Гарри Поттер: возвращение ушедших (джен)

Ап! И монстры у ног моих сели.

Ап! И снизу в глаза мне глядят.

Ап! И кружатся на карусели.

Ап! И в обруч горящий летят!⁽¹⁾

«Выбрать страх или желание. Да не вопрос! Сейчас… Только надо подумать», — Северус вспоминал свое состояние и анализировал новый опыт, разглядывая воздушную ткань балдахина над головой.

Было непривычно после стольких лет преподавания и успешной исследовательской и самообразовательной практики вновь оказаться учеником Мастера. Но дискомфорт, не покидавший его на протяжении урока, все же был пустяковой ценой за открывавшиеся перспективы. С учетом уже изученной им литературы по ментальной магии вероятность найти нечто, похожее на рекомендации Райза, была ничтожна. Сам он, надо было признаться, тоже вряд ли когда-нибудь додумался бы до того, что новый уровень легилименции предполагает, по сути, отказ от принципов, с которых начиналось ее освоение.

Использовать силу эмоций… А ведь это, пожалуй, объясняло то, как в свое время совершенно неопытный, впервые услышавший о магии управления разумом от самого Снейпа мальчишка Поттер неоднократно выметал его из своего сознания, как ураган щепку. А однажды даже прорвался в память профессора. И опытный окклюмент не смог этому помешать.

Северус хмыкнул своим мыслям: «Да, временами вы так усердствовали в поддержании имиджа Ужаса подземелий, что выставляли себя полным идиотом… сэр», — язвительность по отношению к себе никто не отменял.

«Конечно, те удачи Гарри бывали неожиданными и для него самого, но это только подтверждает их иррациональную природу. Он непроизвольно вкладывал в них мощь эмоций… вероятно, ненависти. Драккл! Почему это теперь так неприятно? В то время нормально было. Или нет? Ладно, не о том сейчас… — внимание Снейпа вернулось к уроку Гарольда: — Символично, кстати. Еще один Гарри. Хотя этот, скорее, лже-Гарри…»

Обучение управлению энергией страхов, желаний, эмоций началось с выбора подходящего источника, сильного, но не настолько, чтобы дезорганизовать разум. После довольно продолжительных размышлений, во время которых Райз, надо отдать ему должное, терпеливо ждал, Северус выбрал страх перед змеей. Нападение Нагайны оставило свой след, и даже спустя столько лет воспоминания о вонзающихся в шею дюймовых зубах вызывали ощущение озноба и хрипоту. Однако никаких признаков паники или ужаса. То, что нужно для первой пробы.

И ведь кое-что уже получилось! Не с первого раза. Поначалу впущенный в сознание страх непродуктивно рассеивался и ожидаемо лишь ослаблял ментально-магический потенциал. Но попытки эдак с седьмой-восьмой все же удалось его сконцентрировать, используя по совету Гарольда в качестве аккумулятора и вектора зрительный образ, коим послужила опять-таки Нагайна. Вот тогда страх послужил одновременно двигателем, тараном и щитом. Снейп представил себя летящим на змее, стремительно мутировавшей в дракона. И был получен первый результат. Нет, в тот вечер не удалось ни проникнуть в мысли Райза, ни нащупать в его блоках слабое место. Но прикосновение к окклюментной защите грандмастера больше не вызвало головной боли и помутнения рассудка. Ощущалось лишь жжение в оставшихся на коже рубцах, как будто рана вновь открылась. Неприятно. Однако не мешало ни мыслить, ни действовать, что существенно отличало это новое состояние от того, которое ученику довелось испытать, пользуясь прежней техникой легилименции. Кроме того, по словам учителя, и этот побочный эффект, обусловленный спецификой выбранной эмоции и заодно средства визуализации, должен был постепенно ослабнуть.

— Пожалуй, нам обоим на сегодня достаточно, — зевнув, сказал Гарольд после того, как первый успех ученика был закреплен несколькими повторами. — Что, как ты думаешь, нужно для дальнейшего прогресса?

— Подчинение более сильных эмоций, их объединение, — не сводя с Райза внимательного, сверлящего взгляда, ответил Снейп. — А в идеале использование всей потенциальной энергии бессознательного, я полагаю. Хотя идеал, как обычно, лишь задает направление, оставаясь при этом недостижимым.

— Не зря ты мне сразу понравился. Смышленый, — тоном доброго наставника при юном воспитаннике похвалил Райз и затем никак не отреагировал на недовольную гримасу, появившуюся на лице ученика.

— Я уважаю твой опыт, Гарольд, — медленно и холодно произнес Северус, — и ценю то, что ты вызвался поделиться им. Но не заигрывайся. Я не школьник и не нуждаюсь в похвалах. В качестве обратной связи прощу давать только четкие оценки и содержательные рекомендации.

На лице старика появилась и тут же угасла слабая улыбка, значение которой Снейп не успел уловить: снисхождение, лукавство или грусть? Большие светло-голубые глаза смотрели открыто и задумчиво.

— Извини, если обидел, — в очередной раз голос Райза оказался не соответствующим выражению лица. Он звучал беспечно, и где-то на грани погрешности восприятия в нем плескалось ехидство. — Я говорил без подтекста, от чистого сердца. Разумеется, я непременно учту твое замечание.

Северус сопроводил подопечного до его комнаты. Тот всю дорогу ехал молча, откровенно глазея по сторонам, но в дверях обернулся:

— Я тут поразмышлял над рекомендациями, — совершенно невинный взгляд. — Поупражняйся в обуздании страха быть осмеянным и униженным. Думаю, должна получиться хорошая тяга, — широкая улыбка во весь рот собрала старческую кожу гармошкой.

Снейп, растянув сомкнутые губы в понимающей улыбке, склонил голову набок. Медленно выдохнул и коротко вдохнул через нос.

— Спокойной ночи, Гарольд, — прищурившись, он пронзил насмешника горящим взглядом и активировал с пульта его антимагический пояс.

Закрыв за Райзом дверь и наложив на нее запирающие чары, он самодовольно усмехнулся:

"Ехидный старикашка! — подумал он с беззлобным куражом. — Нащупал, чем подцепить. Но из равновесия вывести не смог. Общение с тобой пресным точно не будет. Тем лучше".

Прокручивая в памяти события прошедшего вечера, Снейп неожиданно пришел к выводу, что рекомендация Гарольда при всей ее язвительности была дельной. Страх потерять лицо, статус, быть униженным сопровождал его всю жизнь. Этот внутренний монстр, как и герпетофобия, был хорошо дрессирован, замолкал и убирался в клетку по первому требованию. А если и выползал оттуда, как это произошло при словах Райза, то не сковывал разум и грубых ошибок не провоцировал. Причем, несомненно, это социальное пугало было пострашнее Нагайны. «Отличный кандидат на второе место в упряжке», — решил Северус, и поскольку сон, несмотря на усталость, к нему явно не спешил, решил поупражняться в обуздании еще и этого чудища из темных глубин психики.

Прежде чем укрощать, монстра требовалось призвать. Причем было нужно, чтоб явился не бледненький его призрак, а он сам во всей красе. «Что ж, экскурс по потаенным уголкам памяти, Северус!»

Первым делом перед внутренним оком предстала незабвенная сцена у озера. Но с этим воспоминанием была проделана большая работа, в результате оно поблекло и остыло. Ни тревоги, ни боли в нем больше не было, чувство досады, не более. Чудовище позора и осмеяния покинуло это место. Правда, от образа Лили протянулась тонкая нитка к химере, объединившей комплекс вины и страх потери. Оживился демон, заскрежетал окклюментный щит под царапающими его когтями. Но к противостоянию с этим исчадием Ида Северус был еще не готов. Запереть — одно, покорить — совершенно другое. Оно бы раскатало его почище асфальтоукладчика, поэтому до поры было оставлено в дополнительно укрепленном ментальном сейфе.

Путешествие в полузабытые или же полностью вытесненные из сознания ниши ментального мира требовало применения специальной техники — сродни самогипнозу. Аналогичный эффект могло дать и зелье, вводящее в транс. Снейп знал несколько подходящих рецептов, и в его хранилище даже имелась парочка приготовленных. В отличие от автолегилименции, требующей усилий и навыков, зелье облегчало и практически гарантировало перемещение фокуса восприятия внутрь. Кроме того, длительность его действия можно было задать, рассчитав дозу. Однако данное преимущество было и главным недостатком. С одной стороны, если в заданное время цель не достигалась, пришлось бы все начинать заново, увеличив принимаемую порцию. Но еще хуже то, что зелье не выпустит из транса раньше, чем будет выведено из организма. И если не посчастливится встретиться с кошмаром, то можно успеть сойти с ума. В литературе встречались описания таких случаев. Разумеется, ментальная техника тоже небезобидна и не исключает рисков, угрожающих повреждением разума. Однако если все делать правильно и не забыть взять с собой выключатель, то с его помощью можно в любой момент вернуться в реальность. Для человека, предпочитающего всегда сохранять контроль над событиями, выбор очевиден.

Северус, не поворачивая головы, протянул руку и взял с прикроватной тумбы волшебную палочку. Выключателем мог быть любой предмет, даже воображаемый. Но его нужно было постоянно чувствовать в руке, не выпускать. Эти ощущения проще удержать, если пальцы действительно сжимают материальный объект. А на палочку выбор пал просто потому, что для руки волшебника это самый привычный предмет. Кроме того, если она присутствует в воображении, то способна помочь в управлении ментальными проекциями. Чистое самовнушение, конечно. Но работает.

«Где же ты, комплекс неполноценности, покажись. Сегодня я слышал твой голос…» — обращался к давнему недругу в себе Северус, спускаясь на все более глубокие уровни памяти. Самоирония — замечательная вещь, скрашивает даже самые неприятные и болезненные моменты... при условии, что есть силы и желание ее включить. В жизни Снейпа был черный период, когда не осталось ни того, ни другого. Но он в прошлом.

«Вот! Кажется, нашел…»

Почти забытое. Почти аморфное.

Меняющий личины фантомный базис социальных страхов явил свою жестокую ухмылку.

Поплыл калейдоскоп лиц. Тобиас. Старушки-соседки, миссис Симплтон и миссис Кэнкерс… Ватага мальчишек. Заводилу вроде бы зовут Билл… Из общего гула стали прорываться голоса. Смех, жалость, презрение, снисхождение.

— Не тычь мне в глаза этого урода!.. Кому он нужен…

— …сын алкоголиков Снейпов…

— …голодный, поди… Совсем плохие мамка с папкой у тебя, не любят…

— Эй, чмо! Мяч подай!

— Спятил, Крис? Я потом им играть не буду…

— Бедный мальчик…

— Ничтожество!..

— Отбросы…

Узкая рубашка не по размеру жмет и натирает подмышками. Рукава пальто не прикрывают запястья, красные от мороза… Руки в цыпках, нужно спрятать…

— Хочешь конфетку? Бери, чего ты?..

Дышать тяжело, но нужно бежать…

Песок в глазах, сердце в горле…

«Ты нашел его. Теперь соберись! Палочка? Да, в руке...»

Широкий круговой взмах.

— Сконцентрируйся!

Лица исказились, растянулись, закружились в воронке, сжались в комок, чтобы развернуться из него гигантским змеем. Глаза горят желтовато-зеленой злостью, на спине длинные прорези. Поднимается в стойку.

Палочка почти утыкается в щитки между исходящими паром ноздрями.

— Отныне ты служишь мне! Ты уже покорился, приняв этот облик. К ногам. А теперь в нору.

Извивается и шипит, немигающие глаза горят яростью, и что-то тягучее капает с ядовитых зубов. «Хм. Ищет выхода сплавленная с комплексом неполноценности тяга к разрушению».

— Я предоставлю тебе такую возможность. А сейчас — в нору! Явишься, когда прикажу…

Резкий, короткий, вертикальный пасс палочкой — выключатель.

Над головой прозрачный газ балдахина. За ним в темноте не видно высокого потолка с лепным орнаментом. Глаза сами собой закрылись под тяжестью припухших век. Северус больше не маленький и не нищий. Он просто очень устал.

* * *

Сон был прерван внезапно и резко. Светящаяся полупрозрачная кошка прыгнула ему на грудь и, выгнувшись дугой, широко раскрыла маленький зубастый рот:

— Северус! Твоя маггловская карета разбудила всю школу! — голосом возмущенной Минервы провозгласил патронус. — Будь так любезен — приди и успокой ее!

Снейп сел, усиленным морганием стараясь стряхнуть сон. Он не сразу сообразил, что речь об автомобиле во дворе Хогвартса. «Разбудил школу? Сигнализация, что ли, сработала? Она не могла без причины…» Вскочил, оделся и трансгрессировал прямо к границам аппарационной зоны. Левитируя, обогнул замок и приблизился к месту происшествия. Там уже собралась толпа.

Как и планировалось, включение сигнализации вернуло автомобилю видимость, и теперь все могли наблюдать следующую картину.

Вокруг черного универсала как угорелый носился старый, ржавый, покореженный автомобиль неопределяемой марки и наносил удары в бампер, в дверь, в крыло. Автомобиль Снейпа в бешенстве разворачивался и сметал наглеца в кусты. Тот жалобно верещал проскальзывающим сцеплением, но стоило сопернику отступить, как вылетал из кустов, огибал круг и атаковал снова.

Северус взмахом палочки прекратил вакханалию — затормозил ржавую жестянку до почти полной неподвижности. Подошел к своему авто. Качественная сталь кузова позволила избежать серьезных повреждений, но со всех сторон было множество царапин и мелких вмятин. Устранить их с помощью магии — дело пары минут, но раздражение все равно бурлило. Его выдернули из постели посреди ночи из-за взбесившегося ржавого корыта. Причем со слов директрисы следовало, что он еще и виноват!

Северус окинул взглядом подбежавших зрителей. Здесь были практически все профессора, компания Поттера в полном составе, пара дюжин учеников и злобно зыркающий на них Филч с неподвластной времени миссис Норрис на руках.

— Рон, это твоя собственность? — рявкнул Снейп рыжему.

— Да, — растерянно ухмыльнулся Уизли.

— Вот к чему приводит вселение в экосистему чужеродного элемента, — прошипел Северус, подходя к бывшему ученику.

«Он, наверное, сможет угрожающе нависнуть и над Хагридом, если захочет», — молча наблюдая за происходящим, подумал Гарри.

Рон набычился и сдаваться не собирался.

— Между прочим, — обиженно возразил он, — мой форд оказался в этой экосистеме гораздо раньше вашего «мерина» и уже стал ее частью.

— Мой, как ты выразился, «мерин», — прорычал Снейп, — стоит там, где я его поставил, и никого не трогает. А твой взбесившийся металлолом мотается по окрестностям, и еще неизвестно, сколько несчастных тварей погибло под его колесами. Урон, нанесенный Гремучей Иве, виден до сих пор! — припомнил он первое появление автомобиля Уизли на территории Хогвартса. Тогда профессор, отчитывая Рона и Гарри, грозил им отчислением.

— Если вещь меньше стоит, это не означает, что она хуже! — хмуро возмутился парень.

— При чем здесь стоимость? Я говорил о поведении, — внезапно окутала усталость, выдохнул, полуприкрыв глаза. — Рон, посмотри объективно и скажи, — он кивнул в сторону скованного заклятием старого автомобиля, покореженного еще после неравной стычки с Гремучей Ивой и изрядно потраченного коррозией за годы дикого существования во влажных чащах Запретного леса, — есть ли в моих словах об этом недоразумении хоть что-то не соответствующее действительности? С чем ты не согласен? С тем, что эта вещь неуправляема? Или с тем, что она являет собой самодвижущийся металлолом? — Уизли, насупившись, молчал, пытаясь разгадать подвох в словах Снейпа, который, выдержав паузу, заговорил снова: — Мне бы не хотелось, чтобы ты принял сказанное на свой счет, поскольку я говорил об автомобиле, и только.

— Да ничего я не принял… — Рон наконец поверил в примирительный тон профессора. — Просто мне стало жалко фордика, — рыжий здоровяк как-то по-детски наивно смутился и улыбнулся, — он нам с Гарри однажды жизнь спас…

— Он не живой, — Северус не удержался от усмешки. — Эта машина, как и моя тоже, движется благодаря остаткам заложенной в нее магии и в поведении отражает некоторые черты характера человека, который ее этой магией наделил, — он с настороженно вгляделся в резко погрустневшее лицо бывшего ученика. Рон же в тот момент думал о том, что близнецы вопреки строгим запретам отца нередко колдовали над летающим автомобилем, считая, что усовершенствуют его. Выходит, в нем могло сохраниться что-то от Фреда… Снейп, догадавшись о направлении мыслей собеседника, уточнил: — Но только характера, не души. Нет смысла жалеть неодушевленный предмет.

Но Уизли все равно жалел.

Северус, посчитав, что более ничего не имеет ему сказать, повернулся к Макгонагалл.

— И что, Минерва, никто не мог наложить обездвиживающие чары? — негодование вернулось и взбодрило. — Стоило из-за такого пустяка присылать мне патронуса в три часа ночи?

— Естественно, мы могли бы, — передернула плечами явно недовольная его тоном директриса. — Но этот твой автомобиль!.. Выглядел угрожающе. Кто знал, что он может выкинуть. Я предпочла, чтобы ты сам его утихомирил, коль была такая возможность.

Поняв бесполезность разговора, Северус вздохнул и направился к пострадавшему универсалу. Больше всего ему хотелось спать.

Из-за толпы взрослых вприпрыжку выбежала Лили. Они с братом, вопреки указанию родителей сидеть в комнате, прибежали за ними следом в накинутых на ночные пижамы пальтишках и в сапожках на босу ногу и наблюдали, прячась за ветвистыми кустами. Но, поддавшись желанию поговорить с Северусом, Лили забыла про скрытность. Альбус тоже решил покинуть укрытие, не сильно отстав от сестры.

— Круто они подрались! — восторженно заявил он.

— Драться круто, когда ума не хватает. Надеюсь, ты меня понял, — резко ответил Снейп.

— Иногда драка — это самое умное решение, — невозмутимо парировал юный Поттер.

— Но это вовсе не круто, — неодобрительно заметил сыну Поттер-старший. Они с Джинни были совершенно недовольны непослушанием своих отпрысков.

Миссис Поттер взмахнула палочкой, и детские пальтишки застегнулись на все пуговицы, а на ногах и головах у ребят появились теплые носки и шапочки.

— Почему вы не в своих постелях, позвольте спросить? — строго произнесла она, беря за руку Альбуса, который всем своим видом показывал, что его нисколько не убедили ни слова профессора, ни отца, и он даже не думает раскаиваться в том, что пришел посмотреть на потрясный поединок двух машин. Когда Джинни повернулась к Лили, девочка уже шла рядом с Северусом.

— Твоя машинка теперь вся поцарапанная, — сочувственно сказала она.

— Как видишь, это поправимо, — одними глазами улыбнулся профессор, обходя автомобиль и шепча заклинания, убирающие царапины и вмятины. Боковым зрением он удовлетворенно отмечал, что зрители начали расходиться.

— Я тоже так умею, — сказала малышка. — Могу показать, — добавила она с надеждой в голосе.

— Если твоя мама не возражает, — он вопросительно посмотрел на Джинни, которая неуверенно шевельнула плечами, что было воспринято как согласие, — покажи.

Северус позволил девочке воспользоваться его волшебной палочкой.

— Репаро, — прошептала Лили, скосив глаза на мать, наблюдавшей за ней с ласковой улыбкой, и направив палочку на царапину. Та почти исчезла.

— Хорошо, — сказал профессор.

— Но не так хорошо, как у тебя, — девочка вздохнула.

— Так у меня опыта больше, — резонно заметил Северус, и Лили снова повеселела.

— Рон, усмири свой автомобиль, или это придется сделать мне, — сказал Снейп, закончив ремонт.

Он направился к школе, осторожно придерживая детскую ладошку, которую Лили доверчиво вложила в его руку. Рядом шла миссис Поттер с сыном. Гарри с семейством Уизли ушли вперед.

— Ты останешься в Хогвартсе или снова уйдешь? — спросила Лили.

Джинни украдкой посмотрела на дочь. Она до сих пор чувствовала неловкость от того, насколько свободно девочка общается с самым суровым профессором Хогвартса. Джинни Снейпа особо никогда не боялась, а в последнее время тем более, но продолжала воспринимать именно как преподавателя, несмотря на то что его статус давно изменился. И то, что он позволяет ее дочери обращаться к себе без всяких церемоний, почти на равных, казалось невозможным и неправильным. Однако она в очередной раз убедилась, что его самого этот факт не смущает.

— Останусь, — ответил Северус. — Я ужасно хочу спать.

1) Немного измененный фрагмент песни "Ап" (Игорь Шаферан, Михаил Боярский). В оригинале: Ап! И тигры у ног моих сели.

Ап! И с лестниц в глаза мне глядят.

Ап! И кружатся на карусели.

Ап! И в обруч горящий летят!

Вернуться к тексту