Гарри Поттер и Пушистые проблемы (джен)

Поезд замедлился и, проехав ещё немного, остановился, вагоны дёрнулись и замерли. Пассажиры, оставив багаж и питомцев, потянулись к выходам. Гарри, спрыгнув с подножки на темную деревянную платформу, осмотрелся, насколько позволяла темнота. Освещения не было, лишь вдали на высоте примерно трех метров покачивался фонарь. Потом с той же стороны раздался зычный бас:

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда!

Гарри двинулся в сторону голоса, за его мантию уцепился Джастин, оценив это, Гарри нашел в темноте руку Невилла и крепко сжал её, а в Невилла в свою очередь вцепилась какая-то девочка. Что поделать, такое свойство у темноты, сплачивать и соединять между собой детей, пугая их своей непредсказуемостью и внушая самые жуткие страхи. И вот такой смешанной кучей детишки прошли к источнику света и надежды. Что и говорить, Гарри никогда не видел таких здоровенных людей, как этот встречающий их великан, а тот продолжал рокотать:

— Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

И они пошли за ним, спотыкаясь и поскальзываясь на узкой дорожке, уходящей куда-то вниз, а вокруг была такая тьма, что Гарри казалось, они идут не под открытым небом, а в подземном гроте. Несколько раз чихнул Невилл, то ли от сырого холода, то ли от нервов…

— Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул великан, не оборачиваясь. — Так, осторожно, все сюда!

— О-о-о! — вырвался дружный восхищенный возглас.

Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский старинный замок, весь освещенный огнями.

— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал великан, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, покачивающихся на волнах вдоль пирса.

Пока рассаживались, к Гарри, Джастину и Невиллу пробилась Гермиона, так что они все вместе и оказались в одной лодочке. И чем ближе подплывали к замку, тем больше в сознание Гарри вкрадывались неприятные сомнения и подозрения. Судя по дрожащему и мерцающему жёлто-оранжевому свету, замок освещался факелами. Моментально вспомнился Косой переулок с его средневековыми атрибутами, а насколько помнил Гарри из уроков по истории, в Средние века — замки не отоплялись. А на дворе, на минуточку, сентябрь, то есть, грубо говоря, осень, а за ней зима! Уже заранее предвкушая холода, Гарри с отчаянием вглядывался в древнее строение в робкой надежде увидеть хоть что-то современное, нечто вроде спутниковой тарелки или, на худой конец, телевизионную антенну, да хоть внешнюю трубу изоляции! Но увы и ах, ничего этого не было, даже вшивого громоотвода, и того не было, хотя вполне возможно, что в её качестве выступает самая высокая башня.

Приплыли, великан провел продрогших детей по тёмным, мрачным коридорам и, оказавшись перед дубовой дверью, сдал их по эстафете высокой пожилой волшебнице. Дальше они пошли за ней, волшебница привела их в небольшой зальчик, собрала перед собой и сухо доложила, что их ожидает распределение по факультетам, что тех четыре и что каждый станет для них домом на ближайшие семь лет, что она их сейчас оставит и чтобы они привели себя в порядок и вели себя тихо.

Гарри нервно поправил платок-бандану, отряхнул мантию, отсыревшую по подолу и покрытую корочкой глины. Остальные дети тоже занялись собой, невольно задумываясь о том, а почему взрослые этим сами не озаботились? За весь день они увидели только троих взрослых, не считая машиниста — продавщицу сладостей в поезде, великана Хагрида и профессора МакГонагалл. Вот и все взрослые, но даже те не удосужились проверить состояние детей, а Невилл тем временем расчихался не на шутку, как бы он совсем не расхворался…

Вернулась профессор и повела их дальше. И вот они в зале, в огромном, высокосводном, гулком помещении, где примерно на высоте четырех и выше метров в воздухе парили тысячи свечей, чей воск странным образом не капал вниз, а куда-то исчезал, как бы растворялся под ними. А выше был самый странный, самый необыкновенный и волшебный потолок, казалось даже, что и нет никакого потолка и этот огромный зал находится под открытым небом. Здесь было пять столов, четыре бесконечно длинных стола стояли вдоль зала, а ещё один, для преподавателей, располагался поперек зала в дальнем его конце. И перед ним стояла трёхногая табуретка, а на ней лежала остроконечная старая шляпа. После того, как Шляпа спела песенку, профессор МакГонагалл собрала новичков и сообщила:

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет. Начнем. Аббот, Ханна!

Девочка с белокурыми косичками, пухлощекая и полненькая, симпатично покраснела, то ли от смущения, то ли от испуга, вышла из шеренги и, спотыкаясь, прошла к табурету, взяла Шляпу и села. Ровно через минуту Шляпа каркнула:

— Пуффендуй!

Крайний справа стол взорвался аплодисментами, Ханна стянула с себя Шляпу, положила на табурет и направилась к Пуффендуйскому столу. А МакГонагалл вызвала следующего:

— Аддерли, Джоан!

— Слизерин! — рявкнула Шляпа.

— Боунс, Сьюзен!

— Пуффендуй! — Сьюзен поспешно просеменила к своему столу и села рядом с Ханной.

— Бут, Терри!

— Когтевран!

Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри.

Менди Блоклхерст тоже отправилась за стол Когтеврана, Лаванда Браун — за стол Гриффиндора, крайний слева, туда же отправился и Рон Уизли.

Миллисенту Буллстроуд определили в Слизерин, а потом…

— Финч-Флетчли, Джастин!

Сердце Гарри екнуло — настал черед его друга! — и он невольно затаил дыхание, куда, ну куда определят Джастина?

— Пуффендуй! — гаркнула Шляпа. Гарри просиял, Джастин поступил! И он с нетерпением стал дожидаться своей очереди.

— Грейнджер, Гермиона!

— Гриффиндор!

Её распределение Гарри воспринял равнодушно, ну и что, что попутчица, что с того? Незнакомая девчонка, всего-то один день и знакомы…

На голове Невилла Долгопупса, Шляпа почему-то задержалась, Гарри даже показалось, что Шляпа зависла, никак не может решить, куда отправить этого мальчика. Лично Гарри отправил бы его в больницу, Невилл был красный, продолжал время от времени почихивать и периодически трясся в ознобе. И соображал, похоже, туго, потому что после определения в Гриффиндор, он пошел к столу прямо в Шляпе. Но когда все засмеялись, Невилл опомнился и вернул Шляпу на табурет, возле которого уже ждала Мораг МакДугал.

Малфою Шляпу даже надевать не пришлось, она заорала у него прямо в руках:

— Слии-иизерин!

Очередь первокурсников постепенно уменьшалась.

Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перкс и наконец…

— Поттер, Гарри!

Гарри шагнул вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом.

— Она сказала Поттер?

— Тот самый Гарри Поттер?

Стараясь не обращать внимания на весь этот переполох, Гарри взял Шляпу, сел на табурет и, подняв её, неожиданно тяжелую, водрузил себе на голову и замер в тревожном ожидании непонятно чего. Сначала ничего не происходило, была лишь пыльная фетровая мгла, а потом в голове Гарри раздался бархатный голос.

«— Гм-м-м, непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу. И ум весьма неплох. И таланта хватает… Хм-м-м. Куда же мне тебя определить?

— Домой, — грустно подумал Гарри. — А вообще-то я в Пуффендуй хотел бы.

— В Пуффендуй? Ты уверен?

— Да! — воспрянул духом Гарри. — Там мой друг! Шляпа, ну можно? Я в Пуффендуй хочу, пожалуйста!

— Да можно-можно! Не волнуйся так, паренёк, верные друзья везде и всегда ценятся. Так и быть, ступай в…» — И Шляпа крикнула в зал:

— Пуффендуй!

Гарри, обрадованный донельзя, стянул её с себя, плюхнул на табурет, бросил мимолётный взгляд на остолбеневшую почему-то МакГонагалл и рванул к столу, спеша присоединиться к своему другу Джастину. И только сев рядом с ним, он обратил внимание на наступившую тишину. Гарри недоуменно огляделся, все сидели словно замороженные и в изумлении таращились на него, кое-кто даже на лавочку встал, чтобы получше рассмотреть Гарри Поттера, который против всеобщего ожидания угодил на Пуффендуй — факультет травников-знахарей. Все, все без исключения ждали, что Гарри попадёт на Гриффиндор, факультет отважных и смелых бойцов.

Наконец опомнились, поаплодировали Гарри, и МакГонагалл продолжила церемонию отбора.

— Турпин, Лайза!

— Когтевран!

— Забини, Блейз!

— Слизерин!

Забини был последний в списке, на нём церемония закончилась, и МакГонагалл, скатав свиток, подхватила табурет со Шляпой и унесла их куда-то. Гарри посмотрел на стол, на пустые золотые блюда и приборы, интересно, а еда где? В поисках насущного ответа на столь животрепещущий вопрос Гарри устремил требовательно-голодный взгляд на стол преподавателей. Наконец-то он может их рассмотреть получше, но, честно говоря, не до того, не до разглядываний сейчас, уж очень есть хочется. В самой середине, судя по роскошному креслу-трону, сидел директор с длинной седой бородой.

Голодные дети крайне неблагодарные создания, им не до красот окружающих роскошей, ближе и дороже для них сейчас только собственные желудки, директор Дамблдор знал об этом, поэтому поднялся и сказал:

— Добро пожаловать! Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!

Директор сел, а Гарри радостно нацелился на стол, на стоящие перед ним блюда, и-и-и… Да! Вот оно! Прямо на глазах блюда наполнились едой, самой разнообразной и вкусной. Гарри издал радостный, ликующий вопль и принялся накладывать себе всего понемножку, желая попробовать всё и сразу. Остальные дети, впрочем, от него не отставали. Сливовый пудинг, стейки, бараньи отбивные, горошек, картошка во всех видах, мясные подливки и непонятно как и зачем оказавшиеся здесь мятные леденцы.

После пира директор немного побухтел что-то о запретах, вроде леса и почему-то коридора третьего этажа, после чего распустил всех. Правда, попросил ещё спеть какой-то школьный гимн. Ну спели, по крайней мере те, кто захотел петь. А потом все разошлись, лично Гарри последнее, что запомнил, это кровать. Потрясающая и мягкая кровать, а остальное всё потом…