Оковы (гет)

Весь остаток дня Никс провела в своей новой комнате за ноутбуком. После встречи с инквизитором, она всерьёз обеспокоилась тем, видел ли её кто-нибудь из знакомых или из незнакомцев. Её одноклассники волновались друг за друга, обсуждали в общей беседе произошедшее, кто-то, как выяснилось, получил травмы, кто-то отравился ядом и писал из больницы, но в целом, похоже, все были живы. Журналисты списали произошедшее на разыгравшийся смерч. Как удобно. Если не можешь объяснить что-либо, спиши это на стихийное бедствие, интернет или видеоигры.

Главное, что её никто не видел. Золотой туман был настолько плотен, что люди блуждали в нём и ничего не видели за границами непрозрачной сферы. Никс хмыкнула, переведя взгляд на свернувшегося клубочком на её кровати Ланселота. Если бы не этот маленький приятель, она бы точно по полной огребла от очкастого зануды, загорающего под тремя солнцами.

Мама уже несколько раз звонила ей. Один раз позвонил Ральф, спросить, не попала ли она под смерч. Никс язвительно ответила, что, если бы она попала под него, то на звонок пришлось бы потратиться, ведь отвечала бы она где-то в небесах над Россией. И один раз позвонил Джулиан.

— Отец расстроится, если расстроится Джанет, — хриплым, слабым голосом проговорил он. — А Джанет расстроится, если в мире станет меньше на одну пустоголовую. Поэтому спрошу прямо: ты жива?

— Нет, — хмуро ответила Никс. — С призраком болтаешь, долбоёбище.

— Иди домой, пока на Сиэтл не обрушилось ещё и цунами.

Он сбросил вызов первым. Никс, стиснув зубы, какое-то время слушала короткие гудки, чувствуя странную смесь обиды и злобы. Ей не нужна его забота. Ничья не нужна. Но если уж взялся заботиться, сделай так, чтобы твоя забота не выглядела как снисхождение.

Сидя дома, Никс с каким-то странным, болезненным спокойствием узнала, что в школе объявили карантин. Учеников разболелось слишком много, часть приходила в себя в больницах после странного инцидента. К тому же после действия сил Никс электричества в домах не было и приходилось использовать генераторы.

Нужно хоть чем-то себя занять. Пока Никс не делала ничего, на неё накатывала странная, удушающая волна спокойствия, возвращались образы минувшего дня, вновь захлёстывали мысли о свалившейся на её плечи ответственности. Никс перевела взгляд на чемоданы. Нужно их разобрать. Конечно, это выглядит как очередное предательство папы, но в то же время Никс прекрасно осознавала, что родной Орегон не вернётся, если она не разберёт пару сумок. Сперва она вытащила одну кофту, потом вторую, третью. Скрепя сердце, Никс заполнила вешалки и полки, убрала чемоданы под кровать, на случай если захочет отсюда сбежать. Это не заполнило пустоты её сердца, зато заполнило пустоту помещения.

Из соседней комнаты она услышала надсадный кашель Джулиана. Её сердце болезненно кольнуло от жалости. Пускай, этот парень только и делал, что бесил её, но его кашель был настолько ужасным, что Никс сама ощутила боль в горле и лёгких. Она тихо подошла к двери его комнаты, прислонилась к ней спиной, легонько постучалась костяшками пальцев.

— Эй, — позвала она. — Лекарств купить?

— Нет, — коротко, но зато без язвительности ответил он.

— Тебе же плохо, — закатив глаза, проговорила Никс. — Ральф расстроится, потом моя маман… ну ты понял.

Она слышала, как он усмехнулся.

— Так что? Обеспечить твоё тело антибиотиками?

— А… уколы ставить умеешь?..

Никс отвела взгляд, вновь почувствовав себя бесполезной. Она не умела многих вещей, например, готовить, сидеть с детьми, водить автомобиль, общаться, даже поливать цветы удавалось не всегда хорошо. Что говорить об уколах? Никто не учил её их делать, да и сама она никогда не хотела учиться.

— Умею, — непонятно зачем солгала она.

— Тогда входи.

Никс повернула ручку и вошла внутрь. Комната Джулиана была на редкость аккуратной. Одну из стен у него занимали длинные полки, уставленные книгами, фигурками и мелкими памятными предметами. На компьютерном столе у окна стоял выключенный ноутбук. На дверце шкафа висела чисто выглаженная, донельзя аккуратная одежда. Джулиан сидел на широкой кровати, дрожащей рукой наполняя лекарством шприц.

Только сейчас Никс задалась самым главным вопросом:

— А куда тебе колоть?..

Она покраснела до корней волос, внезапно для себя осознав, что он перед ней разденется. Неважно, что он её бесил, неважно, как сильно она его ненавидела, он всё-таки был парнем! Парнем, чью голую задницу она морально не готова лицезреть!

— Я не разденусь при тебе! — раздражённо повысил голос Джулиан и зашёлся новым приступом кашля.

— С… тесняешься? — нервно выдавила из себя Никс.

— Не хочу обвинений в домогательстве, — он протянул ей шприц. — И инцесте.

— Мы же… не родственники, — лицо Никс пылало, но язык предательски продолжал расспрос.

— Скоро станем. Юридически, — он тяжело вздохнул. — Почему ты продолжаешь развивать эту тему? Сделай укол и вали из моей комнаты.

— Ну… — она отвела взгляд в сторону. — Такое же возможно, что сводные брат и сестра… начинают встречаться?

— Возможно. Но не в нашем случае, — он потёр разболевшийся нос. — Коли под лопатку. Желательно, чтобы без боли.

Он поднял на себе тёплую кофту, и Никс, увидев обнажённую мужскую спину, почувствовала, как горит от стыда и волнения её лицо. Джулиан был худощавым, однако его тело уже вполне сформировалось, было подтянутым и даже… изящным. Держа шприц в руках, Никс зажмурилась и помотала головой, отмахиваясь от нити неправильных рассуждений. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что любуется им.

— Но… если всё же это происходит, — трясущими руками она смочила ватку в его одеколоне, неуклюже коснулась ею места будущего укола. Джулиан вздрогнул, Никс вздрогнула сильнее. — Что тогда? Их отношения могут развиваться?

— Если один из родителей не признал чужого ребёнка приёмным, — проворчал Джулиан. — В таком случае они могут даже вступить в брак.

Он почувствовал боль укола и стиснул зубы, но не позволил себе не выругаться на Никс, ни охнуть. Ничего эта пустоголовая не умеет. Джулиан чувствовал, как в панике она пытается нажать на не двигающийся поршень и ничего у неё не получается. Никс вытащила иглу из его тела, чтобы попытаться ещё раз, и внезапно шприц выпал из её онемевших пальцев. Никс смотрела, как полный полупрозрачный цилиндр катится в угол комнаты и чувствовала, как глаза жжёт от слёз. Из-за такой позорной неудачи пелена спокойного шока, в которую был заботливо укутан её разум, истлела, истончилась, исчезла.

А ведь у того дедушки-водителя тоже, наверняка, есть внук, которому нужно вкалывать лекарства. Он был таким стареньким. Вдруг его дома ждёт такая же старая, добродушная жёнушка, которую он в детстве угощал мороженым, и которая ждала с замиранием сердца от него вестей из Вьетнама? Он работал с такими шумными, такими неблагодарными детьми, и последнее обращение, что было адресовано ему, оказалось полно искренней злобы.

Белое, искажённое ужасом лицо. Безвольное тело, податливое, словно сделанное из соломы. Кровавые провалы вместо глаз.

По лицу Никс скатились две тяжёлые, прозрачные капли.

А Том? Она его даже не знала! Чем она вызвала в нём такую ненависть?! За что он ломал её кости, пронзал плоть, пытался сожрать?.. Это Зверь его отправил? Но в чём смысл?! Если у Никс и были какие-то воспоминания от Соммерос, то сейчас они исчезли. Сила? Так пусть забирает, но только не таким насильственным путём! В конце концов, она не была ни суровым воином, ни закалённой в боях богиней. Обыкновенная маленькая девочка, которой в данный момент так нужен папа...

— Э… эй… ты чего?

Никс отвела взгляд в сторону. Джулиан, несмотря на всю свою злобу, несмотря на неприязнь к этой девушке и её матери, вдруг почувствовал себя виноватым в её слезах. Она тихо всхлипывала, сжав ладонью нижнюю часть лица, не способная остановить стерику. Джулиан мягко опустил на её плечо тёплую ладонь, заставив Никс вздрогнуть.

— М… — едва слышно произнесла она. — М… можно я останусь? — она тяжело дышала и казалось, что вот-вот задохнётся от сотрясавших её тело спазмов рыданий. — Я… сойду с ума… если вернусь в… к… комнату.

— Оставайся.

Он не знал, что за тайна так гложет душу Никс настолько, что эта нелюдимая, дикая девушка начинает просто так плакать в присутствии своего врага. Случилось что-то серьёзное, заключил Джулиан. Что-то куда важнее предстоящей свадьбы родителей, переезда, их вражды. В какой-то момент ему просто стало по-человечески её жаль. Его мать пропала без вести, но он хотя бы может надеяться, что она спустя семь лет отсутствия остаётся жива. А отца Никс уже давно обглодали черви. Её родной дом продан. Её друзья остались где-то позади.

Она прикусила костяшку указательного пальца, пытаясь через боль остановить слёзы. Не вышло. Они лились, точно хлынувшая из открытой раны кровь. Никс закрыла лицо руками, боясь, что в какой-то момент страх и отчаяние так захлестнут её, что она не выдержит и закричит. Но нет. Этого не произошло. Слёзы высохли. Пульс замедлился. Тяжело выдохнув, она подняла заплаканный взгляд на комнату Джулиана. Как же она ему завидовала. Нет способностей, нет смертельной опасности, нет боли. Нужно только заботиться о репутации, сидеть над книжками и спокойно поступать в Гарвард. А что в её комнате? Пустота и говорящий кот. Здесь же хотя бы чувствуется какое-то подобие стабильности.

— Не говори предкам, — Никс тяжело выдохнула, растирая заледеневшие пальцы. — Нечего им знать о моих проблемах.

— Как скажешь, — Джулиан убрал руку с её плеча. Он не смотрел на её лицо — не мог переносить, когда кто-то рядом с ним плакал. — Мне-то расскажешь что у тебя случилось?

— Нет.

— Ожидаемо.

— Я не говорю не потому что ты меня бесишь, — честно призналась она. — А потому что не могу. Думаю, ты должен понять... Сам ведь та ещё тёмная лошадка.

Он хмыкнул и вновь сотрясся от приступа кашля.

— Ты что, заигрываешь со мной?

— Вот ещё…

— Ну, зато хотя бы не ревёшь, — он устало улыбнулся. — Не знаю, что стряслось у тебя, пустая голова, знаю, что ты обязана со всем справиться.

— С какой стати?..

— Просто так. Всем назло, в том числе и мне, — он протянул ей кулак. — Не волнуйся, из-за твоего укола я не стал ненавидеть тебя больше или меньше.

Никс опустила взгляд и слабо стукнула по его кулаку костяшками пальцев.

— Ладно, мудила, я справлюсь назло тебе, — она вздохнула и поднялась. — И пасиб, что не выгнал.

— Да подавись.

Никс вышла из его комнаты, напоследок показав Джулиану средний палец. Он ответил ей взаимностью, слабо подняв руку.

Когда Никс вернулась в комнату, ничего ужасного или сверхъестественного не произошло. За окном накрапывал дождик, Ланселот крепко спал, зарывшись под одеяло, персиковые стены озарял слабый свет ноутбука. Никс стало совсем немного легче. Исчезло то чувство страха, давившее на желудок комом непереваренной пищи. Девушке даже начало казаться, что уснёт она сегодня легко, и во сне её не будут преследовать кошмары. Может быть, она даже будет думать о Джулиане. Или о Колсоне. Или о Ланселоте. Молодой девушке нужно о ком-то думать, иначе она перестанет быть и молодой, и девушкой и превратится в злое на весь мир существо, сердце которого никогда не растает для другого человека.

Телефон Никс зазвонил. Неизвестный номер. Ответив на звонок, она услышала донельзя злой, раздражённый, полный злобы голос Айрис Меллоун.

— Ты сейчас дома? — спрашивала девушка. — Говорить можешь?

— Ну… да, — Никс потёрла затылок. — А что?

— Во-первых, я знаю, кто ты на самом деле, — прямо, не лукавя, проговорила Айрис. — А, во-вторых, ты расскажешь мне, как снять этот чёртов кулон! Сейчас же!

Несмотря на заявления Никс, что снять кулон невозможно, Айрис настояла на том, чтобы она приехала. За всё время разговора с Никс, а говорили они достаточно долго, Айрис ни разу не попросила о помощи, ни разу не поинтересовалась, а не отвлекает ли она Никс, лишь требовала, приказывала, угрожала. Странным образом её метод общения действовал на Никс. Непривыкшая подчиняться, она практически сразу накинула тёплую куртку, опустила в рюкзак полусонного Ланселота и отправилась быстрым шагом к адресу, названному Айрис.

Чем дальше шла Никс, тем дороже, ухоженнее и больше становились дома. Некоторые были огорожены высоким забором, у некоторых гараж и подъездная часть занимали большую часть участка. Никс было неуютно здесь. Безлюдно, холодно. Ещё и опускались ранние осенние сумерки, из-за чего на душе стало совсем скверно. Ланселот старался молчать, однако время от времени он что-то испуганно восклицал, увидев в небе самолёт, птицу или обыкновенный воздушный шарик.

Дом Айрис был выполнен в изысканном викторианском стиле, что выделяло его среди обычных панельных домов. Белые стены, просторные балконы, витиеватые узоры на плинтусах, чердак, на котором наверняка хранится всякий, копящийся в подобных домах хлам. Участок украшен увядающими цветами, газон и кусты аккуратно пострижены, в большом гараже явно стоит не один автомобиль. Никс сглотнула, глядя на этот вычурный, но при этом странно уютный дом. На секунду ей показалось, что для такого великолепного жилища она выглядит слишком просто, слишком чужеродно, дико.

Делать нечего. Не возвращаться же несколько раз туда и обратно по прихоти белобрысой выскочки. Никс нажала на звонок, прикреплённый к металлическому забору.

— Да-да? — спросил мужской голос. — С кем имею честь?

— А… эм… Макграт, мистер. Я учусь в одной школе с Айрис.

— Простите, мне не сообща…

— Сообщаю! — огрызнулась Айрис и нажала на кнопку, после чего тяжёлая дверь перед Никс отъехала в сторону. — Входи.

Никс шла довольно быстро, хотя ей казалось, что путь к входной двери дома Меллоунов у неё занял целую вечность. Айрис ждала её, чуть-чуть приоткрыв дверь. Если раньше она казалась Никс нездорово бледной, то теперь из-за белизны кожи Айрис стала похожа на мертвеца. Серые круги чётко означились под зелёными глазами. Ссадина алела у неё на лбу. У уголка рта Никс увидела капельку запёкшейся крови. Айрис была одета в чёрную кофту, оголявшую одно плечо, и белые брюки. Шея её была открыта, и Никс не увидела на ней и намёка на кулон.

— Сняла уже что ли? — Никс раздражённо дёрнула бровью.

Айрис едва заметно хмыкнула и прошла в дом, оставив дверь незапертой, приглашая Никс войти. В том же молчании они поднялись на второй этаж по изящной деревянной лестнице, заперлись в комнате, где на мягком ковре были разбросаны старые фотографии и раскрыта чуть ли не дюжина семейных альбомов. Айрис была не единственным ребёнком в семье, Никс слышала, как в соседних комнатах кто-то ругается, кто-то играет в видеоигры, кто-то очень дерзко болтает по телефону.

— Можешь не извинять меня за беспорядок, — Айрис тяжело вздохнула. — Лучше расскажи мне, что произошло в автобусе.

— Ты же сказала, что всё знаешь…

— А ты поверила? — Айрис зло хохотнула. Кашлянула в раскрытую ладонь. Никс перестала злиться, увидев у неё на подбородке тоненькую струйку крови. Айрис раздражённо вытерла её пальцем. — Ладно, не важно. На самом деле, я кое-что помню из произошедшего в автобусе. Всё было в тумане, но то, как тебя окутали алые молнии, я хорошо помню. Помню, как ты дотронулась до чего-то на груди. А ещё помню, что тот… монстр говорил голосом этого недомерка Хидена. Потом небо разрывали красные разряды электричества, которые внезапно ударяли не в громоотводы, не в деревья и не в дома, а именно в асфальт. Более того, среди пострадавших тебя не было. И ещё нам сообщили о том, что от Тома нашли только правую руку.

Никс удивлённо дёрнула бровью. Она точно помнила, что Том был ещё жив, когда она сорвала кулон с его тощей шеи. Сам уполз или помог кто-то? Никс боялась того, что вскоре ей предстоит это узнать.

— Мне нетрудно было сложить два и два, — пожала плечами Айрис. — Что бы ни говорили журналисты или как бы ты сама к этому ни относилась, я благодарна тебе за произошедшее.

— Чегось?..

— Если бы не ты, нас бы… как и Бёрча… без глаз, — она отвела взгляд в сторону, но в её глазах Никс не видела ни печали, ни слёз. Только искры азарта. — Так что спасибо тебе. Мы отделались только испугом.

Никс хмыкнула.

— Слушай, принцесса, это всё замечательно, но ты допускаешь ошибку. Более того, у тебя нет никаких доказательств против меня…

— А я и не хочу сдавать тебя в полицию или журналистам, — Айрис села на ковёр по-турецки и подняла с пола одну из фотографий. — И меня не заботит, что ты используешь: военную разработку, что-то инопланетное или магическое. Просто скажи… я права насчёт кулона?

— Стопроцентно, — Никс тяжело вздохнула.

— А эти кулоны… — Айрис протянула Никс фотографию. — Такие же?

На фотографии была запечатлена молодая пара. Высокий статный блондин в строгом мужском чёрном костюме. У него длинные волосы, ими он почему-то тщательно прикрывал левую половину лица и носил солнцезащитные очки, из-за чего нельзя сказать сразу, красив этот мужчина или нет. Рядом с ним в свадебном платье стройная молодая женщина с тем же злым змеиным взглядом, что и у Айрис, с той же ядовитой улыбкой на лице, такая же бледная, однако очень красивая. Улыбки пары натянуты, видимо, их сфотографировали перед церемонией бракосочетания.

На шее у мужчины сверкал миниатюрный серебряный крестик. На шее женщины чернел маленький, но такой заметный анх. Никс вытащила из-под кофты свою капельку крови, сравнила её с изображением на старом фото.

— Вообще-то, я недавно в этом деле, — вздохнула Никс. — С чего ты решила, что это не просто побрякушки?

— Они носят их столько, сколько я себя помню, — пожала плечами Айрис. — Ходят с ними в душ, спят, иногда прячут под одеждой, на каждой фотографии в кулонах. Они никогда не позволяют к ним прикасаться. Оно и понятно, если бы у меня была подобная штука, я бы вела себя так же.

— Это всё ещё не основания предп…

— Либо мама, либо папа часто отправляются в командировки. Каждый раз они расстаются так, будто бы больше никогда друг друга не увидят. И каждый раз по возвращению от них… так пахнет серой. И пепел… его на одежде столько, что её приходится выкидывать.

Никс сжала пальцами нижнюю часть лица, нащупала пирсинг на губе, задумчиво оттянула стальное колечко. Она была всего один раз в Авише, но этого вполне достаточно, чтобы сказать, что этот мир горит даже тогда, когда там нечему гореть. Сера… там ею пахло. Не просто пахло, воздух был пропитан ей, только Никс в момент своего первого визита в этот мир была до того напугана, что не обратила на это внимания. Но зачем кому-то в здравом уме идти в такую дыру, как Авиш?..

— Есть ассоциации? — Айрис наклонила голову набок.

— Есть. Правда, сомневаюсь, что я могу тебе об этом говорить.

— А что такого? Я имею право знать, во что вляпались мои родители.

Никс пожала плечами.

— Поверить в это будет сложно, — предупредила она, тоже садясь по-турецки на ковёр.

— Как-то же я поверила своим глазам, когда увидела тебя в молниях. Давай. Меня уже ничем не удивить.

И Никс рассказала. История о трёх богинях, вольно пересказанная со слов Линн, звучала абсурдно и нелепо, однако Айрис слушала, не перебивая.

— Что-то не сходится, — заключила она. — Этот Зверь… с ним всё очень странно.

— Чегось?

— Если Драрира создавала жизнь в разных её формах, пытаясь спастись от одиночества, — Айрис ноготком подтолкнула одну из лежащих на ковре фотографий. — То… как она могла допустить своё убийство? И как Зверь мог выжить после самоубийства Соммерос и Керарет? Если одна из них гоняла астероиды, а вторая могла сдуть его ураганным ветром… Что-то не сходится.

— Ну, — хмыкнула Никс. — Сомневаюсь, что после горячего парня остался кто-либо, кто мог бы составить его жизнеописание.

— И по его миру путешествуют мои родители… — в ужасе прошептала Айрис.

— Слушай, — попыталась успокоить её Никс. — Там миленько. Собачки гуляют. Травка… пищит.

— Я хочу его увидеть.

— Айрис, я не…

— Я. Хочу. Его. Увидеть.

— Да как я тебе его покажу?! — вспылила Никс. — Там горячий воздух, всюду пепел, а ты и без того харкаешь кровью!

Это остудило пыл Айрис. Напоминание о болезни, точащей её изнутри, словно могильный червь, на мгновение заставило её глаза заблестеть от слёз. Сердце Никс болезненно сжалось. Похоже, Айрис, несмотря на её избалованность и хамство, отказывали слишком во многом из-за той вещи, которая от неё не зависела. Айрис скосила взгляд в сторону, крепко сжав в маленьком кулаке полученное «нет».

— Тогда… как мне получить такой же кулон?

— Слышь, — Никс нахмурилась. — Ты бы сперва с родителями поговорила. Может быть, это всего лишь сувенирчики…

Айрис промолчала, глядя на старые фотографии. В ней чувствовалось столько зла, что даже Никс рядом с ней становилось не по себе. Она очень красивая, но красота компенсируется сгустками крови, вырывающимися из лёгких, она богата, но даже миллиарды долларов не способны продлить её жизнь, таявшую на глазах, точно свеча. Глядя на неё, Никс понимала, почему Айрис излучает такую удушающую ауру одиночества при всех своих достоинствах, почему вечно огрызается и хамит. Она обречена. Она знает, что скоро уйдёт, и потому не хочет, чтобы к ней кто-то привязался.

— Ну… если нароешь скафандр, — Никс потёрла затылок. — Я покажу тебе Авиш.

Айрис невесело хмыкнула.

— Что, решила проявить снисхождение к ходячему трупу?

— А что? — хмыкнула Никс. — Это так же незаконно, как и в случае с чёрными или феменистками?

— Вижу, чувство такта тебе незнакомо, — Айрис окинула Никс задумчивым взглядом. — Ладно. Я поговорю с родителями. И они, конечно же, будут избегать запретной темы.

— Я б тоже это сделала, — Никс едва заметно хмыкнула. — Но, знаешь ли, ты слишком убедительна.

— Я знаю.

Айрис заёрзала на месте.

— Покажи молнии.

Никс не стала спорить или отказывать. Всё равно она уже выложила Айрис всё, что обычному человеку знать не нужно. Протянув раскрытую ладонь, Никс представила, как потоки энергии в её теле собираются в руку и образуют маленький, искрящийся шарик. Получилось. Без маски сила была не такой агрессивной, и совладать с ней было гораздо проще. Свет в комнате стал тусклым, всё приобрело кроваво-красный оттенок, в том числе и бледное лицо Айрис. Тени плясали, точно беспокойные зрители и ожившие ночные кошмары. Айрис протянула ладонь к электрическому шару. Свет от него был настолько ярким, что её кожа просвечивала.

— Как ты её получила?

— Бросилась под машину, — просто ответила Никс. — Спасла жизнь тому, кто в этом не нуждался.

— Как глупо, — Айрис отняла руку, потеряв всякий интерес и к силе, и к её получению.

— Зато я теперь что-то типа супергероя. Как думаешь, какую мне крутую кличку себе выбрать?

Айрис задумчиво потёрла подбородок.

— Чёртов сквозняк.

— Как мило, — закатила глаза Никс. — А как насчёт чего-то в духе Супермена или Бэтмена?

— Ну… первое заезжено, — Айрис пожала плечами. — А второе слишком далёкое от людей. Кого в последний раз атаковали летучие мыши? Чёртов сквозняк насолит всем.

— Надо же, — хмыкнула Никс. — У принцессы есть чувство юмора.

Айрис на секунду улыбнулась. Лишь на секунду, а после улыбка исчезла с её лица.

— Я узнала всё, что хотела, — она опустила взгляд. — Если ты не можешь отвести меня в Авиш, то свободна.

Никс пожала плечами. За сегодня она слишком сильно устала, чтобы спорить с кем-то и потому просто поднялась с пола и закинула рюкзак на плечо. Он стал весить заметно меньше, ничто в нём не ёрзало, не перекатывалось и не цеплялось когтями за мягкую обшивку. Ланселота на месте не было. Никс огляделась, но не нашла его взглядом, и потому просто застегнула сумку. Где искать этого маленького говнюка в таких роскошных апартаментах? Тут самой легко заблудиться. К тому же, если он решил без предупреждения свалить, значит, так нужно. Либо он вернётся к Никс, либо проживёт долгую и счастливую жизнь на чердаке у богатой семьи.

Айрис не стала её провожать. Это сделал дворецкий — почтенный седовласый мужчина, из-за прямой осанки которого Никс внезапно почувствовала себя горбатой.

— Как вас зовут, мисс?

— Никс, — ответила она, внезапно растерявшись. — М… Макграт.

— Вы ведь недавно в городе, я прав?

— Д-да.

— Вы не против, если Меллоуны посетят ваш дом с дружеским визитом? Мистер и миссис Меллоун всегда поддерживают хорошие отношения с соседями. Особенно с друзьями малышки Айрис.

— А? А. Ну, пусть приходят.

Ральф выпрыгнет из штанов от радости, хотела добавить она, но вовремя прикусила язык.

— Очень хорошо, — он едва заметно улыбнулся. — К тому же, вам есть что обсудить.

Он убрал руку из-за спины и протянул Никс крохотное рыжее кошачье тельце. Никс задрожала, когда сжала его в протянутых руках. Он был едва тёплым и, казалось, не дышал.

— Придётся подождать. Путешествие мистера Меллоуна в то место, о котором вы рассказывали малышке Айрис, в этот раз затягивается.

Никс подняла на него взгляд. Внезапно почтенный дворецкий показался ей больше похожим на босса мафии, отошедшего от дел. Его седые усы аккуратно пострижены, волосы гладко зачёсаны назад. Карие глаза за стёклами маленьких очков, казалось, сияли от магического блеска. Его лицо тронуто глубокими морщинами, он уже немолод, но несмотря на это строен, как юноша, и прям, точно военный. Из-за таких стариков, решила для себя Никс, молодые парни бродят по свету одинокие и закомплексованные. Хозяева заставляли носить его строгий белый пиджак, белый галстук, рубашку и строгие чёрные брюки.

Он слегка ослабил галстук и вытащил из-под рубашки медную гильзу на тонкой цепочке.

— У молодых людей совершенно нет инстинкта самосохранения, — пожаловался он, — и изящества. Спрячьте ваш кулон, мисс Макграт. По Земле ходит уже довольно много людей, желающих вас убить. И благодаря вашей неосторожности этим утром, их число возрастёт. Берегите себя.

— Я-я-я…

Он убрал кулон под рубашку и поправил галстук. Открыв дверь перед Никс, он разочарованно покачал головой.

— Похоже, часть города осталась без электричества. Позвольте вас сопроводить до дома.

— Н-н-н…

— Возьмите меня под руку, — он согнул руку в локте. Никс, трясясь от ужаса, подчинилась. — И ничего не бойтесь. Не теряйте лица перед тем, кто ждёт приказа, чтобы вас убить.