История толстушки (гет)

«Сладкие шестнадцать»: так было написано на одном из ярких гелиевых шариков, которые украшали собой небольшую столовую комнату. Я сидела, ковыряя недоеденный кусок торта в своей тарелке, безразлично рассматривая этот дурацкий шарик, парящий вверху. Совершенно не под стать столь «сладкому» празднику моей жизни. А ведь раньше я считала свой день рождения самым особенным, самым значимым днем из всех.

Но этот день рождения выдался наихудшим.

* * *

Все начиналось не так мрачно, ведь я и не догадывалась, что мой праздник будет испорчен, и поэтому с трепетом на сердце ожидала этот день, который к тому же совпадал с окончанием учебы и началом летних каникул.

Мы с Мел днями напролет обсуждали мою вечеринку, ведь она должна была открыть водоворот наших с ней летних приключений и долгожданного отдыха — так нам казалось на тот момент. Оставаясь на ночевку в ее доме, мы обсуждали каждую, казалось бы, незначительную деталь. Но, по сути, Мел лишь помогала мне сбежать от той проблемы, в которой я погрязла по самые уши.

Отношения с Реем и Кайлом зашли в такой глухой тупик, что я не знала, как выпутываться из сложившейся ситуации. С одной стороны, был по уши влюбленный Рей, который не давал мне проходу и стал следовать за мной по пятам на пару с Кингом. Поначалу он не позволял мне оставаться наедине с собой, даже когда я была в собственном доме. Этот хитрец настолько спелся с моим отцом, что тот разрешал ему находиться у нас в любое время дня и ночи. Реймонд в открытую заявил моей семье, что наши отношения вышли на новый уровень, и провозгласил себя моим парнем, в то время как я вовсе не давала ему на то своего согласия. Теперь и он стал тем, кто контролировал каждый мой шаг и вздох, но, в отличие от Кайла, Рей давал мне возможность быть с Мел столько, сколько мне того хотелось. И я не упускала этого шанса.

С другой стороны, был Кайл, который стал догадываться о том, что происходило между мной и Реем, и который в свою очередь не желал отпускать меня без боя.

Тут-то и произошел разлом, ведь оба парней пытались урвать себе львиную долю моего внимания, перетягивая бедную Каю, как дети тянут игрушку: каждый себе. Они не раз сцеплялись, выясняя отношения так, что ссора перерастала в полноценную драку. Теперь из-за меня два друга стали заклятыми врагами, а наша компания окончательно распалась.

Но Мелисса даже была рада тому, что мы больше не собирались как раньше, ведь их ссора с Ником настолько затянулась, что со временем моя подруга осознала один простой факт: ее чувства остыли. Она даже и не думала о том, чтобы вновь сойтись с парнем, который ставил ее на второй план. С Кирой дела шли так же ужасно, как и с остальными: мы с Мел даже перестали с ней здороваться, смотря друг другу в глаза при внезапной встрече.

Всего несколько недель разделили мою жизнь на «до» и «после». Теперь все было как-то иначе, и я не могла сказать, были ли эти изменения в лучшую сторону. Не скажу, что мне не хватало Киры или Ника, но все же я слишком привыкла к тому, что нас всегда шестеро. Мы с самого детства были вместе: попадали в неприятности, смеялись до упаду и сбегали без разрешения родителей; мы были друзьями столько лет, а сейчас все резко прекратилось, и на душе от этого стало тягостно.

Но вот кого мне до ужаса не хватало, так это Кайла и Рея, которых в итоге я начала избегать. Но откровенно говоря, все к тому и шло, потому что я не знала, как вести себя в ситуации, когда тебя разрывают на две части, а поэтому просто вышла из игры. Когда я видела одного из них, то тут же бежала куда глаза глядят. Их телефонные звонки стали тем еще испытанием, ведь они названивали мне по сто раз на день. Из-за этого я пришла к весьма странному решению — заблокировать их номера.

Я знаю, я была наихудшей подругой, которую можно было лишь вообразить, но другого выхода из ситуации я не видела, оттягивая день разборок все дальше и дальше. Естественно, я знала, что наступит момент «расправы» и я непременно окажусь у разбитого корыта, но мне хотелось отсрочить этот день, насколько это было возможно.

Я ужасно скучала, но подумать о встрече с ними не могла даже в кошмарном сне. В школе они не раз пытались выследить меня и найти, но я была баловнем судьбы, ведь с Кайлом у меня не было ни одного общего предмета, а общие с Реем предметы я намеренно пропускала, отрабатывая пропуски с учителями после школы, выдумывая уйму отговорок, которые, к моему огромному везению, срабатывали. И к счастью, ни один из них не врывался в кабинет посередине урока, чего я боялась до нервного истощения, ведь каждый раз, когда дверь открывалась, я буквально была на грани сердечного приступа.

Отец не мог натешиться тем, что я подтянула все свои хвосты по учебе, а учителя не успевали хвалить мою усердную работу и старания. А что еще мне оставалось делать, когда в моей личной жизни был сплошной мрак?

Из-за моей хорошей успеваемости и грядущего дня рождения, ссылаясь на организацию которого, я и отпрашивалась к Мел, мой подобревший папа без каких-либо проблем позволил мне буквально переехать к своей подруге на несколько недель. Я заходила домой лишь для того, чтобы переодеться, взять нужные вещи и сделать вид, что я хоть когда-то появляюсь дома.

Кстати говоря, это весьма облегчило мое сосуществование с Эштоном, который видел меня так же редко, как и я его. Этот парень теперь никаким образом не мог отравить мою и без того несчастную жизнь.

И вот я не виделась с Кайлом и Реем вот уже три недели и стала откровенно побаиваться идти в школу, даже в сопровождении Мел. Мне казалось, что кто-то из них вот-вот выйдет из-за угла и будет требовать объяснений.

— Тебе не кажется, что это зашло слишком далеко? — рассержено протянула Мел, когда я в который раз с ужасом оглянулась по сторонам.

— Далеко. Очень далеко, — испуганно протараторила я, — но я совершенно не знаю, что мне делать. Мне кажется, что если они найдут меня, я просто умру от того, насколько я запуталась в себе.

Мы шли по дороге к школе от дома Мел, намеренно опаздывая к первому уроку. Мне казалось, что в таком случае мне удастся избежать встречи с парнями.

— Не умрешь, — фыркнула моя раздраженная подруга, — просто поставь себя на их место. Пойми, каково им сейчас, ведь обоим ты практически обещала, что будешь рядом во что бы то не стало. И что же вышло на самом деле? Кая решила не бороться с трудностями, а просто сбежать, поджав хвост.

— Ты права, — вздохнула я с грустью, — но ты же понимаешь, что я не могу выбрать ни одного из них?

— Это еще почему? — недоумевающе спросила Мел. — Снова из-за неуверенности в себе и своей внешности? Сразу скажу, что это бред. Двое таких красивых парней бегают за тобой как мальчишки, а ты еще сомневаешься в себе?

— Все сложнее, чем ты думаешь, Мел, — закатила я глаза, — почему ты меня отчитываешь, когда сама избегаешь встречи с Кирой и ее братцем?

— Ты не находишь, что это разные вещи? — остановилась Мел посередине дороги и принялась кричать в сердцах: — Я никого не вожу за нос и говорю все прямо и откровенно, в то время как ты только мучаешь этих двоих! В отличие от тебя, Кая, я не блокировала их номера и отдуваюсь вместо тебя по полной! Они постоянно звонят мне, спрашивая о тебе, а я лгу! Лгу, как будто я им не подруга, а это вовсе не так! Я хочу, чтобы вы трое разобрались наконец и разорвали этот треугольник с единственным тупым углом!

— И кто же этот тупой угол, по-твоему? — рассердилась я, повысив тон.

— Единственный, кто из вас троих тупой — это ты, дорогая! Определись, кого ты любишь, в конце концов! — заорала Мел, словно во мне крылась вся суть наших проблем.

— Я не знаю! — крикнула я ей в лицо, еле сдерживая слезы. — Не знаю, понимаешь? Мое сердце разрывается на куски, а все потому, что они мне не дают даже как следует разобраться в себе! Я хочу просто быть им другом, как и раньше, почему так нельзя, а?

— Потому, что ты их подпустила к себе слишком близко, а потом решила оттолкнуть как ни в чем не бывало. Кая, наберись смелости сказать им все то же самое в лицо. Скажи, что не хочешь быть девушкой ни одному из них. Тебе станет легче, поверь, — Мелисса положила руки на мои плечи, сочувственно вздохнув.

— Но тогда я потеряю их навсегда, — с грустью протянула я, скривившись от того, что слезы сами начали стекать по щекам.

— Не потеряешь, глупышка, — улыбнулась Мел, вытерев скатившуюся по моей щеке слезу, — они слишком дорожат тобой, чтобы вот так сдаться. А ты выиграешь время, чтобы подумать и принять взвешенное и правильное решение.

— С твоих слов кажется, будто это не так уж и сложно, — насупилась я, — но ты как всегда права. Я хочу, чтобы это побыстрей закончилось.

Мел заключила меня в свои теплые, успокаивающие объятия, поглаживая мою голову. Отчитав меня, она принялась утешать, как это обычно делают матери. Она — единственный человек во всем это прогнившем мире, который всегда оставался на моей стороне. И я безумно любила ее за это.

Вечером того же дня, удачно пережив все уроки, я таки отважилась разблокировать парней.

Сегодня я решила остаться дома и не прятаться у Мел, как маленькая испуганная девчонка. Я сидела в своей комнате на кровати и, смотря на экран своего мобильного, набиралась храбрости, чтобы позвонить первой. Пришло время распутать этот узел, разрезав все нитки одним махом. Как-никак, это я — та, кто довел ситуацию до такого абсурда.

— Какие люди, — ехидно протянул знакомый голос мне в ухо, — и чем я удосужился такого снисхождения?

— Я хочу поговорить с вами двумя, — ровно произнесла я, — и расставить все точки над «i». Я знаю, что вела себя глупо… но по-другому я не могла…

— Прибереги свои оправдания на потом, Пышка, — перебил меня Кайл. — Мел нам сказала, что ты сегодня будешь дома, поэтому мы решили проведать тебя с Реймондом. Так что мы уже на подходе. Скоро обязательно все расскажешь.

От его слов во мне все перевернулось. Они скоро будут здесь? Я совершенно была не готова к настолько скорой встрече с ними, и поэтому почувствовала, как мной овладела паника. Мои губы тряслись, а грудная клетка непроизвольно стала сокращаться от частых вдохов так, как будто я начала задыхаться. Руки тряслись от мандража с такой силой, что я чудом держала в них телефон.

— На подходе? — еле живым голосом протянула я, после чего, словно пуля, подлетела к окну.

Они действительно были уже на лужайке моего дома. Кайл, заметив мой силуэт, ухмыльнулся, ехидно помахав мне рукой, в то время как на лице Рея царствовала лишь злость вперемешку с явной обидой. Кинг, в отличие от него, умело сдерживал свои эмоции, но его чрезмерное злорадство в разговоре свидетельствовало лишь о том, что он был так же обижен на меня, как и Уайт.

— А знаешь, — прозвучал его голос сквозь долгую паузу, — рад, что ты позвонила именно мне. Наверное, меня бы так же, как и Рея, взбесило, если бы ты позвонила ему первым. Но, к твоему везению, из нас двоих это задело только его.

— Заткнись, придурок, — прорычал Рей так громко, что я услышала его голос на заднем плане.

— Ну, ты все слышала, — съязвил Кайл, заметно развеселившись.

— Прошу, — с ужасом взмолилась я, — Кайл, сделай что-нибудь, я не вынесу этого…

Мои всхлипы разнеслись по всей комнате, ведь я больше не имела никаких сил, чтобы сдерживаться. Я так сильно испугалась, что готова была упасть замертво в ту же секунду, как только откроется дверь моей комнаты.

— Что? — серьезно спросил он меня. — Нас уже впустил твой братец, мы у тебя дома… а ты просишь меня о таком?

Он явно нервничал, неожиданно перейдя на шепот. Мое сердце выпрыгивало из груди от осознания того, что они настолько близко, и я схватилась за единственную соломинку, о которой внезапно вспомнила спустя столько времени.

— Да, — крикнула я сквозь плач, — моя очередь, ведь так? Это мое желание! Сделай что-нибудь!

— И что я, по-твоему?.. — раздраженно прошептал он мне, после чего сбросил звонок.

Счет шел на секунды, ведь я слышала шаги парней, поднимающихся по лестнице на второй этаж, где за дверью своей комнаты я готовилась к неминуемой смерти. Но вдруг они затихли, и я пошатнулась, почувствовав слабость в ногах. Упав на пол, я ошарашенно пялилась на дверь, молясь о том, чтобы Кайл придумал хоть что-либо.

Прошло несколько минут, а от них не было ни слуху ни духу. Неужели Кайл действительно спас меня сейчас? В моих руках завибрировал телефон с смс-кой от Кинга.

«Я смог отсрочить наш разговор, но не думай, что надолго. Если опять отключишь телефон, я не стану прикрывать твой пышный зад, дорогуша. Ох, и если настолько боязно просто поговорить с нами, сама выбери место и время. Чао!»

Он это сделал! Черт его дери, Кинг сделал это! Я спасена… пускай и ненадолго. Выдохнув с огромным облегчением, я распласталась на полу, смотря в потолок отсутствующим взглядом. И тут до меня дошло осознание: Кайл прав… это не могло длиться вечно.

Как же отвратительно я чувствовала себя в тот момент: не находя в себе силы разреветься; чувствуя огромную каменную глыбу, придавившую мою грудь; не имея малейшего понятия, как жить дальше.

В кармане завибрировал телефон, и, подняв трубку, я услышала голос своей подруги, которая, стало быть, и выдала меня со всеми потрохами.

— Кая? Ты включила телефон? — удивленно пробормотала она.

— Что с тобой не так, Мел? — прорычала я, ощущая, как вся пустота внутри заполняется злобой. — Я же говорила, что сама разберусь с своими проблемами! С чего ты решила, что можешь вмешиваться в дела, которые тебя не касаются?

Я сгорала от эмоции, затуманившей мои мысли так сильно, что я перестала отдавать себе отчет в том, что говорила. Я осознавала, что делаю ошибку, но не могла противиться слишком большому желанию высвободить все, что накипело внутри. Слова сами вырывались, срываясь с губ, словно камни, летящие в невиновного человека. Я знала, что будь на ее месте, не смогла бы так долго сдерживать нападение и защищать ту, которую винила во всем случившимся. А Мел постоянно напоминала мне, что я — та, кто может разрешить эту проблему, но всегда помогала мне убежать и спрятаться, как маленькому ребенку. А когда пришло время выйти из убежища, я отплатила ей неблагодарностью. Мне стало так больно от своих же поступков, но я не могла прекратить.

— Так вот что ты обо мне думаешь? Не мое дело? — обиженно прозвучал ее сиплый голосок. — И это после всего, что я сделала ради тебя? Ты — эгоистка, Кая!

— А ты — предатель, Мел, — поставила я точку в разговоре, после чего повесила трубку и выключила телефон.

Как же далеко я зашла. Как много всего успела разрушить… И как только умудрилась посягнуть на самые прочные связи? Для чего? Для чего это мне? Как-будто так было бы легче. Но нет, сейчас мне стало настолько плохо, что я перестала видеть смысл во всем и даже в своей жизни.

«Всем станет намного легче, если меня не станет, — подумала я про себя, накрыв ладонью лицо, — всем определенно станет только легче. Я никому не нужна».

И в момент, когда угнетающие мысли практически поглотили мой подростковый ум, внизу раздался треск разбитого стекла. Кто-то очень сильно закричал, в момент отогнав все, что тревожило меня до сих пор. Мое тело оцепенело от сильного испуга, ведь ни отца, ни Клэр не было дома. Они уехали в родной город Эштона, так как состояние его отца ухудшилось. Неужели Рей и Кайл вернулись, устроив очередную драку?

— Эштон… — сорвалось с моих губ.

Вспомнив наконец о том, что в доме помимо меня был еще и Эш, я встала с пола, подкравшись на цыпочках к двери. Аккуратно открыв дверь, я высунула голову, чтобы оценить обстановку вокруг. С нижнего этажа звучал чей-то горловой протяжный вой, как будто этот кто-то отчаянно рыдал. Неужели это был мой «братец»?

— Эш, — протяжно крикнула я, зовя парня, но тот не отзывался, а странный вопль утих.

Мне было страшно спуститься, но любопытство все-таки взяло вверх, и я осторожно ступая, подошла к лестнице.

— Эш, — позвала я его во второй раз, выглядывая из-за перил. — Эш, с тобой все в порядке?

Он не отвечал. Медленно спустившись с нескольких ступеней, я оглядела первый этаж, но ничего не обнаружила, кроме осколков хрустальной вазы, блестящих на полу гостиной. Преодолев еще две ступени, я вновь насторожено огляделась по сторонам, наконец различив силуэт Эштона, лежащий за диваном в позе эмбриона.

— Эштон! — крикнула я, что было духу помчавшись к побледневшему парню.

Он дышал и был в сознании, просто не реагировал ни на что вокруг. Рядом с ним валялся его разбитый телефон и большие, окровавленные осколки вазы.

— Ты поранил себя? — в панике зарыдала я. — Что… что ты сделал?

— Это всего лишь царапина, — холодно ответил он, — осколок вазы задел мою ладонь, рана неглубокая, так что не волнуйся и иди к себе. Я здесь все уберу.

Заняв сидячее положение, он словно завис, витая где-то в своих мыслях. Его взгляд отсутствовал, и казалось, будто он смотрел сквозь меня. Эштон был крайне подавлен, но чем? Принявшись суетливо собирать осколки, я нарвалась на злобный упрек, но, проигнорировав его слова, была застигнута врасплох тем, что он крепко сжал мое запястье с такой силой, словно хотел его оторвать.

— Я сказал, что не нуждаюсь в чей-либо помощи, — рявкнул он мне, отшвырнув мою руку как нечто противное, — особенно в твоей!

— Не знаю, что произошло, но это чересчур, Эштон, — не сдержалась я от обиды, — ты меня уже достал своим лицемерием! Вечно строишь из себя паиньку, а когда остаешься со мной наедине, превращаешься в дьявола! Чем я заслужила такое обращение, а?

— Сама-то чего стоишь? — огрызнулся он. — Мы станем отличной семьей, Кая. Я скрываю свое истинное лицо, да, и ты не сильно отстаешь. Когда же ты наконец скажешь тем двоим, что ни один из них тебе не нужен?! Когда ты уже признаешь, что используешь всех вокруг, а сама делаешь вид, будто страдаешь из-за своих комплексов? Все должны тебя жалеть? Как бы не так! Мне не жаль такую как ты, даже скажу больше… я презираю тебя с самого первого дня.

— Это взаимно! — я отвесила ему такую сильную пощечину, что на его щеке моментально появился красный отпечаток ладони.

Он рассмеялся, спрятав глаза за длинной челкой, чем обескуражил меня.

— А знаешь, — начал он так неожиданно, что я встрепенулась, — мы с тобой обречены терпеть друг друга еще очень долго, толстушка. Ведь я больше не вернусь в свой настоящий дом… никогда.

Он затих, всматриваясь в мое выражение лица, словно ожидал какой-то особой реакции. Будто это должно было непременно вывести меня из себя, но я лишь закатила глаза, не придав его болтовне никакого значения.

— Что ты несешь, Эштон? Твой отец поправится, и ты… — цокнула я языком, но остановилась на полуслове, заметив слезы, застывшие в глазах у столь непреклонного парня.

— Не поправится, — протянул он, отчаянно заглянув в мои глаза, — он умер несколько минут назад. Так что… в этом больше нет никакого смысла… В этом городе я никому не нужен, как, впрочем, и в том, где я вырос. Теперь не осталось никого…

— Что… что ты такое говоришь? — ошарашенно пробубнила я, не отдавая себе отчет в происходящем. Его отец умер? — Клэр… у тебя есть она. Твоя мама.

— Клэр всего лишь моя приемная мать, — ухмыльнулся он, — она сошлась с моим отцом, когда я был еще младенцем, поэтому думает, что я ее сын. Но это не так. Моя родная мать — ее сестра — умерла, родив меня на этот чертов свет. Лучше бы я ушел вместе с ней…

— Не говори так! — вырвалось у меня, и я округлила от неожиданности глаза. — Не говори такого… Тебя любили твои родители, так сильно, что ты теперь страдаешь, лишившись их обоих. Но не говори, что тебе следовало бы умереть, потому что тогда их старания и любовь станут напрасными! Клэр воспитала тебя, и я вижу любовь и нежность в ее взгляде, когда она смотрит на тебя. Разве такое может быть недостаточным? И с чего ты решил, будто никому не нужен в этом городе? Пускай наши отношения сложились не самым лучшим образом, мы все еще можем стать одной дружной семьей. И каждый найдет в друг друге то, что искал! Я готова закрыть глаза на все наши ссоры и обиды и принять тебя, как своего брата, Эштон. Тогда и я буду не одинока, ведь у меня будешь ты. Только прошу, не надо думать, что…

— Как ты можешь так легко говорить о подобном? — разрыдался он, лишившись последних сил, чтобы сдерживаться. — Ты мне противна!

Он так громко зарыдал, что казалось, его протяжный вой затмил собой все посторонние звуки. Эштон на несколько мгновений задержал на мне свой озлобленный взгляд, будто это я испортила всю его жизнь. У меня внутри все оборвалось. Что я могла сделать? Как помочь тому, кто не желал чьей-либо помощи? Но не могла же я бросить его здесь захлебываться в собственном горе? Отвернув голову в сторону, я съежилась от постоянных всхлипов парня, который не мог остановиться, полностью отдавшись истерике. Наверное, я была слишком легкомысленна, говоря ему подобное столь открыто. У него умер отец, про отношения с которым я не знала ничего, но умело присвоила ему огромную родительскую любовь. Какая же я дура. Нужно было подумать думать, прежде чем пороть горячку.

Но, представив себя на месте Эштона, я бы совершенно точно хотела бы чьей-то поддержки. Думая несколько минут назад о собственной никчемности и желая умереть, лишь бы избавиться от боли, я всего-то навсего хотела, чтобы кто-то спас меня; пришел в очередной раз на помощь, даже если я оттолкнула его в тысячный раз из-за собственной глупости. Если я сейчас просто уйду, он лишь удостоверится в моей лживой натуре; Эштон лишь окончательно осознает свою правоту, а ведь он ошибается. Есть люди, которым он дорог.

— Эй, — окликнула его я, приблизившись вплотную, — прости меня.

В следующую секунду я заключила его в крепкие объятия. Признаться, я думала, что он оттолкнет или ударит меня, но вместо этого он позволил мне утешить себя. Мне показалось, что ему даже немного стало легче, ведь он поддался моменту и уткнулся мне лицом в ключицу. Я смиренно сдерживала его порыв истерики, поглаживая его голову, как заботливая мамаша. Все-таки он был слишком горд, чтобы просить у меня помощи открыто.

Когда наконец его состояние пришло в норму, он не стал отстраняться от меня, пряча свое заплаканное лицо на моей груди. Его руки сжимали мою талию, словно он боялся, что этот момент закончится и он вновь останется один на один с собственным горем. Я все еще гладила его по голове, чувствуя облегчение, что хоть кому-то из нас полегчало.

— Ты… — прошептал он мне в кофту. — Ты действительно станешь моей семьей? Несмотря на то, что я наговорил тебе? Несмотря на то, что я не доверяю тебе? Ты будешь той, кто будет всегда на моей стороне, что бы ни произошло?

Я сглотнула, почувствовав, что ситуация повторяется.

«Неужели я брожу по замкнутому кругу? Я всем только и обещала, что буду рядом… Что мне ответить ему? Я не хочу, чтобы и он стал, как Кайл и Рей, но ведь это нечто другое?.. Эштон ведь просит меня, как свою будущую сестру, ведь так? Это не то же самое? Черт! Как определить, о чем он думает? Не загоню ли я себя в тупик в очередной раз?»

Я слегка задрожала, почувствовав, как по спине пробежались мурашки.

— Я буду рядом, как твоя сестра, — решила я расставить все акценты на нужном месте изначально, — и я буду рядом, если тебе вновь нужно будет…

— Ты же понимаешь, что дружбы между парнем и девушкой не бывает? Как и родственных отношений по договоренности? — он поднял на меня пронзительный взгляд, отстранившись на расстояние нескольких сантиметров. — Не обещай того, чего не сможешь выполнить. Ты ведь в подобной ситуации не впервые, я ведь прав?

Он неожиданно ухмыльнулся, игриво поглядывая на мои губы своими заплаканными глазками, в которых черти уже разожгли ритуальный костер. Эштон одним взглядом заставил меня почувствовать жар. Я как идиотка оцепенела от столь неожиданной перемены в его поведении. Недавно он был безутешен, а теперь я стала той, кто нуждался в спасении.

— Мы сможем стать друг другу братом и сестрой, если наши родители женятся. Это будет не обычная договоренность, — я начала пятиться назад, но он лишь вошел во вкус.

Эш гипнотизировал меня, подвергая сомнению каждую фразу своей наглой усмешкой. Он в какой-то момент остановил меня, обхватив мою талию одной рукой и притянув к себе.

— Сама-то веришь в то, что говоришь? Я ведь вызываю у тебя совсем не родственные чувства, — поднял он бровь, уменьшая расстояние между нашими лицами, — ты постоянно врешь, Кая, даже в тот момент, когда должна быть честна. А знаешь, почему я не верю тебе? Я ведь такой же, как и ты, «сестренка». Что ты знаешь обо мне, чтобы предлагать мне стать частью своей семьи? Не думаешь, что ты поспешила со столь важным решением, руководствуясь жалостью? Теперь поняла, почему те двое так обижены на тебя? Ты просто играешь их чувствами, как и сейчас пытаешься играть моими, но тут ты ошиблась. Рыбак рыбака видит издалека. Я не поведусь на твои уловки, Пышка. Он ведь тебя так называет… тот парень, который думает, что ты сможешь полюбить его? Он невыносимо глуп.

— Отпусти меня, — принялась вырываться я, но тщетно.

Эштон крепко держал меня в своей хватке, продолжая говорить гадости. Как бы сильно я ни пыталась высвободиться, он не позволял мне уйти.

— Все еще думаешь, что я не прав? — рассмеялся он, устав сыпать в мою сторону гнусные упреки.

— Ты мерзкий! — крикнула я ему в лицо в сердцах.

Но вместо того, чтобы разозлится, он поцеловал меня, жадно впившись в мои губы своими. По телу словно пробежал ток. Умом я понимала, что отвечать на поцелуй — низко и крайне глупо, но мое тело действовало само по себе. Его поцелуй отличался от Рея властностью, ведь Эш пытался контролировать каждое движение, не позволяя мне брать инициативу в свои руки. Между нами загорелась страсть, и этот факт нельзя было отрицать, как бы я ни хотела того. Все внутри меня бурлило и казалось, словно там горело настоящее пламя: прямо в моей грудной клетке. Мне не хватало воздуха, но я не хотела прекращать этот спонтанный и пылкий поцелуй. Руки Эштона весьма нежно держали мое лицо, но в то же время не позволяли мне отстраниться. И мы просто продолжили целоваться, пока он не решил, что этого достаточно.

— А теперь, — произнес он, не отрывая взгляд с моих губ, — сможешь повторить все, что сказала мне? Теперь скажешь, что я не прав?

И в тот момент, когда я хотел открыть рот, чтобы ответить ему, наша входная дверь открылась и мы попались на горячем. На пороге стояли Рей, Кайл и Мел, которые явно не ожидали от меня такого поступка. Они вновь первыми хотели сделать шаг мне навстречу, думая, что я чувствую себя ужасно.

У Мелиссы из рук упал пакет с какой-то едой и напитками, которые разлетелись по полу.

Эштон не отводил своего взгляда от меня, подняв брови в ожидании моих действий.

— Наверное, сейчас моя очередь утешать тебя, Кая, — съязвил он, показательно заключив меня в свои объятия.

* * *

Через неделю наступил мой день рождения. И я впервые желала, чтобы этот день поскорей закончился. Ведь все, кто был мне дорог, испытывали ко мне лишь презрение и ненависть.

Я действительно зашла слишком далеко со своими необдуманными, спонтанными решениями. Я — эгоистка, они правы. Мне казалось, будто я делаю все правильно, но по итогу, не имея четкой позиции, я действовала лишь так, как это было хорошо для меня одной. Эштон правильно говорил, что я играла с чувствами парней. Я наслаждалась их вниманием, прикрываясь своими комплексами как оправданием.

Клэр и отец украсили комнату, сделав мне сюрприз, когда я спустилась тем утром на первый этаж — эти яркие гелиевые шарики пестрели на уровне потолка, вызывая у меня лишь приступ отвращения. Поздравив меня, они поспешили по делам, ведь после похорон отца Эштона появилось слишком много хлопот.

После того, что произошло между нами, Эштон избегал меня, но это было мне лишь облегчением. Я не хотела видеть его так же сильно, как и он меня.

Сидя в комнате, украшенной этими тошнотворными шариками, я отрезала кусок торта, купленного отцом в ближайшем супермаркете, и скривилась, отправив в рот небольшой кусочек.

— С днем рождения, Кая, — поздравила я саму себя, еле сдерживая слезы.