Новый год (джен)

Грохнул очередной выстрел. Над завалами, ранее бывшими стеной дома, поднялось небольшое облако извёстковой пыли. Залёгший под ними солдат глухо матюгнулся себе под нос и по-пластунски, не поднимая головы, пополз в сторону своих товарищей, сидевших вне обзора снайпера.

— Ну что, Овчинников, смог ты проползти? — усмехнувшись, встретил его командир.

— Все, как вы и говорили, товарищ капитан. Бьёт, падла, так, что даже «Мама» сказать не можешь, не то что ползти.

— Ну и что будем делать, товарищи бойцы? — обвёл строгим взглядом своих ребят командир. — До рассвета мы должны занять позицию у дома на два квартала дальше отсюда. А мы тут топчемся!

Ответом ему были лишь молчание со стороны отряда и выстрел снайпера, отреагировавшего на звук и попытавшегося хотя бы зацепить хоть кого-нибудь.

— Да заебал ты уже! — рявкнул командир, капитан Вязьмев. Пуля, выпущенная из снайперской винтовки, выбила еще одно облачко известковой пыли. — Вот что, пацаны, этот пидор нас просто так не пропустит. А приказ надо исполнять. Так что его надо валить. Какие ваши предложения?

— Ну, Баран уже доказал, что улицу снайпер контролирует хорошо. Не проползти там. А валить засевшего на высоте снайпера — себе дороже, — произнес, задумавшись на несколько секунд, замком взвода старший лейтенант Звягинцев.

— Да вся эта поебень себе дороже! — махнул рукой Вязьмев. Поудобнее сев, он оглядел своих ребят. Их осталось очень мало — всего пятеро. Остальные догорали неподалёку вместе с развороченным от взрыва гранаты БМП. Овчинников, он же «Баран», уныло поглядывал по сторонам, старший лейтенант Звягинцев сидел, крепко задумавшись, Глеб Сохатов, просто лежал, подложив под голову руки с зажатой в них шапкой — на его груди покоилась бесполезная по сути рация, а Сашка, единственный легко раненный из выживших, что-то тихонько напевал себе под нос, беспрестанно вытирая кровь, сочащуюся из глубокой раны у виска.

Напевал? Командир ошалело перевёл взгляд на Саню, с трудом сообразив, чем тот занимается.

— Саша, ты чего поешь?

— Это он «Ёлочку» напевает! — заржал Глеб.

— Какую, нахрен, «Ёлочку»? — опешил Вязьмев.

— Да которая «в лесу родилась»! — ответил ему Сохатов.

Через секунду ржали все. Снайпер, отреагировавший на взрыв хохота двумя пробными выстрелами, ни в никого не попал и вновь затих. А смех не умолкал еще долго. Только через пару минут командир, с трудом сдерживая смех, спросил у Саши:

— А зачем?

— Так ведь, — показав часы Вязьмеву, ответил тихо Сашок, — Новый Год ведь скоро, через три минуты.

— Что? — переспросил его упавшим тоном голосом Вязьмев и неожиданно взревел: — А чего мы тогда сидим? Звягинцев, доставай!

— Что, точно доставать? — сказал опешивший Звягинцев.

— А я что, не ясно выразился? Доставай НЗ, не тяни кота за яйца! — ответил ему командир.

Звягинцев кивнул и быстро достал из внутреннего кармана бережно им хранимое НЗ — флягу чистого спирта.

Удивлённые происходящим бойцы по команде Вязьмева начали рыться в карманах, вытаскивая также бережно хранимые железные стаканчики. Когда-то давно, как им казалось, а на деле всего месяц назад их сделал из гильз один умелец из части.

— Эй, чечен! — неожиданно заорал Вязьмев, пока Звягинцев разливал по стаканчикам. — Террорист гребанный! Харе уже палить! Давай лучше выпьем, а? Хуй с ним, с Аллахом, что тебе запрещает… Как-никак, Новый год на носу…

Ответом ему был еще один выстрел в молоко.

— Ну и хуй с тобой, дебил. Нам больше достанется, — пожал плечами Вязьмев. — Не так ли, парни? Сколько там, на твоих швейцарских, Саша?

— Десять секунд!

Парни похватали свои стаканчики и застыли в ожидании команды Вязьмева.

И в этот момент их накрыл минный обстрел. Скорее всего, стреляли свои. Только они могли так наплевательски бить по своим же.

— Смотри, как бьют! — толкнул Сашка в плечо Вязьмева. — Куранты, бля. Давай считай!

— Раз… Два… Три…

— Четыре… Пять… — начал вместе с Сашкой считать Звягинцев.

— Шесть… Семь… Восемь… — шептал Овчинников, каждый раз вздрагивая при звуке взрыва.

— Девять… Десять… Одиннадцать… — вторил ему Сохатов.

— Двенадцать! — прошептал командир, и в ту же секунду мина влетела в дом, где сидел снайпер. Раздался взрыв, и стены дома медленно поплыли, обваливаясь. Но Вязьмев мог поклясться, что слышал крик снайпера за мгновение до взрыва.

— Двенадцать! — заорали бойцы и звонко стукнулись стаканчиками, разливая драгоценный спирт.

— С Новым Годом вас, мужики! — заорал Вязьмев и опрокинул стаканчик себе в рот.