Цветы жизни (джен)

— Да врешь ты все.

— А вот и нет…

— Не может быть.

— Я не вру, я не вру, — со слезой в голосе проныл мелкий.

— Паша, — угрожающе произнес Маккой, — Паша, клянусь Звездным Флотом, если ты врешь…

Паша состроил лучшие щенячьи глазки во всем квадранте. По крайней мере, так считали девчонки. Девчонкам Маккой верил, хотя и подозревал — где-то в глубине души,— что делать этого не стоит. Но как можно не верить бело-розовой душистой Джоанне, так похожей на зефиринку?

Увы, в данный момент Джоанны здесь не было. Зато была вся остальная мелкота, которую поручили заботам Леонарда. Как будто у него не было других дел, кроме как сидеть с малышней. В конце концов, он взрослый пятнадцатилетний парень. Почти мужчина. Вот вчера на подбородке вылезли два прыщика, наверняка потом появится щетина. И вообще, два волоска — это уже почти целая борода.

И его, почти мужчину, заставили смотреть за этой бандой малолетних преступников. Потому что на станции объявлена тревога и все взрослые были очень-очень заняты. А Леонард, между прочим, вполне мог бы помочь. Не зря же он обучался у доктора Башира. Он умел накладывать гипс и даже зашивать раны. На самом деле, ни одной настоящей раны он еще в глаза не видел, но уже месяц тренировался накладывать швы на реплицированных свиных ножках.

А его запихнули на обзорную палубу сектора четыре с кучей малышни, не приняв во внимание все его умения.

Папа, прежде чем умчаться, сказал, что надеется на него и нет ничего страшного в том, чтобы присмотреть за детьми пару часиков.

Ага, ага. Так может говорить только человек, который никогда не находился в одном помещении с малышней больше, чем четверть часа. А Леонард сидел с ними уже два часа. И пока этому конца и края не было видно.

Двери по-прежнему оставались заблокированы, и над ними горел красный огонек тревоги.

Но в данный момент тревожный сигнал Леонарда не интересовал. Все его внимание занимал этот мелкий засранец Паша, явно готовившийся зареветь. И если он это сделает — пиши пропало. Вслед за ним, по цепочке, начнут кукситься и другие. И что тогда делать?

Только выкидываться в открытый космос и прощай, медицинская академия Звездного Флота.

Между тем нижняя губа Паши задрожала, и Маккой затосковал в ожидании неминуемой катастрофы. Но тут, не иначе как милостью Генерального Штаба ЗФ, пришло спасение.

Сын Джорджа Кирка, героя квадранта, капитана USS “Кельвин”, чудом спасшего и корабль, и экипаж.

И вот этот самый сын, тонкий светловолосый мальчишка, лет тринадцати, подошел к Чехову и слегка дернул его за кудрявый чубчик:

— Слышь, малой, мы тебе верим!

— Но… — Леонард не мог стерпеть такого.

— Помолчи, Боунзи!

— Как ты меня назвал?

— Боунзи. Только ты у нас вечно возишься со свиными косточками.

— Это не косточки, а ножки. И я… — пылко начал возражать Леонард, но был прерван повелительным взмахом руки.

— Неважно, — и Кирк-младший присел возле малыша. — Паша, не реви. Конечно, мы тебе верим.

— Правда? — Чехов засветился, как фонарь на Променаде. Он не умел долго обижаться.

— Правда. Ты же солидный мужик. Тебе пять лет…

— Пять лет и семь месяцев, — в волнении пропищал Чехов.

— Тем более. Пять лет и семь месяцев. Конечно, ты уже целовался.

— А… — нет, Маккою положительно было, что возразить на это возмутительное заявление, но развернуться ему не дали.

Кирк продолжил свою речь:

— И я думаю не один раз… С кем чаще всего? С мамой или с сестрой?

Чехов продолжал сиять:

— С мамой, и с сестрой, и однажды меня по голове потрепала сама леди Дакс. Вот так, — и он взлохматил свой и без того взъерошенный чубчик.

— Ого, мелкий… Да тебе повезло… — уважительно кивнул Кирк.

На этом конфликт, к удовольствию Леонарда, был исчерпан.

* * *

Спустя какое-то время, когда стало ясно, что в ближайшее за ними никто не придет, Леонард при помощи старших детей накормил мелкоту и уложил спать в реплицированные спальники.

Те, кто постарше, собрались в углу обзорной палубы, где за кадками с деревьями стояли несколько скамеек и были разбросаны большие подушки.

— А ты, молодец, Джуниор, — сказал он младшему Кирку.

— Джим.

— Ага. А я Леонард.

— Мы будем звать тебя Боунзи.

Леонард задумался. Звучало неплохо, но хотелось чего-то более мужественного.

— Тогда уж просто Боунз.

— Заметано, — и они хлопнули друг друга по ладони.

— Мальчишки, — наморщила нос Нийота Ухура, дочь торгового представителя Земли. Ее мать была одной из признанных красавиц станции, и дочка, несмотря на нынешнюю легкую лопоухость и большой рот, обещала вырасти в такую же красотку. — Вам до леди Дакс, как до Юпитера на тихоходном грузовичке доварповой эпохи.

— Не скажи, — запальчиво произнес Кирк.

— Ой-е-е-ей… ты еще скажи, что леди Дакс в тебя влюбится. Тоже мне герой любовник.

Кирк насупился:

— Может и не любовник, но спорим, что леди Дакс меня поцелует... и… и… я буду звать ее Джадзия.

— Ну ты и наглец, Джуниор, — восхищенно пробормотал Маккой. О Джадзии Дакс на станции ходили самые разные слухи, но никто не оспаривал утверждение, что она была самая… самым… красивым триллом-симбионтом в этом квадранте. И самым неприступным.

Рассерженная Ухура напоминала осу:

— Спорим! Только она не должна целовать тебя в щечку. Все по-настоящему, в губы.

— Легко, — заявил Кирк с бравадой, которой на самом деле не чувствовал, но внутри все дрожало от еле сдерживаемого азарта. — Заключаем пари?

И он протянул ей руку. Нийота крепко пожала ее в ответ.

— Если тебя поцелует леди Дакс, то я признаю, что ты станешь самым крутым капитаном в этом квадранте, а если нет…

— Поцелует, — заявил Джим, — и ты будешь у меня офицером связи и будешь меня во всем слушаться. Боунз, разбей!

Ухура фыркнула и задрала нос.

— Чем заниматься глупостями, лучше бы придумали что нам делать.

— А что делать… Попозже пойдем и посмотрим, что случилось…

— Как? Мы ведь заперты.

— Да ладно… Там замок вскрыть — плевое дело.

Дело оказалось не таким уж и плевым. Джим пыхтел над замком уже четверть часа, но красный предупреждающий сигнал и не думал гаснуть.

Леонард попытался прийти к нему на помощь, но успеха не добился.

Нийота выразительно вздохнула и покрутила пальцем у виска.

Надо было признать, что они зашли в тупик.

— А что вы тут делает, а? — раздался сонный голос Паши Чехова.

— Иди, иди отсюда, мальчик, — махнула ему Ухура. — Тебе спать надо.

Паша надул губы:

— Я к маме хочу.

— Все хотят…

— Ну, что вы тут делаетееее? — голос Паши взлетел на пол октавы.

— Так он нам весь курятник перебудит, — шепнул Джим на ухо Боунзу и решительно присел перед мелким на корточки. — Паша, — сказал он проникновенно, — мы пытаемся взломать код компьютерного замка, чтобы пойти посмотреть, где твоя мама.

Паша посветлел лицом:

— Правда?

— Правда, мелкий. Но у нас ничего не получается. Там стоит отличная защита. Наверное, “Антарес” в версии 65.2 или 3. Я пока не знаю, как с этим справиться, но обязательно придумаю.

— Но это же просто. Там надо зайти в подсистему, найти матрицу доступа и ввести команды, которые последовательно отменяют друг друга. Они откроют подпространство четырехмерной проекции пространства безопасности.

— Так … Стоп… Откуда ты это знаешь?

— Я гений, — просто ответил Паша, который со своими локонами, широко распахнутыми глазами и прочей лабудой больше походил на ангелочка, чем на компьютерного гения. — Только вам придется меня подсадить, я до консоли не дотянусь.

И он застенчиво улыбнулся.

— Боунз!

Леонард вздохнув, присел на корточки и водрузил Пашу себе на шею:

— Все видно?

— Дададада, — зачастил Паша и ушел в компьютерные глубины. Через сорок секунд раздался характерный писк, сигнал тревоги погас, и дверь бесшумно отворилась.

Чехов в мгновенье ока скатился с Леонардовой шеи и рванул к свободе и маме, но Кирк оказался проворнее и перехватил его буквально на полдороге.

— Ты чегоооо? — Паша явно готовился повторить трюк с фирменным дрожанием нижней губы.

— Тише, гений… Подумайте сами, если бы на станции все было в порядке, то разве за нами бы уже не пришли?

— Ты думаешь... — Леонард был готов признать правоту Джима.

— Да я практически уверен, что дело нечисто. Нужно провести разведку. Я быстро.

— Почему это ты, — взъерепенился Боунз.

— А кто еще? Боунз, ты уже слишком заметный, у Нийоты платье, на пузе неудобно ползать… Не Пашу же посылать...

— Я готов, — встрепенулся мелкий.

— Паша, мы должны сохранить тебя как полноценную научную единицу.

— Да, капитан, — Чехов с обожанием уставился на младшего Кирка. Полноценной научной единицей его еще никто не называл. Даже леди Дакс.

— Ведите себя тихо… Я скоро, — и с этими словами Кирк выскользнул за дверь.

Леонард помнил, что проход на эту маленькую обзорную палубу находился в крохотном тупичке за Променадом. Об этом месте мало кто знал, в основном, немногочисленные влюбленные парочки устраивали здесь пикники. Очевидно, именно из соображений безопасности это место и было выбрано для размещения детей.

* * *

Кирк вернулся буквально через пять минут. Бледный и немного испуганный.

— Что там? — не утерпел Леонард.

— Тише! — шикнул на него Кирк, — Паша, сможешь запереть отсек так, чтобы можно было открыть только изнутри?

— Эээээ, да…

— Давай, быстро и тихо.

И Паша все сделал — быстро и тихо. Как только дверь была надежно заперта и Пашу опустили на пол, Нийота Ухура решила, что она слишком долго молчала в нынешней ситуации:

— Я требую объяснений, Джим Кирк! Что происходит?

— На станции — ромуланцы.

Боунз присвистнул:

— Ну, не фига ж себе. Как они здесь оказались?

— Не знаю. Только видел их Променаде с оружием, и никого из наших взрослых не было.

— Аааа? — протянул Боунз, мучительно раздумывая, как бы исхитриться задать вопрос так, чтобы не понял мелкий, но Кирк уже догадался сам:

— Нет, следов эм… чего-то красного я не видел.

— То есть крови не было? — раздался чей-то незнакомый испуганный голос. Боунз оглянулся. Пока они тут занимались рекогносцировкой, проснулись остальные дети и теперь вся толпа стояла и смотрела на него, как на виновника всех бед.

Кто-то уже начал подвывать от страха, кто-то молча плакал. Прочие с испугом смотрели на Боунзи, ожидая, что он, как фокусник из шляпы, откуда-нибудь немедленно достанет их родителей.

— Тихо! — вдруг рявкнул Джим Кирк. — Раз на станции непонятно, что происходит, я объявляю военное положение. Вы все считаетесь временно зачисленными в экипаж. Это понятно?

— Да, капитан…

— Да, капитан.

— Да, капитан… — понеслось со всех сторон. Эти дети были космическими детьми и прекрасно понимали, как нужно вести себя в чрезвычайных ситуациях. Их родители жили в космосе годами и везде таскали их за собой. А космос — это такое опасное место, которое никогда не прощало ошибок.

— Сейчас мы…

И тут раздался стук.

— Что это? — настороженно спросила Ухура.

Никто не успел ничего сказать, как на пол спланировала решетка и из отверстия в воздуховоде осторожно высунулась черноволосая голова.

— Простите, — вежливо сказала голова, — могу я вылезти?

— А ты кто такой? — Маккой не собирался доверять первому встречному, тем более тому, кто ползает по воздуховодам.

— Извините, я Спок, сын посла Сарека.

— Господи, — с чувством сказал Боунз и прикрыл глаза рукой, — только зеленокровых гоблинов нам тут не хватало.