Тигр (джен)

Сначала Надя просто думала о нём. Без надрыва, с лёгкой печалью. Бессонными ночами, мучавшими с прошлой зимы. Мысли об отце, который после встречи с Двуединым чудом остался в живых, но потерял дар (или проклятие?) Иного, не давали безмятежно уснуть и всё время незаметно перетекали в мысли о нём. Почему-то из всех погибших во время прихода Вампирского бога — о нём думалось чаще.

По объяснимым причинам Надя с раннего детства относилась к смерти иначе, чем обычные сверстники. Однако смириться с его смертью никак не получалось. Печаль, сменившаяся сперва невесомой тоской, с каждой ночью тяжелела, давила Прессом. Странно, но другие кровавые битвы и смерти, с которыми довелось столкнуться, не оставили в душе такого глубокого следа. Или в детстве Надя всего лишь не до конца осознавала, что такое смерть? А год назад повзрослела?.. Словно длинные острые когти царапнули, вроде бы и не стремясь покалечить, — а кровь из воспалившихся бороздок сочится и сочится. Воспоминания успокаивали эти саднящие раны, точно лечебный эликсир. Она не слишком хотела — воспоминания сами собой запрыгивали в голову. Проявлялись, как тени проявляются даже в самых нижних слоях Сумрака, если их хорошенько позвать, если сильно-сильно пожелать, чтобы они проявились. И прогнать их получалось только огромным усилием воли. А зачем прогонять-то, когда с ними легче? Кому мешают? Вот и папа говорит: память — ценнейшая штука, для Иного — особенно…

Вспоминая, она тягостно пыталась понять, что, как и зачем, по каким правилам действовало, почему происходило именно так. Казалось, если разобраться, то что-то — всё! — изменится. К лучшему. За ставшей очевидной сутью прошлого Наде виделся слой мироздания, не поддающегося объяснению. Никаких законов Сумрака ей сформулировать, конечно же, так и не удалось — банально не хватало опыта, знаний и… вечности. Зато она открыла нечто важное для себя самой… Очень важное… То, без чего жизнь лишена смысла…

* * *

Он появлялся в самый нужный момент и всегда — рядом с ней. Сначала бросал взгляд именно на неё. Человеческий. Встревоженный? Не могут быть у Тигра встревоженные глаза. Он и сражался, и убивал с одинаковым выражением безмятежности и собственной правоты на лице. Потому что был миссией сумрака. Был. Орудием. Был.

Был, был, был! Как гвозди вбивают!..

Отец видел его высоким молодым блондином в строгом деловом костюме и светлом плаще. Кем Тигр казался маме, Надя не спрашивала. Сама она видела его Тигром, большим, полосатым, красивым, с роскошной густой шерстью и горящими глазами, — кем же ещё? Даже когда принимал человеческий облик: симпатичный парень — и всё равно Тигр.

При первой их встрече Надя не испугалась. Хотя должна была — ведь Тигр пришёл в неприступный офис Ночного Дозора убить её нового друга пророка Кешу, и никто не смог ему помешать. А маленькая Абсолютная волшебница смутила всемогущего хладнокровного убийцу, вызвала на лице растерянность. И вовсе не тем, что достойно сопротивлялась — разве могла десятилетняя девочка, пусть и нулевая Иная, остановить Орудие Сумрака? А тем, что просто оказалась на его пути — уже одним своим появлением стала неожиданностью в планах Тигра.

Она знала, дяде Гесеру не удастся уговорить его уйти, чувствовала, как много смертельной Силы направлено в сторону Тигра. И даже сама готова была… Кто-то должен умереть!.. Зачем? Зачем?! Что это за глупое и страшное взрослое «должен»?

— Папа, тигров нельзя убивать, они в Красной книге.

— Этого можно. Только никак не получается…

Тигр запутался в огненной паутине, которую наколдовали в коридоре Великие, его лицо болезненно исказилось, но он продолжал медленно идти за Кешей. Не атаковал — окружающие были для него лишь помехой, он шёл убивать пророка.

Надя не сомневалась, что Кеша справится, сделает пророчество, — и не понимала, почему глупый Тигр торопится, не хочет немножко подождать, хотя бы несколько минуточек. Ведь не такой уж он и злой — она же видит, — скорее, напряжённый и ужасно упрямый: ему больно — а идёт вперёд.

Она до последнего не хотела убегать через портал, как приказал папа. Тогда он первый раз приказал ей. Не как отец. А как дозорный. Надя знала, что он имеет на это право. Долг дозорного — нечто более важное, чем просто долг… Но ещё она знала: все сказки всегда заканчиваются хорошо. Как же иначе? Поэтому не верила, что Тигр убьёт Кешу. И правильно делала.

Тигр вдруг остановился. Поднял руку, совсем по-человечески потер лоб. И улыбнулся. Улыбающийся Тигр — зрелище фантастическое. Улыбнулся он широко — самому себе, и едва заметно — Наде. Ещё, кажется, подмигнул. Нет, это у него глаз дёрнулся, когда открылась дверь — Тигры не подмигивают малышкам в розовых пижамах. В коридор вышел взмокший Кеша. Из носа у него текла кровь, он обвёл всех растерянным блуждающим взглядом, едва узнавая.

— Всё хорошо, — сказал тогда Тигр. — Я ухожу.

И ушёл… Правда, его ещё помутузил наш голем — а Тигр не стал сражаться и исчез в кипящей каше земли. Прямо перед этим Наде показалось, будто он очень хотел оглянуться на прощанье, но постеснялся. Или ему стало стыдно за то, что так сильно напугал взрослых и Кешу. Но ведь он был на службе, как давший присягу солдат…

Тигр — хранитель Сумрака, он разумен, однако, не имеет воли. Не имел. Раньше. До. До прихода Двуединого? До того, как напоил своей кровью древнейшую вампиршу Лилит? До того, как спас Надю с родителями от Двуединого, когда тот во второй раз пытался их убить (по пророчеству должен был убить на четвёртый)?.. Или до… до знакомства с девочкой Абсолютной?..

Похоже, это было его любимое кафе. Любимое кафе Тигра — как вам рекламный слоган? Маленький жаркий зал; на столиках лампы в плюшевых абажурах; кофе, коньяк и виски, канапе и крошечные пирожные, полно молодёжи. Они с мамой и отцом только что едва не погибли от рук Вампирского бога и чувствовали себя, если честно, не лучшим образом. Надя с огромным трудом сдерживалась, но в его присутствии не могла дать волю нервам, не имела права позволить себе быть девчонкой, поэтому выглядела самой спокойной — и неважно, каких усилий ей это стоило. А потом и правда успокоилась — рядом с ним, даже зная о надвигающемся конце света, она ощущала себя под защитой. Тигр был свеж и невероятно красив. Исподтишка любуясь им, Надя с каким-то незнакомым щемлением осознала, что это всего лишь иллюзия. Какой он на самом деле? Увидеть бы его хоть раз настоящим. Даже если это зрелище ей не понравится… Эх, бойся желаний своих… Разве она предполагала, что скоро это её желание сбудется? Умирая, Тигр всё-таки станет настоящим — не таким, каким его представляла Надя, а самим собой. Или ей это почудилось?..

В кафе он единственный курил (отец присоединился позже, несмотря на запрет курить в помещении) — самые вкусные сигареты «Сумеречные», дым которых никому не вредил, очищал лёгкие; содержание никотина — ноль, смол «-0,6». Отличная бизнес идея. Теперь такие продаются в киосках возле офисов Ночного Дозора в крупных городах… Отец, удивлённый неожиданной помощью Тигра и его откровениями об невесть откуда взявшейся любви к человеческой жизни, шутил про его многочисленных девушек. Тигр скромно улыбался в ответ. Надя изо всех сил старалась не смущаться — и от этого злилась. На девушек Тигра, на самого Тигра, на себя — за то, что ей почему-то не всё равно.

— А потом будут рождаться дети со сверхспособностями! — комично возмутился отец.

— Нет-нет, — торопливо ответил Тигр. — Это слишком серьезный шаг, я к нему пока не готов.

Надя поперхнулась. «Пока!» И покраснела.

— Жду выхода следующих «Звездных войн», — привёл Тигр аргумент в доказательство собственного намерения не покидать мир людей.

«Вот бы Лукас это услышал!» — подумала Надя и, кажется, воскликнула это вслух.

Девять. Девять сиквелов знаменитой космооперы вышло с тех пор — и снимал их уже не Джордж Лукас…

Сидя в том же кафе, за тем же столиком (или за соседним — нужные свободные места в ставшем ещё более популярным заведении бывали не всегда), Надя часто вспоминала его голос.

Он называл её Надеждой Антоновной.

— До свидания, девочка Абсолютная… — Затянулся сигаретой. Достал из обычного кармана обычные деньги и положил на столик две тысячные купюры. Она отлично запомнила, что купюры были тысячные и именно две. Рук его она не помнила, а вот эти бумажки так и стояли перед глазами. Слегка потёртые, не новые, обыкновенные, человеческие… Интересно, когда Тигр признался, что ему нравится быть человеком и жить среди людей, от себя лично он это говорил или от Сумрака?.. А потом скрылся за дверью туалета. Не исчез, отведя окружающим глаза, как поступили бы большинство Иных, а вошёл в дверь с трафаретной фигуркой мужчины…

Тигр знал, что не может остановить Древнего бога Света и Тьмы? Несущего апокалипсис. И всё равно пришёл на зов о помощи в альпийский ресторан, встал перед Двуединым не на жизнь, а на смерть. Защищая человечество или Антона и Надю Городецких?

Лицо его было перекошено злостью, которой Надя никак не ожидала увидеть. Сильные человеческие эмоции впервые сменили Сумеречное ледяное спокойствие. Означало ли это, что Тигр ослаб, лишившись поддержки Сумрака? Он не хотел принимать бой, прикрывал отступление. Но Сумрак закрылся.

Отец заслонил её, но не мог защитить от упорно тянувшихся к ним четырёх жутких рук Двуединого. Надя рвалась воевать, хотя понимала, что не победит.

— Стой! — Между ними и Двуединым встал Тигр.

Двуединый ударил в него:

— С дороги, щенок!

Асфальт под ногами Тигра закипел и вздыбился. Снег и лед, испаряясь, поднимались клубами тяжелого тумана. Надя задыхалась — даже за отцовскими Щитами стало нестерпимо жарко. Тигр стряхнул багровое пламя и осколки льда; выдирая ноги из вязкого асфальта, шагнул навстречу врагу.

Два всесильных, безжалостных порождения Сумрака, губитель цивилизаций и их хранитель, схлестнулись в драке, покатились по земле. Тигр преобразился. Вот сейчас-то Надя и увидела его настоящим… Одновременно зверь и человек: мелькали его могучие полосатые лапы и — окровавленные руки, скалилась звериная пасть — перекошенное человеческое лицо Тигра не уступало в ярости. И никто не мог ему помочь. Земля дрожала, горы гудели, Сумрак лихорадило — он сейчас сражался сам с собой в смертельной схватке.

Так страшно Наде было впервые в жизни. Она хотела зажмуриться — и открыть глаза, когда всё станет тихо и мы победим.

В клубке дерущихся тел сверкнуло, Двуединый и Тигр отлетели в разные стороны, точно от взрыва. Тигр подняться не смог.

Надя опустилась возле него на колени, удерживая от попытки привстать. Не шевелись, тебе нельзя! Такая жуткая стеклянистая рана — а он, дурак, ещё шутит, просит отца, чтобы помог подняться. Слёзы не душат, как это пишут в книжках про горе, они просто встают в горле, заполняют грудь, лёгкие, твердеют. Мышцы каменеют, ужас безысходности парализует — наверное, примерно так чувствовали себя в первый миг под Белым Маревом враги Гесера и Рустама. Надя не может пошевелиться — только смотреть. И она смотрит. Как Тигр мирно разговаривает с отцом, закуривает… Так не бывает. Плохая сказка, неправильная и вообще гадкая! Слишком взрослая для сказки.

— Мне осталось жить две минуты. — Голос Тигра будто оживил её.

— А потом? — спросила Надя, и правда не понимая…

— Потом я уйду в Сумрак, девочка. Я нарушил правила.

— Я могу дать тебе Силу! Я же Абсолютная!

Тигр посмотрел ей прямо в глаза. Надя опустила взгляд. Как же сильно после жалела, как ругала себя за то, что струсила, не выдержала, побоялась увидеть то, что он явно пытался сказать ей без слов. Человеческим взглядом тигриных глаз…

— Не грусти. — Тигр затянулся сигаретой и, бросив, затушил её ногой. Поднял лицо к небу….

Отец закрыл ему глаза. Стеклянистая плоть потемнела и засочилась настоящей кровью. Почему-то Надя была уверена — человеческой…

* * *

Желания отыскать Тигра не возникало — она ведь не дура, не взбалмошная особа и не пустая мечтательница. Но, заходя в Сумрак, Надя ловила себя на постоянных мыслях о нём. Где-то здесь он… Что? Упокоен? Развоплощён? Стал ничем? Существует? Растворён в песке, в дожде. В ветре? Ничто во вселенной не пропадает бесследно — Абсолютная чувствовала это каждой собственной клеточкой. Если даже телесную тварь, Иного, вампира Костю, Сумрак воскресил (не из мёртвых, ведь вампиры не живые, а из абсолютного небытия, которое отец подарил всем ушедшим Иным с помощью Мерлинова Венца Всего), то разве часть самого Сумрака может исчезнуть?..

Однажды её внимание привлекло необычное дерево. Деревья на Пятом встречались, но такое она прежде не видела. Древнее, почти как сам Сумрак (если у него вообще есть возраст), искорёженное и сухое, оно всё-таки было живо и… источало Силу. Странно! Тончайшие ручейки Силы очень медленно, вязко струились в заросшую зеленоватым мхом яму у корней. Раздвинув мох, Надя увидела рыжий полосатый бок…

Желания отыскать Тигра не возникало — поэтому она и не ликовала от находки. Просто присела к нему, боясь дышать, осторожно потрогала — тёплый. Только какой-то… бледный, слишком бледный даже для Пятого уровня. Спит? Она нарвала охапки мягкой травы и, поборов страх, подложила под Тигра — получилась неплохая перина. Села рядом и погладила тигриный хвост. Тёмно-серый кончик начал чернеть, словно на него капнули краску. Нити Силы, связывающие Тигра с деревом, оживились…

Этой ночью она впервые за последний год спала безмятежно и крепко. Потому что поняла, чего хочет. К чему будет идти, чего непременно добьётся. Как именно — она не знала. Пока не знала… Вторая подушка, случайно скинутая на пол, превратилась в мягкого игрушечного тигрёнка и, поднявшись в воздух, легла к Надиной щеке…

………………………………………………………………….

В этой главе используются цитаты из "Новый Дозор" http://www.rulit.me/books/prorok-i-sumrak-read-334095-38.html и "Шестой Дозор" https://librolife.ru/g5865229 https://librolife.ru/g5865231