На Плотве – сквозь огонь (джен)

Вступая на Стезю Мертвецов в третий раз, Геральт не ощущал уже ничего, кроме оскомины. Лютик же посетил подземный мир под Двиморбергом впервые, и ему явно было не по себе — хотя недавний герой Хельмовой пади виконт де Леттенхоф старался не подавать виду.

Вид рохиррим, выносящих из Чёрной Двери убитых призраками ни за что ни про что товарищей, уже заставил Лютика резко умолкнуть. Мрачная пещера с витающими над головой духами — заставила его начать кусать губы. А когда трубадур узрел башни без окон, освещенные гнилушками, и красующийся над местом, где был алтарь Ока, белесый эктоплазматический вихрь, то начал икать. И Геральт, который тоже увидел вихрь, посмотрел на друга с полным пониманием.

Наконец на втором часу пути зловещая каверна закончилась, вновь сузившись до туннеля, пролегающего теперь над берегом подземной реки — очевидно, Мортхонда. Воинствующие призраки подземных выродков здесь уже не встречались. А на третьем часу тропа резко взяла влево, и в конце ее показалась дверь — как и Чёрная дверь в Рохане, неизвестно кем разукрашенная костями и черепами.

— Надеюсь, это конец? — впервые заговорил Лютик за весь путь по Стезе Мертвецов.

— Я тоже, — кивнул ведьмак.

Потянуло свежим воздухом с вершин Эред Нимрайс. За дверью, которая подалась компаньонам со второй попытки, показалось голубое до рези в глазах небо утреннего Гондора. А на его фоне — солдат в чёрно-серебряном котте поверх кольчуги и с копьём, который при виде Геральта и Лютика тут же бросил оружие и задал стрекача с криком:

— Клятвопреступники восстали!!!

— А дальнейшее, милсдарь ипат, вы уже знаете, — закончил ведьмак свой рассказ Малтелламу.

— Я думал, что никто, кроме самой смерти, не пройдёт этим ужасным путём. Вижу, что я ошибался, — ответил ипат Морлада. — Тем более, что ты не первый — если верить донесениям наших лазутчиков. Незадолго до тебя со Стези вышел небольшой отряд всадников. Их предводитель повел людей прямо к Эрекскому камню и, как говорят, призывал там мёртвых следовать за ним. Разведчиков было меньше, и потому они не смогли предотвратить его вылазку. Иные говорят, что это-де был наследник Исилдура во плоти и во славе, и знамя с Белым Древом развевалось над его головой, но я в это давно уже не верю.

— Вы удивитесь, Малтеллам, но это чистая правда. Я встречал этого человека на Севере и прошел там с ним немалый путь, и вымощен он был телами орков и гоблинов да ржавыми доспехами умертвий. Но до поры — никому ни слова, — сказал ведьмак.

— Так наследник Исилдура — не выдумка? — со смесью недоверия и надежды в голосе сказал Малтеллам. — Наши хронисты...

Но в это время в канцелярию вбежал запыхавшийся посыльный в черно-белом одеянии и провозгласил:

— Советник Малтеллам! Госпожа Росфин повелевает тебе, а также задержанным утром ведьмаку с Севера и менестрелю Юлиану... или Панкрацу... как его там... явиться на совет незамедлительно!

Пробираясь в верхний город по узким наклонным улочкам Морлада, Геральт в очередной раз убедился в правильности эльфского названия южного людского королевства — Гондор, Земля Камня. Каменные стены с каменными балконами нависали над каменной мостовой, которую гондорцы изготовили даже в такой дыре, где иногда казалось, что большинство населения составляют козы, с громким блеяньем бродящие по улицам и щиплющие пробившуюся травку.

Дом господина Дуингира стоял на самой высокой площади Морлада, нависая надо всей долиной. От прочих морладских жилищ он отличался лишь высотой и свисающим с балкона знаменем Мортхонда — черным кругом на белом поле, означающем, видимо, вход на Стезю Мертвецов. Из окон залы, украшенной оленьими и медвежьими головами и гобеленами с изображениями Белого Древа и, видимо, Минас-Тирита, открывался прекрасный вид и на долину Мортхонда, и на дорогу в соседнюю провинцию Ламедон, и на Эрекский холм со зловещим абсолютно чёрным шаровидным камнем.

Председательствовала на совете госпожа Росфин — как объяснили Геральту по дороге, супруга местного можновладца Дуингира и мать его наследника Дуилина, пребывавших ныне с войском в Минас-Тирите. В последнее ведьмаку верилось с трудом — хрупко сложенная темноволосая леди Росфин в чёрно-белом платье-гамурре выглядела слишком молодо для матери взрослого сына в стране, где не практикуют гламарию. Но он быстро вспомнил, что рассказывал ему ещё на Севере ныне покойный Боромир о долгожитии потомков нуменорцев.

— Я чувствую, что великое зло вышло из гор и промчалось стремительным вихрем через Долину. Некоторые замечали Мертвых, безлунными ночами пляшущих на вершине Холма Эреха, что к востоку отсюда. Не могу об этом судить, но скажу, что ни один житель Морлада не оставляет двери незапертыми, когда приходит время задуть свечи. Были и те, кто оставлял... — Росфин помрачнела и осеклась. — А теперь ходят слухи, что это якобы был отряд наследника Исилдура?!

— Не думаю, госпожа Росфин, — сказал Ландиак, рыцарь на службе Дуингира, командовавший всем оставшимся войском долины. — О наследнике бают, что он явился со Стези Мертвецов с целым отрядом. Но мне докладывали, что человек, пытавшийся говорить у Эрека с мертвецами, пришел с юга, и пришел один, к тому же делал это несколько раз.

"Значит, с клятвопреступниками общался не только Арагорн, — догадался ведьмак. — Уж не этот ли человек работает на Саурона в долине?"

— А теперь со Стези пришёл ещё и человек с Севера, называющий себя ведьмаком. Редкие гости из Рохана успели донести до нас слухи о некоем Вазьмаке, охотнике на монстров и орков, что прибыл в восточные провинции их королевства по Андуину из эльфийских лесов чуть ли не с целой армией эльфов. Уж не ты ли это?

— Да, это я, но эльфов за последнее время встречал ровно троих, а это никак не армия, — ответил Геральт. — Я выполнял контракт с чародеем, известным в этом королевстве как Митрандир, — и он протянул госпоже Мортхонда рекомендательное письмо к князю Дол-Амрота.

— Раз ему доверяет Митрандир, сударыня, значит, стоит и нам довериться этому ведьмаку, — сказал ипат Малтеллам.

— Чтож, я уверена, что ты достаточно смел, и твоё путешествие к Холму Эрека может подтвердить мои догадки. Полагаю, то, что вышло из темных подгорных пределов, отправилось именно туда, на Холм Эрека. Он всегда считался зловещим местом, — добавила милсдарыня Росфин.

— Но я бы посоветовал ведьмаку обождать с Холмом, а для начала посетить южные пределы Долины — Сардол и Алагрант. Именно в этих краях в основном и встречают наши люди одержимых Шёпотом медведей, оленей, львов, а под Сардолом, поговаривают, и того хуже. В подземельях под Тарлангом снова пробудилась мерзость, которой последние столетия только пугали детей, — сказал Малтеллам.

— Боюсь, ты продолжаешь упорствовать в одной и той же ошибке, наместник, — с металлом в голосе возразила Малтелламу леди. — Во многом по твоей вине мы потеряли занятые сейчас орками медные рудники в Тингобеле, потому что ты снял охрану и стянул в Морлад. А ведь это не только источник половины наших доходов — это стратегический пункт, позволяющий взять под контроль дорогу в Ламедон! Будто мало нам слухов о пиратах в устье Мортхонда!

— Я понимаю твой гнев, госпожа Росфин. Оставление Тингобела было ошибкой, но если поручить юг ведьмаку, то мы сумеем исправить её, сняв там солдатские посты и направив их на север — в Ланкрат и сюда, в Морлад. Тогда у нас будет войско, которое сможет заняться Тингобелом.

— На этот раз ты меня убедил, наместник, — устало сказала госпожа Росфин и взмахнула ресницами. — Ведьмак Геральт, мы желаем оформить тебе заказ на уничтожение всех найденных в долине одержимых зверей. Вознаграждения за них уже объявлены в южных селах.

— Это, ваша милость, работа для ведьмака. Но чем могу быть полезен берегам Черноводной я, скромный трубадур, которого скромно признали ровней себе лучшие исполнители Рохана? — поинтересовался Лютик.

— Со всеми этими разговорами об орках, взбесившихся зверях и появлении Мёртвых у холма я наблюдаю, как с каждым днем все сильнее падают духом наши люди. Я боюсь, что гондорцы в конце концов устанут от столь долгой войны. Но ты, Лютик, я уверена, сагами и балладами о своей отваге, своих приключениях и подвигах ваших товарищей на Севере убедишь их, что не все потеряно. Я дозволяю тебе выступить перед заходом солнца под этими окнами, у Верхнего колодца.

Ведьмак разместился во вполне пристойной комнате на постоялом дворе Келегдала. Впрочем, рассиживаться тут было особо не на что — с огромной неохотой лавочник обменял Геральту и Лютику часть роханских крон на гондорские келебы, да ещё и по грабительскому курсу. Даже с учетом того, что удалось обменять в Фириенфельде, денег было в обрез. Деньги нужно было добывать.

— Да, хоромы у тебя тесные, — сочувственно сказал Лютик.

— Не то, что у некоторых, которых приглашает госпожа Росфин, — усмехнулся ведьмак, чистя оружие. — Но я не в обиде — если бы тебя не позвали гостем в дом Дуинхира, мне бы было еще теснее. Добро пожаловать в Гондор, центр цивилизации.

Лютик ушел репетировать выступление, а ведьмак перекинулся парой слов с милсдарем Келегдалом. По мнению хозяина, против зверей маленькому Морладу долго было не продержаться.

— Я видел зверей, которые бросались на городскую стену и калечили себя безо всякой на то причины. Рано или поздно они прорвутся в город. Вломятся в дома и хлева. Это только вопрос времени, — убежденно и обреченно говорил Келегдал.

После второй кружки сидра разговор перешел на политику. Ведьмак и раньше слышал, что трон Гондора остается вакантным уже столетия, но только сейчас оценил, насколько это горькое унижение для многих и многих гондорцев.

— Прошла, пожалуй, тысяча лет с тех пор, как был король в нашем королевстве. Горожане часто ворчат, что наместник Дэнетор правит в своём Минас-Тирите, и сколько я себя помню, никогда не приезжал в Морлад. Но я думаю, и король был бы не лучше. Если у тебя есть Минас-Тирит, столица мира, то зачем тебе забивать голову какой-то долиной Черного Корня? — рассуждал Келегдал.

"У Арагорна хорошие шансы на лояльность будущих подданных. Наместник явно многим в зубах навяз", — подумал Геральт.

Вечером ведьмак немного поалхимичил, попробовав приготовить "Полнолуние" на основе местного сидра, бутылку которого купил тут же у Келегдала. Испытание эликсира он провел ночью же на склонах под Морладом, откуда стал доноситься рев медведей. Удовлетворенный результатами, Геральт снял с них шкуры, сдал на руки дежурным людям Лудхира и попытался заснуть.

Но даже сквозь сон лез к нему в уши Шёпот Мёртвых, заставляя ворочаться на кровати в кошмарах.

Отъезжая с утра в Алагрант, Геральт наткнулся на узкой улочке на Лютика, пытавшегося пробиться сквозь стадо коз.

— Доброе ведьмачье утро, старик! — окликнул его виршеплёт. — Жалко, что вчера ты не пришёл к колодцу, а возился со своими эликсирами. Грандиозный успех. После моей "Дороги без конца" местная публика рыдала! А до чего хороша была на балконе её светлость леди Росфин... Всё-таки гондорки хоть и не столь пикантны, как женщины рохиррим, но есть в них что-то сродни лучшим из эльфок.

— Ну и как тебе это, пригодилось? — спросил ведьмак.

— Она после концерта подошла ко мне на лестнице и в неверном свете факелов сказала три слова... — тут Лютик выдержал драматическую паузу.

— Какие? Не тяни ты виверну за хвост!

— "И не мечтай!". Как говорится —

"Мазель Мораль дала урок,

И посрамлён милсдарь Порок". — сымпровизировал на ходу трубадур и протянул Геральту какие-то бумаги.

— А тут что?

— Записки Дуингира, касающиеся этого безумного Шёпота. Ты ведь тоже его слышишь? Выпросил их у госпожи Росфин. Он тут пишет интереснейшие вещи...

— Благодарю, Лютик. На досуге почитаю. Шевелись, Плотва! — и помянутая лошадь помчала Геральта по еловым и сосновым лесам на берегах Черноводной.

Черногривый горный лев* и впрямь дрался, как лев — ведьмаку пришлось плеснуть кровеостанавливающим декоктом на след его когтя за ухом. Но против знака Аард и ведьмачьего меча у хищного зверя приёмов не оказалось.

Насилу погрузив тушу царя семейства кошачьих на Плотву, Геральт повёл её к броду через Мортхонд, за которым уже поднимались в затянутое облаками небо серые крыши Алагранта. Там он должен был сдать находку солтысу Калленену, получить от него хоть десяток келебов и дождаться приезда лекаря из Морлада, который провел бы вскрытие как следует. До этого ведьмак добыл такого же одержимого оленя, который теперь уже покоился у Калленена в леднике. Даже козы, бывало, на людей кидались.

С этим Шёпотом Мёртвых вообще всё было очень непросто. Из заметок Дуингира, в котором явно погиб естествоиспытатель, Геральт узнал, что Шёпот Мёртвых есть крайне неравномерное явление — в иные ночи он докучал всем, а в иные его слышали только кошки или змеи. С чем это было связано, ведьмак пока не понимал.

— Господин ведьмак! — прервал его размышления хриплый голос. — Господин ведьмак!

Геральт обернулся и узнал Сарнира — шкуродёра и кожевника из Алагранта с длинными лохмами, густой бородой и в серой рабочей одежде. Он брёл со стороны Сардола.

— Вечер добрый, милсдарь Сарнир. Неужели у тебя тоже неприятности с одичавшими от Шёпота Мёртвых сусликами?

— Да не у меня, господин ведьмак! Я из Сардола иду, от сестрицы — Меллиен башмачки для дочурки занес. Вот вы льва этого завалили, который пять человек задрал, а Меллиен говорит — да какие там львы, у нас тут беда пострашнее. Вот бы этот Гервант сюда завернул, а то в Морладе и не подумают — пускай им расскажет, что видел!

— Так что же случилось? — спросил Геральт.

— Беда, — выдохнул Сарнир. — Людей губят. Губят в лесах на Тарланге, губят на дороге. В Сардоле боятся уже даже днем за околицу выходить, до чего людей довели. Только вчера старуха, тёща Сидаранова, попёрла на Тарланг за хворостом — и нет её, как языком слизнули. Вы бы послушали, чего у них люди говорят — глядишь и придумали б чего, чтобы напасть избыть.

— Уговорил, Сарнир, — ответил ведьмак. Все равно ему нужно было и в Сардол. — Я сдам льва и высплюсь здесь, а на следующее утро — сразу в эту деревню.

Именно в Сардоле Геральт окончательно понял, с чем он столкнулся в долине Мортхонда. Но пока это ему еще предстояло.