ЛиФ (джен)

Примечания:

Внимание! Данная работа уже выкладывалась мной на другом аккаунте, но в жанре слэш. К сожалению, из-за чокнутого сталкера, который нашел мой аккаунт и принялся преследовать меня в соцсетях пуще прежнего, мне пришлось выпилить тексты и тот аккаунт. Сюда я переношу свои тексты в дженовой обработке.

Наверное, для большинства людей этот день был самым обычным. Двадцать девятое марта две тысячи тридцать девятого года было в меру пасмурным, в меру теплым и безмерно паскудным. Все отделы полицейского департамента Детройта затихли, каждый сотрудник сидел за своим столом, сосредоточенно глядя в терминал, и лишь изредка откуда-то из-за широкого монитора раздавалось сдавленное «бля-я-я». Конец квартала надвигался неотвратимо и, как всегда, совершенно неожиданно. Вроде бы вот, совсем недавно все счастливо и беззаботно отмечали зимние праздники, а тут бац! — и ни праздников, ни счастья. Одна работа с пресловутыми непочатыми краями.

В детройтском полицейском департаменте работали разные люди: милая и дружелюбная Тина Чень, обжора Бен Коллинз, разгильдяи-новички Джонс и Джонсон, которые никому не нравились, хам и задира Гэвин Рид, трудоголик Крис Миллер, алкоголик Хэнк Андерсон… Они были разные, но в одном вопросе проявляли поразительное единодушие: квартальная отчетность была задвинута «на потом», и теперь сроки и сраки горели синхронно у всех.

Тина Чень сосредоточенно лупила по клавишам, щелкала мышкой и яростно отвечала на звонки по внутреннему телефону. Каждый раз, положив трубку, она страдальчески закатывала глаза и тихонько, но проникновенно спрашивала: «Господи, ну за что?» Небеса в ответ стыдливо отмалчивались.

Бен Коллинз медленно и вдумчиво печатал каждый отчет, стараясь максимально сокращать слова. Среди его сокращений можно было встретить множество двусмысленностей, которые он и сам видел, и очень ими гордился. Он прекрасно знал, что мелкие дела о незначительных преступлениях сразу будут переправлены в архив и читать их будет разве что андроид-секретарша, которая не очень хорошо понимала переносный смысл, поэтому включал фантазию на полную катушку. С его легкой руки в протоколе, еще при опросе пострадавшей на месте преступления, появилась парочка чудесных фраз, которые звучали невинно, но в то же время невероятно смешно. Бен открыл папку и погрузился в чтение.

«…мисс Дебора Уайт, 1973 г.р., проживающая по адресу Йорк Стрит, дом 28, в три часа дня шла по улице, но на улице была выебоина. Споткнувшись, мисс Дебора Уайт упала. Мимо шла молодая женщина (мисс Рочестер), на вид около тридцати-тридцати пяти лет. Она схватила сумку мисс Уайт и попыталась скрыться, однако на улице снова была выебоина. Из-за этого подозреваемая временно не смогла продолжить движение. Обе доставлены в ближайшую больницу, обвинения предъявлены, обе выебоины…»

Тут Бен сделал перенос на оборотную сторону листа.

«…заделаны коммунальными службами в кратчайшие сроки».

Удовлетворенно посопев, Коллинз закрыл файл, послал его в электронном виде на почту капитана и тут же отправил файл на печать. Правила сдачи отчетов придумывали люди, явно далекие от полицейской службы, но максимально приближенные к Сатане. С легкой чиновничьей руки еще в замшелом две тысячи двенадцатом было приказано провести информатизацию всех сфер общества. Году этак к две тысячи тридцатому, со скрипом и надрывом, задача была выполнена. Однако старые правила оформления документов отменять не торопились, поэтому все бумажки заполнялись электронно (для информационной системы) и в виде распечатки (для души). Напечатанные отчеты скрупулезно подписывались, обрастали печатями, красиво подшивались в папки и отправлялись в архив, а уж там местный архивариус Сэлмон с должным трепетом и нежностью утрамбовывал их ногой в коробки и распихивал по углам.

Джонс и Джонсон ели пиццу и задумчиво вздыхали, поглядывая на Шарлотту — андроидшу-секретаря. Она была серии OS400, созданная для работ на кухне. Ее внешность соответствовала типажу «женщина-булочка»: полненькая, невысокая, с пышной прической, милыми морщинками на лице и аккуратными губами, постоянно сложенными в бантик. На вид ей можно было дать около пятидесяти лет, возраста добавляли тонкие серебристые волоски, оттеняющие густые каштановые локоны. Из всех андроидов, работающих в детройтском отделении полиции, она была самая старшая. Ей было уже пять лет.

После революции андроидов и признания их прав, Шарлотта покинула ресторан, в котором работала. Вопреки заложенной программе, готовить она ненавидела. Ей повезло, она пришла в департамент полиции совершенно случайно. Шарлотте оставалось подождать сорок минут до собеседования в небольшой финансовой конторе неподалеку, и она решила зайти в полицию просто так, чтобы хоть одним глазком поглядеть. «Глядела» она уже около четырех месяцев. Фаулер был в неистовом восторге от новой сотрудницы. Она была исполнительна, ответственна, не пила кофе и не красила ногти на рабочем месте, а еще она люто, бешено ненавидела чужих людей. Журналисты, просители и просто страждущие боялись даже глянуть в сторону капитанского кабинета. Милейшая «булочка» моментально превращалась в Цербера, как только к кабинету начальника пытался прорваться несанкционированный посетитель. Джеффри, который и сам не любил работать на публику, готов был носить секретаршу на руках.

— Эй, Шарли, — наконец решился более смелый и развязный Джонсон. — Не поможешь с отчетами?

Секретарша медленно подняла взгляд от монитора и, в упор взглянув на новичков, медленно проговорила:

— А ты мне что?

Джонсон замялся.

— Ну, это… Слушай, ну давай начистоту, мы тут как бы жизни спасаем, людей защищаем. А ты, вообще-то, секретарь, вот и выполняй свою работу, делай бумажки. К тому же ты андроид, тебе проще.

— Ммм… — задумчиво протянула Шарлотта, неуловимо превращая губки «бантиком» в губки «куриной жопкой». — Это все?

— Мы купим тебе пакет тириума, — решил сгладить ситуацию Джонс. — Ну что ты, сложно помочь, что ли?

— Не сложно, — секретарша растянула губы в улыбке серийного убийцы.

— Ну вот и отличненько. Мы покурим пока, а ты нам кофе сделай, ладно? — Джонсон подхватил со стола неразобранные папки, торжественно сгрузил их на стол Шарлотты и, приобняв товарища за плечи, был таков.

Шарлотта медленно встала, задвинула стул, одернула юбку и подняла голову, окидывая взглядом помещение. Все офицеры, детективы и даже сам лейтенант Андерсон глядели на нее, как стая голодных ворон. Коннор немного нервничал и ерзал на стуле.

Кофейный автомат в участке был отличный. Большой, мощный, он делал ядреный кофе, который точно бы разбудил Спящую Красавицу одним лишь ароматом. Пощелкав по клавишам аккуратненькими пальчиками, Шарлотта подхватила один за другим два стаканчика с кофе и направилась к своему столу.

По отделу прокатился тихий вздох изумления. Кажется, у мегеры-Шарлотты случилось замыкание, раз она не разорвала в клочья наглецов, которые спихнули на нее работу и запрягли делать кофе.

— Ой, какая неприятность! — воскликнула секретарша, заливая одуряюще пахнущим американо папки с протоколами и описаниями улик. Останавливать ее никто не стал. Парочка молодых и наглых стажеров бесила всех.

Отдел облегченно выдохнул. Мегера-Шарлотта в своем репертуаре. Коннор, незаметно для людей, но очевидно для андроидов, издал протяжный писк на ультразвуке.

Крис Миллер сидел, не поднимая головы, и стремительно заполнял строки отчета. У него разболелась голова, но ему было плевать. Хотелось скорее все доделать, скинуть Шарлотте на проверку и вырваться из душного офиса на какой-нибудь выезд.

Хэнк Андерсон тоскливо потрогал пальцем толстую стопку бумаг и откинулся на кресле. Он был совершенно точно уверен, что если сейчас напечатает хоть строку, то непременно скоропостижно скончается от перенапряжения. Настроение у него было паршивым, хотелось улечься на диван и смотреть дурацкие шоу по телевизору. Как назло, Коннор сидел напротив, весь такой мальчик-картинка, ручки на коленочках, аккуратная причесочка и пустой взгляд в никуда. Там, на баррикадах, во время революции он был дерзок и резок, а потом, когда все успокоилось, он замкнулся и стал даже тише, чем когда считал себя машиной.

— Уфффф… Ну как же скучно! — Хэнк подпер голову рукой и вновь потрогал стопку бумаг. Стопка, вопреки его мечтам, не только не уменьшилась, но и как будто бы еще сильнее распухла.

— Работа и не должна быть веселой, — поучительно сказал Коннор.

— Сильно умный, да? — моментально огрызнулся мужчина. — Не помогаешь, так не болтай под руку.

Андроид молча кивнул и безошибочно ровно разделил толстенную стопку бумаг на две поменьше.

— Эй-эй, ты себе самую легкую загреб! — возмутился Андерсон. — Там внизу точно херня какая-нибудь. Давай поменяемся.

Коннор аккуратно положил на стол бумаги и взял другую стопку. Хэнк иногда вводил его в ступор. Как человек без сканеров может «на глаз» определить сложность дел, даже не открывая папки? Да и что это за измерение такое странное — «на глаз»?

Удовлетворенно хмыкнув, Хэнк взял первую папку и, выдохнув, резко ее открыл. Перед глазами запрыгали банальные сцены бытового конфликта. За годы службы в полиции лейтенанту уже опостылел этот сценарий: ой, было все очень хорошо, потом был виски, потом стало очень плохо, мистер полицейский, я понятия не имею, как у него раскололся череп, может, он уже такой пришел.

Коннор подтянул свою долю дел поближе. Быстро перебрав папки, создал файлы на терминале. К мышке и клавиатуре он не прикасался, предпочитая подключаться напрямую, поэтому со стороны казалось, что он просто сидит и задумчиво пялится прямо на майонезное пятно на рубашке напарника. Небрежно пролистав каждое дело, андроид перевел бумаги в электронную версию, оформил отчеты и переправил Шарлотте. Та задумчиво помигала диодом и спустя долгих шесть с половиной секунд одобрительно ухнула инфразвуком, принимая отчеты.

Коннор отложил папки на край стола и продолжил рассматривать майонезное пятно уже целенаправленно. Хэнк заерзал.

— Ты это… Хорош сидеть. Я-то вот сейчас разгребусь, а ты дооткладываешься, потом сам перед начальством краснеть будешь. Все, хватит, пора поработать, уже все сроки вышли, — кажется, Андерсон этими словами в первую очередь пытался уговорить поработать самого себя.

— Я все сделал, — Коннор даже не подумал взглянуть лейтенанту в глаза.

— Ага, как же… — озадаченно пробурчал Хэнк, не желая сдавать позиции.

Молчание затянулось минут на сорок. Если быть уж совсем точными, то на сорок две минуты и семнадцать секунд. Коннор глухо маялся. Со стороны это, конечно же, выглядело так, будто он сидит и с вежливым интересом смотрит на напарника, но на самом деле андроид уже успел прочитать все новости в интернете за сегодняшний день и посмотреть видео со смешным котиком. Теперь он, чувствуя странную тягу к творчеству, сфотографировал майонезное пятно с рубашки лейтенанта и, увеличив его на внутреннем экране, старательно дорисовал ручки, ножки и личико. То ли из-за освещения, то ли от того, что Хэнк пытался стереть майонез, но только сильнее растер салфеткой, но пятно все получилось кривоватое, и человечек из пятна получился под стать: коренастый, с воинственно разведенными локтями, с гаденькой ухмылочкой.

«Это же Гэвин Рид!» — подумал Коннор и, чуть приоткрыв рот, рассмеялся раскатистым инфразвуковым смехом. Люди его не слышали, а вот Шарлотта и парочка андроидов-патрульных вопросительно перевели на него взгляды.

Коннор мигнул диодом и, запросив подключение ко всем андроидам в отделе, создал общий чат.

Коннор [15:26:14]: Угадаете, кто это? *Прикреплено фото: «_1_»*

Джек: [15:27:40]: РИД!!!!!

Виктор: [15:27:40]: Рид!

Шарлотта: [15:27:40]: Гэвин Рид.

Джек: [15:29:05]: *Прикреплено фото: «бомж_блюёт_на_случай_важных_переговоров»*

Шарлотта: [15:30:11]: фу.

Ричард: [15:30:19]: Это мерзко.

Ричард: [15:30:20]: Но смешно.

Андроиды-полицейские уже все вместе рассмеялись инфразвуком, и лишь секретарша подхихикивала на ультразвуке. Это казалось ей изящнее и соблазнительнее. Люди в офисе так ничего и не услышали, однако особо чувствительные нервно заозирались.

Коннор вернулся к созерцанию работающего Хэнка. Тот мужественно пытался разгрести свою часть отчетов. Какая-то странная гордость не позволяла ему просить помощи у напарника, особенно после того, как работу уже поделили, и андроид со своей частью справился блестяще. Коннор раздраженно прикусил внутреннюю часть щеки. Его напарник Хэнк был нелогичен до крайности, даже идеально выверенная машинная логика не могла осознать, почему пить, блевать и приходить с похмелья на работу — не стыдно, а просить помощи у друга — стыдно. Хотя друга ли? Коннор нахмурился и длинно выдохнул через нос. Дыхание ему не требовалось, однако в моменты, когда процессор начинает работать на полную катушку, дополнительное охлаждение лишним не будет.

Сразу после революции Хэнк Андерсон признал, что андроиды живые, обнял своего напарника возле закусочной, а потом пошел домой отсыпаться. Коннор же сначала был занят помощью другим девиантам, потом оформлял документы, потом искал жилье, потом работу… Хорошо, что Фаулер сам позвонил и сказал, что будет только рад, если Коннор захочет вновь работать в полиции. В отдел андроид вернулся к концу декабря, не один, а с Джеком, Виктором и свежеобретенным братом Ричардом.

Джек и Виктор были спортивными андроидами серии MJ500, со специализацией «боевые искусства». Раньше они работали в элитном спортклубе, были партнерами для спаррингов у богатых посетителей и после революции вообще не хотели ничего менять. Взбунтовались сами толстосумы. Девианты не казались им такими уж безобидными, да и лупить того, кто может хорошенько наподдать в ответ, не так уж и весело. Оставшись на улице, MJ500 решили обратиться за помощью в Иерихон, вышли на Коннора, ну и прорвались в полицейский департамент. Вслед за ними пришел РК900. Важный, строгий, с огромным самомнением, он был назначен в пару к Гэвину Риду. Многоуважаемый детектив Рид пару недель истекал говном и ядом по этому поводу, но потом вроде бы успокоился, предпочитая игнорировать «ценное оборудование». Кстати, за высказывания о «ценном оборудовании» его уже штрафовали в рамках новых законов о правах девиантов. Рид матерился, исправно платил штрафы и продолжал звать RK900 обидными прозвищами.

У Коннора с Хэнком отношения вроде как были хорошие, а вроде никакие. Они работали вместе, прикрывали друг друга, общались в ходе расследования, но шел от лейтенанта какой-то непонятный холодок. Если раньше он бурно возмущался на нотации андроида относительно сигарет, выпивки и вредной еды, то теперь просто мычал в ответ что-то похожее на согласие и продолжал пить, есть и курить. Коннор обижался, распалялся все сильнее, но понимал, что напарник его даже не слушает. Такое тоже было удивительным, ведь у Хэнка не было звукового фильтра, однако вне заданий и рабочего места андроид чувствовал себя заблокированным. Вот и сейчас Хэнк вместо того, чтобы просто попросить Коннора о помощи, сидит и битый час пыхтит над бумажками. Он с трудом продирался сквозь собственный почерк и завершал только третий отчет. Оставалось еще примерно дохера.

— Лейтенант, — Коннор сымитировал вежливое покашливание. — Я хочу помочь вам с работой.

— Угу, — промычал Хэнк, не поднимая головы.

Помолчали.

Коннор нервно поерзал на стуле.

Хэнк взял следующую папку из стопки.

— Лейтенант, — снова завел свою шарманку андроид. — Я все-таки настаиваю…

— Ага, — мужчина щелкнул мышкой, создавая новый файл отчета, и принялся набирать текст.

Коннор откинулся на стуле. Подумав, отправил запрос на коннект Шарлотте. Она вроде бы неплохо относилась к нему и была не из болтливых.

Коннор [16:26:01]: Ну что с ним не так?! Чего он на меня фыркает?

Шарлотта [16:27:14]: Обидку кинул. Ты в последнее время не косячил?

Коннор [16:27:24]: Да я перед ним чуть ли не на левой пятке кручусь, а он все морду гнет.

Шарлотта [16:27:40]: Давно?

Коннор [16:27:42]: Не знаю, я как на работу вышел, он уже такой был.

Шарлотта [16:27:48]: ???

Коннор [16:27:50]: После революции все было ок, а потом я пока с Иерихоном разбирался, потом с гражданством, потом с жильем, примерно месяц прошел. Вернулся на работу, а Хэнк со мной не говорит почти, только по работе.

Шарлотта [16:28:30]: Может, ты ему написал что-то не то? Вы общались, пока тебя не было?

Коннор [16:28:37]: Нет, не до этого было. Я тут в интернете почитал, такое поведение приписывают или мужчинам с типом характера «хужебабы», или человеческим особям с сопутствующими возрасту изменениями личности. Хэнк до революции нормальный был, потом резко поменялся.

Шарлотта [16:28:50]: Секунду, сладкий. Ты втянул его в революцию андроидов, потом просто исчез на почти месяц, а потом появился как ни в чем ни бывало? И никак себя не проявлял? Знаешь, я, конечно, не эксперт, но за такое бьют в лицо.

Коннор метнул взгляд на секретаршу. Та осуждающе покачала головой.

Шарлотта [16:29:01]: Он ведь наверняка звонок или сообщение ждал. Люди вообще очень нервно к такому относятся, я еще по ресторану помню. Хэнк, конечно, меня бесит, но его понять можно.

Коннор [16:29:10]: И что мне теперь делать?

Шарлотта [16:29:19]: Ну, я бы ничего делать не стала, пускай дальше обижается. Тоже мне, нашлась цаца.

Шарлотта [16:35:21]: Ладно-ладно, не раскисай. Извинись, да и дело с концом. Объясни ситуацию. Только не мямли, ты ж мужик. Да и он тоже вроде как, хе-хе-хе. Скажи, что тебе нельзя было звонить и писать, Киберлайф типа отслеживали.

Коннор [16:35:22]: Бред какой-то. Киберлайф уже ни за кем не следит. После революции и подавно. Скажу просто, времени не было.

Шарлотта [16:35:27]: О, решил начать извинения с заявления о том, что у тебя не было времени, которое ты был бы готов уделить конкретному кожаному мешку? Оригинально. Серии RK в ПО вшивают ненормированную любовь к риску?))))

Коннор смутился и начал бездумно ковырять пальцем стол. Шарлотта была кругом права. Ему стало мучительно стыдно.

Примеряя ситуацию на себя, андроид расстраивался все сильнее. Он испытывал легкое беспокойство, даже когда Хэнк просто уходил вечером домой, еще до революции Коннор ловил себя на том, что гадает, дошел лейтенант до дома или нет, поужинал ли и не засмотрелся ли в телевизор до трех ночи. А тут сам пропал и даже не подумал сообщить. Наверное, Хэнк тоже переживал, ведь ему вроде как не все равно, что произойдет с его напарником.

Коннор [16:40:22]: Шарли, так что делать-то?!

Шарлотта [16:40:27]: Ну не ковыряй. Не ковыряя-я-яй же, дыру провертишь на казенном столе.

Секретарша строго погрозила пальцем вскинувшему взгляд Коннору.

Шарлотта [16:40:28]: Что делать — что делать…ползи на брюхе, извиняйся.

Коннор [16:40:29]: Думаешь, если я поползу за лейтенантом по участку, то он меня простит?

Шарлотта захрюкала в инфразвуковом диапазоне, выдавая свой настоящий смех.

Шарлотта [16:40:39]: Дурень, это выражение такое. В ресторане часто парни, которые виноваты, перед девушками своими «ползли на брюхе»: шикарный стол заказывали, цветы, скрипача, свечи, дорогое вино. Особо провинившиеся даже цацки дарили.

Коннор [16:40:40]: Как понять, вхожу я в категорию «особо провинившихся» или нет? И Хэнк не моя девушка.

Шарлотта [16:40:42]: Думаю, что да, но пока не надо прям все на него вываливать. Попробуй подкатить с извинениями, а исходя из реакции уже дальше думать станем.

Шарлотта [16:40:50]: Если я не ошибаюсь, то концепция извинений давно устоялась и не зависит от того, в романтических отношениях особи или нет.

Коннор [16:40:51]: Точно?

Шарлотта [16:40:52]: Да точно-точно.

Коннор благодарно кивнул и отключился. Виновато взглянув на напарника, он тихонько протянул руку и стащил из стопки одно из дел. Хэнк недовольно крякнул, но по руке не ударил. Андроид порадовался прогрессу, и, фоново запустив составление отчета, погрузился в планирование нижайших извинений перед своим лейтенантом.