Золотые ворота (гет)

— Занят? — с безразличным взглядом спросил Джек у Фоллера, светловолосого парня с наивными глазами, и добавил: — Тебе письмо от Элиза... — Уолтер запнулся, сам не осознавая, почему.

— От Элизабет Минсэйчер? Она нашлась? Нет-нет... Я сейчас свободен, садись. Я принесу кофе, — тот подорвался и, суетясь, направился к чайнику.

— Сэм... А можно просто воды? — устало и хрипло отозвался Уолтер.

Фоллер повернулся и, посмотрев на коллегу, сразу понял, в чем дело.

— Да... Сегодня плюс тридцать четыре градуса. Очень жарко... Сейчас принесу воды.

На столе Фоллера, как всегда, царил «творческий беспорядок», как говорила Элиз. А на самом-то деле это был обычный бардак! И никакой не творческий... Минсэйчер всех оправдывает, даже тех, кто этого недостоин.

Кабинет, в котором работает Фоллер, намного просторнее, чем у Джека. Множество стеллажей и ещё какой-то непонятной ерунды. Всякие фотографии и заметки, вырезанные из газет. И на что они ему?

Кабинет условно разделён на две части: одна предназначена для Сэма Фоллера, другая — для Джона Райтэ.

Ни с Джоном, ни с Сэмом дружеских отношений как таковых не было, да и вряд ли будут, ведь Сэм — полный идиот, влюблённый в каждую третью девушку... По крайней мере, так Джеку кажется.

Ну, а Джон вздумал за Келли Кейт ухаживать. И это не на шутку взбесило Джека, потому что он давно был влюблен в нее. Она порой казалась сущим ребенком, но в то же время была умна и горда.

Но... Сейчас что-то в сердце Джека изменилось кардинально. Он больше по вечерам не заглядывает в кабинет к Кейт, да и ужинать ее не приглашает...

Она стала его раздражать, впрочем, как и всё вокруг него. Всё стало таким другим и непонятным, чужим.

Всё вмиг обесценилось... Всё стало пустым.

В начале лета он ведь так отрывался с коллегами! Джека, конечно, нельзя назвать пьяницей, но иногда он здорово выпивал.

Сейчас же просто сил не остаётся на отдых или развлечения... Мысли постоянно мрачные и депрессивные.

Когда Джек хочет позвонить Келли и, по старой доброй привычке, позвать её прогуляться по парку, то в груди становится так тесно, и почему-то нет тех пламенных порывов влюбленности, как месяц назад... Всё поменялось и обесцветилось, испортилось...

Раньше Джек был уверен, что никому не уступит Кейт. Что готов на все ради неё...

Всё это испарилось и выветрилось за несколько последних недель, а сны, в которых появлялась Келли Кейт, окончательно отбили желание думать о ней и восхищаться ею как женщиной.

Столько непонятного и необъяснимого снилось Джеку последнее время...

— Джек... Джек, дружище... Ты вроде про письмо что-то говорил... Джек! — Фоллер усиленно махал рукой перед его лицом.

Джек вернулся в реальность, в душный кабинет, пытаясь отогнать все эти приставучие, гадкие мысли.

Если бы он знал, каким каменным и нездоровым казался Сэму Фоллеру его взгляд. Если бы знал...

— А... Да, так и есть, — тяжело вздохнул Джек, — держи.

Он достал из портфеля помятый конверт и вручил его Фоллеру.

Тот лишь очень странно посмотрел на Джека, но тот даже не заметил остро-внимательного взгляда.

— Просто прочти, так сказала... — он снова запнулся. Что за чёрт...

Фоллер всё ещё недоумевающе смотрел на Джека, ведь нервозность его движений была настолько заметна, что даже простодушный и не отличающийся особыми познаниями Сэм заметил это.

Уже с минуту Фоллер стоял и смотрел вслед Джеку и на так и не закрытую дверь.

Лёгкий ветерок — сквозняк.

Стакан воды так и стоит. Уолтер даже не притронулся к нему, лишь сунул в руки Сэма письмо и, подорвавшись, вылетел за дверь.

По коридору Джек шёл, словно только что встал с кровати, да ещё врезался в Джона Райтэ, уронив портфель. Райтэ бросил на упавший портфель брезгливый взгляд и бросил лишь: «Прости».

Майя недоверчиво смотрела на брата, пытаясь понять, розыгрыш это или всё серьезно.

— Прости меня, любимая сестрёнка, — шептал Джек, присев на корточки возле сестры. — Это тебе.

Он положил на кухонный стол бежевую косметичку и коробку любимых конфет Майи.

Бедная девушка не успела опомниться, как холодная рука брата принялась гладить её по больной руке. Майя чуть было не подавилась супом, который должна была съесть ещё в обед.

Зелёные глаза девушки распахнулись, а зрачки сузились.

Что с братом?

На кухню влетела недовольная мать, которая уже давно была готова растерзать сына за недавний инцидент, но увидев представшую ее глазам картину, смягчилась и, сложив руки на груди, поспешила удалиться, чтобы не мешать.

Джек ещё раз взглянул на сестру и почти спокойным, размеренным шагом направился к себе в комнату.

А Майя всё сидела и расширенными глазами таращилась на новую модную косметичку...

Потом вскочила и быстрым шагом направилась в свою комнату. Ей хотелось побыстрее воспользоваться подарком брата.

А Джек, валяясь на кровати, всё думал, что написано в письме, которое Элиз попросила передать Фоллеру.

Он смотрел в одну точку на потолке. Тем временем на телефоне осталось множество пропущенных звонков и сообщений от Сэма...

Кейт мучала совесть. Может, не стоило соглашаться идти в этот клуб? Да и поздно уже... А Райтэ всё ещё нет...

Она сидела за небольшим столиком и пристально вглядывалась в толпу танцующих.

Её почему-то не покидало чувство, будто Джек Уолтер где-то здесь, рядом, наблюдает за ней издали. И смотрит на неё обвиняющим и обиженным взглядом.

Последнее время их отношения зашли в тупик. И сейчас она пришла сюда, чтобы Джек начал ревновать. У нее был план заморочить голову Джону, создать видимость, что он ей симпатичен, и тем самым спровоцировать ревность Джека.

Но сколько бы девушка ни смотрела, никакого Джека там не было.

Зато черную кожаную куртку Райтэ можно было заметить где и когда угодно. Взъерошенные черные волосы, глубокие карие глаза... Он всегда уверен в себе, всегда знает, что ответить. Всегда добивается того, чего хочет.

Подойдя вплотную к Кейт, Джон оглядел её с головы до пят. На ней было бирюзовое обтягивающее платье, волосы распущены, одурманивающий фруктовый аромат духов.

«Джон такой резкий», — промелькнуло в голове Кейт. Этим он и отличается от Джека. Тот очень спокойный, медлительный. Да, он от рождения ветреный и впечатлительный. Возможно, поэтому Джон и Джек никогда не будут общаться и не станут друзьями. Коллеги по работе, и на этом всё. Они разные...

— Может, выпьем чего-нибудь? — хитро ухмыляясь, предложил Райтэ.

Девушка кокетливо опустила глаза и взмахнула светлыми волосами, что взволновало его ещё больше.

Раньше Кейт была холодна к нему, при встрече пыталась как-нибудь улизнуть — может, стеснялась. А сейчас такая раскрепощённая и открытая именно для него. Это бросалось в глаза.

Но Джону Райтэ давненько приходила в голову безумная идея: «А что, если сделать её своей?»

Он ни на секунду не сомневался в своих внешних данных, да и занудой его сложно было назвать.

У него в запасе было сколько угодно всяких «шуточек», которые заставляли девушек смущённо хлопать глазами, вот как Кейт сейчас.

Это только забавляло Райтэ, было ему приятно. Он любил вводить девчонок в заблуждение или же попросту пошло подшучивать.

Так хочется разложить всё по полкам в своих мозгах. Просто побыть одному... В комнате так душно и тесно, что Джек решил прогуляться по ночному городу.

Людей на улице совсем нет, воздух такой душный, как будто несвежий. Джек хотел просто вздохнуть и отогнать навязчивые и заставляющие копаться в себе мысли.

Всё слишком сложно, чтобы быть правдой. Хочется просто не верить в эту чепуху... Но вся суть в том, что Джек прекрасно понимал, что это далеко не чепуха.

Хмурое ночное небо ему говорило, что надо действовать. Об этом шептала скрипучая скамейка, на которую он только что присел. Деревья напевали замысловатую песенку... Всё пыталось что-то ему сказать.

И он слышит. На улице как никогда пусто, и только изредка проезжают запоздавшие машины... Все спешат по домам.

Джек сложил руки на коленях, облокотившись на спинку старой ржавой скамьи. Каштановые волосы трепал душный и горячий ветер.

Он снова сделал попытку вздохнуть полной грудью, но не смог...

Он с трудом вдохнул всю эту влагу, внутри всё будто обожгло, а он всё втягивал воздух в себя... Думал, это прекратит его страдания, и станет легче.

Только сейчас он понимает, как ей было неловко и больно тогда.

— Занят завтра? — широко улыбаясь, прошептала Элиз на ухо куда-то спешащему Джеку.

— А? Да, занят, очень занят, — он счастливо улыбнулся. — Мне пора, мы с Кейт идём ужинать в ресторан...— он собрал в портфель какие-то бумажки, навел порядок у себя в кабинете, а из глаз, казалось, вот-вот посыплются звездочки...

Тогда он думал, что Кейт — девушка его мечты. Джек буквально сох по ней. Ценил каждую секунду, проведённую рядом с ней.

— Ладно тогда, пока! — крикнула Элиз вылетевшему в дверь Джеку, достав из маленькой сумочки резинку, чтобы собрать волосы в конский хвост.

А он ведь обернулся тогда... Он видел слёзы на только что весёлых и озорных глазах. Элиз думала, что он ушёл, и маленькая слезинка капнула тогда на её блузку.

Он помнит... И понимал ведь, что закончится это плохо.