Рики-Тики-Тави (джен)

Нарцисса ещё раз перечитала газетный заголовок. Нет, не ошибка, не галлюцинация. Амнистия Пожирателей Смерти в честь двадцатилетия победы. Не обман зрения.

Рудольфус Лестранж выйдет на свободу.

Нарцисса судорожно вздохнула — он единственный, кто помнит об этой истории, единственный, кто может сказать её дочери правду. Никому не нужную правду, истину, которая принесёт им только боль. «Ну почему он не умер в Азкабане?» — с горечью подумала Цисса, раскрывая окно и вдыхая свежий апрельский воздух. Она встряхнула длинными белокурыми волосами, свободно рассыпавшимися по её плечам. Может, ей удастся убедить его промолчать? Может, они с Люциусом найдут слова? В конце концов, они присылали ему передачи в Азкабан! Нарцисса, впрочем, порой ловила себя на мысли, что надеется получить извещение о его смерти.

— Цисси, — она повернула голову на голос мужа, — нам придётся сказать Роуз правду. Рудольфус был предан Повелителю, он не пожалеет её.

— Ты полагаешь, что мы не сможем его убедить? — с болью проговорила Цисса, прижимая тонкие пальцы к вискам. Люциус отрицательно покачал головой:

— Нет, родная. Когда я в последний раз шёл по коридорам Азкабана, Рудольфус выкрикнул мне вслед напутствие: вырастить дочь достойной своего отца в его величии.

— Это скорее проклятие, — скривила губы в усмешке Нарцисса.

— Цисси, он был предан Лорду и его идеям, тем, что были до восемьдесят первого года, — Люциус обнял жену за плечи, — он верил, что патрон образумится. И потом, он не участвовал в битве, осознав её безумие. Но Роуз... Он не поймёт нашего молчания.

— Да, в письмах он выказывал ту же надежду, — тяжело вздохнула Нарцисса, — что Дельфини будет достойна своего отца. Нам действительно придётся сказать ей эту чёртову правду, Люциус. Но, видит Моргана, как я не хочу этого делать!