Сделаем вид, будто держимся за руки (джен)

Я стоял на берегу реки. Она находилась в нескольких шагах от меня и смотрела вдаль, не замечая моего присутствия.

— Хиназуки, — громко позвал я.

Она обернулась. Лицо ее было залито слезами.

— Кобаяши, — произнесла она удивленно, — ты тоже умер?

Снежная буря накрыла меня с головой.

Спустя мгновение мы с Хиназуки снова оказались друг напротив друга, но уже в другом месте, неподалеку от школы.

— И чего это ты решил подружиться именно со мной? — спросила она, не глядя в глаза.

— Просто я… давно заметил, что ты постоянно одна, — ответил я, — и подумал, должно быть, тебе очень одиноко. Мне кажется, мы бы нашли с тобой общий язык.

— Ясно. Решил, что я ищу жалости?

— Что? Нет, погоди, ты…

— Кобаяши, ты вроде умный. Но если ты на самом деле решил, что мы могли бы стать друзьями — это твоя глупейшая идея.

С этими словами Хиназуки направилась к лестнице. Я уже хотел пойти следом, как вдруг в моей голове прозвучал голос:

— На ее месте я бы сказала тоже самое.

— Думай, что хочешь, — отозвался я мысленно, — но я добьюсь своего.

Все вокруг резко стемнело.

Я открыл дверь, вошел в кинозал и проследовал к лестнице. Хиназуки двигалась за мной.

— Как я и обещал, зал полностью пустой, — бодро произнес я.

— Я никогда раньше не была в кино, — прозвучал голос Каё за спиной.

— Правда? Вот и отлично.

Мы заняли места в центре кинозала. Фильм уже начинался.

— Это просто смешно, — раздался голос в голове.

На всякий случай я взглянул на Хиназуки и убедился, что это были не ее слова.

— Сначала я решила, что ты действительно можешь это предотвратить. Но то, что ты делаешь, это абсурд. Притащил ее в кино… На кой черт?

— Она не одна, а этого уже достаточно, — ответил я мысленно. — Почему ты противишься этому?

— А ты не понимаешь?

— Нет, в этом и проблема. Для чего тогда мы встретились вообще?

— Какой смысл тебе что-то объяснять, раз ты не понимаешь?

Мы продолжали периодически обмениваться любезностями на протяжении всего фильма. Чтобы Хиназуки ничего не заметила, я усиленно делал вид, будто очень увлечен просмотром. Только во время антракта я взглянул на нее, чтобы передать сэндвичи… Похоже, фильм оказался для нее не особо интересным.

После антракта несносный голос наконец умолк до конца сеанса. Когда на экране пошли титры и зажегся свет, я спросил Хиназуки, понравился ли ей фильм. Проигнорировав мой вопрос, она произнесла слова, от которых по моей спине пробежал холодок:

— Жаль, что самураев больше нет. Иначе бы обязательно нашелся тот, кто отсек бы голову этой суке.

В голове зазвенел злорадствующий смех. А затем снежный вихрь унес меня прочь из кинотеатра.

Снова стало темно. Я направлялся к старому брошенному автобусу, сжимая коробку в руках.

— Я бы конечно не стала тебя огорчать, — зазвучал голос, — но ты делаешь все, чтобы избавиться от меня. Поэтому скажу. Она тебе этот торт в лицо запустит.

— Вот как… — отозвался я. — Тогда и я скажу. Если тебе безразличен твой день рождения, сделай одолжение — заткнись. Потому что мы хотим его отметить.

— Мы? — прозвучала усмешка. — Как уверенно ты говоришь и за нее тоже. Тем больнее будет твой провал. Больнее для тебя, конечно же.

Ничего не ответив, я вошел в автобус через боковую дверь. Хиназуки ждала меня.

— Кобаяши, ты уверен, что никто сюда не заявится? — спросила она.

— Уверен, — ответил я. — Этот автобус используют как склад.

— А что у тебя в коробке?

Я опустился рядом с Хиназуки и поставил возле нее свой подарок.

— Открой и сама узнаешь.

Хиназуки развязала ленточку на коробке и сняла крышку. Я едва уловил ее короткий вздох, когда она увидела принесенный мной торт.

— Не пойми неправильно, — заговорил я. — Я обратил на тебя внимание после того, как прочитал твое школьное сочинение. Оно меня очень сильно задело. И, поскольку отправиться на далекий остров в одиночку ты сможешь еще не скоро, я решил подарить его тебе. С днем рождения, Хиназуки.

После этих слов я достал упаковку свечей.

— Ну что, зажжем их? — спросил я, глядя Каё в глаза.

— Спасибо тебе, Кэнья.

Хиназуки выглядела… счастливой.

— Напомни пожалуйста, когда я должен испытать боль от провала, — произнес я в своей голове. — Недавно ты спросила, почему я называю ее Хиназуки, а тебя — сокращенно, Хиной. Тогда я ответил: чтобы различать вас.

Хиназуки уже взяла свечи из моих рук и никак не могла справиться с упаковкой. А я… никак не мог оторвать взгляда от ее улыбки.

— Хочу дополнить свой ответ, — продолжил я. — Потому что Хиназуки — настоящая. С каждым днем она становится все более открытой, более человечной и уже не скрывает своих слабостей. А ты, Хина — лишь ее отголосок. Гнилая, обозленная на мир, эгоистичная. Ты продолжаешь цепляться за свое бессмысленное существование в виде призрака. Игнорируешь свой страх, хотя он уже поглотил тебя с головой. С одним тебе все же придется смириться. Ты больше не человек, Хина, но не потому, что умерла. А потому, что ты не ценишь жизнь.

Ответа не последовало. Очередной бросок в темноту, и вот я уже сидел за своей школьной партой. Весь класс выполнял какую-то тестовую работу.

— Думаю, тебе будет интересно кое-что узнать, — сказала Хина.

— Я занят, не видишь?

— Удивлена, как я не заметила этого раньше. Я ведь могу видеть прошлое и будущее любого человека, за исключением тебя. Но сейчас я увидела, что есть еще один… нечитаемый.

Я так сильно ткнул карандашом в бланк, что сломал грифель.

— Кажется, я тебя заинтересовала? — ехидно спросила Хина.

— Ну и кто же этот нечитаемый? — осведомился я, доставая новый грифель из пенала.

— А ты угадай.

— Не томи, Хина.

— Ладно. Через парту правее от тебя.

Я взглянул через плечо Мисато и уставился на Сатору. Он настолько погрузился в работу, что не замечал моего пристального взгляда.

— Что думаешь? — спросила Хина. — Поговоришь с ним после уроков?

— Нет, — ответил я, вернувшись к тесту. — Это мое дело, и я не стану никого в это втягивать. Тем более, скоро все закончится.

— Да… Определенно закончится.

Тьма резко сгустилась. Я преследовал Хиназуки Акэми.

— Иди домой, Кобаяши, — усмехнулась Хина. — Ты этого не сделаешь.

— Ты так думаешь? — отозвался я. — Зря ты обмолвилась о будущем своей матери.

— Я не обмолвилась, а сказала намеренно. Хотела посмотреть на твою реакцию.

Я взобрался по лестнице вслед за Акэми.

— Значит, в обозримом будущем ты видишь ее в тюремной робе? — спросил я. — Что, если она попадет за решетку не за это…

— Что я слышу. Уже ищешь причину не убивать ее?

— Ты не оставляешь мне выбора. Я не позволю ей свести на нет все мои старания.

— Ну что ж… — произнесла Хина омерзительно-сладостным голосом. — Решайся. Потом расскажешь мне о ценности жизни.

Акэми начала спускаться, и я последовал за ней, держа руки наготове. Преисполненный страха, я смотрел на свои дрожащие пальцы, тянувшиеся к ее плечам.

— Убей, — прошептал голос в голове. — Убей. Убей.

— Я… не…

Мои руки рухнули вниз, словно из них внезапно исчезли все кости. С глухими всхлипами я наблюдал, как Акэми удаляется во тьму, поглотившую тротуар.

— Так и знала, — протянула Хина. — У тебя кишка тонка.

И снова снежный вихрь…

Я бежал посреди ночи к дому Хиназуки. На улице было скользко, и я постоянно спотыкался, но продолжал мчаться что есть мочи.

— Зачем тратишь силы впустую? — спросила Хина. — Ты уже ничего не…

— Заткнись! — завопил я вслух не своим голосом. — Раз ты еще со мной, значит ничего не кончено!

— …Надеюсь, это ненадолго.

В скором времени я уже стоял напротив дома Хиназуки. На улице поднялся такой ветер, что меня едва не сшибало с ног. Много минут я простоял на одном месте, глядя в сторону зашторенных окон.

— Ну и зачем ты сюда пришел? — холодно осведомилась Хина. — Ты так спешил, а теперь просто стоишь и пялишься на дом. Ждешь какого-то чуда?

— У меня предчувствие, — твердо ответил я. — Что-то должно произойти, с минуты на минуту.

— Странно, потому что я не чувствую ничего.

— А Хиназуки? Она дома?

— Похоже, что нет. А хотя…

Хина замолчала. Я не выдержал и нескольких секунд:

— Скажи уже что-нибудь.

— Уверен, что хочешь услышать?

Руки машинально сжались в кулаки.

— Говори, — процедил я сквозь зубы.

— Она в сарае на заднем дворе.

Ветер резко стих. Или мне только так казалось. В глазах потемнело, а дом Хиназуки расплылся и стал походить на большое мутное пятно.

— Не верю… — я сильно тряхнул головой. — Мы должны… Я должен ей помочь!

Но не успел я сдвинуться с места, как вдруг позади дома вспыхнуло ярко-голубое сияние.

— Поздно, Кобаяши, — не без ликования отозвалась Хина. — Ты проиграл.

Спустя несколько мгновений над крышей дома показался ослепительный сгусток света, медленно вздымающийся к небу. Неожиданно я издал вопль боли и схватился за грудь.

— Теперь я тоже чувствую, — сказала Хина. — Должна поблагодарить тебя за то, что привел меня сюда в нужный момент.

Я закричал на всю улицу. Неведомая сила отбросила мои руки в стороны, и я рухнул на колени. Глаза заслонил яркий всплеск голубого сияния, вырвавшийся прямиком из моей груди.

— Прощай, Кобаяши.

Пульсирующий шар света понесся прочь от меня, навстречу тому, что завис над домом. Совершенно беспомощный, я наблюдал за тем, как они сближаются…

Оглушительный грохот ударил по моим барабанным перепонкам, а следом за ним последовал монотонный, но не менее громкий гул. Твердая почва ушла из-под ног, словно я завис в невесомости.

После того, как невыносимо яркая вспышка угасла, я уже не видел ничего.

 

Первое, что я ощутил, когда очнулся — холод, сковавший лицо. Я приподнялся на руках и увидел след своей щеки, отпечатавшийся на тонком слое снега. Опасаясь того, что предстанет перед моими глазами дальше, я все же встал на ноги.

Каё находилась неподалеку. Она походила на марионетку, подвешенную на невидимых нитях над землей: ноги и руки низко свисали, голова глубоко запрокинута. А рядом с ней стояла женщина с огромным ножом в руке. Тогда я сумел наконец вглядеться и распознать в ней Хиназуки Акэми. На ее щеке виднелся длинный порез, тянущийся от уголка губ.

— А я надеялась, что больше никогда тебя не увижу, Кобаяши, — произнесла она хриплым нечеловеческим голосом.

— Хина, — отозвался я. — Это ведь ты?

— Так и знала, что у тебя появились воспоминания другого себя. Давненько не виделись, хочу рассмотреть тебя получше.

После этих слов она смахнула с лица волосы, слипшиеся от крови. Один ее глаз отсутствовал. Не ожидая увидеть подобное, я тут же отвернулся и только тогда обратил внимание, куда затащила меня Хина. Мы находились на крыше школы Микото, если быть точнее — на крыше ее центрального, самого высокого сектора.

— Ты же любишь учиться, Кобаяши, — сказала Хина. — Вот я тебя и принесла в школу.

Набравшись решимости, я повернулся к ней лицом.

— Что ты сделала с Каё?

Хина залилась чудовищным смехом.

— Как мило… Ты называешь всех нас по-разному. Значит, она для тебя Каё. Та, что осталась в живых — Хиназуки. Ну а я для тебя по-прежнему Хина. Понимаю, тебе нужно нас различать, а не то голова идет кругом, да?

— Ответь на вопрос, — произнес я так твердо, как только смог.

— Понятия не имею, что с ней, я просто коснулась тебя, вот и все, — ответила Хина. — Похоже, я разорвала вашу связь, и это ослабило ее… Все же я гораздо сильнее.

— Как это понимать? Почему ты сильнее?

— В ту ночь, когда мы с тобой распрощались, я поглотила душу Хиназуки, которую ты не смог спасти. Ты все время говорил, что у тебя предчувствие. Вот и я его испытала, когда ты привел меня к дому матери. Как только я увидела то голубое сияние, сразу все поняла. И покинула мир, в котором ты, Кобаяши, так старался предотвратить убийство… но потерпел неудачу.

— У тебя нет права говорить мне такое, — возразил я. — Из тех сновидений я знаю, что ты сама ничем мне не помогла. Ты видела прошлое и будущее людей, а значит совместными усилиями мы могли спасти Хиназуки и даже вычислить убийцу. Но ты так боялась исчезнуть сама, что только мешала мне.

— Вычислить убийцу? Ах да, ты же не в курсе… Я с самой нашей встречи знала, что меня убил Яширо.

— И… ты не хотела ему помешать? — опешил я.

— Сначала хотела. Но затем изучила его прошлое на одном из уроков. Я лишь одна из множества его жертв, и со мной он расправился куда менее жестоко, чем с некоторыми другими. Можно сказать, он меня пожалел.

В свободной руке Хины неожиданно появился скальпель.

— На этом свете был только один человек, которого я жаждала покарать.

С этими словами Хина бросила большой нож на землю и, оттянув ухо, принялась его отрезать.

— Боже… Прекрати!

Я сделал несколько шагов вперед, но не решился на большее, настолько сильным было мое потрясение. Кровь, хлынувшая из раны, забрызгала снег под ее ногами.

— Самое приятное, что мамочка прекрасно ощущает всю боль, которую я ей причиняю, но не может этому помешать, — Хина улыбнулась во весь рот, в котором отсутствовала половина зубов. — Пробравшись в этот мир, я оказалась в палате, где она содержалась. Похоже, ее напичкали какими-то успокоительными, отчего ее рассудок полностью помутился. Я коснулась ее, чтобы создать связь, и обнаружила, что могу подчинить ее разум своей воле. Представляешь, какое счастье, Кобаяши!

Закончив свой бесчеловечный перформанс, Хина бросила отрезанное ухо мне под ноги. В ужасе попятившись назад, я уперся в парапет крыши.

— Осторожно, — мягко произнесла Хина. — Я вообще-то принесла нож для тебя, а ты чуть с крыши не упал.

В тот момент я всерьез задумался, какая смерть для меня предпочтительнее — от ножа или от удара об землю.

— Возомнила себя вселенским злом? — отозвался я, с трудом сохраняя самообладание. — Зачем тебе убивать меня?

— Потому что скоро все закончится, — ответила Хина. — Но я не буду чувствовать, что в наших с тобой делах поставлена жирная точка, если не убью тебя собственноручно.

— Вот как… И что будешь делать потом?

— Рада, что спросил. Когда ты испустишь последний вздох, я поглощу твою Каё. А затем доберусь до Хиназуки и поглощу ее тоже, после того как перережу ей горло. Благодаря этому мир, который ты знаешь, исчезнет. Так же, как и тот мир, в котором я покинула тебя в прошлый раз.

Ее слова застали меня врасплох.

— Почему миры, в которых умирает Хиназуки, исчезают?

— План Смерти, не иначе, — ответила Хина. — Должно быть, убийство меня было ее ошибкой. И она пытается это предотвратить, создавая копии одного и того же мира, но с разными условиями. Сначала в роли «спасителя» был ты, потом Фуджинума… А может ты вовсе не первый, кто пытался. Кто знает, сколько у тебя могло быть предшественников. Кто знает… скольких еще Хиназуки Каё я могла бы поглотить.

Мои ноги подкосились, и я присел на ограждение, остро ощущая бездну за своей спиной.

— А скольких ты уже поглотила? — спросил я.

— Пока что только двух, — ответила Хина. — А как закончу с тобой, смогу овладеть еще двумя.

— Одну душу ты поглотила на глазах у меня… у другого меня. Когда успела завладеть второй?

— Смерть бывает снисходительной, Кобаяши. Как и ты, Фуджинума Сатору не справился с первой попытки. Ему был дан второй шанс, однако это не помешало мне поглотить Хиназуки, которую он не спас.

От чрезмерного количества новых подробностей у меня снова разболелась голова.

— Но… как у тебя получилось? Ты находилась рядом с Сатору в тот момент?

— Я не могла проникнуть в тот мир, пока Фуджинума оставался связанным с твоей Каё. После того, как мир, в котором мы с тобой встретились, исчез, я оказалась в небытие: тьма, тишина и ничего больше. Но вот, по прошествии то ли вечности, то ли одного мгновения, я вдруг увидела вдали вспышку голубого света. Я понеслась навстречу, а когда коснулась ее, то увидела все воспоминания Хиназуки, которую спасал Фуджинума в первый раз. Ну а затем я продолжила блуждать во тьме, только уже чувствовала себя другой. Более сильной.

— В таком случае я не пойму, как ты проникла из небытия в этот мир.

Хина подобрала нож с земли.

— Кобаяши, тебе не кажется, что мы уже и так треплемся слишком долго? — спросила она, шагая в мою сторону.

Неожиданно для самого себя я подскочил с парапета и забрался на него. Опасно пошатнувшись, я чуть не полетел с крыши спиной вперед навстречу своей гибели. Хина тут же остановилась.

— Кобаяши…

— Отвечай на вопрос, Хина, — потребовал я. — Раз уж ты задумала меня прикончить, я имею право на ответы.

— Какой же ты невыносимый… Тем приятнее будет тебя убить.

— Отвечай на вопрос.

Хина рассмеялась.

— Ладно, Кобаяши, поживи еще чуть-чуть. Хочешь знать, как я попала в этот мир? Так ты сам позвал меня.

— Что? — я застыл в недоумении. — Когда это я тебя…

— Уже забыл, как произнес мое имя несколько часов назад? Не знаю, как это объяснить, но я услышала и направилась сквозь тьму на твой зов. Как я понимаю, незадолго до этого Фуджинума потерял сознание, пока тонул. Их с Каё связь разрушилась, и я беспрепятственно проникла в этот мир.

В очередной раз я вспомнил встречу с Каё на берегу реки. Как назвал ее Хиной, как следом за этим из ниоткуда раздался оглушительный крик… Тогда я наконец опознал его. Так кричал другой Кобаяши Кэнья, когда Хина разорвала с ним связь и забрала его последнюю надежду.

— Заключительный вопрос, — объявил я.

— Ну неужели, — отозвалась Хина.

— Что будешь делать после того, как этот мир исчезнет?

Хина заставила мать оскалить зубы в уродской улыбке.

— Я рассчитываю, что после того, как в очередной раз сорву планы Смерти, она наконец предстанет передо мной. К тому моменту я уже завладею четырьмя душами. И тогда она пожалеет, что сразу не предала меня забвению. Я сломаю ее старую косу и вырву зубы из ее пустой черепушки… Вот так.

Хина вдруг достала откуда-то плоскогубцы и одним резким движением вырвала очередной зуб матери. Новый поток крови быстро залил ее подборок.

— Я сделаю то, чего еще никому не удавалось, — почти прошептала Хина. — Я уничтожу Смерть.

С этими словами она направилась в мою сторону, потрясая ножом.

— Ты серьезно думаешь, что сможешь… — начал было я.

— Но сперва я заберу твою жизнь. Молчи, Кобаяши. Ты уже получил ответ на свой заключительный вопрос. А теперь…

Сильный ветер ударил мне в лицо. Теряя равновесие, я замахал что есть мочи руками, но падение уже было не остановить. Я зажмурился в ужасе.

 

Ослепительный свет пробился сквозь мои веки.

Я открыл глаза. Ночь внезапно сменилась днем, снега как не бывало. Я стоял на том же месте — у самого края крыши школы, на парапете. А там, где мгновение назад находилась изуродованная Акэми, появилась совершенно другая человеческая фигура. Я не мог разглядеть ее, как ни старался. Стоило мне взглянуть на лицо незнакомца, как оно моментально превращалось в расплывчатое нечто. Тоже самое происходило, когда я попытался взглянуть на руки, ноги, туловище. Я даже не мог понять, женщина передо мной или мужчина.

— Кто вы? — спросил я дрожащим голосом взрослого мужчины.

В ответ я услышал неразборчивый шепот. Это совершенно не было похоже на речь, скорее — на шелест листвы, потревоженной ветром.

— Что? Это… что еще за розыгрыш? — недоуменно выговорил я. — Не верю ни единому вашему слову!

Снова тихий шелест. Я поднял перед собой руку. Вместо своей маленькой детской руки я увидел большую, покрытую слабым волосяным покровом. Судорожным движением другой руки я оттянул рукав белой рубашки, чтобы посмотреть на наручные часы… Тоже Касио, но модель совсем другая. На циферблате 11:57, день — 2 сентября.

— Почему вы появились здесь именно сегодня, именно в это время? — спросил я.

— …

— Назовите хоть одну причину, по которой я могу доверять вам.

— …

Когда шелест незнакомца утих, я какое-то время молчал.

— Хорошо, — выдохнул я наконец. — Я… с недавних пор вижу странное. Это началось после того, как мне в руки попала одна статья шестилетней давности. В ней говорилось о Фуджинуме Сатору, моем бывшем однокласснике. Он угодил в тюрьму за убийство матери и покушение на жизнь старшеклассницы, некой Катагири Айри. Мы с Сатору были приятелями в школьную пору, и я по-прежнему отказываюсь верить, что он способен на подобное.

Но речь сейчас не об этом. После прочтения той статьи я вспомнил об одном происшествии… Тогда шел пятый год учебы. В нашем городе трое детей стали жертвами маньяка, двое из них учились со мной в классе. Я купил в ближайшем книжном магазине журнал с криминальными хрониками тех лет. Хотел вспомнить их имена.

— …

— Да, верно. Каё, Хироми, и еще Ая из школы Идзуми… Я вернулся домой, открыл статью и тут заметил странное. Под фотографией Каё был указан возраст: 11 лет. Но когда я заглядывал в журнал перед покупкой, число напротив ее имени стояло другое — 10. И… стоило мне об этом подумать, как вдруг 11 сменилось на 10. А потом снова на 11, и так без конца. Сначала я подумал, что дело в освещении или в текстуре бумаги, но ошибся. А спустя какое-то время… страница с фотографиями Каё, Хироми и Аи вовсе начала периодически пропадать, сменяясь на совсем другую статью, никак с ними не связанную.

Я принялся искать информацию в интернете. С какой-то попытки обнаружил в соцсети страницы Хироми и Аи, отчего пришел в ужас. У Аи вместо фото профиля стояла какая-то картинка, и не факт, что это была она. Но Хироми… на фотографии без сомнений был он, моего возраста. Я пытался написать ему, однако мне без конца выдавало одну и ту же ошибку — «Такого профиля не существует». Я записал его номер телефона, попытался позвонить и снова без толку… Что до Каё, ее профиль я так и не нашел.

В отчаянии я приехал сюда. Всю дорогу пытался дозвониться до Хироми. Посетил городское кладбище, чтобы найти их могилы… С их именами на памятниках происходило то же самое — они то появлялись, то исчезали. А затем… мне перезвонили с номера Хироми. Я принял вызов и услышал его голос.

Хироми спросил, кто я такой, и голос его звучал так, словно он убит горем. Но не успел я ответить, как вызов был сброшен. Конечно, я пытался перезвонить и в очередной раз услышал: «Номер недоступен». Голос Хироми полностью помутнил мой рассудок, я решил, что сошел с ума. Поднялся на эту крышу и… встретил тут вас.

После недолгой тишины незнакомец прошелестел что-то в ответ на мой рассказ.

— Что это значит? — недоумевал я. — Они что… действительно живы?

— …

— Параллельные миры? — я схватился за голову. — Неужели они на самом деле…

В этот раз шелест не прекращался дольше обычного.

— Вынужден признать, что вы правы, — судорожно вздохнув, отозвался я. — И я очень сожалею, что оказался таким глупцом. Но разве я мог предотвратить ее гибель? Ведь я лишь…

Незнакомец в очередной раз перебил меня. В какой-то момент он направился неспешным шагом в мою сторону.

— Постойте, что вы собираетесь сделать? — ошарашенно выпалил я. — Не приближайтесь ко мне!

Я уже собрался спрыгнуть с ограждения на крышу, но не успел. Когда между нами оставалось не больше трех шагов, незнакомец умолк, а затем я ощутил крепкий удар в грудь. Твердая поверхность ушла из-под ног, и я понесся к земле…

 

Снова стало темно. Сердце бешено колотилось от страха. Я не мог оторвать взгляда от земли… Около двадцати метров пустоты отделяли меня от неминуемой смерти. Однако я не падал — Хина успела поймать меня за руку. Задрав голову, я увидел кровоточащее лицо ее матери.

— Что это сейчас было? — недоумевала она. — Я видела то же, что и ты, когда тебя коснулась. С кем ты говорил?

— Я не… не знаю, — выдавил я из себя.

— А я, кажется, догадываюсь. Это Смерть говорила с тобой! Точно, это была она! Не могу только понять, чего она добивалась от тебя.

— Хина, прошу… Или затащи меня обратно, или отпусти наконец.

Похоже, мои слова застали ее врасплох. Пару секунд она удивленно взирала на меня единственным глазом матери, пока наконец не ответила:

— Ну уж нет, ты не отделаешься от меня так просто.

Дрожащей рукой Хина потянула меня наверх.

— Хватайся за ограждение, — выговорила она.

Я схватился за парапет и кувырком перебрался на твердую землю. Хина рухнула на колени и улеглась на край, наполовину свисая с крыши.

— Совсем ослабела старушка. Потеряла слишком много крови.

Адреналин продолжал будоражить мое тело. Исполненный возникшей из ниоткуда решимости, я подобрался к Хине сзади и, схватив за ноги, перебросил ее через ограждение. Однако подойти к краю крыши и посмотреть вниз так и не решился. Через пару секунд до меня донесся звук глухого удара.

Я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, после чего обернулся. Каё находилась на своем прежнем месте и до сих пор не пришла в себя. Быстрым шагом я добрался до нее и протянул руку к ее волосам. По моим пальцам разлилось приятное тепло…

Каё резко вскрикнула, широко раскрыв глаза.

— Все хорошо, Каё, — я поспешил ее успокоить.

— Кэнья, что случилось? — спросила Каё, опустившись на землю. — Где мы?

— На крыше нашей школы. Хина принесла меня сюда. Когда она коснулась меня, наша с тобой связь разорвалась, и я потерял сознание. Полагаю, с тобой произошло нечто схожее.

— Так странно… — протянула Каё, — Ты произнес это имя, но ничего не произошло.

Каё выглядела измотанной. Она уселась прямо на снег и обхватила колени, глядя в никуда. А я продолжал смотреть на нее и впервые за несколько часов ощущал… некое подобие радости.

— Постой-ка, — протянула Каё, подняв на меня глаза. — А где сейчас та женщина, что преследовала нас? И… кого ты сейчас назвал Хиной?

— Боюсь, это длинная история, — вздохнул я. — Сначала…

Но не успел я продолжить свой рассказ, как Каё вдруг резко вскочила с земли. Она потрясенно глядела куда-то поверх моего плеча.

Я обернулся и увидел Хину, зависшую в небе высоко над нами.

— Все же ты посмелее своего предшественника, Кобаяши, — ухмыляясь, сказала она. — Я впечатлена.