Пробуждая бурю (джен)

Корусант

Через 8 недель после битвы при Одрине

До войны присутствие рыцаря-джедая в здании Сената никого бы не удивило; сейчас же, спустя три года после её начала, вид Оби-Вана Кеноби привлёк несколько косых взглядов: сенаторы, представители и их окружение — все они старались разгадать причину его визита. За исключением нескольких знакомых, которых он приветствовал коротким кивком и отстранённой улыбкой, он оставил их без внимания, неспешно шагая к своей цели по искривлённым коридорам. Он опаздывал, но бегущий джедай немедленно заставил бы толпу панически бежать в другом направлении: прохожие предположили бы, что Сенат вот-вот постигнет какое-нибудь неминуемое несчастье. Оби-Ван улыбался не из-за какой-то внутренней уверенности, но потому что всё, кроме абсолютного спокойствия, вызвало бы вопросы, почему такой известный и умелый мастер джедай как Оби-Ван Кеноби нахмурился так глубоко, и если бы Оби-Ван позволил своей маске сползти хотя бы на мгновение, вокруг него действительно началось бы столпотворение.

Пара красных гвардейцев, стоящих у дверей Кабинета Канцлера, узнали его и без возражений позволили пройти. Оби-Ван шагнул внутрь, и, прежде чем пересечь прихожую, рассеянно одёрнул полы своей туники, чтобы убедиться, что она сидит прямо. Приёмная никогда не пустовала, так и сейчас там находились ещё одна пара гвардейцев и обычный набор просителей, которые смотрели на него с самыми разными эмоциями, варьирующимися от неодобрения до ревности. Оби-Ван прошёл дальше, и внутренние двери скользнули в сторону, пропуская его в кабинет для приёмов.

— Прошу прощения за опоздание, ваше превосходительство, магистры, — сказал он; Палпатин как обычно сидел за столом, тогда как Йода и Мейс Винду присутствовали в виде голограмм. — Меня задержали на верфях.

— Надеюсь, всё в порядке? — спросил Палпатин, казавшийся обеспокоенным. — Следует ли нам волноваться?

— Вовсе нет, ваше превосходительство, — сказал Оби-Ван. — Незначительное происшествие, потребовавшее независимой оценки. — Что чрезвычайно упрощало почти перешедший в драку спор между флотским и армейским начальниками снабжения за припасы, которые были предназначены клонам, но вместо этого были определены на их транспорт, но ни Палпатин, ни два других джедая не нуждались в подробностях.

Йода с Винду всё ещё стояли, так что он не стал занимать стул, на который указал ему Палпатин, но только принял более удобную позу, спрятав руки в длинные рукава плаща.

— Какое облегчение, — сказал Палпатин и со вздохом снова расслабленно откинулся на стуле. — Я беспокоился, что это могло быть ещё одно происшествие вроде того вируса, который в прошлом году повлиял на наши системы связи.

— Ничего настолько катастрофического, ваше превосходительство, — сказал Оби-Ван. Он взглянул на Йоду и Винду, которые сейчас базировались в противоположных концах Внешнего кольца. То, что сам Йода был вынужден покинуть Корусант и Храм джедаев, говорило о том, что за последние несколько недель ситуация на войне изменилась от не представляющей особой сложности к воистину катастрофической. Винду, голограмма которого из-за расстояния больше напоминала помехи чем изображение, был ещё дальше на фронте. Сам Оби-Ван сейчас единственный представлял Совет на планете, а он всего несколько часов как вернулся; не позже конца недели он ожидал нового назначения. Возможно, как подсказывало его присутствие здесь, даже раньше.

Он перевёл пытливый взгляд с Канцлера на двух джедаев. Йода заговорил первый, его голос потрескивал из-за расстояния.

— В порядке вы, мастер Кеноби?

— Настолько, насколько возможно, магистр, — сказал Оби-Ван. Даже не присутствуя во плоти, Йода был достаточно силён, чтобы частично уловить его эмоции только по одному виду. Должно быть, разум Оби-Вана просто кричал ему о беспокойстве и напряжении, потому что Йода посмотрел на Оби-Вана взглядом, который, по его опыту, мог означать от «кушать больше должен ты» до «уединиться на полгода и медитировать должен ты». В данном случае, возможно было верно и то, и то.

— Ваши войска? — спросил Винду.

— Три четверти личного состава, магистр, — сказал Оби-Ван. — На Муунилинсте мы не понесли значительных потерь. Если понадобится, сможем снова отправиться в течении часа.

— О, в этом нет необходимости, — сказал Палпатин. — Думаю, вам как минимум хватит времени пообедать и как следует выспаться.

Последнее было маловероятно, но Оби-Ван всё равно вежливо улыбнулся.

— Ваше превосходительство, у вас есть назначение?

— Слышали ли вы о планете Мустафар, магистр Кеноби?

По какой-то непонятной причине глотку Оби-Вана стиснуло. Маленькая стеклянная статуэтка, стоящая на столе в углу комнаты, поднялась в воздух и со всей силы ударилась о стену, так что Оби-Ван с Палпатином оба подскочили и оглянулись.

— Я... — начал Оби-Ван, по расходящимся волнам в Силе осознавая, что он был причиной происшествия. Большинству младших джедаев — и даже некоторым падаванам — в моменты эмоционального напряжения были свойственны бесконтрольные выбросы Силы, но как мастер джедай Оби-Ван должен был перерасти это годы назад.

— Ох уж эти воздушные перевозки, — сказал Палпатин, махнув рукой на огромное окно из прозрачной стали за собой. — Некоторые из этих транспортных спидеров настолько огромные, что сотрясают всё на километр вокруг. Едва ли это первая вещь, что я потерял.

Несмотря на неодобрительный взгляд Йоды — и сейчас радуясь, что качество связи с Винду был настолько низким, что едва можно было определить, есть ли у него голова, не то что разобрать выражение на лице, — Оби-Ван почувствовал, как его плечи расслабились. Даже знакомые с Силой неодаренные редко когда стремились приписать ей события, которым можно было найти более обыденное объяснение.

— Я велю дроиду убраться перед следующим посетителем, — сказал Палпатин, неверно истолковав его взгляд на небольшую кучку разбитого голубого стекла. Он вспомнил, что видел эту фигурку раньше — антропоморфное воплощение мира. Даже не принимая во внимание самоконтроль Оби-Вана — а точнее его отсутствие, — её уничтожение было плохим знаком. — Мустафар, магистр Кеноби?

— А, прошу прощения, канцлер. Это мир Внешнего Кольца в пространстве сепаратистов, под управлением Техносоюза, хотя я думаю, там есть собственность ещё нескольких корпораций. Вся планета покрыта вулканами и почти непригодна для жизни, хотя там есть шахты, которые работают в регулируемой среде под плотными щитами. Не могу вспомнить, какие именно минералы добывают на этой планете...

— Это неважно, — сказал Палпатин. — У меня есть источник в Техносоюзе — старый друг из тех дней, когда я ещё был сенатором, боюсь, я не смогу назвать его имя, уверен, вы поймёте...

Оби-Ван с пренебрежением махнул рукой. Не в первый раз. В этом-то и была проблема гражданской войны: у всех были друзья и в некоторых случаях родственники на обеих сторонах конфликта. Сатин и Бо-Катан, тогда на Мандалоре, могли служить примером этого. С точки зрения общества за пределами Ордена графа Дуку можно было посчитать приёмным дедушкой или дядей Оби-Вана, даже если их и не связывали кровные узы.

Палпатин наклонил голову, признавая разрешение.

— Мой источник сообщил, что граф Дуку использует их фабрику на Мустафаре, чтобы построить новое гигантское оружие, которое сможет изменить ход войны в пользу сепаратистов. По его сведениям, оно даст им возможность одним выстрелом уничтожить целую планету.

— Целую планету? — переспросил Оби-Ван, в удивлении приподняв брови. — Конечно же, это невозможно.

— Мой источник кажется вполне убеждённым в этом, генерал Кеноби. Достаточно, чтобы рисковать жизнью, связавшись со мной, — вголосе Палпатина появилась нотка осуждения. — Он не смог закрыть глаза на то, настолько колоссальными могут стать потери.

По опыту Оби-Вана большинству членов Техносоюза было плевать на возможные потери, но он полагал, что кто-то из них мог бы быть обеспокоен потерей покупателей. Он задумчиво пригладил бороду.

— Несмотря на их связи с Конфедерацией, Техносоюз формально является нейтральной стороной, — сказал он. — Республиканская военная операция в одном из их владений может спровоцировать ответную реакцию Совета нейтральных систем.

— Думаю, мы оба в курсе, что у Совета больше нет реальной власти, — сказал Палпатин. — Из-за убийства герцогини Мандалора они лишились своего величайшего сторонника. Теперь они могут лишь угрожать, да и то не слишком громко.

От небрежного упоминания Сатин Оби-Ван чуть не вздрогнул, но сдержался. Тем не менее Верховный канцлер всё равно испытующе на него взглянул. Должно быть, кто-то рассказал ему о трагических обстоятельствах гибели Сатин. Если Оби-Ван когда-нибудь выяснит, кто...

— Игнорировать эту угрозу не можем мы, — сказал Йода. — Велика слишком опасность.

— Я согласен, магистр, — сказал Оби-Ван, но у него внутри всё оборвалось. Он рассчитывал хотя бы на день передышки, чтобы покопаться в записях Ордена о старых Ситхских войнах, но сейчас, кажется, он не сможет себе позволить и этого.

— Оби-Ван, — сказал Винду, и его голограмма стабилизировалась на достаточное время, чтобы Оби-Ван смог различить сосредоточенную складку между его бровей, — возьми «Решительного» и лети на Мустафар. Твоя задача — любой ценой взять планету под контроль.

— Если что, я всё улажу с Техносоюзом, — сказал Палпатин.

— Вряд ли одного звёздного разрушителя хватит для планетарного вторжения, — осторожно сказал Оби-Ван, но он уже знал ответ прежде, чем Винду заговорил.

— К сожалению, до тех пор пока «Небо Корусанта» не выйдет из доков, у нас нет других доступных кораблей кроме «Решительного». Если понадобится подкрепление, возможно, Пло Кун сможет выделить корабль или два с осады Беспина.

Оби-Ван слегка наклонил голову.

— Понял, магистр. Я дам знать адмиралу Юларену и моим солдатам-клонам.

— Очень хорошо, — на фоне раздалось какой-то звук, напоминающий приглушённый взрыв, Винду обернулся через плечо, а его голограмма расплылась ещё сильнее. — Мне пора. Ваше превосходительство, Йода, Оби-Ван...

— Удачи, генерал Винду, — сказал Палпатин.

— Да пребудет с вами Сила, — сказал Оби-Ван.

— И с тобой, Оби-Ван, — голограмма Винду мигнула и исчезла. Йода медлил ещё пару мгновений, хмурясь на Оби-Вана, но потом его тоже позвали, оставив Оби-Вана наедине с Верховным канцлером.

Палпатин поднялся на ноги и встал у панорамного окна, глядя на расстилающийся под ними городской пейзаж. Его мрачное, обеспокоенное лицо отражалось в прозрачной стали.

— Вы что-нибудь слышали?

Оби-Ван покачал головой, но осознав, что Палпатин, возможно не видит его, сказал:

— Ни звука, ваше превосходительство, а я передал сообщение каждому контакту, которому только смог. Если Энакин жив... — его голос слегка прервался и он сглотнул, прежде чем продолжить. — Если Энакин жив, никто со мной о нём не говорит.

Палпатин сцепил руки в замок за спиной.

— Но вы верите, что он всё ещё жив?

— Верю, да, — сказал Оби-Ван и после приглашающего жеста канцлера упал в одно из пустых кресел. Он провёл рукой по волосам; навалилась усталость, и он подавил порыв заснуть прямо здесь и сейчас. Они добирались с Муунлинста двое стандартных суток, что должно было дать ему возможность отдохнуть, но у него не было полноценного ночного сна с Одрина. Большую часть перелёта он провёл в лазарете, помогая лечить раненых солдат. Исцеление никогда не было его сильной стороной, после него он всегда чувствовал себя уязвимым и вымотанным, но это было необходимо и в этом вопросе никто не мог заменить джедаев.

— Какая жалость, что Совет не может на пару недель отпустить вас, — сказал Палпатин.

Оби-Ван, нахмурившись, поднял на него глаза. Он был согласен, но у него хватило ума не озвучивать это даже наедине.

— По правде сказать, ваше превосходительство, я бы не знал, с чего начать. И мы сейчас не можем позволить себе отпустить никого из рыцарей ради личной мести.

— О, я бы не стал называть это личной местью, — сказал Палпатин. Он развернулся к Оби-Вану, оглядывая его с головы до ног.

Оби-Ван выпрямился, чувствуя, как под этим испытующим взглядом спина покрылась холодным потом. У Верховного канцлера были и другие друзья среди джедаев, но Энакин всегда был его любимцем, и его популярность в Ордене значила, что у него всегда была наготове какая-нибудь интересная сплетня, которой он мог поделиться с канцлером. Ничего, способного навредить — Энакин не был глупцом — но, должно быть, Палпатин искал кого-то на его место. После ухода Асоки Оби-Ван с наибольшей вероятностью мог удовлетворить его интересы, но он не имел ни малейшего желания занимать это место.

— Боюсь, что Совет — и я — будет вынужден не согласиться, канцлер, — осторожно сказал он. — Для меня это очень личный вопрос. Совет никогда не отпустит меня в одиночку на его поиски.

— Но мы оба знаем, что вы никогда не доверите их никому другому, Оби-Ван? — сказал Палпатин. Он мягко улыбнулся Оби-Вану. — Так же, как и Энакин не доверился никому во время того ужасного происшествия в прошлом году.

Оби-Ван принял удар, не поднимая взгляда от дорогого ковра на полу.

— В любом случае, сейчас это неважно, — сказал он. — Совет объявил, что он погиб при выполнении задания на Одрине.

Горечь в собственном голосе удивила его, пока он не осознал, что это был первый раз, когда он произнёс это вслух.

Палпатин с любопытством наблюдал за ним.

— Но это не первый такой случай.

Оби-Ван поднялся.

— В отличие от Энакина, я вхожу в Совет. Йода с Мейсом не стали бы мне лгать, если бы у них были причины верить, что Энакин всё ещё жив.

— Я не собирался расстраивать вас, магистр Кеноби, — сказал Палпатин, настолько мягко, что Оби-Ван вздрогнул, жалея о своей чрезмерной реакции. Хорошо, что хоть Йода с Мейсом его не видели. — Я просто хотел сказать, что джедаи склонны хранить секреты даже от своих собратьев, если считают это достаточно важным. Но конечно же, обстоятельства исчезновения Энакина и вашего показного убийство в прошлом году совершенно разные.

Оби-Ван потёр рукой лицо.

— Прошу прощения, ваше превосходительство. Последнюю пару месяцев я был немного на грани.

Палпатин обошёл стол и положил руку ему на плечо.

— Я не должен был давить, — сказал он. — Мне жаль, что в этот раз вам почти не удастся отдохнуть — вы улетаете уже утром, верно?

— Сразу же после диагностики «Решительного», — сказал Оби-Ван. — Надеюсь, ваш источник ошибся, и это всего лишь ложная тревога.

— Мы можем только надеяться, друг мой, — сказал Палпатин.

Оби-Ван воспользовался разрешением уйти и направился к двери. Он уже потянулся, чтобы открыть её, когда Палпатин сказал:

— И ещё кое-что.

— Ваше превосходительство? — спросил Оби-Ван разворачиваясь.

— Вы узнали что-нибудь об этом новом лейтенанте графа Дуку, Дарте Вейдере?

— Нет, — сказал Оби-Ван. — Ничего.

По дороге из здания Сената он связался по комму с Юлареном и с облегчением обнаружил, что адмирал всё ещё в доках. Узнав, что у них не будет даже суточного отпуска, Юларен только тяжело вздохнул, но не слишком удивился новостям. С Одрина Республиканские силы были растянуты почти до предела; они впервые вернулись на Корусант с тех пор как Оби-Ван изначально отчитался перед Советом два месяца назад.

— Нет, генерал, вам нет нужды возвращаться, — сказал Юларен. — У нас всё под контролем. Увидимся утром.

— Очень хорошо, — сказал Оби-Ван. — Дайте мне знать, если будет нужно что-нибудь организовать, прежде чем мы отправимся. — Он вздохнул, взглянув на женщину, которая присоединилась к нему, пока он шёл по коридору.

Падме Амидала устало ему улыбнулась.

— Я слышала, вы вернулись.

— Быстро же расходятся слухи, — сухо усмехнулся Оби-Ван. — Мы всего с час или около того спустились на поверхность.

— Я подкупила мичмана в доках, чтобы он дал мне знать, когда вернётся «Решительный», — откровенно сказала Падме.

Оби-Ван удивлённо повернулся к ней.

— У меня нет никаких новостей, сенатор... — начал он.

Она коснулась его локтя.

— Это не касается Эни, — сказала она, и её голос прервался на его имени. — Хотя, конечно, я надеялась...

Оби-Ван покачал головой.

— Как я уже сказал канцлеру, никаких новостей. Совет официально объявил на прошлой неделе, что он погиб в бою.

На мгновение губы Падме задрожали, но хотя её глаза блестели, она не всхлипнула.

— Я слышала, — сказала она, и Оби-Ван знал, с пронизывающей уверенностью Силы, что с тех пор каждую ночь она засыпала в слезах.

— Падме, — нежно сказал он. — Всё ещё остаётся надежда.

— Ты действительно в это веришь?

— Ты знаешь, что да.

Взяв себя в руки, она кивнула.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала она, и когда Оби-Ван поднял бровь, продолжила. — Наедине. Где-нибудь, где нас не подслушают.

— Твои покои...

— Не там, — её голос был твёрд. — Можешь что-нибудь подсказать?

Оби-Ван нахмурился.

— Только не подслушают, или ещё и не узнают?

— И то, и то, если есть такая возможность, — он почувствовал её облегчение от того, что он так легко согласился, и в него вплеталось её собственное беспокойство. Нет, оно не имело никакого отношения к Энакину, хотя по какой-то причине Оби-Ван и чувствовал связь, но возможно, в нём просто говорила усталость.

— У меня есть вариант, — сказал он. — Мне надо проверить своих солдат — с утра мы снова отправляется — и потом переодеться в свежее, по возможности во что-то, на чём большими буквами не написано «джедай». Знаешь «Заряженного пса» в районе Сената? — она кивнула. — Оденься как-нибудь неприметно. Я встречу тебя там через два... — Он посмотрел на свой хроно и вздрогнул. — Лучше пусть будет три часа.

— Нас узнают, — обеспокоенно сказала Падме; этот бар облюбовали младший персонал Сената, а они оба с Оби-Ваном были довольно известны.

— Мы не останемся надолго, — сказал Оби-Ван, запуская руку в волосы. — Будет же не слишком поздно? Если дело не терпит отлагательств, можешь вернуться со мной в Храм, но...

— Пойдут разговоры, — закончила за него Падме.

Пойдут разговоры. Даже не смотря на то, что сейчас Храм стоял полупустым, оставшиеся в нём джедаи и персонал узнают даму сердца Энакина Скайуокера, входящую в личные покои его напарника, и к утру слухи разлетятся по всему Корусанту. Они никак не повредят репутации Падме, но Энакин не будет за них благодарен.

Конечно, предполагалось, что Оби-Ван ничего не знал о том, что происходило между Энакином Скайуокером и Падме Амидалой, но единственным, кто думал, что его отношения были секретом, был сам Энакин. Возможно, он также думал, что был единственным джедаем, которые завёл любовника или любовницу за пределами Ордена — или в самом Ордене, если уж на то пошло. Или, во всяком случае, думал так раньше.

— Не слишком, — сказала Падме. — Спасибо, Оби-Ван. Ты... я не знаю, к кому мне ещё обратиться.

Оби-Ван обеспокоенно на неё посмотрел.

— Падме, мы дружим с тех пор, как едва вышли из детского возраста... — хотя на самом деле никто из них тогда не был ребёнком; она была несовершеннолетней королевой раздираемого войной Набу, а Оби-Ван — падаваном на пороге посвящения в рыцари. — Ты всегда можешь прийти ко мне.

— Тебя тут не было, — просто сказала Падме. Она потянулась и поцеловала его в щеку; Оби-Ван уловил цветочный запах её волос, как и испытующий взгляд наблюдающего за ними сенатора от Кореллии.

— Тогда увидимся, — сказал Оби-Ван, мягко освобождаясь из её объятий.

Она кивнула и отступила.

— Оби-Ван, — внезапно спросила она, — ты бы рассказал мне, правда? Если бы что-то услышал?

— Если — и когда — я услышу что-нибудь, ты узнаешь первой, — пообещал Оби-Ван. — Даю слово.

Рука Падме на секунду задержалась на его предплечье, прежде чем она отпустила его.

— Спасибо, — сказала она, а потом развернулась и, высоко подняв голову и выпрямив спину, неспеша двинулась прочь.

Оби-Ван мгновение смотрел ей вслед, а потом продолжил свой путь к турболифтам; его разум уже полнился всеми теми вещами, которые нужно было успеть сделать перед их утренним вылетом. Рассказать о нём Коди и Рексу, как и начальникам снабжения батальона: меньше всего он хотел по прибытии на Мустафар осознать, что им не хватает боеприпасов. Клоны, как и всегда, спокойно воспримут новости о новом назначении: за последние два месяца это был уже четвёртый раз подряд, без какого-либо отпуска или пополнения свежими рекрутами. Батальон Оби-Вана насчитывал три четверти, а не меньше половины личного состава только потому, что ему удалось удержать Пятьсот первый легион Энакина под собственным командованием, а не позволить перевести его к другому генералу.

Он снова посмотрел на хроно. Если он поспешит, то сможет успеть скопировать пару голодисков из Архива, чтобы изучить по дороге на Мустафар.

* * *

В баре, где назначил встречу Оби-Ван, было жарко и неуютно из-за большого количества народу. Падме добросовестно отхлебнула из стакана щедро разбавленного водой коррелианского бренди, так, что ледяные кубики ударили о зубы, и оглядела зал, кажется, в десятый раз. Везде вокруг неё смеялись, пили и флиртовали посетители различных видов, они делали ставки на гонки на свупах, которые транслировали на расположенных по периметру зала экранах, или уводили друг друга в сторону, чтобы заключить сделки, не имеющие никакого отношения к спорту. Падме узнала с полдюжины работников из окружения различных сенаторов, а значит тут была как минимум ещё дюжина тех, кого она не узнала с первого взгляда. Кроме неё в баре не было никого рангом выше младшего представителя, что хотя бы снижало вероятность, что её легко узнают, но с каждой проходящей минутой она всё больше нервничала. Оби-Вану было несвойственно опаздывать.

К её локтю прикоснулись, и она развернулась, как оберег выставляя перед собой стакан, чтобы отвадить неуместные предложения.

— Прошу прощения, я не одна... — начала она грубым голосом, попытавшись говорить с татуинским акцентом, подражая основному Энакина.

Со знакомого лица, сейчас покрытого киффарскими жёлтыми татуировками — неожиданными, но легко различимыми под аккуратно подстриженной бородой, — ей улыбались светло-голубые глаза. Падме была настолько шокирована, что могла только смотреть на Оби-Вана, в облике которого теперь, когда на нём были чёрная безрукавка, открывающая ещё одну киффарскую татуировку на левом бицепсе, и такие же чёрные кожаные штаны, не осталось ничего джедайского. В его набедренных кобурах покоилась пара видавших виды бластеров. Если у него с собой и был световой меч, то Падме понятия не имела, где он его прятал: она не могла придумать ни одного подходящего места.

Во рту у неё слегка пересохло.

Её оцепенение спало, когда Оби-Ван забрал у неё стакан коррелианского бренди, залпом осушил его и, хрустнув ледяным кубиком между зубами, поставил его на стойку. Он взял Падме под локоть и увёл её в заднюю часть бара.

— Пойдём.

В его голосе также не было привычного ей щегольского корусантского акцента.

Чувствуя себя несколько оторопело, она последовала за ним к двери в задней части бара, им обоим пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить двух вышедших из освежителя хихикающих девушек мон-каламари. Они поднимались по узким лестницам; Падме хотела было спросить, куда они идут, но Оби-Ван прижал палец к губам, и она промолчала. Они продолжали карабкаться вверх, пока ноги Падме не заныли от боли и она не пожалела, что пропустила три последних занятия в тренажёрном зале ради безнадёжной попытки справиться с бесконечным потоком отчётов для её сенатских комитетов.

Наконец они вышли на внешнюю посадочную площадку, которая соединяла это здание с соседней башней одним из бесчисленных корусантских пешеходных переходов. Оби-Ван повёл её через площадку, его взгляд беспрерывно скользил из стороны в сторону и вверх и вниз, задерживаясь на проходящих мимо пешеходах и проносящихся над ними спидерах. Когда они достигли противоположного здания, он придержал перед ней дверь, а потом провёл ещё на два лестничных пролёта вверх, где они вышли на парящую платформу с несколькими ожидающими там воздушными такси. Оби-Ван нанял ближайшее, в котором за рулём был аквалиши, а не дроид, и помог Падме забраться внутрь, прежде чем указать водителю место назначения.

Глядя на красивое лицо сидящего напротив Оби-Вана, Падме сложила руки на коленях и подумала: «Надеюсь, я не слишком остро реагирую».

Сидя спиной к водителю, он слегка ослабил свою маску, так что на мгновение сквозь неё проглянулось его изнеможение. Она была младше его меньше чем на десятилетие — он был прав, говоря, что они повзрослели вместе, — но сейчас он выглядел гораздо старше, будто бы каждый год войны добавлял десять лет к его жизни. И было непохоже, что он высыпался.

На мгновение Падме охватил стыд: она должна была найти другой выход. Должно было быть что-то, что она могла сделать вместо того, чтобы бежать к джедаю за помощью.

— Я не возражаю, — сказал Оби-Ван всё с тем же напевным киффарским акцентом. От его голоса у Падме болела голова: он звучал просто неправильно, хотя она и сомневалась, что это заметит кто-либо, с ним не знакомый. — Честно говоря, приятно сменить обстановку.

— Ты будто читаешь мои мысли.

— Я бы никогда не стал этого делать, — сказал он, и, кажется, его это действительно задело.

Его слова неприятно напомнили ей, что он, как и Энакин, при желании вполне был способен читать мысли. После увиденного на Набу и Джеонозисе было невозможно забыть, что он был одним из — если не самым — опасным человеком в галактике (личное мнение, которое она даже не помышляла озвучивать Энакину). Совершенно другое дело — менее известные способности джедаев. Хотя про джедаев и снимали множество голодрам, большая часть показанных там умений была настолько абсурдной, что сама идея о том, что у них были какие-то реальные прототипы, казалась нелепой. Без сомнения, такого рода заблуждения были выгодны джедаям. Несмотря на то, что они сражались — и умирали, — чтобы не дать Республике погибнуть, у Сената непременно случилась бы коллективная истерика, осознай они, насколько в действительности были опасны джедаи.

Должно быть, некоторые из этих мыслей отразились у неё на лице, потому что Оби-Ван мягко сказал «Со мной ты в безопасности, Падме», будто бы на мгновение она подумала иначе.

— Я знаю, — сказала она, потом попыталась расслабиться и спросила: — Куда мы?

— Конечно, ужинать, — сказал он, поднимая бровь при виде её удивлённого выражения лица. — Надеюсь, ты проголодалась.

Они приземлились около удивительно обшарпанной с виду закусочной, в окне которой медленно мигала неоновая вывеска. Оби-Ван заплатил водителю, а потом помог Падме выйти из такси и провёл её внутрь. Когда они вошли, над дверью прозвенел колокольчик.

Несколько завсегдатаев — семья алинов, пара устало выглядящих тви-лекских танцовщиц и гаморреанец в рабочей одежде — едва шевельнулись. К Оби-Вану с Падме подкатила служебный дроид модели WA-7 и с энтузиазмом сказала:

— Добро пожаловать в Закусочную Декса! Столик на двоих?

— Вообще-то, мы бы хотели отдельный кабинет, — сказал Оби-Ван с тем же напевным акцентом. — Нам обоим особый омлет из яиц гартро.

Дроид не моргнула и глазом.

— Конечно, дорогой. Пройдёмте со мной.

Она провела их в кабинет в задней части зала. Оби-Ван сел так, чтобы не терять из вида дверь, тогда как Падме скользнула на место напротив и взяла протянутое ей дроидом меню.

— Я принесу тебе немного джавьего сока, дружок, — сказала дроид, уезжая прочь. — И наше особое блюдо.

— Почти вся местная еда неплохая, — сказал Оби-Ван, глядя в меню. — Только не бери ничего тушёного.

— Почему нет?

— Ты не хочешь знать, — ответил он и ухмыльнулся. Улыбка изменила его лицо, заставила помолодеть на десять лет, и на мгновение она увидела тень мальчишки, впервые встреченного ей годы назад на Набу.

Падме подняла брови. Она ждала какого-нибудь знака, что уже можно свободно разговаривать, но, кажется, Оби-Ван был занят выбором блюд в меню. Дроид вернулась с двумя кружками джавьего сока, дождалась, пока они продиктовали заказ, а потом сказала:

— Прости, дружок, омлет будет готов только через час. У нас кончились яйца.

— Всё в порядке, спасибо, Фло, — спокойно ответил Оби-Ван. — У меня есть время.

— Омлет? — спросила Падме, когда дроид уехала во второй раз. — И что всё это значит?

— О, — туманно ответил Оби-Ван, — увидишь, — он глотнул дымящегося джавьего сока, а потом внимательно на неё посмотрел и сказал: — Ну, так о чём ты хотела со мной поговорить?

Падме провела пальцем по ободку кружки, разворачивая её на четверть круга.

— Возможно, я преувеличиваю, — допустила она. — Всё это...

— Мне всё равно надо было сюда зайти, — успокаивающе сказал Оби-Ван. — Кроме того, как я и сказал, ты всегда можешь ко мне обратиться. И в конце концов, мы так и так пришли.

Падме с трудом улыбнулась.

— Думаю, уже слишком поздно для сомнений.

— И правда. Кроме того, сама понимаешь, если не расскажешь ты, то мне придётся выяснить всё самостоятельно.

Что, как знала Падме, было вполне в его силах. Она вздохнула, сделала глоток джавьего сока и сказала:

— Думаю, за мной следят.

Оби-Ван прищурился.

— Насколько я знаю, Верховный Канцлер предпочитает присматривать за некоторыми сенаторами...

— Нет, это другое, — сказала Падме; она увидела, как Оби-Ван сжал губы, и поняла, что почти прямым текстом сказала ему, что Палпатин держит её под наблюдением. — Что-то ещё. Что-то новое.

— Расскажи мне с самого начала, — твёрдо сказал Оби-Ван.

Падме облизнула губы, собираясь с мыслями, и наконец сказала:

— Это началось около двух месяцев назад.

— После Одрина?

— Где-то через неделю после того, как ты... сказал мне, — эта сцена всё ещё стояла у неё перед глазами. Трипио прибыл доложить, что в её ожидает джедай в покоях. Она поспешила туда, думая увидеть на веранде Энакина. Вместо этого она обнаружила там Оби-Вана, всё ещё покрытого грязью после последнего боя и с выражением лица как у покойника. Она поняла, что он собирается сказать ещё до того, как он открыл рот.

Оби-Ван потянулся, накрыл её руку своей и на мгновение сжал, прежде чем отпустить.

— Продолжай.

Падме на мгновение замолчала, собираясь с мыслями.

— У меня появилось ощущение, будто за мной наблюдают, — сказала она. — Будто бы там есть кто-то невидимый. Не только в Сенате или на публике... — на мгновение она улыбнулась. — У меня тоже есть источники. Сначала я подумала, что это просто группа наружного наблюдения, о которой, конечно, я не должна ничего знать, но потом тоже ощущение стало появляться, когда я была дома. Я усилила меры безопасности и проверила комнаты на жучки.

— Нашла что-нибудь?

— Только те же, что и обычно.

Оби-Ван слегка поднял брови. Он предупреждающе поднял руку, и Падме умолкла. К столику вернулась дроид, поставила перед ними тарелки и наполнила кружки ещё одной порцией джавьего сока. Только после того, как WA-7 укатила, Оби-Ван дал знак, что можно продолжать.

— Я подумала, что мне просто показалось, — призналась Падме. — Я плохо спала, и это могло быть просто...

— Я понимаю, — сказал Оби-Ван, и по выражению его лица — которое не скрывали даже непривычные киффарские татуировки — было видно, что он понимал её даже слишком хорошо. Исчезновение Энакина забрало часть каждого из них, и как бы Падме ни любила своего мужа, он был частью жизни Оби-Вана гораздо дольше, чем он был с ней. «Без него мы оба сломаны».

Она съела пельмешек со своей тарелки, надеясь, что Оби-Ван не уловил её последнюю мысли, но подозревая, что это не так.

— А потом стали появляться подарки.

Взгляд Оби-Вана стал внимательным.

— Подарки?

— Сначала в мой кабинет в здании Сената, потом — в мои комнаты. Моя служба безопасности не смогла выяснить, как кто-то смог пробраться внутрь. Следов взлома не было.

— Когда это случилось?

— Первый появился пять недель назад. — предвосхищая следующий вопрос, она добавила: — Цветы. Ночные стеклянные розы с Набу, — несмотря на название, они на самом деле не были сделаны из стекла, но их лепестки вообще не содержали пигмента, так что они выглядели скорее искусственно созданными, чем выросшими естественным путём. — Мои любимые. Это не секрет, но... Потом ещё цветы. Драгоценности. Ещё подарки... личные. О которых никто не должен был знать, кроме...

— Энакина, — мягко сказал Оби-Ван.

Падме уставилась в свою тарелку. У неё внезапно пропал аппетит.

— Да. Но как такое возможно? Энакин мё... Энакина нет.

Оби-Ван мрачно отвёл взгляд.

— Когда прислали подарки? Помнишь конкретные даты?

— Да, конечно, — когда она назвала даты, он прищурился и пристально на неё посмотрел. Она практически видела, как вертятся шестерёнки в его голове. — А что? Тебе что-то известно?

— Нет, — сказал он и снова взял вилку. — Просто... это странно.

— Что именно?

— Я пока не уверен, — сказал Оби-Ван. — Мне надо будет кое-что проверить, когда я вернусь в Храм. Сенатор... Падме, ты чувствуешь, что тебе что-то угрожает? Что ты в опасности?

Она встретила его взгляд.

— Две недели назад я послала обратно на Набу одну из моих подставных двойников в преддверии встречи с королевой. Корабль атаковали, предположительно пираты, но когда туда прибыли ближайшие республиканские патрули, они обнаружили, что на борту все мертвы, — она коснулась своего горла и сглотнула. — Большинство были убиты из бластеров, но я видела отчёты, и некоторые раны могли быть... могли быть нанесены световым мечом.

Оби-Ван втянул воздух, его глаза расширились, но он сказал только:

— Это вызывает беспокойство.

— Так что да, я чувствую, что мне что-то угрожает, — сказала Падме. — Во всех официальных отчётах было указано, что я буду на этом корабле. Я собиралась последовать за ними через несколько дней, но после атаки отменила поездку. Во встрече я участвовала через голоконференцию.

— Это мудрое решение, — мягко сказал Оби-Ван.

— Королева Джамилия настояла, — она прикусила губу, на мгновение её охватил гнев. — Тогда я не думала, что мне действительно угрожает опасность. Не было никаких явных признаков...

— Падме, ты не могла знать. И представь, что было бы, если бы ты...

— Я представляла. Часто, — она глубоко вздохнула. — Оби-Ван, есть ли вероятность — любая, даже самая призрачная — что на Одрине Энакина поймали сепаратисты и... и промыли ему мозги, заставив им служить? Может быть, подарки и... и слежка... — просто его способ достучаться, потому что ему запрещено связываться с джедаями? В конце концов, он должен знать, что со временем я приду к тебе.

Оби-Ван глубоко вздохнул, а потом резко выдохнул, прикрывая глаза. Когда он снова открыл их, они были ярко-голубыми и бесконечно печальными.

— Падме, ты не единственная, кого преследуют, — сказал он. — Эта вероятность беспокоит меня уже довольно давно.

* * *

У Падме перехватило дыхание.

— Ты серьёзно? — прошептала она.

— Я никогда в жизни не был настолько серьёзен, — сказал Оби-Ван. — У этой... этой теории не слишком много сторонников в Совете джедаев. Иначе они бы не объявили Энакина погибшим в бою, — он сглотнул и опустил взгляд. — И я не могу не думать, что если бы граф Дуку — или кто-нибудь ещё — смог бы... обратить Энакина, он бы устроил из этого целое представление. Энакин очень известен. Было бы блестящим ходом выставить его напоказ в Голонете.

Конечно, он был прав, но Падме не могла не думать об Энакине, заточённом в плену собственной плоти, вынужденном делать ужасные вещи и осознавать это каждую секунду каждого часа каждого дня. Она не могла представить худшей судьбы для джедая.

Судя по выражению лица Оби-Вана, он тоже не мог.

— Это маловероятно, — повторил он. — Я надеюсь... я очень надеюсь, что... — он резко замолчал, разворачиваясь в сторону кухни, как будто что-то услышал. — О, хорошо, — сказал он уже обычным голосом. — Прибыл наш омлет.

Падме с недоумением смотрела на него несколько секунд, прежде чем вспомнила особое блюдо, которое Оби-Ван заказал, как только они прибыли.

— Наш омлет? — переспросила она.

Оби-Ван поднял брови. Минуту спустя распахнулись двери кухни и оттуда вышел огромный бесалиск, дружески приветствуя семейство алинов. Он неторопливо подошёл к их столу и оглядел, очевидно не узнав.

— Кто-то заказал особый омлет из яиц гартро? — осторожно спросил он.

— Это был я, — сказал Оби-Ван, впервые за этот вечер без киффарского акцента. — Здравствуй, Декс.

Бесалиск ещё раз внимательно посмотрел на них.

— Это твоё лицо там под краской? — спросил он. — Фло сказала, что какой-то киффарец заказал особое блюдо, так что я ожидал нашего друга Воса. И тоже в этом прикиде.

Оби-Ван поднял брови и снова с киффарским акцентом сказал:

— Это я. Позволь мне представить тебе мою дорогую подругу Сатин.

Падме моргнула, но Оби-Ван не сомневался ни секунды. Она протянула руку бесалиску и сказала:

— Приятно познакомиться, мистер...

— Декстер Джеттстер, но все зовут меня Дексом, — он запечатлел лёгкий поцелуй на тыльной стороне её ладони. — Что такая прекрасная леди как вы делает в обществе этого болвана?

— О, у него есть свои достоинства, — игриво сказала Падме и заметила, что Оби-Ван покраснел, а Декс рассмеялся.

Оби-Ван сказал:

— Доставай стул, Декс, если у тебя найдётся пара минут.

— Для тебя сколько угодно, — сказал бесалиск. Он вытащил стул из-за одного из пустых столов, уселся на него и, прищурившись, посмотрел на Оби-Вана. — В последнее время ты плохо питаешься?

— Ты говоришь так каждый раз, когда я прихожу, — сказал Оби-Ван. Падме заметила, что он слегка расслабился, как будто из него ушла часть напряжения.

— И каждый раз это правда. Что я могу для вас сделать?

Мгновение Оби-Ван сомневался, а потом спросил:

— Ты что-нибудь слышал о новом генерале сепаратистов, о Дарт Вейдере?

Декс опёрся локтём на стол и задумался — по крайней мере, насколько Падме могла судить по выражению его лица, — а потом покачал головой.

— Только это имя?

— Единственное, о котором я знаю, — сказал Оби-Ван. — Он появился примерно два месяца назад.

— Я знаю только то, что сепы нашли себе крутого нового генерала, который рубит в фарш всех у себя на пути. Но проблема с отсутствием выживших в том, что, ну...

— Не остаётся свидетелей, — сказал Оби-Ван и вздохнул. — Я так и думал. А мой другой вопрос?

Декс медленно покачал головой.

— О Скайуокере ни слова. Мне жаль, Оби-Ван.

Оби-Ван опустил взгляд, и его плечи поникли.

— Стоило попытаться, — сказал он. — Держи ухо востро, ладно? Здесь есть что-то ещё, что-то трудноуловимое...

Декс хлопнул его по плечу огромной рукой.

— Всегда. Сожалею, что не смог тебе помочь...

— Не волнуйся, — сказал Оби-Ван. Он устало потёр лицо рукой; Падме с удивлением увидела, что полосы жёлтой краски — если это была краска — у него на носу и на щеках не смазались.

Декс посмотрел на него с удивительной симпатией на широком негуманоидном лице амфибии.

— Что-нибудь ещё? — спросил он. — Мне очень жаль, что ты проделал такой путь зазря, тем более, когда ты настолько вымотан...

— Поверь, это не только ради тебя, — сказал Оби-Ван, не глядя на Падме. — Я на Корусанте ещё только на... — он посмотрел на хроно над стойкой, — двенадцать часов. Предполагается, что я не поеду никуда кроме Храма, здания Сената и верфей.

— Да они совсем вас заездили, — неодобрительно сказал Декс. — Когда ты вернулся? По последним слухам вы всё ещё во Внешнем кольце.

— Пять часов назад. Боюсь, это довольно краткосрочный визит. Декс, ты слышал что-нибудь о планете под названием Мустафар? Вулканическая, во Внешнем кольце, по большей части в собственности Техносоюза.

— Шахтёрский мир. В основном минералы, добываемые из лавы. Мерзкое местечко, — ответил он, содрогнувшись. — Я как-то туда съездил. Худшее решение в моей жизни. Ты же не планируешь там отпуск?

— Нет, только вторжение, — сказал Оби-Ван с толикой юмора. — Какие именно минералы? Такие, которые — гипотетически — можно было бы использовать для производства оружия?

Декс с Падме оба удивлённо на него посмотрели.

— Возможно, — медленно сказал Декс. — Один из них мирканит. Ходят слухи, что Техносоюз экспериментирует с новым типом суперлазера. Имей ввиду, ничего конкретного, но...

Оби-Ван сложил перед собой ладони и коснулся лбом кончиков пальцев. Через мгновение он кивнул.

— Это всё, что я хотел знать. Спасибо.

Декс смотрел на него с встревоженным выражением лица.

— Будь там осторожен, Оби-Ван.

— Да, конечно, — рассеянно сказал Оби-Ван.

— Я серьёзно. Республика не может позволить себе потерять ещё и тебя.

Оби-Ван стремительно поднял на него взгляд, но сказал только:

— Ты же дашь мне знать, если услышишь что-нибудь про Энакина или Вейдера?

— Конечно, — сказал Декс, сжимая его плечо. Звякнула дверь, впуская стайку смеющихся подростков тогрут, и за секунду, пока Падме отвлеклась на них, Оби-Ван перевоплотился из усталого мастера джедая в улыбающегося стража Киффу.

— Как думаешь, можно нам ещё немного этого торта, Декс? — спросил он, и певучий киффарский акцент в его голосе был как никогда заметен.

* * *

Много после, объевшись тортом с крепким сладким кофе, они прогуливались до ближайшей стоянки такси. Здесь, в нижнем городе, было тихо: наступила ночь, и рабочий день закончился. Падме слышала, как вдалеке со свистом проносятся спидеры и в барах играет музыка, но эта жилая улица была на удивление мирной. У неё почти получилось забыть, что на другом конце галактики бушует война, а мужчины и женщины бьются и умирают за Республику.

Почти.

Наконец Оби-Ван сказал:

— Падме, я отбываю утром. Если бы Асока всё ещё была здесь, я бы мог назначить её на твою защиту. Я ищу её с Одрина, но она пропала без вести. У меня нет полномочий назначить кого-то ещё без согласования с Верховным канцлером...

— Нет, — поспешно сказала Падме, и он удивлённо на неё посмотрел.

— Палпатин что-то тебе говорил?

Она облизнула губы.

— Оби-Ван, нет никаких доказательств. Моя охрана в курсе — и люди капитана Тайфо, и назначенная мне сенатская стража, — но никаких угроз не было. Нападение на Мотэ могло быть просто совпадением, в этой области космоса с начала войны встречались пираты, а республиканские патрули его избегали. Если я побегу к канцлеру, я буду выглядеть, как ещё одна напуганная девчонка. Подарки? Плохое предчувствие? Думаешь, он меня послушает? И даже если да, думаешь, он когда-нибудь снова отнесётся к моим словам серьёзно, в Сенате или вне его?

Оби-Ван вздохнул.

— Ты права, Падме. Прости, я не подумал. Без официального запроса к Ордену — а так как дело не относится к войне, Совет скорее всего отклонит его — я не смогу защитить тебя, если, конечно, ты не полетишь со мной на Мустафар. Что, очевидно, невозможно.

Падме открыла было рот, чтобы согласиться с ним, а потом замолчала. Кто бы ни преследовал её, он мог забраться в её покои не потревожив охрану. И Мотэ, как и ещё одиннадцать членов её эскорта, была мертва. Задушена насмерть без единого кровоподтёка на шее.

Оби-Ван уставился на неё.

— Сила с тобой, ты серьёзно, — сказал он. — Падме, это может быть ложная тревога, но может быть и нет. Скорее всего мы направляемся в зону военного конфликта и ввяжемся там в бой. Я не могу с чистой совестью советовать тебе сопровождать «Решительный».

— Формально Техносоюз придерживается нейтралитета в этой войне, — сказала Падме. — Республиканская ударная группа...

— Мы не сможем выделить больше одного звёздного разрушителя.

— ...без предупреждения оказавшаяся в нейтральном космосе, может вызвать обширный политический резонанс. Назначенный Сенатом дипломат соответствующего статуса сможет в значительной степени сгладить последующие проблемы.

Они подошли к пустующей стоянке такси. Оби-Ван остановил на ней долгий обеспокоенный взгляд.

— Ты боишься, — медленно сказал он.

— Я в ужасе, — прямо сказала Падме. — Сенат может пару дней обойтись без меня. Я скажу Бейлу Органе и Мон Мотме, почему я уезжаю на самом деле. Я улажу всё с Палпатином, — добавила она, предвосхищая следующее возражение Оби-Вана. — Я не люблю войну, Оби-Ван, но это не первый мой бой. И я буду чувствовать себя в куда большей безопасности в компании рыцаря-джедая на полном солдат клонов военном корабле Республики, чем сейчас. Даже если вы летите в бой.

Через мгновение Оби-Ван кивнул. Он поднял руку, давая знак воздушному такси, и оно спикировало прямо перед ними. Двери отъехали в сторону, и водитель-даг нетерпеливо забарабанил пальцами по штурвалу управления.

— Энакин никогда не простит мне, если я дам тебе погибнуть, — сказал Оби-Ван, помогая ей сесть в такси.

— Если это он, — ответила Падме, расправляя на коленях полы длинного жакета, — Энакин никогда не простит себе, если убьёт нас обоих.

* * *

Когда Оби-Ван переоделся и вернулся в Храм джедаев, он был уже настолько измотан, что готов был поверить в начавшиеся галлюцинации. Сила будто бы дрожала на границе его зрения, это было непривычно, и Оби-Ван то и дело поворачивал голову, ожидая там кого-то (Энакина) увидеть. В ушах пели звуки ударов световых мечей.

«Тебе надо немного поспать, Кеноби».

Но со сном вернутся кошмары. Оби-Ван был уверен, что они как-то связаны с Энакином, но по правде сказать, он никак не мог обосновать эту уверенность, кроме как положиться на свою интуицию. А его интуиция, как не без симпатии заметил Мейс после Одрина, была затуманена, когда дело касалось Энакина.

Зевая, он махнул рукой, открывая дверь в свои комнаты. Там было пыльно после его долгого отсутствия, кое-где валялись оставшиеся вещи Энакина, хотя тот и не жил с Оби-Ваном с тех пор, как стал рыцарем. Оби-Ван шагнул внутрь, всё ещё перебирая в уме всё то, что ему нужно было закончить до утреннего вылета — он связался с верфями, и какой-то младший офицер усталым голосом заверил его, что у адмирала Юларена и его людей всё под контролем, — и остановился как вкопанный при виде большой коробки в центре комнаты.

В отличие от остального помещения, на коробке не было пыли. С Оби-Вана мгновенно схлынула всякая усталость, он осторожно шагнул к коробке и с судорожно бьющимся в горле сердцем щелчком открыл крышку.

Запечатывающее коробку стазисное поле растаяло в воздухе. У Оби-Вана перехватило дыхание, он прикрыл рот рукой, проглотив готовое вырваться ругательство, и потянулся к комлинку. Он не ожидал, что это может случиться здесь, на Корусанте, в самом Храме джедаев.

— Падме, — в ужасе сказал он вслух, и бросив дверь открытой, помчался к ближайшей стоянке спидеров.

Оби-Ван выжал из спидера всё возможное, нарушив большую часть корусантских правил дорожного движения — к счастью, полиция не стали преследовать джедайский спидер, — и домчал до пятисотого дома по Республиканской улице меньше чем за десять минут. Он резко затормозил, почти врезавшись в веранду, и выскочил из спидера. Из теней появились двое набуанских охранников Падме; узнав Оби-Вана, они опустили оружие. Кажется, никто не удивился его присутствию.

— Она внутри, генерал, — сказала одна из них, смуглая женщина на голову выше его.

Оби-Ван кивнул и быстро прошёл мимо них, в роскошные апартаменты, где жила Падме. Она стояла в глубине гостиной, слушая одну из своих служанок, одетая в домашнюю тунику и с распущенными по плечам волосами. Когда он подошёл, они обе развернулись.

— Оби-Ван, — сказала Падме, на лице её появилось озадаченное выражение. — Я как раз собиралась с тобой связаться...

— Это снова произошло? — спросил Оби-Ван. Он видел за ней, на краю дивана, сваленную кучей мятую обёрточную бумагу и блеск металла и драгоценностей. — Ещё один подарок?

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я тоже получил, — сказал Оби-Ван. — Он прислал мне головы и мечи двух мёртвых джедаев.