Blur (гет)

В новостях показали, что все двенадцать агентов ФБР, явившихся на помощь в раскрытии дела Киры, погибли от сердечного приступа. Мари не так уж надеялась на добропорядочность Киры, объявившего себя законом, но все равно была разочарована. Человек начинает сходить с ума. Ей было грустно — люди поехали в другую страну, чтобы никогда не вернуться домой.

Мари была плохо организована в жизни — она несобранная девушка. Отчасти поэтому у нее не было ни одного законченного дела. Каждый день она видела разные сны, а продолжения — не было, поэтому Мари и не могла ничего предпринять. Она вела дневник снов, но даже она не могла разобраться в своих беспорядочных записях.

Теперь ей снился агент ФБР, прибывший из Америки, по имени Рэй Пенбер. Хитрый Кира продумал план до мелочей и настолько запутал следствие, что установить, кто из агентов погиб первым, не представлялось возможным. Все жертвы получили по электронной почте подозрительный файл со списком имен и фотографий друг друга, а потом скончались в одно время.

Но Мари не входила в группу следствия, поэтому все знала. Рэй Пенбер был первой жертвой. Его преследовал сам Кира, но он не видел его лица. Успел только подумать, что где-то слышал этот голос. С новыми сведениями Мари отправилась к Мацуде, и теперь им предстояло решить, каким образом он преподнесет эту информацию Элу.

— Не могу же я сказать, что знаю девочку в прокуратуре, которой это приснилось.

— Да, иначе он решит, что у тебя поехала крыша, — буркнула Мари.

— Я не это имел в виду… Я хотел сказать, что Эл такой человек, что даже слова прокурора ему будет недостаточно, — ответил Мацуда. — Ты должна будешь как-то доказать ему свою правоту.

— Хорошо, давай, пока Кира убивает агентов ФБР, я составлю Элу гороскоп на неделю и расскажу, где он познакомится со своей будущей женой. Слушай, а может, мне помочь ему выиграть в лотерею миллион долларов?

— Мари, почему ты злишься на меня? Я же тебе верю! — воскликнул Мацуда. А потом вдруг прыснул: — Поверить не могу, что Эл женится.

Мари на стол приземлилась куча документов, которые надо просмотреть к понедельнику, и Мацуда уехал в штаб-квартиру, пообещав рассказать обо всем Элу.

— Мари! Зайдите ко мне в кабинет, — сказал прокурор, проходя мимо, и Мари заторопилась за ним. Он закрыл за собой дверь и, устроившись за столом, сказал: — Вряд ли это хорошие новости, но, раз вы переживали об этом деле, вам стоит знать. Подозреваемые по делу Ватанабэ — Сасаки и Ямамото — на днях попали в аварию.

Мари просто стояла с открытым ртом и хлопала глазами, а прокурор Ито добавил:

— Неслись на большой скорости, еще и в состоянии алкогольного опьянения. Ребята неблагополучные, сразу видно. Так что ваш Ватанабэ должен перестать сниться вам, Мари.

— Спасибо, что сообщили.

Она поклонилась и вышла. На не своих ногах дошла до своего места, села и уставилась в монитор, в одну точку. Задрожали руки. Она желала им смерти, и вот они умерли. Ей оставалось лишь надеяться, что она не имеет к этому отношения.

Нет, просто не может быть. Это случайность. Ей уже достаточно сверхъестественных способностей. Она не могла. Она была рада, что с девушкой, которую они так и не успели найти, ничего не случилось, но она не хотела этого таким способом.

Мари уснула прямо на рабочем месте. Подъемы в половину пятого дают о себе знать. Повезло, что было обеденное время, и в офисе почти никого не осталось.

Мари уснула и увидела того странного парня, занимавшегося делом Киры. Лохматый, в перекрутившейся одежде, он сидел прямо перед Мацудой, обняв колени. Держа полную до краев чашку на весу, он сказал:

— На самом деле я и сам думал о том, что Рэй Пенбер мог быть первым. На камере мне показалось, что он вглядывается в вагон, словно кого-то там увидел. Возможно, он видел Киру. Но что за нелепая история с экстрасенсом, Мацуда? Оставь эти глупости.

Зазвонил телефон, и Мари подпрыгнула на стуле. Так этот чудак и есть всемирно известный детектив Эл?

— Токийская прокуратура. Чем могу помочь? — вяло сказала Мари в трубку, а сама продолжила думать. Конечно, он не поверит ей. Нужно лишиться рассудка, чтобы поверить ей. Нужно быть в отчаянии, чтобы обратиться к экстрасенсу. Чем бы ей зацепить этого детектива?

— Это Ягами Лайт, — придя в себя, Мари странно посмотрела на трубку, словно не ожидала услышать его никогда. — Звонил тебе домой, но ты не подходишь. Так и подумал, что ты даже в воскресенье на работе.

— У преступников нет выходных, — ответила Мари.

— Кстати, когда я в прокуратуре спрашивал Миядзаки Мари, никто не смог мне ответить. Как все-таки твоя настоящая фамилия?

— У меня французская фамилия из шести букв, но никто в офисе еще ни разу не смог прочитать ее, — сказала Мари. — Даже ты не сможешь, лучший студент. Проблема в том, что она произносится не так, как пишется.

Ягами Лайт опять предлагал встретиться, но теперь Мари избегала его. Не хотела снова увидеть лицо монстра за его спиной. Могло ли быть это его лицо? Мари так и не узнала, что это был за фантом.

После обеда приехал Мацуда. У него было грустное лицо, и он не решился сказать, что случилось, поэтому Мари опередила его:

— Я уже знаю. У тебя плохие новости, — хорошо быть экстрасенсом — ты можешь избавить людей от переживаний.

Он вздохнул и ответил:

— Эл, конечно, принял к сведению твою информацию, но он, вообще-то, не поверил в твое существование.

— Я иногда и сама не верю в свое существование, — буркнула Мари. От продолжения разговора спас очередной звонок. — Алло? Токийская прокуратура.

Рэй Пенбер больше не приходил к Мари во сне — он так и не сообщил ей, кто Кира. Зато теперь ей снилась его невеста — Мисора Наоми. Вот уже несколько недель никто не мог с ней связаться, и только Мари знала, что с ней. Впрочем, и группа расследования полагала, что ее уже нет в живых. Эл уверен — она выяснила, кто Кира, и тот убил ее.

Все это Мари узнала от Мацуды, потому что Эл упорно отказывался встречаться с Мари. Он не желал даже разговаривать с ней по телефону — даже исказив голос. Теперь уже он знал, что в прокуратуре работает некая Миядзаки Мари — студентка и гражданка Америки, но с ним пытались связаться тысячи таких людей, как она. Никто из них не заслуживал доверия.

Мисора Наоми действительно вычислила Киру. Но Мари каждый раз просыпалась. Просыпалась и просыпалась. Звонил телефон, звонил будильник, а один раз она и вовсе упала с кровати. Мисора Наоми знала, кто Кира, а Мари — нет.

У Мари был телефон Эла — она его угадала. Интересно, поразился ли он? Если и так, то он этого не показал, потому что, узнав, кто звонит, бросил трубку. Она даже не побоялась заявить, что Кира — она, лишь бы только он выслушал ее, но он и тогда не воспринял ее всерьез.

Мари оставила голосовое сообщение — уже третье, но ей так и не перезванивали. А потом автоответчик и вовсе стал говорить не только:

«Оставьте сообщение после сигнала».

Но и:

«Предсказательницам просьба не беспокоиться».

Если он работает таким образом с каждым источником информации, то успеха ему точно не добиться.

У Мари была запланирована встреча с Мисой, но Мари не собиралась. Уже два раза Миса просто не являлась, и Мари не собиралась тратить свое время. Миса странно себя вела, переносила встречи и не звонила, а в последний раз почти не разговаривала, только грустно хлопала глазами. Но Мари тоже не хотела ее видеть, пока не придумает, как изменить ее будущее.

— Прости меня, — это была Миса, исчезнувшая на несколько недель. Она вошла в квартиру так стремительно, что Мари даже почувствовала ветер. — Я совсем замоталась! Столько работы! Но я думала о тебе каждый день. Мне было очень грустно без тебя! Мы же все еще подруги, правда? Я не хочу тебя потерять.

Мари не успела бы ответить, даже если бы уже перевела слова на японский, а Миса добавила:

— Я просто… не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, понимаешь?

Входная дверь так и осталась нараспашку, а Мари сказала:

— Почему со мной должно что-то случиться, малышка?

— Мне просто… как-то одиноко в последнее время, и я думаю о всяких глупостях, — она принужденно хихикнула, а еще ей нравилось, когда ее подруга-иностранка называла ее по-английски.

— Выкинь это все из головы, — Миса не знала, но Мари тоже думала о всяких глупостях.

Она отправилась на кухню — со вчера стоял торт, и она как раз купила новый кофе, а ей донеслось вслед:

— А ты не закроешь дверь?

Мари в замешательстве остановилась. Было странное чувство.

Что-то было там — в дверях. Она не видела, но знала. Что будет, если она закроет?

Мари не решилась ни на какие действия, поэтому Миса захлопнула дверь сама, только странно покосилась на подругу.

Наверное, ей показалось. Это Миса вошла без приглашения. Вот откуда чувство вторжения. Мари не ждала ее. Никто больше войти не мог. И все-таки кто-то был. Кто-то смотрел на нее?

Миса сегодня вела себя, как обычно — развлекала будничной беседой, шутила и смеялась, словно этих недель отсутствия не было.

— Слушай, что у меня на голове? — вдруг сказала Мари. Миса удивленно захлопала глазами, а Мари добавила: — У меня торчат волосы? Ты постоянно смотришь на мой лоб.

Мису нельзя было перебивать, иначе она забывала, что говорила до этого, и над следующим ответом она думала почти полминуты:

— Да, поправь тут, — Миса пригладила ей волосы. — Такие лохматые, что меня постоянно отвлекало.

Миса уехала домой на такси, а Мари с учебниками устроилась возле телевизора. Можно почитать уголовное право во время рекламы.

Только рекламы не было. Вещание неожиданно прервалось, ведущие сменили тему и заявили:

«К сожалению, мы стали заложниками Киры. Он угрожал начать убивать сотрудников нашего канала, если мы не выполним его требование. Поэтому мы вынуждены показать кассету, которую он нам прислал».

Ведущие уверяли, что кассеты — подлинные, так как с ними было подтверждение. Подтверждением была пленка с предсказанием даты смерти преступников, которых на днях арестовала полиция, и вчера в точно назначенное время они умерли от сердечного приступа.

«Говорит Кира». — На белом экране так и было написано черными буквами.

Мари отложила учебник и припала к экрану, прибавив звук. Неужели злоумышленник, спустя столько времени, решил выйти на связь?

«Если эта пленка окажется на экранах восемнадцатого апреля в пять часов пятьдесят девять минут, переключите ваши телевизоры на канал Солнечный».

Мари раскидала диванные подушки — пульт только что был в руке, но куда-то исчез.

Телевизор говорил:

«Диктор программы новостей господин Казухико ровно в шесть часов умрет от сердечного приступа».

Мари переключила канал — на экране показывали диктора без сознания. Откинув голову назад, он сидел в кресле, а потом к нему выбежал персонал.

«…Он заявлял в своих программах, что Кира — зло», — сказали с экрана, когда Мари вернулась обратно.

Она застыла, закрыв рот руками, все тело словно парализовало. Она не могла в это поверить. Для него это игра и шутка, он устроил представление, решил показать свое могущество. С каждым шагом Кира ближе к безумию.

«Я принесу в жертву еще одного человека. Это комментатор с канала…».

Пока Мари искала упомянутый канал, там уже кто-то умер. Сомневаться не приходилось — человек, отправивший кассеты, действительно Кира.

«Я считаю полицию своим союзником. Я хочу построить мир, в котором не будет зла. Люди, которые не пытаются меня поймать и не нарушают закон, не умрут. Тех, кто не согласен со мной, я не трону, если они не станут публично выражать свое мнение или пытаться найти меня».

Мари выключила звук — было противное ощущение, словно телевидение взломал хакер. Не включала до тех пор, пока не показали прямое включение перед зданием телестудии. Теперь Мари уже на коленях сидела возле телевизора. Да это же тот детектив! Она видела его несколько раз в здании полиции, но теперь уже не увидит, потому что он упал замертво.

Мацуда говорил, что Кира не может убить, не зная имя, но оказалось, что это не так. Мари бросилась к телефону, но Мацуда вряд ли бы сейчас ответил. Знает ли он, что происходит? А может, его тоже сейчас покажут по телевизору?

Целый вечер она не могла дозвониться до него. Звонила даже Элу — по угаданному номеру, — но никто не брал трубку. Живы ли они? Происходило настоящее безумие, а Мари не получила ни одного знака о будущем, только копалась в прошлом безрезультатно. Зачем тогда нужны сны, если она не может помочь?

Только получив короткое сообщение от Мацуды с текстом, что все в порядке, она собралась спать. Разве может быть теперь что-то в порядке? Кира захватил этот безумный мир.

Мари предчувствовала, что не нужно подходить к домашнему телефону — такое тоже часто случается. Но тогда зазвонил сотовый — Ягами Лайт! Господи, что ему нужно в такой час?

— Ты смотрела телевизор? Видела, что происходит?

— Неужели маньяк теперь будет работать с обращениями от населения? Что на него нашло?

— Теперь он действует необдуманно, присылает кассеты на центральный канал, убивает полицейского и телеведущих, угрожает, что погибнут все, кто не согласен с ним. Тебе тоже показалось это странным?

— Наверное, ему надоело молчание, и он захотел обратной связи.

Мари — сама того не осознавая, — разговаривая с ним, добавляла на набросок, сделанный давно, новые детали. Обычные люди, разговаривая по телефону, рисуют цветочки, а Мари рисует лица чудовищ.

— На кассетах могли остаться отпечатки и волосы. Выяснить, откуда они отправлены, не составит труда, — продолжал Лайт. — Столько времени он не оставлял ни одной улики, а теперь у полиции могут появиться зацепки.

— Я не детектив, Ягами, — ответила Мари, начиная уставать от удручающего разговора. — Мое дело — перебирать документы. А у тебя что, появились какие-то мысли?

— Да. Я думаю, что преступников двое.

— Любопытная гипотеза. Тебе следует, как можно скорее, сообщить об этом полиции, — сказала Мари, ища в столе цветные карандаши. У монстра были красные глаза; почему-то она только сейчас это поняла.

— Кто мог бы быть Кирой? Наверняка, у него есть какой-то типаж, определенный психологический портрет. Как думаешь, ты смогла бы узнать его на улице?

Мари перестала раскрашивать глаза, потому что карандаш вдруг сломался.

Мог ли он узнать, кто она такая? Мог ли догадаться?

Не составит труда проверить. В интернете писали про их семью-экстрасенсов — гадости и байки. Зная ее фамилию, можно найти все.

Мари и сама часто размышляла — могла ли она узнать Киру на улице. Явились бы к ней какие-то знаки? Почувствовала бы она что-то?

— Алло? Ты там? — донеслось с другого конца.

— Тебя плохо слышно, — сказала Мари. — Ты пропадаешь, какой-то треск на заднем плане. Уже поздно. Созвонимся потом.