И даже Смерть не разлучит нас (III) (гет)

Суккубы — не просто демоны-соблазнители, как считали многие земные люди и нечестивцы Десяти. В тревожные моменты им улыбалась удача, дарованная божественной силой, сотворившей Ад. Кем был сотворён столь витиеватый мир — никто доподлинно не знал. Однако сама структура мира чувствовала, от кого сейчас зависело буквально всё. И если она не поможет — то мир захлебнётся кровью.

Верной своим друзьям, и, в первую очередь, Иккингу, Даре пришёл на помощь тот, от кого она меньше всего ожидала её. Демоница услышала драконий шёпот в своей голове.

— Не бойся, волшебница. Другие призраки не узнают о моих мыслях. И о том, что я тебе говорю, — спокойным голосом шептало привидение. — Готовься к резкому взлёту. Сейчас будет очень жарко.

— Почему ты мне помогаешь? Разве ты не служишь своему хозяину? — мысленно вопрошала демоница, скептически относясь к нежити.

— Это так, — согласился призрак. Голос его несколько посерьёзнел: — Однако я дал слово твоему другу, который тобою весьма дорожит. Я видел это по его глазам. Мой собрат… Данное обещание я держу всегда. И ни одно Слово Силы не может сковать мой дух, если существует клятва.

— Беззубик… — спокойно выдохнула она, мысленно произнеся имя друга. — Но как ты мне поможешь? — удивлялась Дара. — Меня окружил десяток призраков. И множество глухозаров рядом.

— Глухозары быстры и проворны. Но у них нет крыльев, а у тебя они есть. А драконов я постараюсь задержать.

Слова дракона убедили Дару пойти на смертельный риск. Всё равно никакого другого плана по осуществлению побега не приходило в голову.

— Хорошо. Давай! На счёт три! — суккуба глубоко вздохнула, морально готовясь к резкому взлёту и дальнейшим последствиям…

— ТРИ! — шикнул дракон в её голове.

Оба молниеносно взметнулись в небо. Другие драконы-привидения издали яростный рёв. Они почувствовали предательство со стороны неживого сородича, и от этого гнев накрыл их с головой. Даре даже привиделось, будто в глазницах нежити просиял огонёк злобы.

— Улетай! — крикнул он ей мысленно и принялся напустить туман на мёртвых, но очень подвижных сородичей. В этот момент глухозары зашипели и кинулись к месту, над которым недолго воспаряла Дара. Демоница не стала медлить и изо всех сил устремилась к обрыву, за которым скрывался чёрный полог.

Белое облако едкого дыма, что выпускал из пасти неживой друг, не подействовало на призрачных драконов.

Началась схватка в ближнем бою. Физической мощью они не были обделены даже после смерти. В дело были пущены когти, зубы и хвосты. Дракон, что дал обещание Беззубику, сдержал его. Насколько возможно, он всячески перекрывал дорогу бывшим собратьям. Те злобно рычали и шипели. Неожиданно трое враждебных призраков схватили его за крылья и хвост. Белёсый дракон начал всячески брыкаться, но бесполезно. Четвёртый мёртвый сородич крепко вцепился зубами в его тонкую костяную шею. Спустя несколько секунд он перекусил её. Кости треснули, затем моментально хрустнули. Дракон, что задержал на несколько секунд своих сородичей, вмиг прекратил сопротивление. Его жизнь после смерти закончилась. А дух, подобно снегу на солнце, растаял в молочном тумане, который, спустя пару секунд, растворился в воздухе.

Дара почувствовала его вторую кончину, но оплакивать и уж тем более оглядываться назад, чтобы посмотреть, было нельзя. Расправившись с предателем, нежить помчалась за крылатой беглянкой, к тому времени уже почти достигшей края Капища. Двое призраков, словно ракеты, ринулись за демоницей. Остальной десяток летел позади, продолжая нагонять её. Тогда Дара решила остановиться. Она развернулась к преследователям. Дара соединила кончики пальцев, создав форму между ладонями. Мгновенно сконцентрировалась, закрыв глаза. В центре шара образовался мощный огненный всполох, который начал приобретать немыслимые размеры, при этом ничуть не обжигая свою владелицу. Сформировалась мощная пылающая сфера из Адского Пламени. Дара направила огненные потоки из шара, что был диаметром в тридцать метров, прямо на драконов-призраков. Преследователи, заметив надвигающуюся на них опасную форму магии, в одночасье устремились назад. Адское Пламя было способно поглотить в своих языках всё, что встанет на пути: человека, животное, растения, демонов, даже призраков. Пламя, вызывающее ужас у всех.

Отогнав от себя нежить на достаточное расстояние, Дара мигом долетела до обрыва и, не задумываясь, нырнула в тёмный полог.

* * *

Тем временем, в Бездне всё было подготовлено к совершению ритуала, задуманного Валкой. В книге ритуал имел чёткое название — «Разделение душ». Его процесс быстро переходил в активную фазу.

Иккинг в человеческом обличье и Астрид пребывали в бессознательном состоянии. Они под воздействием магии Неприкаянной повисли невысоко в воздухе в горизонтальном положении с закрытыми глазами. Руки обоих были сложены на груди, соединяясь в один кулак.

Беззубик и Хезер очень беспокоились за ребят. Трёхкрылка ассистировала Валке, исполняя в точности всё, что та ей говорила. Синяя Фурия сформировала восемь шарообразных фиолетовых всполохов вокруг Иккинга и Астрид. Эти сгустки энергии не исчезали, как это происходило с обычными зарядами плазмы. Они зависали в воздухе, образуя концы восьмиконечной звезды. Затем из каждого сгустка образовалось по семь лучей, направленных в другие плазмоиды. Сформировалась целая сеть из фиолетовых отрезков. Они проходили сквозь тела влюблённых, не причиняя им вреда.

— Так, хорошо. Теперь приступим ко второму пункту, — бормотала себе под нос Неприкаянная. — Беззубик! Частица твоей души пребывает в Иккинге. Только ты способен извлечь её из тела юноши.

— И как это сделать? — удивлённо похлопал глазами дракон, глядя на Валку.

— Ночные Фурии обладают частицей силы Неприкаянных. Тебе необходимо сформировать вместо обычного плазмоида сгусток под названием «Временное извлечение», — рассказала она, но Беззубик по-прежнему не понимал. В диалог вступила Трёхкрылка:

— Госпожа! Позвольте мне сделать это. Мне известно, как использовать данную способность.

— Нет! — резко крикнула Валка так, что Хезер вздрогнула. — В книге сказано, что это должен совершить только тот дракон, чья частица души разделяет тело с испытуемым. Именно Беззубик должен вытащить её из Иккинга, — раздражённо пояснила она.

— Тогда я расскажу ему, как это сделать, — предложила Трёхкрылка.

— Действуй, — не сводя взгляда с книги, торопливо произнесла Валка.

Синяя Ночная Фурия подошла к сыну и заговорила.

— Беззубик, не волнуйся. Этот магический приём не очень сложен в исполнении, — поясняла она спокойно. — Поскольку в нас заложена малая толика могущества Неприкаянных, то мы, как и демоны, способны улавливать искажение потоков времени. Ты наверняка почувствовал один из таких, когда Иккингу удалось закинуть тело Астрид во временные потоки Врат Ада.

И действительно. В тот самый миг он всем естеством ощутил изменение временных потоков — возвращение в прошлое, когда обезумевшие красноголовые буквально растворились. Когда Иккинг таинственным образом исчез, а Привратник ожил.

— Да, я помню эти ощущения. Будто несколько иголок пронзили каждую чешуйку моего тела. Затем пошли неприятные холодные мурашки. И в конце ощущение сменилось жаром, словно я пролетел в нескольких сантиметрах над лавовой рекой, — вспомнил дракон. — Но как это знание мне поможет?

— Ты восстановил это в памяти. Полдела уже сделано, — улыбчиво заявила Трёхкрылка. — Теперь, представив эти ощущения, тебе необходимо сформировать в своей пасти плазмоид. Наша сила заключается не только в нашем магическом дыхании, сынок. У Ночных Фурий всё несколько иначе. Сила, заключённая в тебе — Сила памяти. Она необходима, чтобы использовать одну из таких способностей, что необходима нам сейчас, для совершения важного в истории Ада ритуала.

— Я понял, мама, — кивнул Беззубик.

Он вновь вытащил из подсознания воспоминания о тех временных искажениях. Вновь ощутил сначала мощное покалывание всего тела. Затем дикий мандраж каждой чешуйки от макушки до кончиков хвоста. И спустя пару мгновений испытывал невыносимый жар, словно пролетал над жерлом вулкана, наполненного лавой. Душе Фурии было непросто выносить все эти ощущения, вызванные подсознанием. Зато телесно он сумел сотворить в своей пасти сгусток плазмы.

— Очень хорошо, Беззубик, — Трёхкрылка похвалила его и проинструктировала дальше: — Теперь направь заряд на Иккинга.

Дракон от услышанного чуть не поперхнулся своим сгустком, который стремительно растворился. Он отчаянно поглядел на мать. Но Трёхкрылка поспешила его успокоить:

— Не волнуйся. Этот заряд не причинит ему вреда. Поверь мне на слово, сынок, — Беззубик с трудом доверился ей. — Сосредоточься снова на воспоминании об искажениях времени, — Дракон закрыл глаза и вновь прочувствовал каждой клеточкой тела неприятное покалывание, последующий за ним хладный мандраж и жуткий жар. Решив не раскрывать глаза в дальнейшем, Беззубик медленно направил заряд плазмы прямо в Иккинга.

Дальше происходило то, что едва не лишило Беззубика и Хезер дара речи.

Серебристый сгусток аккуратно размяк на груди Иккинга. Моментально просочившись в область сердца нефилима, он вызвал неожиданный эффект. Спустя три секунды из неподвижного тела Иккинга выскочил необычный дух, которого узрели все ассистенты по ритуалу. Он парил над телом юноши и головой Беззубика, зависнув в одной точке.

С одной стороны присутствующие узрели Хэддока — абсолютное телесное подобие. Такой же худощавый, того же роста. Те же сверкающие изумруды, смотрящие куда-то вдаль — за пределы данной пещеры. Всем показалось, будто Иккинг пребывал в прострации. Однако со спины Беззубик и Хезер узрели совсем другое обличье. Словно выросший из неё, полностью повторяя контуры тела на них взирал… Беззубик. Частица драконьей души, в отличие от человеческой половины, осознанно смотрела на всех. Особенно её внимание привлёк дракон, в точности похожий на неё.

Крылья Беззубика повторяли контуры рук. Совершали те же взмахи и движения, что и человеческая часть Иккинга. Ноги юноши объединились с лапами души Фурии. Драконий лик, выросший из затылка парня, пристально следил за тем, что происходило дальше. Безмолвно. Без страха. Чего нельзя было сказать о драконе, что вытащил души обоих из тела нефилима. Беззубик побледнел от ужаса. Хезер подошла к нему, провела пальцами по затылку и макушке дракона, чтобы немного разогреть в драконе стремительно остывающую кровь. Хладный взор драконьей половины нефилима пронзал разум и сознание Беззубика, словно гипнотизируя его.

— Валка, что происходит? — забеспокоилась Трёхкрылка, глядя на ухудшающееся состояние сына.

— Теперь моя очередь, — решительно заявила Неприкаянная. Она пристально взирала на душу нефилима. — Сейчас я разделю их души и освобожу друг от друга.

Услыхав это, драконья половина Иккинга разъярилась и попыталась нанести удар плазмой по Валке. Однако, выйдя за пределы телесного обличья, нефилимовской душе не удалось поразить её. Плазмоид попусту не вылетел из пасти драконьей половины Иккинга. Валка никак не отреагировала на тщетные попытки драконьей половины воспрепятствовать ей.

Она приготовилась совершить ритуал, разделив две намертво сплочённые души. Валка взмахнула руками высоко вверх, держа над головой. Совершила ладонями несколько плавных вращений, словно держала в руках футбольный мяч. Через несколько секунд она сформировала серебристое шаровидное свечение. Ещё спустя мгновение свечение исчезло, а на его месте в воздухе покоился клинок. Если бы Иккинг сейчас находился внутри тела, то мгновенно узнал бы этот загадочный меч. Это был тот самый длинный бело-серебристый клинок с чёрной рукояткой, что напоминала цвет ночи, и золотым эфесом, прикреплённым к нему. Тот, что помог юноше пересечь реку Смерти в Чёрной Тайне и уничтожить её.

— Меч Неприкаянных… — Трёхкрылка оторопела от изумления, увидев легендарное оружие. — Невероятно.

— Что особенного в этом клинке? — не проявив интереса к странному оружию, спросила Хезер.

— Меч был создан Абстрагирусом задолго до Мирового Бунта, — поясняла Трёхкрылка. — Он создавался Неприкаянным здесь, в тайной обители. Согласно старинным записям, клинок обладает собственной волей. Он сам решает, кто достоин вооружиться им. И тот, в чьих руках окажется Меч, изменит судьбы многих.

— Первым, кто держал его в руках, был Первый Нефилим, — припомнила Хезер.

— Верно, — кивнула Трёхкрылка. — Но не думай, что нефилимы — единственные, в чьих руках он может находиться. Существует пророчество ещё об одном создании. Создании, которое также повлияет на события, происходящие в Аду. Никто не может в точности сказать, о ком идёт речь.

— Как звучит это пророчество? — полюбопытствовала кшатрия, на что Трёхкрылка принялась повествовать:

Две силы вооружатся Мечом,

Отлитым в глубинной Тьме.

Повернут историю в русло новое,

Что означать будет печальный конец.

Тогда настанет время ещё для того,

Кто в Аду, защищая собой,

Проводником могучей станет воли,

И, вооружившись Тёмным Мечом,

Укроет достойных от горя и боли.

И жизнью наполнится новой,

И мёртвые уйдут на покой,

И демонов лапы не тронут

Мир, воссозданный вновь…

Хезер пронзительно оглядела Трёхкрылку. Ей на секунду показалось, что она знает ответ на ещё не заданный синей Фурией вопрос:

— Думаешь, Валка — та самая? — размышляя, интересовалась кшатрия.

— Не знаю, — хотя Трёхкрылка была в этом практически убеждена, ей не давало покоя странное использование Меча Неприкаянной. Клинок не соприкасался с её ладонью, несмотря на безупречное управление этим оружием на расстоянии. — Особенно, что означает последнее четверостишье? Слишком туманно… — от дальнейших обсуждений Трёхкрылку и Хезер отвлекло возникшее перед ними зрелище.

В этот раз клинок не вибрировал. Он спокойно зависал над Неприкаянной остриём вверх. Неожиданно он принял положение, будто кто-то вооружился им и приготовился фехтовать. Клинок стремительно полетел в сторону нефилима. Драконья половина всячески препятствовала ему коснуться себя. Она стала сопротивляться, изо всех стараний взмахивая крылами и уворачиваясь от попыток меча разорвать связь с человеческой душой. Волнение драконьей половины нефилима плохо сказывалось на состоянии Беззубика. Волнение также накрыло его с головой. Он начал панически метаться по пещере. Ошалелые глаза дракона никого не замечали вокруг. Трёхкрылка старалась успокоить сына, Хезер же решила обернуться в Дракона-Демона, чтобы схватить обезумевшего друга и заключить его в крепкие объятия, чтобы он не вырвался и не натворил ничего дурного. Ибо Валка предупредила их перед процессией:

— Ритуал нельзя прерывать. Если «Разделение душ» прервётся, то души, соединённые друг с другом, потеряют связь со своими телами. Это может означать лишь смерть для каждого из них.

— Держи его, Хезер! — крикнула Трёхкрылка. Дракон-Демон кивнул синей Фурии. Беззубик продолжал биться в конвульсиях. До тех пор, пока клинок, будто по собственной воле, не решил сменить тактику.

Могущество древнего меча Беззубик недооценил. Его нельзя было превозмочь. Клинок молниеносно взметнулся к своду пещеры и в неизменном положении устремился вниз. С такой скоростью, что Трёхкрылке и Хезер показалось, будто меч преломлял время. Тонкое серебристое лезвие, как нож по сливочному маслу, гладко и быстро разрезало тонкие, но очень прочные нити, соединяющие души дракона и человека. Драконья половина вмиг ощутила свободу, легко воспарив внутри каменного свода одна, без Иккинга. Как только клинок освободил частичку драконьей души от человека, Беззубик почувствовал возвращение разума. Мысли прояснились. Конвульсии прекратились.

Лезвие клинка засияло ярким лунным светом. Отданная Иккингу драконья частица души немедля устремилась обратно, в тело её законного владельца. Валка сообразила, что она попытается вернуться в Беззубика. Неприкаянная подготовилась заранее. Она вытянула левую руку вперёд, направив её на упрямый дух дракона. Его словно сковало сотнями прочных цепей. Частицу драконьей души парализовало, и её как магнитом потянуло к Валке. Беззубик в этот момент перестал дышать. Он оцепенел, взгляд устремился в одну сторону, совершенно не моргая веками. Трёхкрылка задумала остановить безумный ритуал, смысл которого она сама, похоже, не до конца осознавала. Но Валка посмотрела на неё очень зло. Будто внутри женщины сидел Кер-Морхэзар, чей взор мог испепелить синюю Фурию в одночасье. Тем не менее, Трёхкрылка запаниковала. Хезер оглушительно проревела, приведя её на несколько мгновений в сознание. Этого мгновения Валке хватило с лихвой, чтобы завершить первую часть ритуала.

Неприкаянная крепко сжала кулак в левой руке и дёрнула его резко на себя. После разжала руку, когда душа дракона оказалась над ней. Валка стала вертеть ладонями над собой, вращая частицу души Беззубика с огромной скоростью. Сам дракон также почувствовал недомогание, ощущая, будто его всего закрутили по кругу, словно музыкальную пластинку в граммофоне. Хезер аккуратно приземлила Беззубика. Тот, встав на лапы, бродил по пещере, словно заядлый земной пьянчуга. Лапы подкашивались, взгляд помутился, в глазах всё жутко плыло. Но Валка не обращала на Ночную Фурию никакого внимания. Она чётко следовала инструкциям, описанным в книге, и не позволяла себе отвлекаться. Хезер же вместе с Трёхкрылкой подхватила Беззубика и тихонько удерживала его. Дракон сомкнул глаза, борясь с нарастающими ощущениями, вызванными магией ритуала. Затем Валка медленно опустила душу вниз, неторопливо и крепко сжимая ладони. Частичка души Беззубика застыла напротив неё с закрытыми глазами.

— Что вы сделали со мной? С моей душой? — Беззубик тяжело дышал, уставившись на пол. Его жутко мутило. Казалось, его запустили в центрифугу и вращали его в ней с утра до ночи. Хезер опасливо посмотрела на Неприкаянную.

— Когда я закончу ритуал, Беззубик, ощущения пройдут. Ты перестанешь чувствовать боль и тошноту. А пока тебе придётся потерпеть, — сухо ответила Неприкаянная, на что Трёхкрылка презрительно фыркнула. Как только Неприкаянная убедилась в том, что частичка души Беззубика более не пошевелится, она зафиксировала правую руку на уровне неподвижно парящей души своего сына. Лёгким взмахом Валка, словно приземляя её, поместила душу Иккинга обратно в его тело. Не теряя ни секунды, Хезер тут же подбежала к нему. Она склонилась над ним, проводя легонько пальцами по его каштановым волосам. Иккинг негромко задышал. Он очнулся и медленно открыл глаза.

— Хезер? — она была первой, кого он увидел.

— Да, — обрадовалась она, улыбнувшись. — Как ты себя чувствуешь? — проводя пальцами по его затылку, спросила она. Он взял её за левую руку. Она подтянула его к себе и помогла встать ему на ноги. Он слегка отряхнул одежду. Затем оглянулся. Беззубик выглядел неважно. Дракон постепенно приходил в себя после первой части ритуала. Но ощущение дурноты, рвущейся к горлу, периодически проступало.

— Как-то свободнее, но… будто чего-то не хватает… — он задумался на секунду.

У него, в отличие от Беззубика, были иные ощущения. Словно внутри него кто-то открыл форточку и… холодный поток воздуха пронизывал его изнутри. Не мандраж, не могильный холод… а именно пробирающий до костей северный ветер после смачной летней грозы охватывал душу Иккинга. Спустя мгновение он отвлёкся от непривычных ощущений. Увидел за спиной Хезер частицу драконьей души, что застыла в воздухе в паре метров от Валки. Он также заметил, что эта частица точь-в-точь являлась копией самого дракона, и неспешно продолжил:

— И, судя по тому, что я жив…

— Частица Беззубика отделилась от тебя. Больше ты не нефилим, — почти торжественно произнесла Хезер.

— Беззубик, как ты? — беспокойно поглядел парень на дракона. Тому явно было не до радости.

— Бывало и хуже… Это ничего. — сомкнул глаза Беззубик, преодолевая очередной приступ дурноты.

Клинок тем временем взметнулся обратно к Валке, застыв справа от неё, словно ожидал нового приказа.

— А что с Астрид? — Иккинг взволнованно поглядел на любимую.

— Сейчас, очевидно, понадоблюсь я для исполнения своей роли в этом жутком «ритуале», — Хезер передёрнуло от того, что мать Иккинга сделала с ним, с Беззубиком и с их общей частичкой драконьей души.

— Теперь настал черёд Астрид, — сухо произнесла Валка, совершенно не обращая внимания на сына и его самочувствие. — Хезер, теперь мне понадобится твоя мощь как кшатрии.

— Я готова.

Иккинг неожиданно схватил ту за руку:

— Хезер, прошу, не причини вреда Астрид. Пожалуйста, ради меня…

Хезер посмотрела в его изумрудные молящие глаза. В них читалось только одно: «Умоляю, не сделай ей больно. Без неё я не смогу жить». Кшатрия печально вздохнула, в очередной раз убеждаясь, что он любит Астрид по-настоящему. Она ничего ему не ответила. Только понимающе кивнула. Хезер незамедлительно обернулась в Дракона-Демона и принялась следовать указаниям Валки. Беззубик чуть пришёл в себя. Трёхкрылка потёрлась носом о щеку сына, мол, «как ты». Дракон чуть покачал головой, дав понять, что чувствует себя лучше. Иккинг и драконы внимательно стали наблюдать за второй частью древнего ритуала.