Мир тебе, Воин (джен)

Призрачный замок мерцал огнями. Они загорались, меркли, перемещались, будто стаи светлячков или поминальные свечи в ладонях невидимых плакальщиц. Высокие двери распахнулись и проглотили человека, тянущего за собой чёрный плащ, расшитый сорной травой. Тени по-прежнему праздновали в комнатах, но идущий не свернул ни в одну из них, остановившись только у подножия трона.

— Простите, — прошептал он, падая на колени. — Я не смог выполнить ваш приказ.

В глазах стоящего рядом Тария мелькнула насмешка. Но его господин ответил глухим, почти усталым голосом:

— Ничего… Я знаю, кто исцелил его раны… Я предложил им место рядом со мной, я хотел, чтобы они вошли в сияющий замок, который я воздвигну на берегах Аананди. Он будет выше и прекраснее императорских чертогов, свет его разольётся над всем Гелиадором, и каждый будет почитать меня как новое солнце. Но они не проявили мудрость. Что ж, вместо слуг я сделаю из них рабов, — он поднялся, морщась от боли. — Мне нужно вернуться на вершину Акелдамы.

— Нам пойти с вами? — почтительно спросил Тарий.

— Эта дорога опасна для вашего разума. Ждите моего возвращения здесь.

Алмазный Бог спустился со ступеней и прошёл мимо лежащего на ступенях священного меча, когда позади снова раздался голос Тария.

— А наказание, мой господин? Он не выполнил ваш приказ.

Божество продолжило свой путь, подметая мантией пол тронного зала.

— Я приказал ему предать друга. Это уже было наказанием.

* * *

Осень наступила в один день. Ещё вчера они задыхались от духоты, и вот пронизывающий ветер гонит седые тучи. Октябрь сменил школьную форму на зимнюю. Кутаясь в тёмно-синий пиджак, Стинэй Биджой брёл домой сквозь эту осень. Казалось бы, сменилась только форма. Его оценки по-прежнему были высоки, родители по-прежнему хвалили и давали карманные деньги, которых хватило бы даже на волшебные ампулы, которыми воспользовался дурак Чайк. Но что-то саднило в груди. «Ты тоже можешь вернуться». Снова этот проклятый голос. Стинэй бросил пустую пластиковую бутылку в мусорную корзину, но не попал. Выругавшись, он подошёл и, подняв, положил её внутрь.

— Привет, Стинни!

Этот голос ему тоже слушать не хотелось.

— Здорово, — он хмуро посмотрел на Марка Тирса.

— Сколько лет сколько зим!

— Ни одного лета и ни одной зимы, — проворчал Стинэй.

— Да, времени совсем ничего прошло, но столько всего случилось, что кажется, будто год пролетел.

— И что же у тебя случилось?

— Не у меня, у всех. Вообще-то Альраи просит нас помалкивать, но ты же из наших, — Тирс улыбнулся. — Там такой кавардак! То боги просыпаются, то животные, архивариус перешёл на сторону зла, а за ним и куратор. Подумать только, наш тихоня Март — слуга Гадара!

— Гадара никто, кроме Сорнэя, не видел. Может, это всё его выдумки!

— Да брось! Он что сам на меч напоролся?

— Может, с суком каким-нибудь на Акелдаме не поладил.

— С него станется, — рассмеялся Тирс. — Но на этот раз, думаю, он говорит правду. И Войд подтвердил. Представляешь, Тарий и Экейн приходили за ним, хотели завербовать, но профессор оказался не промах. А вообще, зря ты ушёл. У нас собралась отличная компания.

— Ты же ненавидел Вирджи.

— Я и сейчас не в восторге. Но она прямо огонь!

— Смотри не сгори.

— Да я не про это, — хохотнул Тирс. — Между нами, она сохнет по Найджелу. А он только и думает, как бы заполучить меч Мелкона.

— Какие страсти!

— И не говори! Я и не думал, что жизнь может быть такой захватывающей. Возвращайся! Мне тебя не хватает!

«Ты тоже можешь вернуться».

— Не собираюсь я никуда возвращаться! — запальчиво крикнул Стинэй.

— Ну, и напрасно. Саймон вот вернулся. Он нам рассказал, почему ушёл. Хотел повидаться с мамой — детский сад! Я над ним подтруниваю иногда по привычке, но он хорошо вписался.

— Легко вписаться, когда у тебя за спиной огромный волк.

— Да ладно! Вы с Найджелом любите всё усложнять. Конечно, никто бы не потащился один на Акелдаму. На это только дурачок Сорнэй мог решиться. Не пойди с ним Войд — и кукушка из «Страны сказок» оказалась бы права. Но сражаться всем вместе — это другое дело.

— Да ты ещё ни с кем не сразился! Думаешь, в тебе тоже проснётся какая-то древняя сила?

Тирс рассмеялся.

— Я и сам неплох. Поживём — увидим. Меньше гордости — больше напористости.

Стинэй покачал головой:

— Всё, я пошёл.

— Возвращайся, если передумаешь! — помахал ему рукой Марк. — Будем вместе шутить над Саймоном. Если не хочешь лишний раз встречаться с Сорнэем, не волнуйся. Он в последнее время совсем перестал появляться в Храме.

Стинэй хмыкнул и продолжил путь, кутаясь в пиджак. Между домами показался ещё один школьник в тёмно-синей форме.

«Лёгок на помине. Не появляется в Храме, а куда тогда направляется?» Он шмыгнул в тень и осторожно пошёл за Кайтом. Миновав здание с колоннами, тот свернул в узкий переулок и остановился напротив невысокого деревянного домика. Место показалось Стинэю знакомым: в кадках росли диковинные растения, на окнах качались плетёные амулеты.

«Это же ресторан, где мы встретили ту ведьму!» — Стинэй постоял ещё немного и побрёл назад. Кайт вошёл внутрь.

Он обвёл взглядом зал с креслами-качалками и пледами, ища Амалтэйи, но за столиком у входа сидела Джендэйи.

— Привет, Кайт! — она помахала ему рукой.

— Госпожа Джендэйи, — он поклонился.

— Просто Джендэйи, мы же договорились. Я тут жду заказчика, но он опаздывает. Садись.

Он опустился в глубокое кресло.

— Как я рада тебя видеть! Ты совсем забыл нас, — произнесла художница с мягким упрёком.

— Много уроков. В старшей школе учиться сложнее, а в моей голове, как говорит профессор Войд, белые дыры.

— Да, конечно, я понимаю, — она кивнула, взгляд скользнул вниз. — Прости меня, Кайт. С того дня, как ты вернулся с Акелдамы, я всё думаю… Может, это моя вина? Может, я что-то неверно нарисовала? — она посмотрела на его лицо.

— Вы не виноваты. Я всегда чувствовал, что не могу стать Мелконом. Теперь я это знаю.

— Кайт…

— Есть новости от профессора Савитара?

Джендэйи покачала головой.

— Дядюшка тоже совсем позабыл меня.

— Думаю, он не забудет вас, даже стоя на звёздном мосту, — тихо произнёс Кайт.

— О чём ты?

— Извините, говорю, сам не знаю что. Я искал госпожу Амалтэйи. Она здесь?

— Скоро должна прийти. У нас с ней мастер-класс по росписи амулетов в школе искусств.

— Кажется, ваш заказчик пришёл, — он поднялся, заметив идущего к ним мужчину в деловом костюме. Я подожду госпожу Амалтэйи за свободным столиком.

Кайт прошёл в глубь зала и заказал пахнущий пряностями чай. Он успел сделать несколько глотков, когда в кресло напротив опустилась пожилая художница. Официант поставил перед ней неизменный кофе.

— Здравствуй, Кайтос Сорнэй. Я гадала, когда ты придёшь.

— Это заняло больше времени, — медленно проговорил Кайт.

— Больше снов и больше ран. Чем тебе помочь мальчик? Прости, на моих руках печать, они уже не способны облегчить боль, — она с печалью посмотрела на свои ладони.

— Я не знаю, что делать. Меня попросили не ходить в Храм Даглар. И мне очень важно сдержать обещание. Я не Мелкон и, возможно, это действительно не моя битва…

— Ты ведь уже знаешь ответ, — тяжело проговорила Амалтэйи, глядя ему в глаза.

— Чужих битв не бывает, как и чужой боли, — прошептал он.

Она молча посмотрела в чёрный круг кофе на столе.

— Скорее бы вернулся профессор Савитар! — с тоской проговорил Кайт.

— Иногда это занимает много времени, — печально улыбнулась художница.

— Мне хотелось бы снова услышать его сказки, как тогда, у костра, — он допил чай и поднялся. — Спасибо вам.

— И тебе спасибо. Пусть будет светел твой путь, Китлали.

Кайт поклонился, прощаясь:

— И ваш путь пусть будет светел, Китлали.

Художница улыбнулась.

Он пошёл к выходу и остановился у столика, за которым снова в одиночестве сидела Джендэйи.

— Мне предложили сделать эскиз океанариума! — всплеснула руками женщина. — Я даже не архитектор!

— Я хотел попросить вас. Твид Садатони, он красиво рисует.

— Да, он потрясающе расписал свой платок.

— Мне кажется, для него рисование много значит. Но отец вряд ли позволит ему стать художником. Если Твида поддержите вы, он, возможно, прислушается.

— Если я создам океанариум, то непременно послушается, — вся ещё во власти недавнего разговора воскликнула художница.

Кайт улыбнулся.

— Мне пора идти.

Он поклонился и коснулся дверной ручки в виде крылатой рыбы.

— До встречи! — распугивая посетителей, выкрикнула Джендэйи. — Мне не важно, Мелкон ты или нет. Приходи в Храм, я всегда рада тебе!

Кайт толкнул дверь.

* * *

За ворохом домашних заданий и тестов подкралась суббота. Беата, начавшая нервничать ещё с вечера пятницы, то принималась рассказывать какие-то подробности из жизни Рэя Барни, надеясь показать сыну, что у них есть нечто общее, то замолкала. Решив, что в такие моменты одной комнаты на двоих явно недостаточно, Кайт вышел немного прогуляться.

Низкие облака готовы были порваться дождём. Ветер качал выжженную августовским солнцем траву. Кайт спустился к реке. Деревья нависали над ней, сбрасывая в воду листья. Из-за чёрного ствола выскользнула тень и остановилась за спиной.

— Давно не виделись, — пробормотал Кайт, глядя на неспешное течение потока.

— И тебе — здравствуй. Волнуешься перед встречей с будущим отчимом?

Кайт продолжал смотреть на воду.

— Не очень красиво вышло. Ты прыгал по столбам этого Барни, танцевал под палками Биджоя, чтобы обеспечить вам достойную жизнь, а она в это время развлекалась.

— Прекрати.

— Помнишь, как он засунул тебя в водопад? Ты так жалко выглядел тогда! А теперь тебе нужно сидеть с ним за одним столом и орудовать ножом и вилкой согласно этикету.

— Это было частью подготовки.

— Подготовки к чему? К тому, чтобы подняться на Акелдаму и получить удар в грудь? А твоя глупая мать до сих пор верит вымыслам про несчастные случаи, контрольные и реставрацию храма, ведь это даёт ей возможность побыть со своим любовником.

— Не смей так говорить о ней!

— Не сердись, больше не буду. Ведь теперь ты будешь пытаться понять, о чём из сказанного мной думал ты сам. Я же всё-таки твоя тень.

Призрак исчез в листве под ногами. Кайт тяжело вздохнул, прогоняя остатки видения. Грудь пульсировала ноющей болью. Он спустился к реке, опустил руки в холодную воду и долго сидел так.

Домой Кайт вернулся за несколько минут до того, как внизу остановилась потрёпанная машина легкомысленного оранжевого цвета. Для трёх человек в их квартире места совсем не было, поэтому церемония приветствий прошла в вестибюле возле почтовых ящиков.

— Ох, я забыла сумочку! — воскликнула Беата. — Сейчас вернусь! — она застучала каблуками по лестнице.

Кайт тихо улыбнулся. Что бы ни говорила его тень, глупой мама не была. Она хитро провернула этот трюк, оставив их «притираться» друг к другу вдвоём.

— Пожалуй, начать должен я, — смущённо ероша лиловые волосы, пробормотал Рэй Барни. — Я поступил не очень честно, не поговорив прямо. Но тебе нужно было сосредоточиться на фестивале, я не хотел добавлять проблем.

— Я понимаю, господин Барни.

— Можно просто Рэй.

«Хорошо, что не просто “папа”», — мелькнул у Кайта в сознании насмешливый голос тени.

— Не уверен, что у нас с тобой было хорошее начало. Я часто бывал грубоват. Я обычно говорю то, что думаю, и это не всегда к месту.

Кайт задумался, не явилось ли неумение Рэя Барни сдерживать свои мысли причиной, по которой Альраи не посвятил его в тайну возвращения Гадара. Или дело было в словах, сказанных тренером на первом уроке: «Я готов посвятить этому распрекрасному месту несколько часов в неделю, но не более». Наверняка, со свойственной ему прямотой он говорил их и настоятелю.

— Вы должны были вылепить из меня Мелкона. А я был плохим Мелконом, — произнёс он вслух. — Для меня главное, чтобы маме было хорошо. Если вы сумеете так сделать, я буду… благодарен вам.

— Я понял.

Снова послышался стук каблуков.

— Простите, что заставила ждать, — Беата пытливо разглядывала их лица, пытаясь понять, что произошло в её отсутствие.

— Можем ехать, — кивнул Рэй.

Опасения тени насчёт ножа, вилки и манер не подтвердились. Чтобы не усиливать напряжения, Рэй выбрал закусочную с огромными бургерами. Когда каждый обзавёлся башней из булочек, котлет, салата и помидоров, огромным стаканом газировки и горой жареной картошки, Беата заговорила о прошедшем фестивале.

— Забыла спросить, а ты вытягивал предсказание? — она повернулась к сыну. — Что тебе попалось?

— «Китлали», — помолчав, ответил Кайт.

— И что это означает? — с набитым ртом спросил Рэй.

— Просто набор букв. А у тебя что было?

Беата покраснела и быстро посмотрела на Рэя.

— Мне пришлось пропустить церемонию.

«Я же говорил», — зашептал насмешливый голос.

— А чем вы теперь занимаетесь? — спросил Кайт у учителя.

— Преподаю в спортивном университете, тренирую нескольких спортсменов из олимпийского резерва.

— Кайт тоже серьёзно относится к учёбе, — вставила Беата. — Он дополнительно занимается с профессором Войдом.

— С Войдом?

— Да, представляешь, Норвен Войд участвовал в фестивале Небесных Кораблей с моим братом Уорли. Они оба были сателлитами Мелкона.

Кайт поморщился, сетуя на отличную память матери.

— Никогда бы не подумал!

— Надо как-нибудь пригласить их пообедать! Вы все связаны с фестивалем, у вас будет много общих тем для разговора. Уверена, им тоже найдётся, что вспомнить.

Кайт чуть не поперхнулся газировкой. Вот уж с кем профессор никогда не сядет за один стол, так это с дядей Уорли.

— Ты в порядке?

— Газировка не в то горло попала.

— А как у тебя с физической подготовкой? — пытаясь нащупать общие темы, спросил Рэй.

— У меня было освобождение от занятий спортом, но срок его истекает, и, боюсь, я порядком подрастерял навыки, которые вы мне привили.

— Могу потренировать тебя снова.

— Это было бы здорово! — воскликнула Беата. — В старой школе в Кленверте у Кайта были проблемы с одноклассниками. Надеюсь, здесь обойдётся без этого, но занятия спортом будут не лишними.

— Если кто-то вздумает обижать, ты только скажи.

— Обязательно, — кивнул Кайт.

«Зря ты отказываешься», — снова послышался голос тени. — «Надо бы шепнуть ему имя Стинэя Биджоя. Пусть хоть какой-то прок будет от этого нового родственника».

Направляемые Беатой, они ещё долго говорили о всякой всячине: любимой еде, любимых напитках, любимых спортсменах. Кайту казалось, что он заполняет девчачью анкету из начальной школы.

Когда оранжевый автомобиль высадил их возле дома под эстакадой, уже начало темнеть. Они чинно попрощались. Потом Беата помахала Рэю рукой и прошептала:

— До завтра!

Войдя в квартиру, она выдохнула.

— Прости, я так волновалась, что болтала без умолку, да ещё какую-то чушь.

— Всё в порядке, мам. Ты была очень милой.

— Правда?

— Точно.

— Раз ты так говоришь, — она расплылась в смущённой улыбке. — Совсем забыла! Дедушка звонил. Он ждёт нас с тобой в следующую субботу на семейный ужин.

— А Рэй Барни?

— Не представляю, как я скажу ему о Рэе, — горестно покачала головой непокорная дочь Грэма Маршалла.

— Всё как-нибудь образуется.

— У тебя в субботу урок с профессором Войдом?

— Я попрошу его перенести занятие.

— Спасибо. Будешь делать уроки?

— Да.

Он до вечера сидел на кровати в баррикадах из учебников и тетрадей. А утром попрощался и сбежал, надеясь, что профессор простит за слишком ранний визит.

— Ещё и десяти нет! — воскликнул Норвен Войд, открывая дверь. — Вам что — спать не хочется?

— Извините.

— Ладно, проходите. Я завтракаю. Будете что-нибудь?

— Я перекусил.

— «Перекусил»! Учитесь врать лучше, — он поставил перед ним сэндвичи и стакан сока. — Как прошёл вчерашний обед?

— Нормально. Если бы ещё тень не разговаривала у меня в голове.

— Снова Гадар?

— Нет, боюсь, на этот раз я сам.

— Вы от этого сбежали в такую рань?

— Я был о себе лучшего мнения, — с сожалением покачал головой Кайт.

— Ваше умение исцелять не меняет того факта, что сейчас вы пятнадцатилетний подросток.

— Я оказался не готов к тому, что всё начнёт меняться так быстро… Профессор, вы не против, если наши субботы превратятся в воскресенья? На следующей неделе нас ждёт на семейный обед дедушка.

— Вот как? — холодно ответил Войд.

— Он виделся с нами однажды, после окончания фестиваля. Потом мы получили письмо-приглашение на ужин с расплывчатой датой, но до вчерашнего дня звонков от него не было. Мы с мамой так и не поняли, прошли ли испытание.

— Попытайте счастье ещё раз, — в голосе помимо воли прозвучало презрение. По степени испытываемой Норвеном неприязни фамилия Маршалл недалеко ушла от фамилии Борелиас. — Хотя учитывая появление Рэя Барни, ваши шансы не столь велики. Вряд ли Грэм Маршалл желал бы видеть такого человека в роли вашего отца.

Взгляд мальчика затуманился.

— Простите, это меня не касается, — пробормотал Войд.

— Это вы меня простите. Я явился непозволительно рано и говорю о вещах, совершенно не касающихся учёбы. Просто мне совсем не с кем об этом поговорить…

Конец фразы повис в воздухе: «А единственные, кто согласился бы выслушать меня: Магги, Саймон, Вирджи — в Храме, куда вы запретили мне ходить».

При всём внешнем послушании Кайт обычно соблюдал правила, когда сам считал их правильными. Но он чувствовал: не пустить его в Храм было для Норвена Войда также важно, как для него — исцелить профессора.

— Приходите во сколько хотите и говорите что угодно, но не смейте возвращаться туда, — с нажимом произнёс Норвен.

Кайт кивнул, пряча взгляд.

— А теперь займёмся уроками. Как ваши успехи?

— Учитель математики похвалил меня. Он сказал, что готов преклонить колено перед волшебником, сумевшим втолковать мне всё это.

— Я польщён, — небрежно бросил профессор, но губ коснулась удовлетворённая улыбка. — Давайте своё домашнее задание. Всё сделали?

— Я сидел вчера целый вечер, — кивнул Кайт. — Правда, не уверен, правильно ли получилось.

— Вы уверены только насчёт всяких глупостей, наподобие необходимости идти на Акелдаму или отдавать свои силы малознакомым людям. А примеры вроде прибавления к единице единицы вечно вызывают у вас сомнения.

Кайт рассмеялся и протянул профессору тетрадь. Но не успел Норвен пройтись по ней красной ручкой, как в дверь позвонили.

— Это ещё кто? — проворчал он.

Пройдя по узкому коридору, Норвен спросил резко:

— Кто там?

— Это Саймон Триггви, профессор, — ответил робкий голос.

Норвен отпер замок и хмуро уставился на бывшего ученика, в небе над которым, чуть ниже других туч, кружило прозрачное облако.

— Чего вы хотите?

— Саймон! — на порог выбежал Кайт.

— Можно мне войти? — попросил мальчик.

— Входите.

Саймон проскользнул внутрь. Серебристое облако осталось кружить в вышине.

— Что-то случилось? — взволнованно спросил Кайт, когда они оказались в тесной гостиной с разложенными на столе учебниками.

Саймон кивнул:

— В городе появились шеаты.