Дуэль (джен)

"Клянусь..." — эхом прозвучал голос из прошлого.

Перед глазами Альбуса сразу возник тот день: он и Геллерт у тела Арианы, а потом оба повторяют текст только что придуманной клятвы на этом самом месте и скрепляют слова магией и кровью.

— Клянусь, — шепотом отозвался Альбус Дамблдор, ненавидя себя сейчас за то, что поклялся тогда так опрометчиво. Но в то время он счел это справедливым наказанием для себя самого. Он мог бы раньше попытаться остановить Геллерта... если бы ему не мешали страх, гордыня и попытка искупить перед самим собой вину за смерть сестры.

Он повернул маленький сосуд с темно-бордовой, почти черной кровью. Ничего нельзя изменить. Теперь из-за его ошибки гибнут и страдают люди — маги и магллы. Газеты пестрят сообщениями о сотнях жертв, о разрушениях — ничего нового, смерть и бедствия стали обыденными до ужаса... Но так больше не может продолжаться. Он просто не в состоянии жить с этим...

Прятать голову в песок Альбус больше не мог. Многие в него верили, надеялись, другие же считали его трусом и делали ставку на его страх. Он действительно боялся — но не смерти. Страшнее смерти была правда, которую он не хотел знать. Однако сейчас не вмешиваться и тем самым позволить войне продолжаться — было бы слишком высокой ценой за его спокойствие.

Рассматривая на свет кровь во флакончике, Альбус понимал, что может и не выйти победителем. Да, скорее всего, он шел на верную смерть — но шанс был, хотя и небольшой. Если Геллерт придет один и выслушает его.

Альбус был уверен, что Геллерт придет. Он ждал его на месте, о котором знали лишь они двое.

Геллерт пришел, но не один — с ним был Криденс, которого Ньюту так и не удалось отыскать... Геллерт улыбался, предвкушая скорую победу — да и было чему улыбаться.

Альбус рассчитывал на приватную встречу, но, поняв, что ошибся, не стал себя обнаруживать. Чары невидимости с детства удавались ему лучше, чем многим другим, даже взрослым волшебникам.

— Аурелиус, скоро здесь будет твой брат Альбус, — вкрадчиво сказал Геллерт на ухо своему спутнику.

У Альбуса от такой наглой лжи все сжалось внутри.

— Он всегда хотел быть единственным ребенком, — продолжал Геллерт, — поэтому, как кукушонок, выпихивал своих братьев и сестер на обочину жизни. Но тебе повезло больше, чем малышке Ариане...

Тут Альбус не выдержал и снял чары невидимости. Он появился из алого пламени, подробно фениксу — но на Геллерта это не произвело особого впечатления, а Криденс был слишком погружен в себя.

— Не думал, что ты можешь быть таким...

— Каким — таким, Альбус? Ты и представления не имеешь, каким я могу быть. Ты разгадал секрет нашей маленькой клятвы? Или, — Геллерт усмехнулся, как в юности, отчего Альбуса бросило в холод, — ты хочешь, чтобы я напал первым, да? Я разгадал твой план.

— Ты же не думаешь, что я тебе о нем расскажу. Просто... драка — это слишком банально. Я ведь учитель, и хочу, чтобы ты понял, как заблуждаешься.

Альбус и Геллерт ходили кругами, как два хищника, обнюхивая друг друга и не решаясь напасть. У Альбуса был только один шанс — спровоцировать Геллерта на нападение.

— Исследуя свойства крови дракона, я кое-что понял, — последняя его фраза заставила Гриндевальда занервничать.

— Аурелиус, неужели ты ничего не хочешь сказать своему брату? — начал тормошить обскура Гриндевальд.

Он щелкнул пальцами, и раздался звук удара плетью. Замерший в отдалении Криденс, казалось, пытался совладать с собой, но темная сущность брала верх над человеком, и он начал преображаться в темное, кажущееся эфемерным существо — сгусток мрака. Все планы Альбуса летели в тартарары. Нужно было решать, продолжать провоцировать бывшего друга или попытаться остановить обскура — и он выбрал.

— Ты — Криденс! Это твой выбор! Я не твой брат. Я пришел сюда остановить зло!

Обскур отреагировал мгновенно.

Гриндевальд выжидал — его расчет почти осуществился, сейчас Альбус попытается подойти ближе, и тогда... Он вертел в руке палочку, пока Альбус безуспешно пытался увещевать мальчишку. Его речи имели обратный эффект, обскур брал верх, становясь все больше и больше. Голдштейн хорошо поработала, нашла все слабые места Криденса... Но Альбус вдруг положил свою палочку на землю, раскинул руки и обратился к Геллерту:

— Я не хочу, чтобы ты пострадал, Геллерт. Я не хочу, чтобы страдали другие люди. У тебя еще есть шанс, он есть у всех. Мы не сможем...

Но тьма начала сгущаться, создавая воронку — Альбус оказался оказался внутри нее, но и Геллерт, который не успел трансгрессировать, тоже. Он пробовал ударить Старшей палочкой по эпицентру, надеясь остановить обскура — погибать вместе с бывшим другом в его планы не входило. Альбус будто слышал мольбу о помощи, чувствовал чье-то смятение, страх и боль, но не мог понять, от кого они исходят.

— Я помогу тебе, дай мне шанс! Мы справимся вместе! — кричал он в пустоту, обращаясь к Геллерту, который его не слышал, пытаясь бороться с обскуром, однако даже магия Старшей палочки была бессильна перед огромной, разрушительной, неконтролируемой мощью.

— Криденс, ты можешь остановиться, нужно только захотеть! В твоей душе есть свет!

Тьма сгущалась и обволакивала все вокруг. Альбус уже потерял всякую надежду, когда внезапно засиял ослепительный свет. Огненная вспышка в самом эпицентре черной воронки. Альбус инстинктивно протянул к ней руку, Геллерт же пытался закрыться, творя защитные чары.

Во тьме возник феникс. Он прилетел в руки Альбуса и некоторое время удерживал его в воздухе, а затем, когда мрак рассеялся, опустил на землю. Геллерт упал, выставив перед собой щит, и с ненавистью прокричал:

— Авада Кедавра!

Смертоносный зеленый луч летел прямо к Альбусу, но птица закрыла его собой. Нарушение клятвы не могло пройти безболезненно — Геллерта скрючило, все его тело сотрясали судороги. Хладнокровно наблюдать за его агонией Альбус не мог. Он поднял с земли узловатую палочку Геллерта и разрушил сосуд, в котором они в юности запечатали свою клятву.

— Зачем... ты... это сделал?.. — тяжело дыша, прохрипел Геллерт.

— Только так ты сможешь искупить свои ошибки, Геллерт. Понять, что есть вещи важнее власти и славы. Только так ты сможешь остаться человеком.

— Отдай... Она моя!

— Теперь уже нет, — Альбус положил палочку в карман мантии, борясь с искушением использовать всю ее мощь.

К месту дуэли трансгрессировали маги. Сломленного и связанного Гриндевальда для верности сковали еще и цепями. Волшебники хлопали Альбуса по плечу, повторяя его имя — но он видел и слышал их как будто сквозь туман, так невыносимо больно было ему от того, что сейчас произошло...

Маленький птенец прыгал возле его ноги, беспомощно взмахивая крылышками, еще слишком слабыми, чтобы взлететь.

— Криденс, — осторожно взял его на руки Альбус. — Феникс является к Дамблдору в минуту смертельной опасности и отчаяния... Спасибо, мой друг...

Феникс пискнул.

— Похоже, тебе уже больше не стать ни обскуром, ни человеком, — вздохнул он. Птенец снова запищал, и Альбус погладил его по голове. — Что ж, такова твоя судьба... Я могу отпустить тебя. Нет? Не хочешь?

Птенец растопырил крылья и открыл рот, точно ожидая корма.

— Хочешь остаться со мной? Так, наверное, будет правильно. Спасибо тебе, друг.