Книжная лавка (джен)

Гарри приходит в себя… наверное, через несколько часов. Он не знает через сколько, не засекал. Но на улице ещё темно — уже темно? Гарри не знает.

В первые мгновения он хочет умереть, совсем как когда-то. Но затем в голове проясняется — насколько это возможно для него — и Гарри истерически смеётся. Какое умереть, о чём это он.

Он просто устал.

Гарри как-то подтянулся, с отвращением вытер рот.

Воняло.

Гарри нашарил палочку в кармане, пробормотал Очищающие, сразу несколько вариаций. Затем откинул ту в сторону, потёр глаза. Из хорошего, сейчас туманы почти не беспокоили, ничего необычного.

Только слабость противная, но что Гарри какая-то слабость. Он подполз к прилавку, опираясь на него, встал. Кинул равнодушный взгляд на палочку, так и лежавшую на полу. Хорошо, что никакие книги он не испортил. Вот это было бы проблемой.

Оттолкнувшись от прилавка, Гарри схватился за стену и, держась за неё, пополз внутрь лавки. Проходя мимо спальни, больше всего хотелось зайти и упасть на кровать, свернуться калачиком, как в детстве. Чтобы тётя поцеловала в лоб, а Дадли пообещал защитить от всех-всех чудовищ-из-тумана. Жаль, что они давно уже мертвы. Гарри скучает.

Спускаясь в подвал, Гарри буквально сползал по перилам, бесконечно радуясь, что те были предусмотрены архитектурой лавки. Кое-как он доковылял до стеллажей, заставленных ингредиентами и уже готовыми зельями. Это всё — наследство Снейпа, единственное, что, кроме Даров, Гарри захватил, уходя из Магической Британии в новую жизнь и лавку.

За годы он почти не использовал всё это богатство, только в последнее время. Удачно.

«Вас явно искупали в Феликс Фелицис в детстве, мистер Поттер. Вот только даже это не отменяет необходимость пользоваться мозгами, что явно вам не свойственно». Гарри хихикнул истерически.

Не то, не то, не то… Гарри перебирал пузырёк за пузырьком, ища нужный. Опираться о стеллаж было опасным, всё сильнее было желание самого себя заимперить — было бы это ещё возможно. Приходилось стоять и не падать, так просто — безумно сложно.

Нашёл!

Наконец Гарри наткнулся на нужный флакон, трясущимися руками кое-как снял пробку. Залпом проглотил, а затем осел на пол, сжимая что было силы уже пустой пузырёк.

Снейп называл это зелье «Последнее желание обречённого», Гарри точно помнил. Помнил вечера, когда они со Снейпом занимались — пусть он не мог варить толком зелья, но ничего не мешало ему разбираться в них. И именно на это его натаскивал Снейп, чтобы даже без подписи, по одним характерным признакам, Гарри мог опознать почти что всё.

«Иначе подольют вам яд, мистер Поттер, и вы наверняка его выпьете, с вашей-то неосмотрительностью. И будет Британия без своей героической знаменитости, как жить-то можно будет тогда».

Внутренности, казалось, завязывались в узел, лёгкие никак не выходило расправить на полную — Гарри почти что задыхался.

Три. Два. Раз.

Обратно.

Гарри считал вдохи и выдохи, не собираясь паниковать. Он ведь знал, что так и будет.

Наконец всё прекратилось и Гарри смог уже нормально встать на ноги, потянуться.

Отлично.

Он похрустел шеей, прогнулся в пояснице. Жадно вдохнул нотки Тьмы, ставшие незаметно сильнее. Туманы не мешали, и всё было хорошо. Ну, кроме того факта, что ему вообще пришлось прибегнуть к этому зелью. И что чудес не бывает, его обязательно ждёт расплата.

Но она будет потом, а пока есть проблемы поважнее.

Гарри растёр руки между собой, покосился на тонкую корочку инея у своих ног. Равнодушно наступил на неё, хмыкнув на жалобный треск.

Со звоном дверного колокольчика Гарри уже был за прилавком, листал толстенный справочник неизвестного происхождения — имя автора было благополучно не указано, а в лавку том попал через коробку, в этом Гарри не сомневался. Он пытался определить, как же назывался Неверленд до того, как стать собственно Неверлендом — казалось, что где-то там скрыта и причина всех произошедших (и явно ещё будущих) странностей с его туманами. Палочка вновь была во внутреннем кармане.

— Привет. — Гарри улыбнулся пришедшему Прядильщику.

— Выглядишь удивительно неплохо.

— Сочту за комплимент, — фыркнул Гарри. Махнул рукой, создавая себе и Прядильщику кресла.

— Эмма… — Прядильщик запнулся, но не стал поправляться — неужели прогресс? — Говорила, что ты хотел со мной встретиться?

— Да. Это касается Пэна, и хотелось обсудить это до… — Гарри покрутил в воздухе рукой. — До.

— Например?

— Насколько близкие вы родственники?

Прядильщик закаменел. Гарри с любопытством смотрел, как его глаза зажглись, кожа побледнела, а шлейф Тьмы стал гуще — в одно мгновение. В принципе, это уже было довольно красноречивым ответом.

— Зачем тебе это?

— Знай врага своего… — Гарри пожал плечами.

— Ты сегодня другой. — Прядильщик был, как всегда, проницателен донельзя.

Гарри щёлкнул языком, кивнул.

— Зелье одно принял, чтобы труп не пародировать с потрясающей реалистичностью. Пройдёт.

— Бесследно ли? — Прядильщик приподнял бровь, а Гарри закатил глаза.

Риторические вопросы такие риторические.

— И всё же, — вернулся Гарри к предыдущей теме, — насколько вы родственники?

Прядильщик молчал. Только перебирал пальцами по набалдашнику своей неизменной трости, которую не забывал, даже вылечив ногу.

— Он мой отец, — наконец-то сказал он, и Гарри захотелось присвистнуть. Он подозревал довольно близкое родство, но ставил на какого-то дядю-племенника, а не… А не.

— Который теперь хочет убить собственного правнука?

— Он кинул собственного малолетнего сына ради вечной молодости, о чём ты. Питер Пэн, как я уже говорил, редкостный эгоист и эгоцентрик. И ему безразлично, сколько общей крови между ним и его целью.

Гарри задумчиво постучал по подлокотнику кресла, вгляделся в туманы. Новая информация не то чтобы многое меняла, но добавляла вариативности. Ведь насколько бы не свернуло и так кривые Гаррины мозги зелье, главная цель осталась неизменна — жизнь и здоровье Генри.

Туманы удивительно послушно показывали мандарин с апельсином, и Гарри кивнул в задумчивости. Да.

— У меня было ещё одно видение ночью, — начал говорить Гарри медленно. — Короткое, почти ни о чём и спорное в своей правдивости. Но там Пэн со своими мальчишками возвел лагерь в лесу и он сам думал про какой-то «след из конфет». Есть идеи?

— След из конфет, — повторил задумчиво Прядильщик. — Я почти уверен, что след этот будет рассчитан только на Генри, на его психологический портрет — Пэн в таком мастак. За столетия он изучил детскую психологию на поразительном уровне.

Гарри покивал. Самым простым было бы запереть Генри, но это было бы сразу огромным поддавком для Пэна, а значит, увы. Хотя хотелось. В вату ещё обернуть и в коробку спрятать, да.

— А твой сын… Потеряшка. Как думаешь, он хорошо знаком с Пэном?

— Я не знаю… — Прядильщик скривился. — Он не стремится со мной общаться, зато пытается вернуть Эмму, совсем забыв, что его предыдущая невеста с неделю только умерла, перед этим чуть не похитив его же сына.

Однако какие подробности. Гарри чуть дёрнул бровью, поражаясь этим бразильским страстям. Или индийским? Только танцующих слонов и не хватает.

— Ну, он явно был в месте, где не стареют — раз до сих пор жив. Или нашёл эликсир молодости или бессмертия, этого исключать тоже нельзя, миры многогранны и непредсказуемы.

— Он знал Крюка… И как управлять его кораблём…

— Славно. — Гарри щёлкнул пальцами. — Он ведь в «У бабушки» сейчас живёт?

— Неужели ты добровольно выберешься из лавки на его поиски? — приподнял бровь Прядильщик, а затем ехидно прищурился.

— У меня есть ещё три часа, предпочту потратить их продуктивно. — Гарри улыбнулся.

— И карета в тыкву, а ты — в труп?

— Нет, до этого у меня ещё почти сутки. Просто будет новый гость в лавке, и невежливо заставлять его ждать.

С Прядильщиком они расстались у закусочной, тот не захотел идти вовнутрь, но его грустно-смирившийся взгляд было сложно не заметить. Так же сложно, как и по-другому завязанный галстук, будто тот, кто его вязал, не был уверен в своих действиях. Не говоря уже, что это был не привычный Виндзорский узел Прядильщика, а Пратт.

«Счастья молодым» уже можно говорить или рано ещё?

Хотя интересно, с тем что Утёнок должна была ночевать у Королевы-в-перьях с Генри, как у них так вышло? Это Прядильщик был неучтённым — или всё же учтённым? — гостем? Или с тем, что к Гарри тот зашёл в начале десятого, они утром всё успели?

Гарри цыкнул недовольно. Слишком много эмоций, слишком непривычные реакции — он всё же не ожидал, что шибанёт настолько. Но раз это позволяет ему сейчас функционировать — хоть как-то — значит, того стоило.

Потеряшка был единственным постояльцем в гостинице, не найти его номер было сложно. Но самое главное — сам Потеряшка как раз был на месте. Идеально.

Гарри постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл. Потеряшка, что-то в это время пишущий за столом, вскочил, неловко отодвинув стул — Гарри поморщился, звук был на редкость противный.

— Добрый день, — и всё же о вежливости Гарри не забывал. Пусть и о выборочной.

— Что вам нужно? Мистер… Поттер, кажется? — а вот Потеряшка был не так хорошо воспитан, печально, печально.

— Всего лишь поговорить, господин Потеряшка. — Гарри приподнял вверх ладони, демонстрируя добрые намерения. — Ничего плохого, всё на пользу — и вам в том числе.

— Не помню, чтобы у нас были общие дела.

— У нас общий Генри, — пожал плечами Гарри. — Или вам сын безразличен?

— Что ты сделал с моим сыном? — Потеряшка почти кинулся на него, и Гарри наколдовал на всякий случай ещё один барьер. От припадочных.

И всё же такая реакция не была адекватна… Он поразмыслит над этим потом.

— Я — ничего ему не делал и делать не собираюсь. Напротив, со всех сил стараюсь защитить от… Питер Пэн, знакомое имя?

Дёрнувшийся, будто от удара, Потеряшка был лучше любого ответа.

— Пэн в Нетландии, ему ни за что не добраться до Генри, — хрипло сказал Потеряшка, весь осунувшись как-то, сгорбившись.

— Увы, Пэн уже в Сторибруке.

— Невозм…

— Его один пират подкинул. Вряд ли по доброте душевной, но его мотивы сейчас слабо интересны… всем. Все, кому Генри дорог, хотят защитить его. — Гарри чуть прошёлся по номеру, подошёл к окну, опёрся об него. Продолжил: — Готовы сделать ради этого всё. И мне только неизвестна ваша позиция, господин Потеряшка. Вы ведь такой… потерянный в своих желаниях и стремлениях.

Потеряшка молчал. Только сжимал и разжимал кулаки — Гарри ждал. Время у него ещё было.

— Я хочу защитить своего сына. И готов сделать ради этого всё, — наконец прозвучало в густой тишине номера.

— Славно. — Гарри кивнул. — Тогда расскажите, пожалуйста, что же вы знаете о Питере Пэне такого интересно. Что связывает вас? Отчего душа ваша так трепещет от одного только имени?..

Потеряшка сел на кровать, опустил голову, схватившись за неё обеими руками. Начал тихо:

— После того, как пап… Румпельштильцхен отпустил мою руку, меня выкинуло в этот мир. Мир без магии — мечта, которая и даром не нужна была мне без отца. А тот предал. Я познакомился тогда с одной семьёй, там трое детей было. И на них положила свой глаз Тень. После потасовки в Нетландию Тень смогла ухватить только меня и то не донесла до острова, потеряла в море. А там кораблю Крюка… В Нетландии твоё тело не стареет, а вот разум будто покрывается рубцовой тканью — корка за коркой — каждый день. Пока я плавал с пиратами, было ещё нормально, но присоединившись к мальчишкам… Пэн никого никогда не заставляет. Он даже не то чтобы приказывает — он просто говорит. А все выполняют — послушно. Воля… она будто становится тенью — а сам ты — безвольным. А Пэн улыбается покровительно. Я помню, когда ещё жил в Лесу, Пэн всегда подчёркивал, что у нас общая кровь. Оте… Румпельштильцхен бесился, говорил держаться от него подальше, предупреждал. Я никогда не слушал Тёмного, всё равно тот никак не мог мне навредить — я верил. — Потеряшка гулко сглотнул, помотал головой. Продолжил: — Когда я стал одним из мальчишек, Пэн ни разу не упоминал больше наше родство. Я был лишь очередной куклой-крысой в его кулаке. День за днём, год за годом… Столетия. Не знаю, как я смог сбежать. Жил в пещере, вспоминал рассказы отца, строил план, как выбраться в другой мир — всё равно в какой уже было, просто из этого затхлого ада безвременья. И когда мне всё же удалось… Я не знаю, как мне удалось. На тот момент я мог только действовать — не думать. Даже просто с топчана я вставал по инерции. Привычке.

Потеряшка замолк, а Гарри задумчиво нахмурился. Тень. Слишком много тени было в рассказе Потеряшки. Не это ли ключ?

— Тень Пэна… Насколько она — это он?

— Я не знаю. Иногда мне казалось, что они одно целое, единый монстр. А иногда, будто Тень — это нечто совсем иное, как-то мне даже показалось, что я увидел у Пэна другую тень. Но — показалось.

Гарри покивал. Показалось так показалось, кто же спорит. Но он запомнит.

— Спасибо, господин Потеряшка, вы очень помогли.

Время.

— Правда? — горько хмыкнул Потеряшка. — Надеюсь. Я бы хотел увидеть Генри, вы не знаете, где он может быть?

Гарри смерил Потеряшку долгим взглядом, дёрнул ртом.

— Попытайте счастья в особняке госпожи мэра. Хорошего дня, — закрутился в вихре аппарации Гарри.

Время.

Питер хмыкнул на удивительно знакомую вывеску. Помнится, он был здесь уже как-то — во сне. Интересно, продавец будет тот же? И какую он книгу всучит в этот раз?

Не то чтобы Питер был недоволен прошлой… Он всего лишь был в бешенстве.

Ручка мягко поддалась на нажатие…

Гарри зажмурился, жадно сглотнул кровавую слюну. До побледневших ладоней схватился за прилавок. Выдохнул, замер на секунду… И расслабился, отпустил прилавок, вытер тыльной стороной ладони кровь с уголка рта. Усмехнулся криво.

Зелье действовало даже лучше, чем можно было представить.

Зазвенел колокольчик.