Сказки Гретель (джен)

* * *

Малыш Генри рассматривал птенца с любопытством, держась чуть поодаль, чтобы не вспугнуть и без того растерянного детеныша. Его скупое оперение и издали кажущаяся голой голова вызывали у мальчика странные чувства. Птицы никогда не казались ему чем-то особенно красивым. Но этот птенец по сравнению с ними был попросту уродом. Он перебирал ногами так неуклюже, словно это была его первая прогулка. Однако, когда малыш Генри все же шагнул птенцу навстречу, тот отпрыгнул совершенно уверенно и даже не завалился в листву. Но широко раскрытый клюв и черные глаза, будто бы покрытые мутной пленкой, создавали такой шокированный вид, что мальчик про себя не мог не рассмеяться; какое же пугало.

Над птенцом никто не кружил, когда малыш Генри заприметил его, обратив внимание на неловкое движение в стороне. Странно, подумалось ему. Гретель рассказывала, что в таких случаях обеспокоенные родители не оставляют детеныша из виду. Быть может, они следили сверху, из гнезда? Мальчик задрал голову, осматривая птичий дом, точнее, нижнюю его часть. Никаких следов жизни. Даже другие птенцы не пищали. Может, у них тихий час, и этого пихнули лапой? Птицам снятся кошмары? Они ходят, то есть, летают во сне? Спят ли они днем вообще? Сколько вопросов породила у малыша Генри одна неумело выстроенная в подобие корзины куча веток.

Под ногами послышался писк. Пузатый птенец глядел с опаской, но любопытство изъедало его не меньше, чем малыша Генри, и оттого он подпрыгнул поближе. Мальчик слабо улыбнулся ему; его учили улыбаться каждому, кто находился в его владениях. А раз гнездо построили в саду поместья, то, стало быть, этот птенец — его желанный гость и сосед. Осталось только понять, что делать теперь. Малыш Генри призадумался. Потыкав пальцем в щеку, он осматривал детеныша: его словно ощипанные крылышки и пух на голове, напоминающий шляпку старой леди, изображенной на странице одной книжки, которую читала Гретель. Наверно, этому птенцу не повезло, и он донашивал оперение своей почившей бабки, подумал мальчик и сочувствующе вздохнул.

А после решился действовать и, пока птенец ничего не заподозрил, ухватил его за пухленькие бока и приподнял. Малыш Генри совсем не ожидал ощутить тепло этой неприятной кожи, неравномерно покрытой пухом. Даже не тепло, а жар. Птенец оказался таким горячим, что мальчик испугался, не болен ли он. Оставалось только надеяться, что птичьи болезни не передаются вампирам. Детеныш шокировано вертел головой из стороны в сторону, а его клюв еще шире раскрывался, когда он замечал на себе взгляд малыша Генри. Казалось, что ему просто не хватало совсем капельки мозгов, чтобы начать выкрикивать жалобы и вещать о своем недовольстве.

Малыш Генри решительно не понимал, что делать с птенцом. Может быть, Гретель смогла бы дать ответ? Докинуть до гнезда не представлялось возможным. Да и мальчику подумалось, что подобная идея не прибавит этому глупышу радости. Может, чтобы помочь взлететь, ему нужно было предоставить взлетную площадку? Стоило попробовать. Решившись, кроха усадил птенца на голову. Все равно Гретель собиралась вымывать всю грязь из волос. А так детенышу будет мягко и уютно в многочисленных кудряшках.

— Лети, — тихо произнес малыш Генри, надеясь, что его идея сработает. Но птенец так долго крутился на его голове, что в какой-то момент наскучило ждать. Вера в то, что он просто пытается взлететь, растаяла тогда, когда мальчик почувствовал, как его волосы пытаются склевать.

Что за наглость, подумал малыш Генри, топая ножкой. Конечно, с гостями нужно вести себя великодушно, если ты не хочешь прослыть грубияном, но у всего есть предел. Это топтание на голове окончательно опостылело, и кроха схватил непослушного птенца. Видимо, от злости он сжал детеныша слишком сильно, потому как почти сразу же услышал противный писк. Но отступать было поздно. Мальчик прижал птенца к груди и вновь осмотрел его. И как столько недовольства умещалось в таком маленьком тельце? Неблагодарное животное. Малыш Генри поджал губы, нахмурил брови. И представил, что выглядит угрожающе.

— За неуважение к хозяину я помещу тебя в самую темную башню. Там никогда не зажигают камин. И не носят гостям еду. И еще… И еще там скучно! — он постарался придумать угрозу как можно более жуткую, чтобы глупый птенец наконец понял, с кем имеет дело. Но тот по-прежнему вертел головой с разинутым клювом и недоумевающим взглядом смотрел на мир вокруг себя. Совершенно не поддающийся манипуляциям, вздохнул малыш Генри. — Ты мог хотя бы сделать вид, что испугался.

Но он знал, что притворство уместно только тогда, когда хочется получить какую-либо выгоду. И то это выходит далеко не у всех. Не у детей уж точно. Мальчик еще раз вздохнул. Идеи у него закончились. В дом взять птенца нельзя было, даже если бы в самом деле хотелось запереть его в темном углу в крохотной птичьей клетке. Что бы с ним в таком случае надо было делать потом? Малышу Генри никогда не было понятно, для чего мать держит птицу дома.

— Надо показать тебя Гретель, — поделился размышлениями кроха. — Она наверняка придумает решение.

Он давно находился на улице. Сестра скорее всего уже собиралась его искать. В окно вряд ли можно было увидеть его маленькую фигурку; среди деревьев мальчик оставался незаметным. Малыш Генри потихоньку пошел в сторону дома, надеясь, что Гретель заметит его и прибежит навстречу. Он не слушал пронзительный писк птенца, не обращал внимание на то, как быстро колотилось крохотное сердечко. Всякие возмущения ему уже порядком надоели, и хотелось уже забыть о существовании этого глупого детеныша.

— О, Генри, вот и ты, — послышался вскоре нежный голос сестры.

Сегодня она много времени проводила с Хензелем, который вернулся домой вчера поздно вечером. Он притащил с собой какие-то заумные книжки, и Гретель сочла более интересным их компанию, чем малыша Генри. Мальчик некоторое время дулся на нее; часы тянулись гораздо медленнее в одиночестве, и было попросту скучно и тоскливо. Но теперь она вспомнила про него, и кроха немного просиял. Обижаться совсем не хотелось, когда Гретель так мило и дружелюбно улыбалась. Но ее улыбка быстро исчезла, уступив место какому-то странному чувству тревоги. Во всяком случае, малышу Генри так показалось, из-за чего он слегка напрягся.

— Ой, Генри, это… Где ты нашел этого малыша? — спросила она как-то взволнованно, когда приблизилась к брату и осмотрела птенца. У того, создавалось впечатление, недоумение только разрослось. Должно быть, он никогда до этого дня не получал столько внимания.

— Там, — малыш Генри протянул руку в сторону деревьев, и зверь как-то недовольно поворочал лапками. — Он был на земле. Я думаю, от него решили избавиться.

— Он мог просто выпасть из гнезда, — улыбнувшись, заключила Гретель, погладив брата по голове. Она словно не заметила, что по волосам явно потоптались. Причем буквально.

— Что с ним делать теперь? — отвергать версию Гретель было бы глупо, но мальчику казалось, что он прав как никогда. Впрочем, решение он все равно доверил сестре.

— Лучше отнесем его на место. Ты давно взял его в руки?

— Ну… Да, наверное. Я хотел, чтобы он взлетел. Но ничего не вышло, — разочарованно протянул малыш Генри. Ему не хотелось оставлять птенца одного. Тем более уже вечерело, а в темноте такому маленькому глупышу наверняка будет жутко. От представления, как он вертит головой и пищит, шокировано глядя на черноту вокруг себя, мальчику стало совсем грустно. — Так правда будет лучше?

Что-то в выражении лица сестры малышу Генри не нравилось. Но он не мог понять, что именно и в чем причина. Но Гретель не говорила, что не так. Может быть, у нее было просто плохое настроение? От общества Хензеля такое вполне могло случиться. Но она только кивнула ему, после чего пошла к деревьям. Мальчику не оставалось ничего другого, кроме как пойти вслед за ней.

Птенцу не понравилось возвращаться на листву. Когда малыш Генри опустил его, он возмущенно запрыгал сперва вокруг крохи, а после немного отдалился и затих, с подозрением наблюдая за вампирами. Гретель положила руки на плечи брата и прижала его к себе. Небо чернело, сгущались облака. Ночью наверняка пойдет дождь, подумал мальчик, и только сильнее испугался. А вдруг это ошибка? Вдруг Гретель не права?

— Ты уверена, что так будет лучше? — встревоженным голосом он повторил свой вопрос. Такой глупый птенец наверняка не додумается до того, что бы спрятаться в каком-нибудь укромном месте, и весь промокнет. Может, если оставить его в комнате на ночь, никто не узнает об этом?

— Не бойся, Генри, — ласково заговорила сестра. Она всегда так успокаивающе отвечала, когда малыш Генри волновался. — С ним все будет в порядке. Нам лучше уйти, мы пугаем его родителей. За ним обязательно вернутся. А тебя уже давно пора вымыть, только посмотри на свои волосы. Чем ты занимался, пока я уделяла внимание другому младшему братику? Только не ревнуй, мы все знаем, кто мой любимчик.

Она тихо хихикнула. Оттого, что знала, как малыш Генри на самом деле ревнует, или оттого, что ей нравилось насмехаться над Хензелем. Мальчик не был уверен, какой вариант ближе к истине. Тем более ему уже говорили, что они с Гретель двойняшки, так что Хензель никак не мог быть младшим братиком. Но малыш Генри спорить не стал. Ему в самом деле было некомфортно от того, что волосы все перепачканные и какие-то слипшиеся. И становилось как-то холодно. Поэтому он ухватил Гретель за руку, и они вместе отправились домой.