Энид покрепче ухватилась левой рукой за древко метлы, а правой вытащила свое украшение. Увидев, что оно слегка светится, девочка подумала, что это весьма странно.

А затем она заметила кое-что еще. Неподвижную фигуру, лежащую на земле у ворот замка. Разглядев светлые, коротко стриженные волосы человека, Энид сразу поняла, кто это. Быстро приземлившись, она подбежала к учительнице физкультуры и опустилась рядом с ней на колени.

— Мисс Дрилл! — воскликнула Энид, беря женщину за плечи и наклоняясь к ее лицу, чтобы послушать, дышит ли она. Сообразив, что учительница физкультуры жива, но находится в бессознательном состоянии, девочка испытала облегчение. Сняв свой плащ, она укутала мисс Дрилл, в попытке укрыть ее от дождя, который к этому времени пошел сильнее. Вытерев лоб рукой, Энид присела рядом с учительницей, подумав, что ее мир медленно разваливается.

* * *

Первоначальный испуг девочек, связанный с неожиданным появлением Агаты Кэкл постепенно проходил. Ведьма куда-то ушла, оставив присматривать за ними двух своих подельниц — Бетти Вьюнок и Миллисент Ледышку, которые сейчас расхаживали по Большому залу, всем своим видом напоминая двух неуклюжих ястребов.

Милдред ритмично постукивала ногой по полу, явно раздраженная всем происходящим, в то время как остальные ученицы вели спокойные разговоры. Девочка начала придумывать план спасения, пытаясь вспомнить все заклинания, которые когда-то учила. Она подумала о том, что сперва нужно найти способ обездвижить двух глуповатых ведьм, которых оставили следить за ними, а затем использовать заклинание левитации, которому их научила мисс Кэкл, чтобы несколько учениц смогли подняться на крышу. И если бы эти девочки смогли выбраться в коридор и снять магическую печать, то все они, наконец, смогли бы покинуть это место.

— Мил, о чем ты думаешь? — спросила Мод, поправляя очки на носу. Но даже без их помощи она видела, что подруга сейчас сосредоточена, как никогда. Милдред сидела, закусив нижнюю губу, ее глаза смотрели в одну точку, а брови были слегка нахмурены.

— Я думаю о том, как нам выбраться отсюда, — объяснила она, понизив голос до шепота, так как в этот момент мимо них шла Вьюнок.

— У нас не получится, — вздохнула Мод.

— Почему нет? — возразила Милдред. — Нам просто нужно применить заклинание левитации, которое мы выучили в прошлом году. И если кто-то сможет подняться на крышу, а потом пробраться в коридор и снять с дверей магическую печать, то мы сможем сбежать.

— Ты и правда думаешь, что это сработает? — раздался вдруг хорошо знакомый голос Этель Хэллоу, которая сидела рядом, откинувшись на стуле, и теперь бесцеремонно вмешалась в их разговор. — Разве ты забыла, о чем говорила Агата? Любая попытка побега навлечет на нас еще большую опасность. Ты что, совсем не можешь просто и ясно видеть вещи?

— О, я вижу достаточно ясно, Этель, — возразила Милдред.

— Я хочу, чтобы мисс Хардбрум была здесь, — вздохнула Джадо. Девочка старалась говорить тихо, но тем не менее, сидящие рядом одноклассницы ее услышали и прекратив свои разговоры, согласились. Стойкая, решительная, сильная и грозная учительница зелий обычно была не тем человеком, которого хотели видеть идущей по коридору или появляющейся из ниоткуда. Но сейчас девочки жаждали услышать ее голос, увидеть, как она побеждает этих двух ведьм и сняв с двери магическую печать, позволяет им сбежать.

Эта картинка, встав перед внутренним взором Милдред, вызвала у девочки довольную улыбку. Если кто-то и мог вытащить их из всего этого, то только Констанс Хардбрум. А если была на свете ведьма, которая сделала бы ситуацию еще хуже, то это мистрис Метла. И именно эта ведьма вдруг возникла на сцене Большого зала, на том самом месте, где все так хотели увидеть свою всегда одетую в черное учительницу зельеварения. Страх, который совсем недавно отступил, охватил их с новой силой. Все разговоры мгновенно стихли, а Вьюнок и Ледышка повернулись лицом ко второй своей начальнице.

— Доброе утро, девочки, — поздоровалась мистрис Метла с таким видом, будто это утро и вправду было добрым. Когда никто из учениц не ответил, ведьма склонила голову набок и повторила: — Я сказала, доброе утро!

— Доброе утро, мистрис Метла, — хором ответили ученицы, хмуро глядя на старшую ведьму.

— Когда я обращаюсь к вам, то ожидаю немедленного и вежливого ответа, это ясно?

— Да, мистрис Метла.

Неприметная дверь слева от сцены открылась и в зал вошла Агата, заставив мистрис Метлу недовольно поджать губы. Она терпеть не могла работать с такими глупыми людьми, и хотела, чтобы у нее была возможность пообщаться с детьми без вмешательства Агаты. Но, видимо, этот момент еще не настал, а значит, нужно просто набраться терпения.

— Несомненно, мои коллеги уже объяснили вам, что любая попытка затеять мятеж закончится плохо как для вас, так и для ваших учителей, — продолжила она.

— Где мисс Кэкл и мисс Хардбрум? — осмелилась спросить Милдред, поднимаясь на ноги и не обращая внимания на то, что Мод дергает ее за руку, умоляя остановиться. — И что вы сделали с мисс Бэт и мисс Дрилл?

— Ничего из того, что только собираюсь. И если бы я была на твоем месте, глупая девчонка, то закрыла бы рот и села на место! — Садиться Милдред не собиралась, но какая-то неведомая сила буквально притянула девочку к стулу. Она будто приросла к месту, практически став одним целым с деревянной поверхностью. Сощурившись, Милдред сердито посмотрела на мистрис Метлу, и та вернула ей взгляд, полный ненависти. — Ваши учителя получат то, чего действительно заслуживают, а в скором времени и вы тоже. Школа, с таким богатым наследием как эта, должна давать вам возможность стать одними из лучших в сфере ведьмовского ремесла, но Амелия Кэкл впустую растрачивала этот потенциал. И вы все пострадали из-за этого. А сейчас настало время перемен.

* * *

Время, которое Энид провела сидя рядом с мисс Дрилл, казалось вечностью. Но, наконец, учительница физкультуры зашевелилась. Открыв глаза, она посмотрела на сидящую рядом с ней девочку и позвала ее по имени.

— Мисс Дрилл? Мисс Дрилл, вы меня слышите?

— Энид? — Имоджен слабо улыбнулась, а затем, приняв сидячее положение, принялась ощупывать гудящую голову. — Что случилось? Что ты здесь делаешь?

— Я хотела спросить вас о том же самом, — призналась Энид. — Я оказалась здесь, потому что после праздника осталась в лесу. Но почему вы здесь? Разве вы не должны быть в замке вместе с остальными?

— Остальные… — Имоджен прикрыла глаза, пытаясь вспомнить то, что произошло. — Точно! Мисс Хардбрум и мисс Кэкл! — Энид увидела, что глаза учительницы широко раскрылись. — Энид, в замке действительно случилось что-то нехорошее. Я помню совсем немного, но… Сначала раздался звон школьного колокола, и мы с мисс Бэт пытались найти мисс Кэкл и мисс Хардбрум, но их нигде не было. Тогда мы пошли в их комнаты и… я не знаю, что произошло после. — Озадаченное выражение лица Энид заставило ее продолжить: — Я не могу объяснить, что случилось, но знаю, что что-то не так.

Имоджен поднялась на ноги и направилась к школьным воротам. Внезапно Энид почувствовала, как ее ожерелье нагревается и обжигает кожу.

— Ай!

Учительница физкультуры мгновенно обернулась и увидела, как Энид снимает ожерелье с шеи, сжимает пальцами зеленый камень и дует на него, ожидая, когда тот снова остынет.

— Энид, что случилось?

— Я… мне кажется, оно предупреждает об опасности. — Девочка немного подумала и подняв с земли небольшой камешек, кинула его в сторону замка. Имоджен нахмурилась. В школе она отвечала за физическое развитие и благополучие учениц, а также следила за сохранностью имущества. Женщина собралась было сделать Энид выговор, но тут камень ударился о невидимую стену и отлетел в сторону.

— Вы это видели? — спросила Энид, Имоджен кивнула, и наклонившись, подобрала палку. Женщина тоже швырнула ее в сторону замка, и та, встретив препятствие, отлетела от барьера с удвоенной скоростью. Учительница физкультуры шагнула вперед, прислушиваясь к доносившимся из школы звукам, и тут ожерелье Энид снова нагрелось.

— Мисс Дрилл?

— Мы должны проверить барьер.

— Что?

— Мы должны проверить барьер, — повторила Имоджен и сделала несколько шагов назад. — Может, он не пропускает камни, палки и прочее, останавливает животных и птиц, но не сможет удержать человека. И нам нужно проверить это.

Энид не слишком понравилась эта идея, но взглянув в глаза мисс Дрилл, она поняла, что учительница физкультуры полна решимости попробовать.

— Ладно, только осторожнее, — предупредила девочка и отошла в сторону. Имоджен разбежалась и врезалась в щит, который отбросил ее на землю. Женщина с размаху упала на влажную землю. От удара выбило воздух из легких, заболела спина, а перед глазами поплыли черные круги.

— Мисс Дрилл?

— Я в порядке, — немного отдышавшись, сказала учительница, прежде чем принять сидячее положение. — Но мы все равно должны туда попасть. Должен быть другой путь.

— На самом деле, — лукаво усмехнулась Энид, — у меня есть одна идея.

* * *

— Констанс! — Ее голос был едва громче шепота, но Амелия нашла в себе силы, чтобы преодолеть оцепенение и подойти к своей заместительнице. Та все еще лежала на полу, стараясь восстановить дыхание, а руки неудержимо дрожали. Амелия попыталась коснуться ее плеча, но Констанс отстранилась и села, прислонившись спиной к стене. На шее и запястьях учительницы зельеварения виднелись красные полосы. — Констанс?

— Все в порядке, — наконец ответила женщина, на мгновение прикрыв глаза. — Чего вы от меня хотите?

— Правды, — ответила ее начальница, склонив голову набок и непроизвольно сглотнув. Перед глазами все еще стояла картина висящей в воздухе учительницы зельеварения и Хекети, получающей удовольствие от боли и страданий другого человека. Можно ли было ожидать, что, что Констанс когда-нибудь расскажет ей правду? Директриса слышала, как эти простые слова очень легко слетели с губ мистрис Метлы, и почти поверила им, хотя и понимала, что это неправда. Амелия понятия не имела, какие методы использовала Метла, давая Констанс образование. Сертификаты, дипломы и прочие документы могли многое сказать об уровне образования ее заместительницы, но никак не раскрывали ее прошлую жизнь.

— Мисс Кэкл, — вздохнув, заговорила Констанс. — Спасибо за вашу заботу, но я в порядке.

— Нет, это не так. — Рука директрисы снова легла на плечо учительницы зельеварения, и на этот раз та не двинулась с места. — Я не знаю, что вы пережили в прошлом, и не очень много знаю о мистрис Метле и ее методах обучения, но я очень хорошо знаю вас. Знаю с той стороны, с которой вы себя показали. А показали вы себя с положительной стороны.

Констанс открыла рот, попытавшись что-то сказать, но слова не шли. В то мгновение, когда Хекети коснулась ее кожи, мир растворился и пережитый ранее кошмар снова встал перед глазами.

— Я не могу… — ее голос дрогнул и женщина повернула голову, чтобы встретиться с добрым и понимающим взглядом мисс Кэкл. — Я просто не могу.

— Почему нет? — сочувственно спросила Амелия. — Почему вы не можете рассказать?

Но было поздно. Глаза Констанс закрылись и она впала в забытье. Амелия села рядом с ней, откинувшись на холодную стену и прислушиваясь к свисту ветра и шелесту дождя снаружи. Повинуясь импульсу, она нежно сжала руку своей заместительницы и тоже прикрыла глаза.

* * *

— Энид, куда мы идем? — спросила мисс Дрилл, наблюдая за ученицей, которая вела ее к задней части школы. Место, куда Энид привела учительницу, на первый взгляд выглядело довольно обычно. Это был скалистый пригорок, на котором располагался замок, заросший травой и кустами. Девочка тряхнула кусты, стряхивая с них воду, и раздвинув ветки, продемонстрировала темный проход, затянутый паутиной. Учительница физкультуры видела, как Энид произносит короткое заклинание, чтобы колючие ветви кустарников расступились, и исчезает внутри. Опустившись на колени, Имоджен последовала за ней и оказалась в кромешной темноте. Где-то рядом капала вода, стекая по покрытым мхом стенам. Мисс Дрилл на ощупь продвинулась вперед, пока не налетела на остановившуюся девочку.

— Энид?

— Я не могу понять, куда идти, — прошептала в ответ та, и ее голос эхом отразился от каменных стен. Раздавшийся вдали визг заставил их отступить к стене. В темноте Имоджен нечаянно наступила Энид на ногу и та вскрикнула от боли, неовльно выпрямляясь во весь рост и стукаясь головой о низкий потолок.

— Ай! — Но посмотрев наверх, девочка внезапно поняла, где находится. Пройдя по этому узкому проходу, они оказались прямиком под лабораторией зелий, совсем недалеко от входа. Теперь им нужно было повернуть налево или направо.

— Энид, с тобой все в порядке? — спросила мисс Дрилл, услышав вскрик ученицы.

— Да, — ответила та, как вдруг ее ожерелье засветилось зеленым светом, достаточно ярким, чтобы осветить пещеру, в которой они находились. Впервые с тех пор как они вошли сюда, Имоджен увидела лицо Энид, освещенное бледно-зеленым светом и ободряюще улыбнулась ученице. Девочка держала ожерелье в руке и свечение камня чуть поугасло, когда Энид шагнула вправо, и засветилось ярче, стоило той повернуть влево. Камень явно указывал правильный путь.

— Я понятия не имела, что тут есть проход, — выдохнула Имоджен, когда они прошли чуть дальше и наконец-то смогли выпрямиться в полный рост. — Это невероятно! — продолжала она, заметив большую колонию летучих мышей, висящую на потолке и в темных трещинах стен.

— У большинства старых замков есть подземные тоннели, которые можно использовать как дополнительный вход и выход в случае осады. Я когда-то читала, что у этого замка есть три тайных выхода, образующие своего рода треугольник. Один из входов мы сейчас нашли, а остальные два, вероятно, находятся в лесу.

— Откуда ты все это знаешь?

— Урокам истории я уделяю гораздо больше внимания, чем можно подумать, — отшутилась Энид, прежде чем почувствовать, что ее ожерелье снова нагревается. Девочка повертела его в руке и Имоджен внимательно не нее посмотрела.

— Что это? — спросила она.

— Малахит… это мистический камень, который защищает того, кто его носит… Этот дала мне моя бабушка, но я не думала, что это сработает, — объяснила Энид, по очереди поднося камень к каждому из шести коридоров, пытаясь определить правильный путь. Она надеялась, что учительница вскоре забудет об этом предмете. В конце концов, девочка понятия не имела, действительно ли ожерелье указывает им верный путь, или же это простая случайность.

Камень ярко вспыхнул возле четвертого коридора и Энид шагнула туда. Имоджен последовала за ней, все еще терзаемая сомнениями. Перед тем, как ее ударили, женщина не успела толком сообразить, что происходит, но понимала, что тут определенно, что-то не то, и им необходимо выяснить, что же случилось.

Они шаг за шагом шли по каменному сырому коридору, пока проход не стал круче и уже, уходя вверх. Добравшись до самого верха, путницы обнаружили над своими головами небольшой люк. Сверху доносились какие-то приглушенные разговоры и Имоджен непроизвольно взглянула вверх, но конечно же, ничего не увидела. Осторожно приподняв крышку люка, учительница физкультуры поняла, что они находятся прямо под сценой Большого зала. Энид подошла ближе и тоже заглянула в образовавшуюся щель. Вместе с мисс Дрилл оглядев все пространство Большого зала, она наконец-то увидела их. Агату, Вьюнок и Ледышку, с гордым видом расхаживающих по залу, и возглавляющую их мистрис Метлу.

— О, боже! — выдохнула Имоджен, в то время как Энид искала взглядом своих подруг и была искренне рада увидеть, что с ними все в порядке.

— Но где же учителя? — шепотом спросила она, и мисс Дрилл пожала плечами. Кто-то поднялся на сцену и они вынуждены были опустить крышку люка, чтобы их не заметили. Энид случайно коснулась рукой холодной каменной стены и обнаружила металлическое кольцо.

— Мисс, тут еще одна дверь.

Имоджен подошла ближе и потянув за кольцо, открыла дверь, ведущую в небольшую каморку рядом с Большим залом. После темноты подземелья, их глазам было очень сложно приспособиться к дневному свету.

— Что же нам теперь делать?

Губы Энид тронула улыбка, которая заставила Имоджен почувствовать себя очень неловко.

— Мы подготовим триумфальный выход.

Жуткое собрание закончилось, и когда мистрис Метла вместе с Агатой и Ледышкой вышли в коридор, снова закрыв двери, Милдред почувствовала, что опять может двигаться. Девочка вскочила на ноги и со страхом уставилась на невинный предмет мебели, будто стул в любой момент мог снова сковать ее.

— Ты в порядке, Мил? — спросила Мод, и подруга согласно кивнула.

— Да, я в порядке. Просто… — она замолчала, с ужасом глядя, как ее стул, будто одержимый неким злым духом, взмыл вверх, пролетел по воздуху, едва не задев голову Вьюнок, и ударившись о стену, разлетелся на куски. Ведьма застыла на месте, а зал заполнила звенящая тишина. Ни одна ученица не осмелилась заговорить или засмеяться.

— Ты! — Вьюнок повернулась и направилась к Милдред, которая отчаянно выставила перед собой руки, пытаясь применить заклинание, хоть и знала, что это бесполезно. Руки ведьмы крепко схватили девочку за плечи, но прежде чем она успела сделать что-то еще, красный поток магии ударил ей в голову. Хватка Вьюнок ослабла, и Мод оттащила Милдред подальше, пока ведьма осматривалась по сторонам в поисках того, кто осмелился подорвать ее авторитет. Остальные проследили за ее взглядом и увидели Энид. Под ногами девочки, скрывая пол, клубился густой туман, не позволяя увидеть, откуда она так загадочно появилась.

Энид взмахнула рукой и послала в сторону ведьмы еще один магический луч. Вьюнок отбила его, и луч ударил в стену, заставив перепуганных учениц, находившихся рядом, разбежаться в разные стороны.

— Как ты это сделала? — удивленно спросила ведьма, но Энид не стала давать объяснений. Она шагнула вперед и провела еще одну магическую атаку, заставив ведьму занять оборонительную позицию. Спрятавшись за спинами учениц, Вьюнок послала в Энид ответное заклинание, которое, достигнув цели, свалило девочку на пол. Расталкивая других, Милдред бросилась вперед и схватила Энид за руку. Та посмотрела Милдред в глаза, и в этот момент их дружба, казалось, разрушилась навсегда. Энид отдернула руку и толкнула Милдред на деревянные доски сцены, а затем, вскочив на ноги, побежала вперед, блокируя еще одну атаку Вьюнок.

На глазах Милдред навернулись слезы, так как в этот момент она подумала, что Энид приняла решение закончить их дружбу, но тут услышала знакомый голос:

— Не двигайся! — Милдред послушалась и осталась на месте, но ее глаза расширились от удивления. — Я тут! — Обернувшись на голос девочка увидела скрытую туманом мисс Дрилл. Тут рядом послышались шаги. К Милдред подбежала Мод и склонилась над подругой. Увидев учительницу физкультуры, ее рот раскрылся от удивления, хотя девочка сумела быстро совладать со своими эмоциями и ничем не выдать присутствие учительницы.

— Нам нужно действовать быстро. Энид отвлекает их внимание, но это продлится недолго. Мне нужно, чтобы вы привели ко мне несколько учениц. Максимум трех или четырех.

— Как насчет меня? — спросила Милдред.

— Нет. Метла быстро заметит твое отсутствие. Попробуйте привести Фенеллу и Гризельду и еще пару надежных учениц.

Девочки кивнули и поспешили присоединиться к остальным, искренне надеясь, что планируемое Энид и мисс Дрилл, действительно сработает.

Энид снова упала на пол, чувствуя, как от удара кислород вылетает из легких. Она закашлялась, но тем не менее смогла уклониться от следующего магического удара. Остальные молча наблюдали за разворачивающимися событиями.

Энид металась из стороны в сторону, едва успевая уклоняться от атак разозленной ведьмы.

— Ты действительно думаешь, что сможешь победить? — насмешливо спросила Вьюнок приближаясь к девочке.

— Да, — улыбнулась та, и почувствовав в себе боевой дух своей бабушки, раскинула руки. — Давай, примени свое лучшее заклинание!

— Энид! Нет! — закричала Милдред, глядя на ухмылку Вьюнок.

— Сделай это сейчас! — подстегнула ее Энид, и через плечо посмотрела на подругу. — Извини, — тихо прошептала она, и снова повернулась к ведьме. — Давай, Вьюнок, покажи мне, что у тебя есть!

Магический шар, сорвавшийся с кончиков пальцев ведьмы, наполнил помещение белым светом, заставив всех присутствующих застыть на месте. В этот момент Милдред и Мод схватили за руки Руби и Джадо и потянули их к мисс Дрилл. Следом за ними побежали Фенелла и Гризельда, и как только девочки скрылись в проходе, Имоджен закрыла люк.

Сердце гулко бухало в груди Милдред, и она, вместе с Мод, со страхом ждала, когда дым рассеется, и будет ясно, кто же победил. Но то, что они увидели, было совершенно неожиданным.

Вскоре дым действительно рассеялся, возвращая залу его привычную цветовую гамму, и оказалось, что на ногах остались обе противницы.

Энид опустила руки и смотрела на старшую ведьму, которая, казалась, застыла на месте. Тогда девочка взглянула на собственные ноги, чтобы убедиться, что и она осталась стоять, а затем положила руку на грудь, чувствуя под рубашкой теплоту ожерелья.

Это сработало. Все недоверие и сомнение Энид исчезли, и она внезапно осознала слова своей бабушки. Ей удалось пережить нападение, которое должно было ее убить.

Милдред, затаив дыхание, наблюдала за тем, как постояв на месте пару мгновений, которые показались всем вечностью, Вьюнок с громким стуком упала на пол и осталась без движения. Энид тоже в изнеможении опустилась на деревянные доски пола.

— НИКОМУ НЕ ДВИГАТЬСЯ! — громко скомандовала мистрис Метла, появляясь в центре зала с Агатой и Ледышкой. Оценив ситуацию, Миллисент бросилась к Бетти, щупая пульс или пытаясь обнаружить другие признаки жизни.

— Она… — Ледышка сделала паузу, и голос ее задрожал. — Она мертва.

Челюсть Агаты отвисла, а глаза расширились от удивления. Метла же ничуть не заинтересовалась жертвой. Гораздо больше ее беспокоило то, кто же ответственен за весь этот беспорядок. На теле Вьюнок не было видно крови или каких-либо других повреждений, а потому Хекети быстро рассудила, что-либо у старой ведьмы случился сердечный приступ, либо она потеряла сознание, либо к этому привели действия ученицы, лежащей неподалеку.

«Магия», — размышляла ведьма, опустившись на колени и положив два пальца на запястье Энид. При этом ее спина оставалась абсолютно прямой. Метла оглядела зал в поисках других возможных заговорщиков, а затем поднялась на ноги. Щелкнув пальцами, она заставила тело Вьюнок исчезнуть. Увидев это, Ледышка и Агата попытались скрыть свой страх. А Метла тем временем отдала приказ:

— Возьмите девчонку и отнесите ее в подземелья!

Две ведьмы без колебаний кинулись исполнять приказ. Они подхватили Энид под руки и потащили к дверям, которые Метла открыла взмахом руки. Но как только Агата и Ледышка вышли в коридор, Хекети снова закрыла двери, наложив на них запирающую печать, чтобы ни одна ученица не смогла выйти.

— Кажется, вы решили нарушить правила… А значит, пришло время столкнуться с последствиями. — Ведьма щелкнула пальцами, и на сцене появился шкаф, приковав к себе взгляды всех присутствующих.

Мод удивленно открыла рот и взглянула на Милдред, молчаливо спрашивая у подруги, верна ли ее догадка, и та пораженно кивнула.

Это, без всякого сомнения, был тот самый шкаф, в котором мисс Бэт проводила большую часть своей школьной жизни. А когда мистрис Метла шагнула вперед и открыла дверцу, заставив учительницу музыки выпасть из шкафа на пол, догадки учениц переросли в уверенность.

Немного придя в себя, Давина вскочила на ноги, но мистрис Метла мгновенно ее обездвижила. Но хоть заклинание и не давало учительнице музыки пошевелить и пальцем, слезы, выступившие на глазах учительницы, заставили девочек не на шутку разволноваться. Что эта ведьма собирается делать с мисс Бэт?

— Помнится, я сказала вам, что при любой попытке затеять мятеж, пострадают ваши учителя! — Метла щелкнула пальцами и тело Давины задрожало. Руки учительницы сковывало еще одно заклинание, и она никак не могла защититься. Женщина чувствовала, как все ее внутренности скручиваются в узел, а грудь пронзает нестерпимая боль. Ученицы с ужасом наблюдали за этим, но тут одна из старших девочек схватила стул и бросила его в мистрис Метлу. Ведьма взмахом руки остановила летящий предмет, а затем ударила ученицу заклинанием, заставив ту врезаться в стену.

Другая девочка отреагировала также, пока группа первоклашек попытались применять заклинания. У них ничего не вышло, и тут Милдред сообразила, что они могут использовать. Она тихо поделилась своей идеей с Мод, а та передала ее дальше. Возможно, они и были лишены магии, но это не мешало им пробовать одолеть злобную ведьму.

Все похватали стулья и начали швырять ими в мистрис Метлу, но, ни один из них не достиг цели. Некоторые стулья врезались в установленный Хекети щит, в то время как другие попадали по трубам органа, вызывая громкий и неприятный звук.

Метла на мгновение отвлеклась, прижав руки к ушам и дав мисс Бэт небольшую передышку, но затем снова в полную силу ударила учительницу пения. Заклинание сжимало тело мисс Бэт все сильнее, и через несколько мгновений женщина закричала. Услышав это, девочки прекратили наступление, признав поражение.

Победно взглянув на них, мистрис Метла ухмыльнулась.

— Видите прогресс, которого мы сумели достигнуть всего за один день? — спросила она. — Вы научились проявлять уважение и признавать авторитет, узнали о самоконтроле и самодисциплине. А если вы не усвоили этот урок, то мы непременно повторим его с одной из вас! Пусть это послужит вам уроком! — Ведьма скрестила руки на груди и исчезла вместе со шкафом, оставив потерявших надежду учениц одних. И сейчас каждая девочка думала, что скорее всего, никогда не вернется домой. По крайней мере, без посторонней помощи.

* * *

— Ой, что это? — спросила Джадо, чувствуя, как что-то склизкое коснулось ее руки. В подземном коридоре было темно, и все шли друг за другом, ориентируясь на слабый луч света, пробивающийся откуда-то сверху.

— Да кого это волнует? Я просто хочу как можно скорее уйти отсюда, — сказала Руби, идущая сразу за Фенеллой и Гризельдой. — Но что это? Посмотрите туда! — Девочка вышла из узкого, сырого тоннеля в какую-то подземную кладовку, в которой они могли выпрямиться в полный рост. Прямо над ними была полуразрушенная лестница, ведущая к какой-то двери, и Имоджен почувствовала, как ее губы тронула улыбка.

— Девочки, помогите мне подтащить эти сундуки.

Поспешив выполнить просьбу учительницы, Руби и Гризельда начали толкать один из сундуков, а Фенелла и Джадо — другой. На их счастье в этих сундуках оказалось лишь старое белье, да пожелтевшие фотографии и газеты, а потому они были совсем не тяжелые, и девочки быстро поставили их друг на друга, получив возможность добраться до лестницы.

Когда они закончили, Имоджен критически осмотрела конструкцию, а потом повернулась к ученицам.

— Кто первый? — спросила она.

Руби подняла руку и полезла вверх, шаг за шагом приближаясь к возможному выходу. Но чем выше она поднималась, тем сильнее хотелось ухватиться за стену, и сильнее дрожали ноги. Бросив взгляд вниз и сообразив, как высоко она забралась, Руби передернуло, но, к счастью, выход был уже совсем рядом. Девочка повернула ручку, но дверь так и не открылась.

— Руби, у тебя там все в порядке? — спросила снизу мисс Дрилл.

— Да, — тяжело дыша ответила та. — Просто эта чертова дверь слишком упряма и… — Девочка нажала сильнее, и тут дверь поддалась, и Руби, не успев закончить фразу, полетела вперед, приземляясь на каменный, холодный пол. Поднявшись на ноги, она осмотрелась по сторонам и отдернула старую занавеску. В тот же миг на ее губах заиграла улыбка. Перед взглядом Руби предстала комната, в которой стояли стеллажи со старыми книгами. На стенах висели картины, в углу, покрытый слоем пыли, стоял старый граммофон, а у стен располагались кресла.

— Руби! — позвала снизу Джадо, заставив ту высунуть голову в проход.

— Поднимайтесь! Вы должны это увидеть!

Учительница физкультуры и остальные девочки тоже поднялись по лестнице и принялись с удивлением разглядывать комнату.

— Как вы думаете, куда мы попали? — спросила Джадо, беря с небольшого столика старую фотографию. Лица на ней сильно выцвели, но форма, в которую были одеты запечатленные на фото ученицы, без всякого сомнения, была формой школы Кэкл. — Должно быть, это какое-то старое укрытие.

Имоджен прошла в дальний угол, отдернула еще одну занавеску и обнаружила уходящую вверх лестницу, которая упиралась в крышку люка. Женщина закатила глаза, подумав о том, насколько же запутанное это место. Скрытые секретные комнаты, тайные клубы, подземелья, пещеры, наполненные паутиной, древними тайнами и ловушками, являлись идеальным местом для детских кошмаров, и была немалая доля иронии в том, что все эти места, которые так пугали Имоджен в детстве, теперь оказались частью ее дома.

Приподняв крышку люка, мисс Дрилл мгновенно узнала библиотеку. Женщина собралась было откинуть окончательно крышку и вылезти из этой секретной комнаты, но раздавшиеся неподалеку голоса заставили ее отступить обратно.

— Я не могу в это поверить! — услышала она лепетание Ледышки и, выглянув в щелку люка, увидела, как она и Агата куда-то тащат Энид. — Как девчонка могла сделать это?

— Я не знаю, — рыкнула в ответ Агата. — Но если мы не отнесем ее в подземелья, Метла не оставит нас в живых.

Решив, что услышала достаточно, Имоджен вернулась к девочкам.

— Ну ладно, — сказала она. Нам нужен план. Думаю, нужно разделиться.

— Почему? Не лучше ли держаться вместе? — спросила Джадо, а Руби согласно кивнула.

— Нам нужно очень многое успеть сделать, а времени слишком мало. Вскоре они заметят ваше отсутствие. А потому нам нужно с умом использовать это время. Мне необходимо пробраться в подземелья и вызволить оттуда Энид. Я услышала, что Агата и Ледышка потащили ее именно туда. Кроме того, нам предстоит выяснить, что случилось с мисс Кэкл и мисс Хардбрум.

— А как быть с заклинаниями? Мы не можем использовать нашу магию, — заметила Фенелла и Имоджен кивнула.

— Я знаю. Энид и я видели снаружи что-то, похожее на магический щит, покрывающий всю школу. Он не дает никому пробраться в школу, и, видимо, блокирует магию.

— Но ведь у Энид магия была! Как же так получилось? — спросила Гризельда.

— У нее есть то, что может быть ключом к нашему спасению. И это еще одна причина, по которой мне нужно пойти и найти ее.

— Мы пойдем с вами, — вызвалась Джадо и повернулась к двум старшим девочкам. — А вы вдвоем отлично умеете тихо передвигаться и знаете очень много заклинаний. Возможно, вы могли бы попытаться найти нужное заклинание или попытаться что-то выяснить о возможных тайных местах.

— Хорошая идея, Джадо. Итак, все поняли, что нужно делать? — спросила Имоджен и девочки дружно кивнули. — Помните, что нужно быть очень осторожными, не попадаться на глаза и ни в коем случае не дать себя поймать. Встречаемся здесь через час, и если какая-то команда не явится, другая будет знать, что что-то случилось. Согласны?

Девочки снова кивнули, и Имоджен вместе с Руби и Джадо выбрались в библиотеку, а затем потихоньку вышли в коридор. Фенелла и Гризельда остались в библиотеке и принялись перерывать полки в поисках того, что могло бы им помочь одолеть злобных ведьм или узнать местонахождение учителей. Сейчас судьба школы лежала на плечах двух небольших групп, которые просто не имели права на ошибку.

* * *

Появившись в кабинете мисс Кэкл, мистрис Метла вдруг почувствовала себя плохо. Чтобы не упасть, ведьма схватилась за спинку стула. Ее голова кружилась, а в теле ощущалась слабость и усталость. Хекети опустилась в кресло, чувствуя, как отчаянно она нуждается в отдыхе. Ведьма прикрыла глаза, зная, что через несколько минут ей станет легче. Она так долго планировала захват академии Кэкл, желала победить ее директрису и наконец-то достичь своих целей, но никогда не думала, что это будет так утомительно. Несмотря на совершеннейшую некомпетентность Агаты и Ледышки и собственный возраст, Метла изо всех сил старалась сохранить заданный темп. Ее дыхание постепенно приходило в норму и Хекети злилась на себя за эту мимолетную слабость. Всю свою жизнь ведьма стремилась к совершенству, к самым высоким достижениям, и привыкла получать то, чего жаждало ее злобное, темное сердце. И сейчас мистрис Метла хотела академию Кэкл, и ей было все равно, кто встанет на ее пути, кем придется пожертвовать и сколько пройдет времени.

Постепенно головокружение улеглось, и ведьма начала задумываться над тем, что же произошло в большом зале. Она не понимала, как девчонка, совсем ребенок, смогла убить взрослую ведьму. Если только… Глаза Хекети расширились и вскочив на ноги, она бросилась к шкафу, стоящему у дальней стены. Ведьма быстро просматривала документы, пытаясь отыскать знакомое имя, которое подтвердило бы правильность ее догадки. В итоге она нашла это имя, написанное ровным, аккуратным почерком, который мог принадлежать только Констанс Хардбрум.

Энид Найтшайд.

Вытащив папку, мистрис Метла принялась ее просматривать, и наткнувшись на коротенькое письмо, написанное родителями девочки, ведьма злобно ухмыльнулась. В этом письме мистер и миссис Найтшайд сообщали руководству школы о смерти бабушки Энид.

Изучив содержание письма, Хекети в ярости ударила кулаком по столу, заставив лежащие на нем бумаги подскочить. Ведьма скрипнула зубами, а ее глаза засветились одновременно разочарованием и гневом. Внезапно она почувствовала, что сердцебиение вновь ускоряется, а на плечи наваливается усталость. Однако…

— Если эта старая дура подумала, что сможет таким образом обмануть меня, то она жестоко ошиблась, — злобно прошипела она.

Дверь открылась, и на пороге показались Агата и Ледышка, которые мгновенно ощутили гнев ведьмы.

— Где она? — рявкнула Хекети. — Где эта девчонка?

— Как вы и просили, в подземельях, — ответила Агата, и мистрис Метла оттолкнула ее в сторону, выскочив в коридор. Ведьма решила, что сейчас лучше пройтись пешком, а не рисковать, используя мгновенное перемещение. Ведь если она растратит энергию, то будет просто неспособна закончить работу.

— Мистрис Метла, — окликнула ее Ледышка, вместе с Агатой наблюдая за странным поведением своего лидера. — Что вы собираетесь делать?

Хекети резко развернулась, едва не заставив Агату и Ледышку налететь друг на друга.

— Закончить то, с чем должна была разобраться давным-давно!

Сердце Имоджен еще никогда не билось так быстро. Она вместе с Руби и Джадо пряталась в тени, прислушиваясь к каждому звуку. Когда Ледышка и Агата прошли совсем рядом, бормоча проклятия, учительница физкультуры прижалась спиной к стене, обнимая учениц за плечи и молясь, чтобы ведьмы их не заметили. К счастью, ее мольбы были услышаны, и Агата с Ледышкой прошли мимо, дав возможность притаившейся троице беспрепятственно спуститься в подземелья.

Они снова шли по сырым коридорам, освещенным лишь светом факелов. Руби сняла один из них со стены и двинулась вперед, освещая каждый уголок. Свернув за угол, компания обнаружила стол и стул, еще не отсыревшие и не затянутые паутиной, что говорило о том, что этим коридором совсем недавно пользовались.

Имоджен внимательно изучила стены и нажала на какой-то неприметный камень. Раздался щелчок, и на пол упал какой-то небольшой предмет. Опустившись на колени, женщина нашарила ключ. На полу виднелись в пыли свежие следы, которые привели компанию к невзрачной двери, которая никак не желала открываться. Несколько раз повернув ручку и не добившись результата, Имоджен попыталась вставить в замочную скважину ключ, но и это не помогло. Ключ просто отказывался входить, будто обладал своей собственной волей. Тогда женщина в сердцах ударила по двери кулаком, стараясь справиться с жестоким разочарованием.

— Как мы туда попадем? — спросила Джадо, а Руби шагнула вперед и коснулась плеча учительницы, привлекая к себе внимание.

— Я думаю, у меня есть идея. Конечно, мы не можем использовать магию, но что мешает нам сварить зелье?

Имоджен пожала плечами. Она не знала, сработает ли это, учитывая, что операцией наверняка руководила мистрис Метла, а она, как правило, не совершала ошибок. Хотя, всегда оставался шанс, что ведьма не предусмотрела этот ход и Руби была права. Возможно, установленный на школу барьер блокировал лишь действие заклинаний, никак не влияя на зелья.

— И что ты предлагаешь, Руби?

— Сварить разблокирующее зелье. Но нам нужно будет найти ключ, который подойдет к этой двери. Если нанести такое зелье на ключ, то оно сломает магическую печать.

Имоджен продемонстрировала девочкам найденный ранее ключ, и те, казалось, снова наполнились волнением и энергией. Однако, сама Имоджен не чувствовала ничего подобного. Уж слишком легко ей удалось обнаружить ключ, а, значит, это вполне могло оказаться ловушкой. Может быть, Энид и нет за этой дверью?

— Я не уверена в этом, — призналась она. — Может, нам стоит обсудить это с Фенеллой и Гризельдой, просто, чтобы быть уверенными?

Руби и Джадо перестали улыбаться, и учительница физкультуры почувствовала себя виноватой в том, что отбирает у них надежду. Но прежде, чем она успела что-либо сказать, на лестнице послышались шаги и голоса, эхом разносясь по подземельям и становясь громче по мере приближения ведьм.

Троица испугано переглянулась и отступила в тень. Но перед этим Руби засунула факел в ближайший настенный держатель, взмолившись, чтобы никто не вспомнил, что раньше его там не было.

Мистрис Метла стремительно промаршировала мимо, сняв заклинание, со стуком распахнула дверь и взглянула на бледную девочку, все еще измученную прошлой битвой. Руки Энид сковывало заклинание, глаза закрыты, и она явно была слишком слаба, чтобы встать на ноги.

— Где это?! — рявкнула Метла, глядя на девочку так, будто готова была в любой момент наброситься на нее. Энид подняла голову и заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Я не… не понимаю, о чем вы говорите, — сказала она, прежде чем Агата и Миллисент подхватили ее под руки и выволокли из маленькой камеры. Энид была вынуждена встать на колени, чувствуя как они протестующе заныли.

— Ну что же, я спрошу еще раз, — усмехнулась Хекети, понижая тон, но продолжая нависать над девочкой. — Где ожерелье?

— У меня его нет, — ответила Энид, чувствуя, как Агата грубо стукнула ее по спине. И надо сказать, что для пожилой ведьмы она все еще была физически сильной.

— Не лги мне, — прошипела мистрис Метла.

— Я не лгу, — покачала головой Энид. — У меня его нет.

Получив приказ, Агата и Ледышка обыскали девочку, проверив ее шею, карманы и все другие места, куда можно было спрятать украшение. Все это время Энид смотрела на мистрис Метлу, а потому заметила, как из тени прямо за ее спиной выступила Руби и подмигнула ей. Поняв, что помощь близко, девочка изо всех сил постаралась не улыбаться. Она несколько раз показала глазами на камеру, в которой ее держали, чтобы дать Руби понять, где нужно искать. Руби кивнула в знак того, что все поняла и снова исчезла в тени.

Наконец, ведьмы отступили.

— Она говорит правду, Хекети, — объявила Ледышка, все еще размышляя, зачем мистрис Метле понадобилось это ожерелье, и почему его появление превратило ту из расчетливого и эгоистичного манипулятора в гневного диктатора.

— Не буду напоминать, но я же вам говорила, — усмехнулась Энид, а потом негромко рассмеялась, заставив мистрис Метлу утратить последние остатки самоконтроля.

— Поднимите ее на ноги! — потребовала Метла, и пока ведьмы исполняли приказ, Руби, пользуясь тем, что в ту сторону никто не смотрит, как можно тише и быстрее проскользнула в камеру.

Хекети подошла ближе, и ее лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Энид. Девочка почувствовала, будто глаза ведьмы смотрят ей прямо в душу, отыскивая любые признаки слабости.

— Ты можешь казаться сильной и стойкой, можешь шутить сколько тебе угодно, но я знаю правду. У твоей бабки были те же качества, она, как и ты, могла зайти слишком далеко, нарушая правила и нормы поведения. И знаешь, к чему в итоге это ее привело? — Энид не нужно было подбирать слов, чтобы ответить. Она могла легко описать уважение, которое испытывала к той, что подарила ей ожерелье. Ее бабушка проводила с ней больше времени, чем кто-либо другой, обучая различным заклинаниям. Энид не нужно было долго думать, чтобы описать силу и власть той, что совсем недавно скончалась в кругу семьи. И тем не менее, девочка промолчала, зная, что стоящая напротив ведьма непременно продолжит. — Это сделало ее слабой, и теперь ты находишься в таком же положении. И хоть ожерелье и сможет иногда защищать тебя, его силы всегда будут иметь последствия, а ты, моя дорогая, останешься ни с чем.

Внезапно мистрис Метла метнула в Энид заклинание. Оно ударило точно в грудь, и девочка ощутила, как ее сердце начинает замедлять ритм. С каждым ударом мир вокруг расплывался все сильнее, и глаза начали медленно закрываться. Последнее, что увидела Энид, были яркие искры, озаряющее темный коридор, а потом ее сознание погрузилось в темноту.

* * *

Милдред никак не могла успокоиться. Ее пальцы бездумно теребили плащ, а грудь вздымалась и опускалась, выдавая тяжелое дыхание девочки. Она стояла в толпе других учениц, глядя на сцену и пытаясь осознать, что произошло. Неужели все произошедшее не было просто страшным сном, и мисс Бэт действительно еще минуту назад лежала на сцене, больше похожая на кучу черного пепла, чем на всегда веселую и энергичную учительницу пения, к которой они все привыкли и которую любили?

Все планы, которые строила до этого самая плохая ведьма, исчезли в густом тумане, который наполнил ее разум, не давая увидеть ничего, кроме ужасной картины на сцене. Но даже это не могло заставить учениц принять произошедшее. Совсем недавно все наслаждались фестивалем огня, пели и танцевали на празднике, организованном учительницей пения. А теперь мисс Бэт умерла. А вместе с ней, казалось, умерла и надежда когда-нибудь вернуться домой или увидеть остальных учителей.

Даже Этель, известная всей школе как ученица, которая в любой ситуации могла сделать колкое замечание, стояла как громом пораженная. Друзилла взглянула на подругу, будто молчаливо спрашивая, что им теперь делать, но на этот, казалось бы, простой вопрос, ответить не мог никто. Ведь если они попытаются сбежать, то их может ожидать такая же печальная судьба.

* * *

Мистрис Метла, Агата и Ледышка упали на пол, сраженные заклятием Руби, на какое-то время утратив способность видеть. Ведьмы отчаянно терли глаза, пытаясь вернуть себе зрение. В это время из тени выскочили Имоджен и Джадо, и подхватив Энид, бросились к лестнице. Следом за ними побежала Руби, сжимая в руках ожерелье.

— Идем в библиотеку, — скомандовала Имоджен, спеша вперед по коридору. — Мы спрячемся в комнате под ней. Надеюсь, Метла и остальные не найдут нас там.

Джадо толкнула дверь библиотеки и, войдя внутрь, быстро подняла крышку люка, пропуская в тайную комнату Руби и мисс Дрилл, которые несли Энид. Затем она тоже спустилась вниз, плотно закрыв за собой проход.

Повисла звенящая тишина. Все молчали, прислушиваясь к звукам снаружи. Через пару минут до них донеслись приглушенные голоса и крики.

— Найдите их! — Голос мистрис Метлы прозвучал так громко, что Имоджен невольно вздрогнула и оглянулась, полагая, что злобная ведьма как-то проникла в их тайное укрытие. Но, кроме них, в комнате по-прежнему никого не было, а потому учительница вздохнула с облегчением и опустила Энид в кресло.

— Энид, — позвала она, надеясь, что девочка ее услышит и откроет глаза, и тут люк внезапно открылся. Имоджен застыла на месте, не в силах пошевелиться. Руби и Джадо, не растерявшись, моментально спрятались кто где. На лестнице раздались шаги и в комнату спустились Фенелла и Гризельда.

— Мы не смогли найти учителей, — сообщила Фенелла, но тут девочки увидели Энид и дружно ахнули. — Что случилось?

— Она была поражена заклинанием, — объяснила Джадо, в то время как Имоджен взяла Энид за руку, пытаясь нащупать пульс. Девочка, определенно, была жива и едва заметно дышала. — Мы не знаем, насколько сильным оно было.

Руби неотрывно смотрела на Энид, и ее руки, в которых она сжимала ожерелье со светящимся зеленым камнем, тряслись от пережитого стресса.

— Руби, что это? — Испуганная молодая ведьма подняла глаза, несколько раз моргнула, стряхивая с себя оцепенение, а потом показала Фенелле ожерелье Энид. Та двумя пальцами взяла камень, чувствуя его гладкую поверхность, а перед глазами проплыли страницы учебника, где говорилось о магических камнях. — Где ты это взяла?

— Оно было у Энид, — объяснила Руби. — Я не знаю почему, но… когда я держу его, то могу использовать магию.

Таинственный камень засветился сильнее, и Фенелла почувствовала, как в ее пальцах появляется характерное покалывание. Девочка подняла руку и применила простое заклинание, чтобы потушить свечу, стоящую на столе. Огонек погас, и на губах Фенеллы заиграла слабая улыбка. Она передала ожерелье Гризельде и попробовала снова, но на этот раз ничего не вышло. Магия снова не ощущалась.

— Это малахит, — гордо сообщила Имоджен, с удовольствием делясь знаниями, которые получила от ученицы. — Энид рассказала мне, что это мистический камень, который защищает того, кто его носит.

— Я помню, что мы изучали его с мисс Кэкл, — добавила Фенелла. — Некоторые камни действительно защищают или помогают укрепить определенные заклинания и чары.

— Значит, этот камень защищает его обладателя от заклинания, наложенного на школу? — спросила Имоджен, и Фенелла кивнула, на этот раз улыбаясь более радостно.

— Да. И я точно знаю, какое заклинание нам нужно использовать.

Большой зал академии Кэкл видел много вещей. Взлет и падение учителей и учеников, которые имели потенциал, и могли совершать как добро и зло. Этот зал видел подвиги и концерты, переживал стихийные бедствия, многочисленное скопление ведьм и магические битвы. И тем не менее, зал выстоял, и никто и никогда не видел его падений.

Однако, в этом зале еще никогда не кричали так громко, выражая протест. Двери зала громко хлопнули, и девочки вскрикнули, когда оказались внутри с тремя разозленными ведьмами. Они тут же отступили к противоположной стене комнаты, двигаясь как можно быстрее. Младшие ученицы прятались за спины старших, а те стояли впереди, вытянув вперед руки, в тщетной попытке защитить их. По мере приближения мистрис Метлы, ноги учениц дрожали все сильнее, а волосы вставали дыбом.

Внезапно Ледышка бросилась к Сибил Хэллоу, которая, к ее чести, сумела сохранить самообладание и не закричать, хотя по ее щекам градом катились слезы.

Осмотрев старших учениц, ведьма расхохоталась. Все девочки опустили головы, изучая половицы под ногами, а Милдред вдруг обнаружила, что смотрит прямо в глаза мистрис Метлы и будто заглядывает ей в душу. Девочка задавалась вопросом, что же привело к тому, что сердце этой женщины так очерствело и наполнилось темнотой, хотя и понимала, что независимо от красоты этого мира, которую можно видеть ежедневно, в темноте всегда будут скрываться демоны, готовые разорвать всех и каждого.

Костлявая рука мистрис Метлы потянулась вперед и ухватила одну из учениц. Этель не сопротивлялась, когда ведьма вела ее. У нее не было в глазах того ужаса, который был у остальных. И тем не менее, было видно, что девочка страшно нервничает.

— Скажи мне, Этель, — заговорила ведьма, тщательно подбирая слова. — Какого успеха ты хочешь добиться? — Этель удивленно взглянула на мистрис Метлу. Это был одновременно простой и странный вопрос, и она не понимала, как лучше ответить. — Отвечай, девочка! Говори как можно точнее!

— Как можно более высокого.

— Определись уже, что значит «высокого»! — резко рявкнула Метла, и Этель замялась. — Мы не можем стоять здесь целый день!

— Я хочу быть самой успешной из всех!

Губы мистрис Метлы тронула легкая улыбка. Все еще сжимая плечо Этель, ведьма повернулась к остальным ученицам, которые тут же сжались от страха.

— Вы все очень слабые, но я сделаю вас сильными. Успех приходит ко всем. Главное понимать, что не бывает невозможных задач, главное — преодолевать невозможное. Успех — это понятие, которое существует внутри наших умов и магического мира, а вы заслуживаете лучшего. Я могу дать вам возможности, о которых вы и не мечтали, навыки, в которые вы не верили, силу, которая превышает самое дикое воображение. — Некоторые девочки решились поднять голову и взглянуть мистрис Метле в глаза, другие же были все еще подавлены. — Как только все это закончится, вы станете настоящими ведьмами будущего: сильными, решительными и настойчивыми. Ваши навыки станут непревзойденными, и вы узнаете самое главное… дисциплину.

Подойдя ближе Агата и Ледышка ухватили Этель за руки, удерживая ту на месте. Мистрис Метла указала на девочку рукой, и глаза отличницы расширились от страха.

— А если вы стоите на пути прогресса и мешаете собственному развитию, то непременно потерпите неудачу. Этель хочет добиться самого высокого успеха. Интересно, что она сможет сделать, если захочет жить!

— Прекратите! — Милдред шагнула вперед, загородив Этель собой, и рот школьной отличницы открылся от удивления. Та самая девочка, над которой она издевалась и мучила, теперь самоотверженно защищала ее жизнь. Ведьма применила заклинание, и оно ударило в грудь Милдред. Девочка отлетела к другой стене Большого зала и осталась без движения. Мод хотела было подбежать к подруге, но обнаружила, что Друзилла крепко держит ее за руку, не давая двинуться с места. Девочка, которую Мод не любила почти также, как и Этель, покачала головой. Ведьмы подхватили Этель и потерявшую сознание Милдред и вытащили их из зала. Последней к двери подошла мистрис Метла. Перед тем, как покинуть зал, она повернулась, чтобы сказать последнее слово.

— И попрошу учесть, девочки. Это только начало вашего урока!

* * *

В свое время Фенелла прославилась в школе, как ученица, знающая больше всех заклинаний. Она была лучшей на уроках мисс Кэкл и постоянно тренировалась со своей лучшей подругой, отлично разбирающейся в зельях.

И сейчас казалось очень поэтичным и красивым, что надежду в их сердцах пробудил маленький зеленый камешек, который позволил им наложить заклинание. Однако, чувство ответственности сильно давило на плечи девочки. Сейчас от нее зависела судьба всей школы. Вместе с Гризельдой ухватившись за камень, Фенелла закрыла глаза и начала зачитывать, возможно, самое важное заклинание в ее жизни.

— Локатус тракус инвениет ревелабус!

* * *

Сапоги гулко стучали по полу, пока их хозяйка ходила по комнате из стороны в сторону. Лицо Констанс было сосредоточенным, хотя ее мысли были далеко. Ее очень расстраивал тот факт, что она не могла исчезнуть из этой комнаты, появиться в другом месте замка и снять заклинание, блокирующее дверь. Единственное, что выводило ее из себя больше, чем царящий вокруг хаос, это осознание того, что она бессильна была это остановить. Иногда до их слуха доносились приглушенные голоса или крики, но хуже всего была звенящая тишина.

— Констанс, — обратилась к ней Амелия, заставив заместительницу остановиться прямо у дверей. Она осмотрела замок, желая открыть его силой мысли, но это было бесполезно. — Надеюсь, вы не принимаете слова мистрис Метлы близко к сердцу.

Констанс снова принялась расхаживать по комнате, и теперь ее шаги были более лихорадочными, чем раньше. Само имя ее бывшей наставницы вызывали в памяти картины, которые женщина хотела бы навсегда забыть. Констанс постаралась сосредоточиться на другом, чтобы вытолкнуть из своего разума мрачные мысли. И это были вовсе не слова гнусной ведьмы, которые сделали из нее ту, кем она сегодня была, а доброе отношение Амелии, которое меняло ее к лучшему.

— Вы ни в чем не виноваты.

— Это не так, — покачала Констанс головой.

— Нет, — возразила мисс Кэкл, поднимаясь на ноги. — Я отказываюсь в это верить!

— Но почему? Ведь это правда! — Голос Констанс стал выше, шаги вновь замерли и она посмотрела в глаза директрисе. — Это моя вина, мисс Кэкл. И это не то, что я когда-нибудь смогу забыть, или за что ожидаю прощения.

— Почему вы думаете, что вам нужно прощение?

Констанс ничего не ответила. Она подошла к трещине в стене и, подняв обожженную деревяшку, вытолкнула ее из трещины в стене наружу.

— Констанс…

— Мисс Дрилл, вероятно, нашла бы способ, как спуститься вниз и сбежать, — пробормотала мисс Хардбрум, быстро меняя тему. — Она хороша в скалолазании.

— Да, — Амелия признала поражение, молясь о том, чтобы c их коллегой все было в порядке. — Вероятно, она бы посмеялась над нами и нашла способ научить чему-то новому. — В комнате снова повисла тишина. — Надеюсь, что Имоджен и Давина в порядке.

— Я, как руководитель… — Констанс внезапно замолчала, почувствовав, как что-то повисло в воздухе.

— Констанс, что случилось?

Это ощущение длилось всего лишь мгновение, перед тем, как растаять, но этого было достаточно, чтобы заставить печальную Констанс Хардбрум улыбнуться.

— Кто-то наложил на нас заклинание, — объяснила она.

— Откуда вы знаете? — спросила Амелия, подходя к своей заместительнице и заглядывая ей в глаза. — У нас же нет магии, как вы это почувствовали?

— Мои магические инстинкты довольно сильны, мисс Кэкл, и я все еще чувствую, когда используются такие мощные заклинания, как перемещение или отслеживание местоположения.

Констанс прикрыла глаза, надеясь, что директриса будет удовлетворена ее объяснением, и не станет расспрашивать о причинах, по которым она подготовила свое тело и разум к восприятию такой сложной магии.

Амелия поняла, что рассказывают ей далеко не все, но решила не задавать лишних вопросов, чтобы ее заместительница вновь не закрылась, как моллюск в раковине. Она тщательно подобрала следующий вопрос, надеясь, что это предоставит ей дополнительную информацию о происходящем.

— Вы можете сказать, кто наложил заклинание?

Мисс Хардбрум раскусила маленькую хитрость директрисы, но тем не менее, улыбнувшись, ответила:

— Да. И я верю, что помощь уже в пути.

— Помощь? — раздался внезапно такой знакомый и ненавистный голос. В комнате возникла мистрис Метла и, скрестив руки на груди, встала напротив учителей. — Дорогая Констанс, похоже, ты забыла самый важный урок из всех. Уверенность в себе всегда приводит к неудаче. — Входная дверь широко раскрылась, и под ноги мистрис Метле бросили два тела. — Также очень важно контролировать исполнение.

— Этель! Милдред! — ахнула мисс Кэкл. Директрисса шагнула вперед, решив вступить со злобной ведьмой хоть в рукопашный бой, но невидимая сила остановила ее наступление, и кулак ударился в твердую поверхность.

— Я просто хотела оставить этих девочек здесь, чтобы удержать вас от глупости, Констанс. Своеобразное быстрое и тонкое напоминание о том, что произойдет, если вы продолжите свое тщетное сопротивление.

Мисс Хардбрум протянула руку и коснулась пальцами щита. Она чувствовала себя одновременно разозленной и виноватой. А когда она заговорила со своей бывшей наставницей, ее голос дрожал от ярости:

— Если ты тронешь хоть волос на их головах, я тебя уничтожу.

— Ну-ну, Констанс. Ты не можешь мне угрожать. Никакие слова не смогут помешать мне воплотить мои планы в жизнь!

— Или мои! — добавила Агата, вместе с Ледышкой входя в комнату и вставая рядом с мистрис Метлой. Ледышка смерила учителей презрительным взглядом и ухмыльнулась.

— Я, в отличие от тебя, не использую помощников, — усмехнулась Констанс. — А как же твои слова о том, что только слабаки работают в команде?

— Это так, — не стала спорить Хекети. — Хотя мы обе знаем, что слабость мне не присуща. — Ведьма опустилась на колени и, положив руки на плечи девочек, взглянула в карие глаза Констанс. Ей нравилось смотреть, как глаза бывшей ученицы наполняются слезами, а ее тело сотрясает от гнева. И хоть Констанс и пыталась скрыть это всеми силами, Хекети знала правду. — Однако, слабость, как я вижу, течет в твоих венах. — Она снова поднялась на ноги и приняла привычную, прямую позу. — Значит, заклинание отслеживания местоположение? На самом деле? Это единственное, что мешает мне достичь требуемого господства, и дать необходимое образование вашим ученицам. Констанс, когда же ты наконец, научишься?

— Как вы узнали? — пораженно спросила Констанс.

— Я даже знаю, кто именно из учениц проявил такую прыть. Фенеллла Фиверфью и Гризельда Блэквуд отличные претенденты на эту роль. — В сердце мисс Хардбрум погас последний лучик надежды. — Ты действительно считала, что единственная, кто может определить это? Уверенность и контроль, Констанс. Все дело в уверенности и контроле!

— Мы нашли их! — с гордостью объявила Фенелла, выпуская из рук раскалившийся малахит. Потом она повернулась к Гризельде, поблагодарила подругу за помощь, и взглянула на мисс Дрилл и остальных, которые с нетерпением ждали ответа.

— Ну? И где они?

— Они находятся в самой дальней башне западного крыла. Наверху комната, в которой расположена заброшенная лаборатория зелий. Мисс Кэкл и мисс Хардбрум заперты там.

— Они в порядке? — спросила Имоджен. — Ты видела их?

— Мне показалось, что они выглядят обеспокоенными, но в целом все хорошо. У мисс Хардбрум на лбу порез, но неглубокий, так что тоже ничего страшного, — объяснила Гризельда с видом врача, оглашающего пациенту диагноз.

Имоджен с облегчением вздохнула, сказав, что это действительно хорошая новость. Однако, на лицах старших учениц появилась некая растерянность и, заметив это, учительница физкультуры спросила:

— Вы заметили что-то еще?

— Мы не смогли найти мисс Бэт, — сказала Гризельда, взглянув на подругу, словно ища поддержки. Имоджен склонила голову набок и внимательно посмотрела на девочек.

— Мисс Бэт умеет при необходимости неплохо скрываться. Я думаю, что она сейчас в безопасности, просто спряталась от Метлы и остальных. А мы давайте сосредоточимся на том, чтобы не упустить шанс остановить весь этот кошмар.

— У нас не так много времени. Метла наверняка поняла, что было применено сложное заклинание. Гризельда и я постараемся увести ее как можно дальше от вас.

— Какой у нас план? — спросила Джадо, ощущая нешуточное волнение. Все остальные переглянулись, не зная, с чего лучше начать. — Я думаю, что сначала нам нужно освободить тех, кто оказался в Большом зале.

— Это не очень хорошая идея, — донесся со стороны кресла слабый голос Энид. Девочка пришла в себя, при помощи мисс Дрилл села поудобнее и, ощупав место, куда попало заклинание Метлы, попыталась объяснить свою точку зрения. — На школу установлено силовое поле, которое останавливает тех, кто пытается проникнуть на территорию замка, но мы не можем проверить, остановит ли оно тех, кто захочет школу покинуть. Я уверена, что великая Хекети Метла предусмотрела это. Так что единственный выход — это через подземные туннели под замком.

— Как бы удручающе это ни звучало, но я согласна с Энид. Возможно, на данный момент Большой зал — это самое безопасное место, — заметила Руби. — Кроме того, Метла наверняка установила заклинания на все двери.

— Это может сработать и в нашу пользу. — Все посмотрели на мисс Дрилл, которая загадочно улыбалась. Впервые за годы жизни в академии Кэкл учительница физкультуры чувствовала себя полезной. И у нее был план, который мог спасти всю школу. Но этот план мог обойтись недешево, и Имоджен не была уверена, готова ли школа заплатить такую цену. Женщина подробно описала ученицам свой план, тщательно обговорив все детали и стратегию, будто готовя их к футбольному матчу. Они проговорили все, от того, кто и куда пойдет сейчас, до момента, когда все должны были собраться вместе.

Энид восхищенно смотрела на учительницу физкультуры, отмечая, сколько же у нее хороших идей. В мисс Дрилл, как оказалось, было множество хороших качеств, таких как лидерские способности, страсть к своему делу и способность поощрять других.

— Звучит неплохо, — улыбнулась девочка, принимая эту идею. — Но прежде, чем мы начнем, нам нужно кое-что сделать.

* * *

Хекети Метла вышла в коридор, со стуком захлопнув за собой дверь. Она оперлась правой рукой о стену, чтобы немного успокоиться, и почувствовала, что Агата смотрит на нее, как стервятник на добычу, ожидая, когда та упадет, потеряв контроль над ситуацией.

— Мистрис Метла, вы в порядке? — спросила Агата, и ее глаза за толстыми круглыми стеклами слегка прищурились. Хекети пожала плечами, пытаясь скрыть беспокойство, а затем выпрямилась и повернула голову вправо и влево, чтобы снять с шеи напряжение. Затем ведьма зашагала по коридору, тяжело дыша, будто собака, вынюхивающая свою цель.

* * *

Амелия опустилась на колени, положив обе руки на невидимый барьер, отделяющий ее от учениц. Констанс стояла на месте, глядя на двух девочек, которые, казалось, просто спали.

— Милдред? — позвала мисс Кэкл, и голос ее дрогнул. — Этель? Вы меня слышите?

Ответа не последовало, и в комнате снова повисла тишина, которую спустя минуту нарушил голос Констанс. Она присела рядом с директрисой и, покачав головой, посмотрела на свои руки.

— Это моя вина.

Амелия повернулась к своей заместительнице и положила ей руку на плечо.

— Констанс, посмотрите на меня. — Учительница зельеварения послушалась, и взглянула директрисе в глаза. — Это не ваша вина.

— Я должна была быть сильнее. Я знала, что это произойдет, и должна была что-то сделать, чтобы остановить этот кошмар.

— Вы знали, что что-то произойдет, но не предполагали, что все будет настолько ужасно. Вы — сильная ведьма. Самая сильная из всех, кого я когда-либо знала, и для меня большая честь называть вас другом и коллегой.

Констанс пожала плечами и отвернулась, разорвав зрительный контакт. Она тяжело вздохнула и прикрыв глаза, попыталась сохранить остатки самообладания. Но те стены, которые женщина выстроила, чтобы сохранить свое прошлое, начали медленно рушиться, и становилось все труднее держать это в себе. В конце концов, сколько раз можно сказать «я в порядке», прежде чем люди перестанут тебе верить? Сколько раз можно повторять это, не веря в правдивость собственных слов?

— Вы не говорили бы обо мне так, если бы знали правду, — наконец, прошептала Констанс. — И именно поэтому я не могу рассказать вам всего.

— Почему? — спросила Амелия, и Констанс снова посмотрела ей в глаза.

— Потому, что это изменит то, как вы смотрите на меня, — ответила она. — Изменит ваше видение… навсегда.

Констанс откинулась назад, прислонившись спиной к холодной, каменной стене, но это не помогло сделать жару более терпимой. Мисс Кэкл сделала то же самое, устроившись рядом со своей подругой. Она взяла ее правую руку в свою, чувствуя, насколько кожа Констанс мягкая, по сравнению с ее собственной.

— Вы знаете, что у меня никогда не было детей, — вздохнула Амелия. — Некоторые могут сказать, что это потому, что мы должны много времени уделять нашим ученицам, а потому у нас просто нет времени на собственную семью. — Директриса сделала паузу, заставив Констанс задуматься над ее словами. — Но однажды у меня была возможность, которую я упустила. Я упустила свой шанс создать семью с любимым человеком, потому что выбрала работу. В конце концов, кто захочет иметь вместо нормальной жены директрису школы-интерната, которую будешь видеть только во время каникул? — взгляд мисс Кэкл упал на двух девочек, которые с первого дня знакомства были непримиримыми врагами, а теперь так мирно лежали рядом. Это казалось таким странным! Такие разные ученицы, имеющие разный социальный статус и разное воспитание, проявили такое большое мужество! — Теперь вы знаете мое прошлое, однако, я раньше никому не рассказывала об этом периоде моей жизни. — Ее взгляд снова вернулся к Констанс. — Мне не нужен биологический наследник, потому что я давно решила, что оставлю свою школу вам. — Констанс тряхнула головой, а потом сделала глубокий вдох. — И независимо от того, что с вами произошло, моего решения это не изменит. Вы отлично зарекомендовали себя с самого первого дня, когда восемнадцатилетней девушкой появились на пороге школы Кэкл. А то уважение, которое проявляют к вам ученицы…

— Они не уважают, они меня боятся, — возразила Констанс, глядя в голубые глаза мисс Кэкл. — А это разница.

— Неправда! Они очень уважают вас, и я считаю, что и это никогда не изменится.

Констанс молчала. Она не торопилась рассказывать о себе, хотя Амелия явно ждала этого. Возможно, было бы лучше рассказать все и наконец, освободиться от груза, который так долго лежал на ее плечах. Но эти три слова, которыми можно было описать ситуацию были тем, что Констанс запретила себе упоминать.

— Я не могу, мисс Кэкл. — Она покачала головой.

— Нет, можете! — воскликнула Амелия. — Как бы то ни было, вам нужно поделиться этим. Отпустите ситуацию! Расскажите мне все и я обещаю, нет, клянусь Кодексом Ведьм, что ваш рассказ ничего не изменит! Или вы думаете, что я настолько мелкая, что могу отвергнуть нашу дружбу только потому…

— Я убила человека. — Слова Констанс заставили директрису замолчать. Амелия закрыла рот, позволяя заместительнице продолжать. Хотя, признание в убийстве было последним, что мисс Кэкл ожидала услышать. На протяжении многих лет она придумывала бесчисленные истории, которыми можно было бы заполнить пробелы в прошлом Констанс, но ничто не могло бы привести ее к такому выводу. — Мистрис Метла выбрала группу вундеркиндов. Учеников, которых она считала лучшими. Если ты входил в эту группу, то тебе предоставлялись такие возможности для трудоустройства, о которых другие могли только мечтать. И ты мог получить шансы на жизнь, очень отличающуюся от той, к которой ты привык.

— Но вы не предоставили копию своего диплома, когда подавали сюда заявление на трудоустройство.

— Нет, не предоставляла, — согласилась Констанс. — Я не сдала окончательный тест мистрис Метлы. Она поручила группе из четырех человек, в которую входила и я, поехать в конкурирующий с нами колледж волшебников и убить тамошнего директора. Его звали Ньют Сейджволл, и его колледж всегда на шаг опережал колледж мистрис Метлы. Что бы она не делала, она никак не могла обойти этот колледж, а потому сказала нам, что если мы хотим закончить школу и избежать ее гнева, то должны сделать это.

— И что же случилось?

Картины прошлого окончательно захватили разум Констанс Хардбрум. Она снова оказалась в кабинете мистрис Метлы, стоя бок о бок с тремя своими одноклассницами, такими же прямыми и суровыми, как она сама.

Глаза всех четырех девушек были устремлены на наставницу, волосы собраны в тугие шишки на затылке.

Мистрис Метла осмотрела учениц с головы до ног, и ее губы тронула улыбка. То время, что она провела, поддерживая и укрепляя стандарты, определенно, давали результаты. Колледж мистрис Метлы выпускал ведьм, которые впоследствии становились очень известными как в магическом, так и в обычном мире.

— Ваша последняя задача — одна из самых сложных в магическом сообществе. Если вы справитесь с этой задачей, то ваше мастерство и репутация будут считаться непревзойденными! — Если бы только нынешняя Констанс могла вмешаться и предупредить свое младшее «я»! Тогда она могла бы покинуть колледж до того, как оказалась внутри паутины лжи мистрис Метлы. — Магия может многое сделать, дает безграничные возможности, но, безусловно, самая невероятная ее демонстрация — это заклинание, отбирающее жизнь.

Рты учениц удивленно открылись, и мистрис Метла ударила кулаком по столу, приводя их в чувство.

— Мистрис Метла, а что будет, если я не смогу? — спросила старшая из их группы девочка, озадаченно глядя на наставницу своими зелеными глазами. Этой девушке уже исполнился двадцать один год, и она много работала, чтобы достичь такого успеха.

— Нет, ты сможешь! — рявкнула мистрис Метла. — Если вы хотите закончить колледж и вписать свои имена в историю, наравне с самыми успешными и могущественными ведьмами, которые когда-либо жили, то непременно сделаете это! В противном случае, вы останетесь в колледже до тех пор, пока не будете в состоянии выполнить эту задачу! Многие выполняли такие задания до вас, и многие выполнят подобное после! — Метла сделала паузу, чтобы немного успокоиться, и заговорила уже более спокойно: — Быть могущественной ведьмой означает, что вы знаете всех, кто занимает высокие должности, когда это необходимо, ведете важные переговоры и даже меняете положения Кодекса Ведьм в соответствии с собственными интересами. Вместо того, чтобы быть рабами кодекса, вы сможете манипулировать людьми и событиями, и именно это будет отличать вас от других. Итак, ваша цель — волшебник по имени Ньют Сейджволл, директор конкурирующего колледжа, который в настоящее время является самым высокорейтинговым учебным заведением в сфере магического образования. Когда его не станет, наш колледж займет свое законное место, а вы сможете свободно выйти в мир и делать там то, что захотите! — Мистрис Метла снова окинула притихших учениц пронзительным взглядом. — Последнее испытание начнется завтра в полночь, и советую вам как следует подготовиться к этому.

Амелия хотела сказать, что она удивлена жестокостью мистрис Метлы, но не смогла произнести ни звука, и это еще больше напугало ее. Вместо того, чтобы бурно выразить свое негодование, мисс Кэкл держала его внутри, ожидая, когда Констанс продолжит свой рассказ. Мисс Хардбрум же изо всех сил постаралась сосредоточиться на настоящем, опасаясь оказаться в ловушке собственного разума.

— Я отказалась сделать это. Вместе с остальными я проникла в колледж волшебников, когда ученики и директор мирно спали в своих кроватях. — Женщина вздохнула. — Мы должны были использовать заклятие смерти, заклинание, запрещенное Кодексом Ведьм. Из-за того, что наши силы еще развивались, требовалось, чтобы заклинание читали все четверо. Вот тогда я отказалась и попыталась уйти, и… Метла захватила контроль над моим разумом и телом. Но я все равно осознавала, что мы делаем и видела, как старый волшебник кричит и умоляет о пощаде, прежде чем его душа отделилась от тела и навсегда покинула этот мир. — Констанс еле подобрала слова, чтобы описать этот тяжелый момент, хотя взгляд, который она бросила на собственные руки, сказал Амелии гораздо больше, чем тысяча слов. — Я все еще помню, что он чувствовал перед смертью… Нечего и говорить, что это был провал, и я просто не могла вернуться в колледж. Мистрис Метла убила бы меня за мое непослушание, поэтому я использовала первую же возможность, чтобы сбежать туда, где она никогда бы меня не нашла. — Женщина подняла рукав и показала директрисе шрам, оставшийся после удаления следящей татуировки.

— Вы не убивали его, Констанс, это сделала Метла.

Констанс поднялась на ноги и принялась расхаживать из стороны в сторону.

— И все-таки я сделала это, Амелия. Моя магия убила этого человека, и с тех пор я живу с осознанием этого.

— Почему же никто не сообщил о том, что творит мистрис Метла? Если это происходило так долго, как она вам говорила, почему никто на нее не заявил? — спросила Амелия, и этот вопрос заставил Констанс остановиться.

— Та девушка… Самая старшая из нас… Ее звали Ида и я уже говорила, что ей был двадцать один год… В ту ночь, когда я сбежала, она пропала навсегда и больше ее не видели. А однажды утром, когда я уже четвертый год преподавала в вашей школе, я прочла в газете статью о том, что тот колледж закрывается навсегда. Но там ни слова не было сказано о мистрис Метле. — Констанс снова зашагала по комнате. Эти простые движения помогали ей снять часть напряжения. Она знала, что у Амелии будет тысяча вопросов, но у нее не было на них ответов. — Проблема в том, что от Иды не осталось и следа, как будто она просто исчезла. Во время моего обучения было много обвинений, но все, кто их делал, потом оказывались без вести пропавшими или вовсе незарегистрированными ученицами. Метла всегда знала, как убирать тех, кто вставал на пути ее власти. Ее мотивы всегда были чистым злом и… — Констанс остановилась, на ее глаза навернулись слезы, а голос задрожал. — Если мы не найдем способ остановить ее, мисс Кэкл, то вскоре нашу академию уже не спасет ничто! Если бы я смогла что-то сделать и вырвать школу из ее лап! Все, что мне нужно, это моя магия! — Амелия поднялась на ноги и обняла свою заместительницу. Констанс не отстранилась, но и не ответила на объятия.

— Это не ваша вина, Констанс, — твердо прошептала директриса. — Вы меня слышите? Это не ваша вина!

Впервые с тех пор, как мисс Кэкл познакомилась с Констанс, та обняла директрису и расплакалась на ее плече.

Сердце Амелии наполнилось гневом, когда она вспомнила восемнадцатилетнюю Констанс, которая стояла под дождем у ворот академии, уставшая и голодная. С тех пор она часто пыталась представить, что пережила эта девочка, но даже в самых страшных кошмарах ей не могло привидеться такое. Все, что мисс Кэкл знала наверняка, это то, что Хекети Метла должна была заплатить за свои преступления, и обычно добросердечная директриса готова была сделать все, чтобы эта мерзкая ведьма не ушла от наказания.

Фенелла Фиверфью и Гризельда Блэквуд никогда не должны были стать подругами. В самый первый день, когда девочки прибыли в школу, и классная дама зачитала их фамилии, они испуганно отпрянули друг от друга. Это случилось не потому, что девочки испытывали друг к другу взаимную неприязнь, а потому, что их с раннего возраста учили, что есть определенные семьи, которые стоит избегать. И семьи Фиверфью и Блэквуд не были исключением. Фамилия Блэквуд, словно лес деревьев, считалась устойчивой и надежной. Они будто взбирались на вершину холмов, а по их жилам текла тяга к тяжелой работе. Представители же семейства Фиверфью были более холодными, спокойными и собранными. Их фамилия была производным от названия ромашковых цветов, которые росли не слишком стремительно, но были наделены особыми способностями.

Фамилия семьи в магическом мире не только рассказывала другим о положении их в обществе, но и говорила о том, кого они почти наверняка будут избегать. Считалось большой неудачей иметь фамилию, производную от какого-нибудь ядовитого растения, так как по слухам, такая фамилия неминуемо бы принесла разрушения в ту семью, где приняли ее обладателя. Именно поэтому в магическом обществе не очень радушно воспринимались семьи Олеандр, Хемлок, Фоксглоу, Жасмин и Болиголов. К примеру, ягоды жасмина в течение двадцати минут убивали того, кто их проглотил, а потому многие семьи боялись пускать представителей данной фамилии на порог своего дома более чем не двадцать минут. А представителей семейства Хемлок никогда не приглашали на вечеринки и официальные собрания, потому что простое рукопожатие такого человека считалось слишком опасным.

Обе девочки считали подобные слухи мифом и сказками, пока не увидели, как в первый же школьный день все ученицы разбиваются по группам. Одаренные присоединялись к одаренным, веселые и глуповатые делали то же самое, и вскоре Фенелла и Гризельда оказались перед выбором.

Несмотря на все ожидания, девочки подружились и выросли вместе. Они были готовы в любой момент подставить надежное дружеское плечо, не боялись вступать в борьбу и помогали развивать способности друг друга.

Подруги понимали, что придет время, когда они закончат академию Кэкл и за пределами школы пойдут каждая своей дорогой. Но обе рассуждали, что будущее может быть и общим, если они будут посещать один колледж, изучать одни и те же дисциплины, поддерживать, когда придет время первого свидания, вместе переживать страдания, есть мороженое, глядя телевизор, и вспоминать о старых добрых временах в академии Кэкл. У этих двоих было некое душевное родство, а потому, когда они встретились с мистрис Метлой, то точно знали, что и как делать.

Еще раз повторив план мисс Дрилл, девочки материализовались в Большом зале, заставив всех остальных учениц вздрогнуть от страха. Мод от страха даже начала задыхаться, и ей пришлось положить руку на грудь, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце.

— Как? Как вы сюда попали?

— Они телепортировались, — улыбнулась Друзилла. — Но как? У нас же отобрали магию!

— Нет времени объяснять, — тряхнула головой Фенелла, вкладывая что-то в ладонь Мод и Друзиллы. — Вот, возьмите это и передайте стольким девочкам, скольким сможете. И чем старше они будут, тем лучше.

— Но что… — Мод замолчала, внезапно ощутив в кончиках пальцев знакомое покалывание и улыбнулась.

— Поторопись! — прикрикнула на нее Гризельда, заставляя действовать.

— Слушайте все! — с гордостью объявила Фенелла. — У нас есть план. Очень скоро сюда придет мистрис Метла. Нам удалось обнаружить мисс Кэкл и мисс Хардбрум. Они в безопасности, но Метла знает, что мы сделали. Она найдет нас, и когда ей это удастся…

— И что тогда? — раздался грозный голос Хекети, а спустя мгновение на сцене появилась и она сама, пристально глядя на двух девочек. Мод стояла в стороне, выполняя просьбу Фенеллы. Она наблюдала за ученицами, которые, получив от нее небольшой предмет, начинали глупо улыбаться, не в силах контролировать себя. Разве что у Сибил Хэллоу получилось сохранить невозмутимое выражение лица, но это скорее потому, что голос мистрис Метлы потряс ее до глубины души. — Что вы планируете делать? — спросила ведьма, заставив Фенеллу улыбнуться.

— Сейчас увидите! Все готовы? Начали!

Около тридцати магических лучей разного оттенка полетели в сторону мистрис Метлы, пущенные ученицами, которые успели получить по крошечному кусочку малахита. Кусочки были горячими и норовили прожечь дыру в ладони, но ученицы все равно держали их, зная, что их магия работает временно, и им нужно использовать свою силу как можно более эффективно.

Маленький камешек в руке Мод засветился зеленым, когда девочка сфокусировала свою магию и создала перед ведьмой защитный барьер. Сначала показалось, что это даже сработало, и девочки победно посмотрели на мистрис Метлу, словно на запертую в клетке птицу. Однако, чтобы победить такую ведьму, требовалось гораздо больше сил. Хекети неприятно ухмыльнулась, шагнула вперед и разбила барьер, словно бокал из тонкого стекла. Осколки барьера разлетелись по всему залу, впиваясь в кожу учениц, словно нож в масло.

Мод упала на землю, крепко сжимая в кулаке свой кусочек малахита. Она попыталась снова атаковать мистрис Метлу, но та лишь отмахнулась от ее слабенького магического луча. Другие девочки были слишком истощены, чтобы продолжать. Сибил стояла на коленях, наблюдая, как капли крови, срываясь с ее щеки, капают на деревянные доски пола. Она вскинула голову и молча наблюдала, как Метла медленно идет к Фенелле и Гризельде.

— Гриз! Гриз! Очнись! — умоляла Фенелла, тряся подругу за плечи. — Вставай, нам надо идти!

— Вам лучше оставаться на месте, — сказала мистрис Метла, когда ее тень упала на девочек. Фенелла с вызовом посмотрела старшей ведьме в глаза и поднялась на ноги, стараясь не обращать внимание на левое колено, которое сильно пострадало.

— Я никогда не буду вас слушать! — решительно выплюнула она, подавая пример остальным. — У вас никогда не будет нашей школы! Я скорее умру, чем приму вас как директора!

В этот момент глаза Гризельды открылись, но прежде, чем она успела закричать, Метла послала Фенелле в грудь яркий белый шар чистой магии. Он ударил девочку, заставив ту на мгновение замереть на месте, а потом ее ноги подкосились, и она упала на пол.

— Фенелла! Нет, Фенелла! — закричала Гризельда, вскакивая, чтобы поймать тело подруги. Она смотрела Фенелле в глаза, но ее подруги тут больше не было. На коленях девочки лежала лишь пустая оболочка. Маленький кусочек малахита, который Гризельда держала в руке, превратился в пыль. В это же время с малахитами других девочек произошло то же самое, и когда ученицы разжимали пальцы, зеленая пыль сыпалась на пол.

— Ну что? Вы все всё видели? — громко спросила мистрис Метла, заставив всех присутствующих нервно сжаться. — Даже с магией вы ничто! Тот день, когда вы решите перестать сражаться и увидеть, наконец, правду, станет величайшим днем в вашей жизни!

— Мы никогда не перестанем сражаться, — прошептала Гризельда, заставив Метлу опуститься на колени и посмотреть ей в глаза. Ведьма ухмыльнулась со странной смесью гнева, отвращения и веселья, и снова поднялась на ноги.

— Это мы еще посмотрим.

* * *

В тот момент, когда тело Фенеллы упало на пол, Констанс закричала как от нестерпимой боли. Каждый дюйм ее тела горел, а мозг пытался принять произошедшее.

Амелия тоже что-то почувствовала, но ее тело отреагировало по-другому. Директриса ощутила, что ее мозг будто оледенел, а по лицу покатились слезы. Она не двигалась, ничего не говорила и изо всех сил старалась не чувствовать. Все было потеряно.

Как только боль в груди немного улеглась, Констанс отняла от лица дрожащие руки и посмотрела на Амелию.

— Мисс Кэкл? Вы это почувствовали?

Директриса кивнула, пытаясь унять тяжелое дыхание прежде, чем у нее случится сердечный приступ и она умрет, доставив Агате и Метле внеочередную радость.

— Раньше я не чувствовала ничего подобного, — вздохнула Констанс, положив руку на сердце, на поверхности которого только что образовался новый шрам. Определенно, этот выстрел обошел все барьеры, толстые стены и охранных лучников, которые ежедневно, из года в год держали оборону. В один момент защита мисс Хардбрум рухнула, и ее сердце разбилось.

— Фенелла… она… — слезы заструились по лицу заместительницы директрисы.

— Мертва, — закончила мисс Кэкл так тихо, что ее слова можно было принять за дуновение ветра.

Констанс сердито вскрикнула и, вскочив на ноги, бросилась на установленный мистрис Метлой барьер. Она била по нему ногами и кулаками, кричала и плакала, но все было тщетно.

— Констанс, — позвала мисс Кэкл, вставая на ноги. — Констанс, все это бесполезно, остановитесь.

— Я не могу! — кулаки учительницы зельеварения уже разбились в кровь, но она, будто не замечая этого, продолжала лупить по барьеру. — Я не могу позволить ей делать это! Я не могу!

— У тебя просто нет выбора. — В комнате материализовались Хекети и Агата. Ухмыляющаяся Агата держала на руках тело девочки. Ее глаза, выглядевшие за толстыми стеклами очков словно шарики для пинг-понга, предавали ей еще более отталкивающий вид. И, судя по всему, ее ничуть не заботила смерть ученицы.

Тем временем мистрис Метла взмахнула рукой и сняла барьер. Не ожидавшая этого Констанс, потеряв опору и едва не упала.

— Думаете, это хорошая идея? — спросила Агата.

— У них нет магии, так что это не имеет значения, — солгала Хекети. Хотя сломить противостояние в Большом зале было довольно легко, но оно, так или иначе, все равно отразилось на состоянии ведьмы. И если ей предстоит атаковать, она не сможет одновременно удерживать и этот щит. — Опусти девчонку, — приказала Метла, и Агата подчинилась, опустив тело Фенеллы на пол.

Учителя неотрывно смотрели на безжизненное тело девочки. У этой молодой ведьмы была впереди целая жизнь, а теперь она лежала тут, с закрытыми глазами и бледной кожей. Печаль, что до этого поселилась в сердце Констанс, теперь сменилась яростью. Она посмотрела на мистрис Метлу взглядом, полным ненависти.

— Я хотела избежать всего этого, Констанс.

— Тогда поторопись и сделай то, что запланировала! — потеряв контроль над собой, закричала та. — Именно я разочаровала тебя, я не смогла использовать магию также, как и ты, я не умею манипулировать людьми и Кодексом Ведьм! Ты хотела, чтобы я умерла, так как предала тебя, так почему бы тебе не закончить это прямо сейчас?! Убей меня! Прекрати это безумие! Возьми мою жизнь и оставь это место, этих девочек и их учителей в покое!

— Я не могу, Констанс, — ответила Метла. — Моя работа еще не закончена.

Ведьма, вместе с Агатой покинула комнату, а Амелия бросилась к Фенелле и положила голову девочки себе на колени. Гладя ее холодное лицо, директриса всхлипнула.

Фенелла не была ее дочерью или другим членом ее семьи, но потеря жизни девочки все равно приносила нестерпимую боль. Отношения, которые установились между учениками и преподавателями в ее школе выходили за рамки обычных. Это была неосязаемая эмоциональная связь, которую мало кто понимал. И этот случай был самым худшим из всех, которые Амелия только могла представить и с чем никогда не хотела сталкиваться.

Констанс подошла к директрисе и положила ей руки на плечи.

— Клянусь, я заставлю ее заплатить, мисс Кэкл. Даже если это будет стоить мне жизни.

В этот момент веки Милдред затрепетали, и девочка попыталась сесть. Увидев это, Констанс оставила Амелию и Фенеллу и подошла к ней.

— Милдред, ты в порядке?

— Думаю, да, — ответила та. — Правда, тело немного болит. — И тут Милдред увидела Фенеллу.

— А Фенелла, она…?

Констанс кивнула и обняла Милдред, предоставляя девочке минуту скорби. По щекам Милдред побежали слезы, и ее совсем не смущало, что сейчас она плачет на плече мисс Хардбрум. В любой другой ситуации такое было просто невозможным, но сейчас…

Вскоре в себя пришла и Этель. Ее мисс Хардбрум тоже расспросила о самочувствии, и Этель заверила учительницу, что с ней все в порядке, прежде чем улыбнуться сквозь слезы и сказать:

— Я очень рада видеть вас, мисс Хардбрум!

— Я тоже рада видеть вас, — тихо ответила Констанс, положив руки на плечи учениц. — Вас обеих.

* * *

Мод ласково гладила Гризельду по голове, а та сидела молча, глядя в пространство перед собой. В то время, как остальные ученицы использовали пояса, чтобы хоть как-то перевязать полученные раны, Мод шептала старшей девочке слова поддержки.

— Все будет хорошо, — говорила она, заставляя Гризельду встретиться с ней взглядом. — Сейчас Фенелла в более безопасном месте.

Внезапно Гризельда улыбнулась.

— Да, так и есть, — ответила она, поднимаясь на ноги и ободряюще кивнув Мод.

* * *

Внезапно Фенелла глубоко вздохнула и села. Она чуть хрипло задышала, раскрыв глаза и улыбаясь шире, чем когда-либо в своей жизни. Девочка откинулась назад, заставив директрису придержать ее за плечи и взглянула на остальных.

— Слава богу, это сработало! — Фенелла ощупала грудь, проверяя характер повреждений, а затем взглянула на свою ногу, отмечая, что тут требуется повязка. Затем девочка снова повернулась к учителям, прочитав на их лицах полнейший шок и недоумение. — Извините за то, что пришлось напугать вас! — Амелия обняла девочку и крепко сжала в своих объятиях. — Все в порядке, мисс Кэкл!

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросила Констанс, увидев, как Фенелла морщится, поднимаясь на ноги. — Милдред, ты не могла бы отдать свой пояс? Нам надо перевязать Фенелле ногу.

— Но как это возможно? — спросила Амелия. — Мы совершенно ясно почувствовали, как твоя магическая сущность покинула академию.

— Мисс Хардбрум, Энид просила передать вам это. — Фенелла протянула руку и передала учительнице половину малахита, светящуюся ярко-зеленым светом. Констанс взглянула на директрису и улыбнулась. Еще раз оглядев чудом выжившую ученицу с головы до ног, Амелия улыбнулась в ответ. Затем учительница зельеварения взяла из рук Фенеллы камень и крепко сжала его в руке, ощутив в пальцах знакомое покалывание. Магия вернулась, а ум стал более ясным, сосредоточившись на новой цели. Пришло время положить конец этому безумию раз и навсегда.

Мистрис Метла вместе с внимательно наблюдавшей за ней Агатой вошла в кабинет мисс Кэкл. Ведьма подошла к окну и устремила свой взор на деревья, чьи ветки мягко покачивались на ветру. Со всеми делами в академии Кэкл, Хекети совсем забыла, что на дворе жаркое лето. Вытащив из кармана платок, она вытерла вспотевший лоб.

Агата шагнула вперед и тоже выглянула в окно. Солнце только всходило, но его оранжевые лучи, освещающие землю, обещали очень жаркий день.

— Теперь вы можете уйти, — сказала Агата, и мистрис Метла обернулась, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Не будь смешной, я никуда не уйду.

— Но ведь мы договаривались. Вы получаете Констанс Хардбрум, а я — школу. Сделка состоялась!

— И что же у тебя есть? — с сарказмом спросила Метла, приподняв левую бровь.

Агата осталась на месте, твердо решив настоять на своем.

— Это не имеет значения. Академия Кэкл моя по праву рождения, и теперь, когда все сделано, вы можете забрать Хардбрум и уйти.

— Я не уйду, моя работа еще не завершена.

— Какая работа?! — утратив контроль над собой, закричала Агата. — Это не ваша школа! Почему бы вам просто не убить Констанс и разом не покончить с этим?

— Потому, что все не так просто! — заорала мистрис Метла в ответ, выпрямляясь во весь рост и хлопая обеими ладонями по столу. — Тебе, с твоими не шибко высокими умственными способностями, этого не понять, но после всего, что было сказано и сделано, я просто должна дождаться действий Констанс!

— Чего вы ждете от нее? Вы уже убили одну из ее учениц!

— Научить ее и всех остальных уроку, который они никогда не забудут.

— Не связываться с Хекети Метлой?! — спросила Агата. Хекети обошла вокруг стола и сквозь очки посмотрела на Агату.

— Не вздумай мешать прогрессу! — Левая рука ведьмы вытянулась в сторону Агаты, и также, как и в случае с Констанс, Метла сжала пальцами воздух. Агата взлетела вверх, отчаянно пытаясь разжать пальцы невидимой руки. Она отчаянно боролась за жизнь, не замечая, что очки соскользнули с носа и упали вниз, разбившись о каменный пол. — Разница между тобой и мной, Агата, заключается в том, что я не боюсь брать то, что хочу, независимо от стоимости.

Глаза Агаты широко раскрылись, уставясь вперед невидящим взглядом, руки безвольно опустились, и тело безвольно повисло в воздухе. Только тогда мистрис Метла щелкнула пальцами, отправляя тело Агаты в лес, туда, где его никто не найдет. Затем она глубоко вздохнула, чувствуя, что избавилась от таких вредителей, как Агата и ее компания навсегда. По ее мнению, эти трое сделали все, что ей требовалось, а значит, больше не нужны. Внезапно Хекети покачнулась и буквально заставила себя подойти к камину и положить руку на полку. Ведьма понимала, что ее магические способности ослабевают, и рано или поздно ей придется встретиться с Констанс, но, по крайней мере, она знала одно. Ее задача практически завершена.

* * *

В воздухе закрутился светло-голубой вихрь дыма. Ничего подобного Милдред еще не видела. В комнате, в которой они находились, ничего не изменилось, и девочка даже подумала, почему мисс Хардбрум решила использовать свою магию для чего-то столь тривиального. Только когда мисс Кэкл объяснила, что это за заклинание, Милдред поняла, что сейчас оно было просто необходимо.

— Отличная идея, Констанс. Заклинание молчания — это то, что нужно.

— А что оно дает? — спросила Милдред, заставив Фенеллу, которая в прошлом нередко использовала это заклинание, улыбнуться.

— Это заклинание мешает другим подслушать наши разговоры. И никакая магия им не поможет, — объяснила мисс Хардбрум. — Метла все еще сможет обнаружить источник заклинания, но не сумеет подслушать наши планы.

— А теперь давайте поговорим, — начала мисс Кэкл, глядя на трех учениц и чувствуя, что именно сейчас они готовы запоминать факты, а не слова из учебника, как это зачастую бывало у нее на уроках. — Все остальные студенты оказались в ловушке в Большом зале.

— Да, — улыбнулась Фенелла, — и у нас есть план.

* * *

Мод перевязала чьим-то поясом рану на ноге Сибил Хэллоу, отметив, что девочка молча смотрит в пол. Мод очень удивило то, какое мужество проявляет эта ученица в последнее время. Сибил явно имела скрытый магический потенциал и просто должна была больше практиковаться и улучшать свои навыки и стойкость. А тот факт, что девочка за последние десять минут не проронила ни слезинки, говорил о том, что над последним пунктом она неплохо потрудилась.

— Сегодня ты хорошо поработала, Сибил, — похвалила ее Мод, и девочка вскинула голову, будто ожидая, что сейчас старшеклассница признается, что просто пошутила. — Я имею в виду, что ты гораздо более сильная, чем думаешь.

Кларисс Кроу согласилась с Мод, помогая подруге подняться на ноги. — Это правда, Сибил. — Сегодня ты отлично справляешься!

— Но это еще не конец, — воскликнула Гризельда с другого конца комнаты. Она и Мод уже проверили все входы и выходы, но запирающие печати по-прежнему были на месте, не выпуская их из этой ловушки. Вдвоем они не могли помочь раненым ученицам пройти по тоннелям, но Гризельдв знала, что помощь скоро придет.

С громким стуком на сцене распахнулась крышка люка, и в клубах пыли появились Энид, Руби, Джадо и мисс Дрилл.

Все, кто был в зале, засияли от восторга, чувствуя, что их тела наполняются новой энергией, несмотря на то, что провели в этом зале весь день и всю ночь. Девочки, которые могли быстро передвигаться, подходили к спасательной команде, обнимали их и бурно выражали радость. Остальные тихо радовались появлению хоть кого-то из их учителей. И у всех без исключения появилась надежда на то, что все будет хорошо.

Гризельда протолкнулась к мисс Дрилл, и та положила руки на плечи девочки.

— Ну, как все прошло? Фенелла сделала то, что мы планировали?

— Когда мистрис Метла унесла ее, малахит был при ней. А потому я уверена, что наш план сработал. Пришло время осуществить вторую часть плана и вывести всех отсюда.

— Очень хорошо. Итак, слушайте все! — объявила Имоджен. — Мы знаем, как можно выбраться из замка, но для тех из вас, кто пострадал, это будет очень нелегко. Вам предстоит пройти по тоннелям под школой, и пока это — единственный шанс. Те, кто может помочь другим, пожалуйста, сделайте это. — Учительница сделала паузу и положила руку на плечо Энид. — Энид пойдет первой. Позаботьтесь друг о друге и держитесь вместе.

Ученицы выразили бурный восторг, и Имоджен забеспокоилась, что это было слишком шумно. Она призвала девочек к тишине и, кивнув на люк в полу, стала помогать девочкам спускаться в туннели, ведущие к свободе и безопасности.

* * *

— У меня есть план, — объявила Констанс, кладя руку на плечо Амелии и зная, что директриса никогда не одобрит ее решения. Но тем не менее, это нужно было сделать, и сделать в одиночку. — Мне нужно встретиться с мистрис Метлой. И встретиться один на один.

— Констанс…

— Я знаю, что вы не согласны со мной, мисс Кэкл, — улыбнулась мисс Хардбрум, оставаясь спокойной, — но Хекети Метла уже принесла достаточно смертей и разрушения, и нам нужно помешать ей пополнить этот список. Если она перешагнула грань и решила, что может отобрать жизнь невинной девочки, то мы должны действовать. Я должна.

— Мисс Хардбрум, я знаю, что вы невероятно сильная ведьма, но вам будет легче, если мы поможем вам, — заговорила Фенелла, заработав одобрительные кивки от Милдред и Этель, которые сегодня действовали на удивление слаженно.

— Я ценю ваше мнение, девочки, но помимо того кошмара, что творится здесь, школа окружена магическим барьером, и вам нужно помочь эвакуироваться другим студентам. — Она посмотрела ученицам в глаза, чтобы убедиться, что они точно понимают ее слова. — Так что найдите остальных, присоединяйтесь к ним, уходите из школы и не возвращайтесь.

— Но…

— Никаких но, — отрезала Констанс, положив правую руку на плечо Фенеллы. — То, что ты сделала, было весьма храбрым поступком. Но ты же видела силу мистрис Метлы. А потому я смогу выполнить свою задачу, только зная, что вы все в безопасности.

— Мы сделаем это, мисс Хардбрум, — пообещала Фенела.

— Хорошо. — Констанс применила заклинание и открыла запертую дверь, давая всем шанс сбежать. Затем она использовала еще одно заклинание, которое окутало троих учениц своеобразным защитным пологом. На мгновение Милдред ощутила холод, резко контрастировавший со стоящей жарой. — Я наложила на вас временную защиту и маскировку, но действие заклинания не может длиться вечно. А потому вам стоит поторопиться и найти остальных. А теперь, можете ли вы подождать снаружи, пока я скажу пару слов мисс Кэкл? — Тон учительницы изменился, вновь став официальным. Фенелла и Этель послушно направились к дверям, но Милдред осталась на месте, переминаясь с ноги на ногу. Констанс встала на ноги, помогла подняться мисс Кэкл, а затем обернувшись, посмотрела на девочку. — Милдред? Что случилось?

— Н-ничего, — пробормотала та, страшно нервничая. Честно говоря, нервничала она с тех самых пор, как Метла заперла их в Большом зале, но особенно ясно ощутила это именно сейчас, стоя напротив грозной учительницы зельеварения. Милдред хотела кое-что сказать, и изо всех сил старалась подобрать правильные слова, чтобы наиболее точно выразить свою признательность за то, что мисс Хардбрум собирается сделать. Девочка понимала, что сейчас ей нужно сосредоточиться на спасении остальных, пока учительница зелий будет избавлять школу от злейшего врага. Итог этой схватки был неизвестен, а без мисс Хардбрум академия ведьм мисс Кэкл будет совсем не такой как раньше. Милдред вздохнула, собираясь с мыслями, и тут ей в голову пришли мудрые слова лучшего из поэтов, и она улыбнулась.

— Милдред, что случилось? — повторила Констанс свой вопрос.

— Я просто хотела сказать вам… — девочка помолчала, — пора стряхнуть плоды, и промысел всевышний избрал орудья. Сбрось душевный гнет: пусть ночь длинна, а все же день придет.

Эти строки из Макбета не взывали к кровопролитной борьбе, но призывали к мужеству.

— Я приму это к сведению, Милдред, — улыбнулась Констанс, прежде чем Фенелла и Этель вывели девочку из комнаты. В этот же момент улыбка исчезла с лица учительницы, и груз того, что ей предстояло сделать, опустился на плечи, а сердце наполнила смесь противоречивых эмоций.

— Пожалуйста, Констанс, будьте осторожны, — предупредила Амелия, чувствуя, что язык тела выразит ее эмоции лучше всяких слов. А потому директриса шагнула вперед и по-матерински обняла свою заместительницу, а та обняла ее в ответ.

— Вы тоже, Амелия, — прошептала Констанс, прежде чем отпустить ее. — Отведите всех в безопасное место за пределами школы и дождитесь, когда спадет барьер.

— Я вас поняла, Констанс. Но, могу я попросить одну вещь?

Мисс Хардбрум вздохнула.

— Амелия, мы знаем друг друга уже много лет, и полагаю, что одна просьба вполне допустима.

— Если вы найдете Агату, — попросила директриса, — позвольте мне решить, каково будет ее наказание. С мистрис Метлой же можете поступить как угодно.

Констанс кивнула и, скрестив руки на груди, приготовилась перенестись в Большой зал, для окончательной битвы со своей бывшей наставницей.

— Я думаю, пришло время доказать мистрис Метле, что и ее ученица кое на что способна. — В каждом жесте мисс Хардбрум сквозила уверенность. Она кивнула директрисе, потом сосредоточилась на своей магии и исчезла.

— Будьте осторожны, — вздохнула мисс Кэкл и вышла за дверь, спеша присоединиться к своим ученицам.

Хекети сидела в кабинете Амелии, положив руки на стол и крепко сцепив пальцы. Лучи послеобеденного солнца струились в окна, согревая спину ведьмы и отбрасывая на пол ее ужасный силуэт. Она прекрасно слышала восторженные крики из Большого зала, но знала, что ей необходимо сохранить свои магические силы для битвы с мисс Хардбрум. Хекети сразу же ощутила, что магическая сущность ее ученицы вернулась. Даже воздух в школе изменился, став более легким и свежим, а замок будто бы вздохнул с облегчением.

«Очень умные девочки», — ухмыльнувшись, подумала мистрис Метла, понимая, что они что-то придумали и радуясь, что ее урок усвоен.

— Пришло время закончить это! — эхом раздался в кабинете голос Констанс. И вопреки ожиданиям, злости и гнева в нем не чувствовалось. Звучал он скорее стоически, будто его обладательница смирилась с тем фактом, что конфронтация между ними двумя все-таки состоится. Хекети знала, что Констанс ждет ее в Большом зале, но у нее в рукаве имелась еще пара козырей, которые ведьма пока не использовала. Решив, что лучше будет пройтись, мистрис Метла глубоко вздохнула и устало поднялась со стула. Была проиграна битва, но не война.

* * *

— Это последние, — объявила Имоджен Гризельде, наклонившись над люком и помогая спуститься в туннель последним ученицам. Гризельда кивнула, хотя в темноте ее едва ли можно было увидеть, и медленно пошла за девочками, которые медленно пробирались по тайным туннелям под замком, призывая всех взяться за руки, чтобы никто не отстал и не потерялся.

Имоджен собралась было последовать за ними, когда посреди Большого зала появилась мисс Хардбрум. И хоть это противоречило ее инстинктам, Имоджен широко улыбнулась коллеге.

— Мисс Хардбрум, слава богу, с вами все в порядке! — воскликнула она, сделав пару шагов в сторону ведьмы. — Так, а где мисс Кэкл?

— С ней все хорошо, и сейчас она выбирается из школы вместе с Фенеллой, Милдред и Этель.

Имоджен вздохнула с облегчением. Следуя ее плану, девочки действовали на свой страх и риск, и сейчас учительница физкультуры была искренне рада услышать, что Фенелла жива.

— А вы видели Давину? Или, может, что-либо слышали о ней? — спросила она. — Нам так и не удалось установить ее местонахождение.

Констанс посмотрела на учительницу физкультуры и на ее глаза навернулись слезы. Милдред рассказала ей и мисс Кэкл о том, что случилось, и хоть она не всегда понимала учительницу пения, но всегда ее уважала. Давина Бэт была способна заставить любого человека раскрыться и поверить в то, что его любят таким, какой он есть.

В то время, как неустанное следование правилам и поддержание дисциплины ожесточили сердце мисс Хардбрум, сердце Давины оставалось мягким, чистым и невинным. Оно не было окружено каменными стенами с кучей охранников, и мисс Бэт была по-настоящему свободной. А это само по себе было замечательным качеством.

— Девочки вам не сказали?

— Не сказали о чем?

Имоджен явно ни о чем не знала, и Констанс почувствовала, что сейчас сообщать ей о смерти Давины не время и не место.

— Мисс Дрилл, — вздохнула она, меняя тему, — я хотела поблагодарить вас за то, что помогли девочкам вернуть мне мою магию.

— Все в порядке, — ответила Имоджен, победно улыбнувшись. Она не помнила, чтобы когда-либо раньше слышала слова благодарности от Констанс Хардбрум. — Если в этой школе есть кто-то, кто может положить конец этому хаосу, то это вы.

— Спасибо на добром слове, — улыбнулась Констанс, глядя, как Имоджен возвращается к люку на сцене, готовясь спуститься в туннель.

Учительница физкультуры оглянулась на коллегу, прекрасно понимая, что сейчас ставки на кону высоки, как никогда.

— Мисс Хардбрум, будьте осторожны, — попросила она, прежде чем спрыгнуть в туннель. Щелкнув пальцами, Констанс захлопнула за ней крышку люка и наложила на нее запирающее заклинание, чтобы оградить ушедших от возможного преследования. Хоть Хекети Метла и начала эту историю, закончить ее предстояло совсем другим.

* * *

Милдред, Фенелла и Этель вели мисс Кэкл через школу, спеша к другому спуску в туннели. Фенелла остановилась у двери в библиотеку и открыв ее, пропустила остальных внутрь. Тут все было так, как они и оставляли, и улыбнувшись, Фенелла откинула ковер и продемонстрировала всем крышку люка. Открыв ее, компания спустилась в потайную комнату к следующему люку.

— Милдред, ты мне не поможешь? — попросила Фенелла, и Милдред охотно подошла и помогла старшей девочке открыть проход. — Я пойду первой, а потом вы двое поможете мисс Кэкл, — продолжила она, соскальзывая вниз. Холодная вода мгновенно наполнила ботинки и девочка невольно вздрогнула. Но взяв себя в руки, подняла голову и сказала: — Тут довольно терпимо. Спускайтесь!

Мисс Кэкл осторожно села и спустила ноги в люк. Милдред и Этель придержали директрису за руки, и та неуклюже спустилась. В туннеле же ее поддержала Фенелла.

— Вы в порядке, мисс Кэкл? — спросила она, и Амелия с улыбкой кивнула.

— Да, я в порядке, но здесь довольно холодно. — Директриса потерла руки, отметив, что Фенелла дрожит от холода, а затем взглянула вверх, следя за спускающейся Этель. Вместе с Фенеллой они поддержали девочку, чтоб та не упала, и Этель тоже вздрогнула от холода и отвращения, когда ботинки промокли насквозь.

— Сколько здесь воды? — брезгливо спросила она, но тут заметила паука на стене и взвизгнула. Звук эхом разнесся по туннелю и Фенелла зажала Этель рот.

— Мы должны вести себя тихо, — напомнила она. — Этот паук — не единственный в этом туннеле, и я уверена, что мы еще не раз столкнемся с его сородичами.

— У вас все в порядке? — спросила Милдред, заглядывая в туннель.

— Да, Милдред, все хорошо, — ответила мисс Кэкл. — Давай, спускайся, у нас мало времени.

— Хорошо, я сейчас, — улыбнулась та, но прежде чем успела спуститься, костлявые руки ухватили ее за плечи, оттаскивая от люка.

— Милдред! — воскликнула Амелия, а Фенелла подбежала к люку, собираясь подняться наверх. Но тут над проходом склонилась мистрис Метла и пристально посмотрела Фенелле в глаза. Было видно, что ведьма крепко держит Милдред, а та изо всех сил пытается вырваться.

— А ты очень умная девочка, не так ли?

— Отпусти ее! — потребовала мисс Кэкл.

— О, не растрачивайте свой талант, — усмехнулась мистрис Метла, и протянув руку, оттолкнула Фенеллу. Амелия и Этель едва успели ее подхватить, чтобы старшая девочка не упала. — Если бы я была на вашем месте, то не стала бы зря тратить время!

Хекети поднялась на ноги и захлопнула крышку люка. Этель, Фенелла и мисс Кэкл остались в полной темноте. До их слуха доносилось лишь собственное дыхание да звук капающей где-то воды. Директриса попыталась открыть проход, но крышка люка не поддавалась. Очевидно, Метла заперла ее при помои заклинания. Милдред оказалась в ловушке врага, а это означало, что теперь будет плохо не только ей, но и их отважной учительнице зельеварения.

* * *

Мисс Хардбрум помнила многие мероприятия, проведенные в Большом зале. Она была свидетелем церемоний окончания школы ее ученицами, наблюдала за различными соревнованиями и испытывала радость и разочарование. Женщина вспоминала, как ученицы пели здесь школьный гимн, видела улыбки девочек, когда к ним обращалась мисс Кэкл, и ее сердце при этом наполнялось гордостью. И независимо от того, что о ней думала мистрис Метла, Констанс понимала, что достигла в этой жизни гораздо большего, чем многие другие. Она изменила жизнь целого поколения ведьм, а теперь ей предстояло выступить их защитницей. И этот зал казался самым подходящим местом для конфронтации с мистрис Метлой, которой Констанс когда-то восхищалась, прежде чем разглядела под маской ее истинную сущность. Женщина почувствовала присутствие своей бывшей наставницы прежде, чем ведьма материализовалась в зале. Но мистрис Метла была не одна. Перед ведьмой стояла Милдред, которую та крепко держала за руку, не давая девочке сбежать. Выглядела Милдред очень испуганной. Ее глаза были широко раскрыты, а руки и губы слегка подрагивали. Мисс Хардбрум изо всех сил старалась казаться невозмутимой, хотя внутри у нее все кипело.

— Так вот, что у вас за методы? Вы решили использовать невинного ребенка в качестве щита?

— Не в качестве щита, Констанс, а в качестве разменной монеты. — Мисс Хардбрум сжала в руке малахит с такой силой, что он наверняка отпечатался на ладони. — Девчонку на камень.

— Что помешает вам убить Милдред, как только я отдам камень? — спросила Констанс, сохраняя железное спокойствие, хотя и видела, что глаза Милдред наполняются слезами.

— Ничего, — честно ответила Хекети, слегка пожав плечами. — Но я хочу, чтобы ты сдалась, Констанс. Это единственный способ, которым можно закончить все это.

— Да неужели? — спросила мисс Хардбрум, не двигаясь с места. — Почему вы решили, что я так просто прекращу борьбу?

— Потому, что ты слабая, Констанс. Твои ученицы делают тебя слабой. — Рука ведьмы сжалась сильнее и Милдред вскрикнула от боли. Девочка изо всех сил старалась сдержаться, но чувствовала, что ее рука будто объята пламенем. Тогда Милдред прикусила язык, не желая доставлять этой старой садистке еще больше удовольствия. — Ты так беспокоишься об их благополучии, что совсем забываешь о себе. Ты жертвуешь своими силами, заботишься о них и защищаешь. А это означает, что твое внимание рассеяно и ты не такая хорошая ведьма, какой могла бы быть.

— Вы не правы, — возразила мисс Хардбрум и мистрис Метла удивленно вскинула брови. — Мои ученицы делают меня сильной. Они дают мне силы и поддержку в те дни, когда у меня не остается больше ничего. Они дают мне надежду, радость и смысл в жизни. Без них я была бы слаба, а с ними мои силы возрастают, и это то, чего вы никогда не сможете понять. Бороться за себя — это одно. Но найти силы для того, чтобы бороться за других — совсем другое. И именно это другое и делает меня сильнее.

— Если ты так сильна, то отдай мне камень.

— А если вы так сильны, то зачем вам я? — При этих словах Милдред не могла не улыбнуться. Язык мисс Хардбрум был таким же острым и сильным, как и ее магия. — Девочка тут ни при чем, и она — не твоя забота.

— Да! — закричала Хекети. — Она и другие, подобные ей, представляют ведьм будущего, и им нужно учиться! А ты не учишь самым ценным урокам из всех! Ты не учишь их бороться, только зубрить и получать хорошие оценки. Но без навыков борьбы как они выживут в мире, который готов разорвать их на части? Как ты научишь их быть сильными? Как научишь добиваться успеха?

Мисс Хардбрум не стала перебивать мистрис Метлу. Старшая ведьма явно нуждалась в том, чтобы спустить пар, и чем дольше она говорила, тем дольше была отвлечена. Констанс смотрела на Хекети, которая покраснела от злости и продолжала кричать, но сконцентрировалась совсем на другом.

«Милдред, — внезапно раздался в голове Милдред голос мисс Хардбрум. Но девочка могла бы поклясться, что губы ее учительницы не двигались. Она стояла напротив мистрис Метлы и смотрела ей в глаза. — Милдред, ты меня слышишь? Если слышишь, то моргни два раза. — Милдред выполнила просьбу учительницы, удивляясь тому, что мисс Хардбрум способна заметить столь незначительный жест. — Мне нужно, чтобы ты отошла от мистрис Метлы. Делай все, что хочешь, только отойди от нее. Моргни, если поняла».

Милдред моргнула.

— Ты, Констанс Хардбрум, не делаешь ничего, чтобы правильно подготовить этих девочек! — продолжала меж тем Хекети — Я учила тебя лучше, и ты сама прекрасно это знаешь! Ты провалилась как моя ученица и потерпела неудачу, как учительница!

— Это неправда! — крикнула Милдред, и ее голос эхом отразился от стен Большого зала. — Мисс Хардбрум — величайшая учительница! Она намного превосходит вас!

— Ты не смеешь…

— Нет, смею! Вы не можете ожидать, что я буду молча стоять и слушать, как вы словесно разносите в клочья самого величайшего педагога! Я не собираюсь слушать глупости, рассказанные злой старухой! Ни разум мой, ни сердце никогда не стиснет страх и не смутит беда!

Мистрис Метла сделала то, на что Милдред и Констанс так надеялась. Она оттолкнула от себя девочку, заставив ту упасть на деревянный пол. Голова у Милдред кружилась, но тем не менее, она заставила себя двигаться и отползти подальше от страшной ведьмы.

— Обучая их Шекспиру, ты ничего не добьешься, Констанс. Простых слов на странице недостаточно, чтобы сейчас помочь тебе!

— Это мы еще посмотрим, — сказала мисс Хардбрум и выставив руки вперед, отправила в мистрис Метлу пучок зеленых магических лучей. Не растерявшись, ведьма установила защитный барьер, а потом выпустила свою ярость, направив в Констанс сноп жалящих искр. Сконцентрировавшись, мисс Хардбрум взмыла в воздух, глядя на вихри и дым, которые заполняли комнату. Она напала на Хекети сверху, но старшая ведьма была не такой слабой, как рассчитывала Констанс. Один удар, и мисс Хардбрум упала вниз, ударившись об пол коленями и ладонями. Она дважды кашлянула и покрепче сжала малахит.

— Констанс, неважно, как сильно ты стараешься, тебе никогда не одолеть меня! — хвастливо заявила Хекети, идя вперед и печатая каждый шаг. Мисс Хардбрум поднялась на ноги и выпрямилась.

— Еще посмотрим, — повторила она.

* * *

— Ты уверена, что мы идем в правильном направлении? — спросила Амелия идущую впереди Фенеллу. Было так темно, что директриса не могла разглядеть даже собственную руку перед глазами. Конечно, ей приходилось в прошлом прогуливаться по темным коридорам школы, но эта тьма была совсем другая. Она будто угнетала и угрожала идущим по туннелю людям. Директриса часто касалась рукой стены и вздрагивала от отвращения, представляя, что может коснуться паука или слизня. Темнота была единственной вещью, которой Амелия боялась еще с детства, а потому всегда сочувствовала Милдред, которая разделяла эту фобию.

— Я… я не уверена, мисс Кэкл, — честно ответила Фенелла. — Но я стараюсь изо всех сил. — Она остановилась возле развилки и задалась вопросом, в каком направлении им идти.

— Может быть, если другие тоже бродят по туннелям, то мы можем просто позвать их? — предложила Этель. Судя по повисшему в воздухе молчанию, девочка сделала вывод, что остальные сейчас раскрыли рты и спрашивают себя, почему же не подумали об этом раньше.

— Отличная идея, Этель, — похвалила ее мисс Кэкл. — ЭГЕЕЕЙ! — закричала она, и слушая, как ее голос отражается от стен туннеля, искренне понадеялась, что их кто-нибудь услышит.

* * *

Констанс установила щит, скрывшись за ним от атак Метлы. Атаки были сильными и стремительными, и окружали ее со всех сторон.

— Ты не можешь прятаться там вечно, — усмехнулась мистрис Метла, подойдя к самому щиту и сконцентрировав на нем всю свою магию.

Видя, что старшая ведьма приближается, Констанс улыбнулась и изменила структуру своего щита, который теперь стал поглощать магические удары. Последняя атака Хекети просто растворилась, а щит Констанс изменил цвет. Мисс Хардбрум вытянула руки вперед и послала в свою бывшую наставницу давно заготовленное заклинание, которое ударило ту в грудь и отшвырнуло к органу, чьи трубы протестующе загудели. Мистрис Метла лежала у стены, пытаясь отдышаться. Увидев это, Милдред поняла, что наконец-то может расслабиться. Она с облегчением выдохнула и Констанс сделала то же самое. Учительница улыбнулась девочке, а потом ее лицо вновь стало спокойным и сосредоточенным.

— Ну вот, мистрис Метла, все кончено, — вздохнула она, поднимая правую руку и собираясь применить заклинание.

— Да неужели? — рассмеялась ведьма, застигнув Констанс врасплох. Применив заклинание, она заставила замок затрястись.

Мисс Хардбрум была сбита с ног, а Милдред прижалась спиной к стене, чувствуя, что замок трясется так, будто его раскачивают несколько гигантов. Оконный витраж разбился и осыпался вниз разноцветными осколками. Мистрис Метла поднялась на ноги и вытянула руки вперед. Сейчас она больше всего походила на чемпиона, который продолжает идти к своей цели, даже когда у него не остается сил. Хекети снова применила заклинание и тряска прекратилась.

Мисс Хардбрум изо всех сил пыталась подняться. Она старалась принять вертикальное положение, но почувствовала, что ее удерживает знакомая сила гравитационного заклинания. И чем больше она сопротивлялась, тем сильнее становилось заклинание. Мистрис Метла подошла ближе, сосредоточив свою магию на шаре в руке.

— Все кончено, Констанс, — усмехнулась она. — полагаю, сегодня мы выяснили, кто из нас лучший! — Приготовившись к последнему удару, ведьма собралась метнуть свой шар в грудь мисс Хардбрум.

Но у Милдред Хаббл были другие планы. Она бросилась вперед, вытянув руки, чтобы защитить свою учительницу зелий. Мистрис Метла остановилась, но по-прежнему удерживала в руках магический шар.

— Милдред, уйди с дороги, — попросила Констанс, но девочка отрицательно покачала головой.

— Я хочу знать, зачем вы все это делаете, — твердо сказала она, глядя в глаза старшей ведьмы. — Я хочу знать, почему? В чем смысл?

— Научить тебя и остальных в этой школе одному очень важному уроку.

— Какому уроку?

— Самому важному из всех, — улыбнулась Хекети, взглянув в усталое лицо Констанс, а затем переведя взгляд на девочку. — Всегда будут ведьмы, гораздо более могущественные, чем ты, Милдред, но тебе нужно иметь смелость противостоять им, несмотря ни на что. — Действие гравитационного заклинания прекратилось и Констанс быстро поднялась на ноги, потянув Милдред за руку и заставив ее отступить себе за спину. Хекети усмехнулась и смерила свою бывшую ученицу взглядом. — Это последний урок, который тебе нужно изучить, Констанс, и сбежать сейчас не получится.

— Вы заставляли меня делать то, чего я не хотела, то, что было запрещено не только Кодексом ведьм, но и нормами приличия!

— А ты позволяла мне, — просто ответила мистрис Метла. — Твои ученицы прошли тест, передав тебе кусок малахита, хотя я думала, что предусмотрела все лазейки и ты не сможешь вернуть себе силы. Они сражались со мной, хотя и понимали, что скорее всего им не победить, а Милдред шагнула между мной и тобой, не имея никакой магии, потому что ей проще умереть, чем позволить победить такому человеку, как я. А это и есть истинное определение успеха.

Все сражения с мистрис Метлой, все умственные битвы, которые Констанс пришлось выдержать, не могли подготовить ее к такому исходу. Все планы ведьмы были не чем иным, как извращенным уроком, преподаваемым в экстремальных обстоятельствах, а жизнь ее учениц и коллег — забавным экспериментом, с которым можно было играть.

Ты провалила тест, Констанс, как и все остальные мои ученицы. Они не делали что-то по своему собственному желанию, но я думала, что ты будешь достаточно сильна, чтобы сразиться против меня. Я была неправа. Но сейчас я не сомневаюсь, что ты не только лучшая из всех, кого я когда-либо учила, но и воистину великий учитель.

— Я не похожа на тебя.

— Нет, не похожа, — согласилась Метла. — Несмотря на меня ты прожила свою собственную жизнь, и именно это делает тебя особенной. — Она замолчала, давая бывшей ученице время осознать сказанное. Все это время Констанс думала, что проживает эту жизнь на условиях мистрис Метлы, сбежав от ужасов, с которыми пришлось столкнуться в ее колледже и развиваться по-своему. Но это оказалось иллюзией. Констанс подумала о том человеке, которым бы она была без стольких лет испытаний и невзгод, без мучений прошлого. Сколько бы она не пыталась забыть это, сколько бы не игнорировала, это все равно было частью ее прошлого и делало из нее ту, кем она была сегодня. — Ты знаешь, что должна сделать, Констанс.

— Да, я знаю, — без колебаний согласилась мисс Хардбрум, и метнула яркий луч магии в грудь Хекети. Ведьма пару мгновений оставалась на месте, а потом упала на пол, оставшись без движения.

Магический барьер, окружающий школу, спал, и Милдред улыбнулась, ощутив, как ее магия вернулась к ней. Но не успела девочка толком насладиться этим ощущением, как Констанс тоже упала, и Милдред едва успела ее подхватить.

После долгого блуждания во тьме, которое больше было похоже на вечность, Амелия Кэкл вышла к свету. На мгновение она была ослеплена лучами заходящего солнца. Преодолевая эмоции, директриса бросилась вперед и обняла Имоджен, которая с радостью ответила на ее объятия. Едва сдерживая слезы и сглотнув ком в горле, Амелия повернулась к ученицам.

— Девочки все здесь? Все в порядке?

— Насколько я знаю, да, — ответила Имоджен. — Я проверила. Здесь все, кроме одной.

— Милдред, — вздохнула Амелия. — Бедная девочка. Ее схватила мистрис Метла, и наверняка удерживает в заложниках. — Сообщив это, директриса увидела страх, отразившийся в глазах учительницы физкультуры.

— Мы можем что-то сделать? — спросила она, но Амелия покачала головой.

— Вы уже достаточно сделали, Имоджен. — Мисс Кэкл положила руку на плечо коллеги. Имоджен улыбнулась, хотя ее лицо все еще оставалось грустным.

— Мисс Кэкл, — тихо заговорила она, подбирая слова, чтобы спросить о том, о чем побоялась сказать Констанс. — Давина ушла, не так ли?

Амелия вытерла скатившуюся по щеке слезу.

— Да, боюсь, что так.

Имоджен развернулась на каблуках и отошла, оставив директрису с ученицами. Выглядели они не очень хорошо. Кто-то был ранен, у кого-то проступали синяки, и все без исключения были покрыты паутиной после путешествия по туннелям. Глаза девочек смотрели в землю, и было ясно, что они страшно устали.

— Послушайте меня! — громко заговорила мисс Кэкл, отстраненно отметив, как звонко поют на деревьях птицы, не обращая внимания на царящий вокруг хаос. — Последние двадцать четыре часа были очень сложными и тяжелыми, и я хочу от всего сердца поблагодарить вас за то, что вы были сильными и мужественными ведьмами. — Амелия сделала паузу и внимательно оглядела своих учениц, которые теперь смотрели на нее, словно внуки на добрую и мудрую бабушку, рассказывающую интересные истории. — Без вашей слаженной работы мы не смогли бы спастись. Я знаю, что вы устали и ранены, и мы обязательно вернемся в замок, как только убедимся, что там снова безопасно.

Едва директриса закончила свою речь, магический барьер вокруг школы исчез, словно повинуясь какому-то божественному вмешательству сверху, и стоящие на улице люди почувствовали дуновение свежего ветерка. Это продолжалось всего мгновение, но ощутили это все. Девочки сперва заулыбались, а потом и вовсе радостно загомонили. Даже Имоджен отняла руки от лица и вытерла слезы.

И только Энид стояла среди ликующей толпы и размышляла.

«Барьера больше нет, — думала она, — а значит, Метла потерпела поражение. Но… чего стоила эта победа?»

* * *

Милдред еще ни разу не оказывалась так близко к своей учительнице зелий. Это было устрашающе, но одновременно приносило и странное спокойствие. Сейчас мисс Хардбрум выглядела самым спокойным человеком, которого девочка когда-либо видела.

— Мисс Хардбрум? — позвала Милдред, мягко тряхнув учительницу за плечи. — Мисс Хардбрум, пожалуйста, очнитесь! — Она посмотрела на мистрис Метлу, которая так и лежала на полу. После последнего удара Констанс, ведьма не сдвинулась с места. Милдред была рада, что ее магия вернулась, и что один из самых длинных дней в ее жизни, наконец, подходит к концу.

Положив пальцы на запястье мисс Хардбрум, Милдред нащупала пульс и улыбнулась.

— День, видимо, почти что ваш, и скоро всему конец, — тихо пробормотала она строки из Макбета, и тут дверь слева от нее распахнулась и в зал вошли мисс Кэкл и Энид. Амелия медленно приблизилась к Хекети. Она опустилась перед ведьмой на колени, которые при этом протестующе заныли, и пощупала ее пульс. Затем, вздохнув с облегчением, директриса направилась к Милдред.

Девочка не поняла, когда успела положить руку на лоб мисс Хардбрум. Это был успокаивающий жест, которым часто пользовалась ее мама, когда Милдред была совсем маленькой.

К ним подошла Энид и положила руку на плечо подруги.

— Милдред? — позвала она. Милдред подняла глаза, из которых градом катились слезы. — Все в порядке, все будет хорошо. — Энид обняла подругу, пытаясь успокоить. — Все закончилось.

Амелия осторожно приподняла Констанс за плечи, и убедившись в том, что ее заместительница жива, облегченно вздохнула.

— С мисс Хардбрум все будет в порядке, — улыбнулась директриса. — Она просто измучена. Я доставлю ее в ее комнату, где она сможет отдохнуть, а потом приведу остальных. Энид, ты можешь отвести Милдред в ученическое общежитие? Ей тоже необходим отдых.

Энид кивнула, помогая подруге подняться на ноги.

* * *

Одну за другой Имоджен осмотрела девочек, которые получили ранения, и отправляла их в свои комнаты. Некоторые шли с нетерпением, а другие были слишком уставшими, чтобы думать. Единственное, что они хотели — это спать.

* * *

Милдред лежала в кровати, но сон не шел. Она будто пребывала в трансе, перебирая в уме события этого дня. Энид сидела рядом с ней, не желая уходить. В дверь постучали и в комнату вошли Этель и Друзилла. Но девочки не стали делать своих обычных, острых замечаний, а тихо остановились у порога, сочувственно глядя на одноклассниц.

— Как она? — наконец, спросила Этель.

— В состоянии шока. Милли пока не рассказала мне, что же произошло, но думаю, со временем она успокоится.

— Знаешь… Если тебе или ей что-нибудь понадобится… — Этель сделала паузу, не зная, как лучше выразить свою мысль, — пожалуйста, дайте мне знать.

— И мне тоже, — добавила Друзилла. — Все, что угодно.

— Я скажу, спасибо, — улыбнулась Энид, и прежде чем Этель и Друзилла покинули комнату, подумала, как же сильно изменился их небольшой мир в академии Кэкл всего за один день.

* * *

Амелия сидела за своим столом, положив голову на руки. Ее мучила мигрень, но в свете последних событий, это было неудивительно. Имоджен была занята оказанием первой помощи наиболее пострадавшим девочкам. Остальные, следуя инструкциям учительницы, разошлись по своим комнатам.

Тело Хекети убрали подальше от любопытных глаз, и теперь мисс Кэкл предстояло связаться с Верховным Волшебником, чтобы тот скоординировал их дальнейшие действия.

Директриса сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Сделав последний, она внезапно услышала… стук. Или это капала вода из-под крана? Амелия не была в этом уверена. Решив, что это был все же стук, Амелия открыла глаза.

— Входите, — устало сказала она, обращаясь к тому, кто скорее всего, стоял за дверью, но… никто не вошел. Внезапно раздался чей-то приглушенный голос. Но звучал он не из-за входной двери, а из… шкафа.

В мгновение ока мисс Кэкл подскочила на месте, бросилась к шкафу и при помощи заклинания открыв дверь, едва успела подхватить выпавшую оттуда мисс Бэт.

— Давина! — воскликнула Амелия, обнимая коллегу крепче, чем когда-либо.

— М-мисс Кэкл! Немного полегче!

— Извините, — директриса улыбнулась и ее глаза наполнились слезами радости. — Вы все время прятались там?

— Пряталась? Нет! Эта ужасная женщина, Хекети Метла, заперла меня там и велела молчать.

— Но… — Амелия нахмурилась, пытаясь увязать разрозненные кусочки в общую картину. Она ухватила свою коллегу за плечи, чтобы убедиться, что та действительно живая, а не явившийся с того света дух или призрак. Давина была более бледной, чем обычно, но живой. — Вы действительно здесь! И вы живы!

Мисс Бэт слабо улыбнулась, подумав про себя, что сегодня просидела в шкафу дольше, чем за всю свою жизнь.

— Ну конечно жива, как вы могли подумать, что я… — внезапно мисс Бэт замолчала и взглянула директрисе в глаза. — Мисс Кэкл, я так рада, что вы в безопасности. А что насчет девочек? И мисс Хардбрум с мисс Дрилл?

— Мне нужно многое рассказать вам, друг мой, — вздохнула директриса.

* * *

Констанс проснулась ощутив щекотку на своем лице. Она открыла глаза и увидела свою верную кошку Моргану, которая обнюхивала ее лоб. Взглянув в зеленые глаза кошки, женщина улыбнулась.

— Как вы себя чувствуете? — раздался рядом голос мисс Дрилл.

Констанс подняла голову и увидела учительницу физкультуры, сидящую рядом с ее кроватью.

— Довольно спокойно, — ответила она. — А вы?

— Измученной, — вздохнула Имоджен. — Девочки пошли отдыхать. Некоторым из них требовалась медицинская помощь, но мисс Кэкл и мисс Бэт здорово помогли.

— Мисс Бэт? — переспросила Констанс и Имоджен широко улыбнулась. Заместительница директрисы кивнула, думая про себя, что это какой-то странный сон. — Но как?

— Она была в шкафу. Мистрис Метла заперла ее там, и поэтому можно сказать, что Давина была в безопасности.

— А где сейчас мистрис Метла?

— Она мертва. Мисс Кэкл связалась с Верховным Волшебником. Завтра он приедет, чтобы поговорить с вами и… расследовать все обстоятельства.

— Понятно, — вздохнула мисс Хардбрум и закрыла глаза.

— Вам больно? Я могу чем-то помочь? — спросила Имоджен.

— Нет, — ответила Констанс, снова открывая глаза, когда головная боль немного улеглась. — Я… — Женщина хотела сказать, что с ней все в порядке, но передумала. В конце концов, после минувших событий бесполезно было скрывать правду. В некотором роде окончательное исчезновение из ее жизни мистрис Метлы было благословением, которое заставляло чувствовать себя свободнее. — Как мисс Кэкл? — спросила она, меняя тему.

Имоджен вздохнула, немного сожалея о том, что мисс Хардбрум так и не может окончательно раскрыться. Хотя, глупо было предполагать, что изменения произойдут так быстро.

— Спит. Также, как и мисс Бэт. А я, прежде чем пойти спать, решила зайти к вам.

— Идите отдыхать, — сказала Констанс, и Имоджен поднялась на ноги. Она уже дошла до двери, когда коллега снова заговорила: — И спасибо вам за все.

* * *

Следующим утром Давина Бэт вошла в комнату Констанс, неся с собой столько цветов, сколько вмещали ее руки.

— С добрым утром, мисс Хардбрум! — поздоровалась она, распахивая оконные ставни. Констанс села в постели, недовольно поморщившись. Этой ночью она спала лучше, чем за последние несколько лет.

— Утро, — коротко поприветствовала она коллегу, глядя, как та ставит цветы в вазу.

Выглянув в окно, Констанс увидела учениц, которые стояли с упакованными вещами и держали наготове метлы.

— Как они себя чувствуют?

Давина уже собралась было уходить, не желая в такой день беспокоить заместительницу директрисы, но услышав вопрос, обернулась.

— Думаю, они рады перерыву. Кому-то понадобится консультация у специалиста, чтобы принять все это… И Амелия уверена, что после того, как история получит огласку, вернутся к нам далеко не все.

Констанс закрыла глаза, и Давина вернулась к кровати.

— Вы ни в чем не виноваты. Без вашей помощи эти ученицы вообще не смогли бы выйти за ворота.

— Я знаю, — кивнула мисс Хардбрум, садясь на край кровати и спуская ноги на пол. — Не могли бы вы подать мне руку?

Давина улыбнулась и выполнила просьбу коллеги, отметив, что кое-что в ней без сомнения, изменилось.

* * *

— Это абсолютно необходимо? Если это так, то пусть это будет сделано после того, как ученицы покинут академию. Им не нужно этого видеть! — кричала в своем кабинете мисс Кэкл. Девочки, которые слышали это, были ошеломлены подобной вспышкой гнева своей директрисы. Верховный Волшебник оставался спокойным. Он сидел перед Амелией в кресле, сохраняя на лице самое серьезное выражение, которое та когда-либо видела. — Констанс не сделала ничего плохого!

— Вынужден возразить, мисс Кэкл, — покачал головой Верховный Волшебник, держа руки на коленях. — Смерть другой ведьмы — это очень серьезное дело.

— Вы забыли о тех ужасных вещах, которые совершила мистрис Метла? О смертях, которые произошли под крышей этого замка по ее вине? Об убийстве моей… — Амелия сделала паузу. Ей было странно, что она не может произнести слово «сестра», хотя речь шла об Агате.

— Я не забыл и очень сожалею о вашей потере, мисс Кэкл, но необходимо произвести тщательное расследование и опросить всех свидетелей. Это закон. Так велит Кодекс ведьм. — Верховный Волшебник собрался было покинуть кабинет директрисы, но Амелия не дала ему этого сделать.

— Я не могу… Я не позволю вам забрать Констанс из этой академии! Я хорошо знакома с кодексом и помню его статьи о самозащите. И моя заместительница действовала именно в рамках этих статей, ведь столько жизней было в опасности! Если бы она этого не сделала, то я не стояла бы сегодня перед вами, а эти девочки во дворе никогда бы не увидели своих родителей! А вы скрываетесь за высоким статусом или вычурным дубовым столом, притворяясь, что заботитесь о нашей школе!

— Я проигнорирую этот комментарий, так как понимаю, что вы расстроены.

Слово «расстроена» даже близко не отражало состояние Амелии. Сварливый старый волшебник, который посещал академию только планово, и понятия не имел о том, что тут происходило, и директриса была уверена, что у него бы не хватило ни смелости, ни выдержки сделать то, что сделала Констанс. Она хотела было сказать что-то еще, но тут раздался стук в дверь и на пороге появилась Констанс Хардбрум. Она была как всегда прямая, одетая во все черное, и изо всех сил старалась скрыть мучившую ее боль.

— Констанс?

— Дайте ему пройти, мисс Кэкл. Я поеду с Верховным Волшебником. — Она коротко кивнула мужчине и тот заметно успокоился. — Со мной все будет хорошо. Это скоро закончится.

* * *

Слова мисс Хардбрум оказались пророческими. Вскоре состоялся судебный процесс по случаю смерти Хекети Метлы. В школе провели расследование, а учителя и ученицы подробно рассказали о событиях, которые произошли в тот роковой день. Их слова были услышаны. Энид оказалась слишком юной, чтобы отвечать за смерть Бетти Вьюнок, к тому же ее действия были признаны необходимой самообороной, как и действия Констанс. Школа была временно закрыта и отремонтирована, хотя на душе ее обитателей остались шрамы, которые вряд ли когда-либо исчезнут.

* * *

Первого сентября, Констанс стояла у ворот замка, ожидая момента, чтобы открыть их и впустить во двор вернувшихся учениц. Газеты и иные средства массовой информации рассказали эту историю, сообщив, что многие ученицы перейдут в академию Пентангл. Мисс Кэкл пришлось написать множество документов и характеристик девочек, а также обсудить все произошедшее с родителями, но у тех, зачастую, было свое мнение. Репутация академии Кэкл была разнесена в клочья, а потому Констанс знала, что когда начнется новый учебный год, за этими воротами не будет никого.

Амелия, Имоджен и Давина подошли и встали рядом с заместительницей директрисы, думая о том, какое будущее их ожидает. Ведь школа без учеников — это не школа.

— Интересно, много ли девочек вернется к нам? — спросила мисс Кэкл, и мисс Хардбрум приготовилась произнести заклинание и открыть ворота.

— Так давайте узнаем!

Двери открылись и к удивлению старших ведьм, за ними стояла целая толпа девочек. Все они были одеты в школьную форму, а на лицах читалась решимость продолжить работу во что бы то ни стало. Впереди стояла Энид Найтшайд. Как только ворота открылись, девочка пошла вперед и остановилась возле учителей.

— Готовы к новому учебному году? — спросила она, и мисс Хардбрум кивнула, а затем протянула руку и вернула девочке камень малахита, который спас школу.

— Я думаю, это принадлежит тебе. Спасибо, что одолжила его.

Энид улыбнулась, вспомнив, как получила этот камень от бабушки. Она осторожно взяла его и сжала в ладони, чувствуя, как он потеплел, будто здороваясь с ней.

— Добро пожаловать в школу Кэкл! Проходите в Большой зал!

Мисс Кэкл улыбнулась, глядя, как поток студентов устремляется мимо нее. И одно она не могла не заметить. Детская невинность в глазах девочек сменилась мудростью и некой зрелостью, некоторые качества исчезли совсем, но кое-что осталось неизменным. Фенелла Фиверфью и Гризельда Блэквуд все еще были подругами, как и Мод, Милдред и Энид. Этель и Друзилла тоже шли вместе, и с их лиц исчезли все следы эгоизма. Но самая большая трансформация произошла с Сибил Хэллоу, которая шла гораздо увереннее, чем раньше, высоко держа голову.

Пропустив учениц вперед, учителя тоже пошли в Большой зал.

— Мисс Хардбрум! — позвал Фрэнк Блоссом, догоняя их. — Вам пришло письмо. И на конверте указано, что оно срочное! — объяснил мужчина, когда заместительница директрисы обернулась, чтобы узнать, почему он решился прервать их собрание.

Констанс взяла конверт в руки и повернув его, увидела на обороте печать Хекети Метлы. Она благодарно кивнула Фрэнку, а затем обратилась к своим коллегам.

— Я присоединюсь к вам через пару минут. — Ее коллеги пошли в замок, а Констанс сложила на груди руки и перенеслась в свое убежище, в лабораторию зелий. Она села за свой стол и положила конверт перед собой, страшно нервничая. Возможно, ведьма решила-таки закончить свою работу и бумага пропитана ядом? Или это записки сумасшедшей, объясняющие ее действия? В любом случае, письмо мистрис Метлы необходимо было открыть. Взяв нож для резки бумаги, Констанс вскрыла конверт и принялась читать.

«Дорогая Констанс!

Если ты получила это письмо, то значит, сдала последний экзамен. У меня, без сомнения, много разных качеств, но мне никогда не была присуща глупость. Я знаю, что была ведьмой, которая использовала магию во зло. И я понимаю, что мои методы обучения больше напоминали пытку. Я знаю, что причинила тебе неописуемую боль и муки, но делала я это лишь потому, что ты была лучшей. Если бы не ты, или другая могущественная ведьма, то мое царство террора так и не закончилось бы. Я хотела верить, что однажды мое сознание изменится и я обнаружу, что трогательно обнимаю котенка, но проблема в том, что подобное никогда не было в моей природе. Прошлая моя версия, которые некоторые знали как Веломину Червякус, умерла в тот самый день, когда отец на моих глазах жестоко убил мать. В один момент прошлые счастливые годы были забыты, будто мой мозг был отравлен ядом. От собственной фамилии меня тошнило, а потому я сменила ее, называя себя в прошлом „эта девочка“. „Эта девочка“ потеряла мать, потому что однажды ее отец вышел из себя. „Эта девочка“ вызывала у своей семьи и друзей лишь жалость, потому как была страшно напугана, и впоследствии сосредоточилась лишь на учебе. Она была весьма одаренной и вскоре получила пропуск в высшие слои магического общества. „Эта девочка“ пыталась спасти жизнь своей матери, но потерпела неудачу, так как была слишком слаба. Впоследствии „эта девочка“, чья мать была убита, каждую ночь терпела побои от своего жестокого мужа, а утром скрывая синяки и раны, выходила к студентам, чтобы поприветствовать их.

И однажды я решила, что больше не буду „той девочкой“. По-настоящему жалости заслуживает тот, кто не просит снисхождения и понимания, вместо этого обращаясь к силе памяти. Память изменила меня, заставив выбрать опасный жизненный путь. И если ты не научишься отпускать ее, то вскоре станешь такой же, как я. И поверь, Констанс, это очень опасно.

У меня никогда не было любящего мужа и семьи. У меня нет ни прошлого, ни будущего, только фамилия „Метла“. Но я не хочу, чтобы это было твоим будущим. Твое будущее должно быть ярким, не омраченным тенями прошлого.

Пожалуйста, подготовь своих учениц к светлому будущему и помни, что меняются не только студенты. Меняются и учителя. Мы тоже должны двигаться вперед.

Никогда не оглядывайся назад, Констанс. Желаю тебе и твоим ученицам всего самого лучшего. Оставляю тебе все мое состояние и недвижимость. Используй это по своему усмотрению и возможно эта убогая школа, которую ты называешь домом, наконец-то получит новую жизнь.

С уважением, Хекети Кассандра Метла».

У Констанс не нашлось слов, когда она увидела сумму, в которую оценивалось состояние ее бывшей наставницы. Этого было достаточно чтобы не только отремонтировать школу, но и для того, чтобы содержать ее долгие годы. Достаточно для того, чтобы перестать полагаться на материальную поддержку семейства Хэллоу, обновить лабораторию зелий и восстановить уничтоженное огнем крыло…

Прежде чем Констанс успела как следует обдумать все возможности, в дверь негромко постучали.

— Войдите, — разрешила она, и в лабораторию вошла Милдред Хаббл.

— Я заметила, что вас нет на собрании. Все в порядке?

— Да, Милдред, — кивнула мисс Хардбрум. — Что я могу для тебя сделать?

Милдред протянула ей потрепанный томик Шекспира.

— Я закончила читать, — сказала девочка. — Макбет — очень интересная пьеса.

— Некоторые работы Шекспира не зря называют трагедиями, — объяснила учительница, забирая книгу. — К счастью, после ухода мистрис Метлы, Агаты и остальных, школу Кэкл больше не постигнет никакая трагедия.

— Думаю, наша история, как и история Макбета, не совсем трагична, — заметила Милдред, и заметив, что брови мисс Хардбрум удивленно приподнялись, поспешила объяснить: — Я имею в виду… люди, которые творили зло, в итоге получили по заслугам.

— Это то, что ты вынесла из этой пьесы? В конце концов, все сводится к карме?

— Да, думаю, это так. Макбет и его жена поступили подло и попытались скрыть это. Но в итоге они получили то, что заслужили, и все встало на свои места.

— Думаю, что понимаю твою точку зрения, — согласилась мисс Хардбрум, глядя то на книгу, то на письмо мистрис Метлы. Затем она взяла письмо в левую руку и щелкнула пальцами правой. На бумаге затанцевал огонек, мгновенно уничтожая ее. Когда письмо осыпалось пеплом, Констанс взглянула на Милдред, которая все это время удивленно наблюдала за процессом.

— Мисс, что это было?

— Ничего важного, — ответила мисс Хардбрум. Она понимала, что это ложь, и дала себе обещание, что впредь станет более открытой, но слова мистрис Метлы были предназначены только для ее глаз, и она не хотела этим делиться. — Милдред, ты можешь пообещать мне кое-что?

— Да, мисс. Но что именно?

— Есть один урок, который ты должна вынести в мир за ворота этой школы. — Мисс Хардбрум размяла пальцы и продолжила: — Нашу судьбу предопределяют не звезды, а мы сами.

Милдред улыбнулась, кивнула, а затем вышла из лаборатории, оставив учительницу одну. Но какую бы помощь деньги мистрис Метлы не могли оказать академии, Констанс знала правду. Чтобы действительно двигаться вперед, ей предстояло навсегда избавиться от воспоминаний о Хекети Метле. Настало время определиться с будущим, которое она для себя выбрала.

Глядя на пустые парты, Констанс закрыла глаза, и заслышав удар школьного колокала, позволила себе слегка улыбнуться.

— Прощайте, Хекети, — прошептала она.

ЭПИЛОГ

Нет ничего ни плохого, ни хорошего в этом мире. Есть только наше отношение к чему-либо.

© Уильям Шекспир