Первая и безымянная (гет)

Когда ты единственный ребёнок в большой семье взрослых людей, каждый хочет, чтобы ты был на него похож. Каждый станет назначать твои качества себе и присваивать твои черты лица и повадки своим генам. Брайт была единственным ребёнком в огромной семье взрослых.

Ещё одной важной деталью был тот факт, что она была первой урожденной Малфой. Ни одной девочки не появлялось в семье за многие поколения и это делало Брайт уникальным экземпляром. За нею наблюдали, как за зверьком и сравнивали с наследниками-мальчиками.

Первым явным отличием была внешность, Брайт не стала обладательницей светлых волос отца, которые из поколения в поколение украшали аристократичные затылки Малфоев. Волосы Брайт были светло-русыми, очень мягкими и всегда выглядели так, будто она только что расплела пару косичек. Это было что-то от Блэков, а возможно от одной из «Малфоевских жен», чьи портреты висели в отдельной галерее. Лицо Брайт не было худым и острым, а глаза не были серыми. Милым личиком девочка пошла в мать, как и женственной фигурой, которую то предпочитала подчеркивать, то скрывала за балахонами.

Характер штука сложная, он похож на котёл в который каждый бросает что-то, а дальше все зависит от процесса варки-воспитания. Брайт воспитывали неоднозначно. Ей ничего не запрещали, а потом говорили, что она безнадежная хулиганка. Её ругали, но утром снова гладили по голове, в итоге она начала наказывать себя сама и проявляла в этом вопросе удивительную сообразительность и самостоятельность. Брайт привыкла, что сама себе хозяйка и что бы не говорили родители, это только слова, а действия останутся за ней. Девочка не походила ни на кого в своём упорстве и желании добиться своего. Она никого не слушала, никому не подчинялась, а Малфои умеют льстить и подчиняться, когда это нужно. У Брайт не было авторитетов, так что приходилось ставить ее в безвыходные ситуации, чтобы добиться своего.

Когда июльским утром Брайт за завтраком услышала шум в холле и чьи-то громкие восторженные крики, она даже не повела бровью, понимая, что к ней и так придут.

— Милая, скорее! Я должна познакомить тебя с кем-то!

На тишину из столовой ответили торопливые шаги Нарциссы, а следом за ней шла худая растрепанная женщина в чёрном длинном платье и с безумными кудрями.

— Брайт! — всплеснула руками Нарцисса. — Ты даже не пошевелилась!

— Прости, Нарцисса, что-то я устала, — ответила Брайт и вернулась к чтению газеты.

Беллатриса усмехнулась и посмотрела на племянницу так, будто старалась понять за сколько этого ребёнка можно купить.

— Брайт, это твоя тётя, Беллатриса.

— Тетя Белла, если угодно, — слащаво улыбнулась безумная прическа и села за столик к Брайт.

— Вы имеете ввиду «Сбежавшая из Азкабана Беллатриса Лестрейндж»? — Брайт развернула газету и показала первую полосу, где красовалась колдография безумной прически, которая с такой же безумной улыбкой держала номер в камере Азкабана.

— Не груби! — строго сказала Нарцисса и села рядом с сестрой. — Полгода понадобилось, чтобы мы нормально встретились и поговорили!

— Сейчас расплачусь, — равнодушно отозвалась на сестринский порыв Брайт. — Нарцисса, будем честны, мне не хочется быть плохой родственницей, но я устала.

— Сейчас только утро!

— Вот так меня утомляют знакомства по утрам!

— Какая ты милая, — улыбнулась Беллатриса и подмигнула племяннице. — Ты мне нравишься! В тебе есть что-то… от Блэков! Малфой так себя не вёл бы, ты похожа на меня! — задумчиво добавила безумная, постукивая длинным ногтем по подбородку. — Это мило!

— Мне говорили, что я напоминаю Сириуса Блэка!

— Этого святого слюнтяя? Упаси Мерлин тебя, девочка, связаться с этим человеком! В тебе есть такая сила, которую ценит наш Лорд!

— Меня не интересует Ваш Лорд!

Беллатриса так резко отодвинулась, что ножки стула скрипнули по мраморной плитке. На лице женщины отразилось замешательство и недоумение, она знала, что не может прямо сейчас злиться на племянницу и предпочитала думать, что недопоняла её.

— В чем дело? — спросила она сестру.

— Брайт не выбирает сторону, — шепнула Нарцисса. — Мы не станем принуждать дочь принимать метку, Бель. Это жестоко.

— Жестоко — это оставить девочку на произвол судьбы, когда Он победит.

— Если…

— Когда, — покачала головой Беллатриса, её шёпот был проникновенным и фанатичным, как будто сказанный любовнику. Она повернулась к Брайт, — ещё поговорим.

Никто не знал ещё, чем обернётся разговор, но и Нарцисса и Брайт испугались, правда по разным поводам. Нарцисса знала сестру и боялась за дочь, а Брайт не знала тетю и боялась, что доставила проблем матери.