Пробуждая бурю (джен)

Придя в сознание, Энакин сразу же осознал, что его волосы горят.

С воплем он сел, хлопнув себя по затылку: к счастью, волосы лишь слегка опалило, но они не были охвачены пламенем. Причина этого сразу же стала очевидна, как только он поднялся на ноги и огляделся вокруг.

— Да вы, наверное, шутите, — громко воскликнул он.

После сегодняшнего эта планета, возможно, будет ему сниться. Сейчас, когда он стоял здесь, у него сами собой сжимались кулаки и сердце заходилось от боли, когда на него волнами накатывала чужая агония из заимствованных воспоминаний. Со своего места на вершине холма он видел огненные реки и как оранжево-красные дуги лавы ударяют, не причиняя вреда, в слегка светящиеся щиты, защищающие добывающий комплекс. Вдали Энакин слышал бластерный огонь.

Мустафар.

Энакин медленно наклонился, чтобы достать свой — Оби-Вана — упавший меч, который выскользнул у него из руки. Уроборос лежал рядом, обманчиво безобидный на чёрном стеклянном песке склона холма. Энакин поднял его и незащищёнными перчаткой пальцами почувствовал лёгкий гул, а потом браслет умолк насовсем. Он ударил его о колено.

— Верни меня обратно, — приказал он. — Проклятье, верни меня обратно! Я не могу просто оставить его там.

Уроборос неподвижно лежал в его ладони, и пламя отражалось в алых, сделанных из драгоценных камней, глазах змея.

— Какой от тебя толк, если ты даже не работаешь, когда я хочу? — резко сказал Энакин, чувствуя, как, обнажая зубы, в оскале растягиваются его губы. Не зная, что ещё с ним делать, он натянул браслет на запястье, кожей ощущая нагретый песком чёрный металл. Энакин едва чувствовал его в Силе, будто бы энергия, необходимая для перемещения из одного времени в другое, каким-то образом истощила его.

— Я сам его убью, когда вернусь, — выпрямившись, сказал Энакин. Он подбросил меч в воздух, привыкая к незнакомой рукояти. Когда он был падаваном, Оби-Ван заставлял его тренироваться с самыми разными световыми мечами, включая свой собственный, но это было давно.

После минутного колебания он повернул в направлении, откуда всё ещё слышались звуки бластерных выстрелов. Если там идёт перестрелка, то именно туда ему и нужно.

Он начал карабкаться на холм, по пути соскользнул вниз и не упал, только уцепившись рукой за раскалённую почву. Автоматически он обернул вокруг себя Силу, защищаясь от жара и поднимающихся от лавовых рек ядовитых испарений. На поверхности планеты лежал лёгкий туман, ограничивая его обзор до нескольких сотен метров во все стороны. Энакин не прошёл и пяти минут, как ему навстречу из сумрака выступили две фигуры в белой броне.

Он остановился и схватился за меч. Ещё штурмовики — как будто бы двух месяцев, в течении которых он либо бегал от них, либо убивал их, было недостаточно.

— Стоять! Держи руки на виду!

Энакин знал этот голос.

— Свои! — крикнул он в ответ и для наглядности отстегнул меч с пояса, включил и помахал им так, чтобы был виден мерцающий голубой свет.

Два клона рванули вперёд. Они держали бластерные винтовки наготове, пока не подошли достаточно близко и не узнали его.

— Генерал Скайуокер? Сэр, это действительно вы?

— Джесси, Кувалда, — сказал Энакин, выключая меч. — Вы даже не представляете, как я рад вас видеть!

— Мы тоже, сэр! — сказал Кувалда. Он снял шлем, так что теперь внимательно смотрел на Энакина с чем-то, неприятно напоминающим подозрение. — Генерал сказал, что вы слишком упрямы, чтобы дать себя убить!

— Генерал... Оби-Ван здесь? — Энакин резко крутанулся вокруг себя, глядя на ужасающий пейзаж вокруг. Его сердце почти остановилось. — Оби-Ван здесь?

— Сэр, нам лучше вернуться обратно к капитану Рексу, найти медика, чтобы проверить ваше... — они мягко подталкивали его в направлении, откуда пришли.

— Что вы делаете с генералом Кеноби? — требовательно спросил Энакин. Хотя Пятьсот первый часто работал с батальоном Оби-Вана, в целом формально они не подчинялись ему напрямую. Но он бы предпочёл, чтобы его люди были с Оби-Ваном, чем с каким-нибудь безумцем вроде Понга Крелла. — Теперь он командует Пятьсот первым?

— Вроде того, — сказал Джесси. — Пятьсот первого больше не существует. Генерал Кеноби потянул за ниточки, и после Битвы на Одрине нас перевели в Двести двенадцатый, иначе бы расформировали и раскидали по остальной ВАР.

— Что?

— На Одрине мы потеряли шестьдесят процентов убитыми и ранеными, генерал. Не хватало людей на целый батальон.

Энакина будто бы ударили в живот.

— Шестьдесят процентов? — повторил он. — Но...

Оби-Ван, другой Оби-Ван, назвал их высадку на Одрин «непримечательной», и именно такой и помнил её Энакин до момента, как подобрал Уроборос. Но это было в мире, где посреди боя внезапно не исчез генерал и его место не занял лорд ситхов. Если тут случилось именно это.

«Я покинул своих людей», — осознал Энакин, чувствуя тошноту. Раньше он никогда об этом не задумывался — никогда не думал о том, что случилось на Одрине после того, как Уроборос отправил его в будущее. Он бросил своих людей, бросил Оби-Вана посреди боя на враждебной планете. Люди погибли, потому что его не было рядом. И это бы не изменилось, даже если бы на его месте не появился Дарт Вейдер.

— Нам пришлось слишком быстро отступить, — продолжал Джесси, — чтобы искать уцелевших, но генерал всегда говорил, что вы слишком упрямы, чтобы позволить такой мелочи как бомба убить вас...

— Что? — спросил Энакин. — Какая бомба?

— Вы не помните, сэр? — нахмурился Кувалда.

— Всё как в тумане, — неубедительно соврал Энакин. — Ты сказал...

В опасной близости от них раздался шквал бластерного огня. Кувалда и Джесси упали на землю и утянули Энакина между собой. Кувалда натянул обратно шлем и отрывисто приказал обеспечить им огневое прикрытие. Секундой позже раздался глубокий рокот пушки АТ-ТЕ. Энакин и оба клона поднялись на ноги, Энакин включил световой меч.

Сила прошептала предупреждение буквально за мгновение до того, как из темноты появились полдюжины ОВП, на каждой из которых восседал боевой дроид. Кувалда с Джесси немедленно открыли огонь, а Энакин отражал бластерные заряды. Когда они оказались достаточно близко, он Силой подбросил себя вверх, отрубив голову боевому дроиду, перескочил с его ОВП на следующий, чтобы разрубить надвое ещё одного, и приземлился, припадая к чёрному песку, когда оставшиеся ОВП упали градом искореженного металла. Из тумана вынырнули ещё трое клонов, на одном из которых были характерные наплечники и кама ЭРКа.

— Генерал Кеноби! Мы думали...

Он остановился и пристально вгляделся в Энакина.

— Генерал Скайуокер?

— Привет, Рекс, — сказал Энакин. — Скучал?

— Он просто бродил здесь, когда мы его нашли, сэр, — быстро сказал Джесси.

— Уведите его под прикрытие, — приказал Рекс, указав себе за плечо. — Джакс, Арфист, продолжайте обход вместо них.

Сопровождавшие его двое клонов исчезли в направлении, откуда они только что пришли, а Рекс присоединился к Джесси и Кувалде, и они повели Энакина дальше к шагоходам. АТ-АТ показались из тумана, и Энакин увидел, что они были рассредоточены вдоль возвышающейся над промышленным комплексом горной гряды под шквальным огнём сепаратистских солдат. Группа клонов рванула навстречу, чтобы прикрыть их, пока они отступили под один из шагоходов.

— Всё в порядке, я не ранен, только немного сбит с толку, — сказал Энакин, отмахнувшись от медика. — Где генерал Кеноби? И наша поддержка с воздуха? Оперативную сводку, капитан.

— Нет поддержки с воздуха, отряды истребителей защищают «Решительный», их связал боем вышедший из гиперпространства сепаратистский флот. Коди с двумя отрядами зажали в добывающем комплексе вместе с сенатором; канонерки уничтожены, но пока они удерживают здание. По последним данным, генерал Кеноби вступил в бой один на один с вражеским генералом.

— Гривус? Дуку?

Рекс замолчал, не отводя от него взгляда.

— Дарт Вейдер, — сказал он.

* * *

Энакин уставился на него, парализованный ужасом. Какая-то злая насмешка мироздания. Отголоски в Силе чужих воспоминаний об убийственной ярости Вейдера, пропущенных сквозь восприятие охваченного отчаянием и скорбью Оби-Вана, всё ещё горчили у него на языке.

«О небо, он собирается его убить. Или хуже: он собирается рассказать ему, а потом убить».

Рекс продолжал говорить, но Энакин не слышал ни слова. Он схватил его за плечо и спросил: — Где?

— Генерал?

— Где он? — закричал Энакин.

Он слишком поздно осознал, что воздействовал на Рекса Силой, но к тому времени тот уже указывал направление.

— Генерал, я уверен, генерал Кеноби знает, что делает...

— Нет, не знает, — сказал Энакин, отступая. Он сорвал меч с пояса. — Он понятия не имеет, с кем столкнулся.

Он увернулся от Джесси, скользнул между ног ближайшего АТ-ТЕ и немедленно сорвался на бег. Он слышал, как позади него кричит Рекс, приказывая стрелкам прекратить огонь, но не придал этому значения.

Они были недалеко — внизу, на берегу одной из лавовых рек, шло сражение и виднелись голубые и красные вспышки световых мечей. Энакин не сомневался ни секунды, он просто побежал, соскальзывая, вниз по склону холма. Он видел, как Вейдер ударил Оби-Вана по лицу, как Оби-Ван потерял меч, почувствовал, как между ними сплошной стеной поднялась Сила, гудя на кончиках пальцев Оби-Вана, пока он удерживал Вейдера. Они кричали друг на друга.

— Я был Энакином Скайуокером, — услышал он искаженный шлемом глубокий механический голос Вейдера. — И ты сделал меня Дартом Вейдером, учитель.

Энакин врезался в него сбоку, не утруждая себя стратегическими тонкостями и даже не вытаскивая меч. Не ожидавший атаки Вейдер растянулся на земле, Энакин отскочил обратно на ноги и включил меч.

— Не в этой жизни.

На мгновение Силу затопило чистейшее облегчение Оби-Вана; он успел вернуть световой меч и, пока Вейдер поднимался на ноги, явно беспокоясь, незаметно подошёл слишком близко к Энакину, чтобы прикрыть его с уязвимой стороны.

— Ты Энакин Скайуокер, — сказал Вейдер.

— А ты предатель и убийца, — отозвался Энакин. Он вытянул руку с мерцающим на запястье Уроборосом, чтобы удержать Оби-Вана. — Я всё знаю о тебе, Дарт Вейдер. Я знаю, что ты сделал... что ты такое. Кто ты такой.

Ненависть Вейдера впилась в его разум — не только к Оби-Вану, но к самому Энакину. Впервые Энакин осознал, что смотрит на самого себя. Не так, как если бы он смотрел на себя в зеркале, не в физическом смысле, потому что в Вейдере не осталось почти ничего органического — по крайней мере, на виду. Но он чувствовал разум Вейдера и самым ужасным было то, что он узнавал его. Будто бы кто-то взял худшие части его личности и перетасовал их наихудшим из возможных сочетаний.

«Оби-Ван был прав. Он не безумец. Он только желал бы им быть».

— Ты ничего не знаешь, мальчишка, — голос Вейдера был полон презрения, хотя по большей части оно ощущалась в Силе, а не в его интонациях. Возможные варианты не отличались разнообразием, учитывая, что его безвозвратно поврежденные голосовые связки заменял вокодер. — Ничего о джедаях, ничего о Тёмной стороне и ничего обо мне!

— Я знаю достаточно, — сказал Энакин. — Я был в Храме джедаев. Я видел, что ты сделал — детей, которых ты убил. Твоих братьев и сестёр, ситх! А то, что ты сотворил с Оби-Ваном и Падме здесь, на этой планете! Да как ты мог? — резко сказал он, и на мгновение его собственная ярость подступила к горлу. Оби-Ван коснулся его плеча и сжал его.

— Ты ничего не знаешь! — сказал Вейдер.

— Я знаю, что ты убил собственных сородичей! — закричал Энакин. — Ты был джедаем. С тобой были Оби-Ван, Падме и весь Орден. Как ты мог так поступить? Что мог предложить тебе ситх, чего у тебя уже не было? Я больше никогда ничего не хотел! Только их! А ты убил их!

Он почувствовал, как в Силе пронеслось потрясение Оби-Вана, но рука его, не дрогнув, всё так же твёрдо лежала на плече Энакина.

— Тебе никогда не понять, джедай.

— Ты прав, я джедай! — выкрикнул Энакин. — Я сделал выбор! Прошёл испытание, которое ты провалил, в мире, который ты создал, на могилах наших людей! Почему ты это сделал? Почему?

Вейдер шагнул вперёд. Энакин вскинул меч, инстинктивно выставляя его между собой и лордом ситхов.

— Настоящий джедай никогда не поймёт.

— Мы один и тот же человек, ты, сын сарлакка! — заорал Энакин, от напряжения срывая и без того больное горло. — Если кто и сможет понять, то это я! Оби-Ван не смог, и это уничтожило его, так что скажи! Скажи мне, почему ты это сделал!

— Из-за Падме! — сказал Вейдер. — У меня были видения, видения её смерти, её агонии. Учитель сказал, что только у ситхов есть сила спасти её. Учитель сказал... у меня не было выбора!

— Всегда есть выбор, — голос Оби-Вана был обманчиво лёгок, но от его звука и Энакина, и Вейдера пронзила вспышка удивления. Они забыли о его присутствии.

С шипением Оби-Ван выключил меч и отпустил плечо Энакина.

— Это ты преследовал сенатора Амидалу и присылал мне убитых джедаев? — спросил он. — Мы оба думали, что сепаратисты поймали Энакина на Одрине и промыли ему мозги, заставив сражаться на их стороне, но я никогда не думал, что это был ты. В каком-то смысле мы были правы.

Внимание Вейдера переключилось на Оби-Вана.

— Ты не заберёшь её у меня дважды, Оби-Ван.

— Падме Амидала сама себе хозяйка. Она делает, что хочет и с кем хочет, — сказал Оби-Ван. Он отошёл от Энакина, чтобы у них обоих появилось пространство для манёвра. Несмотря на то, что двигался он сравнительно медленно, что-то в его осмотрительной взвешенной манере напоминало в нём хищника — одного из самых опасных существ в галактике. — Ты знал это в тот день, когда она взяла тебя в любовники. Ты знал, что она никогда не хотела, чтобы её спасали — она более чем способна спастись сама. Она не будет благодарна за убийства ради неё.

— Уверен, её не слишком обрадовало и собственное убийство, — резко сказал Энакин.

Оби-Ван подал ему сигнал, едва заметно двинув двумя пальцами у рукояти меча, но этого хватило. Энакин замолчал, мягко обходя Вейдера сбоку.

«Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, старик».

Голова Вейдера повернулась, когда он пытался уследить за ними обоими. Энакин поймал отражение собственного лица в тёмных линзах, служащих глазами на шлеме, и был вынужден отвернуться, чувствуя тошноту.

— Ты ничего не знаешь о ней, старик, — пророкотал Вейдер. — И ты ничего не знаешь обо мне.

— Возможно, я многого не знаю, — сказал Оби-Ван. — Но я знаю главное. Я знаю, что ты Энакин Скайуокер. А Энакина Скайуокера я знаю.

Энакин обернулся и неверяще посмотрел на него.

— Энакин Скайуокер мёртв, ты, дурак, — сказал Вейдер. — Я убил его двадцать два года назад. Остался только я.

Оби-Ван плавно повесил меч обратно на пояс и поднял пустые руки.

— Ты не можешь убить себя и остаться среди живых, друг мой, — сказал он. — Ты позволил Тёмной стороне извратить и исказить себя, пока не убедил себя, что хорошего человека, бывшего Энакином Скайуокером, больше не существует. Но он всё ещё внутри тебя. В тебе ещё осталось добро, независимо от того, как глубоко ты пытаешься похоронить его. Ты джедай, Энакин, существо света. И неважно, насколько тускло или слабо он мерцает, свет всегда сдержит тьму.

Вейдер включил меч.

— Ты дурак, Оби-Ван. Ты понятия не имеешь, сколько джедаев я убил.

— Я знаю минимум о семнадцати, — сказал Оби-Ван. — Ты прислал мне их головы. Интересный выбор. Сам придумал или учитель подсказал?

На долгое мгновение Вейдер замолчал.

— Учитель, — наконец сказал он, — больше не хочет твоей смерти. Он тебя недооценивает.

— Я польщён, — сказал Оби-Ван. — Энакин, посмотри на свои действия. Посмотри, куда они тебя привели. Ты джедай и мой друг...

Этого не стоило говорить, но Оби-Ван не мог это знать. Вейдер рванул вперёд, Оби-Ван увернулся и потянулся было за мечом, но остановился.

— Энакин, я не собираюсь с тобой драться! — сказал он. — Если хочешь убить меня, тебе придётся зарубить меня безоружным.

— Ты недооцениваешь меня, — сказал Вейдер. Он выкинул руку, отбрасывая Энакина, когда тот двинулся, пытаясь ему помешать. Энакин приземлился всего в паре метров от берега реки и вскочил на ноги до того, как его одежда успела загореться от лавы.

— Я убил тебя однажды, старик, я сделаю это снова.

— Тогда давай, — сказал Оби-Ван. — Убей меня, Энакин. Убей меня, как ты убил тех семнадцать джедаев, чьи головы ты мне прислал, — он раскинул руки. — Не думаю, что ты это сделаешь.

Энакин почувствовал, как на его левом запястье загорелся Уроборос. Он расцвёл в его сознании — два переплетённых друг с другом змея, навечно обречённые пожирать собственные хвосты, и соединяющая их крохотная искорка души самого лорда ситхов Джорла Муунгара, которую тот поместил внутрь артефакта тысячелетия назад. Неожиданно он понял — не всё, но достаточно.

Он выключил меч.

Вейдер был почти на расстоянии удара от Оби-Вана.

— Я величайший убийца джедаев, какого только видела эта жалкая вселенная.

— Ты Энакин Скайуокер, республиканский рыцарь-джедай, мальчик, которого я вырастил и выучил, лучший друг, который у меня когда-либо был, и человек, которого я люблю как брата, — сказал Оби-Ван. — Если ты настолько жаждешь убить меня, то давай. Сейчас!

— Энакин Скайуокер мёртв! — сказал Вейдер. — Как скоро будешь и ты, мой старый учитель...

— Ещё нет, — воскликнул Энакин из-за его спины. Когда Вейдер обернулся, занося для удара меч, он поднял пустые руки. И Сила, заключённая в его сознании и в змеях Уробороса, освободилась.

* * *

Получившийся взрыв сжатой энергии отбросил их назад. Энакина ударило о склон так сильно, что его оглушило, и несколько минут он только и мог, что неподвижно лежать: всё его тело крутило от огромного количества освобождённой энергии Силы. Ему ещё не доводилось ощущать её выброс на себе.

Через мгновение запах тлеющих — только не снова! — волос побудил его, шатаясь, подняться на ноги. Он оглянулся, инстинктивно нащупывая на талии световой меч, чтобы убедиться, что он всё ещё прикреплён к поясу.

Вейдера нигде не было видно, но Оби-Ван уже болезненно медленно поднимался с земли невдалеке, тыльной стороной ладони вытирая с лица кровь. Когда Энакин приблизился, он поднял взгляд и улыбка смягчила его черты.

— Он исчез?

— Исчез, — сказал Энакин. — Надеюсь, насовсем, — он подал Оби-Вану руку, но к его удивлению, тот притянул его к себе и крепко обнял, прижимая за затылок. Это был единственный раз, когда Оби-Ван насколько явно показывал свою симпатию.

— Никогда больше так со мной не поступай, — сказал он. — Где, во имя Силы, ты был?

— Остановился выпить кофе, а ты что думал? — ухмыльнулся Энакин, расслабляясь в объятиях. Он обнял Оби-Вана в ответ, сильно вжимая кулаки ему в спину, и уткнулся в пахнущее гарью плечо.

— Я думал, что ты погиб. Или хуже.

— Полагаю, ты только что видел это хуже, — пробормотал Энакин. — Но это не я. И никогда им не буду.

— Знаю, — сказал Оби-Ван. Его рука на мгновение задержалась в волосах Энакина, прежде чем он отпустил его. — Я должен был попытаться, Энакин.

— Джедай, — ласково сказал Энакин.

Он собирался продолжить, когда воздух вокруг них разбило бластерным огнём. Энакин с Оби-Ваном отскочили друг от друга, уже держа в руках световые мечи.

— Разрушители! — предупредил Оби-Ван, приземляясь на согнутые ноги. Он так быстро вращал вокруг себя меч, отражая бластерные заряды, что тот сливался в ослепительно голубую дымку. Отражённые заряды разбивались о щиты дройдеков, не причиняя им вреда.

— Ага, вижу! — крикнул в ответ Энакин. — Так я и думал, что дома было что-то, по чему я не скучал!

— Возможно, это отучит тебя устраивать себе незапланированный отпуск! — Оби-Ван выкинул руку, и Сила закружила один из разрушителей, направляя выстрелы в его же товарищей. Энакин воспользовался их кратковременным замешательством и рванул вперёд. Выключив световой меч, он проскользил под щитами, а потом включил снова, разрубая разрушителя напополам. Оставшихся дройдеков Оби-Ван смахнул в лаву Силой как раз перед тем, как с холма спустились капитан Рекс с отрядом клонов.

Когда сразу за ними появилась небольшая армия боевых дроидов, стало очевидно, почему они не сразу последовали за Энакином. Клоны отступали, и хотя по флангам их прикрывали, непрерывно стреляя, пара шагоходов, дроиды подавляли числом, медленно выкашивая их ряды.

— Я только пять минут как вернулся, — неверяще сказал Энакин, но не стал медлить.

С исчезновением Вейдера Сила прояснилась, сознания Энакина с Оби-Ваном были открыты, и они ясно видели намерения друг друга. Двигаясь не как отдельные личности, но как один человек, они рванули вперёд, по высокой дуге перескочили через головы приближающихся солдат-клонов и приземлились среди боевых дроидов.

Даже батальон боевых дроидов не мог сравниться с работающими сообща джедаями, которых прикрывали солдаты-клоны. Спустя несколько минут Энакин с Оби-Ваном, тяжело дыша, вдвоём стояли посреди кучи частей разрубленных дроидов.

— Это мой меч? — спросил, нахмурившись, Оби-Ван.

— Вроде того, — сказал Энакин. — Долгая история.

Оби-Ван кивнул, вытирая с лица пот.

— Капитан, оперативную сводку, — приказал он.

Капитан Рекс подошёл, медленно ступая между кусками дроидов.

— Пятерня и Эскадрилья Теней зачищают остатки дроидов на точке Пять-Шесть-А, — сказал он. — Коди докладывает, что они всё ещё зажаты в комплексе. Сенатор невредима, но дроиды вот-вот прорвутся. «Решительный» и истребители связаны боем с группой кораблей сепаратистов, которые вышли из гипера сразу после нашей высадки, по последним сообщениям они под сильным огнём, но пока сдерживают противника.

— Что ж, мы ничего не сможем сделать для «Решительного», — сказал Оби-Ван с мрачным выражением лица. — Собирай людей, поможем Коди. Для полного счастья этой восхитительной поездке не хватает только мёртвого сенатора.

— А что, моя персона тебя недостаточно обрадовала? — весело спросил Энакин.

Оби-Ван посмотрел на него с теплотой во взгляде и чуть расслабился.

— Я бы выбрал немного другое слово.

— Ну вот. А мне нравится.

Рекс прочистил горло.

— Что насчёт Дарта Вейдера, сэр?

— О, — сказал Энакин, — он больше нас никогда не побеспокоит.

* * *

Звуки стрельбы на мгновение стихли, коммандер Коди упал рядом с Падме в укрытие и щелчком перезарядил бластер, бросив упаковку зарядов и ей.

— Понял, Рекс, — сказал он, а потом развернулся к ней. — Подкрепление на подходе, миледи. Генерал Кеноби позаботился о Вейдере и скоро будет здесь с отрядом клонов.

Падме выдохнула: она и не осознавала, что задерживает дыхание.

— Хорошо, — сказала она, загоняя энергетическую ячейку в бластер. Развернувшись, Падме поднялась на колени и через голостол открыла огонь по дроидам, которые уже прорезали первую линию взрывоустойчивых дверей, ведущих в комплекс. Внутренние щиты комнаты — на случай, если не сработает внешняя защита комплекса от потоков лавы — пока сдерживали дроидов, но по мнению R2-D2 надолго их не хватит.

Она оглянулась, услышав, как за закрытой дверью позади неё кто-то скребётся. Коди проследил за её взглядом.

— Дроиды закладывают взрывчатку, — коротко сказал он. — На этой двери нет вспомогательных щитов. У нас возможно будет около тридцати секунд.

Он жестом подал сигнал своим людям, и некоторые из солдат оставили свои позиции в других частях комнаты и полукругом расположились перед дверью.

— Миледи, это может плохо кончится, — сказал капитан Тайфо по другую сторону от Падме.

— Оби-Ван доберётся сюда вовремя, — уверила его она.

Лицо Тайфо было мрачным.

— Надеюсь, миледи.

— Не беспокойтесь, — сказал Коди. — Спасти в последнюю минуту это как раз по части генерала.

— Этого-то я и боюсь, — сказал Тайфо.

— Дверь поддаётся, коммандер! — крикнул один из клонов.

— На пол! — рявкнул Коди.

Тайфо бесцеремонно толкнул Падме между лопатками, прижимая её к полу, и бросился сверху, закрывая от осколков взорванной двери. Клоны немедленно отреагировали бластерным огнём; остатки набуанской стражи Падме были связаны боем, защищая главный вход. Даже сквозь стрельбу и металлическое лязганье вступающих в комнату дроидов-убийц она слышала, как, со всплесками отражая выстрелы, ослабевают щиты.

Тайфо отпустил Падме и продолжил стрелять. Она выпрямилась, пытаясь вспомнить, что Энакин рассказывал об уязвимых местах дроидов-убийц, и выстрелила одному из них в голову. Дроид сложился как марионетка с оборванными нитями, но за ним наступала ещё дюжина. Сквозь дверной проём сплошным потоком они хлынули в комнату, захлёстывая клонов и набуанских стражников.

«Может, эта поездка оказалось не такой уж и хорошей идеей, — подумала Падме, пытаясь прицелиться в голову ещё одного дроида. Тот двинулся, и заряд пролетел мимо, без толку разбившись о стену. — Давай же, Оби-Ван, ты никогда меня не подводил, не начинай сейчас...»

Будто откликнувшись на её зов, идущего впереди дроида-убийцу пронзил сверкающий голубой меч, а потом рванул вверх, разрубая его тело на двое. Оби-Ван освободил клинок и отскочил в сторону, пнув ближайшего дроида в голову, а затем отрубил ему ноги.

На мгновение Падме не смогла поверить глазам, когда сквозь дымящиеся остатки двери в комнату вбежал ещё один джедай. Он на бегу схватился свободной рукой за косяк и, обогнув его, пинком отправил дроида в пределы досягаемости клинка Оби-Вана. Затем он спрыгнул на пол, нанося вокруг себя удары мечом, так что тот сливался в сияющую голубую дымку, пока они с Оби-Ваном не встали спиной к спине, быстро расправляясь с оставшимися дроидами. С посадочной платформы раздались бластерные выстрелы: клоны капитана Рекса отогнали остатки дроидов от главного входа.

Оби-Ван выключил меч и предложил Падме руку.

— С вами всё в порядке, сенатор?

Потеряв дар речи от потрясения, она позволила ему помочь ей подняться на ноги, не отрываясь глядя за его плечо.

Энакин выглядел довольно потрёпанным, но даже близко не настолько ужасно, как некоторые виденные ей освобождённые военнопленные. На нём была гражданская одежда, вся обгорелая и в подпалинах от контакта со смертоносной поверхностью планеты, а меч в руках явно ему не принадлежал. Он взглянул на неё, широко распахнув глаза, и, забывшись, сделал полшага вперёд, прежде чем остановиться.

Оби-Ван отпустил её, переводя взгляд с неё на Энакина и обратно, и между его бровями залегла едва заметная складка. Он выглядел так, будто его избили, с высохшей на лице кровью и свежим фингалом под глазом, и всё же, когда он заговорил, он улыбался:

— Кажется, он просто бродил тут, когда Джесси с Кувалдой на него наткнулись.

— Генерал, на связи адмирал Юларен, — позвал Коди.

— Я возьму, — сказал Оби-Ван, обходя Падме.

Как во сне Энакин шагнул к ней, протягивая руки.

— Пад... в смысле, сенатор Амидала, — сказал он. — Оби-Ван не сказал, что вы здесь.

— Возможно, это вылетело у него из головы, — сказала Падме, невесомо вкладывая руки в его ладони. Она чувствовала, как от прикосновения подрагивают его пальцы, но он не попытался удержать её. Ничего она не желала так, как броситься в его объятия, но не могла — не при Оби-Ване с клонами, не говоря уже о её собственных людях. Конечно, Оби-Ван знал, как и большая часть её стражников, но они с Энакином не могли рисковать. Хватило бы одного неверного слова Совету джедаев или Верховному канцлеру.

— Вы... — она сглотнула, и её голос дрожал. — Вы ранены? Вас здесь держали в плену?

— Э-э-э... — его взгляд метнулся через её плечо к Оби-Вану, который разговаривал с адмиралом Юлареном по оперативному голопроектору. — Я не ранен. Другой ваш вопрос... всё сложно.

— Раньше этого не было, — Падме осторожно коснулась пальцем незнакомого браслета на его левом запястье.

Он отдёрнул руку, прикрывая браслет одетой в перчатку рукой.

— Это тоже сложно, — быстро сказал он.

— Сенатор, Энакин, — сказал, вернувшись, Оби-Ван. — Админал Юларен докладывает, что сепаратистский флот вышел из боя и ушёл обратно в гиперпространство. Он выслал за нами канонерки. По словам ЭРК-солдата Пятерни, они зачистили территорию от последних солдат сепов. И раз на данном этапе мы с некоторой долей уверенности можем предположить, что это была скорее ловушка сепаратистов чем неохраняемый оружейный завод, не вижу причин здесь оставаться.

— Оружейный завод? — спросил Энакин, оглядываясь. Он слегка вздрогнул, будто бы вид разгромленного командного пункта причинял ему физическую боль. — Что за оружие?

— Согласно источнику канцлера Палпатина, нечто настолько огромное, что способно единовременно уничтожить целую планету. Конечно, это очевидно нелепое...

Энакин рванул мимо Падме и схватил Оби-Вана за плечо.

— Вас послал сюда Палпатин? — требовательно спросил он, в испуге повышая голос. — Вас обоих? К Вейдеру?

— Только меня, — удивлённо моргнул Оби-Ван. — Сенатор Амидала вызвалась сама.

— Канцлер согласился, что моё присутствие будет уместным, — вставила Падме, удивлённая настойчивостью в голосе Энакина.

— И могли послать любого джедая, просто на тот момент я был единственным доступным рыцарем... — Оби-Ван умолк, нахмурившись глядя на Энакина. — Что такое? Расскажи.

— Ты единственный, кого Вейдер ненавидит больше, чем себя, — сказал Энакин. — Палпатин послал тебя сюда не потому, что ты был поблизости, он послал тебя, потому что ты — Оби-Ван Кеноби. Должно быть, Вейдер пришёл к нему сразу же после того, как прибыл сюда, рассказал ему, что случилось в его собственной временной линии, и с тех пор Палпатин использует его в качестве боевика, возможно, он стравливает их с Дуку между собой, — он говорил быстро, запинаясь, так что было сложно разобрать слова, но тут он остановился и посмотрел на Оби-Вана.

Падме тоже нахмурилась и взглянула на него. Несколько часов назад она даже не знала о существовании Дарта Вейдера, хотя как и остальные сенаторы слышала неподтверждённые слухи о новом смертоносном генерале сепаратистов. Но остальной рассказ звучал безумно.

— Мы кое-что слышали от республиканской разведки, — медленно сказал Оби-Ван. — Вейдер слушается — слушался — приказов Дуку, но они не сходились, помимо прочего, в методах.

— Я знаю, в каком-то смысле, как думает Палпатин, — кивнул Энакин, запуская пальцы в подпаленные волосы. — Он подготовил эту ловушку для вас обоих: смог бы ты убить его или он тебя — возможно, он был бы счастлив любому исходу. А прибытие Падме только сделало для него всё ещё лучше.

— Энакин, дыши, — твёрдо сказал Оби-Ван, схватив Энакина за предплечья и заставляя взглянуть на себя. — Успокойся и объясни яснее. Я знаю, что Верховный канцлер всегда меня недолюбливал, но сомневаюсь, что он намеренно послал бы меня в ловушку сепаратистов.

— Но он... — начал Энакин, потом резко остановился. Его взгляд метался между Оби-Ваном и Падме, а затем неожиданно обратился к солдатам-клонам.

Падме видела, что его сотрясает жестокая дрожь. Он поднял руки, хватая Оби-Вана за запястья, и уставился в глаза своего друга, будто бы одной силой воли мог передать ему свои знания. Что ж, они джедаи. Может быть, и мог.

— Ты знаешь почему, — наконец сказал Энакин. — Оби-Ван, ты должен знать.

— Энакин, сделай вдох, — велел Оби-Ван. — Расскажи, что ты имеешь в виду. Начни с начала.

Взгляд Энакина метнулся к Падме.

— Я... я не могу, — сказал он. — Не здесь.

— Тогда расскажешь, когда мы вернёмся на «Решительный», — твёрдо сказал Оби-Ван. — До Корусанта двадцать часов полёта в гиперпространстве, у нас будет время.

— Но люди погибнут, учитель! Джедаи погибнут!

Оби-Ван замер, затем, сделав над собой видимое усилие, спросил:

— Прямо сейчас?

Энакин отвёл взгляд, но он не смотрел ни на что конкретное. Падме видела такое выражение лица раньше — у Энакина, у Оби-Вана, у других джедаев. Будто бы они видели нечто за пределами себя, вглядываясь в какой-то другой мир.

— Нет, — наконец сказал Энакин. — В смысле... не больше, чем обычно.

— Тогда у тебя есть время перекусить, принять душ и удостовериться у медиков, что тебе не угрожает непосредственная физическая опасность, — сказал ему Оби-Ван. — А потом расскажешь.

— Я не ранен, — хмуро сказал Энакин. — Я просто бродил здесь и немного поджарился. Не то чтобы я...

— Да, именно так ты и напишешь в отчётах, — успокаивающе сказал Оби-Ван. Он освободился из мёртвой хватки Энакина и обхватил его затылок ладонью, прижимаясь лбом к его лбу.

Энакин тяжело, судорожно выдохнул, но этот звук почти потерялся в рёве вырывающегося воздуха, когда на посадочную платформу снаружи приземлились канонерки. Всё ещё дрожа, он подался вперёд, прислоняясь к Оби-Вану, будто бы надеясь, что друг удержит его.

Падме отвернулась, чувствуя, будто вторгается во что-то личное. Даже не ощущая Силу, она могла сказать, что Энакин с Оби-Ваном обмениваются друг с другом чем-то, недоступным её взгляду. Лучше, чем когда-либо прежде, она понимала, что никогда не будет способна осознать природу их связи, из-за которой Энакин иногда улыбался без какой-либо видимой причины, а Оби-Ван был так уверен, что Энакин ещё жив, когда всё говорило об обратном.

«Джедаи», — подумала она и её охватило неясное ощущение собственной незначительности. Энакин с Оби-Ваном были связаны Силой, великой, пугающей и полностью выходящей за пределы её понимания, а с Падме его не связывало ничего, кроме обетов, принесённых в тот день на Набу.

Падме отступила к Сабэ, чувствуя её успокаивающую руку на локте и надеясь, что никакие из этих мыслей не отразились у неё на лице.

«Он жив, — прошептала она про себя. — Он жив, и больше ничего не имеет значения. Пока он жив, мы в безопасности».

Она всё ещё была достаточно близко, чтобы услышать несчастный голос Энакина.

— Он послал тебя к Вейдеру на смерть. Вас обоих.

— Вполне вероятно, — сказал Оби-Ван. Его покрытая загаром рука казалась тёмной в опалённых волосах Энакина. — Но мы оба живы.

— Пока что, — мягким голосом сказал Энакин.

* * *

Джедаи выносливей большинства неодарённых, но через какие бы испытания Энакин не прошёл после того, как исчез на Одрине — хотя из его сознания у Оби-Вана и сложилось неясное впечатление, что большая их часть выпала на его долю в последний день, — они изнурили его. События на Мустафаре без остатка выжали из него последние силы, так что, уже будучи на поднимающейся к «Решительному» канонерке, он тяжело привалился к плечу Оби-Вана, дрожа от перерасхода Силы. Оби-Ван чувствовал, что части его сознания, отвечающие за управление Силой, немного опалило после того, что он сделал с Дартом Вейдером (что бы это ни было); Энакин был достаточно силён, чтобы это выдержать, но он к такому не привык.

Адмирал Юларен, такой же невозмутимый как и всегда, воспринял возвращение Энакина как должное. Кажется, как и Падме с клонами, он посчитал, что Энакина держали в плену на Мустафаре и что ему удалось сбежать в неразберихе сражения, Оби-Ван не видел причин разубеждать кого-либо из них. После беглого посещения раненых клонов в лазарете — Энакин предсказуемо отмёл любые предложения, что ему стоит провериться у медиков — Оби-Ван отвёл его в офицерскую столовую, чтобы он поел, а потом — в душевые, чтобы смыть грязь Мустафара. Их перебрасывали на новые задания настолько часто, что снаряжение Энакина всё ещё было сложено в их общей каюте.

Снова в джедайских одеждах и со световым мечом на поясе Энакин устроился на своей койке. Оби-Ван, прищурившись, наблюдал за ним, отмечая, как осторожно и скованно он двигается. В душевых он видел кровоподтёки на его теле — куда больше повреждений, чем Энакин мог бы получить в бою с Вейдером. Он чувствовал отголоски в Силе, просачивающиеся через их связь — последствия случившегося с Энакином, пока тот отсутствовал.

— А теперь, — начал Оби-Ван, со скрещенными ногами сидя на своей койке, — начни с начала. Расскажи, что произошло на...

Раздался стук в дверь.

Энакин резко вскинул голову, его глаза загорелись и почти в то же мгновение снова потухли.

— Это Падме, — без надобности сказал он. Он начал вставать, но Оби-Ван махнул рукой и направился к двери сам.

Когда он коснулся панели управления дверью, его руку прижала ладонь Энакина.

— Не надо! — сказал он. — Она не может... я не хочу, чтобы она знала. Ты знаешь почему.

— Энакин, ты же понимаешь, любишь кататься, люби и саночки возить, — сказал Оби-Ван, что, по здравому размышлению, возможно было не лучшим выбором слов. — Последние восемь недель она провела, думая, что ты погиб.

Энакин затряс головой с выражением паники на лице.

— Я расскажу ей правду. Потом. Не сейчас, я не могу... это дело джедаев. Оби-Ван, ты это знаешь, а она не джедай, — он с несчастным видом посмотрел на Оби-Вана. — Пожалуйста, отошли её. Она поймёт, если это сделаешь ты.

В дверь снова едва слышно постучали.

— Хорошо, — согласился Оби-Ван, мягко коснувшись его предплечья. — Иди сядь, пока ты не свалился.

Он дождался, пока Энакин снова сонно не согнулся у себя на койке, а потом дал двери скользнуть в сторону. Падме ждала снаружи, излучая беспокойство.

— Сейчас не лучшее время, сенатор, — сказал Оби-Ван прежде, чем ей удалось вставить хоть слово, и двинулся, закрывая обзор в комнату.

— Я просто хочу увидеть его, Оби-Ван. Только на секунду.

— Боюсь, прямо сейчас это невозможно.

Её глаза расширились.

— Он сказал, что не ранен...

— Он не ранен, — уверил её Оби-Ван. — Но он через многое прошёл и ему надо отдохнуть.

Падме сжала губы в тонкую линию.

— Это ты не хочешь, чтобы я его увидела, или это он не хочет меня видеть?

— Падме, хочешь правду? — он почувствовал, как за ним в Силе скакнуло беспокойство Энакина.

— Да, конечно!

— Энакин должен ознакомить меня с информацией, предназначенной только для ушей джедаев, а ты не джедай.

— Это всё?

— Остальное тоже верно, — сказал Оби-Ван. — Прости, Падме. Я знаю, ты хочешь повидать его, но сейчас не время.

Качая головой, она отступила.

— Он внутри, да? Это он попросил тебя сказать всё это.

— Прости, Падме, — повторил Оби-Ван. — Полагаю, он захочет увидеться с тобой позже.

— Что ж, генерал Кеноби, — сказала она, упорно глядя на его грудь, будто бы могла увидеть сквозь него Энакина, — когда генерал Скайуокер будет в настроении, передайте ему мои наилучшие пожелания. В конце концов, не каждый день рыцари-джедаи сбегают из плена сепаратистов.

Оби-Ван слегка поклонился, хотя и недостаточно, чтобы она могла увидеть за ним Энакина. В действительности случаи, когда рыцарь-джедай успешно сбегал из сепаратистского плена, можно было пересчитать по пальцам. Больше половины из них так или иначе включали Энакина либо Оби-Вана — или обоих.

— Конечно, сенатор. Уверен, он будет рад это услышать.

Падме величественно поклонилась и, развернувшись, ушла. Оби-Ван дал двери закрыться и оглянулся на Энакина, который, обхватив голову руками, ссутулился на кровати.

— Мне точно за это потом влетит, — сказал он.

— Да неужели? — сухо спросил Оби-Ван, возвращаясь на своё место. — Думаю, лично ты в относительной безопасности. Я больше волнуюсь о себе.

— Ты? — засмеялся Энакин, поднимая голову. — Тебе-то о чём волноваться? Это же не ты... эм, в смысле...

— Не надо, — сказал Оби-Ван. — Больше никакой лжи. Теперь, если ты готов, расскажи мне правду. Полагаю, на самом деле ты был вовсе не в сепаратистском плену.

— Ты думал, я попал в плен? — спросил Энакин. Он выглядел так, будто ещё не решил, льстит ему это или оскорбляет.

— Альтернативой было согласиться с остальным Советом, — сказал Оби-Ван. — Неделю назад тебя перевели из списка пропавших в список убитых в бою. Именно столько времени заняло убедить верховного канцлера, да и то, меня тогда не было на планете и я не участвовал в голосовании, — он замолчал, глядя на ошарашенное лицо Энакина. — Энакин, где ты был?

Энакин медленно покачал головой.

— Это и правда долгая история, — сказал он. — И... я не знаю, поверишь ли ты мне.

— У нас полно времени, — сказал Оби-Ван. — И после случившегося с Вейдером, думаю, будет лучше, если ты ничего не упустишь.

* * *

Энакин был прав. Это действительно была в высшей степени невероятная история, и если бы сам Оби-Ван не стоял на берегу реки одновременно с Энакином и Дартом Вейдером, возможно, он бы не удержался от искушения прийти к тому же выводу, к которому без сомнения придёт Совет: что за время плена Энакин сошёл с ума. Но Оби-Ван был там и осознавал с резкой, пробирающей до костей болью, что Энакин говорит чистую правду.

— Так вот почему я думал, что продолжаю чувствовать тебя в Силе, — сказал он, когда Энакин закончил, закашляв из-за уставшего горла. — В некотором роде это и был ты.

— Я не Вейдер! — возмущённо сказал Энакин.

— Думаешь, Дарт Вейдер прекратил быть Энакином Скайуокером только потому, что он обратился на Тёмную сторону? — спросил Оби-Ван.

— Оби-Ван, в смысле, другой Оби-Ван, так и думал, — сказал Энакин. — Ему пришлось. Только так он мог жить с тем, что он сделал, — он замялся. — Кто-нибудь тебе говорил, что ты склонен к жестокости?

— Квай-Гон однажды сказал, что это приведёт меня к гибели, — отозвался Оби-Ван. — Не меняй тему, Энакин. Ты точно уверен, что канцлер Палпатин в этой вселенной также как и в той — второй лорд ситхов?

— Да, — немедленно ответил Энакин. — Вейдер бы не стал слушать ничьих приказов кроме его и точно не стал бы подчиняться Дуку. Как-никак он убил его в собственной временной линии. Это должен быть Палпатин. И... почему это вообще должно измениться? Мы же в той же, гм, вселенной? По крайней мере, пока... — он коснулся Уробороса, зловеще поблёскивающего на его левом запястье.

Оби-Ван с тревогой посмотрел на него. Ему не нравилось, что эта вещь была на Энакине, но на борту «Решительного» не было места, оборудованного для её безопасного хранения, а Энакин, как минимум, вроде был способен ей управлять. Тем не менее, Оби-Ван твёрдо решил, что как только они окажутся на Корусанте, он запрячет Уроборос в самое дальнее хранилище, какое только сможет найти в Храме.

— Это возможно, — сказал он. — Но... что насчёт этого сказал твой магистр Йода?

— «Искал он, как разомкнуть оковы Силы, удерживающие на месте не только время, но и все ветви великого древа», — послушно процитировал Энакин. — Хотя я не знаю, что это значит.

— Эти термины встречаются в некоторых очень старых записях Архива, — сказал Оби-Ван. — Тысячелетиями философы строили теории о том, что существует бесконечное множество параллельных вселенных, и каждая из них слегка отличается от других. Философы джедаев — и ситхов, — уточнил он, — строили теории о том, что всех их связывает воедино Сила, и что некто, достаточно ей одарённый, либо специально созданный артефакт, способен разомкнуть эти оковы. В конце концов, на этом уровне пространство и время не слишком отличаются. Думаю, это именно то, что делает Уроборос.

Энакин это обдумал, а затем кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Но почему он поменял меня с Вейдером местами в первый раз, тогда на Одрине, но не во второй? И это был другой Уроборос, — добавил он и, кинув взгляд на браслет, прикрыл его руковом.

Оби-Ван пригладил бороду.

— Я думаю, — сказал он через мгновение, — что Уроборос, который ты активировал на Одрине, был повреждён. Возможно, при атаке сепаратистов или тысячелетия назад, когда его похоронили, сейчас это неважно. Должно быть, он отреагировал на присутствие рыцаря-джедая, что свойственно большинству ситхских артефактов, впрочем и большинство джедайских артефактов отреагирует на ситха. Обычно в них вложена искра души их создателя, вроде призрака Силы. Возможно, он запаниковал и, чтобы не позволить тебе управлять собой, попытался заменить тебя ближайшим — в метафизическом смысле — ситхом. Последовавший выброс энергии мог вызвать взрыв, я слышал о таких случаях, — Энакин покосился на него, и он добавил: — После Одрина я попросил Джокасту Ну выслать мне все материалы по известным джедайским и ситхским артефактам. Я думал, я смогу найти объяснение... — он покачал головой.

— Оби-Ван, это не твоя вина, — сказал Энакин, выпрямляясь. — Если бы я не подобрал эту штуку, ничего бы вообще не было.

— И если бы не подобрал, сейчас ты бы стремительно катился к Тёмной стороне, канцлер бы всё ещё планировал гибель Республики, а мы бы пребывали в неведении, — сказал Оби-Ван. — Что сделано, то сделано, Энакин. Не живи прошлым.

Энакин вздохнул.

— Он так и жил, — тихо сказал он. — Другой Оби-Ван. Я знаю, он не хотел, но... он видел его каждый раз, когда смотрел на меня, и это убивало его. И я тогда не осознавал это, но... звёзды, Оби-Ван, он любил его, он любил его больше, чем я кого-либо в жизни, и то, что произошло двадцать лет назад, совершенно уничтожило его, — неожиданно он поднял голову, ошарашенно глядя на Оби-Вана, и тот отвёл взгляд.

— Тебе надо немного поспать, — сказал он. — У нас ещё шестнадцать часов до прибытия на Корусант. Через семь часов мы переходим на другую гиперлинию, я смогу связаться с остальным Советом...

— Нет! — воскликнул Энакин.

Оби-Ван удивлённо на него посмотрел.

— Почему нет?

— Потому что на его месте, — сказал Энакин, — я бы прослушивал каждую защищённую джедайским кодом передачу, особенно если её отправил член Совета. Особенно член Совета, которого я только что послал на смерть. Или чтобы он попал в плен, неважно. Это небезопасно. Мы должны сказать им лично, и даже тогда... — он покачал головой. — Они просто поступят так же, что и в прошлый раз, и всё повторится. Мы должны попробовать что-то ещё.

— Есть блестящие идеи?

Энакин вздрогнул.

— Нет, но... мы же не можем просто оставить его в покое.

— Без сомнения, он не может допустить, чтобы о его планах узнали слишком рано, — сказал Оби-Ван. — Рано или поздно Йода или Винду вернутся, либо мы можем встретиться с ними за пределами планеты. До тех пор мы выжидаем и разыгрываем идиотов. В глазах всей остальной галактики ты совершил дерзкий побег из-под стражи сепаратистов во время моего вторжения на Мустафар.

— Что, если Палпатин знает об Уроборосе?

— Что, если так и есть? — сказал Оби-Ван. — Когда мы вернёмся, я посмотрю в Архивах, но, кажется, обычно он не меняет местами две личности из разных временных линий. Как думаешь, мог ли Вейдер соврать ему, что ты у него в плену?

— Да, я думаю... да, — сказал Энакин. — В смысле, этот Палпатин не был его настоящим учителем. Просто дешёвая замена, — он вздрогнул. — И он действительно ненавидел меня, Оби-Ван. Ты же тоже это почувствовал? Будто бы он хотел вырвать мне сердце голыми руками. Или тем, что от них осталось, неважно.

Оби-Ван кивнул, вспоминая обжигающее прикосновение слишком знакомого разума. Его с Энакином связь мастера с падаваном каким-то образом связала его и с Вейдером. Пути Силы бывают причудливы.

— Как думаешь, сможешь притвориться, что ты был в плену сепаратистов?

— Я был в плену у сепов, — сказал Энакин, слегка поёжившись от воспоминаний. — Да, смогу. Не знаю, как долго, но... да, смогу. Думаю, теперь я знаю, как не дать Палпатину влезть в мою голову, если он не попробует что-нибудь вроде того, что он сделал раньше. Тогда в Храме, — он погрузился в воспоминания, а взгляд его стал отсутствующим.

Оби-Ван чувствовал едва заметные отголоски того, что тот видел, вспышки ощущений в Силе, которые даже через посредника охватывали его агонией этих застывших мгновений.

— Энакин, — сказал он. — Я тебе доверяю.

Энакин сложил руки на коленях и опустил к ним взгляд.

— Может быть, ты не должен. Он не смог.

— Я, — сказал Оби-Ван, — не он. И ты не Вейдер.

Энакин не смотрел на него.

— Знаешь, когда я узнал, то подумал, что он сошёл с ума — когда я увидел его в воспоминаниях Оби-Вана. А как иначе? Почему ещё он мог так поступить? Почему я мог так поступить? А потом я с ним встретился. И он не был безумен. И теперь я знаю то, о чём не знал Оби-Ван. Причину, по которой он так поступил, — он покачал головой. — Лучше бы он был не в своём уме.

— Энакин, — сказал Оби-Ван, пересекая крохотную каюту и опускаясь перед ним на колени. Он взял руки друга в свои, чувствуя, как в том рождается удивление. — Если ты понимаешь причины, ты сможешь сделать всё, чтобы не повторить эту ошибку. Было бы слишком просто, будь это безумие, друг мой.

Энакин не отводил взгляда от их соединённых рук.

— Знаешь, он так и сказал.

— Похоже, он неглупый малый, — сказал Оби-Ван. — Жаль, мы не сможем встретиться.

У Энакина вырвался смешок.

— Лучше не стоит. Он бы разбил тебе сердце.

* * *

Несмотря на зловещие предостережения Энакина, Оби-Ван не ожидал, что на верфях его и в самом деле встретит отряд солдат-клонов. Энакин, побледнев, потянулся за мечом, но Оби-Ван успел коснуться его предплечья, останавливая его и выходя вперёд, чтобы перехватить клона-коммандера.

— Коммандер Эппо, верно? — сказал он. — Что-то случилось?

— Генерал Кеноби, Верховный канцлер требует вашего немедленного присутствия, наряду с генералом Скайуокером и сенатором Амидалой, — невидимый под шлемом, ответил Эппо.

— Неужели, — сказал Оби-Ван, чувствуя, как сзади к ним приближаются коммандер Коди и капитан Рекс, чтобы узнать, в чём дело. — Мы обязаны прибыть немедленно? Генерал Скайуокер через многое прошёл, я бы хотел проводить его обратно в Храм.

— Прошу прощения, сэр. Приказы, — он не делал видимых движений, но Оби-Ван заметил, что весь отряд держит оружие перед собой, а руки Эппо лежат слишком близко от рукоятки бластера.

Капитан Рекс тоже это заметил, потому что сказал:

— Что здесь происходит? — его рука тоже дёрнулась ближе к бластеру.

— Это вас не касается, капитан. Коммандер.

— Конечно же, мы будет счастливы подчиниться приказу Верховного канцлера, — сказал Оби-Ван. — Я дам знать генералу Скайуокеру и сенатору Амидале, — разворачиваясь, он слегка задел рукой рукоять светового меча, просто чтобы посмотреть на реакцию клонов. Он не удивился, почувствовав, как напряжение в Силе почти удвоилось.

— Думаю, нам будет лучше пойти с вами, — заметил коммандер Коди.

Если Эппо и возражал, Оби-Ван уже не услышал его. Энакин с Падме стояли рядом, и Энакин почти вибрировал от беспокойства.

— Что происходит? — требовательно спросил он, как только Оби-Ван оказался в пределах слышимости.

— Нас требует к себе Верховный канцлер, — сказал Оби-Ван. — Немедленно.

Взгляд Падме метнулся к солдатам-клонам.

— Мы под арестом?

— Не думаю, — сказал Оби-Ван, — но полагаю, у них есть приказ применить силу, если мы будем слишком сопротивляться.

Падме возмущённо выпрямилась.

— Зачем? Он сказал? Это нелепо.

— Я тебе говорил, — пробормотал Энакин.

— Проблемы, генерал Кеноби? — позвал коммандер Эппо.

— Никаких, — ответил Оби-Ван, одаривая клона своей самой безобидной улыбкой. — Ваша свита будет вас сопровождать, сенатор?

— Едва ли в этом есть необходимость, — высокомерно сказала Падме, но в её голосе сквозила лёгкая нервозность, возможно вызванная явным беспокойством Энакина. — Ты же знаешь, каким заботливым становится канцлер, когда дело касается Энакина.

— Ага, уверен, дело именно в этом, — пробормотал Энакин, скрывая лицо под капюшоном плаща.

Под взглядами членов свиты Падме, горстки офицеров «Решительного» и клонов из нескольких отрядов 212-ого батальона Эппо со своими людьми сопроводили Оби-Вана, Энакина и Падме в ожидавший их транспорт. Рекс и Коди пошли с ними, о чём Эппо не возражал. Как бы Оби-Ван не старался, он не мог уловить в Силе, что обеспокоило офицеров клонов настолько, чтобы увязаться за ними.

Во время полёта он попытался завязать лёгкий разговор с Эппо, но клон-коммандер отвечал односложно. Энакин сел на скамью рядом с Падме, между ней и клонами — если она и посчитала это странным, то никак не прокомментировала. Если Рекс с Коди общались друг с другом, то через встроенный передатчик шлемов, Оби-Ван ничего не слышал.

Только когда они приземлились на одной из ангарных палуб Здания Сената, Оби-Ван осознал, что на бедре Энакина нет светового меча.

Когда они входили в воздушное пространство с особым режимом полётов, на комлинк Падме пришёл автоматический сигнал тревоги, и сейчас, выходя из транспорта, она подняла взгляд.

— Идёт заседание Сената, — удивлённо сказала она. — У нас должен был быть перерыв ещё неделю. Что-то случилось? — спросила она, поворачиваясь к Эппо.

— Не знаю, мадам, — сказал клон. — Сюда, генералы, сенатор.

Вместо того, чтобы провести их в Кабинет канцлера, их сопроводили в его рабочий кабинет, который находился непосредственно под Великой палатой созыва. Оби-Ван был там лишь однажды, когда вводил канцлера в курс дела касательно напряжённой ситуации на Ботавуи, прежде чем тот обратился к Сенату. Сейчас, проходя сквозь простые, лишённые украшений коридоры в глубине Здания Сената, он с грустью осознавал, насколько здесь, внизу, было мало путей отхода и много красных гвардейцев, и чувствовал, как его поясницу покалывает от неясной тревоги.

Неужели клоны разрешили бы ему оставить световой меч, если бы им угрожала серьёзная опасность?

Они остановились у открытых дверей кабинета канцлера. Увидев их, Палпатин улыбнулся и встал из-за стола.

— Генерал Кеноби, вы превзошли сами себя, — сказал он.

«Он лорд ситхов», — подумал Оби-Ван.

Оби-Ван был рыцарем-джедаем. По всем правилам он должен был бы зарубить Палпатина здесь и сейчас.

— Счастливое совпадение, ваше превосходительство, — вместо этого сказал он.

— Правда? У меня сложилось впечатление, что джедаи не верят ни в то, ни в другое, — он благожелательно им улыбнулся. — Не согласитесь ли вы с сенатором подождать минутку снаружи, пока мы с Энакином поговорим наедине? Уверяю, это не займёт много времени.

Оби-Ван посмотрел на Энакина. Кажется, все его прежние тревоги растворились в Силе, оставив только непреклонную решимость.

— Энакин, — начал он, касаясь руки Энакина и слегка разворачиваясь, чтобы встать между ним и Палпатином.

Под ладонью он почувствовал знакомый изгиб светового меча. Оби-Ван был слишком компетентен, чтобы позволить своему удивлению просочиться в Силу, но он позволил себе недовольно скривить губы.

— Если будет возможность, я ей воспользуюсь, — сказал Энакин. Он на секунду сжал предплечье Оби-Вана, проигнорировав его возмущённое шипение, и прошёл мимо в кабинет Палпатина.

* * *

Энакин услышал звук закрывающихся за ним дверей, оставляя Оби-Вана и Падме одних в коридоре полном клонов, и только благодаря тренировкам сумел удержать свои дыхание и сердцебиение под контролем. Когда улыбающийся Палпатин повернулся к нему, он не смог остаться на месте и перенёс тяжесть тела, вставая поудобнее.

— Мой дорогой мальчик, — сказал тот. — Я знал, что Совет джедаев слишком скоропалительно объявил о твоей кончине. Я говорил им, что они должны были позволить Оби-Вану организовать спасательную экспедицию.

— Ага, — сказал Энакин. — Было бы неплохо. Со мной всё в порядке, ваше превосходительство.

— Ужасно, — пробормотал Палпатин, делая шаг ближе. Пальцы Энакина сжались вокруг рычажка на ножнах на его запястье, который выбрасывал световой меч прямо ему в руку. — Этот новый генерал, Дарт Вейдер... нам так мало известно о нём. Он же ни о чём тебе не проговорился, верно?

— В смысле, пока он меня пытал? — спросил Энакин. Он как-то умудрился произнести эти слова без запинки.

— Что ж, это не совсем то...

Энакин сглотнул.

— Могу я кое-что сказать вам, канцлер?

Палпатин заметно обеспокоился.

— Конечно, что угодно, Энакин.

Повинуясь жесту Энакина, он сделал шаг ближе, достаточно близко, что мог бы его коснуться. Энакин склонился к уху Палпатина и сказал:

— Я знаю, кто ты, Дарт Сидиус.

И включил световой меч.

* * *

Клинок чисто вошёл в грудь Палпатина и вышел с другой стороны. Выключив меч, Энакин поймал Верховного канцлера и опустил его на пол. В уголке губ Палпатина появилось немного крови.

Энакин почувствовал напряжение в Силе, когда щиты Палпатина начали истончаться с его смертью. Когда энергия высвободилась, психическая отдача оказалась настолько сильной, что он пошатнулся и отступил назад, прикрывая лицо руками со всё ещё зажатым в кулаке световым мечом. Он открыл глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как Палпатин слегка шевелит пальцами, и почувствовал едва ощутимое движение в Силе.

— Нет! — крикнул Энакин и, сам того не заметив, в тщетной попытке остановить Палпатина оказался подле него на коленях.

В один миг в комнате загорелся каждый голокомм, показывая заранее записанную голограмму Палпатина — Дарта Сидиуса, — которая транслировалась по всем каналам по всей галактике.

— Выполнить команду ВОЗМЕЗДИЕ.

Снаружи в коридоре, там, где Энакин оставил Оби-Вана с Падме, началась стрельба.

* * *

Из уважения к статусу Падме Эппо со своим отрядом отошли в дальний конец коридора, оставив их с Рексом и Коди. Встревоженная Падме воспользовалась минутной передышкой, чтобы связаться с Бейлом Органой по переносному голокомму. Повинуясь её жесту, Оби-Ван подошёл ближе, до сантиметра чувствуя, где заканчивается радиус охвата голокомма.

— ...Я не знаю, Падме, — сказал Бейл, его голос и изображение были ясными и чёткими. Он мог быть в Палате созыва не более чем в нескольких десятках метров над ними. — Около двадцати часов назад Палпатин созвал экстренное заседание, но мы ещё не получили никаких объяснений. Мы собираемся начать где-то через двадцать минут.

— Двадцать часов назад? — сказала Падме, взглянув на Оби-Вана. — Примерно тогда мы отбыли с Мустафара?

— Как раз около...

Он почувствовал, как Сила содрогнулась. В голове раздался голос Энакина, настолько близко, будто он шептал ему на ухо. «Сейчас, учитель».

Мгновением позже ударила психическая отдача.

Оби-Ван пошатнулся, все его чувства были перегружены неожиданной близостью к самому мощному вихрю энергии Тёмной стороны, который он когда-либо ощущал, но всё равно потянулся за световым мечом. Он увидел, как Коди с Рексом одновременно вздрогнули, лёгкий наклон головы означал, что на приёмник в их шлемах передаётся какая-то информация, но к тому моменту Оби-Ван уже был в движении.

Он включил меч, толкая за себя Падме, и его клинок засиял голубым, отражая бластерные заряды отряда Эппо. Часть его осознавала близкое присутствие Рекса и Коди, звуки борьбы, но Сила шептала, что угрозы ещё нет, так что Оби-Ван решил пока оставить их без внимания.

Шесть клонов погибли за первые шесть секунд. Он увидел, как солдат достал термальный детонатор и отвёл руку, чтобы швырнуть его, Оби-Ван дёрнул за нить в Силе и когда детонатор взорвался в руках солдата, бросился на Падме, подминая её под себя. Осколки дождём забарабанили, отскакивая, по поднятому Оби-Ваном щиту из Силы.

В последующей звенящей тишине он услышал одинокий выстрел бластера.

Он поднял глаза и увидел Рекса, без шлема и с окровавленным лицом, стоящего над обмякшим телом Коди. Его сотрясала дрожь, обеими руками он сжимал бластер. Он прицелился в Оби-Вана с Падме, с усилием опустил бластер, но потом вновь повёл его наверх.

— Выполнить... команду... возмездие, — стиснув зубы, выдавил он.

И выстрелил.

Оби-Ван поймал заряд на клинок светового меча, отражая его в стену за головой Рекса. Он выкинул вперёд свободную руку и поймал выскользнувший из его пальцев бластер. Рекс уже оцепенело нащупывал второй бластер, когда Оби-Ван, вложив в голос Силу, сказал:

— Прямо сейчас ты хочешь спать.

Когда Рекс, закатив глаза, осел по стенке, казалось, он чувствовал облегчение.

— Оби-Ван, — потрясённо выговорила Падме, забирая протянутый ей бластер. Голокомм она уронила. — Что...

С предупреждения Энакина не прошло и минуты. Оби-Ван щёлкнул пальцами в направлении слегка деформированных взрывом термального детонатора дверей кабинета канцлера и с облегчением увидел, что они подаются и медленно открываются. Энакин, который всё ещё стоял на коленях рядом с телом Палпатина, начал вставать. В руках он сжимал меч. За ним Оби-Ван увидел десяток голопроекторов, по кругу повторяющих ту же команду, что сказал им Рекс.

Он толкнул Падме внутрь, игнорируя её возмущённый возглас, и остановился подобрать Рекса. Бледный от шока Энакин подошёл помочь ему.

— Я не знал...

Невдалеке — слишком близко — Оби-Ван услышал приглушённый взрыв. Затем второй. И ещё один. Потолок над ними задрожал.

— Оби-Ван, они в Храме, — в ужасе сказал Энакин.

И Сила закричала.

* * *

— Здание рушится, — сказала Падме совершенно бесцветным голосом, будто бы потрясение вымыло из него все эмоции. Не зная, что делать, она повернулась, чтобы закрыть за собой двери кабинета. Энакин с Оби-Ваном склонились над лежащим на полу капитаном Рексом

Всё ещё сжимая бластер, который Оби-Ван забрал у Рекса, Падме опустилась на колени рядом с Верховным канцлером. Не в первый раз она видела кого-то, убитого световым мечом, но дымящаяся рана в груди всё равно ужаснула её.

«Оби-Ван был прав, — подумала она. — Энакину промыли мозги сепаратисты...»

Будто во сне она подняла бластер, целясь в затылок собственного мужа.

Снизу раздался тонкий каркающий смех. Забыв о бластере, Падме посмотрела на лежащего у её ног Верховного канцлера.

Палпатин будто бы не заметил её. Он повернул голову, так что кровь тонкой струйкой стекала с уголка его губ, и сказал:

— Джедаи.

Энакин и Оби-Ван двигались настолько быстро, что для Падме они просто исчезли и спустя мгновение ока уже склонились к Палпатину с другой стороны. Энакин схватил его за отвороты мантии и, сжимая ткань в кулаках, притянул к себе.

— Что ты сотворил, ты, dopa-maskey gaggalak kung? Что ты сделал?

Палпатин засмеялся.

— Если у меня... не будет... империи... — выдохнул он, — я... устрою... хаос. И мы... сгорим... вместе.

— Ты, ситхский ублюдок, — проревел Энакин. Он даже встряхнул Палпатина, несмотря на то, что Оби-Ван успокаивающе коснулся его плеча, но Верховный канцлер уже обмяк в его руках, и его голова безвольно моталась туда-обратно при каждом движении.

Следующий взрыв раздался прямо над их головами, в переполненной Палате созыва. Падме почувствовала, как застонал металл и затряслось здание, и подняв взгляд, увидела, что потолок начал осыпаться. Оби-Ван взметнул руки, и осколки безвредно забарабанили по разряженному воздуху, но лицо его исказило напряжение.

— Энакин, Уроборос! — воскликнул он. — Это наш единственный шанс... используй его сейчас же!

— Но...

— Энакин, я не удержу!