Маховик времени, или Новая история Гарри Поттера (джен)

Очнулся Кастор на полу ритуального зала. Тело ломило, голова кружилась, но помнил он ВСЁ: каждую черточку Госпожи, каждое сказанное ей слово он запомнил на всю свою жизнь. Никогда он не видел столь прекрасных и великих созданий — она была великолепна.

Немного придя в себя, Кастор осмотрелся и заметил в углу комнаты двух спящих детей его возраста: девочку и мальчика с чёрными как смоль волосами — такими же, как у него. У девочки они мягко обрамляли лицо и спадали аккуратными локонами до плеч, а у мальчика слегка топорщились, как было у Гарри в той жизни. Волосы приятно контрастировали со светлой, практически белоснежной кожей, чем дети значительно отличались от Кастора, который был на несколько тонов темнее; ресницы у всех троих были длинными, густыми и чёрными, а губы пухлыми, но у Кастора и мальчика они были бледно-розовыми, а у девочки почти алыми. Едва заметное сходство девочки и Беллатрисы было заметно — но если учесть, что она и так была Блэк, то это и не удивительно — но всё-таки она больше была похожа на Кастора. Что до мальчика, так он был чуть ли не копией Кастора, если не учитывать совершенную бледность бывшего взрослого. Всё-таки теперь они тройняшки, и потому должны быть похожи.

Ещё немного посмотрев на новых родственников, Кастор встал и повернулся к двери. Тело нещадно ломило, а мышцы сводило судорогой, отчего это было не так-то просто сделать.

— Парсмеи! — позвал он единственного, кто мог доставить его в более удобное место, чем холодный ритуальный зал.

* * *

Кастор сидел в кресле в своём кабинете в Певерелл-касле и думал о произошедшем. После ритуала он с горем пополам вызвал Парсмеи — а как ещё, он же сейчас хуже магла? — и попросил его доставить в гостевые комнаты новоявленных родственников. Когда всё было сделано и Парсмеи снова к нему вернулся, то всё, о чем он смог попросить эльфа, это сообщить Вальбурге и Мие, что всё прошло успешно и он будет ждать их прихода, как только те проснутся, в своём кабинете. Бедные женщины, в отличие от него, уже несколько суток не спали, готовя зелья для его скорейшего восстановления, и, ожидая исхода ритуала, сами не заметили, как заснули — как, впрочем, и сам едва не свалившийся от усталости эльф.

В Певерелл-касле оказалась самая подходящая атмосфера для проведения ритуала — всё-таки дом некромантов, — так что они целых две недели не выходили из дома до ритуала, всецело посвящая себя подготовке. Регулус даже забеспокоился, что же его женушка и матушка затеяли, раз пропали вместе с Кастором на несколько недель, бросив его одного разбираться с ушлыми гоблинами. А разбираться было с чем.

Но сейчас он всё же больше думал о прошедшем ритуале, чем о Регулусе, который спешно проходил «курс молодого Лорда» под присмотром Люциуса Малфоя. Этот вариант, конечно, не нравился Вальбурге, но сама она научить его «мужским обязанностям» по ведению финансовых дел не могла, а Люциус «с радостью» согласился заняться этим, потому как дома его запилила Нарцисса, упрашивая помочь родственнику. И ему ничего не оставалось, как только подчиниться.

Думая о ритуале, Кастор постоянно возвращался мыслями к тем, кого не видел, но отчётливо слышал. Конечно, он никогда не хотел бы переживать это заново, но он был неимоверно горд и счастлив, что прошёл испытание и что Госпожа заговорила с ним — да и не только она.

Мужской, почти мальчишеский голос подарил ему то, с чем не могли справиться зелья или заклинания — идеальное зрение. Теперь он видел каждую чёрточку, каждый листик на дереве, стоило только повернуться. При воспоминаниях об этом голосе на душе разливалось какое-то иррациональное тепло. В душе как будто прорастал цветочек счастья, и хотелось объять весь мир и подарить счастье окружающим.

Властный, сильный голос определённо взрослой женщины вызывал у него в душе бурю эмоций, и первая — это благоговение. Если глядя на Госпожу, он чувствовал защиту, то слыша голос этой женщины, он чувствовал её силу, и знал, просто знал, что она всегда будет рядом с ним, куда бы он ни попал и что бы с ним ни случилось. Если Госпожа приходила тогда, когда хотела сама, то ее сила просто всегда была рядом: она обнимала в минуты горести, согревала в холод и лечила, когда болел…

Девочка. Её голос звучал так легко, так беззаботно и так… знакомо. Он определенно слышал её голос раньше, только сам не мог понять где. Вначале. Потом же ему стало казаться, что он слышал ее подбадривания, когда сражался с Квирреллом, ее тяжелый вздох в тот момент, когда он дрался с василиском, слышал тихое одобрение, когда шел в лес к Волдеморту и ровный мелодичный смех в тот день, когда пришел пьяный Малфой. Ему вдруг стало ясно, что она тоже незримо следила за ним и как-то помогала в самые тяжелые для него времена.

Сейчас же, магически истощённый, опустошённый эмоционально и физически, он сидел в кресле в кабинете и думал о том, что преподнесла ему Госпожа.

В свитке была запись на древнеегипетском, которую артефакт отказывался переводить, так что пришлось вспомнить время до изобретения переводчика и засесть за книги. Слава Мерлину, такие словари у Певереллов были. Переведённый текст выглядел примерно так:

Я знала, что ты справишься и с этим препятствием, Гарри. Посмотри на гобелен и поймёшь, почему я так тебя называю. То, что ты просил, я сделала: теперь ты старший из тройни, у тебя теперь есть брат — Альдерамин Антонин Блэк — и сестра — Хатиса Баллатрис Блэк. А сюрприз… увидишь на гобелене. И да, тебе нужен учитель. И я дарю его тебе. Негоже моему единственному наследнику быть необразованным. Жди его через несколько месяцев, когда восстановишь свой магический потенциал. Удачи, малыш. Я буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.

Прочитав последнюю строчку, Кастор уплыл в небытие, а пергамент, на котором был написан текст рукой самой Госпожи, рассыпался пеплом и быстро развеялся, превратившись в пыль.

* * *

Следующее пробуждение было ещё более неприятным, чем прошлое. Каким-то невообразимым образом Кастор заснул сразу после прочтения расшифрованного послания в кресле в кабинете и проснулся только с наступлением нового дня, судя по тому, что за окном был рассвет. То, что магия больше его не будет слушаться, было ещё только половиной беды, ведь то, что он пока будет совершеннейшим маглом — сплошной кошмар. Теперь все заботы о необходимых процедурах и ритуалах лягут на плечи Вальбурги и Мии, которая вернулась за две недели до его проведения, чтобы помочь свекрови приспособить новых членов семьи к жизни в мире; естественно, пока втайне от Регулуса — ему они всё расскажут в том случае, если всё пройдёт хорошо.

В лабораторию миссис Блэк её не пустила, потому как Мия была уже на пятом месяце беременности — всё-таки вынужденный отъезд из дома и незапланированный медовый месяц принесли свои плоды, — а вот с ментальными практиками могла справиться только она. Создание ложных воспоминаний и так тяжело, но создание ложных воспоминаний за прошедшие девять лет непосредственно в «пациенте» — невероятно сложно. Для этого Мия должна будет провести обряд создания новой личности в ритуальном зале. С каждым из них она проведёт по несколько суток. В итоге они проснутся приблизительно через неделю — десятого-одиннадцатого августа, а пока Кастору и Вальбурге нужно будет подготовить почву для их вхождения в семью.

Когда оказалось, что Мия беременна, Регулус от счастья чуть не разнёс комнатку в их маленьком домике на побережье. Он скоро станет папой! Немыслимо. А уж как радовалась Вальбурга. Пусть Кастор и стал ей сыном, но Сириус всё же её кровиночка, которую она вынашивала долгих девять месяцев, борясь с сильнейшими магическими выбросами. А Кастор-то как радовался: он уже и не надеялся, что сможет переложить на чужие плечи хоть часть своих обязанностей — кольцо лорда Блэк можно было смело передать ничего не подозревающему Регулусу. Ну и, конечно, то, что у него появится племянник, его бесконечно радовало: он любил и бывшего крёстного, который стал ему братом, и уж тем более ту, что подарила ему надежду в будущем и стала такой родной сейчас.

Но всё оказалось не так радужно, как мечтал Кастор: кольцо передать не получилось, как и не получится передать его сыну Регулуса. Регулус не сможет стать лордом Блэк, потому как уже являлся лордом Шафик. Такой титул он получил, как только согласился на двойную фамилию и обручился с Мией, последней представительницей древнего рода. Та, как наследница, до гибели отца ни с кем не помолвленная, стала Главой рода, леди Шафик, пусть и не подтверждённой. А уж после брака вся эта кабала перекинулась на Регулуса, который смыслил в делах рода не больше канарейки. А специфика рода Шафик в том, что представителем какой фамилии бы ни являлся супруг или супруга, они полностью входили в род, теряя все возможные титулы иных. Из-за этого им в жены или мужья отдавали чаще всего третьего ребенка в семье. А его ребёнок, соответственно, будет следующим лордом Шафик, а значит, наследство Блэков получить не сможет никоим образом.

Какой скандал был пару сотен лет назад, когда единственная дочь благородного рода без спроса родителей выскочила замуж за Леона Шафика, тем самым лишив свой род наследника. Но всё же они нашли выход: Мария тогда родила двойню, и один стал наследником Шафиков, а другой — МакЛайрд. Может, и у них будет что-то такое. А если нет — побудет еще Блэком, все-таки теперь этот род в гораздо большей степени его, чем раньше.

Первое, что решил сделать Кастор после того, как выбросил из головы все бытовые вопросы — это проверить гобелен: недаром же об этом говорила Госпожа. И не прогадал. Теперь Вальбурга по праву могла считаться настоящей Блэк. Отличительная черта этого рода — большая плодовитость, ведь боевые маги часто погибали в раннем возрасте; обычно у семьи было три-четыре ребёнка, не меньше, и Вальбурга побила последний рекорд — пятеро отпрысков. Можно считать, что именно она и Орион возродили род Блэков.

От двух лепестков: Орион Арктурус Блэк и Вальбурга Ирма Блэк отходило четыре сильных здоровых веточки и одна обугленная:

Сириус Орион Блэк

Изгнан из рода

Это ветка была обугленной. Портрет же был блеклым, но был. Это на Гриммо его выжгла Вальбурга, а в Певерелл-касле тот был целым, но… Такое ощущение, что он растворялся. Будто он вот-вот растает и исчезнет.

Регулус Арктурус Шафик-Блэк

Наследник Блэк без права наследования титула лорда Блэк, лорд Шафик

Портрет Регулуса был таким, каким стал Сириус после ритуала — теперь его вряд ли смогут обвинить в подмене, ведь даже на гобелене он изменился, хотя больше всего Кастор с Вальбургой боялись, что этого не произойдет. От его лепестка шла веточка, которая объединяла его сильной нерушимой связью с Мией Шафик-Блэк, в девичестве Шафик, от союза с которой уже тянулся новый росток, готовый вот-вот подарить миру новую жизнь.

Кастор Орион Блэк

Лорд Блэк, лорд Поттер, лорд Певерелл, наследник Долохов, наследник Лестрейндж.

Портрет Кастора был один в один он сейчас, даже волосы были взъерошены точно так же, хотя обычно они у него укладывались в приличную прическу. Он все боялся, что кто-то другой сможет увидеть связи с другими домами, но к портрету связи не шло, а строка ниже портрета была доступна только Главе рода.

После отхождения от лепестков Ориона и Вальбурги веточка Кастора переплеталась с ветками его кровных брата и сестры, от которых тоже отходили лепестки:

Альдерамин Антонин Блэк

Наследник Блэк, наследник Поттер, наследник Долохов.

Хатиса Баллатрис Блэк.

Наследница Блэк, наследница Лестрейндж.

Увидев, что показывает гобелен, Блэк обомлел — вот попал-то. А потом до него дошло, что статус показывают только лорду рода, а там, где они наследники, лордов нет и не предвидится.

Ни Родольфус, ни Рабастан титул лорда не получили, так как на момент смерти лорда Лестрейнджа уже сидели в Азкабане, а раз у рода есть и другие наследники — Кастор и Белла — то и не получат. Не у всех семей титул лорда получал старший сын. У таких домов, как Малфои, Нотты, Креббы, Гойлы, Брустверы, Лестрейнджи, Люпины и ещё нескольких, титул передавался не старшему, а сильнейшему, причём неважно, сыну или дочери — если она ещё не помолвлена. Именно поэтому в первых пяти примерах предпочитали иметь всего одного сына-наследника, так как когда старший сын оказывался слабее младшего, часто случались случаи братоубийства.

С Люпинами же вышла прелюбопытнейшая история. Отец Ремуса был чистокровным, но вот его мать была маглой, поэтому он был полукровкой. Когда его отец умер, Ремус попытался получить титул: он хоть и являлся полукровкой, но был единственным представителем семьи, — но не тут-то было. Незадолго до смерти у его отца была интрижка с одной маглорождённой ведьмочкой, и та уже после его смерти родила ему сына, оказавшегося более достойным, чем Ремус, хоть и бывшего бастардом. Так что у Кастора и Беллы шансов реально больше, чем у тех двоих, хоть они и не являлись Лестрейнджами от рождения. Как они получили статус наследников? Белла была Лестрейндж согласно полному магическому браку, где шло смешение крови супругов, поэтому после обряда стала наследницей, а Кастору перешла часть этой смешанной крови, ведь из-за проведённого ритуала он получал все способности и входил в те рода, которые были им облагодетельствованы.

С Долоховыми похожая ситуация. Там не осталось ни одного представителя рода, который мог бы получить титул лорда: все мужчины — а не надо было выставлять сына с беременной женой, особенно когда та беременна несущим наследие некромантов! — скончались, причём довольно скоропостижно и мучительно, а женщины не смогут принять титул, даже если не войдут в род мужа — специфика рода. Пока будет жив хотя бы один мужчина, носящий гены рода по мужской линии, женщина и её дети не получат прав. Нет, конечно, получить статус наследницы они смогут, но это максимум, на который они могут рассчитывать. Так что всё равно Антонин, даже будучи Блэком, будет стоять выше. Пока он жив, статус лорда будет либо его, либо ничей. Это утешало.

Ну, а с остальным — Кастор лорд и имел право ничего никому не показывать. Однако что-то всё же терзало его душу. Госпожа сказала, что, увидев гобелен, он поймёт, почему она называла его Гарри, но он так и не понял: то ли он дурак, то ли гобелен скрывал какой-то секрет, а он не в курсе. Впрочем, это неудивительно: родственников у него раньше не было, и гобелен ему был без надобности.

Закрыв глаза, Кастор судорожно пытался вспомнить всё, что могло быть ему известно по поводу гобеленов, но на ум ничего не приходило. Тогда интуитивно он протянул руку к изображению Сириуса на гобелене, провёл по нему рукой, но зацепился за какой-то выступ и рассёк палец. Капля крови была поглощена гобеленом, и он засветился мягким светом.

Все имена и картинки мгновенно погасли, а нитки стали «перебегать» с места на место. Создавалось ощущение, что он разворошил змеиное кубло. Но уже через пару мгновений рисунок вновь стал статичен. По центру был портрет Сириуса, причём такой, каким он был сейчас в обличье Регулуса, а под ним более мелким шрифтом описывалась чуть ли не вся его жизнь. Последние же строчки заставили Кастора похолодеть от ужаса.

Сириус Орион Блэк

Наследник рода Блэк без права наследования титула лорда, ныне Регулус Арктурус Шафик-Блэк (благодаря использованию ритуала «Кровной замены»), лорд Шафик. Место нахождения — Англия, Лондон, Гриммо 12, второй этаж, библиотека. Жив.

Временно исполняющий обязанности изгнанного из рода Сириуса Блэка — Питер Петтигрю (благодаря рунной цепочке авторства Г.Д.П. и Д.А.Б.). Место нахождения ВИО — Северное море, Азкабан, четвертый этаж, камера 321. Жив.

Так Кастор и стоял в оцепенении, пока тот снова не пришёл в движение и не оказался таким, каким был до всего этого безумия. Кастор же стоял в шоке. Он не мог понять, все гобелены так могут, или только у Певереллов он такой особенный. Если все, то почему тогда так много магов терялись бесследно — та же Эйлин Принц, которую лорд Принц искал десять лет, а потом скончался от одиночества, так и не узнав, что Северус через пару месяцев поступит в Хогвартс и будет его точной копией; или Иоланта Блэк, сквибка, которая пропала в магловском мире, когда гуляла с няней, когда ей было пять, а потом в приюте получила фамилию Эванс и стала прабабушкой Лили? А если не все, то по какому принципу тогда работал этот?

Однако удивительные свойства гобелена настолько поразили Кастора, что он еще не до конца оправившись, снова полез к гобелену. Действуя почти на инстинктах, на этот раз он нащупал такую же зацепку у портрета Регулуса и повторил действие окропления гобелена кровью. Тот снова пришёл в движение, и нити стали складываться в портрет Регулуса, причём в такой, каким он был прежде, а не такой, каким стал Сириус и каким он был на общем древе. Снова описывалась его жизнь, но вот последние строчки повергли его в ещё больший ужас, чем тот, который он испытал, когда читал информацию о Сириусе:

Регулус Арктурус Блэк

Наследник рода Блэк. Место нахождения — Англия, хрустальная пещера, озеро. Условно мёртв.

Исполняющий обязанности условно мёртвого Регулуса Блэка — Сириус Орион Блэк, наследник рода Блэк, без права наследования титула лорда, ныне Регулус Арктурус Шафик-Блэк (благодаря использованию ритуала «Кровной замены»), лорд Шафик. Место нахождения ИО — Англия, Лондон, Гриммо 12, второй этаж, библиотека. Жив.

В груди у Кастора мгновенно похолодело. Что значит «условно мёртв»? Как можно быть мёртвым условно? Наполовину? В коме? Под чарами? И тут до него медленно, но верно стало доходить, что это за пещера, и ассоциации сами стали скрадываться в мыслеобразы: Волдеморт — пещера — озеро — инфери.

— Инфери мертвы, но не совсем, — стал он думать вслух.

Рассматривать другие портреты он не спешил: вопрос с Регулусом интересовал его гораздо больше, и он пытался вспомнить всё, что читал об этих существах, даже не замечая, что говорит вслух.

— Они — оживлённые с помощью заклинания трупы умерших. Инферналы действуют по велению волшебника, их создавшего. Все исследователи пишут, что совершенно нет никакой разницы, кем были эти люди при жизни: магами или маглами. Но вот некроманты пишут, что всё не совсем так. В зависимости от того, кто был человек — магл или маг, — создавался инферус или инфери. Инферус — восставшие из трупов маглы, которые безоговорочно следовали воле волшебника. Их невозможно воскресить, так как их душа находилась уже у Госпожи. Инфери же — это тела магов с запечатанной душой внутри этого самого тела. Их-то как раз можно было вернуть к жизни — в древности некроманты специально создавали инфери, подкупая бедных магов и заключая с ними договор, чтобы юные некроманты смогли вернуть их к жизни — это было для юных некромантов своеобразным экзаменом. Маги могли создавать инфери магов только в том случае, если в них была кровь некромантов. Одно время некроманты создавали инфери для наказания волшебников, преступивших закон: душа запечатывалась внутри тела, но не контролировала его, и тогда его отправляли на исправление — выполнять грязную магловскую работу. А раз Регулус инфери, то его можно вернуть!

На этой счастливой ноте Кастор не заметил, как двери в комнатку отворились и в неё вошёл…