K1L1: Вещи, которые приносят нам удачу (джен)

— Не думала, что здесь будет так красиво... — Йонг мечтательно смотрела на свод полупрозрачного купола. Сун не понимал, зачем они сделали его таким; каждый раз, смотря на это необычное архитектурное решение, Сун ждал, что вот-вот и стеклянная махина треснет под натиском воды.

— Да, красиво, жаль только, не видно солнца...

Им так и не сказали, как долго придется пробыть здесь. Гилеон поддерживал связь с землей, но, судя по сводкам оттуда, вирус продолжал быстро распространяться и не сдавал позиций.

— Мне было страшно наверху... — Йонг прижалась к Суну; они сидели на фрагменте каркаса витиеватой арки, что еще не установили на место. Дети нашли укромный уголок, до которого пока не дошли строительные работы. Здесь они могли побыть вместе, наедине. Сун не ответил, вспоминал маму.

— Сейчас всё позади, — он рефлекторно потянулся к груди.

— Ты так и не нашёл свою монету? — Йонг потупила взор.

— Нет. Она, наверное, осталась на Стреле...

Сун напряженно смотрел в пол. Ему действительно не хватало оберега, без его подсказок в критические моменты становилось страшно. Сун настолько доверял амулету, что, только лишившись его, понял, насколько сильно зависел от его воли.

— Может, он уже не нужен, если мы тут? — Йонг произнесла это робко, боялась обидеть друга. Сун недобро блеснул глазами и сжал кулаки:

— Его забрали насильно! Я в это не верю!

— Как тебе новая обстановка, школа? — Йонг сказала это не сразу, дала время Суну побороть приступ гнева. Тот поежился от холода, поджал ноги. На Гилеоне было непривычно холодно, температура редко поднималась выше двадцати градусов по Цельсию.

— Все хорошо, — сухо ответил Сун и взглянул на подругу со встречным вопросом.

— У нас большой класс, больше сорока девочек, но им всем по десять лет и больше, я самая маленькая.

В классе Суна тоже не было никого моложе его самого. Их наставник Альдо Сальви постоянно понукал этим Суна, открыто недолюбливал мальчика, называя его презрительно Fuorilegge⁽¹⁾. Сун не знал, что значит это слово, но чувствовал его негативный окрас. Продолжил слушать Йонг.

— Наша наставница, миссис Сингл, очень добра и мила, она помогает мне с уроками, но понимать их мне все равно сложно, — Йонг вздохнула, теребила пальцами край кофты. В городе не существовало программы обучения детей ранее чем с десяти лет. Люди, что спасали их от вируса, почему-то не подумали об этом. Сун хорошо понимал свою подругу, ведь он оказался в похожем положении. Учеба давалась тяжело и очень медленно. Он ничем не мог помочь Йонг, посмотрел на неё, печально улыбнувшись.

— Мы уже не можем вернуться назад, нам надо стать сильными!

Сун вспомнил приветственные слова, которыми их встречали в порту Гилеона, вскочил на ноги, скорчил напущено серьезную гримасу, упёр руки в бока, пародируя префекта Конора:

— Юные жители Акватики, всё человечество возлагает на вас надежды!

Йонг рассмеялась, захлопала в ладоши.

— Очень похоже!

Сун порадовался, что сумел поднять ей настроение.

— У нас у всех тут одинаковые часы, — Йонг задумчиво коснулась пальцем хронометра на руке друга, посмотрела на свой. Часы действительно ничем не отличались, даже размером, поэтому смотрелись на тоненьком запястье чрезвычайно громоздко и неестественно.

— Да... — протянул Сун, это еще одна загадка, которую он пока не смог понять. Электронный циферблат отсчитывал время синхронно. Он пригляделся к мерцающим числам. Уже половина восьмого вечера, им надо расходиться, чтобы успеть в казармы до отбоя. От этой мысли ему стало нехорошо. Снова надо возвращаться в спальню...

— Смотри, сколько времени уже, надо идти, иначе нас хватятся! — произнесла Йонг на выдохе, словно прочитала мысли Суна.

— Да, надо идти, — Сун выдавил из себя улыбку, он не хотел, чтобы Йонг почувствовала что-то неладное. Она обняла его перед уходом, не как обычно, как-то по-взрослому. Сун подумал, что, наверное, именно так выглядит взросление. Он крепко обнял Йонг в ответ. Они разошлись, едва услышав первое оповещение о начале комендантского часа. После восьми вечера на улицах города не должно быть ни одного ребенка.

Сун спешил к казарме, перешел на бег, не обращая внимания на солдат и взрослых людей, строго взирающих на одинокого мальчика. Сун сверился с часами: еще чуть-чуть, и он нарушит правила. Двери в городе запирались автоматически, и никто не сможет впустить его в спальню. Он двигался так быстро, как мог. После очередного поворота наконец увидел заветный проход, он всё ещё был открыт. Финишная прямая далась Суну легко. Подбегая к двери, он облегченно сбавил шаг, еле заметно улыбался. Вытянул вперёд руку, хотел уцепиться за створку и вбежать в полумрак. Сун не успел затормозить, когда увидел силуэт, появившийся из темноты. Кто-то выскочил ему навстречу и занёс для удара ногу. Сун сложил руки, закрыл лицо, удар пришёлся по животу. Настолько сильный, что его отбросило назад. Из темноты вышел Квон; он мерзко улыбался и по сравнению с Суном выглядел настоящим верзилой. Старый неприятель скрестил руки на груди.

— Чоу! — Квон поморщился, произнося его фамилию. — И где же ты был? Мы все тебя обыскались!

Сун не ответил, он злобно смотрел на врага, скрежеща зубами от злости. Квон так и не простил Суна за ту драку в лагере на побережье Желтого моря. Судьба снова свела их вместе, не определив в один класс из-за разницы в возрасте, но расселив по соседним койкам в казарме. Задира потирал кулаки, смотрел надменно. Из-за его спины вышел еще один мальчик, чуть моложе, он гоготнул, обнажив неровный ряд зубов:

— Опять бегал к своей мелкой подружке?

— Не смей говорить о ней так! — взорвался Сун и едва успел закрыть голову руками. Хулиганы подскочили к нему одновременно, яростно били ногами, не целясь и не сдерживаясь. Всё это происходило не больше минуты, подростки быстро выдохлись.

— Хватит, время! — опомнился Квон, он легонько ударил подельника в плечо. Радостно смеясь, они скрылись в проходе. Сун еще слышал их удаляющиеся голоса, но не смог подняться, из носа выступила кровь. Он стёр её тыльной стороной ладони; в этот момент прозвучал второй предупреждающий сигнал и створки двери сомкнулись. Сун с трудом перевернулся на спину, он смотрел в потолок, корчась от боли. На глазах проступили слёзы. Он не знал, сколько времени прошло; свет в коридоре померк, и Сун был готов ночевать прямо тут, под дверью, как бездомная собака. Чей-то посторонний голос вывел его из полудрёмы. Сун не сразу узнал человека, которому он принадлежал; услышал, как мужчина подошел сзади, согнулся над сжавшимся в комок телом.

— Вставай, Чоу! — Альдо Сальви бесцеремонно поднял своего ученика на ноги, встряхнул, как тряпичную куклу. — Что случилось? Кто это сделал?!

— Никто! — прохрипел Сун, он все еще держался за живот, по которому пришёлся самый сильный удар.

— Пойдём, я приведу тебя в порядок! — наставник повёл Суна, но не к дверям казармы, а в другую сторону.

— Куда мы идем? — Сун едва сумел произнести это.

— Мы идем в мой кабинет.

— Там есть лекарство? — он чувствовал себя нехорошо, едва сдерживал рвотные позывы, кружилась голова.

— Да, конечно! — Сальви привел Чоу к дверям своей комнаты, открыл их электронным ключом и поспешно завёл Суна внутрь. Он надеялся, что они останутся незамеченными. Альдо провёл мальчика в центр просторного и уютно оформленного кабинета. Здесь есть всё необходимое для учителя, кровать, стол, компьютер, много книг на стеллажах. Сальви усадил Суна в кресло, бегло осмотрел раны:

— Так кто сделал это с тобой?

— Я упал, когда бежал к казарме, — Сун не хотел сдавать своих обидчиков, знал, что проблемы с Квоном он должен решить самостоятельно.

— Упал... — усмехнулся Сальви; у него был жуткий акцент, но Сун не разбирался в этом. Говорили, что их наставник родом из Италии. Сун мог только гадать, что это за страна и где она находится. — На твоей одежде куча отпечатков от ботинок. Когда ты упал, по тебе пробежало несколько человек?

Сун опустил голову, эти слова прозвучали как насмешка. Сальви вернулся к ученику, но тот не увидел лекарств в руках наставника, только медицинский жгут. Альдо склонился над Суном и зашептал ему в самое ухо:

— Тебя не должно быть тут, Чоу! Тебе нравится быть не на своём месте?

Сун вздрогнул, когда осознал, что Сальви не собирался ему помогать. Он хотел вскочить с места, но наставник прижал беззащитного мальчика к креслу.

— Во времена спорной истории моей родной страны, когда к власти пришли истинные патриоты, существовал один закон.

Альдо схватил жгут свободной рукой, быстро размотал. Смотрел на Суна с безумным выражением глаз. Тот хотел закричать, но Сальви вовремя заткнул ему рот.

— Если мужчина сумел силой взять другого мужчину, он заслуживал уважения!

Наставник привязал Суна, не дав ему вырваться, сделал кляп из каких-то тряпок, зловеще улыбнулся.

— Это насилие, мой друг! Только оно правит миром, а не доброта и благодетель!

Альдо расстегнул ремень на брюках.

* * *

— Держи его сильнее! — прорычал Квон, накинув на голову Суна пододеяльник. В этот раз их было трое, они напали на Суна в воскресное утро, когда все спали. Мальчика подкинули на простыне, закрутили её концы в спираль. Сун не кричал и не сопротивлялся, словно чувствовал, что это произойдет совсем скоро и ничто не сможет помешать им. Он сжал зубы, простыня стянула тело, зафиксировала руки. Сун не мог размахнуться и дать сдачи, его подняли и куда-то понесли, он слышал шёпот:

— Несите осторожнее, не шумите!

Он узнал голос Квона. Тот снова мстил за разбитый нос. Сун уже устал от бесконечных издевательств, ему не хотелось драться, он был готов сделать что угодно, лишь бы этот кошмар закончился. Когда похолодало, Сун понял, что враги вынесли его из спальни и теперь тащили по коридору куда-то в город. Сун не надеялся, что их встретит случайный патруль и остановит. Он застонал, вспомнив о заветной монете. В этот раз у него не было союзников.

— Давай сюда! — цыкнул Квон, Сун почувствовал, как его подельники сбавили шаг, куда-то свернули. Натяжение простыни ослабло, Суну удалось высвободить одну руку, согнуть в локте.

— Эй, Чоу! Ты готов к расправе? — легкий удар в бок Квон сопроводил гнусным смехом. — Когда мы закончим с тобой, придем к твоей подружке!

Сун тщетно старался выпутаться из ловушки, хотел порвать плотную ткань, но на это не хватило силы.

— Всё, пришли.

Команда остановилась, дала Суну возможность освободить вторую руку. Они упомянули Йонг, он будет защищать честь подруги во что бы то ни стало, до последней капли крови. Сун приготовился к драке. Враги не будут держать его в простыне вечность, рано или поздно им придется выпускать Суна наружу, и он был готов к этому моменту. Сун сжал кулаки до боли в костяшках.

— Давай на счет три! Раз, два, три!

Сун с ужасом почувствовал, как мучители раскачали простыню, в которой несли его, и по окончании счёта неожиданно отпустили края. Ощутив свободное падение, он вскрикнул от ужаса. Он не ожидал такого поворота, сжался в комок, зажмурился. Вдруг подумал, что его подняли на самый высокий этаж и бросили вниз на площадь. Сун приготовился к удару и мгновенной смерти, всё это время в его ушах стоял мерзкий смех Квона. Падение окончилось для Суна так же неожиданно, как и началось, он оказался в воде. Она попала на лицо, намочила простыню, что тут же обволокла тело и окончательно сковала движение. Сун судорожно тянул руки, стараясь выплыть. Кто-то схватил его и рывком вытащил из воды, грубо стянул с головы намокшую простыню. Это был Квон. Увидев проступившие из глаз мальчика слезы, он безудержно рассмеялся, оттолкнул Суна от себя.

— Плакса, плакса! — закричал Квон и побежал прочь. Сун остался один, облокотился о высокий борт городского фонтана, в который его бросили, тихо всхлипывал, поджав ноги и спрятав лицо.

— Мне противно на тебя смотреть! — голос наставника заставил Суна вздрогнуть, боязливо поднять голову. Альдо Сальви стоял на некотором отдалении, презрительно дернул губой. Сун не мог дать отпор, уже неделю Квон открыто терроризировал его, не давая спокойно ступить ни шагу. Сун ничего не ответил, начинал дрожать от холода. На ночь температурный режим в городе падал до пятнадцати градусов. Альдо не дождался ответа, деловито сложил руки за спиной, медленно зашагал прочь. Сун откинул мокрую простыню, скинул пижаму, оставив только штаны. Он растирал тело коченевшими пальцами, пытался согреться. На площади перед префектурой еще не было людей, и Сун хотел остаться незамеченным. Скомкал простыню, поднёс ее к краю фонтана, хотел бросить, как символ пережитого позора. Сун замер на месте, его глаза расширились от удивления. Простыня упала на пол из ослабевших рук. Он потянулся к воде, забыв обо всём. Знакомый блеск поманил его на самое дно. Сун не верил, что всё это происходило в реальности, но не мог ошибиться — он узнал бы этот силуэт из тысячи подобных. Сун ловко перепрыгнул через борт фонтана, очутился в воде по грудь. Он напрочь забыл о холоде, уверенно пробирался к цели. Ему пришлось нырнуть, чтобы достать свою счастливую монету и присесть на корточки. Сун задержал дыхание, но не смог закрыть глаза, боялся упустить её из виду даже на мгновение. Он сжал блестящий кругляш в кулак, задрожал от нахлынувшего счастья. Сун вынырнул, жадно схватил ртом воздух, поднёс руку к лицу. Сердце учащенно забилось в груди, Сун засмеялся; это было настоящее чудо: найти оберег там, где его не могло быть. Сун не сомневался в том, что это та самая монета, доставшаяся ему когда-то из брюха акулы. Сохранился даже шнурок с ботинка, правда, он истрепался и размок от воды.

— Эй, мальчик, с тобой всё в порядке?

Случайный прохожий остановился у края фонтана, озадаченно смотрел на Суна сверху.

— Да! — испуганно выпалил тот, спрятав монету в кулаке и прижав к груди. Он больше не позволит забрать её. Сун выскочил из воды пулей, схватил одежду и побежал прочь, так и не дав незнакомому мужчине опомниться.

— Сун Чоу! — наставник встал у него на пути, когда до двери в спальню оставались считанные метры. Он сердито оскалился. Суну пришлось перейти на шаг, он виновато смотрел на Сальви, не зная, какого наказания теперь от него ожидать. Сун незаметно спрятал оберег в кулаке, подобрав шнурок пальцами.

— Ты не перестаешь меня расстраивать, Чоу! — Сальви едва не прокричал это, испепеляя его дьявольским взглядом. — Ты снова даешь этим мальчикам издеваться над собой, ты должен научиться давать им отпор!

Сун поджал губы. Если он сейчас заговорит об этом, подтвердит факт своего унижения, возможно даст Альдо повод ненавидеть себя еще больше. Иногда Суну казалось, что именно наставник подсылает Квона издеваться над ним.

— Меня никто не обижает! — слова дались Суну с огромным трудом. Всепроникающий взгляд Сальви прожигал очередную дыру в его голове.

— Не лги мне, Fuorilegge! — Альдо зарычал, сопя от негодования, вытянул руку в надежде ухватить упрямого мальчишку. Сун испуганно вскрикнул, амулет в кулаке кольнул, потянул вправо, к стене. Сун с нескрываемой радостью пошёл по подсказке, согнулся, чтобы проскочить мимо наставника. Сальви разъяренно схватил воздух, так и не успев дотянуться до мальчика. Сун кинулся к маячившему впереди проходу, молча стиснул зубы.

— Вернись, Чоу, немедленно!

Он слышал, как кричал Альдо вслед, но даже не думал останавливаться, знал, что на уроках Сальви никогда не начнёт говорить о сложившейся ситуации, а оставаться с ним один на один Сун избегал уже месяц. Он скрылся в проходе, крепко сжав монету. Его грела только одна мысль: каким-то чудом, но он сумел вернуть свой оберег обратно.

* * *

С того дня как Сун вернул свою счастливую монету, его жизнь наладилась. Он усердно прятал амулет от чужих глаз, незаметно надевал перед сном, тайно проносил в душ. Словно в благодарность за такое бережное отношение талисман охотно помогал своему хозяину избегать ловушек, устраиваемых Квоном и его подельниками, встречаться с Йонг, находя свободные от армейских патрулей коридоры.

Так прошло две недели. Относительно спокойные и не богатые на хорошие новости с поверхности. На уроках их наставник избегал разговоров о лихорадке и её смертоносном шествии по планете, но уже почти все жители Гилеона знали, что от вируса пали две лаборатории. Одна в Европе, другая в Америке. Сун не относился к этому с ужасом, не удручался такими мифическими потерями, однако взрослые, что обсуждали новости, выглядели подавленно и скорбно. Они так и не вывели антивирус, префектура Гилеона каждый день говорила жителям о последнем шаге в разработке вакцины, возлагала надежду на лабораторию Аляски и Стрелу, которую по слухам хотели превратить в плавучий центр по борьбе с вирусной угрозой. Сун в очередной раз задался вопросом о времени, которое им необходимо провести в подводной ссылке. Со дня заселения в подводные города прошло уже больше двух месяцев, но никто не говорил о возвращении назад.

Сун сбавил шаг, подходя к месту их тайных встреч с Йонг. Он зашёл в тупик, скрытый полумраком, но не увидел знакомого силуэта. Сун тихо окликнул подругу. Её еще не было на месте. Он сел на край колонны, прождал не меньше часа. Сун понял: случилось что-то серьезное, Йонг никогда не пропускала их встречи, никогда не опаздывала. Сун теребил амулет в руках, надеялся на очередную подсказку. Он не долго гадал, что могло произойти. Только один человек мог решиться на такой дерзкий шаг. Квон, наверное, сошёл с ума в своём стремлении насолить Суну. Много раз он угрожал Йонг расправой, неужели этот день наступил? Нет, Квон не станет устраивать ловушки, будет ждать, пока Сун сам явится к нему в гости, но куда идти, как найти этого задиру, зашедшего так далеко? Сун застонал от нахлынувших неприятностей. В голову залезла мысль вернуться в казармы и обратиться за помощью к наставнику, но он отбросил сомнения и минутную слабость, Сун должен сам разобраться с этой проблемой. Он поклялся сам себе, что если хоть один волос упадет с головы Йонг, он убьет Квона. Сун вскочил с места, он больше не мог ждать, кинулся к выходу, но ему пришлось остановиться. Из коридора, дрожа от страха и пряча руки за спину, вышла Йонг. За ней высокий худой силуэт извечного врага. Квон толкал заложницу вперёд. Он вышел на свет, показав лицо. Сун попятился, не ожидал, что Квон сам явится к нему. Задира хитро щурился, держал девочку за плечо.

— Чоу, я обещал, что она будет следующей!

Его голос еле заметно дрожал, Квон понимал, что за такие поступки ему не сулило ничего хорошего.

— Отпусти её, ублюдок! — Сун сжал кулаки, он уже не следил за словами, сделал шаг вперёд.

— Не так быстро, плакса! — нервно усмехнулся Квон, он всё время оглядывался по сторонам. — Я обменяю ее на твой амулет!

— Что? — на выдохе произнес Сун. Его глаза расширились от ужаса, сердце упало в груди. Рука невольно дернулась, чтобы покрепче сжать монету и уберечь её. Сун с трудом подавил этот позыв. Он растерянно смотрел на Йонг. Неужели это она рассказала ему об амулете?

— Да, мне нужен твой талисман, тот, что приносит тебе удачу. Твоя подружка рассказала мне про него!

Сун нервно сглотнул, последние слова ударили самой неприятной догадкой. Он с обидой смотрел на Йонг, девочка заплакала еще сильнее, отвела взгляд.

— Она рассказала мне, что он помогает тебе, предупреждает об опасности! Он мне нужен! — Квон жадно облизнул пересохшие губы.

— Прости, Сун... — едва проговорила Йонг сквозь слёзы.

Взгляд Суна похолодел и отстранился. Он не мог заставить себя злиться на подругу, а тем более в чем-то обвинять её. Сун ухватился за шнурок кончиками пальцев; не оставил себе выбора, он должен был освободить девочку любой ценой.

— Я сделаю ей больно, я не шучу!

Квон брызгался слюной, сгорал от нетерпения, безумные глаза вылезали из орбит. Сун молча достал счастливую монету, осторожно снял её с шеи. Неужели жизнь настолько несправедлива, что снова отбирает амулет? На глаза Суна наворачивались слёзы отчаяния. Он вытянул руку, монета качалась в полумраке, но даже здесь тускло переливалась обоими сторонами.

— Подойди ближе! — Квон не знал, как произвести обмен, хотел выпустить Йонг, но побоялся, что Сун убежит. Крепко держа девочку, задира сделал неуверенные шаги. Сун с трудом заставил себя пойти ему навстречу, ноги онемели. Он боялся смотреть на амулет даже краем глаза, чувствовал своё предательство, но твердо решил, что Йонг важнее.

— Еще ближе! — командовал Квон, его глаза алчно заблестели, когда мальчики подошли друг к другу достаточно близко. Он выхватил амулет из рук Суна, молниеносно, не дав тому опомниться. Сун разжал пальцы, добровольно расставаясь со своим союзником, и едва не потерял сознание. Всё это для него происходило словно в дурном сне. Задира рассмеялся; чтобы дать себе фору в предполагаемом преследовании, он с силой толкнул Йонг вперёд. Девочка вскрикнула от неожиданности, но не упала. Сун заботливо поймал подругу, даже в мыслях не собираясь догонять Квона.

— Прости меня, прости меня... — Йонг повторяла, как в бреду, плакала навзрыд, боялась смотреть другу в глаза. Сун не реагировал на слова, проводил удаляющийся силуэт Квона. Он вдруг вяло улыбнулся, обнял Йонг, погладил по спине. Она в безопасности, а это самое главное.

— Ничего, он ушёл, всё хорошо, — прошептал Сун. Йонг начинала успокаиваться. Он повёл её в глубину комнаты, к колонне, на которой они любили сидеть. Сокрушался, думая о монете, ведь в этот раз он наверняка потерял её навсегда.

— Он поймал меня здесь, пришёл раньше... — Йонг заговорила быстро, всё еще хотела оправдаться. Сун помог подруге забраться на высокий край колонны, остановил её речь. Запрыгнул и сел рядом, молча обнял. Суну нечего было сказать, да и никакие слова не могли передать то счастье, которое он чувствовал, сидя рядом с ней, целой и невредимой.

— Спасибо, Сун, — Йонг поцеловала его в щёку, быстро и застеснявшись. Она благодарна полумраку, что скрыл ударившую в лицо краску. Сун не ответил, лишь крепче прижал подругу к себе.

— Как же теперь ты без монеты? — она задала этот вопрос спустя минуту, когда страх произошедших событий поблек и отступил. — И зачем она ему?

— Я не знаю, — Сун пожал плечами, он уже не выглядел таким подавленным. Внушал себе мысль о том, что надо будет отвыкать от того приятного покалывания и постоянных подсказок загадочного амулета, оттого снова рассчитывать только на свои силы. Сун вдруг погрустнел, подумал, что монета была единственным напоминанием о былой жизни на поверхности. Что ж, и с этим он сможет смириться, Сун мечтательно улыбнулся.

— Мы справимся! — вдруг ободряюще воскликнула Йонг, своей радостью она рассеивала туман в голове Суна, тот знал, что с этого дня изменится вся его жизнь, и надо готовиться к этому.

* * *

Следующие несколько дней Сун пытался забыть, что происходило с ним последние месяцы. Внутренний голос подсказывал мальчику привыкнуть и смириться с окружающей обстановкой, с законами по которым он должен жить. В городе поползли слухи о новом штамме красной лихорадки, что перечеркивало уже сделанную работу в разработке вакцины. Префектура Гилеона стремилась всячески ограничить распространение этой информации, ввела более жесткие правила нахождения детей вне учебных заведений и казарм для отдыха. Они пытались уберечь их от ненужных разговоров, однако людской говор и пересуды дошли и до Суна; ему меньше всех хотелось знать правду, но судьба сама заставила мальчика стать невольным свидетелем диалога между учителями соседних классов. Они не увидели его, поэтому говорили открыто. Теперь Сун узнал, что вирус на поверхности каким-то образом изменял животных. Учителя использовали непонятный для Суна термин, называли зараженных Фиалами. Ему удалось уйти от них незамеченным, прижавшись к стене. Тревожные времена наступали стремительно, люди в городе все меньше улыбались. Ситуацию не спасали даже ежедневные обращения префекта Конора, приободряющие сводки из лаборатории на Аляске. Никто не говорил о назревающих проблемах вслух, но напряжение жителей росло.

— В английском языке много предлогов, но пока, на этом этапе изучения вам будет необходимо выучить пять основных. By, for, in, on, at. — Альдо Сальви склонился над Суном, ударил тонкой указкой по краю стола. Тот вздрогнул, выйдя из полудрёмы. Размышления о происходящих событиях вогнали его в глубокую задумчивость. Сун выпрямился по струнке, сложил руки, в страхе смотрел в пространство перед собой.

— Повторите их, юный Сун Чоу! — наставник сурово взирал на ученика, дышал нестерпимым жаром.

— Я не помню... — Сун тщетно собирался с мыслями, но не уловил смысл вопроса.

— Очень плохо, Сун Чоу! — Альдо еще раз ударил указкой об стол. Яростно взглянул на нерадивого мальчика, что никак не хотел браться за ум. — О чём вы думаете? Что люди будут учить корейский, чтобы общаться с вами? Или вы думаете, завтра вас отправят обратно к родителям, на поверхность?!

Сальви обвёл скептическим взглядом аудиторию. Дети притихли, внимательно следили за наставником. Альдо приблизился к Суну.

— В вашем положении, Сун Чоу, нельзя отвлекаться от учебы, как вы не понимаете этого? Наш учебный материал и так слишком сложен для вашего восприятия. Или вы думаете, кто-то здесь, в этих стенах, будет делать для вас поблажки? Вы ошибаетесь!

Сальви снова обратился к классу.

— Каждый из вас должен знать: только изучение английского языка способно дать вам на этом дне хоть какие-то жизненные перспективы!

Это заявление прозвучало слишком резко. Наставник замолчал, понимая, что перегнул палку. Сун заметил, как он сунул руку в карман, но не придал этому значения. Альдо приблизился к школьной доске, сменил слайд.

— Ваше задание на сегодня: записать и выучить к завтрашнему дню эти пять основных предлогов. Я проверю каждого из вас!

Наставник тяжелой поступью расхаживал по классу, отложил указку, внимательно следил за учениками, что-то неустанно теребил между пальцев. Сун не стал разглядывать, чем именно он успокаивал нервы, и углубился в изучение надписи на электронной доске, кропотливо выводил английские буквы в тетради. Сальви вдруг остановился рядом с ним. Несколько секунд смотрел сверху. Сун чувствовал давление взгляда, опустил голову еще ниже, боялся даже пошевелиться. Что-то звонко упало на край парты. Сун сосредоточился на тетради и не сразу увидел, что именно это было. Золотой блеск ударил по глазам. Скосив взгляд, Сун обомлел. Его счастливая монета лежала совсем рядом, лишенная шнурка и начищенная до такого блеска, что смотреть на нее долго становилось невыносимо. Сун подался вперёд, поднял руку, мысль снова дотронуться до амулета опьянила разум, пальцы нервно задрожали. Он не успел, наставник накрыл амулет ладонью, сгрёб пальцами и подбросил в воздух.

— Если у вас есть какие-то вопросы по материалу, Чоу, я жду вас сегодня вечером в своём кабинете, — Сун понял намёк. С тихим ужасом он смотрел на отходящего к доске Альдо, заметил еле различимую ухмылку на его лице.

Сун замер у двери наставника, занёс руку, чтобы постучаться. Он злился, Сальви не оставил выбора, словно знал, что тот не сможет отказаться даже от призрачной надежды вернуть себе медальон. Но откуда он у него? Неужели догадки Суна о том, кто стоял за нападениями Квона, верны?

Сун не успел постучать, дверь тихо приоткрылась от сквозняка. Наручные часы его показывали начало восьмого вечера. Сун осторожно заглянул в появившийся просвет, он не увидел в маленькой комнате никого, осторожно вошёл внутрь.

— Мистер Сальви?

В хорошо освещенном кабинете царила тишина, только мерный гул работающего компьютера разрушал эту идиллию. Не так давно учитель поставил у себя аквариум, Сун с интересом разглядывал его обитателей, увидел лишь несколько особей странного вида, из-за удлиненного змеевидного тела с полосатой окраской он с трудом мог отнести их к обычным аквариумным рыбкам. Наставник появился у Суна за спиной беззвучно, как будто вырос из-под земли.

— Это Акантофтальмус, — негромко произнес он. — Очень интересный вид, обитает у берегов Азии и Индии, это подарок.

Сун испуганно обернулся, ожидал подвоха со стороны Альдо, но учитель не выглядел агрессивно, на лице некое подобие добродушной улыбки. Сун не увидел в руках наставника монеты. Хотел спросить про амулет открыто, но Сальви вдруг остановил его жестом руки.

— Я знаю, что ты хочешь спросить, но я отвечу тебе не здесь, — он кивнул в сторону двери, предлагая выйти в коридор. Сун растерянно подчинился, дошёл до двери под пристальным взором Сальви. Они вышли из кабинета, Альдо повёл Суна к выходу из жилой зоны, но не к префектуре и главной площади. Они свернули к техническим лифтам, в те сектора, куда доступ детям был пока закрыт.

— Ты, наверное, не часто бывал в этой части города? — наставник заметил смущение и робость Суна. Тот чуть отстал, внимательно оглядывая достопримечательности коридоров; заметил, чем дальше они отходили от центра города, тем меньше случайных прохожих им попадалось на пути, да и сами коридоры уменьшались в размерах.

— Гилеон — большой город, когда ты подрастёшь, сумеешь увидеть все его части, — пояснил Сальви, довольно улыбаясь.

— Куда мы идем? — Сун долго готовился, чтобы задать этот вопрос. Наставник довёл его до неприметного лифта в конце очередного прохода. Нажал на кнопку вызова.

— Мы идём в мою лабораторию, — лаконично ответил Альдо, не отвлекаясь, смотрел на индикатор положения лифта.

— Что там? — не унимался Сун.

— Ответ на твой вопрос, — загадочно улыбнулся Сальви. Двери элеватора открылись, наставник пригласил ученика внутрь, вошёл сам. — Ты же хочешь знать, что за монета попала в твои руки?

— Да! — без раздумий ответил Сун, его глаза загорелись огнём. — Её отнял Квон, а до этого её у меня забрали на Стреле, я не знаю, как она оказалась тут!

Наставник рассмеялся, услышав это откровение. Сун не видел смысла скрывать от учителя информацию, быть может, тому действительно было известно истинное назначение амулета, что вторгнулся в жизнь мальчика так своеобразно и уже не раз спасал его жизнь.

— Ты получишь ответы на все вопросы, но для начала тебе надо доказать своё право на владение этим чудом.

Кабина лифта остановилась, опустив пассажиров на нижний этаж Гилеона. Сун притаился, когда двери открылись, он побоялся выходить первым.

— Ты помнишь тех рыбок в аквариуме? — Альдо вышел в коридор, дал понять, что здесь нет опасности. Сун решительно последовал за учителем, кивком ответил на вопрос.

— Они безобидны, не агрессивны, но в природе считаются жестокими убийцами! — Сальви не переставал улыбаться, повёл его мимо закрытых дверей без табличек и ориентиров. Освещение на этаже заметно слабее, чем наверху. По спине Суна побежали мурашки от этого места.

— Когда их проглатывают хищники, то Пангио, как их еще называют, выпускают острый шип, оружие заставляет хищников выплюнуть эту маленькую рыбку, а если их глотают целиком, этим шипом Пангио прокалывает желудок обидчика и даже может вырваться наружу. Так он убивает хищника.

Суну стало не по себе от этого рассказа, вид мирной, хоть и чуть странной рыбки никак не уживался с услышанными фактами. Но Сун не понимал, при чем тут он или его амулет. Они остановились у одной из неприметных дверей без названия. Альдо усмехнулся, приложив электронный ключ к замку. И как он ориентировался в этом однообразном скоплении, от которого у Суна уже рябило в глазах?! Наставник открыл дверь, толкнул мальчика в проем, в этот раз без церемоний и доброжелательности. Оказавшись в темноте, Сун замер, услышал чей-то приглушенный стон.

— Не стесняйся, Сун Чоу, — голос наставника отдавал железом, он вошёл следом, захлопнул дверь, включил свет. — Здесь нет опасности, она здесь заперта...

Сун поморщился от яркого света, прикрыл глаза рукой, не сразу заметив, что у противоположной стены кто-то сидит. Сун не смог определить по силуэту сидящего к ним спиной парня, кто именно предстал в столь неудобной позе, задрав голову кверху, словно изучая потолок. Мальчик тихо всхлипывал, произносил еле различимые гортанные звуки, как будто что-то мешало ему нормально говорить.

— Я не буду вас знакомить, вы и так знаете друг друга... — Сальви отошел к рабочему столу, отстранённо раскладывал вещи, оставил Суна наедине со своим врагом. Он сделал первые робкие шаги в сторону Квона. Руки задиры связаны за спиной, пальцы уже начинали синеть. Сун не знал, что сказать, слова застряли в горле. Его подозрения о связи Квона и наставника рассыпались в прах. Сун медленно обошёл врага, встал к нему лицом к лицу. Ужаснулся открывшейся картине, едва не наступил на кровавую лужицу. Альдо привязал к шее задиры металлический стержень с четырьмя остриями. Одна пара шипов упиралась в ключичную кость, другая в подбородок, грозясь проткнуть его насквозь, стоило Квону чуть опустить голову. На щеках несчастного виднелись грязные разводы от слёз, он вздрогнул, увидев Суна, лицо исказилось жалобной гримасой.

— Это орудие пыток называется Вилкой Еретика. Её использовали во времена инквизиции на территории моей родной страны, — как бы между прочим произнёс Альдо. Тот изучал простерилизованные хирургические инструменты. — Посмотри, что он держит во рту...

Сун изогнул шею, чтобы заглянуть в рот Квону. Синие губы были плотно сжаты, но чуть подрагивали, обнажая золотистое ребро счастливой монеты. Сальви не терял времени зря, подготовился к приходу Чоу.

— У него во рту моя монета! — яростно воскликнул тот, его била дрожь негодования, и Сун решительно не понимал, зачем наставник делал всё это.

— Всё правильно! — не отвлекаясь от работы, кивнул Альдо. — Ты можешь забрать её, если она действительно принадлежит тебе, а не этому выродку...

— Она моя! — грозно произнёс Сун, он смерил Квона раздраженным взглядом, колебался секунду, прежде чем заставил себя разжать губы задиры и ухватиться кончиками пальцев за край своего оберега. Сун вспомнил те унижения, которые заставил его пережить Квон, собрал в кулак всю свою ненависть к этому человеку.

— Будь осторожен, он кусается! — усмехнулся Сальви, взяв в руки скальпель, на глаз проверил его заточку. Сун облизнул пересохшие губы, потянул монету. Задира дёрнулся, жилы на его шее напряглись, Сун продолжал тянуть, не понимая, что происходит; он не сразу заметил шнурок, привязанный к оберегу, чей свободный конец исчезал в глотке Квона. Суну стало нехорошо, на лбу проступили капли пота, судя по тому, как тяжело вытягивался шнурок, к нему что-то было привязано с другой стороны. Альдо заставил бедолагу проглотить это.

— Там что-то внутри... — живот Чоу скрутило, он видел, как пальцы Квона судорожно сжимали воздух, его лицо побагровело, глаза закатились. В горле рос заметный ком, который медленно пробирался по трахее.

— Да, тяни быстрее, или он задохнется, — посоветовал Сальви, наконец он подошел к Суну, с беспокойством и интересом смотрел на мучения Квона. — Еще немного, дергай!

Комок подобрался к кадыку несчастного, кожа натянулась, острые шипы вилки впились в мягкую плоть, выпустили струйку крови. Задира дергался в конвульсиях. Сердце ёкнуло в груди Суна, он вдруг отступил, выпустил оберег из рук, отвернулся, чтобы не видеть лица истязаемого.

— Я не могу...

— Это же так просто! Или ты забыл, как он унижал тебя, как пытался утопить в фонтане?

Альдо ухватился за свисающий шнурок, протянул монету Суну, требовал, чтобы тот закончил этот безумный ритуал.

— Нет, я не буду, отпустите его, пожалуйста! — Сун всхлипывал, боялся повернуться к учителю лицом. На стене сбоку свисала красная материя, на ней изображен странный символ. Стоящий вертикально меч в круге, внутри которого много мелких едва различимых букв; меч опоясывала лента, делая вокруг лезвия один оборот. Он видел такой логотип впервые. Сальви заметил интерес Суна, положил руку на макушку Квона, задумчиво трепал его волосы. Задира хрипел и брызгал слюной, хотел кричать, но воздуха в легких не хватало.

— Этот знак когда-то принадлежал тайному обществу Аненербе, — Наставник резко надавил на голову пленника, Сун зажмурился, услышав как острые лезвия вошли в горло Квона с противным хлюпающим звуком. Тело мальчишки задергалось в предсмертных конвульсиях. Веревка, держащая монету оборвалась, оберег звякнул об пол. — Вообще-то раньше шипы на вилках делали короче, чтобы жертва не смогла покончить с собой раньше времени, но я усовершенствовал конструкцию...

Альдо нагнулся, чтобы поднять упавший амулет. Он вложил его в ладонь Суна насильно, этот трофей теперь принадлежал ему по праву. Сальви властно положил руки ему на плечи. Поднял взгляд на кусок материи с древним символом тайного общества.

— Видишь ленту, опоясывающую меч на символе Аненербе? Эта руна, она называется "Одал", означает кровное родство, семейные узы.

Сун вздрогнул от слов, он крепко сжал монету, с ужасом почувствовав исходящий от неё могильный холод.

— То, что мы сделали сегодня, должно остаться в строжайшей тайне! Мы сделали это вместе, и ты в ответе за жизнь этого мальчика, так же, как и я! Сун Чоу! Мне нужен ученик...

1) Fuorilegge (итал.) — изгой

Вернуться к тексту