Дом для Бодлеров (гет)

Что такое дом? Вопрос отнюдь не праздный. Если бы рядом был Лемони Сникет, он сказал бы, что дом — это жилое (или для учреждения) здание. Домом называют свое жилье, а также семью, людей, живущих вместе, их хозяйство. Кроме того, дом — это место, где живут люди, объединённые общими интересами, условиями существования. Еще этим словом называют учреждение, заведение, обслуживающее какие-нибудь общественные нужды, например, дом отдыха или дом пожарных волонтеров. Также домом можно назвать династию или род. Однако Лемони Сникет все еще был в бегах, а череда серьезных испытаний разделила сирот-Бодлеров, так что Вайолет не знала, где находятся Клаус и Солнышко, Клаус понятия не имел, что происходит с Солнышком и Вайолет, а Солнышко даже не представляла, где искать Вайолет и Клауса и все ли с ними в порядке.

Когда-то давно, в те времена, даже воспоминания о которых поблекли в памяти, Бодлеры жили вместе с родителями в большом особняке, и жизнь их была вполне счастливой. Но особняк, родители и счастливая жизнь сгорели в пожаре, и с тех пор дома у Бодлеров не стало. Ведь нельзя же считать за дом ужасную лачугу графа Олафа, Пруфрокскую школу или Город Почитателей Ворон. Когда-то давно папа-Бодлер сказал детям, что дом находится там, где сердце. Вайолет и Клаус тогда не поняли, о чем речь, а Солнышко и вовсе была настолько мала, что лишь угукала из колыбельки и пыталась укусить погремушку. И почему-то воспоминание об этом моменте посетило Вайолет, Клауса и Солнышко одновременно, несмотря на то, что между ними было много-много километров воздуха, воды и железнодорожных шпал.

* * *

— О чем ты задумалась? — спросил Куигли Квегмайр. Он оторвался от лежавший на столе карты и даже отложил в сторону кронциркуль, при помощи которого рассчитывал курс. Вайолет мастерила крыло для автономного летучего дома, но Куигли заметил, что ее взгляд направлен куда-то в пространство, а не на сложные механизмы.

…Однажды автономный летучий дом Гектора начал терять высоту. Дело в том, что наполненные воздухом шары, удерживавшие его в воздухе, иногда отрывались, сдувались или лопались. Ни у кого не получалось вернуть дому летучесть, и вскоре он просто плавно опустился. Тройняшки Квегмайры были рады наконец-то очутиться на земле, а Гектор расстроился. К счастью, после ряда опасных приключений, связанных с лавиной, динамитными шашками и банкой голландских сосисок, Квегмайры встретились с Вайолет Бодлер. Айседора и Дункан решили остаться на земле — ведь снизу Айседоре было проще публиковать свои стихи, а Дункану вести журналистскую деятельность. Вайолет же придумала способ снова поднять автономный летучий дом в небо, так что они с Куигли и Гектором продолжили сверху следить за пожарами и по возможности их тушить. Гектор был капитаном, Вайолет — механиком, а Куигли — картографом. Спустя несколько дней полета в составе обновленной команды автономного летучего дома Куигли, смущаясь, спросил у Вайолет, помнит ли она их разговор в Одиноких горах, когда они сделали привал во время спуска по замерзшему водопаду. В ответ Вайолет взяла его за руку и заверила, что никогда его не забывала. И Куигли почувствовал себя очень счастливым. Представьте, что в свой день рождения вы не только получили давно желанный подарок и любимый торт, но и совершенно случайно выиграли в лотерею. Примерно такие чувства испытал в тот момент Куигли Квегмайр…

— Что ты сказал? — спросила Вайолет, возвращаясь из своих грез.

— Я спросил, о чем ты задумалась, — улыбнулся Куигли.

— Знаешь, впервые за долгие годы я чувствую себя наконец-то дома, — вздохнула Вайолет. — Даже несмотря на то, что наш дом постоянно перемещается по воздуху. Когда-то давно я слышала от отца, что дом — там, где сердце. А мое сердце, определенно, рядом с тобой, Куигли.

* * *

— О чем ты задумался? — спросила Фиона, с интересом разглядывая Клауса через очки-треугольники. Клаус читал книгу французского писателя Жюля Верна, но вдруг поднял голову и задумчиво посмотрел в иллюминатор, так что Фиона даже сама обернулась, вдруг там что-то есть, но через круглое стекло была видна лишь изумрудная толща воды.

…Во время заварушки с вооруженными до зубов пиратами Клаус чуть не утонул и лишь чудом ухватился за обломок доски. Его отнесло далеко в море, и он уже прощался с жизнью, когда прямо под ним всплыла подводная лодка, в которой он без труда узнал «Квиквег». Фернальд и Фиона спасли его, согрели и накормили. Поначалу Клаусу было непросто общаться с Фернальдом, человеком, который обещал разорвать его своими крюками на кусочки и мучил Солнышко. Но несколько совместных передряг, в которые попал «Квиквег», показали, что Фернальд изменился и изо всех сил пытается искупить прошлые ошибки. С Клаусом они не стали приятелями, однако их отношения теперь были ровными, лишенными какой-либо враждебности. Все это очень радовало Фиону. Она набралась храбрости и попросила Клауса остаться на борту «Квиквега». Официально — потому что им с братом позарез нужен был третий член команды. На самом деле — потому что их прошлая встреча с Бодлерами, и особенно с Клаусом, не выходила у нее из головы. И когда Клаус, краснея и заикаясь, дал свое согласие, глаза Фионы за очками-треугольниками радостно засияли, как сияет восходящее солнце на поверхности теплого моря...

— Так, о чем ты задумался, Клаус? — спросила она, поправляя свою капитанскую фуражку.

— Я читаю «Пятнадцать тысяч лье под водой» Жюля Верна, — сказал он. — Невозможно не сопереживать капитану Немо, который потерял страну, семью и даже свое имя. Все, что ему осталось — это его подводная лодка. Я подумал, что, попав на «Квиквег», наоборот, обрел настоящий дом. Пусть он и постоянно перемещается в воде. Ведь дом там — где сердце. А мое сердце — рядом с тобой, Фиона.

* * *

Солнышко сидела в вагоне поезда и смотрела в окно. В сумочке она везла важное послание для Лемони Сникета и шесть клубничных кексов собственного приготовления. Если ее данные верны, Лемони и Беатрис сейчас находятся у сына герцогини Виннипегской, к нему-то она и направлялась. У Солнышка пока не было места, где было бы хорошо ее сердцу. Но может быть, рано или поздно, она обретет людей, рядом с которыми наконец-то поймет, что дома. А пока ее ждало лишь утомительное путешествие в поезде и бессонная ночь на жестком и неудобном сидении.