Застрявшие между мирами (джен)

На самой Маленькой луне Тёмного Измерения падал лёгкий пепел.

Он падал на грязную воду.

Он заслонил солнечный свет настолько, что бесконечная непроглядная тьма спустилась на покрытую пеплом поверхность луны...

Но он не мог запорошить пульсацию памяти и три имени, что сияли ярче всего. Одно сливалось с его сущностью, впитывая бесконечную тьму души, другое отсвечивало золотыми всполохами, а третье грело. От него шло тепло, словно от огня.

Первым именем было его собственное — Деймон. Демон ночи...

Вторым — Елена. Принцесса тьмы...

А третье трепетало, билось, будто пташка, — Бонни. Маленькая красная птичка...

Казалось, это было в другой, в прошлой жизни, много столетий назад. Пепел, Сейдж — давний друг, страж Нижнего мира и мистический лифт, неспешно поднимающий его наверх...

* * *

Деймон открыл глаза — всё тот же непроглядный мрак. И бледно-серый круг света посредине, в который вампир бессильно опустился на колени. Сколько он здесь? Час? Сутки? Год? Ловушка захлопнулась настолько быстро, что он даже не успел среагировать. А когда понял, что произошло, то было уже поздно. Паренька с лисьими ушами и хвостом нигде не было, как не было и ветки дерева, на которой они стояли. Всё оказалось иллюзией, ловко подстроенной... Кем? Деймон обхватил голову руками, вцепившись в волосы, и принялся раскачиваться из стороны в сторону, истерически смеясь.

— Вот шельмец! Плут! Как развёл! — растягивая слова, посмеивался он над собой. — Рыжий прохвост! Только попадись мне снова — я с удовольствием оторву твой пушистый хвост!

— Деймон... — долетевший из темноты полузадушенный всхлип заставил его вскочить на ноги. Мысли о хвостатом парне разом вылетели из головы. Этот смутно знакомый голос...

Деймон прислушался. Тишина. Тогда он мысленно потянулся к обладателю голоса, осторожно прощупывая липкую мглу. Пусто. Ни души. Вампир разочарованно выдохнул.

— Деймон... помоги... — раздалось со спины. Голос не просто звал, тянул к себе невидимыми нитями.

Ступить за черту круга — всё равно что нырнуть в неизвестность. Против сгустившегося мрака бессильно даже вампирское зрение. Но он чувствовал, что знает этот голос. Всегда знал. Тихие редкие всхлипы всё ближе... и вот под ногами уже снова шелестит треклятый пепел. Но сейчас на Маленькой луне темно, и лишь отблески далёких звёзд слегка рассеивали тьму.

— Деймон... — голос прозвучал совсем близко.

Вампир сделал несколько шагов, прежде чем темнота впереди приняла какие-то очертания. Деймон вздрогнул и сорвался с места — за ветками дерева, что недавно проткнуло его сердце, словно за решёткой, всхлипывала Елена. Она сидела на земле, обхватив руками колени и совершенно не обращая внимание на катящиеся по лицу слёзы. Некогда золотистые волосы потеряли свое сияние, покрывшись серым пеплом, и теперь спутанными прядями свисали с плеч. То самое молочно-белое платье богини было вымазано в грязи, кое-где виднелись пятна крови, а босые ноги покрылись царапинами и ссадинами.

— Елена? — Деймон боялся поверить своим глазам: она не ушла со Стефаном, она здесь, перед ним, и ждёт его!

Она всхлипнула, подняла голову, вглядываясь в темноту, а затем резко подалась к нему.

— Деймон! Я знала, что ты придёшь за мной... — тонкие пальцы цеплялись за упрямые ветки, но они или не поддавались, или у Елены не хватало сил, чтобы выбраться из заточения. — Они забрали.... забрали у меня всё: мои крылья, мои способности, мою память...

— Кто они? — помня о вероломности дерева, он осторожно раздвинул ветки, создавая для неё проход. Лишь когда она прижалась к нему, окутав своим теплом, Деймон позволил себе облегчённо выдохнуть.

— Не помню... — честно призналась Елена, пряча заплаканное лицо у него на груди и позволяя вампиру взять себя на руки. — Но они не смогли забрать тебя.

— Главное, — ободряюще улыбнулся он, — что ты жива. Что мы живы.

— Но как? — в таких родных синих глазах вспыхнуло удивление.

— Не помню, — её же словами ответил Деймон, направляясь со своей ношей обратно во тьму. — Но думаю, не обошлось без разбитого звёздного шара. А как вернуться наверх, мы придумаем.

— Спасибо... — в голосе Елены проскользнуло лёгкое разочарование. Но он не придал этому значения. Сейчас его волновало только одно — она рядом с ним, и они живы. — Ты голоден?

Голоден...

Только после её вопроса Деймон почувствовал, как в горле полыхнуло сухим раскалённым жаром. Он сглотнул. Но десны уже нестерпимо заныли от прорезающихся клыков.

— Я вижу, что голоден... — понимающе улыбнулась Елена, мягко погладив его по щеке. — Я не против... Правда...

Его мысли путались. Ещё бы, Елена снова сама предлагает ему испить своей крови! Забытое воспоминание всколыхнулось где-то в подсознании, даря незабываемое ощущение эйфории. Деймон бережно поставил её на ноги в круг света, чувствуя сейчас лишь её тепло и дурманящий аромат тела. Его взгляд скользнул по светлым волосам и ниже, туда, где неистово билась синеющая жилка.

Деймон уже предвкушал, как их разумы сольются воедино, как его захлестнут её чистейший восторг и всколыхнувшееся желание. Как он снова увидит себя, столь желанного в её мыслях...

Но едва острые клыки прокусили нежную кожу, как язык обожгло едкой горечью. Липкий холод начал растекаться по жилам, заволакивая разум такой же непроглядной тьмой, что и вокруг. Ноги подкосились, и Деймон рухнул без сознания на холодный твёрдый пол.

— Попался! — довольно хихикнул женский голосок.

* * *

Голова гудела и раскалывалась. Горло всё ещё жгло, а на языке по-прежнему ощущался привкус горечи. Сознание возвращалось медленно, словно приходилось на ощупь продираться сквозь густое и липкое марево тьмы.

Деймон обнаружил себя сидящим в том же круге света, только рядом ничком лежала Елена. Раздался резкий тихий свист, будто чем-то рассекли воздух, а затем щелчок. Елена дёрнулась, резко выгнувшись назад, а на её спине сквозь светлую ткань платья проступил тонкий кровавый след, как от удара невидимым кнутом. Нет, прутом. Ясеневым.

Почти одновременно с нею вздрогнул и Деймон, ощутив спиной точно такой же удар. За первым ударом последовал ещё один. И ещё...

Он видел, что следы на спине Елены исчезали сразу же, как только они проступали на его теле, и чувствовал, как горячая вязкая кровь стекает из ран, пропитывая шёлк рубашки и пачкая любимую кожаную куртку.

Но так не должно быть! Сейчас он не использовал никакой магии!

— Хватит! — вскочив на ноги, выкрикнул вампир в темноту. — Она ни в чём не виновата!

Темнота заклубилась, зашелестела скользкими щупальцами, на мгновение вырываясь за пределы круга, но тут же втянулась обратно во тьму.

— Он требует, чтобы я показала выход отсюда... — всхлипнула Елена, вздрагивая от очередного удара. — А я не знаю, где он! Не знаю...

— Кто он? — потребовал ответа Деймон, пытаясь разглядеть невидимого противника.

— Он называет себя Хранителем... — едва слышно произнесла она.

Деймон уже был готов ринуться из круга, но что-то его остановило. Он повернул голову, вглядываясь в темноту. Даже он, восставший из пепла демон ночи, мог разглядеть в глубине мрака тонкую светящуюся линию — плотно сомкнутые двери мистического лифта. Открыть их — проблема, но не увидеть же. Так почему Елена их не видит? К тому же Хранители не используют лифт. Если только... выход нужен самой Елене, а эта Елена — вовсе и не она...

— Кто ты? — глухо прорычал Деймон, пронзив девушку на полу гневным взглядом.

Град ударов моментально прекратился, но раны на спине вампира не исчезли. Боль продолжала въедаться в плоть всё сильнее и глубже, пока разум снова не поглотила тьма.

* * *

Хлёсткая пощечина оставила яркий отпечаток тонкой ладони с кровавыми полосками на щеке вампира.

Стиснув зубы, Деймон выдохнул и, медленно повернув голову, поднял глаза на ту, что прежде звал Еленой. Грязное платье богини исчезло, уступив место практичному тёмному топу и джинсам. Её совершенно чистые, искрящиеся светом волосы теперь золотистыми локонами рассыпались по плечам. Она всем походила на его Елену. Вот только глаза оставались холодными, как арктический лёд.

— Слабовато. Даже для демона, — едко ухмыльнулся Деймон и в ту же секунду задохнулся рваным выдохом от грубого удара ботинка, пришедшего на его многострадальную челюсть. Сложно блокировать удары, если сидишь на стуле со скованными за спиною руками. Он усмехнулся и сплюнул на пол.

— Паршивец, — обманчиво ласково произнесла девушка, присаживаясь перед ним на корточки и откидывая за спину прядь золотистых волос. Улыбнувшись, она подождала, пока тот прокашляется кровью и снова поднимет голову, и лишь тогда большим пальцем стёрла с его подбородка стекающую дорожку крови. — Пойми же, ты — всего лишь тень и занимаешь чужое место.

— И чьё же?

— Моё…

Казалось, этот знакомый бархатистый голос звучал из ниоткуда и отовсюду сразу. Он забирался под одежду, ледяными иглами впиваясь в кожу и проникая в подсознание.

— И я хочу наконец занять своё законное место в мире живых…

— Ты хотя бы покажись для начала, засранец, а потом уже права качай, — едко заметил Деймон, за что получил очередной жёсткий удар по лицу.

— Хватит, Елена, — мягко остановил голос. — С него и так достаточно. И потом… Он прав. Нам давно уже пора познакомиться. Снова.

Было очевидно, что голос становился всё менее объёмным, но он приближался. Вернее, приближался хозяин таинственного голоса.

— Кто ты? — хрипя, выкрикнул во тьму вампир и дёрнулся, желая как можно скорее увидеть незнакомца. Но был остановлен властным движением руки, резко схватившей его за волосы и с силой дёрнувшей назад.

— Ты всегда был нетерпеливым мальчиком, Деймон, и никогда не слушал, когда тебе говорили: "стоять!" — прошипела Елена прямо ему в ухо. — Ну, ничего, — крепко схватив его пальцами другой руки за подбородок, она демонстративно провела языком по его щеке, — уже скоро всё изменится… Прямо сейчас, например.

И её звонкий смех серебряным колокольчиком рассыпался по темноте.

Деймон содрогнулся. Такая Елена была ему противна. В ней не было ничего от той, которую он так любил.

— Кто ты? — хрипло повторил он свой вопрос, только уже адресовал его самой девушке.

— Скоро узнаешь, дорогой, — мурлыкнула она и нежно поцеловала его в щеку. — А пока позволь познакомить тебя с…

— С Деймоном Сальваторе, — прозвучало напротив из темноты.

— Что?! Какого чёрта тут происходит?! — с присущим ему скептицизмом поинтересовался Деймон.

— Удивлён? — усмехнулся голос. Мрак заклубился, уплотняясь, а потом внезапно рассеялся, явив пленнику высокую подтянутую фигуру мужчины, одетого во всё чёрное. Джинсы, рубашка и даже хорошо знакомая кожаная куртка — всё было глубокого чёрного цвета. И хотя вокруг было довольно сумрачно, Деймон всё же разглядел, что даже волосы и глаза незнакомца были такими же чёрными, как и тот мрак, что окружал его минутой раньше.

— Не впечатлил. Где Елена? — холодно поинтересовался он, глядя, с каким удовлетворением двойник в чёрном разглядывает представшую ему картину.

— Она перед тобой, — невозмутимо ответил незнакомец, указав рукой на стоявшую подле Деймона девушку.

— Она такая же Елена, как я — девственник, — едко заметил тот, бегло окинув её испепеляющим взглядом.

— Я же говорила, брат, что он догадается! — взвизгнула девушка, подскочив к вампиру и стискивая его голову руками. — Позволь, я покончу с ним раз и навсегда.

И хотя мысленно Деймон уже попрощался с Еленой, всё же захрипел и задергался, пытаясь освободиться от захвата.

— Подожди, сестра, — приторно улыбнувшись, незнакомец в чёрном двинулся к нему. Настолько мягкой и грациозной была эта походка. Шаги точно выверены, словно он — канатоходец, ступающий по тонкой проволоке. — Нам без него отсюда не выбраться. Так ты узнал меня? — довольно поинтересовался он, и Деймон увидел, что тот вертел в руках розу. Не тёмно-бордовую, не коричневую, а именно чёрную розу. Подарок добрых кицунэ для таких, как он — вампиров. Но превращаться в человека — именно сейчас — Деймону ну совсем не хотелось. Не время просто.

Сальваторе сглотнул.

— Ты мне подаришь уникальную возможность, Деймон, и я безмерно благодарен тебе за это... — елей так и переполнял речи его копии.

Деймон на секунду зажмурился, а когда открывал глаза, то ему показалось, что за спиной у двойника мелькнули лисьи хвосты. Восемь штук.

— Ты?! — потрясённо выдохнул вампир. — Я... Чёрт. Ши... — нараспев повторил он слова, всплывшие из подсознания. Брат и сестра… Лисы… Кицунэ, японские демоны-лисы. — Твою же… Шиничи. ШИНИЧИ! — взревел Деймон, обрушивая все свои силы на невидимые оковы на запястьях.

Виски нещадно сдавило. Боль прошила насквозь, словно электрический разряд прошёлся по позвоночнику. Он стиснул зубы, отчаянно пытаясь освободиться из захвата кицунэ-девчонки.

— Достаточно, — взмахнул рукой Шиничи, и боль отступила.

— Веди себя прилично, малыш, — шепнула Деймону на ухо "Елена", слегка потянув за волосы. Улыбнувшись, она снова нежно поцеловала его в щёку и отступила назад к брату.

Деймон проводил её пристальным взглядом исподлобья, восстанавливая сбитое дыхание и отмечая, что повадки девушки мало чем отличались от манер брата. Разве что в его взгляде не было столько обожания и неприкрытого желания. Но как же её зовут?.. И почему так важно вспомнить имя?

— Чего ты хочешь? — спросил он у Шиничи, приобнявшего сестру за плечи.

Деймон всегда верил, что они с Еленой подходят друг другу, а теперь убедился в этом воочию, наблюдая за своим двойником и ластившейся к нему сестрой.

— Найти выход отсюда, — улыбнулся тот, и вампир заметил, как полыхнули лисьим золотом его чёрные глаза. — Видишь ли, после того, как мы с сестрой умерли, мы застряли здесь и теперь не можем покинуть это место. Но как оказалось, что можем завладеть телом того, кто попадает в загробный мир даже на секунду. Один раз или… — при этом Шиничи расплылся в широкой улыбке, — или несколько. К сожалению, не все человеческие души выдерживают такое напряжённое соседство. Чего не скажешь о тебе. Или твоей золотой подружке. Надо же... Восстать из пепла! Это впечатляет, Деймон.

— Ты читаешь мои мысли, — вспомнил вампир. Он не спрашивал, он знал.

Шиничи самодовольно ухмыльнулся.

— Мразь! Я убью тебя, — процедил сквозь зубы Деймон, дёрнувшись вперёд, словно пытался достать того, но невидимые оковы держали крепко.

— За что? — вполне искренне удивился Шиничи, хотя глаза выдавали его напряжение, будто в данный момент он был сосредоточен на чём-то ещё, кроме разговора. — За то, что дам тебе возможность отомстить Стефану? За то, что помогу сделать Елену своей Принцессой тьмы, как ты всегда хотел? За что?

Деймон мысленно потянулся к нему, но наткнулся на мягкую прозрачную преграду. Впрочем, стоило немного надавить, и она прогнулась, а Шиничи невольно распахнул глаза. Образ двойника мелко завибрировал, на секунду являя вампиру лисьи ушки с ярко-алыми кисточками, задорно торчащие из-под волос. Теперь настала пора ухмыляться Деймону.

— Отпусти меня. Я покажу, где выход, — вдруг согласился он, будто смирился с неизбежным.

Шиничи с сестрой насторожённо переглянулись.

— Он лжёт, брат, — серебряный голосок звучал взволновано, а тонкая рука с силой сдавила предплечье Шиничи.

— Почему ты передумал? — казалось, тот совершенно не замечал беспокойства сестры.

— Чёрт… — в сердцах выругался Деймон. — Просто, даже если ты вернёшься в Верхний мир, у тебя ничего не выйдет.

— В первый раз у меня практически всё получилось, — невозмутимо отозвался Шиничи, но позволил оковам исчезнуть.

— Давай повторим, — усмехнулся вампир, вставая и растирая затёкшие запястья: — Ты хочешь попасть в мир живых, чтобы занять моё место и подвинуть брата? Вечно правильного законопослушного Стефана? — он дождался неуверенного кивка Шиничи. — Ха-ха-ха! — плечи Деймона затряслись. Но не от плача, а от истерического смеха. — Свежо предание, да верится с трудом!

— И что в этом смешного? — "Елена" смотрела настороженно, видимо, посчитав его за сумасшедшего. Хотя именно таким Деймон сейчас и выглядел: взъерошенный, с безумно горящими глазами и хохочущий во все горло.

— А то, что Елена снова выберет Стефана, — с горечью произнёс он, одарив Шиничи сочувствующим взглядом. — Так что я тут бесполезен.

Тот растерянно приоткрыл рот.

— Так ты жалеешь, что вытащил из тюрьмы своего брата? — вдруг поинтересовалась его сестра, медленно, шаг за шагом приблизившись к Деймону и проникновенно заглядывая в глаза. — Жалеешь?..

"Да!" — едва не вырвалось у него, настолько сильным было желание выплеснуть свой гнев. Стефан, вечно старающийся поступать правильно, вновь стоял перед глазами. Ненавистный брат, ради которого он спустился в Тёмное измерение и погиб. Нет, не ради него. А ради Елены. И её чувств. Её души... Он вспомнил, как она тянулась к нему, как делилась своей кровью и своими эмоциями, как не хотела уходить, как убаюкивала и плакала, когда он сам умирал...

— Нет... не жалею... — поднял голову Деймон, встречаясь с её понимающим сочувствующим взглядом.

— Но тебе так плохо... Хуже всех, — продолжала увещевать "Елена". Её теплая рука ласково гладила его по щеке. — К тебе несправедлив и более того — враждебен не только Верхний мир... Никто не понимает и не любит тебя, никто не сострадает. Всё ужасно. Но ещё ужаснее самое ощущение, — она сделала паузу и зашептала, почти касаясь его губ своими, — что ты — жертва.

Деймон вздрогнул, отшатнувшись назад.

— Нет, я — не жертва. Я — демон ночи, — процедил он сквозь зубы. А вот "Елена" оскалилась, когда поняла, что попытка провалилась.

— Хватит, Мисао, — дрожащим голосом произнёс Шиничи. — У меня больше не осталось сил удерживать иллюзию...

Он взмахнул рукой, и взору Деймона предстала совершенно другая картина. На месте двойника стоял тот самый Шиничи, которого он помнил. Тёмные волосы до плеч, с алой каймой, лисьи ушки и длинный пушистый хвост. Только вид у него был какой-то изможденный. Даже черты лица стали более заострёнными. А в золотистых глазах больше не плескалось озорство, только многовековая усталость и обречённость.

— Шиничи! — взвилась Мисао, отскочив от Деймона. — Ты обещал мне, брат, что мы вернёмся. Что всегда будем вместе. Ты уговорил меня вселиться в человеческую девчонку! Ты — лжец!

— Я дал тебе, что ты хотела, — устало произнес тот, облегчённо вздохнув, будто сбросил с плеч тяжёлую ношу.

— Ты дал мне иллюзию! А теперь вынуждаешь навсегда остаться между мирами?

— Нет, — спокойно возразил Шиничи. — Я предлагаю тебе покой...

— Тогда она останется со мной!

И Мисао напала. На брата. Она была сильнее измотанного иллюзиями Шиничи и безжалостна в своей ярости.

Деймон понимал, что он пытается её сдерживать, выстраивая ментальную стену. Но Мисао раз за разом крушила невидимые преграды, норовя добраться до брата.

— Хватит, Мисао! — сплюнув кровь, выкрикнул Шиничи. Поморщившись от боли, он выпрямился, но сейчас его пальцы сдавливали виски. — Оставь Елену!

— Она моя! — прошипела та, оскалившись. Её голова вдруг дёрнулась, будто кто-то нашёл тропинку в её сознание.

Из носа Деймона потекла маленькая струйка крови. Но он продолжал настойчиво вламываться в сознание Мисао, обрушивая на неё всю свою ярость. Главное, добраться до её страхов, до сокровенных желаний.

— В нашем мире, испорченном грехом и глубоко несовершенном, — слова давались Деймону тяжело, но он почти нашёл, за что зацепиться среди множества образов, — есть немало страшного и тяжелого. Но, без сомнения, самое страшное — это бояться. А самое тяжёлое — жалеть себя. Жалость к себе лишает сил, лишает способности здравого рассуждения и удерживает, словно в западне. Вот твоя тюрьма, Мисао, — жалость.

— Неправда! — взвизгнула она, крутанувшись на месте.

— Ты жалеешь, что не ты подселила в меня мала́ха⁽¹⁾ и что не тебе подчинялся я...

— Нет! — сквозь золотистые волосы проступили кончики лисьих ушек.

— Жалеешь, что послушала Шиничи и позволила ему вложить свои силы в Звёздный шар. Жалеешь, что умерла вместе с ним, когда хоши-но-тама⁽²⁾ разбился.

— Не делай этого, — заскулила Мисао, падая на колени и хватаясь руками за голову. — Что это?

— Это Грех Сожаления⁽³⁾, Мисао, — догадался Шиничи.— И он убьёт тебя, сестра. Остановись...

Но Мисао отмахнулась от него, как от надоедливой мухи.

— А знаешь, о чём ты жалеешь больше всего? — продолжал Деймон. — Что всеми управляла Инари. Что она не считала тебя достойной и легко выбросила, едва ты стала ей не нужна.

— НЕПРАВДА! — взвизгнула она, вперив в Деймона разъярённый взгляд, в котором небесная синева растворялась в расплавленном золоте. Светлые волосы Мисао теперь развевались за спиной, охваченные ярким пламенем, которое разрасталось всё больше и больше, полностью поглощая девушку. Оно пульсировало в такт её частому тяжелому дыханию. Видимо, ярость и жажда мести отнимали очень много сил.

— Но самое главное, — Деймон выдержал паузу, дожидаясь кивка Шиничи, — ты жалеешь, что у тебя нет таких же золотистых волос и голубых глаз, как у Елены, иначе ты бы не выбрала её тело!

— Я хотела нравиться ему! — истерично выкрикнула Мисао, ткнув пальцем в брата. Её восемь лисьих хвостов, до того остававшиеся невидимыми, мелко дрожали. — А он хотел только золотую девчонку!

Шиничи ухмыльнулся и виновато пожал плечами. Это стало последней каплей. Мисао взвыла и бросилась на брата в надежде сомкнуть охваченные огнём пальцы на его шее. Но тот отшвырнул её назад, прямо на Деймона. Пламя лизнуло грудь вампира и попыталось просочиться внутрь тела, чтобы заполнить собою его душу. Но тот отпрянул назад, перехватив запястья Мисао.

— Елена, — позвал он, не обращая внимания на обжигающую боль. — Я знаю, ты где-то там... Ты слышишь. меня, Елена!

— Её там нет, — издевательски хихикнула Мисао, выгнувшись и прижимаясь к нему. Она даже вытянула губы трубочкой, посылая ему воздушный поцелуй.

— Оставь Елену! — голос Шиничи прозвучал в пустоте оглушающим раскатом грома. — Во имя Инари⁽⁴⁾, оставь это тело! Я приказываю тебе! Оставь её, Мисао!

— НЕТ!!! — завизжала Мисао. Огонь погас, пальцы Деймона разжались, и она рухнула на пол. Её била крупная дрожь. Все восемь хвостов неистово метались, вспарывая кончиками воздух. Мисао шипела, выгнувшись дугой, касаясь пола лишь пятками и плечами и жадно скребя ногтями.

— Забирай Елену и уходи! — процедил сквозь зубы Шиничи, засовывая руки в тело Елены и выдёргивая из него дух сестры. — Я не смогу долго сдерживать её...

Деймон кивнул и поднял с пола безжизненное тело, а Мисао неистово забилась в руках брата. Её глаза вновь вспыхнули жидким огнём.

— А как же ты?

— Мы связаны, — покачал головой Шиничи. — Мысленно. Навсегда. Нельзя выпускать её отсюда.

Блестящие ярко-алые кончики его тёмных волос вдруг загорелись, как будто ничто иное не выражало его силу и его уверенность в победе. Он ухмыльнулся, коронуя себя пылающей гирляндой, адским ореолом. Даже алый кончик хвоста зажёгся ярким пламенем.

— Моя! Мо-о-я!!! — казалось, вопли Мисао вот-вот взорвут это место.

* * *

Двери лифта захлопнулись, оставив Шиничи наедине с беснующейся Мисао.

Деймон упирался рукой в стену лифта и тяжело дышал. Тело Елена растаяло в воздухе, словно его никогда и не было.

— Паршиво выглядишь, парень, — дружеский хлопок по плечу заставил вампира обернуться и нервно усмехнуться. — Но я рад, что ты смог вернуться.

Рядом с ним стоял невозмутимый страж Нижнего мира. Верный друг. Сейдж.

— Даже не спрашиваю, как, — покачал головой Деймон, подняв обе ладони.

Сейдж улыбнулся одной из своих загадочных улыбок:

— Учись чувствовать себя всегда — как и есть. И места ни для страха, ни для жалости к себе в сердце не найдется. Потому что полно оно будет — надеждой...

— То есть, это было испытание? И я прошёл его?

Сейдж пожал плечами.

— Можно и так сказать. Кстати, в прошлый раз я тут подобрал одну вещицу... — страж невозмутимо протянул Деймону чёрную розу.

— И что мне с ней делать? — сглотнув, тот осторожно взял хрупкий цветок.

— Тебе решать, Деймон... Тебе решать.

1) Малах — Сверхъестественные паразитические существа, распространяющие вирус как среди живых, так и среди нежити. Похожи на пиявку с щупальцами.

Вернуться к тексту

2) Хоши-но-тама — переводится как звёздный шар. В нем кицунэ хранят часть своей магии; уничтожение звездного шара — это один из немногих способов их убить.

Вернуться к тексту

3) Согласно другим источникам, кицунэ можно убить Грехом Сожаления или освященным оружием. (с) "Дневники вампира. Возвращение: Тень души"

Вернуться к тексту

4) Инари — японская богиня риса и лис, самая сильная Кицунэ в мире, которой прежде служили ШИничи и Мисао.

Вернуться к тексту