Договор на жизнь (джен)

Раскалённые угли жалостливо зашипели напротив девушки. Они буквально просили о помощи и пощаде. Их мольба была кратковременной и прошла так же быстро, как и началась — сразу с упавшей каплей крови, которая медленно скатилась с зажатой руки.

Аккуратный надрез сделан на основании ладони. Свежая рана ужасно щиплет, порождая слёзы. Крепко поджав губы, девушка заклеивает больное место пластырем, устремляясь в сторону нужного сектора.

Она идёт, не поднимая головы, вперив взгляд в гладкий пол. Короткие волосы удачно скрывают её лицо. Ей не хочется видеть презрение на лицах родителей. В ней одновременно борются две стороны: одна кричит — «Долгожданная свобода!», а другая — «Это было неправильное решение». Всё слишком запутано и непонятно, но она уже сделала свой выбор, который не подлежит изменению. Дороги назад нет.

Встав поодаль ото всех, она гневно отлепляет пластырь и принимается расковыривать засохшую рану. Наблюдать за оставшейся Церемонией Выбора ужасно скучно и утомительно. Подростки выходят один за другим, делают свой окончательный выбор и навсегда покидают родную Фракцию. И так из раза в раз, из в года в год. История постоянно повторяется. Детей отрывают от своих семей, а те же сходятся в горе. Терять своего ребёнка трудно, но ведь «Фракция превыше крови!»

Глупые, самые глупые слова, которые когда-либо можно услышать. Кажется, что их придумал какой-то безумец, не имеющий никаких моральных ценностей, жизненных приоритетов и банальной семьи. А его легенду приняли за что-то святое и особо ценное, распространив и сделав главным лозунгом.

К ней подходит мужчина, становится на одном уровне, равняясь с ней. Этим действием он отрывает её от кишащих, словно змеи, мыслей, привлекая к себе всё внимание. Его лицо скрыто в чёрном капюшоне, из-за которого не видно очертаний лица. Мешковатая тёмная одежда полностью скрывает его, не позволяя увидеть даже силуэта.

Он молчит, и, кажется, не дышит. Джейн застывает на месте, не смея сделать и шагу. Внутренний голос подсказывает ей, что и не нужно.

Мужское плечо касается её. Теплота пробивается сквозь слои одежды. Она отчётливо чувствует её, как раскалённую лаву. Она будто прокатывается по всей коже и оставляет на ней ожоги.

— Зря ты это сделала, — он шумно выдыхает, начиная разговор. Его голос хриплый и слишком тихий, что его еле слышно.

Джейн поворачивается в его сторону. Капюшон до сих пор скрывает его лицо, любые черты утаены и всё, что остаётся, так это додумывать их самостоятельно.

— Что именно? — она хмурится и не понимает, что имеет в виду таинственный мужчина.

— Выбрала, — он слишком скуп на слова.

— Почему? — её охватывает удивление, которое перемешивается с озадаченностью.

— Скоро поймёшь, — задержав долгий взор на сцене, он разворачивается на пятках и удаляется.

Джейн провожает его взглядом, желая проследить за мужчиной. Он скрывается в ближайшей двери. Она уже делает первый шаг навстречу, как зал охватывает всеобщий гул. Люди подскакивают со своих мест, скапливаясь в проходе, и ей приходится последовать за ними.

В последний раз взглянув на злосчастную дверь, она опускается на первую степень, быстро преодолевая остальные.

Зал совсем опустел. Новобранцы уже ушли, а некоторые ещё толпятся на выходе. Немногие скамейки заняты родителями ушедших. Грустными и поникшими.

Дикий рёв, будто бы нечеловеческий, раздаётся в зале. Джейн замирает, смотря в сторону исходящего звука. Женщина, упавшая на пол, острыми коленями впивается в гладкую плитку, надрывно рыдая. Её лицо покраснело от слёз, до сих пор скатывающихся по румяным щекам. Мужчина опускается рядом, успокаивая, пытаясь поднять её обратно. Видимо, чьи-то родители.

Сердце девушки замирает. Внутри что-то жалобно скулит и тянет. Недавние слова мужчины лишь усиливают внутреннее напряжение. Она оглядывается по сторонам, желая увидеть своих родителей, но не находит их. Так, наверное, даже лучше.

Она отводит взгляд от пары, продолжая дальше спускаться, замечая, что не видит своих соратников. Чёрная одежда больше не мелькает в просторах помещения и ей приходится нервно ускориться.

Спрыгнув с последней ступени, она чуть ли не спотыкается о высокий порог импровизированной сцены, на которой и проходила Церемония. Чертыхнувшись, не обращает внимание на настигшую боль в области ступни, выбегая в коридор.

В последнем проёме мелькает что-то чёрное, смутно напоминающее рукав куртки. Устремившись туда, на ближайшем повороте её настигает преграда. Упав спиной на пол, Джейн морщится, пытаясь подняться обратно, и потирает ушибленные части тела.

Девушка напротив находится также не в лучшем состоянии. Верхняя часть лица покраснела от сильного ушиба, который пришёлся ей на лоб. Она приподнимается, удивлённо смотря на Джейн, а после её лицо озаряет улыбка. Ситуация действительно кажется до боли странной и несуразной.

— Лия, — девушка резво поднимается на ноги и подаёт ей руку в знак приветствия.

— Джейн, — она охотно принимает её.

— Кажется, нам пора поспешить, Джейн, — она откидывает светлые длинные волосы в сторону и смотрит на окно позади.

Джейн оборачивается следом, но не успевает ничего рассмотреть. Новая знакомая утягивает её в сторону выхода.

Всеми известный поезд, каждое утро проезжающий мимо школы и привозящий детей-Бесстрашных, по странной случайности останавливается прямо напротив главного входа. Новобранцы не спеша залезают внутрь, цепляясь руками за поручни и вставая на выступы. Лия находится в замешательстве. «Да где это видано!» — фраза буквально отражается на её лице.

Опомнившись, Джейн слегка дёргает её за руку, кивая в сторону железнодорожного транспорта. Она переводит на неё удивлённые глаза, которые отдают светлой синевой на свету сжигающего солнца, а после спускается следом.

Поезд издаёт протяжный гудок, предвещающий начало движения, а после медленно, словно улитка, начинает свой путь. Расстояние между ними заметно уменьшается. Девушкам приходится перейти на лёгкий бег, чтобы успеть залезть в транспорт.

Зацепившись за металлическую ручку, Джейн с усилием затягивает ноги на выступ, а после залезает внутрь. Она опирается спиной на ближайшую стену, сползая на корточки, попутно наблюдая за Лией. Шумно дыша, девушка опускается рядом, пытаясь перевести дыхание.

Вагон полупустой. На железном полу сидят несколько подростков. Кто-то в одиночку, некоторые сбились в небольшие группы. Тишина окутывает это место и прерывает её только равномерный стук колёс. Поезд набирает скорость, поэтому из открытой двери хлещет прохладный свистящий ветер.

— Он никогда не останавливался! — слева раздаётся тихое возмущение.

Джейн запрокидывает голову на прилежащую стену и закусывает щёку с внутренней стороны. Действительно, странно.

— Они не хотят нас угробить в первый день, — подумав, она поворачивает голову к новой знакомой.

Лия коротко усмехается, отряхивая невидимую грязь со своего белого пиджака, а после также спокойно облокачивается на стену, смотря на проплывающий вид за открытой дверью с лёгкой полуулыбкой.

Высотки зданий остались где-то позади. Мелкие строения стоят одни на других. Родной район пролетел слишком быстро, и теперь Джейн остаётся только вспоминать чистые улочки.

Солнце скрывается за облаками и здания вовсе пропадают. Сначала они покрываются приглушённой тенью, а после совсем исчезают. Они будто заехали в район, приближённый к Стене. Вокруг лишь сухие поля с потемневшей травой, больше похожей на сено. Изредка попадаются маленькие кустарники с обвисшими листьями. Природа в этом месте хмура и мрачна.

Крыши зданий пролетают одна за другой в быстром темпе. В соседнем вагоне начинается суета. Джейн приподнимается на ногах, заглядывая в небольшое круглое окно посреди двери.

— Сейчас что-то будет, — Лия скептически оглядывает подростков, прищурив глаза.

— Подъём, мадам, — высокий парень в чёрной форме интеллигентно появляется из соседнего вагона, заглядывая в небольшую щель.

Джейн приходится отодвинуться в сторону для того, чтобы он смог зайти.

— Что сейчас будет? — Лия поднимается на ноги сразу за подругой.

— Сейчас? — он ярко улыбается. Его брови подлетают кверху, а глаза загораются добрым огоньком. — Сейчас будет самый лучший поступок в вашей жизни.

Девушки подозрительно переглядываются, смутившись дружелюбному настрою парня. Проследив за ними, он громко цокает, отводя их к стене вагона прямо напротив выхода.

— Всего лишь нужно прыгнуть, — он расслабленно закидывает руки им на плечи, гордо смотря на распростёртый вид.

Последняя крыша пролетает мимо. Огромная дыра между зданиями не внушает никакого доверия и выглядит весьма устрашающе.

— Туда?! — брови Лии подлетают, а глаза округляются.

— Теперь да, — в их разговор встревает взрослая женщина, появившаяся из соседнего вагона.

Вокруг её глаз скопились морщинки, но яркие волосы и пирсинг на губе убавляют ей пару лет.

— Новые правила, — она добавляет, разбегаясь и прыгая в пропасть.

В стороне раздаётся ужасающееся аханье. Джейн тяжело сглатывает, наблюдая за пустотой, в которой скрылась женщина-Бесстрашная.

— Пора, девочки, — он убирает руки с их плеч, плотно прижимаясь спиной к стене.

Отталкиваясь от неё, разбегается, набирая скорость, и прыгает, смешно шевеля ногами в открытом пространстве.

— Как тебя зовут?! — кричит ему вдогонку Лия, пытаясь перекричать шум прохладного дуновения.

— Мэтт, — его голос утопает в порывах ветра, затихая под конец фразы.

Девушки испуганно переглядываются. Лия крепко зажимает влажные пальцы Джейн в своей руке.

— Мне так легче, — она оправдывает свой поступок, не переставая смотреть на открытые двери.

Джейн понимает, что больше нет времени тянуть, чего-то ждать и просто продолжать стоять на месте. «Нужно действовать» — слова барабанят в голове, наталкивая её на решительный поступок, которого нельзя избежать. Она сильнее сцепляет их руки, и, оторвавшись от стены, утаскивает за собой подругу.

Она зажмуривает глаза до белой пелены. Светлые кляксы во мгле похожи на большие звёзды. Они сверкают так сильно, что их мерцание режет глазные яблоки. Хочется скорее открыть глаза.

Рядом раздаётся короткий крик. Он не похож на вой испуганного человека, но и не схож с радостным. Визг медленно перетекает из тревожного в отчаянный, а после вообще заглушается в шуме природных звуков.

Холодный ветер залетает в уши. Он ужасно свистит, и Джейн хочется побыстрее закрыть их руками, больше никогда не отрывая ладони.

Она чувствует, что её пальцы больше не сжимают чужие. Приоткрыв глаза, первым делом её встречает темнота, быстро перетекающая из света. Неслабый удар приходится на спину. Её несколько раз подбрасывает на чём-то твёрдом и она давит внутри себя желание вырвать позвоночник.

Огромная чёрная сеть, размером, кажется, во всё пространство, сейчас на себе держит нескольких человек. Попав в разные её части, подруги ищут друг друга глазами. Джейн спёрто выдыхает, наблюдая за часто вздымающейся грудной клеткой новой знакомой. Лия облегчённо опускает голову обратно, на эластичную сеть, прикрывая глаза. Что это сейчас было?!

Сеть натягивается под действием силы. Новый знакомый опускает её ниже, равняя под свой рост и позволяя девушкам без затруднений спрыгнуть с неё. Джейн чуть ли не сваливается, грозясь «пропахать носом землю», но Мэтт вовремя предотвращает это действие своей рукой.

— Вот мы снова и встретились, — кажется, что с его губ никогда не слезает улыбка. Неужели все Бесстрашные такие добродушные?

Спрыгнув с сети, Джейн понимает, что её не держат собственные ноги. Они подгибаются, но она своевременно находит равновесие, всё-таки оставаясь в горизонтальном положении. «Ещё не хватало здесь завалиться», — она чертыхается, когда эта мысль пролетает в её голове.

— Нет, Джейн, они точно хотят нас убить в первый день, — Лия поправляет растрёпанные от ветра волосы, смотря на зияющую дырку в потолке, из которой исходит яркий свет.

— Я буду вашим куратором, — суровый голос раздаётся где-то за их спинами. Им приходится обернуться для того, чтобы узреть говорящего.

— Это Фор… — тихо шепчет Мэтт, наклоняясь ближе.

— Что за дурацкое имя? — Лия хмурит брови, смотря на мужчину посередине помещения.

— Урождённые Бесстрашные проведут вам экскурсию, — мужчина явно чем-то недоволен. Он пренебрежительно оглядывает разбросанных по разным частям помещения подростков, крутя в руках что-то смутно похожее на связку ключей.

Дойдя взглядом до последних, он кривит губы, сразу же разворачиваясь и удаляясь в темноте ближайшего коридора. Новобранцы неуверенно переглядываются между собой. Они будто беззвучно общаются с помощью взглядов в повисшей тишине и ищут в других поддержку.

— Не обращайте внимания: сегодня он не в духе, — Мэтт вновь привлекает их внимание.

— А бывает по-другому? — Джейн смотрит ему в след, зациклившись на равномерных удаляющихся шагах. Её действительно интересует этот вопрос, но скорее в целях любопытства.

— Очень редко, — он оглядывается вокруг себя, разглядывая множество ветвей коридоров, нерешительно мечась взглядом между ними. — Ну-с, — он довольно потирает руки, поворачиваясь к своим новым знакомым. — Я проведу вам экскурсию по нашим хоромам.

После короткой улыбки молодой парень круто разворачивается. Широкие шаги отбивают ритм по каменному полу, удаляясь всё дальше и дальше. Девушки еле поспевают, но в конечном итоге догоняют и равняются с ним, встав по разные стороны.

— Это Яма, — он останавливается на самом краю балкона с отсутствующими перилами. На дне его зрачков плещется непоколебимая гордость. Его дом — это отдушина, которая замечается за километр даже при нулевой видимости.

Джейн смотрит на него завораживающе, с интересом и даже неким уважением. Он настолько любит свой дом и собственную Фракцию, что это отражается в каждом его движении. Он буквально обводит стены заботливым взглядом, гладит камни, аккуратно ступает по полу. Боится навредить, поэтому всё проделывает нарочито осторожно. Джейн уверена, что за свой дом он готов воевать. Снести весь Мир, но сохранить родное место.

— Выглядит так, будто сюда метеорит упал, — Лия подходит к концу балкону, выглядывая за его пределы, а после обводит всё пространство пренебрежительным взглядом.

— Отчасти, так и есть, — Мэтт складывает руки на груди, вздёргивает подбородок и растягивает губы в нескромной улыбке.

— Чего?.. — Лия переводит на парня насмешливо-непонимающий взгляд, но не получает никакого ответа.

Мэтт загадочно покидает это место, пряча улыбку в воротнике куртки. Девушки мельком переглядываются, но всё-таки следуют за ним, как только на балкон заваливается группа шумящих Бесстрашных. Протолкнуться через непробиваемую толпу так же сложно, как и сдвинуть двухметровый камень с места. Получив в свои адреса непристойные слова и всевозможные ругательства, они наконец-то попадают в еле подсвеченный холодным светом коридор, облегчённо выдыхая после пройденной «бойни».

— Вы там скоро? — Мэтт выглядывает из ближайшего угла, неторопливо отбивая ступнёй по полу. — Шевелите ластами.

— Ты куда-то торопишься? — Лия недовольно хмурится.

— Да, — он сурово засовывает руки в карманы, скучающе наблюдая за ними.

Лия еле-еле сдерживает внутри себя желание поподробнее разузнать обо всём, даже о недоступных ей вещах. Всё-таки воспитание и идеалы родной Фракции позволяют ей нагло вторгнуться в личную жизнь других, но она упрямо старается игнорировать свои побуждения, понимая, что ни к чему хорошему они не приведут.

— Всё потом узнаете, — Мэтт коротко растягивает губы, переводя взгляд в сторону ближайшего коридора.

Мимо мелькают люди в чёрных одеждах. Толпа проносится по коридору с огромной скоростью, прямо как после звонка с урока в школе. Джейн смотрит на свой синий пиджак и однозначно понимает, что совсем не вписывается в эти полутёмные коридоры. Неужели ей тоже скоро придётся обмундироваться в полностью чёрную форму? В неудобные, зализанные до блеска берцы и смоляную мешковатую одежду, которая будет свисать с неё, как с пугала? Она будет обязана находиться в полном подчинении и отвечать на все поставленные вопросы сугубо официальным тоном? Эти мысли приводят Джейн в тупик и заставляют пожалеть о содеянном. Теперь уже она не совсем уверена в своём выборе.

— Джейн, идём, — Лия жалостливо складывает брови и утягивает девушку за руку, пытаясь пропихнуться сквозь толпу.

— Советую не соваться туда, — Мэтта останавливает незнакомый им Бесстрашный, по-братски кладя ему руку на плечо.

— Почему? — его брови сходятся на переносице, а тёмные глаза исследуют гущу коридора.

— Да опять главные что-то удумали, — парень озадаченно почёсывает выбритый затылок. Джейн может поклясться, что отчётливо слышит скрежет его ногтей о мелкие жёсткие волосинки. — Проход запрещён, всё перекрыто.

Мэтт мрачнеет: его глаза загораются небольшим огнём непонимания вперемешку с недоброжелательностью. Он крепко сжимает зубы и вглядывается в конец пустого коридора, огороженного красной лентой. Джейн мечется взглядом между обоими, стоя позади друга прямо за его спиной.

Его дыхание шумное и нарушенное. Он весь собран: выпрямленная спина, сосредоточенный осмысленный взгляд, плотно зажатые руки.

— Ладно... — кажется, что проходит Вечность, когда Мэтт наконец тяжко выдыхает и обращается к Бесстрашному. — Спасибо, брат.

— Да не за что, — он давит улыбку и хлопает того по плечу, мгновенно удаляясь.

— Ну что ж, — Мэтт оборачивается, поджав губы, но сразу возвращается к своему прежнему весёлому состоянию, однако его нервозность заметна невооружённым глазом. — Нам придётся обойти.

Не дождавшись ответа или какого-либо отклика, он огибает рядом стоящих подруг. Его шаг твёрдый и чёткий, настроенный. Он безжалостно вдавливает подошву в пол, не «заботясь» о нём как раньше.

— Я покажу вам одно из главных мест в вашей Фракции, — он громко говорит, не оборачиваясь, так, что его слышно, кажется, у Стены.

Джейн обращает внимание на слово «вашей». Казалось бы, обычное комплектующее, упоминание, возможно, даже нарочно сделанная оговорка, но именно она разносит внутри девушки неизгладимое тепло. Она чувствует себя не просто подростком, забредшим в чужую Фракцию, а её частью. Незаменимой деталью, и это чувство будоражит её сознание. Может, это всё-таки правильное решение?

— Пропасть, — голос Мэтта тонет в шуме бегущей воды. Он облокачивается на холодный неотёсанный камень, наблюдая за ударяющимися о скалы волнами.

Лия выступает вперёд, смело подходя к самому краю. В её глазах играет животный страх — нормальная человеческая реакция, которую она успешно переступает. Дно зрачков заполняется азартом и очарованием. Джейн чётко видит в её светлых, как море, глазах, отражение тёмно-серой воды и больших камней, больше похожих на грубые скалы. Она видит её желание прикоснуться к ним, вкусить настоящую бесстрашную жизнь. Но Джейн не может себе этого позволить: не может подойти поближе, боится заглянуть вниз, не решается перебороть свой страх.

— У вас вообще хоть где-то есть перила? — Лия задаёт сугубо странный вопрос.

Мэтт переводит на неё нелепо-ошарашенный взгляд, сначала смотря на близкое положение её ног к краю моста, а после поднимается к лицу. Немного помолчав, он прочищает горло, вглядываясь в шершавую стену напротив.

— Сейчас нет, — его голос глухой и сиплый. — В моём детстве ещё были.

Джейн тяжело сглатывает, мечась взглядом между концом продольного моста и безопасным местом, на котором она сейчас стоит, совершенно не вслушиваясь разговор, попросту проплывающий мимо её ушей. Прикрыв глаза, она сжимает руки в кулаки, впиваясь ногтями в нежную кожу. Делает маленький шаг вперёд, сдвигаясь на пару жалких сантиметров. Открыв один глаз, чтобы проверить своё положение, ступает повторно, оказываясь наравне с подругой.

— А почему убрали? — Лия озадаченно косится на подругу, а потом вновь обращается к парню.

— Не знаю... — он начинает пинать мелкие камни под ногами, разбрасывая их в разные стороны. Парочка закатывается за железный мост, глухо попадая в воду. — Сейчас многое в Бесстрашии изменилось.

— Зря ты это сделала, — он шумно выдыхает, начиная разговор. Его голос хриплый и слишком тихий, что его еле слышно.

Джейн поворачивается в его сторону. Капюшон до сих пор скрывает его лицо, любые черты утаены и всё, что остаётся, так это додумывать их самостоятельно.

— Что именно? — она хмурится и не понимает, что имеет в виду таинственный мужчина.

— Выбрала, — он слишком скуп на слова.

— Почему? — её охватывает удивление, которое перемешивается с озадаченностью.

— Скоро поймёшь, — он разворачивается на пятках и удаляется.

Джейн вспоминает совсем недавний разговор с неведомым мужчиной. По её коже пробегает стая мурашек, которую она упорно прячет, растирая руки влажными ладонями. Дыхание спирает и ей приходится сделать глубокий вдох, чтобы заговорить.

— Что именно? — она выглядывает из-за силуэта подруги, скрывающего Мэтта.

Он не торопится отвечать на её вопрос: закусив щеку с внутренней стороны, задумчиво пялится в стену, будто вовсе не дыша и не двигаясь. Посмотрев на него ещё некоторое время, она отворачивается, вглядываясь в мутную воду внизу. Между ребятами повисает напряжённая тишина, сопровождающаяся ударами волн о скалы. Никто не спешит первым начинать разговор и хоть как-то заговорить.

После длительного всматривания в расходящиеся в стороны волны Джейн сковывает тошнота. Она поднимает голову, набирая полные лёгкие воздуха. В другой стороне раздаётся тихое копошение.

— Вам пора, — Мэтт посматривает на наручные часы, не отрывая от них взгляда. — Я вас проведу.

Он кивает в сторону тёмной каменной арки, за которой кроется выход. Пропустив девушек вперёд, юноша заходит следом и в последний раз оглядывает пространство подозрительным взглядом. Джейн замечает это странное действие, и, прищурив глаза, сразу же отводит их, дабы её не засекли на подглядывании.

Мэтт быстро нагоняет их, начиная идти в один шаг. Пару раз поздоровавшись с встречающимися на пути Бесстрашными кивками, рукопожатиями или просто словами, парень глубоко вдыхает воздух через нос, внимательно смотря себе под ноги.

— Я хочу дать вам пару советов на завтра и на последующие дни, — Джейн замечает, что парень вовсе изменился с их первой недавней встречи. Улыбка не играет на его лице уже битый час, а она замечает это только сейчас, под конец дня!

Сам он выглядит мятым и поникшим: волосы, зачёсанные назад, теперь небрежно свисают со лба. Сейчас он похож на лохматого домовёнка.

— Делайте всё, что вам говорят — это очень важно, — он переводит взволнованный взгляд, пронзительно рассматривая каждую по очереди. — Ведите себя тихо, прошу вас, — Мэтт жалостливо складывает брови. — Сейчас... — юноша осекается, будто боясь сказать что-то лишнее. — Сейчас не время показывать свой характер.

— Да о чём ты постоянно говоришь?! — не выдержав неизвестности, взрывается Лия.

Мэтт шикает на неё, мгновенно подлетая и крепко закрывая ей рот ладонью, испуганно озираясь по сторонам. Она выпучивает глаза, сначала с ужасом смотря на парня, а после умоляюще на Джейн. Её сердце начинает стучать в новом ритме, ускоренном, повторно обливаясь кровью. Она оглядывает Мэтта с не скрытым недоверием, которое граничит с другими противоречащими чувствами.

Пересилив себя, Джейн делает шаг вперёд, мягко кладя руку ему на плечо, пытаясь оттянуть его от подруги. Парень моментально отстраняется, замыленным взглядом смотря на бледную Лию, которая, опершись руками о колени, пытается отдышаться. Она делает глубокие хриплые вздохи, которые раздаются на весь протяжённый коридор.

— Вам прямо и налево, — он ещё некоторое время остаётся стоять на месте, а после разворачивается, быстрыми шагами удаляясь совершенно в другом направлении.

Пока подруга приходит в себя, Джейн придерживает её за бок, крепко прижимая к себе, и не отрывает задумчивого взгляда от пустого тихого коридора, в котором скрылся их новый знакомый, оставив их в гордом одиночестве.

Тьма сгущается, наваливаясь на грудь тяжёлым комом. Еле знакомое помещение, которое она видела всего лишь раз в жизни — пару часов назад, сейчас приобретает совершенно другие оттенки. Тёмные скупые стены, одинокие железные кровати и тумбочки остаются неизменными, только покрываются лёгкой дымкой. Поначалу она светлая, почти что прозрачная. Выглядит довольно безобидно и к ней безумно хочется прикоснуться. Потрогать руками, просеять через свои пальцы, собрать её со всей комнаты, со всех уголков и разместить над собой, сформировав мягкое облако. Постепенно невинный туман чернеет, становясь похожим на смолу, на чёрную хмурую тучу, на зимнее утреннее небо. Теперь он явно не излучает теплоту и светлые лучи. От него веет страхом и паническим ужасом, который медленно, словно крадясь, заползает в её кровать.

Сначала он просто появляется в дверном проёме. Дикий гул в ушах, как будто там поселился рой пчёл, перебивает любые звуки. Она едва слышит гулкие шаги, хотя «человек» остаётся на месте. Порой ей кажется, что он парит над землёй, когда под ним появляется тот самый чёрный туман, ранее сгустившийся в комнате.

Её тело сходится в судорогах: его сковывает дрожь, а кожа полностью покрывается стаей мурашек от пяток до макушки. Она не может пошевелиться, её тело словно приросло к кровати, которая сейчас служит единственным спасением. Мышцы её не слушаются: они живут своей жизнью и самостоятельно контролируют всё тело, взяв на себя такую большую ответственность.

«Человек» оборачивается. Его неимоверно длинные руки и ноги растягиваются ещё на пару метров. Он уже достаёт до потолка, почти касается своей шляпой шпаклёвки, которая белыми хлопьями осыпается на его смоляной прикид. Он очень худой, размером примерно с деревянный хилый ствол.

Он нарочито медленно двигается к её кровати, как будто плывёт, двигаясь так грациозно, как гепард. Подойдя к изголовью, останавливается, начиная долгое время гипнотизировать девушку взглядом. Он наклоняет голову на бок таким образом, что его шея неестественно изгибается. После переступает высокое изголовье своими длинными ногами, забираясь на кровать. Не спеша идёт от ног к лицу, как кошка ступает по одеялу. Он совершенно не учитывает свой вес, переносит всю стопу, специально надолго задерживаясь, чтобы вдавить её кожу внутрь. Достигнув грудной клетки, садится на неё, зажимая девчачье мокрые ладошки над головой своими липкими щупальцами. А потом надавливает на челюсть, пытаясь открыть ей рот.

Джейн округляет глаза. Любые попытки пошевелиться становятся крахом. Её конечности приросли с корнями к влажной простыне. Подушка словно намазана клеем и она не может никаким образом оторвать голову от неё. Мерзкие «руки» сковывают её лицо, а другая пара пытается сломать ей челюсть. Когда монстр добивается своего, он как будто вытягивает из неё всю жизненную энергию. При этом заметно увеличивается в размерах: тоненькое тельце превращается в тело нормального среднестатистического человека. Что уж не скажешь о Джейн.

Её вечно шевелящиеся глаза покрылись красными тонкими нитями, которые означают лишь одно — у неё лопнули сосуды. Конечности уже успели отечь и стали синими. Плотно зажатые губы покрылись сухой плёнкой, которую хочется поскорее убрать или смочить водой. А внутренности будто и вовсе перемешались. Теперь кажется, что ничего в юном организме не способно функционировать.

«Человек в чёрном», как называет его Джейн, ещё немного посмотрев на неё, уходит. Просто поднимается с кровати и пропадает в дверном проёме. И тогда её отпускает. Спёртое дыхание шумно выходит из носа и вместе со всем остальным к ней возвращается слух.

— Что ты творишь?... — голос отражается эхом, стуча по черепной коробке. Он переворачивается там, преобразовывается в другие формы и меняет звучание.

Когда он наконец полностью доходит до её сознания, глаза резко открываются и перед ними отражается обветшалый потолок.

— Что у вас происходит?... — к непонятной суматохе добавляется ещё один голос.

Джейн шумно выдыхает, пытаясь с этим воздухом выкинуть остатки прошедшего приступа. Она слегка приподнимает голову, ощущая дикую слабость во всём теле. Даже это, на первый взгляд, простое действие, даётся ей с непосильным трудом.

На край её кровати приземляется весёлая Лия. По непонятной причине она всё больше и больше растягивает на своём лице лучезарную улыбку, а глаза блестят не хуже алмаза. Заметив на лице подруги неподдельный страх, она тотчас меняет своё настроение.

— Что случилось? — Джейн еле-еле выдавливает из себя два этих жалких слова, падая затылком на мягкую подушку, которая ночью казалась твёрже камня.

— Да кто-то упал, — она тихо посмеивается, через плечо оборачиваясь на поднявшуюся на уши комнату. — А с тобой что? Это из-за вчерашнего?

— Это с детства, — отмахивается девушка, прокручивая в голове ужасные события.

Только сейчас она замечает в комнате присутствие Фора, мрачно смотрящего на небольшую группу людей посередине комнаты. Он снова чем-то недоволен и кажется, что совсем скоро взорвётся.

— Пять минут, — и он вновь немногословен. С громким хлопком двери к присутствующим приходит нервный хаос. Все спешно начинают собираться, рыться в своих тумбочках и занимать очередь в ванную.

Вернув мысли в нормальное русло и немного отойдя от произошедшего, Джейн подтягивается на кровати и усаживается на неё.

— Мне кажется, что Мэтта что-то беспокоит, — она припоминает его странное поведение и то, о чём она долгое время думала перед сном. — И это что-то очень важное.

— Не переживай, сегодня всё выясним, — Лия поднимается с кровати, уже собираясь уходить, но Джейн хватает её за руку и усаживает обратно.

Лия удивлённо смотрит на цепкие пальцы, сомкнувшиеся на её руке, а после поднимает взгляд на встревоженное лицо Джейн.

— Ты на него не обижаешься?

— Нет, конечно, — Лия отмахивается, глупо улыбаясь. — Послушай, я родилась в Искренности, и там нас прекрасно научили разбираться в людях, — она специально говорит осторожно и как можно мягче. — Я могу сказать всё о каждом человеке.

— Даже обо мне? — лицо Джейн посещает слабая, но спокойная полуулыбка.

— Даже о тебе, — также отвечает Лия, окончательно поднимаясь с кровати. — Сегодня первая тренировка, нам нельзя упасть лицом в грязь! — она шутливо прикрикивает, хмуро потянув Джейн за руку и поднимая её с постели.

Промямлив что-то в духе: «Собирайся быстрее», Лия быстро упорхнула совершенно в неизвестном направлении. А Джейн остаётся стоять на месте, немыслимым взглядом пялясь на серую стену. Ноги её не держат, то и дело подгибаясь и трусясь. Она словно всю ночь пахала в спортивном зале, за один раз испробовав абсолютно все тренажёры. И Джейн почему-то уверена, что реальность приближена к вымыслам, только истощили её морально.

Каждый приступ сопровождается ужасными, порой даже дикими последствиями. Она не может встать с кровати, нормально передвигать ногами и даже просто двигаться. Джейн похожа на неумелую куклу, которой для полной комплектации не хватает умелого кукловода. В такие моменты она чувствует себя самым жалким существом на планете.

«Ну почему именно в этот день?», — ей хочется завыть от безысходности, медленно сползти по стенке, закутаться в одеяло с головой или спрятаться под кроватью, но пережить эти злосчастные сутки. День заблаговременно был ознаменован неудачным и помечен жирной красной галочкой в календаре.

Она вынуждена пересилить себя. Сдвинуться с места, и, стиснув зубы, протянуть руку к тумбочке, чтобы достать хоть какие-то приемлемые вещи. Рука предательски дрожит, отказываясь выполнять поставленные задачи. Джейн отчаянно выдыхает, опуская голову на колени. Она зарывается в них, целиком скрываясь от этого Мира. Её лохматые волосы свисают колтунами, а дрожащие руки ложатся под лоб, чтобы успокоить дрожь.

— Идём, — тёплая рука мягко ложится на её содрогающееся плечо. Подняв голову, она оборачивается через себя, смотря на Лию горьким взором.

Подруга исследует её лицо озадаченным взглядом. Джейн уныло выпускает воздух, поднимаясь с места и откидывая одеяло в сторону. Сжав руку в кулак, она быстро накидывает на себя соответствующую чёрную одежду, которую никак нельзя различить в тёмной одинаковой массе, и резво поднимается с корточек.

«Ты должна пережить этот день, возьми себя в руки», — талдычит самой себе, повторяя набор слов, как заклинание, пытаясь вбить их в голову. Запоминаются-то они удачно, а действенны ли они? Принесут ли какой-то результат?

— Первый день — самый запоминающийся, — Лия воодушевлённо протягивает, напевая себе под нос замысловатую мелодию.

Джейн лишь неприязненно кривит губы, сильнее кутаясь в совсем не греющую форму. Холодный ветер поднимает с дороги мелкий песок, который, крутясь в воздухе, залетает в глаза. Высокие деревья неподалёку сильно раскачиваются, будто грозясь упасть. Множество тусклых листьев шуршат, по одиночке опадая на сырую землю.

Твёрдые шаги раздаются возле выхода из Фракции, и Джейн приходится оторваться от созерцания природы.

Фор накидывает на себя куртку, медленными шагами спускаясь с крыльца и хмуро смотря на спрятавшееся за облаками солнце. Когда он обращает своё внимание на группу подростков, они затихают. Встают ровно по линеечке, боясь сделать лишний вдох или неуместное движение.

— Пару правил на будущее, — он останавливается прямо напротив и складывает руки за спиной. — Не грубить, не тупить, не бесить, — он обводит суровым взглядом строй и лениво выцеживает слова.

— А дышать? — Лия издаёт тихий смешок и закатывает глаза, беззвучно обращаясь к Джейн.

— Сегодня в первой половине дня будете заниматься вон в том здании, — он показывает глазами на еле видную вышку вдали, недовольно поджимая губы.

Все синхронно оборачиваются, досадно разглядывая полуразрушенное стеклянное здание. Джейн поддаётся всеобщему напору и оборачивается через плечо, мгновенно издавая больное тихое шипение. Ещё не размявшиеся до конца мышцы ужасно тянут, не позволяя активно двигать конечностями.

— Было сказано оборачиваться? — голос куратора обманчиво звучит слишком слабо и бесшумно. Подростки боязливо поворачиваются, полностью внимая ему.

Его тёмные глаза чернеют. До этого расширенные зрачки сужаются до невидимых точек, которые невозможно разглядеть на расстоянии нескольких метров. Он повторно выпрямляется и расправляет плечи, снисходительно оглядывая ровный строй. Цокнув языком, Фор медленно разделяет слова на слоги и нарочно протягивает их, будто пытается таким образом вбить информацию в головы бедолаг.

— Напомню ещё раз, если вы не уяснили это в течение суток, — он сдвигается с места, начиная ходить из стороны в сторону. — Ни шагу без приказа, только в свободное время, — он поднимает карие глаза, на дне которых плещется лютый холод. — Любое малейшее движение должно быть согласовано с распоряжением.

Он проходит мимо, пристально заглядывая каждому в глаза. Джейн незаметно выглядывает из толпы, наблюдая за реакцией своих соратников. Парни стоят смирно, вытянув руки по швам и практически не дыша. Девушки же нервно оглядывают себя и поправляют помятую форму, пытаясь выровнять складки за несколько секунд.

— Поправь, — Фор брезгливо выцеживает и морщит лицо, остановившись напротив юноши с наспех надетой одеждой.

Её неровные края свободно выпирают мятыми кусками. Парень тотчас приводит её в надлежащий вид одежду. Удостоверившись в этом, куратор проходит дальше, кропотливо выискивая недостатки, или простым языком то, к чему можно придраться.

Он проходит мимо Джейн и она незаметно выдыхает, облегчённо прикрывая глаза. Стоит ей вновь открыть их, как он останавливается и мгновенно возвращается к ней. Его зрачки бегают по её лицу так быстро, что ей не удаётся увидеть в них своё отражение. Внимательно изучив её лицо, он опускает глаза ниже, на уровень шеи, и Джейн незамедлительно хочется закрыться. Надеть сто одежд поверх, куртку, превышающую её размеры втрое, скрестить руки или сделать хотя бы что-то, чтобы не чувствовать себя так паршиво.

Он, словно проникнув в её голову и прочитав зазорные мысли, возвращается к её напряжённым глазам и цинично усмехается. Фор перекидывает её завязанные в хвост волосы с плеч на спину и тут же убирает руку назад. Он вновь переводит тёмные глаза на её светлые, и в этом взгляде Джейн читает лишь одну мысль: «Проверка пройдена».

Мужчина проходит дальше и больше ни разу не оборачивается. Вернувшись в своё прежнее положение, он в последний раз обводит беглым взглядом толпу.

— Побежали, — Фор лениво протягивает, складывая руки на груди.

Все остаются на своих местах, непонимающе косясь на инструктора. Он раздражённо закатывает глаза, всем своим видом выражая недовольство.

— Что я про приказы говорил? — пары слов, сказанных с ядовитым привкусом, хватает для того, чтобы сорваться с места.

Небольшая толпа с каждой секундой отдаляется всё дальше и дальше, то и дело поглядывая на квадратную прозрачную вышку и используя её как ориентир. Некоторые выбиваются вперёд и обгоняют остальных. В основном это крепкие парни, макушки которых уже не видны в сборище людей. Никто не собирается останавливаться и мухлевать. Все почему-то уверены, что это не сойдёт им с рук. За ними по-любому ведётся слежка, вот только определить каким образом — проблематично.

Джейн тащится где-то посередине, ни жива ни мертва, периодически то отставая, то, наоборот, набирая скорость. Ночной приступ, отразившийся на ней не только эмоционально, но и физически, даёт о себе знать и ни на мгновение не отпускает.

Её быстро нагоняет Лия, не позволяя расслабиться, то и дело постоянно подгоняя. Дорога не кажется длинной, и уже через считанные минуты кучка подростков оказывается прямо напротив высокого здания. Его макушка уходит ввысь и будто тонет в пышных облаках. Джейн приходится закинуть голову, чтобы полностью разглядеть его.

— И что дальше? — все пытаются отдышаться. Сплошь и рядом раздаются тяжёлые вздохи, порой даже хриплые и замученные.

— Как мы удачно встретились, — молодой мужчина, футболка которого насквозь промокла, останавливается рядом, ведя за собой запыханную толпу.

Две группы встречаются взглядами и без стеснения рассматривают друг друга. Джейн узнаёт в толпе Мэтта, который с виноватой улыбкой машет ей рукой.

— Так, — мужчина шумно выдыхает и упирается ладонями в бока. — Я Роберт, если кто ещё не знает.

Позади него раздаётся смешок. Мужчина оборачивается, налепив на лицо лукавую улыбку, и выискивает кого-то глазами.

— Кроме вас, олухов, — он шутливо добавляет, и, покачав головой, поворачивается обратно к рядом стоящей куче подростков. — С этого года урождённые и новенькие занимаются вместе, поэтому видеться будем чаще. Сегодня эту часть тренировки провожу я, после уже кто-то другой, — вокруг его глаз прыгают смешинки и он выглядит довольно дружелюбно. — Даже не вздумайте халявить, наказание будет жестоким. Да? — он оборачивается к своим подопечным и издевательски протягивает.

Некоторые застенчиво опускают головы, пытаясь скрыться за широкими спинами соратников. Роберт довольно кивает, с наслаждением поднимая уголки губ.

— Ну а теперь, пошли, — он взмахивает рукой в сторону долговязого здания.

Урождённые Бесстрашные быстро соображают и начинают резво двигаться в его сторону. Только сейчас Джейн замечает в руках тренера секундомер. Она остаётся стоять на месте, непонимающе косясь по сторонам. Её, как и Лию, перехватывает крепкая рука, чуть ли не волоком таща в сторону входа. Её ноги заплетаются, однако она быстро принимает устойчивое положение.

— Эй, что происходит? — Лия пытается ослабить сильную хватку на предплечье и попутно заглядывает Мэтту в глаза.

— Тренировка, что же ещё, — он взмахивает копной волос, пытаясь убрать их в сторону. Сильный ветер задувает в лицо и непослушная чёлка самостоятельно приглаживается. — Вы же без меня пропадёте.

— Мэтт! — его окликает Роберт, оставшийся позади на «наблюдательном пункте». Юноша останавливается и сразу поворачивается в его сторону. — Руки оторву, — тренер продолжает, кивая на ладони парня, крепко сжимающие девичьи.

— Понял, — он капитуляционно поднимает руки, также быстро опуская их. — Идём.

Он проводит холодным взглядом по заброшенному зданию. Ветер лишь усиливается, и помимо его свиста слышно шум железа с крыши. Джейн накидывает на голову капюшон и дёргает собачкой молнии на кофте, а после опускает голову вниз, пытаясь противостоять порывистому дуновению. Пластиковая дверь впереди без конца хлопает, шумно ударяясь о хлипкую раму.

— Заходите, — Мэтт воспитанно открывает дверь и пропускает девушек вперёд, параллельно придерживая слетающий с головы капюшон свободной рукой.

Разбитое стекло хрустит под тяжёлой подошвой ботинок, ломаясь на сотни мелких кусочков. Непригодные лампы свисают с потолка на тонких нитях, сделанных из плотного тёмного материала. Удивительно, но окна целы и невредимы, поэтому промёрзлый ветер не задувает в помещение. Холода и так хватает от бетонных стен, которые источают его в большом количестве. И причём температура внутри явно превышает внешние показатели по всем параметрам.

— Никогда не думала, что если попаду в Бесстрашие, то буду наматывать круги по лестнице, — дыхание Лии успело сбиться уже на первом пролёте, но она упорно продолжает напрасно израсходовать кислород.

— В чём смысл такой тренировки? — уставшие подростки допытывают Мэтта, единственного оставшегося Урождённого. Все остальные уже давно побили все рекорды, и, вероятно, спустились назад.

— Нет, другой вопрос, — коренастый юноша беспардонно перебивает свою подругу. — Это вообще обязательно делать?

Мэтт показательно и тяжело выдыхает, сразу отворачиваясь от сборища и начиная активно перепрыгивать через ступеньки. Видимо, такой вид тренировки — привычное для них дело.

— Лучше не рискуй, — мимо «пролетает» темнокожий Бесстрашный, быстро топая по ступенькам.

— Чем? — Джейн заинтересованно подаёт голос и устало поднимает на него глаза.

— Жизнью, — он задорно улыбается и заговорщически подмигивает, тут же скрываясь в очередном пролёте.

— Сколько здесь вообще этажей? — Лия высовывается за ограждение и задирает голову кверху.

— Шестьдесят, — Мэтта очень веселит эта ситуация, поэтому он энергично отвечает, не отводя горящих глаз. Будто не он сейчас лениво переставляет ноги, а всего лишь наблюдает со стороны.

— Сколько?! — её глаза «лезут на лоб». Лия останавливается, прижимаясь щекой к холодной стене.

Рядом раздаётся назойливое жужжание. Оно такое тонкое, что похоже на мышиный писк. Или на настойчивый гул пчелиного роя. Впрочем, все синхронно оборачиваются, пытаясь найти источник шума.

Маленькая круглая «коробочка» с выпуклой стекляшкой снаружи останавливается прямо напротив лица Лии. Девушка заметно подбирается, отрываясь от стены, и нервно разглядывает предмет. Попарив в воздухе ещё несколько секунд, мини-камера улетает дальше, продолжая навязчиво гудеть.

— Это что ещё такое?... — она опешила, хмуро смотря в ту сторону, куда улетел загадочный предмет.

— Я же говорил, что лучше не рисковать, — Мэтт внимательно глядит себе под ноги и продолжая преодолевать злосчастные ступени. — Это обычная практика: так легче наблюдать за народом.

Посмотрев ещё некоторое время на подругу, Джейн проходит мимо и пристраивается за Мэттом. Перепрыгнув ступени, она оказывается на одном уровне с ним и молча следует рядом. Она не решается что-нибудь сказать, поэтому просто бесшумно передвигает ногами.

Когда она всё-таки собирается с мыслями, то оборачивается через плечо и проверяет наличие лишних свидетелей разговора. Увидев, что Лия задорно смеётся с другими новенькими, при этом отставая на немалую долю пролёта, то девушка незамедлительно переводит взгляд на Мэтта. Он задумчиво глядит себе под ноги, лишь иногда поднимая взор наверх, чтобы убедиться в количестве оставшихся ступенек.

Она неуверенно прочищает горло, и, спёрто выдохнув, начинает разговор.

— Ты вчера не договорил...

Мэтт переводит на неё странный взор, граничащий с полным недоумением, и всматривается в глаза.

— Ты о чём? — Джейн кажется, что он пытается сделать из неё дурочку. Он явно всё понимает, но по какой-то причине нарочно прикидывается.

— Что происходит в Бесстрашии? Какие изменения? — она шёпотом заваливает его вопросами.

В ответ он лишь отчаянно качает головой, крепко-накрепко сжав губы. Однако Джейн не собирается останавливаться. Она уже хочет вновь надавить, задать очередной вопрос, вытрясти из него всю правду, как лёгкие руки падают обоим на плечи, а белобрысая голова протискивается между ними.

— Секретничаете? — Лия благодушно улыбается и таинственно заглядывает им в глаза, будто бы она успела их на чём-то подловить.

Джейн раздражённо отводит взгляд в сторону. Впервые за столь короткое время она разочаровывается в бесцеремонности новой подруги.

— Мы уже почти пришли, — Мэтт наоборот рад нежданной помехе в виде девчушки, которая сумела спасти его от ненужных вопросов.

Джейн вырывается вперёд, не желая слушать скучную беседу. До её слуха доносятся непрекращающиеся перешёптывания и короткие смешки. Ей совершенно не хочется вникать в тему разговора, поэтому она динамично перепрыгивает через ступеньки, в конечном итоге оказываясь на последнем этаже.

Заприметив стальной люк на потолке, она озирается вокруг себя, пытаясь найти хотя бы что-то приблизительно похожее на опору. Проём расположен слишком высоко, из-за чего забраться в него проблематично. «Остальные же попали туда!», — с этой мыслью она шарит по стенам, но не находит в узком помещении абсолютно ничего, кроме жалкого слоя пыли и разбитого стекла.

— Аккуратнее!

Джейн испуганно отшатывается в сторону и прижимается спиной к ледяной стене. На пролёте раздаётся глухой грохот и в воздух поднимается пыль. Она протирает веки сжатыми в кулаками, а после раскрывает глаза.

— Залезай, крошка, — с высоты потолка на неё смотрит бодрая девчушка, улыбающаяся буквально глазами. Они источают лучи радости и безбашенности.

Джейн скептически оглядывает деревянную лестницу, выпавшую из потолка, но не решается подойти поближе.

— Она не кусается, — тот же шебутной голос подталкивает её к действиям.

Джейн обходит лесенку с другой стороны и ставит ногу на первую ступень, тем самым проверяя её на устойчивость.

— Да не боись ты так, она даже Жирафа выдержала, — девушка-Урождённая громко смеётся и смотрит куда-то в сторону.

— Кажется, кто-то скоро получит, — наверху раздаётся ещё один щепетильный голос.

Девушка отшатывается от проёма, заразительно смеясь. После доносятся быстрые шаги по гравию и непонятный грохот. Многочисленные голоса и непрекращающийся хохот наверху вызывает у Джейн бурю эмоций. Она понимает, что они свободны и счастливы. Вольны делать то, что хотят, смелые и уверенные в себе. Настоящие Бесстрашные, может, пока ещё не совсем, но в скором будущем — точно.

Она смотрит на голубое небо с медленно проплывающими облаками через открытую дверь люка, и именно в этот момент внутри зарождаются какие-то окрыляющие чувства. Люди, прожившие в этой Фракции всю сознательную жизнь, пробудили в ней скрытые эмоции. У неё есть возможность вырасти здесь и прожить свою жизнь. Порадоваться хорошим моментам, горько поплакать из-за неудач, испытать гордость за себя и друзей, миллион раз пожалеть о содеянном, но продолжить жить. Это всё так близко: стоит лишь протянуть ладонь и выйти навстречу. И она верит. Верит, в первую очередь, в себя и себе. И делает.

Уверенно поставив ногу на шаткую ступень, Джейн хватается руками за неотёсанные перила. Мелкие занозы впиваются в кожу, но она не обращает внимание на боль. Она, напротив, пробуждает её, приводит мысли в порядок и будоражит кровь.

— Ну что, Джим, прокатим нашу новенькую? — покрасневшая от смеха девушка все ещё пытается восстановить дыхание и держится за рёбра.

— Естественно, — Джейн не успевает моргнуть, как на ней закрепляется тугой ремень.

— Что это? — она хмуро спрашивает и поднимает руки, пока парень натягивает на неё снаряжение.

— Твой билет домой, — долговязый юноша усмехается и прикрепляет её к тросу при помощи карабина.

— Просто расслабься, — рядом появляется веселушка, которая мечтательно раскрывает глаза.

— Главное, отталкивайся ногами, а то так и будешь на месте висеть, — кажется, что снаряжение весит тонну, потому что Джейн уже явно клонит к земле.

Ей не дают сказать и слова, давно всё решив за неё. Внутренние противостояния остаются на своём законном месте, в голове, и выветриваются прямо с дёрганьем троса и толчком в грудь. Она ощущает под собой пугающую невесомость, которая захватывает разум липким страхом. Сердце воспроизводит явно лишний удар, отдавая шумом в ушах. Успев сообразить, она крепко хватается за трос, и, выдохнув, смотрит вниз. Вид, открывающийся перед ней, лишь наводит панику. Земля кажется так далеко и одновременно так близко, что всякий раз возникает чувство, будто сейчас оборвётся трос, её хрупкое тельце полетит камнем к земле, и...

Она не даёт продолжить полёт своей фантазии, не позволяет разуму вообразить ужасающие картинки её поломанных изогнутых костей и алой крови. Тряхнув голой, она крепче хватается влажными руками за трос, и, найдя подошвами ботинок опору, отталкивается от стеклянной стены. Трос плавно натягивается, опуская её на метр ближе к земле. Теперь это занятие не кажется таким страшным и опасным. С энтузиазмом она продолжает вновь и вновь, опускаясь всё ниже и ниже.

— Давай веселее, что ты как дохлая моль? — когда до желательной опоры в виде земли остаются считанные метры, неожиданно раздаётся насмешливый голос.

Дёрнувшись, Джейн тотчас испуганно оборачивается через плечо, совсем забыв про оставшегося снаружи инструктора. В последний раз согнув ноги и сильно оттолкнувшись, она оказывается на земле. Быстро отстегнув карабин, девушка облегчённо выдыхает и снимает с себя тяжёлое снаряжение.

— Долго, ребята, долго... — Роберт сверяется со временем на секундомере и щурится, поглядывая на мирно спускающихся подростков.

Джейн отходит в сторону, поправляет помятую одежду, и, обняв себя руками, принимается ждать окончания этой тренировки. Но сильнее в её мыслях желание поскорее дождаться завершения этого дня.

Дорога обратно заняла намного больше времени, чем вперёд. Уставшим и полностью обессиленным подросткам даже не хватало мощи на простые разговоры. В ранее гудящей толпе повисло молчание, которое поддерживалось на протяжении всего пути. Однако при приближении ко Фракции многие развеселились. Мысли о предстоящем завтраке разогрели интерес, поэтому со всех сторон начали раздаваться бодрые разговоры, и Лия не была исключением.

— И знаешь, что он мне говорит? — возмущённо, почти что гневно она взмахивает руками, крича на добрую половину коридора. Никто не обращает на неё внимания: такое проявление своих чувств здесь привычно. Шум и гам, ор и крики, громкие разговоры и смех — обычные составляющие этого места. Это почти что традиция, обычай, без которого нельзя обойтись.

Джейн внимательно слушает пустой разговор, который не несёт никакой смысловой нагрузки. Очередной весёлый рассказ идёт ей только на благо: отдохнуть от замысловатых тем она мечтала всю свою сознательную жизнь. В месте, где она родилась, к сожалению, не ценятся бессмысленные беседы. Они считаются лишней тратой воздуха, набором глупых букв. В первую очередь должны быть смысл и факты, а всё остальное — потом.

Она активно кивает, чутко внимая подруге, почёсывая родимое пятно на основании ладони. Гнусная предательница вновь обострилась, и потому назойливо зудит. Джейн с остервенением расчёсывает ненавистную коричневую точку, настороженно оглядываясь по сторонам. Если она начала чесаться, то опасность неподалёку. Примета, проверенная временем, всегда срабатывает «на ура», затаскивая Джейн в различные неприятности и передряги. То колбы в лаборатории родителей разобьёт, то нос однокласснику случайно сломает. Один раз вообще под колёса машины попала — а это всё злосчастное пятно!

Очередной блеклый коридор, способный привести голодных подростков к месту их пропитания, напрочь заполняется людьми. Джейн тащится позади и попутно зевает, продолжая улавливать остатки рассказа о похождениях подруги. Она мечтательно взмахивает руками, с горящими глазами делясь историями жизни, совершенно не обращая внимания на неожиданную пропажу.

— Джейн?... — она останавливается посреди глухого коридора, растерянно озираясь по сторонам.

Тем временем Джейн, которую насильно и специально тихо оторвали от подруги, пытается противостоять внезапному похищению. Сильно вывернутые руки за спиной не позволяют ей сделать и лишнего движения, будто бы их держит каменная статуя. Её тащат в неизвестном направлении, потной рукой зажав рот, а сердце то и дело стучит, как бешеное. Мысль о том, что её с кем-то спутали, появилась ещё давно и никак не собирается униматься.

Её волоком запихивают в небольшую тёмную комнату, назначение которой затруднительно определить. Лишь одна слабая лампа на потолке освещает жалкие миллиметры пространства, а запах сырости мгновенно забивается в носу, не пропуская через себя чистый воздух.

Родимое пятно с ещё большим зудом раздражает кожу. Джейн чувствует, что эта невольная «экскурсия» по просторам Фракции не доведёт её до добра, да и «экскурсоводы» настроены недоброжелательно.

Когда дверь за ней захлопывается, ей наконец-то удаётся рассмотреть жуликов поближе. Высокие громилы с перекошенными лицами выглядят ужасно смешно, будто они вылезли из фильмов про несуразных братьев. Прыснув со смеха, Джейн привлекает к себе внимание одного из них. Мужчина шикает на неё, встряхнув и насильно заставив повернуться в другую сторону.

— Кого вы привели, придурки? — удивительно, но Джейн согласна с говорящим, хотя смутные сомнения ползут внутри её головы червяком. Голос также не излучает сильного добра и пугает её до чёртиков.

— Как кого? — мужчина, державший Джейн за шкирку, повторно встряхивает её и заглядывает в лицо. Всё происходящее похоже на дешёвый спектакль.

Человек, с которым она ранее была согласна и сходилась во мнениях, теперь уже не выглядит таким идейным. Он подходит ближе, попадая на небольшой освещённый участок, и достаёт из нагрудного кармана сложенную фотографию.

Джейн, увидев его, мгновенно подбирается. Он не внушает ей никакого доверия и происходящее теперь не похоже на розыгрыш. С этих пор она боится последствий, которые может принести эта нежелательная встреча.

— Приклейте себе на лоб эту бумажку, — неизвестный ей мужчина, что неудивительно, ведь она здесь только первый день, хмуро процеживает, приблизив потрёпанный листок прямо к лицу одного из позади стоящих громил.

Джейн осторожно поднимает голову наверх, пытаясь рассмотреть содержимое несчастного листка, из-за которого её сюда насильно притащили, но он так близко расположен к глазам жулика, что она не видит абсолютно ничего, кроме тонкой грани белой бумаги.

Мужчина отодвигает от него фотографию, и, посмотрев на неё собственными глазами, обращается к лицу Джейн.

— Волосы какие? Правильно, тёмные, а нам светлые нужны, — он то смотрит на глупых людишек позади, то на Джейн, и в такие моменты ей хочется закрыться от пожирающих глаз.

Она тяжело и надрывно дышит, не сводя с него взора и вглядываясь в пустые серые глаза. Ей кажется, что из них как будто вырвали душу: вытащили и жестоко разорвали пополам. Чем дольше она смотрит в них, тем больше внутри поселяется уверенность, что они скоро сделают с ней то же самое: вырвут, вытащат и разорвут.

— Глаза тёмные? Нет, — он убирает фотографию на место, серьёзно глядя на двух мужчин.

— Ошибочка вышла... — один из них неуверенно почёсывает затылок. Все слова проносятся мимо её ушей, но одно конкретно застревает, начиная на повторе крутиться в голове: «Ошибочка! Ошибочка! Ошибочка!»

Джейн мягко отпускают, собираясь выпроводить за дверь, но поселившееся внутри любопытство не даёт ей мирно покинуть это напряжённое место. Она бы с радостью вырвала себе язык клешнями, зашила бы рот тугими металлическими проволоками, вырезала несчастное пятно, которое повторно зудит, явно напоминая о ещё не ушедшей опасности. Она же вот, так близко: прямо перед глазами и за спиной. Но Джейн глупая и, видимо, ещё незрячая.

— Кого вы ищете? — она поднимает глаза на их, как она смогла заметить, главного, совершенно не заботясь о том, что лезет явно не в свои дела и только что по глупой случайности чуть не лишилась жизни.

Он, уже собираясь отвернуться, медленно переводит на неё взгляд и поднимает брови. Этот жест очень не нравится Джейн, и она на полном серьёзе задумывается о том, что было бы неплохо вырвать себе настырный язык. И обязательно вырезать пятно!

— Не твоё дело, — он, кажется, даже опешил от такой наглости. Специально разделив слова паузами, намекающим взглядом кивает охранникам в сторону двери.

Её немедленно выкидывают из комнаты, выставляя за дверь, даже не заботясь о степени силы и мягкости, с которой её вышвырнули оттуда. «Спасибо, что ещё живой оставили», — думает она.

Дверь позади захлопывается, оставляя её одну в пустом коридоре. Джейн облегчённо выдыхает и растерянно запускает руку в волосы, неуверенно озираясь по сторонам.

— В этой Фракции точно творится что-то странное... — мысли из её головы тихо вырываются, растворяясь в полной пустоте и тишине одинокого коридора.

Ледяные скудные стены давят на неё со всех сторон, в частности, и на мозг. Холод пробирается внутрь, под кожу, медленно перемешиваясь с застывшей кровью. Мысли, спутанные в невнятный клубок, лишь набирают обороты, увеличиваясь в своих объёмах. Внутри поселилась тревога, не спеша обгладывающая её кости. От трагичных картинок того, что могли сделать с ней в той злосчастной комнате, девичья кожа покрывается частыми выпуклыми мурашками, которые порождают нервную дрожь.

Её растерянный взгляд бегает по протяжённому одинокому коридору. Кисть, запущенная в волосы, тревожно распутывает колтуны. За этим дёрганным движением она скрывает поселившееся внутри беспокойство. Поёжившись, Джейн растирает руками кожу, не забывая про ненавистное пятно на основании ладони, которое на удивление вмиг перестало чесаться.

С опаской покосившись на позади стоящую железную дверь, за которой не слышно ни звука, будто бы там никогда никого не было, Джейн, ещё немного постояв на месте, наконец отрывает прилипшие к полу конечности.

Она идёт, шумно дыша, еле волоча ноги. Они совершенно перестали её слушаться, взяв на себя всю инициативу. Конечности словно стали тяжелее на несколько килограммов, их стало совсем трудно отрывать от земли. Дыхание сбилось и стало прерывистым. Джейн кажется, что её поместили в вакуумную упаковку с ограниченным количеством воздуха. Она делает глубокий вдох, но кислород не проходит дальше, не поступает в лёгкие. Сердце бьётся, как у загнанного кролика: часто, отдавая диким гулом в уши и горло. Она прикладывает руку к груди, упираясь другой о стенку, чувствуя, как быстро бьётся её сердце. Страх поднимается внутри с ещё большим усилием: своими липкими щупальцами он трогает её внутренности, скручивает и стягивает их между собой.

Джейн панически оглядывается через плечо. Ей видятся странные силуэты позади, но встряхивания головой хватает для того, чтобы они пропали. Она продолжает идти, словно в прострации, ощущая за собой мнимую слежку. Разум девушки настойчиво игнорирует факт того, что это всё игра её воображения.

Сделав несколько глубоких вдохов, она опирается спиной о холодную стену. Волнение потихоньку отступает, сменяясь на лёгкую тревогу. Лютый мороз, исходящий от каменной опоры, приводит её мысли в нормальное русло. Ударившись затылком о стену, она устало прикрывает глаза, облегчённо сглатывая. Как только она больше не ощущает паники, она отрывается от стены, напоследок обращаясь к темноте беспроглядного коридора за спиной. Не приметив там ничего опасного и подозрительного, она покидает пустующий коридор, оказываясь в живом пролёте, заполненном людьми.

Мимо со стремительной скоростью пролетают разношёрстные люди. Всё чаще и чаще её удивляет уникальность каждого. Здесь нет похожих людей, все они различны и неповторимы. У кого-то яркие глаза, горящие жизнью, у другого приметные волосы такого цвета, что аж глаза слепит. Кто-то полностью состоит из железа: пирсинг и в носу, и в губе, и в языке, и везде, где только можно. Это своеобразие притягивает её, кажется чем-то оригинальным и немыслимым. Теперь она чётко уверена в том, что ей определённо нравится в этом месте. Главное, задержаться здесь на подольше, остаться, и желательно, навсегда.

Приятный запах чего-то хлебобулочного заполняет весь протяжённый коридор. Аромат пролетает мимо тонкой струйкой, на мгновение задерживаясь внутри. Он ложится на стенки носа и горла, как скопившаяся годами пыль, которая при малейшем движении рядом поднимается в воздух. Глубоко вдохнув носом, Джейн пытается сохранить сладкий аромат ещё на пару мгновений, резво отпирая дверь.

Шум и гам уже стали привычными, поэтому теперь не так сильно режут слух. Кажется, что без вечных криков, громких шуток и рассказов она больше не сможет жить. Это место въелось под кожу и даже успело стать родным, чем-то исключительно значимым. Теперь оно занимает особое место в её сердце. Вот так быстро что-то далёкое обретает немаловажную роль в жизни.

Джейн пробирается сквозь толпу, старательно избегая случайных касаний от активно жестикулирующих Бесстрашных. Остановившись, она приподнимается на носочках, пытаясь выискать глазами кого-то из знакомых. Высокий юноша, как на зло, перекрывает ей весь обзор своим затылком, крутя головой в разные стороны. Кинув раздражённый взгляд на него, девушка пробирается дальше, толкая локтями идущих навстречу людей, явно не замечающих её. Заприметив смутно знакомую белокурую макушку вдали, с улыбкой до ушей она следует в нужную сторону.

— Да ты не понимаешь, любовь — это сила! — Мэтт возмущённо взмахивает рукой с зажатой булочкой.

— Никогда не думала, что в Бесстрашии ценится любовь, — Лия шумно отодвигает тарелку от себя так, что несколько капель жидкой каши попадают на стол.

— Мы живём одним днём! — настойчиво продолжает юноша, издеваясь над хлебобулочной мученицей, которая в его руке уже превратилась в точно такую кашу, от потребления коей Лия только что категорически отказалась.

Джейн шумно приземляется на одну скамью с Лией, чем привлекает внимание спорящих друзей. Они удивлённо поворачиваются в её сторону, внимательно рассматривая так, словно видят впервые в жизни. Джейн, не обращая внимания, бесцеремонно берёт в руки начищенную до блеска ложку, пододвигая наполненную тарелку ближе к себе.

— Нашлась блудная дочь! — с улыбкой протягивает Мэтт, не отрывая от неё благодушного взгляда.

Джейн давит улыбку, пытаясь унять ужасные кадры перед глазами, которые мелькают в быстром темпе. Там всё: тёмный глухой коридор, высокие силуэты, пустые глаза. Тихо сглотнув, она также отодвигает нетронутую пищу в сторону, поднимая взгляд на друзей. Они, уже не смотря в её сторону, мирно разговаривают и медленно попивают горячий чай.

— А ты как думаешь? — на неё оборачивается Лия, греющая в руках кружку.

— О чём? — Джейн опирается головой на руку, скучающе зевая. — В моей Фракции это не принято.

— Не принято любить?! — Мэтт слишком импульсивно выкрикивает, совершенно не заботясь о громкости своего голоса. Впрочем, здесь это нормально.

— Ага, — она безучастно отвечает, без интереса разглядывая крапинки на неровном потолке.

Гул напрочь заполненной столовой мгновенно затихает, будто по щелчку пальцев. Оставшиеся тихие перешёптывания пропадают, заменяясь на глухую тишину. Джейн отрывает голову от руки, тщательно осматривая помещение.

Фор молча проходит мимо столов, шаркая начищенными ботинками по полу, но после останавливается, оборачиваясь.

— На крышу, — его грубый голос эхом отталкивается от стен, а сузившиеся глаза бегают от стола к столу.

Подростки томно следят за каждым его движением, невольно задержав дыхание. Он, надеясь на то, что приказ дойдёт до смышлёных умов крайне быстро, двигается в сторону железной лестницы в конце зала.

Мэтт одним движением опрокидывает в себя всё содержимое кружки, опуская жестянку на стол. Ножки скамьи жалобно скулят, когда он поднимается с места. Лия хватает последнюю слойку с джемом со стола, зажимая её между зубами.

— Идём, — она кивает в сторону двери, выпустив из плена выпечку.

Джейн опирается ладонями о стол, живо поднимаясь с места. Она так и не притронулась к еде, поэтому сейчас, следуя по тёмным лабиринтам, девушка надеется, что не упадёт в обморок прямо посередине очередной тренировки.

Ветер, пробирающий до костей, первым делом касается её макушки, когда она делает первый шаг на крышу. Спутанные волосы разлетаются в разные стороны так, что ей буквально приходится ловить за их, приглаживая ладонями. Кусочки мелких гравийных камней впиваются в шершавые подошвы ботинок. Отвратительные лучи солнца слепят глаза, из-за чего Джейн щурится, пытаясь закрыться от него.

— Разбирайте, — Фор кидает замшевый мешок с чем-то тяжёлым прямо на середину крыши.

Мужчину со всех сторон обступают подростки, с интересом изучающие содержимое сумки. Высокие спины перекрывают Джейн весь обзор, поэтому она переминается с ноги на ногу позади всех, любопытно оглядываясь вокруг. На другом конце небольшого участка крыши она замечает Роберта, который, заприметив её, лучезарно подмигивает, намекающе кивая в сторону сборища.

— Лови! — неожиданно раздавшийся голос заставляет её вздрогнуть. По рефлексу она выставляет руки вперёд, тотчас ощущая в них что-то увесистое и холодное.

Она открывает глаза, крепче обхватывая оружие, сверкающее в лучах солнца. Тёмная сталь блестит не хуже алмаза, а гладкая поверхность так и манит прикоснуться к ней. Джейн аккуратно держит его, как неродное, рассматривая со всех сторон. Удивительно, что такое грубое приспособление внушает безопасность, коей Джейн сейчас не может похвастаться.

— Просто нужно привыкнуть, — Мэтт заботливо оглядывает полученное оружие, и один его взгляд излучает тонну несвойственной нежности к этому неделикатному средству для убийств.

Мысль о том, что можно сделать при помощи него вызывает у Джейн инстинктивное отвращение. Она неуверенно прикасается к гладкой стали, желая побыстрее выпустить это чудовище из рук. После помыть их с мылом, почистить щёткой, соскрести кожу и больше никогда не притрагиваться.

— В друг друга не стрелять, — Фор запрыгивает на выступ крыши для лучшей точки обзора, не сводя пренебрежительного взгляда со скопления, будто бы действительно веря в то, что кто-то решит устроить войнушку прямо здесь. — В себя тоже.

Он достаёт из кармана продольный пластиковый кирпичик, чем-то похожий на пульт от телевизора. Обернувшись, Фор нажимает на пару кнопок, после чего большие круги с красными точками посередине и разлиновками появляются буквально из-под земли.

— Механизм простой: одно попадание — один балл, — мужчина спокойно расхаживает по выступу крыши, даже не пугаясь того, что под его ногами в любой момент может появиться пустота. — Ни одного попадания — ноль баллов.

— Ложитесь, — подаёт голос Роберт, складывая руки за спиной. Он сдвигается со своего места, медленно приближаясь к новобранцам.

Подростки вопросительно переглядываются, неуверенно косясь в сторону инструкторов.

— Второй раз повторить? — Фор показательно цокает, бросая недовольный взгляд на собравшихся.

Как уже выяснилось ранее, второй раз повторять им не нужно, поэтому все дружно заваливаются на животы, царапая острыми камнями кожу. Напротив каждого оказывается неподвижная мишень, расположенная на высоте уровня глаз. Джейн щурится, пытаясь разглядеть мелкие цифры на цели. Даже здесь её подвело жалкое плохое зрение.

— Начали, — голос инструктора разносится по всей площадке.

Джейн удивлённо оглядывается вокруг себя. Им даже не объяснили, как пользоваться этим, а теперь собираются оценивать. «Как же глупо», — проносится у неё в голове, когда она, сглотнув, осматривает выданное оружие.

— Чувствую, что мы скорее себя убьём, — Лия удобнее устраивается, прижимая приклад к плечу.

Джейн внимательно наблюдает за ней, подмечая каждое малейшее движение, словно подруга знает больше неё. В округе раздаются первые выстрелы, гул которых заставляет её вздрогнуть. Глухие залпы закладывают уши так, что хочется сильно сжать их ладонями и больше никогда не отпускать.

Посмотрев на оружие, как на что-то чуждое, она, пересилив себя, пододвигает его ближе. Её неуверенный взгляд обращается к Урождённым Бесстрашным, которые ловко орудуют автоматами, как будто они пользуются ими с самого рождения. Она точь-в-точь повторяет все движения, увиденные ранее: упирает приклад в плечо, кладёт указательный палец на курок, правой рукой обхватывает рукоятку и, приложив щёку к прикладу, шумно выдыхает, на время зажмуривая глаза.

Первый выстрел, как полагается, неудачный. Так сказать, первый блин комом. И Джейн не исключение. Приклад больно отскакивает в плечо, мельком задевая ключицу. Она отстраняется от прицела, потирая ушибленную часть. Конечно же, пуля не пробила хотя бы жалкой дырки, пусть и в самом краю мишени. Она и вовсе пролетела мимо, даже не задев цель по касательной.

Она, помрачнев, отрывает автомат от плеча, крепко сжимая его в руках. Алая щека с внутренней стороны искусана до крови, а девичьи глаза не отрываются от круглой мишени, которую Джейн тщательно гипнотизирует, словно желая склонить её на свою сторону.

— Чего застыла? — она совсем не ожидала постороннего вмешательства в своё пространство, тем более со спины, поэтому резко оборачивается на испепеляющего её взглядом инструктора. — Продолжай.

Фор, не стремясь задерживаться, мгновенно удаляется, продолжая наблюдать за подопечными и по возможности делать замечания. Не желая испытывать гнев инструкторов, Джейн ловко, по памяти возвращает оружие в прежнее положение, делая повторный выстрел. Попытка вновь не увенчалась успехом, но она продолжает, несмотря на неудачи.

Кисть уже успела атрофироваться под весом тяжелого автомата. Оружие вовсе не похоже на пушинку, да и весит точно несколько килограммов. Джейн абсолютно не представляет, как можно передвигаться с этой махиной на протяжении нескольких часов. Бегать, прыгать, да и просто стрелять. Её плечо, кажется, покрылось сине-фиолетовыми отметинами, которые явно пройдут не скоро. «Всё приходит с опытом» — возможно, но не точно. Каждый последующий выстрел тяжелее предыдущего и возникает чувство, будто её плечо было опорой для кувалды, грушей для кулака или землёй для копыта.

Постоянно напряжённые, сузившиеся глаза устали до предела, то и дело непрерывно прикрываясь. Её клонит в сон, а разум беспрерывно шепчет: «Давай немного отдохнём». Его спокойный, сладкий голос ублажает её сознание, и Джейн действительно хочется прямо здесь погрузиться в сон: отложить автомат в сторону, упасть на гравий, свернуться в калачик и заснуть самым мертвецким сном.

Она клюёт носом, но, встряхнув головой, сразу приходит в себя. Облизнув пересохшие губы, удобнее устраивается на жёстком покрытии, из-за которого все конечности ещё давно успели отмереть. Глубоко зевнув, Джейн заглушает зевок в ладони, а после возвращает её на место, делая очередной, кажется, сотый выстрел. И снова мимо.

Она отрывает унылый взгляд от размытой мишени, которая хотя бы через линзу прицела приобретает чёткие изгибы. По привычке обратив взгляд на запястье, Джейн не замечает наручных часов, которые, не снимая, на постоянной основе носила в своей Фракции. Девушка уже успела потерять счёт во времени: выстрелы слились в одну массу звуков, а людей поблизости она совсем не замечала, лишь только сейчас поднимая взгляд на своих инструкторов.

Мужчины тихо переговариваются, стоя неподалёку, изредка кидая взгляды на тренирующихся подростков. Джейн разминает шею, глубоко вдыхая свежий воздух. Прохлада заполняет лёгкие и ей будто становится легче дышать. С новыми силами она обращается к оружию, но замирает, наблюдая за резко подобравшимся Робертом. Он выпрямляется, сурово смотря в сторону входа. До этого спокойно сцепленные руки за спиной напряжённо складываются на груди, будто бы желая закрыться от посторонних людей, а конкретно от одного человека, вошедшего на эту территорию. Что уж нельзя сказать о Форе: он спокоен как никогда.

Джейн заглушает острое желание обернуться, с замиранием в сердце вновь возвращаясь к оружию. Подлая предательница в лице родинки начинает усиленно чесаться. Этот знак ой как нравится Джейн. Она уже знает, что опасность близко, только непонятно какая.

Автомат слегка потряхивает в её дрожащих руках. Она напрягает их, заставляя успокоиться. Приложив глаз к прицелу, надавливает пальцем на курок, но рука предательски дёргается от волнения, из-за чего пуля слегка задевает низ мишени, шумно отскакивая от железяки, стоящей позади.

— Слепых не берём, — грубый голос, преследовавший её совсем недавно, всего лишь несколькими часами ранее вновь настигает её, заставляя сжаться.

Оружие в её руках грозится развалиться в щепки: она с такой силой сжимает его, что только глухой может не услышать скрип его деталей. Пальцы её побелели, а губы сжались в одну тонкую линию. Джейн сама не понимает реакцию своего организма на эту ситуацию, но отчётливо ощущает поднимающуюся внутри злость.

Она слегка оборачивается через плечо, встречаясь с серыми пустыми глазами. С глазами, которые никогда бы не хотела видеть, не желала бы врагу встречаться с ними. Джейн знает, чувствует через их радужку всю скверность души этого человека. Всю гнилость и ненависть, хотя последнее — это скорее её личное отношение.

Он равнодушно смотрит на неё в ответ, не подавая виду о недавней встрече, но ей всё-таки удаётся разглядеть на дне его мерзких глаз раздражение, которое он даже не стремиться скрывать, наоборот, показывает его в открытую, однако только она может его разглядеть. Джейн, невольно сморщившись, оборачивается обратно, крепче обхватывая оружие. Гнев, скопившийся внутри неё по непонятной никому причине, вот-вот вырвется наружу. И она надеется, что он выйдет вместе с пулей, выпущенной через пару мгновений.

— Руки напряги, — она ощущает всё давление, которое он пытается возложить на неё. — Неудивительно, что ты ни разу никуда не попала.

Джейн ещё крепче сжимает рукоятку, стискивая зубы. Она резко припадает к маленькому окошку прицела, укладывая сустав пальца на курок. Гнилой взгляд такого же гнилого человека, стоящего за её спиной, который только и поджидает нужного момента для того, чтобы наконец вонзить ей нож в спину, в чём она ни капельки не сомневается, неотрывно следит за ней. Она плавно жмёт на курок на выдохе, пристально ожидая результата проделанной работы в виде дыры в мишени.

Неровные края отверстия видны издалека. Вот только непонятно, из-за вкуса победы у Джейн резко обострилось хорошее зрение или из-за морального давления позади, которое она буквально ощущает кожей?

Коротко улыбнувшись, девушка оглядывается, злорадно ожидая реакции на её внезапно развившийся навык. Мужчина мерзко ухмыляется, совершенно не беря в расчёт её маленькую победу. Он насмешливо вглядывается в её глаза, всем своим видом показывая, что она ничего не доказала.

Сжав челюсть, Джейн отворачивается от него, гневно меняя магазин. Она с силой устанавливает его, откидывая пустой в сторону. Щёки сводит от злости, которая поражает весь её организм, как вирус. Она тяжело выдыхает, подавляя желание выпустить в него весь магазин. Смотреть, как его тело будет истекать кровью, сочащейся изо всех круглых дыр. Слушать его предсмертные хрипы и наблюдать за постепенно угасающей жизнью.

— Плохо, — коротко бросает он, отходя от неё. Эти слова действуют на Джейн, как огонь, попавший в канистру бензина.

— Да что тебе хорошо?! — тихо бурчит она, стараясь не воплотить свою мечту в жизнь — выпустить в него весь магазин.

— Ты чего так разошлась? — недоумённо спрашивает Лия, провожая его хмурым взглядом. — Кто он вообще такой?

— Не знаю, — спёрто выдохнув, отвечает Джейн, враждебным взглядом наблюдая за объектом своей ненависти на другом конце крыши.

«И надеюсь никогда не узнаю», — хочет добавить она, но громкие хлопки в ладоши прерывают злостный порыв. Раздражение поднимается кверху и ей хочется вырвать руки человеку, издающему этот мерзкий звук, набатом отдающий в ушах.

— Закончили, — Фор подходит ближе, бросая короткий взгляд всем за спины. Джейн прекрасно понимает, кому он адресован, поэтому она ещё больше сжимает кулаки. — Упор лёжа.

— Серьёзно? — рядом раздаются еле слышные ругательства. — Может нам ещё пойти кирпичи таскать после этого тяжеловеса?!

Джейн молча упирает руки в гравий. Острые камушки впиваются в кожу, оставляя на ней следы. Подошва ботинок скользит по неровной поверхности, что доставляет ещё большие неудобства.

— Двадцать раз для начала, — командует инструктор, останавливаясь прямо напротив ровного ряда. — Если ещё это осилите, хлюпики.

Добавление явно было лишним. Она и так находилась на грани безрассудства, так теперь ей и вовсе хотелось скинуть инструктора с крыши. И не только инструктора, к слову. Пока что в стороне оставался только Роберт — единственный, видимо, адекватный человек в этой Фракции.

— Раз, — строго тянет Фор, смотря ей прямо в глаза.

Джейн впирает взгляд в гравий, сгибая руки в локтях. Конечности слабо потряхивает после нагрузки. Не зря Лия назвала оружие тяжеловесом — это самое правильное слово, которым можно было обозначить этот предмет.

— Два, — голос остаётся где-то на затворках её сознания. Она больше не вслушивается в звуки рядом, на автомате выполняя упражнение.

— Ниже опускайся, — звучит позади неё. Кажется, что Джейн узнает этот голос где угодно и когда угодно: во сне, в коме, в темноте, на свету, в слепоте, без сознания.

На её спину приземляется тяжёлый ботинок, который буквально вдавливает её тело в землю. Она на трясущихся руках поднимается обратно, ругаясь сквозь зубы.

— Придурок, — тихо выдаёт она, еле сдерживаясь, чтобы не раздавить его, как назойливого комара ночью, жужжащего над ухом.

— Закончили, — кажется, что этой команды все ждали больше, чем своего дня рождения, но Джейн точно жаждала услышать заветное слово больше других: взгляд, пилящий её спину, не сулит ничего хорошего. Она прекрасно осознаёт, что он не отстанет от неё, хоть Джейн и не понимает причины презрения и ненависти в свою сторону. Когда она успела перейти ему дорогу? Тогда, несколькими часами ранее в злосчастной узкой комнате метр на метр, в которую её затащили по ошибке? Или может ещё раньше, просто она об этом не знала, не догадывалась?

— Вы не умеете правильно дышать, — смелое заявление вызывает ироничные смешки, которые сразу же заглушаются колким взглядом, явно не терпящим препирательств в свою сторону. — Вдох в момент расслабления мышц, выдох в момент их напряжения, — он делает небольшую паузу, медленно крадясь вдоль ряда запыхавшихся подростков. — Ничего тебе доверить нельзя.

Холодный взор обращается к рядом стоящему Фору, который в ответ недовольно складывает руки на груди, с пренебрежением оглядывая подопечных обвинительным взглядом. Джейн косится на Роберта, который и вовсе не подаёт признаков жизни: молча стоит в сторонке, не влезая в неприятный разговор.

Громоздкая дверь позади громко хлопает, а вместе с ней с крыши уходит накопившееся напряжение, которое витало в воздухе долгие мучительные минуты. Джейн неприметно опускает плечи, расслабляя мышцы. «Моральная пытка закончилась», — думает она, обессиленно выдыхая.

Роберт заметно расслабляется: его прямая осанка, похожая на вытянувшуюся струну, слегка искривляется, а руки возвращаются в прежнее положение — за спину. Он сдвигается со своего места, на котором замер, как каменная статуя, быстро приближаясь к Фору. Лицо инструктора, сосредоточенное и обеспокоенное, внимательно внимает Роберту. Тот в свою очередь активно шепчет, словно что-то доказывая.

Фор меняется в лице: он явно мрачнеет, а глаза его наливаются волнением. Он ещё некоторое время продолжает вглядываться в лицо напарника, будто проверяя на прочность. В конечном итоге мужчина задумчиво потирает рукой щетину, расфокусированным взглядом смотря вдаль.

— На сегодня пока что всё, — он обращается к томно ожидающим команды подросткам, взмахивая рукой в сторону выхода.

Бодрость, резко посетившая молодых людей, бьёт внутри них ключом. Все резво подскакивают с земли, будто бы не они только что умирали от нагрузок, толпясь возле выхода. Джейн, которую в первых рядах уже успели утянуть подальше от этого места, наполненного болью, по́том и кровь, полноценно расслабляется, надеясь на долгожданное спокойствие и настоящий отдых.

Вечереет. День подходит к своему логическому завершению, когда стрелка на циферблате часов приближается к ночи, а на улицах загораются фонари. Мотыльки, как правило, приходят в замысловатый танец под искусственным мерцанием света. Круглая Луна под воздействием сумерек прокладывает блеклую тропинку, освещая лишь малую долю территории. Однако и этого достаточно для того, чтобы кое-как ориентироваться в темноте. Но лишь до тех пор, пока сумрак полностью не сгустится.

Впрочем, «подземным» жителям это было не нужно. Время суток они определяли по часам или по единственным доступным окнам во Фракции, которые находились во всеми любимой Яме. Окошки, заменяющие потолок, были покрыты небольшим слоем грязной пыли, которую можно было увидеть даже на расстоянии нескольких десятков метров. Но всё же это не останавливало настырное солнце пускать свои горячие лучи в тёмную Фракцию, а притаившуюся Луну слабо освещать небольшое пространство.

Повсюду гас свет. Люди потихоньку выключали свои светильники, глушили лампы и задували свечи. Комнаты постепенно погружались во мрак, а соседние, наоборот, освещались неестественным пламенем. Этот процесс обратимый, поэтому игра светов видна в каждом окне, а в Бесстрашии её можно узреть в маленькой щёлке внизу любой двери. По мере того, как гас свет, а оставшиеся бодрствующие люди возвращались в свои квартиры, заканчивались тренировки у новобранцев. Уставшие подростки роем вылетали из дверей, разбредаясь, как говорится, кто куда. После этого их было трудно найти, а вновь собирались они только ночью, и то не все и не всегда.

Опустевший зал погрузился в темноту одним лёгким нажатием по выключателю. Спортивный инвентарь скрылся во мгле, отдавая блеском железа от света из открытой двери, за которой освещение подавалось непрерывно. Избитые груши замерли, лишь еле-еле покачиваясь на металлической цепи, которая издавала ужасный скрипучий звук. Оружие было расставлено чётко по своим местам ровным рядом в шкафу, запирающимся на замок. Доступ к которому имели только инструкторы и приближённые к «вышке» люди. И именно сейчас один из таких людей плотно запирал громоздкий шкаф, перетягивая металлические ручки цепью, к которой крепился железный замок. Кинув в карман ключ, Роберт оборачивается, уже собираясь поскорее покинуть надоедливое помещение, но оставшиеся подростки мешают ему воплотить навязчивое желание.

— Чего вы здесь пасётесь? — мужчина устало поднимает с пола кожаную куртку, которую тут же накидывает себе на плечи.

Группа, состоящая из трёх человек, удивлённо поворачивается в его сторону, будто бы они до этого не замечали его нахождения здесь. Инструктор сквозь полутьму узнаёт в них неразлучную компанию друзей, которых хлебом не корми да дай повеселиться.

— Роберт, я люблю тебя! — радостный Мэтт напоследок шутливо отсалютовал мужчине, желая побыстрее скрыться в дверном проёме. Медленно шагая спиной вперёд, он натыкается на преграду в виде стены, в которую с шипением врезается затылком.

— Да идите уже, — инструктор недовольно шагает в сторону единственного выхода, занятого двумя девушками, со смехом оттаскивающими своего друга. — Вы у меня уже вот тут сидите, — он показывает ладонью на горло, гневно захлопывая дверь.

Ребята от неожиданности вздрагивают: громкий шум хлопка разносится по всему этажу, и этот звук заставляет их сердца произвести дополнительный удар. Роберт проходит мимо, чеканя шаг. Его лицо выглядит усталым и суровым, как и всегда под конец дня. Мужчина явно не расположен к разговору, поэтому надеяться на приятную беседу — плохая затея. Компания сдвигается с места, приняв решение в очередной раз побродить по просторам Фракции. Сменить обстановку хотя бы на несколько часов. Вечная карусель, состоящая из спальни, столовой и тренажёрного зала, уже успела наскучить до такой степени, что мысли о возвращении туда вызывают тошноту. Завтраки, обеды, ужины… Всё это однообразно, нудно и утомительно.

Из-за угла выскакивает шумная пара. Громкий смех эхом отражается от стен протяжённого коридора, а Джейн улавливает в этом голосе что-то смутно знакомое. Будто бы она слышала его где-то раньше, но никак не может восстановить в памяти этот момент. Наслышанные шебутные нотки проносятся мимо слуха, а работа мозга лишь усиливается. Она определённо слышала этот голос раньше! Но где? Когда? Джейн ловит себя на том, что внимательно оглядывает коридор. Тусклое синее освещение придаёт фигурам загадочную тень. Одна из них, высокая, активно кивает, не сводя взгляда со своего собеседника, а вторая что-то рассказывает, энергично жестикулируя. Они медленно, но верно приближаются, и Джейн внимательно вглядывается в лица. Заметив её, они останавливаются. Девушка молча их разглядывает.

— Привет! — Урождённая Бесстрашная с той самой крыши, с которой ей пришлось прыгать совсем недавно, приветливо машет Джейн. — Пойдём с нами?

— Куда? — она удивлённо переспрашивает, останавливая своих друзей кивком головы.

— Гулять! — гордо вмешивается в разговор Джим, самолюбиво поправляя чёлку. Он кидает пренебрежительный взгляд на Мэтта, что подталкивает Джейн к мысли о неприязни к парню. Возможно, даже о взаимной.

— А разве можно? — Джейн недоверчиво косится на друга, который по её немой просьбе остался в стороне.

— Пока не видят — можно.

— Не советую, — недовольно процеживает Мэтт, с подозрением оглядывая своих сожителей.

— Как знаете, — девушка по-простому пожимает плечами и напоследок улыбается, шутливо ударяя своего друга кулаком в плечо, а после удаляется. Парень незамедлительно шествует за ней, даже не удостоив взглядом компанию.

Джейн ещё некоторое время хмуро смотрит им в след. Вот ведь странные люди. Впрочем, это их дело. Она тихонько вздыхает, поворачиваясь к застывшим друзьям. Лия суровым взглядом смотрит в тьму коридора, в котором только что скрылись знакомые, прибившись плечом к Мэтту. Тот же хмурится, засунув руки в карманы, а после переводит тяжёлый взгляд на Джейн, словно она уже успела в чём-то провиниться.

— Что?! — не выдержав презрительного взгляда, она раздражённо отрезает, разводя руками в стороны.

— Ничего, — Мэтт невозмутимо смотрит в ответ. Ей кажется, что она никогда ещё не видела у него такого спокойного лица. — Лучше не связывайся с ними, проблем нагребёшься.

Он молча разворачивается, оставив за собой пелену недопонимания. Джейн глядит в плавно удаляющуюся спину, попутно наблюдая за своей подругой, которая, немного помедлив, пристраивается за ним следом. Когда они исчезают за поворотом, она насуплено смотрит в противоположную сторону, не понимая источника «обиды». Она почти кожей ощущает упрёк друзей, но в чём? Что она такого успела сделать? В чём её вина? И почему тогда она чувствует себя так гадко? В её голове мелькают навязчивые мысли, но они столь бессмысленны, что только портят настроение. Девушка направляется в ту же сторону, в которой скрылись её друзья. Благо они не успели уйти далеко, да и не собирались её избегать, поэтому уже через пару мгновений она нагоняет их, начиная идти по правую руку. Они замечают её, но не подают никакого вида, лишь Лия бросает мимолётный взгляд, который, на удивление, полон мягкости.

Поблизости журчит вода. Её плеск похож на шум водопада где-то в горах. И в то же время этот звук подобен каплям небесной росы, падающим на пожелтевшую листву. Он удивительно успокаивает. Идёшь вдоль каменных стен, и они кажутся бесконечными. Под ногами хрустят мелкие камни, а шум воды постепенно всё нарастает и нарастает, становится громче и сильнее. И шум этот рождает внутри ощущение потока ледяного свежего воздуха. Будто они сейчас идут не по тёмному душному коридору, а по берегу моря. Лазурные волны разбиваются о деревянные волнорезы, холодная вода подкатывается ближе к сухому, ещё не промокшему песку. Голодные чайки жалобно кричат, желая урвать кусочек хлеба, а люди умиротворённо прогуливаются вдоль берега, оставив все свои переживания на потом. И именно в такие моменты по-особому ощущается уединение с природой. Сейчас неважно, что Джейн никогда не видела моря своими глазами, разве что на довоенных открытках, но это не мешает ей полностью прочувствовать этот момент, окунуться в него с головой.

Одинокие капли шумно падают на железный мост. Бесформенные лужи заполнили узкий проход, не оставляя места для суши. Водяные брызги летят во все стороны, сначала на мгновение застывая в воздухе, а после попадая на мокрые скалы. Воздух вокруг сыроват и влажен. Мелкие, еле видимые кляксы воды тонкими струями, будто слёзы, стекают по каменным стенам. Вода внизу со стремительной, почти бешеной скоростью огибает валуны, иногда разбиваясь о них. Совокупность этих звуков создаёт ужаснейший шум, при котором даже при большом желании трудно что-то услышать.

Мэтт первым преодолевает арку, оказываясь прямо посреди слякоти. Подошва его грубых ботинок на несколько сантиметров погружается в воду. Он не обращает никакого внимания на постепенно мокнущую обувь, за несколько шагов проходя через всю переправу. Девушки прикрывают головы руками, закрываясь от навязчивых капель, быстро шлёпая по лужам. Парень уверенно сворачивает в сторону сплошной стены. Джейн хмурится, внимательно наблюдая за его действиями: юноша вплотную подходит к стене, а после боком, приставными шагами проходит между двух каменных ограждений. Она удивлённо заглядывает в узкий проход, в котором в данный момент скрывается её друг. Он многозначительно кивает, беззвучно говоря, мол, следуйте за мной. Джейн обменивается настороженным взглядом с Лией, но всё-таки поддаётся натиску любопытства. Пролезть меж двух камней на расстоянии меньше полуметра оказалось достаточно трудной задачей. С горем пополам выполнив её, она спёрто выдыхает, следом за своим другом оказываясь на маленьком островке, напоминающим мост, на котором они только что были, но в меньшем формате. Только под ним была вовсе не вода, а высокая железная дверь, вокруг которой возвышались неотёсанные стены и не боле.

— Смотрите, я недавно нашёл эту дверь, — Мэтт опирается руками о возвышенное ограждение, кивая в сторону массивного прохода.

— И что там? — Лия заинтересованно приближается к перилам и выглядывает за их пределы.

— Не знаю, там всём под паролями, — он безысходно разводит руками.

— Что там такого секретного? — Джейн протискивается между двумя друзьями и хмуро осматривает небольшое помещение.

Её взгляд натыкается на стальные двери, которые как будто по мановению мыслей тотчас раскрываются, выпуская людей. Высокие мужчины устрашающего вида тащатся позади другого, и Джейн с несчастьем для себя узнаёт в них тех самых «похитителей», которые изволили покушаться на её жизнь прямо во второй день в новой Фракции.

Мэтт быстро реагирует: он цепко хватает подруг за руки, заставляя их опуститься на корточки. Они слегка отшатываются от ограждения и чуть ли не теряют равновесия, что могло бы обернуться для них страшными последствиями. Юноша подносит указательный палец к губам, придерживая Джейн за край футболки. Он немного выглядывает за пределы ограждения, когда один из громил поднимает голову. Мэтт, как ужаленный, отшатывается от перил, припадая спиной к стене.

Настоятельно прошу включить на фоне песню «Rock & Roll Queen» — The Subways.

— А это ещё кто такие? — строгий голос заставляет друзей судорожно застыть на местах и слиться со стеной. — Стоять!

— Валим! — Мэтт резко вскакивает на ноги, суетливо помогая подняться подругам.

Джейн неуклюже поднимается, в ненужный момент решившись краем глаза взглянуть на людей внизу. Она нервно бегает глазами по помещению, как под гипнозом, наблюдая за мужчинами, которые уже начали бежать в сторону лестницы. Её взор натыкается на «кошмар её дней», который в ответ не сводит с неё взгляда.

— Задержите их, — он неотрывно смотрит прямо ей в душу, следуя совершенно в другом направлении.

— Джейн, бежим! — друг спешно встряхивает её за плечи, подталкивая в сторону узкого прохода.

Девушка спотыкается о камень, но вовремя наваливается на стену. Мэтт суетливо подхватывает её под локоть и подгоняет Лию, которая уже успела занять единственный выход отсюда. Он судорожно заталкивает Джейн в проём, пролезая следом. Топот с каждой секундой приближается. Лия вываливается из другого конца ущелья, а за ней запыхавшаяся Джейн. Юноша тяжело выдыхает, покидая узкий проход после них. Как только в проёме начинают слышатся быстрые шаги, Мэтт срывается с места, круто заворачивая в сторону моста. Подруги следуют за ним, перепрыгивая через лужи.

Развилка напрочь заполнена людьми. Парень останавливается, по инерции пробегая ещё несколько метров. Он растерянно оглядывается вокруг себя, но не найдя никакого другого пути, расталкивает людей локтями. В спину прилетают оскорбления, но Мэтт непоколебимо продолжает бежать. В конце коридора появляются охранники и компания тотчас сворачивает в противоположную сторону. Лия запинается о собственные ноги, но рядом следующая Джейн подхватывает её под руку. Крики позади угрожающе просят их остановиться.

— Давай, давай, давай! — дерёт горло Мэтт.

Очередной поворот оказывается тупиком. Парень без раздумий сворачивает в противоположный. Топот позади невольно заставляет их ускориться. Они маневрируют между людьми, попадая в Яму. Открытое помещение не кажется хорошей защитой, тем более когда на другом её конце появляется один из охранников. Заприметив компанию, мужчина начинает бежать в их сторону. Мэтт запрыгивает на лестницу и начинает активно перепрыгивать через ступеньки. Хлипкая опора трещит, но друзья без опаски преодолевают её. Они попадают на огороженную часть, и резво перепрыгнув через перила, вбегают в очередной пустой коридор. Проход заполняется грохотом нескольких пар ботинок. Джейн оглядывается через плечо и замечает охранника, который стремительно нагоняет их. Девушка заметно ускоряется.

В конце коридора появляется мужчина, которого бы Джейн старательно обходила стороной. Мэтт сразу меняет направление, ругаясь сквозь зубы. Теперь количество преследователей увеличилось, и они явно берут их в круг. Из дверей неожиданно выходит человек. Он хмуро смотрит на убегающих подростков, с ещё большим недоумением пялясь на взрослых.

— Реджи, лови этих гадов! — кричит ему кто-то позади. Он озадаченно остаётся стоять на месте, но после всё-таки отправляется за подростками.

— Вот чёрт! — громко чертыхается Мэтт.

Он неожиданно поддаётся в сторону, плечом толкая двери. Они раскрываются, шумно ударяясь о стены. Парень начинает бежать лабиринтами так, что девушки еле поспевают за ним. Они уже сами потерялись в проходах, но юноша умело запутывает преследователей. Яркая вывеска на одной из дверей «Запасной выход» кажется идеальным решением. Мэтт влетает в неё и, не меняя скорости, начинает идти по протяжённому коридору. Шаги позади утихли, поэтому ребята безмятежно передвигают забитыми ногами. Когда они доходят до конца, Мэтт заворачивает за угол, устало скатываясь по стенке.

— Нам конец, — он тревожно рассматривает яркие лампы на потолке. После запускает руки в волосы и начинает их теребить. — Он нас прибьёт.

— Кто он? — Джейн пытается восстановить дыхание.

Юноша молчит и тяжело дышит, лишь серьёзно смотрит ей в глаза. Кажется, что эта игра в гляделки затянулась надолго, но он всё-таки тихо, с ужасом проговаривает слова.

— Твой личный проводник в Ад.

Замершая девушка отрывает от него внимательный взгляд как раз в тот момент, когда вдали громко хлопает дверь и торопливые шаги начинают следовать в их сторону. Ребята мгновенно подрываются с мест, залетая в ближайшую дверь. Комната оказывается подсобным помещением, до потолка заполненным хламом. Парень пролезает меж стеллажей и отодвигает один из них в сторону. Проход выводит их в новый коридор, который они также быстро преодолевают. Компания вновь попадает на развилку. Главарь, он же Мэтт, делает шаг в сторону ответвления, но оттуда выскакивает здоровяк в чёрной форме. Он начинает медленно идти в их сторону, словно волк на охоте за зайцем. Мэтт опасливо отшатывается, поддаваясь в сторону другого прохода. Проём заполняет Реджи, который постепенно перекрывает его. Главарь отчаянно разворачивается с надеждой на доступный путь, но второй охранник с мерзкой улыбкой приближается к группе. Ребята невольно сближаются, прижимаясь друг к другу спинами.

— Попались! — ехидный голос перекрывает их тяжелое дыхание.

Мэтт подсознательно поднимает руки, когда один из охранников наводит на него оружие. Громила растягивает губы в наслаждающейся улыбке, радуясь удаче своего глупого розыгрыша. Джейн ощущает холодное касание на своей коже. Мужчина убирает пистолет за пояс, с нескрытой издёвкой смотря своими пустыми глазами в её живые. Он больно хватает девушку за локоть, толкая в сторону выхода. Лия, стоящая рядом с ней, упирается ногами в пол, но ведущий её Реджи с силой оттаскивает строптивую.

— Ай! — яростно возмущается она, когда Реджи смыкает пальцы на её предплечье. Девушка уже успела получить пару синяков, которые круглыми отметинами расходятся по всему телу.

— Повякайте мне ещё тут, — сопровождающий Джейн недовольно заталкивает её в комнату.

Маленькое помещение встречает одиноким светом горящей керосиновой лампы. Её блеклое свечение отпускает тень на пошарпанный временем деревянный стол и пожухлый диван напротив. Комната сырая. Невооружённым глазом видно, что она уже давно заброшена, однако именно сюда привели провинившуюся компанию. За своё незаконное подглядывание и интерес они явно получат сполна, Джейн в это уверена. Тем более, когда именно она попадается не впервой, и к её несчастью к одному и тому же человеку.

Остальных заводят по очереди и толкают в сторону дивана. Ребята небрежно падают на него, но смутное чувство тревоги заставляет их сесть ровно и выпрямиться. За ними захлопывается дверь, оставляя взволнованных подростков наедине вместе с суровым мужчиной, который проходит дальше и усаживается на край стола. Он складывает руки на груди и начинает пилить взглядом компанию. Джейн опасливо касается плеча Мэтта своим, будто бы этот жест способен уберечь её от надвигающегося урагана гнева. Парень с трудом сглатывает, не отрывая взора от мужчины.

— Ну, рассказывайте, что вы там делали, — после недолгого молчания он негромко проговаривает слова, но в его интонации чётко слышны ноты недовольства и раздражения.

— Гуляли, — прочистив горло, сипло отвечает Мэтт.

Мужчина на его заявление насмешливо растягивает губы в презрительной улыбке и качает головой, явно не веря глупому заявлению юного мальчишки.

— Гуляли... — удивлённо вторит он. — А что твои подружки скажут? — он обращается к лицу Джейн и ей резко хочется провалиться под землю.

— Эрик... — оживлённо протягивает Мэтт, словно он способен образумить мужчину одним словом.

— Мэтт, не лезь, — грозно отрезает он. — Ты вылетишь из моей Фракции первым и я даже не посмотрю на репутацию твоего отца.

Кажется, что именно в этот момент Джейн разучилась дышать. Её сердце замирает, как и тело заодно. Девушку бросает в жар. Она с выпученными глазами косится в сторону друзей, а после смотрит на мужчину. «Моей Фракции?...»

Джейн почему-то кажется, что он видит её насквозь. Она чувствует, как медленно поворачиваются его глаза. Он устремляет на неё взор и молчит. И в этой тишине слышны только треск лампы и невесомые шаги за стеной.

— Так и что вы там делали, Джейн? — он интонационно выделяет её имя, а Джейн осознаёт, что он всё знает. Он уже всё знает о ней. Конечно, он не мог так просто оставить ту ситуацию, когда она посмела проявить интерес в сторону того странного дела.

— Гуляли... — выйдя из оцепенения, повторяет она слова друга, пытаясь уверенно смотреть в его глаза, но выходит это из рук вон плохо.

— Другого места для гулянок не нашлось? — ему не нравится ответ. Впрочем, ничего нового. Ему вообще ничего не нравится и девушка уже успела это уяснить.

Джейн молчит. Ей нечего сказать, и, по-видимому, проще соврать. Что она сейчас умело и делает. Они делают. Девушка давно поняла, что ложь — лучший друг. Однако она понимает ещё одну вещь: он им не верит. Естественно, как можно поверить подросткам, а в частности ей, которая уже успела нарваться на него несколько раз? Отныне он точно будет относиться к ним с ещё большим подозрением и упрёком.

Эрик не сводит с неё взгляда, словно пытаясь уличить в неправде. Джейн смотрит в ответ, пытаясь придать своему выражению лица твёрдый вид. Он не поддаётся, а её колени сковывает мелкая дрожь. Она кладёт на них ладони, а он всё-таки отводит взгляд. Девушка незаметно выдыхает. Мужчина глядит на Лию, которая беззаботно заламывает пальцы. Она слегка приподнимает брови и в тот момент он понимает, что с них нечего взять. С этих глупых и юных подростков, которые решили сыграть во взрослую игру со зрелыми людьми.

— Последний шанс, — он обводит взглядом компанию. — И чтобы я вас больше не видел, — Эрик обращается ко всем, но у Джейн возникает смутное чувство, что только к ней. Это ведь она нарывается на него уже не в первый раз.

Он намекающе кивает в сторону двери и ребята тут же подлетают с мест. Лия первой покидает помещение, буквально пропитанное накалёнными нервами и напряжением. Она судорожно выдыхает больше не от нехватки воздуха, хотя дышать девушка старалась как можно реже, а от осознания окончания моральной пытки. Все присутствующие с радостью бы попали на настоящую казнь, оббежали весь город, вышли за Стену, но ни в коем случае не находились рядом с этим человеком. Однако Джейн это не в новинку, поэтому она спокойно выходит последней, тихо прикрыв дверь за собой.

Лия осматривает яркие следы от цепких пальцев на предплечье, аккуратно прощупывая повреждение. Она прерывисто шипит от боли, когда кожа при её прикосновении вдавливается внутрь.

— Тебе ещё повезло, Реджи адекватный, — Мэтт потирает затылок, которым его ударили о косяк, пока сопровождали до сюда. — Меня вообще вели какие-то живодёры. А этот... — он жалостливо смотрит на Джейн, показывая затылком в сторону двери позади.

Джейн округляет глаза, когда замечает упомянутого не в самом лучшем свете человека за спиной друга. Она тихо сглатывает и пытается подать знак друзьям. Девушка внимательно смотрит Мэтту в глаза, будто пытаясь таким образом передать ему мысль. Глупо, конечно, но у неё не остаётся никаких вариантов. Не кричать же ей во всё горло: «Мэтт, оглянись!»

Парень, словно поняв Джейн, нарочито осторожно и медленно оборачивается через плечо. Эрик молчит, лишь возвышается над подростком, а после просто уходит. Его фигура скрывается за углом коридора и Лия спокойно выдыхает.

— Мы влипли по самое не могу, друзья, — она задумчиво смотрит в пустоту скудного коридора и Джейн беззвучно соглашается с подругой. Вот только она уже влипает второй раз, в отличие от них, и ей явно везёт меньше всех.

Пурпурный закат уходит далеко за горизонт. Он растягивается на много-много километров, занимая собой всё небо. Бесконечные облачные нити тянутся к краю небосвода. Низкие клочковатые облака отражают бушующие краски заката. Они переливаются на свету заходящего солнца, напоминая пушистые перья, собранные воедино. Такие же лёгкие, нежные, почти невесомые, застывшие посреди облачного полотна.

Ветер меняет направление, и теперь мягкая кучка стремится на восток. Она лениво проплывает мимо, позволяя всем свидетелям такого красивого природного явления наглядеться на неё в последний раз. Однако заключительная встреча будет не только сегодня, ведь завтра всё повторится. То же цветастое небо, те же причудливые облака и кричащие птицы, которые пробуждают своим ором всю округу. Подобный ветер таким же образом поднимет пыль с дорог, которая ещё долгое время вихрем будет крутиться в воздухе. Он задует во все углы и проёмы, растреплет аккуратно уложенные волосы прохожим, а небрежные превратит в ещё более неряшливое «гнездо». Дуновение заставит шевелиться деревья и растения. Листья будут кружиться в танце, а стебли опускаться всё ниже и ниже к земле. Сухие сучья будут отлетать от пожухлых стволов, а сами деревья опасливо коситься в разные стороны. Погода непредсказуема, но всё будет точно так же.

Промозглый ветер холодит кожу, из-за чего она покрывается мелкими мурашками. Распущенные волосы разлетаются в разные стороны и Джейн вновь недовольно приглаживает их. Она сильнее кутается в шерстяной плед, натягивая его спавшие края обратно на плечи. Морозный пар окутывает её лицо, когда она протяжно выдыхает, поднимая глаза к небу. Над ней пролетают шумящие птицы, кажется, вороны. Они заливаются громким устрашающим криком, когда как их пернатые фигуры красиво контрастируют на ярком закатном фоне и совершенно противоречат оглушительному вою.

— Кем был твой отец? — Лия, делящая потёртый плед с Джейн, слегка перетаскивает его на свою сторону и закутывается в нём с головой.

— Помощником Макса, — Мэтт долго молчал. Видно, что эта тема вызывает у него негативные чувства, поэтому подруги даже не надеялись на отклик, но юноша всё-таки неохотно ответил.

— А это ещё кто? — девушка кидает на него любопытный взор, выпутавшись из мягкого плена.

— Бывший главный лидер, — он опускает глаза вниз и начинает крутить в ладонях битый камень, который только что нашёл под ногами. — Он погиб при теракте.

— Как так вышло? — задумчиво подаёт голос Джейн, которая хмурится с самого начала неприятного разговора. Досадного в первую очередь для Мэтта, а ей очень не хочется колупать старые раны друга.

— Не знаю... — парень тяжело вздыхает, гневно откидывая булыжник в сторону. Он ударяется о край крыши и стремительно летит вниз, однако звука столкновения с землёй не слышно. Наверное, потому что далеко. — Но Эрик тогда чудом выжил.

При упоминании этого мерзкого имени у Джейн невольно сжимаются ладони. Она стискивает плед в кулаках до побелевших костяшек, но раздражение никак не унимается. Лия переводит изумлённый взгляд на руки Джейн, и она тут же их расслабляет. Наигранно улыбается для спокойствия подруги, давя в себе щемящее чувство злости и отвратительные воспоминания. Они всплывают в её голове и назойливо задерживаются перед глазами. Там и тёмный коридор, и пустые зрачки, и мост, и больное холодное касание. Для того, чтобы убрать их, девушке приходится пару раз встряхнуть головой и вдохнуть глоток свежего чистого воздуха.

— Не думаешь, что он его... — Лия пытается подобрать более правильное слово, — того?...

Рядом сидящая Джейн издаёт короткий смешок, который сразу заглушает в сжатой ладони. Ничего смешного в произнесённых словах нет, поэтому она сразу отводит взгляд, искренне надеясь на то, что никто не заметил её безрассудной выходки.

— Возможно, — равнодушно подаёт голос Мэтт. — Но никто бы не стал браться за расследование этого дела. Да и никому оно не нужно, — сухо добавляет он.

В компании повисает напряжённая тишина, которая безжалостно давит на нервы всех присутствующих. Ребята дружно, будто бы заранее сговорившись, поднимают глаза к небу. В их зрачках отражаются блестящие краски уходящего заката, медленно переходящего в ночь. Уже начали появляться мелкие белоснежные точки — звёзды, а матушка-Луна давно взошла на небосвод.

— После смерти Макса во Фракции творится чёрти что, — парень высказывает свои мысли, которые долгое время гложут его разум.

Тягучий скрип омерзительно режет слух, напоминая визг, с которым ноготь проходится по стеклу. Подростки возмущённо оборачиваются, и их эмоции сразу меняются: осознание того, что они находятся здесь неправомерно настигает их слишком поздно. Сердитый Роберт ступает на крышу, крепко сжимая в руке булыжник, несколько мгновений назад брошенный Мэттом.

— Это что? — инструктор зол и слишком недоволен. Он встаёт напротив компании, а ребята встревоженно переглядываются.

— Камень, — усмехается Мэтт, но взгляд Роберта сразу усмиряет его позитивный настрой.

— Я вижу, что это камень, — мужчина не отрывает от ребят укоряющего взора. — А почему, соизволите спросить, он чуть ли не оказался на моей голове?

Подростки озадаченно мешкаются, пытаясь поскорее придумать оправдание своему необдуманному поступку, хотя понимают, что оно как всегда не прокатит. Безусловно, Роберт весёлый и понимающий, но в то же время он в меру строгий и рассудительный. Поэтому его невозможно провести обманом, да и думать о таком в подобных случаях не надо.

— Не знаю... — Мэтт всё же делает несмышлёный вид и недоумённо чешет затылок.

— Это не мы, — вставляет своё слово Лия, на что Джейн протестующе косится в её сторону. Если врать, то правдоподобно, но точно не так.

— Быстро по кроватям, скоро отбой, — инструктор лишь сурово поджимает губы. Конечно же, он давно раскусил их, потому что ложь — это сложная наука, постигнуть которую может не каждый. А им до этого уровня очень и очень далеко.

Ребята лениво поднимаются со своих мест, не спеша начиная складывать пледы. Мэтт нарочито медленно и аккуратно собирает плотную ткань в ровный квадрат, проглаживая каждый угол. Роберт скрещивает руки на груди и раздражённо наблюдает за каждым кропотливым движением подростков.

— Собственноручно их стирать будете, — он кивает на покрывала, которые они без зазрения совести стащили со своих кроватей, на что подростки в ответ хмуро закатывают глаза. — И давайте в темпе, мне что ли вам ещё сказку прочитать и в лобик поцеловать?

— Лично я не против, — подаёт голос Мэтт, который уже неохотно следует в сторону выхода.

— На эту тему поговоришь с Эриком, если я ещё раз вас здесь застукаю, — мужчина захлопывает за ними дверь на крышу. — Не дай Бог он вас тут увидит.

Ну вот, опять. Джейн с силой прижимает к своей груди вчетверо сложенную ткань, не понимая источника своего озлобления. Да, он её дико пугает. Безусловно, раздражает до такой степени, что хочется ударить, правда, закончится эта выходка весьма плачевно. И не попадёт она никуда, промахнётся, или он, на крайний случай, увернётся от неожиданности, а потом Джейн будет проводить свои жалкие последние дни где-то посреди улиц. Вариантов развития событий множество, но, конечно, она не будет прибегать ни к одному. Её личное отношение — это собственная морока, с которой ей придётся жить бок о бок на протяжении многих лет.

— Вы сами хотя бы до комнат дойдёте, или мне вас за ручку повести? — Роберт демонстративно запирает единственный проход на крышу, всем своим видом показывая, что путь туда им теперь закрыт.

— Дойдём, — Мэтт принуждённо зевает и для полной уверенности пару раз кивает в ответ инструктору.

Мужчина одаряет подростков подозрительным взглядом, и, немного помедлив, всё же спускается по лестнице. Мэтт закидывает плед на плечо и сворачивает в сторону противоположного прохода. Девушки уже на необходимом уровне знают основные места Фракции, но этот путь явно для них не знаком.

— Нам разве не туда? — останавливает Лия юношу, кивая в сторону лестничного пролёта, в котором только что скрылся их инструктор.

— Туда, — оборачивается Мэтт. — Но давайте сократим.

Джейн охотно соглашается с идеей друга, и потому сейчас плетётся по правую руку от него. Лия ещё пару раз успела недоверчиво покоситься на друзей и бросить отчаянный взгляд на известный пролёт до того, как всё-таки поддалась напору. Не идти же ей одной, правильно?

Неизвестный коридор ничем не отличается от всех других, коих в Бесстрашии, кажется, около сотни. Пути напоминают нескончаемые лабиринты, в которых в любой момент можно заблудиться и больше не найти выход. Все они подобны друг другу: мрачные скудные стены, блеклое синее освещение, множество дверей с разных сторон, ведущих не пойми куда. Однако все они выходят к одному главному месту — Яме. Но для того, чтобы попасть туда, порой нужно пройти добрую половину ответвлений. И обязательно перейти через мокрый стальной мост, хранящий в себе так много жутких воспоминаний.

Железная громоздкая конструкция точно такая, как и вчера. Кажется, что даже лужи не потеряли странной формы и никак не увеличились в объёмах. Только скорость воды сегодня значительно меньше. И ведь непонятно, из-за чего. Где исток этого бурного потока? И почему он то набирает стремительные обороты, то снижается до такой степени, что холодные брызги еле-еле долетают до моста? Но так или иначе, совокупность этих звуков почему-то не может скрыть истошный крик.

Ребята тут же останавливаются. Мэтт, слегка выступающий вперёд, настороженно замирает, пристальным взором оглядывая округу. Остальные двое делают то же самое, с ужасом для себя подмечая то, что звук исходит из той сплошной стены на другом конце переправы. Три настороженных взгляда резко устремляются в нужную сторону, когда вой повторяется. В этот раз он более пронзительный и душераздирающий, но громкий звук сразу затихает под шумом потока воды. Подростки растерянно переглядываются, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Мэтт тяжело выдыхает, вперившись взором в скрытое ущелье.

— Идёмте, — он испуган, но серьёзен как никогда. — Мы ничего не видели и не слышали.

Парень даже сам не замечает, что осторожно двигается назад, желая обойти это злосчастное место за много километров. Своим движением он вытесняет из прохода двух девушек, одна из которых точно не собирается мириться со своего рода дискриминацией.

— Может, кому-то помощь нужна? — Лия недовольно возмущается, с вызовом смотря на друга.

Он тотчас оборачивается и тогда они замечают всё напряжение, волнами исходящее от него. Мэтт смотрит недобрым взором в ответ, но Лия как обычно не собирается отступать.

— Тому человеку уже нельзя помочь, — безнадёжно выдаёт юноша, немного помолчав.

— С чего ты это взял? — наступает Лия, деловито складывая руки на груди.

Джейн мечется взглядом между обоими, опасаясь возможного конфликта. Он медленно движется за ними по пятам, в любой момент готовясь напасть со спины.

— Вы уже видели, кто вчера выходил из той двери, — он вскидывает руку, показывая в противоположную сторону моста. — И если там делают что-то ужасное, то живым оттуда точно никто не выйдет.

— Но... — вновь не соглашается с ним Лия. Её взгляд полон надежды и желания помочь неизвестной жертве непонятных и, вероятнее всего, противозаконных действий.

— Да никаких но, Ли! — грубо перебивает её Мэтт, взмахивая руками. Ещё чуть-чуть — и он сорвётся на крик. — Это Эрик, и уж поверьте мне, я знаю его намного лучше, чем вы.

Между ними повисает гнетущая тишина. Подростки смотрят друг на друга, не смея сказать и слова. Они будто одновременно согласны и против точек зрения каждого, но не желают их яро отстаивать или оспаривать. Правы оба, на этом можно закончить и мирно разойтись.

— Уходим, — в последний раз взглянув на ненавистную стену, парень разворачивается и утягивает за собой подруг.

Джейн провожает ущелье взглядом, пока оно не исчезает из поля зрения. Её гложут мучительные терзания: так хочется вернуться обратно и помочь, но с другой стороны Мэтт всё-таки прав. Ей нельзя больше там появляться. Показываться у него на глазах. Тем более она не знает, с чем там может столкнуться. Однако жгучие мысли грызут её на протяжении всего пути.

Дорога до комнат сопровождается молчанием: никто не настроен на разговоры. Ребята безмолвно доходят до нужного места и, коротко попрощавшись, расходятся по разным спальням. Соседние двери в унисон хлопают: новобранцы и урождённые разделены, но их места проживания находятся рядом.

Каждый вечер, медленно перетекающий в ночь, в комнате новых, ещё не состоявшихся членов Фракции, протекает параллельно с нескончаемыми перепалками. На улице уже давно темень, а здесь ещё не стихли последние разговоры. Все громко смеются, иногда что-то шумно говорят. В одном из углов тройка весело играет в карты, в другом раздаются хохот и шутки, а рядышком спят совсем уставшие товарищи, которые сумели заснуть под такой гам. Некоторые вовсе сбились в небольшие кучки и неслышно общаются друг с другом. Словом, в стенах этой комнаты, отделённой от всех ужасов Фракции Бесстрашия, живёт и кипит ещё беззаботная жизнь.

Когда дверь гулко хлопает, несколько подростков отрываются от своих занятий и устремляют взоры на последних вошедших, а потом снова возвращаются к своим делам. Джейн и Лия проходят в глубь комнаты и заваливаются на свои кровати. Они созвучно дышат, не смея сделать и лишнего движения. Кажется, что страх и паника от недавно услышанного парализовали их тела. Даже глаза расширились до невероятных размеров и до сих пор горят животным ужасом. По крайней мере, такое обморочное состояние наблюдается у Джейн, Лия же выглядит более-менее спокойно, словно не она несколько минут назад так буйно пыталась переубедить мальчишку и ворваться в самую гущу событий.

— Я выключаю свет! — бойкая девчонка-Эрудитка подрывается со своей кровати, на которой сейчас проходит карточный турнир. — Кто не успел — не мои проблемы.

По комнате прокатываются вздохи возмущения и негодования. Все расходятся по койкам, готовясь ко сну. В углах комнаты раздаётся последний шёпот, парни собирают карты в ровную стопку и прячут их в глубине тумбочки — азартная игра, конечно, не запрещена, но нежелательна. Гаснет свет, и помещение погружается в непроглядную темноту. Лишь когда глаза привыкают к черноте, становятся видны силуэты предметов.

Джейн укутывается в едва греющее одеяло и поворачивается на бок. Она видит, как Лия подкладывает под свою голову подушку и смотрит на потолок. Губы её начинают чуть кривиться, словно она хочет улыбнуться. Потом Лия вдруг закрывает глаза. Джейн становится интересно, о чём же думает подруга, но собственные всепоглощающие мысли занимают весь её разум.

Звук дыхания становится всё тише и тише. Многие уже успели заснуть, и потому комната наполнена сопением и скрипом кроватей, когда кто-то решает сменить положение. Только Джейн не спится. Она ёрзает на месте, постоянно переворачивается, но сна нет ни в одном глазу. Он как будто решил покинуть её в эту ночь, заменив себя на навязчивые рассуждения. За последние дни случилось столько отвратительных событий, что факт произошедшего никак не укладывается в голове: первая нежелательная встреча с Эриком, вторая наиболее неприятная, а теперь этот нечеловеческий крик из того самого места. И всё непонятно: невнятные события покрыты тайной пеленой, а она никак не может собрать их вместе. Может, они все как-то связаны? Но причём тогда её первая встреча с ним и вчерашняя? Что происходит в том месте, скрытом от людских глаз? И почему она так недолюбливает его, хотя явных причин на это нет? А он из-за чего смотрит на неё с таким укором и презрением? Она же не успела перейти ему дорогу? — Нет, не могла. А с Мэттом что? Почему он так нервно ведёт себя, непрерывно чего-то опасается и боится? Он ведь наверняка знает больше них, но по своим причинам не собирается этого сообщать.

Джейн трясёт головой, отгоняя мысли, которые успели занять в ней первенствующее место. Она приподнимается на кровати и смотрит на Лию. Та спит, безмятежно улыбаясь. Вся её поза — расслабленная и умиротворённая. Вероятно, снится что-то хорошее. Если бы Джейн всё-таки смогла погрузиться в мир снов, то там её однозначно ждало что-то кошмарное, но всё же это лучше, чем очередная паническая атака, которая может неожиданно напасть на неё в любой момент дня и ночи.

Она от скуки откидывает одеяло, прислушиваясь к звукам. Кругом гробовая тишина, которая начинает пульсировать в висках. В углу раздаётся неясное бормотание, но источником звука оказывается сотоварищ, мечущийся во сне. Вскоре он успокаивается и тогда наступает полнейшее затишье. Джейн опускает ноги на ледяной пол и аккуратно завязывает шнурки на кроссовках, стараясь лишний раз не шуметь. Она берёт в руки кофту со спинки кровати и осторожно ступает в сторону выхода. Отворив дверь, напоследок проверяет наличие людей в коридоре, и когда убеждается в их отсутствии, тихо прикрывает её за собой.

Синее свечение раздражает зрачки. Особенно этот контраст заметен при переходе из темноты в такую красочность. Джейн остаётся стоять на месте и трёт глаза, пытаясь привыкнуть к яркому свету. Галогеновые лампы издают негромкий акустический шум. Она осматривается, а после сворачивает в углубление коридора. Её гулкие шаги особо хорошо слышны посреди ночи. Кажется, что она одна бодрствующая во всей спящей Фракции. Джейн обнимает себя руками и ещё больше кутается в сверху накинутую кофту, заглушая зевок в ладони. Она рассекает проходы и за столь длительное время не встречает ни одной души. Впрочем, это неудивительно, ведь все нормальные люди спят по ночам, но к Джейн это, видимо, не относится.

Звук капанья воды доносится до её слуха ещё на подходе к пропасти. С каменной арки глухо падают большие капли воды, по звуку напоминающие град. Течение явно поменяло скорость по сравнению с темпом несколькими часами ранее, поэтому холодные струи вновь доходят до моста. Джейн останавливается в начале переправы и ёжится от озноба. Она внимательно всматривается в другой конец моста, а после обращает внимание на сплошную стену в той же стороне. Попытка вслушаться в звуки не увенчается успехом: бурный водяной поток перекрывает любой грохот. Тем более крик, который так отчётливо был слышен здесь ранее.

Ненавистное пятно на ладони, про которое Джейн благополучно забыла, вновь даёт о себе знать: чешется так сильно, что хочется отгрызть руку. Проверенный источник, спасавший её много раз, предвещает об очередной опасности. Тем не менее девушка принимает решение наведаться в то ущелье. Взглянуть, и если там не будет ничего подозрительного, то просто уйти. Однако смутное чувство тревоги будто предвещает её об опасности. Не придавая ему нужного значения, что впоследствии может сыграть с ней злую шутку, Джейн огибает лужи. Её тряпичные кроссовки мокнут так, что студёная вода проникает внутрь. Она чертыхается, но всё же продолжает свой путь к скрытому проёму. Может, это тоже был знак?...

— Так, Джейн, ты всего лишь посмотришь одним глазком и сразу же уйдёшь, — она словно пытается вселить в себя уверенность и придать своим действиям надежду. — Да, одним глазком, и моего духа там больше не будет, — вторит она, внушая самой себе мнимое спокойствие.

Она тяжело выдыхает перед тем, как войти в узкий скрытый проём. В очередной раз оглядывается вокруг, сама не зная, для чего. Быть может, надеется на своё благоразумие? Что её резко осенит, и она тут же пойдёт обратно в кровать? Или кто-нибудь сделает это за неё, желательно только, чтобы не Эрик. Тогда он точно без сожалений скинет её прямо в тот ледяной поток, а вот Роберт поругается, да перестанет.

Собравшись с мыслями, она делает первый шаг. Тесный проход между двух камней снова встречает холодом и остротой неотёсанных валунов. Джейн сильнее натягивает рукава кофты, зажимая их концы в ладонях, чтобы не поцарапать кожу. А то, в противном случае, эти следы явно вызовут подозрения не только у друзей и соратников, но и у инструкторов, в особенности у Эрика, который сразу поймёт, что к чему.

Девушка кропотливо протискивается, двигаясь приставными шагами и параллельно прижимая руки к бокам. Искусственный свет в конце прохода даёт ей небольшое освещение, позволяя двигаться, не ориентируясь на ощущения. Она не спешит полностью выходить из проёма, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Ведь она до конца ещё не уверена, что люди там отсутствуют, поэтому аккуратно выглядывает, в любой момент готовясь сорваться с места. Всё-таки прошлый опыт даёт о себе знать, тем более когда он был совершенно недавно.

Пустота — это всё, что она может сказать о состоянии столь абсурдного места в данный момент. Ни духа, лишь светлые лампочки периодически странно мигают и трещат. Джейн смело покидает проход и, не переставая обнимать себя за плечи, подходит ближе к ограждению. Теперь у неё есть шанс и время поподробнее рассмотреть помещение, поэтому она не теряет его зря: высовывается за перила, скрупулёзно разглядывая каждый угол. Хотя и смотреть там нечего: одинокая стальная дверь с вентиляционным окном рядом, да лестница. Она уже собирается отвести унылый взгляд и покинуть это место, но глаза вновь самовольно возвращаются к отверстию в стене.

Маленькое окошечко, покрытое железными прутьями, сиюминутно приковывает её внимание. Джейн радостно отшатывается от ограждения, быстро следуя в сторону лестницы. Она уже хочет ликующе сбежать с неё, но вовремя себя останавливает. Излишний шум не нужен, ведь непонятно, что и кто находится за этой страшной дверью. Учитывая всевозможные предостережения, девушка бесшумно спускается, на мгновение задерживаясь на каждой ступени. Когда она преодолевает их все, то «пролетает» мимо двери, для чего-то пригнувшись. Видимо, для полной скрытности.

Она усаживается возле небольшого вентиляционного окна, которое, по невероятным стечениям обстоятельств, находится прямо на уровне лица, только если присесть. Джейн обхватывает его руками и зажмуривает один глаз, чтобы хоть что-то разглядеть между частыми прутьями. Поначалу картинка смазана и размыта, будто она смотрит через мутную линзу. А через некоторое время начинают проявляться несколько силуэтов и высокий стол. Продолжить разглядывание ей не даёт повторный, сдавленный крик, который заставляет её с ужасом оторваться от вентиляции.

— Закрой ей чем-нибудь рот! — она узнаёт этот недовольный голос. Конечно, кого она ещё могла здесь увидеть, если именно он вчера выходил из этого помещения?

Она вновь припадает к окну, боясь упустить шанс разузнать, что здесь всё же происходит. Неизвестная ей девушка лежит на твёрдой поверхности лицом вниз и уже не издаёт ни единого звука. Белокурые волосы волнами свисают с кушетки, обляпанной засохшей и свежей кровью. Бледное полумёртвое тельце наполовину прикрыто белоснежной простынёй с мелкими алыми каплями. Некто, обмундированный в медицинский фартук, орудует железными инструментами у неё в затылке. С него струится кровь, которая сначала попадает на кушетку, а после на стерильный пол. Рядом возвышается Эрик, который блестит, как начищенный самовар: его мерзкий взор направлен прямо в изуродованный затылок девушки, а он даже не смущается большому скоплению крови.

От увиденного Джейн начинает мутить. Она бесшумно опускается на пол и начинает ловить ртом воздух. Кажется, что она смогла осознать одну вещь: ей тогда повезло. Безумно и чертовски повезло, ведь её просто-напросто попутали. Вот, кого они тогда искали: эту светлую девушку. И вот, где эта светлая девушка сейчас — прямо посреди хирургического стола с раскроенным затылком.

Джейн обхватывает себя руками и с силой сжимает плечи. Кожа под её ладонями напрягается и покрывается складками. Она с ужасом смотрит в противоположную белую стену, которая давит на неё своей белизной. Всё это помещение сдавливает её, будто пытаясь расплющить. Загнать в коробку без выхода и там разорвать на куски. Но ей нужно продолжить начатое вопреки всему или просто уйти. Понять, зачем они это делают, и тогда предпринять какие-то меры. Нет, осознать и навсегда покинуть это место, больше никогда не возвращаясь. Она ведь струсит что-то сделать, поэтому проще уйти. Так было всегда: всякий раз Джейн легче убежать. И она ненавидит себя за это, корит. Всеми силами недолюбливает это качество — трусость. Однако по иронии судьбы она добровольно пошла во Фракцию, которая презирает слабаков. Брезгует такими трусами, как она.

— Ну уж нет, — шепчет она себе под нос и сжимает руки в кулаки. Резко подрывается с места и припадает к окну.

Неведанный ей мужчина металлическим пинцетом ковыряется под кожей безмолвной девушки, которая и вовсе затихла. Возможно, она даже уже не жива. В один миг его лицо озаряется гордой улыбкой, и он торжественно вытаскивает оттуда небольшую тёмную карточку. Эрик выхватывает её из железных «лап» инструмента, даже не смущаясь крови, которой заляпан непонятный предмет. Он подносит его к свету ламп и величественно рассматривает со всех сторон, сияя при этом, не хуже любого драгоценного камня.

Джейн, увлечённая цепким рассматриванием карточки, то ли напоминающей плоский ключ, который она уже видела у многих Бесстрашных, только в меньшем формате, то ли электронный носитель, которых в Эрудиции полным-полно, даже не замечает скрипа подошвы ботинок по плитке сзади неё.

— Кто это тут у нас такой красивый? — неожиданно раздавшийся голос заставляет её резко отпрянуть от вентиляции и с замиранием в сердце развернуться.

Тихий, почти неслышный озорной смех следует сразу за произнесённой фразой, проговоренной специально устрашающим тоном. Испуганная Джейн резко оборачивается, заприметив что-то знакомое в этом неудержимом хохоте. Удивительно, но перед ней возвышается Лия, которая уже готова впасть в истерику.

— Ты бы видела своё лицо! — она бессовестно опускается на корточки и продолжает тихо смеяться.

— Дурочка, ты чего так пугаешь?! — Джейн прижимается к стенке и потрясённо выдыхает. Ещё чуть-чуть — и она бы точно схватила инфаркт.

— И чего ты без меня ушла? — Лия вовсе не обращает внимания на ошеломлённое состояние своей подруги. — Да ладно, расслабься, — толкает она её в плечо, когда та уже готова осесть на пол.

— Легко сказать! — с долей возмущения вторит она.

— Что тут у нас? — Лия игнорирует предыдущие высказывания и переступает через подругу, усаживаясь возле окна.

— Сама ещё ничего не понимаю, — Джейн пододвигается ближе и кладёт руку ей на плечо, чтобы заглянуть в маленький проём.

Кажется, что за это непродолжительное время картина в непонятном помещении совсем не сменилась, только смоляная карточка теперь плотно зажата в руке Эрика. Неизвестный мужчина в медицинском фартуке закрывает покалеченную девушку белой простынёй и кидает железные окровавленные инструменты в мойку, куда они падают с диким грохотом. Он откидывает фартук в сторону и довольно потирает руки.

— Наконец-то мы нашли её, — Эрик вновь подносит непонятный предмет к искусственному свету, будто не может наглядеться на этакое «чудо». Видимо, это что-то весьма важное для него. — Собирайтесь, — наказывает он охранникам, которых Джейн замечает только сейчас.

Двое мужчин, обступивших выход, синхронно кивают в ответ, но не торопятся сдвинуться со своих мест. Только когда их предводитель делает первый шаг в сторону двери, они слегка расступаются, готовясь выпустить мужчину.

— Идём! — шепчет Лия, оборачиваясь к Джейн.

Она остаётся на своём месте и лишь буравит тяжёлым взглядом всех присутствующих в помещении до тех пор, пока подруга не утаскивает её за рукав кофты. Они приземляются за ближайшим выступом как раз в тот момент, когда дверь с шумом раскрывается и трое мужчин, вышедших из неё, направляются к лестнице. Один из них — высокий с противной слабоумной ухмылкой напоследок останавливается перед выходом и внимательно оглядывает помещение. Поправив висящий на плече автомат, он медленным шагом направляется к остальным и они мирно скрываются в проёме.

Подруги судорожно выдыхают, тихо радуясь тому, что их не поймали с поличным. Джейн заламывает пальцы и всё смотрит в сторону того помещения, где ещё остался мужчина, проводивший «операцию». В её движениях наблюдается привычная нервозность, а между тем Лия ведёт себя спокойно и даже развязно: её безмятежный взгляд устремлён на стальную громоздкую дверь, которая совсем скоро должна раскрыться. Не будет же он там сидеть вечность, верно?

Лия, уставшая наблюдать за необоснованной суетой подруги, измученно достаёт из кармана карамельную конфету в яркой обёртке и протягивает ей. Та недоумённо отрывается от своего дела и растерянно смотрит на сладость.

— Не трясись ты, как заяц, — она берёт её ладонь в свою и плотно зажимает там конфету. — Что с тобой всегда такое?

Джейн лишь отмахивается, не желая поднимать эту болезненную для неё тему, но всё-таки бесшумно раскрывает фантик. Лия тщательно оглядывает её лицо ещё некоторое время, словно пытаясь найти там ответы на свои вопросы, а после удручённо отворачивается. Как раз в то мгновение мужчина решает покинуть жуткое помещение. Девушки тут же подбираются, и, затаив дыхание, наблюдают за каждым его малейшим движением, чтобы в случае чего поскорее удрать отсюда. Напоследок он застывает возле сенсорной панели у самой двери: водит по ней пальцем, и, когда система издаёт монотонный звон, удаляется.

— Ну что, навестим это страшное место? — игриво протягивает Лия и сразу же подскакивает с корточек, начиная небрежно отряхивать брюки.

— Ты свихнулась?! — ошарашенно вскрикивает Джейн. Казалось бы, удивляться больше нечему — девушке, действительно, досталась очень активная и любопытная подруга, но чтобы настолько...

— Да ладно тебе, — она кидает на неё лукавый взгляд полный восторга от ближайшего приключения, — может, найдём что-нибудь интересное.

Девушка смело выходит из-за угла и развязно, подпрыгивающей походкой движется вдоль протяжённой стены с вентиляцией. Пару раз она оборачивается и ехидно подмигивает Джейн. Она только лишь отчаянно качает головой, но в конечном итоге сдаётся.

— За что она свалилась мне на голову? — проговаривает Джейн в пустоту, но всё же поднимает глаза к потолку. — Ай, чёрт с ним! Была не была, — она резко подскакивает на ноги и судорожно заталкивает в карман смятый фантик.

— Как думаешь, какой пароль? — высовывается Лия и, не контролируя громкости своего голоса, кричит на всё открытое помещение.

Она чертыхается и быстрее спешит к ней, чтобы, если не заткнуть рот назойливой подруге, так хотя бы предупредить. Их же быстрее засекут здесь, а повторной встречи ей очень не хочется. Третьей уже, кажется...

— «Великий и ужасный?» — на подходе Лия начинает кривляться. — Или, может: «Я самый страшный человек во Фракции?»

Джейн неаккуратно, но мягко отодвигает подругу в сторону и наугад тыкает в голубой экран. Система выдаёт панель с набором цифр от нуля до десяти.

— Здесь цифры вообще-то, дурашка, — насмешливо глядит на неё Джейн.

Лия всего-навсего недовольно складывает руки на груди и продолжает смирно наблюдать за неудавшимися попытками подруги открыть этот нечастный замок. Но после нескольких неминуемых провалов она внезапно замирает, словно пытаясь о чём-то вспомнить.

— Ты чего замерла? — обеспокоенно заглядывает ей в лицо Лия. Её брови сдвинуты на переносице, а глаза изучающе бегают по всему задумчивому лику подруги.

— У него татуировка была вот здесь... — Джейн в раздумьях хватается за запястье и обводит предполагаемое место пальцами. — Цифры какие-то, кажется...

— Да ты чего? — в открытую насмехается над ней Лия. — Сделать татуировку с кодом от секретного места в бездне Фракции? Нет, он, конечно, псих, но не настолько же! — она отворачивается от Джейн и начинает мерить шагами узкий коридор.

Джейн не слушает её и потому сейчас по памяти вбивает комбинацию чисел, тайно надеясь на то, что сознание в такой нужный и ответственный момент не подведёт. Подруга на фоне продолжает причитать, но девушка уверенно щёлкает пальцами по сенсорному экрану. Через долю секунды он загорается зелёным светом и дверь с шумом раскрывается, когда как Лия замирает. Она молча хлопает глазами, то и дело переводя взор с открытой двери на рядом стоящую гордую Джейн.

— Видимо, он точно всё-таки псих... — выносит она еле слышный вердикт.

Джейн усмехается в ответ на её вывод и первой заходит в комнату. В последний раз сосредоточенно осмотрев коридор и стальную дверь, Лия тихо прикрывает её за собой.

— И какой пароль? — интересуется она, параллельно рассматривая помещение, но ещё не осмеливаясь пройти вглубь комнаты.

— Семнадцать десять, — подаёт голос Джейн, которая уже принялась внимательно осматривать чистую кушетку. Она проводит по ней ладонью, не замечая тех капель крови, ранее льющихся с неё ручьём.

— День рождения? — издаёт смешок девушка.

— Не знаю, — поднимает голову Джейн и растягивает губы в улыбке. — Возможно.

— Надо будет не забыть поздравить, — Лия подходит ближе к стене, полностью заполненной железными вычищенными инструментами. Они сияют при свете ламп, будто кто-то кропотливо намывал их целый вечер.

На фоне: «Fish Food» — Dominic Lewis.

Она аккуратно прикасается к одному неясному предмету, чем-то напоминающему маленькую железную лопатку. Инструмент, висящий на хлипком гвоздике, соскальзывает с него и с грохотом падает на пол. Джейн резко вздрагивает и сразу оборачивается в сторону исходящего звука, а сама виновница произошедшего быстро возвращает орудие на место. Решив не задерживаться на одном месте, Лия проходит дальше и заглядывает в стерильную жестяную раковину, до этого наполненную теми самыми инструментами. Как и кушетка, мойка вычищена до блеска, да и выглядит она так, как будто только-только выпущена с завода: гладкая поверхность не покрыта ни единой царапинкой или накипью.

— Слушай, они достали у неё из затылка какую-то карточку или что-то на подобии того, я не поняла, — Джейн заглядывает под кушетку, но не обнаружив под ней ничего примечательного, двигается в сторону шкафа.

— А куда они её дели? — Лия отрывается от разглядывания раковины и подозрительно оглядывает всю комнату, как будто пытаясь найти подходящее место для укрытия.

Джейн подходит к громоздкому шкафу и хватается за металлические ручки. Потянув за них, она воодушевлённо разводит двери, но её эмоции тут же меняются: сначала перед глазами проносятся белокурые, покрытые кровью волосы, а после бледное тело падает прямо ей под ноги. Она безмолвно смотрит на изуродованную девушку большими глазами, не смея отвести взгляд.

— Вот она, кажется... — слабым голосом шепчет Джейн.

Лия опасливо поворачивается в сторону подруги и вглядывается в измазанное кровью тело. Она поднимает на неё настороженно-ошарашенный взгляд и медленно, словно крадясь, подходит ближе. Джейн шумно дышит и всё смотрит на девушку затуманенным взглядом, а её подруга осторожно присаживается рядом с покойницей. Подавив тошноту, Лия аккуратно касается голого плеча и переворачивает девушку на спину. Она, как марионетка, гулко ударяется позвонком о пол и раскидывает длинные руки в разные стороны. Светлые волосы скрывают лицо, поэтому Лии приходится убрать прядки.

— Кто она такая? — хмуро рассуждает девушка, попутно рассматривая приятные черты лица таинственной незнакомки.

— Да я откуда знаю?! — кажется, что Джейн находится на грани срыва. Руки, которые она с силой прижимает к корпусу, напряжённо дрожат, а глаза наполнены ужасом от увиденного.

— Успокойся, — мягко, но твёрдо наказывает Лия, поднимая голову на стоящую рядом подругу.

Она вновь наклоняется к мёртвой девушке и, предварительно наклонив ей голову, мрачно рассматривает незашитый затылок. Запёкшаяся кровь обрамляет ровный рубец, явно сделанный скальпелем в руках человека, знающего своё дело. Как только Лия хочет отпустить её, в коридоре раздаются быстрые раскатистые шаги.

Обе мгновенно оборачиваются на запертую дверь, которую вот-вот откроет кто-то из тех живодёров. По мере их приближения на подруг накатываются паника и смятение. Лия в растерянности оглядывает комнату, с ужасом понимая, что в этих четырёх стенах негде спрятаться. Только когда её взор натыкается на громоздкий шкаф, девичье лицо озаряется еле видной победной улыбкой и она шире раскрывает дверцы.

— Бери её с той стороны, — указывает она Джейн, которая моментально хватает неживую девушку за руки.

Общими усилиями они затаскивают её в шкаф, залезая в него следом. Джейн неспокойно прижимается к деревянной стене, когда плечо покойницы касается её собственного. Благо голова повёрнута в другую сторону, а то её покалеченная психика не выдержала бы такого испытания на прочность. Тем временем Лия, вовремя сообразив, заблаговременно оставляет небольшую щель, чтобы следить за происходящим извне. И именно через сотую долю секунды она им понадобилась как никогда: относительно взрослый мужчина свободно прошёл к одному из стеллажей с инструментами. Недоверчиво оглядев всё пространство, он сгребает в тряпичную сумку железки и торопливо покидает помещение, даже не закрыв его. Он кажется подозрительным: зачем ему так косо осматривать свой же кабинет? Тем не менее для полной уверенности и внутреннего спокойствия девушки ждут ещё пару минут, а после облегчённо вываливаются из шкафа. Джейн сразу спешит к двери, не желая задерживаться здесь ни на минуту, когда как Лия кропотливо приводит всё в прежнее состояние. Напоследок проведя рукавом по ручкам шкафа, чтобы стереть отпечатки, которыми они успели нагрешить, она бегло оглядывает всю комнату и скрывается за дверью.

На улице уже светает, когда блудные подруги возвращаются в комнату. Они, почти не дыша, крадутся к своим кроватям, дабы не разбудить утомившихся соседей. Протяжный выдох вырывается из груди Джейн только в момент соприкосновения спины и твёрдой постели. Сейчас подушки кажутся невероятно мягкими, а одеяла приятными для тела — ещё чуть-чуть, и в них можно раствориться. Джейн закутывается в холодную ткань и устало прикрывает глаза, но картинки прошедшей ночи надоедливо мелькают вместо красочного сна. Поморщившись, она поворачивается на другой бок и натягивает одеяло до носа. Эти синяки на плечах, эти красные полосы на шее и затылке покойной девушки вновь докучают ей. Встряхнувшись, она поудобнее устраивается на спине. И кажется, что именно в тот момент входная дверь звонко ударяется о стену, хотя, на самом деле, уже прошло несколько часов.

— Поднимайтесь, бездари, — это Роберт. Джейн узнаёт его интонацию даже с закрытыми глазами. И точно опознает хоть в бессознательном состоянии.

С разных сторон раздаются недовольные сонные кряхтения, однако Джейн и её соучастнице ночного деяния хуже всех: бессонная ночь и доза адреналина от страха сыграли своё дело. Они, не восторженные от ближайшей перспективы подъёма с мягких лож, дружно закутываются в одеяла. И, конечно, их Инструктор не может оставить всё в таком виде. Из-за внутреннего ехидства или зависти, он без зазрения совести одним махом сдёргивает одеяла, отбрасывая их на пол.

— Давайте, давайте, или заставлю вас драить всю Фракцию вдоль и поперёк, — он подгоняет подростков, уже начиная самолично стягивать спящих с кроватей.

— Да хоть весь город, — глухо бормочет кто-то в подушку.

— Чего? — издевательски протягивает мужчина с едкой улыбкой и оборачивается в поисках смельчака.

Парень мгновенно замолкает и отворачивается к стене. Все тихо посмеиваются и попутно лениво поднимаются с постелей, чтобы не столкнуться с приближающейся яростью Роберта. В обычное время инструктор тот ещё «цветочек», в отличие от многих, но лишний раз его лучше не доводить до ручки.

Заприметив то, что бо́льшая часть воспитанников успешно преодолела первое каждодневное испытание — мучительный подъём с утра пораньше, мужчина довольно кивает и в последний раз обводит всех пристальным взглядом. Он лихо скрывается за дверью, не забыв её плотно прикрыть. Все уже знают, что у них есть не больше десяти минут, поэтому подростки собираются резво и слаженно. Бегают туда-сюда, что-то ищут в своих тумбах и по всей комнате, а Джейн утомлённо наблюдает за ними. Эта суматоха за столько дней уже успела наскучить до предела, и потому всякий раз ей хочется остановить бурный поток жизни. Поставить на паузу, заставить остальных замереть и не двигаться, а самой спокойно и бездельно существовать в этом Мире. Мечты мечтами, но сейчас она вынуждена последовать за всеми. Тем более что время истекает, а опоздание может сулить неприятности. Правда, никто ещё не знает, какие. При попадании в Бесстрашие у людей автоматически развивается пунктуальность, однако, скорее всего, она связана со страхом столкновения с возможным наказанием. Тем не менее сравнительно небольшая толпа в данный момент сплочённо рассекает коридоры, держа курс на самую приятную часть дня — завтрак.

В такое время Фракция уже давно бодрствует: её жители занимаются своими делами, в комнатах обсуждаются секретные планы, а в столовой во всю идёт первый приём пищи. Именно в этом месте всё многочисленное население Бесстрашия смешивается по три раза на день. И сейчас как раз таки самый разгар первой встречи.

Преждевременно слух улавливает звон тарелок. Жестянки не столько грохочут, сколько позвякивают из-за соприкосновения друг с другом. Иногда они падают на пол, но металлу всё нипочём. Собственно, как и Бесстрашным, которые вовсе не контролируют своё буйное поведение. Проход к столам, специально выделенным для новеньких, заполнен Лихачами, будто не замечающими «детей». Они неподобающе ведут себя, но фигура Фора, маячащая на горизонте, сразу разгоняет всех невеж. Подростки спокойно усаживаются на уже выбранные места, когда как на входе вновь хлопают двойные двери и Урождённые собратья с улыбками до ушей спешат к своим товарищам.

— Доброе утро, — воодушевлённый Мэтт присаживается напротив Джейн и Лии, сразу же хватая ложку.

— Угу, доброе, — мрачно хмыкает Лия, упирающаяся лбом в сложенные руки.

— Выспались? — задаёт глупый вопрос юноша, как будто не замечая убитое состояние своих подруг.

Джейн ухмыляется и наигранно откашливается в ладонь. Она косится на Лию, которая тут же поднимает голову и невозмутимо отвечает:

— Вполне.

Мэтт положительно кивает и утыкается в свой завтрак, Лия обратно опускается на стол, а Джейн одиноко давится приторным чаем. Попутно она оглядывает помещение, в котором сейчас, кажется, собралась вся Фракция: настолько заполнен каждый стол и угол в столовой. В её глаза бросается высокий балкон, на котором столпились люди в тёмной форме с нашивками на плечах. Путём долгого вглядывания в лица Джейн узнаёт среди незнакомой толпы пару известных лиц: недавний знакомый Реджи, с которым им пришлось встретиться в весьма неприятной ситуации, опирается руками на ограждение и гордо осматривает столовую. Поодаль, среди чёрной массы возвышаются Роберт и Фор, безмятежно ведущие уединённый разговор. Впрочем, ничего нового. Джейн уже давно заметила, что эти двое частенько переговариваются друг с другом вдалеке от всех. Странно это, однако...

В массе разношёрстных людей она не может найти только одного человека. Девушка сама не понимает, зачем его ищет. Наверное, чтобы полностью убедиться в своей неприкосновенности и полном внутреннем умиротворении хотя бы на ближайшее время. И как всегда судьба играет с Джейн очень злую шутку, когда она полностью выдыхает и расслабляется до такой степени, что даже мутный чай кажется вкусным. Сначала ребята, стоящие у входа, резко замолкают. Они также являются одним из источников шума и громкого смеха, поэтому все устремляют настороженные взгляды в ту сторону. Проблема под именем Эрик не заставляет себя долго ждать: он проходит мимо всех, отчеканивая шаг, а это означает лишь одно — он неимоверно зол. Мужчина доходит до самого конца помещения, пугая всех своим видом настолько, что идущие навстречу Бесстрашные опасливо сторонятся его или тут же меняют направление. И к несчастью для многих он останавливается прямо напротив десятка столов с новенькими подростками.

— Это чьё? —Эрик испытующе оглядывает испуганные лица, попутно зажимая между двумя пальцами красочный фантик.

Услышав ледяной, пробирающий до костей голос, Лия резво поднимается и пугливо вглядывается в яркую обёртку. Она застывает как раз в тот момент, когда мужчина переводит взгляд на их стол. Девушка беззвучно глотает точно такую же конфету, а между тем Джейн осторожно прощупывает свои карманы.

— Чёрт... — вполголоса шепчет она, когда мужчина отводит от неё пытливый взор.

— Ничьё? — он поднимает брови. — Ну ладно, тогда посмотрим по камерам, — Эрик довольно поджимает губы, явно наслаждаясь воспроизведённой реакцией.

Мужчина незамедлительно покидает зал, а вместе с ним уходит напряжение, мешающее раздаваться остроумным шуткам. Конечно же, остальным Бесстрашным нет до этого дела: они беззаботно возвращаются к своим делам, не обращая внимания на бледные, как мел, лица новеньких. Точнее, на мертвецкие выражения Джейн и Лии.

— Это ваше что ли?! — восклицает Мэтт, заприметив излишнюю тусклость на лицах напротив сидящих девушек. — Вы всё-таки сунулись в то место?! Я же вас предупреждал! — он повышает голос, а Лии приходится незаметно пнуть его под столом.

— Перестань, — сурово бормочет она. — И без тебя тошно.

— И что нам делать? — хмуро обращается к подруге Джейн. — Чистить камеры?

— Да, — утвердительно кивает Лия, а Джейн, явно не ожидая такого ответа, удивлённо таращится на неё. — Это единственный вариант, — непреклонно добавляет она.

— Ли, я боюсь, что в этот раз не получится так удрать, — девушка вспоминает события прошедших дней и первые встречи с Эриком, в которые ей хотелось собственноручно застрелиться, но не внимать его нарочно тихому и угрожающему голосу.

— Как и в предыдущий, впрочем... — приняв всё как должное, покорно вставляет своё слово Мэтт.

За столом повисает гнетущая тишина, сопровождающаяся безмолвным переглядыванием друг с другом. Никто не смеет сказать и слова, понимая всю серьёзность ситуации. Все осознают, что их ждёт в случае поимки за противоправным деянием. Но тем не менее у них нет никакого выхода, иначе Эрик точно не проявит благодушия, как в прошлый раз, и с улыбкой на лице выгонит их на улицу.

— Так... — первой нарушает тишину Лия, неуверенно заглядывая в его глаза, — и где камеры находятся?...

— После тренировки покажу, — решительно отвечает юноша, поднимаясь со своего места.

Подруги радостно переглядываются, сдерживая порыв зацеловать Мэтта до смерти. Они поднимаются следом, с хорошим настроением шагая на выход из столовой.

«После тренировки, так после тренировки».

Примечания:

С Праздником, друзья!

Подростки, стоящие ровным рядом, как по приказу, вытягиваются по струнке и безмолвно внимают сегодняшнему тренеру. К их сожалению, текущим надзирателем является никто иной, как разъярённый Эрик, несколько мгновений назад готовый рвать и метать. Сейчас же он молча возвышается напротив них, однако в его движениях всё ещё прослеживается хорошо уловимая ярость. То и дело он постоянно сжимает кулаки, а черты его лица в такие моменты по-особому заостряются. Тем не менее мужчина пытается сдерживать свой пыл, дабы сохранить мнимый страх в глазах подопечных.

— Вы должны научиться оказывать первую медицинскую помощь, — он складывает руки за спиной и делает шаг по направлению к заведомо разложенной кушетке, одновременно показывая взглядом, чтобы все подошли поближе.

Обтянутая клеёнкой поверхность смутно напоминает Джейн события прошедшей ночи. Алая кровь, ручьём стекающая на стерильный пол, небрежно разбросанные белокурые волосы и звон металлических предметов так не вовремя всплывают перед глазами. Она устало потирает веки, тем самым отгоняя чужеродные мысли, тотчас ловя на себе настороженный взгляд тренера. Мужчина слегка прищуривается, а между тем Лия хватает подругу за руку и вместе с ней протискивается сквозь толпу для того, чтобы лучше видеть и слышать всё происходящее. Эрик сразу же отводит недовольный взгляд, когда девушки останавливаются справа от него. Тогда он складывает руки на груди и начинает медленно, но внятно говорить, внимательно заглядывая каждому в глаза.

— Существует три зоны опасности: красная, жёлтая и зелёная, — в это время он переводит взор на Джейн, а она иронично подмечает, что они явно оказались в красной. — Красная — это эпицентр боя, где интенсивно стреляют. Там есть возможность погибнуть от пуль и различных осколков, — мужчина повествует без особого энтузиазма, будто говорит о погоде за окнами Ямы. — В этой зоне пострадавшим не делают сложных перевязок, только спешно осматривают на наличие ранений. При сильном кровотечении накладывают жгуты и сразу перевозят в жёлтую зону.

Джейн на мгновение оборачивается вокруг себя, замечая, что все слушают тренера, буквально затаив дыхание. Они так сосредоточенно внимают ему, что вмиг становится понятно, как эта тема важна для всех Бесстрашных, и новенькие ребята это отлично понимают.

— Жёлтая зона — это место без активных боевых действий: окоп или укрытие, где проводят детальную перевязку и готовят к перевозу в зелёную зону. В зелёной зоне раненые передаются медикам в полевых госпиталях.

Эрик делает небольшую паузу, словно она способна закрепить полученную информацию в головах юнцов, а после кладёт перед всеми небольшую тёмно-зелёную укладку. Он открывает защёлки и одним движением расстилает плотную ткань с заполненными карманами.

— Это специально скомплектованный тактический набор, — мужчина бегло поднимает глаза, чтобы убедиться в заинтересованности своих учеников. — Самый простой вариант, но вам и такого достаточно.

На его заявление Джейн закатывает глаза, благо её выходки не видят остальные. Эта короткая фраза звучала крайне унизительно и возвышенно, однако этого он и желал. Кажется, что унижать других — его любимое занятие, без которого он не сможет прожить и суток. Тем не менее Эрик продолжает разглагольствования, а Джейн умело игнорирует все оскорбительные подтексты.

— Компрессионная повязка для ран с обильным кровотечением, — он вытаскивает из кармана укладки бежевую плотную ткань в блестящей упаковке и тут же откладывает её в сторону. — Декомпрессионная игла, используется при пневмотораксе, — железное остриё при свете ламп отдаёт блеском.

Многие наклоняются, чтобы поближе разглядеть сверкающую иглу, но надолго не задерживаются в таком положении. В частности и Джейн, которая из-за своего плохого зрения не способна досконально разглядеть изделие. Хотя, впрочем, подробное изучение медицинского предмета ничего не даёт: нужна практика. Но всё же она отрывает увлечённый взор только в тот момент, когда Эрик заостряет внимание толпы на следующих объектах.

— Тактические ножницы, перчатки, бинты, лейкопластыри, — он вскользь показывает простые предметы, так как все более-менее знают их назначение. — Повязки, жгуты, набор медикаментов.

В конце разбора мужчина вновь оглядывает подростков, надеясь на то, что хотя бы малая доля информации успела закрепиться в юных разумах. Но с досадой для себя он не видит на молодых лицах и тени понимания. Впрочем, ему нет до этого никакого дела. Задача Эрика — рассказать и показать, а уж запоминать и делать выводы они должны самостоятельно.

— Для начала вам нужно научиться пользоваться этими предметами, — он скептически поджимает губы. — Потом уже будут бандажи, гемостатики, противошоковые препараты, капельницы, и всё это я выведу на практику, — мужчина снисходительно ухмыляется, словно чувствует вкус будущего позора.

Все многозначительно переглядываются. Джейн ловит взгляд Лии, обернувшейся через плечо, но девушка лишь отчаянно улыбается. «Будет весело», — думает она. «Не сомневайтесь», — ответил бы Эрик.

— Кто знает, как правильно накладывать жгут?

— Выше раны, — неожиданно и ровно отвечает Мэтт. Его серьёзный взгляд направлен прямо на мужчину, а всё тело по какой-то причине напряжено.

На удивление Эрик довольно кивает. Он продолжает задавать каверзные вопросы, но цепкий взор Джейн направлен только на друга. Она видит, как он угрюм и как его закрытая поза источает напряжение. Мэтт не поворачивается в сторону друзей, лишь продолжает пилить взглядом ничего не замечающего Эрика. Хотя, возможно, он делает это специально, а значит между ними когда-либо возник конфликт. И, к слову, это неудивительно. С кем у Эрика нет разногласий? Кажется, что таких людей не существует.

— Покажешь? — с интересом спрашивает мужчина.

Юноша осторожно, как будто ни на секунду не задумываясь, ступает навстречу с такой лёгкостью, словно он ждал этого момента всю сознательную жизнь. Будто не он мгновение назад смотрел на этого человека с такой не присущей ему суровостью. А между тем Джейн замирает, не зная, чего ожидать, когда как Лия спокойно, но с огромным подозрением наблюдает за развившейся ситуацией. Мэтт предусмотрительно держит расстояние, но всё-таки останавливается в шаге от Эрика. Тот же скрещивает руки за спиной и увлечённо наблюдает за подростком.

— При артериальном кровотечении из нижней конечности сначала нужно растянуть жгут двумя руками, а затем перекрестить концы выше раны, обвести их и зафиксировать на защёлку, — слова сопровождаются наглядной демонстрацией, которую он проводит прямо на себе.

— А если верхняя конечность? — Эрик внимательно слушает парня, а от гнева, с которым он начинал тренировку, не осталось и следа.

Мэтт тяжело вздыхает. Перед глазами юноши будто проносятся тысячи воспоминаний, но он умело отгоняет их, просто встряхнув головой.

— Если самому себе, то зубами, — попутно он развязывает жгут на своём бедре.

— А если другому? — никак не унимается Эрик.

Парень поднимает голову и оглядывает толпу, следившую за каждым его малейшим движением. Его взгляд останавливается на Джейн, а ей самой хочется потупить взор. Он коротко кивает, тем самым безмолвно показывая, чтобы она подошла. Девушка неохотно сдвигается с места и незамедлительно ловит на себе недоброжелательный взор. Она игнорирует глаза, которые если бы имели возможность убивать, то тогда от неё не осталось бы и следа.

Мэтт собирает со стола нужные ему предметы и отрывает длинный кусок ткани от мотка марлевой повязки. Все наблюдают за ним, затаив дыхание, а Джейн старается не смотреть на Эрика, однако его слишком пристальный взгляд побуждает к обратному.

— При кровотечении из верхней конечности на оголённую часть выше раны нужно положить марлевую салфетку и сделать пару оборотов, — холодные пальцы касаются её плеча, и она от неожиданности незаметно вздрагивает. Конечно, это не укрывается от Мэтта: он поднимает на неё недоумённые глаза, но всё-таки оборачивает то место тонкой повязкой. — Дальше необходимо растянуть жгут и наложить его на несколько сантиметров выше ранения, — он зажимает чёрную ткань в двух руках, а после накладывает её на выдуманное повреждение.

Когда Мэтт решает затянуть концы упругой ткани, Джейн слегка морщится. Безусловно, это неприятная манипуляция, но что не сделаешь ради друга?

Эрик вновь польщённо кивает: значит, представление понравилось. Джейн живо снимает с себя всю конструкцию, которую возвели на её руке, и возвращается на место. Лия дружелюбно улыбается при виде подруги, когда та останавливается рядом с ней.

— Скоро практика, причём в полевых условиях, — эти неутешительные слова внушают только страх. На данном этапе никто бы не хотел оказаться хоть и в вымышленной, но боевой обстановке. Собственно, Эрик и надеялся на такую реакцию. — Завтра будете повторять это самостоятельно, пока свободны.

Все потихоньку расходятся, но не собираются пускаться во все тяжкие: через несколько часов их ожидает новая тренировка, которую, естественно, нельзя пропускать. Мэтт ловит подруг на выходе и, чтобы привлечь внимание, хватает Джейн за локоть.

— Идите в свою комнату, я вас найду, — он старается говорить как можно тише, поэтому девушкам приходится наклониться.

Джейн согласно кивает и юноша, смерив их одобрительным взглядом, скрывается во мгле соседнего коридора. Они не спеша возвращаются в место своего ночлега, стараясь выбирать более длинные пути. Девушки знают, что он ещё долгое время будет где-то копошиться, поэтому без особого энтузиазма бродят по тёмным коридорам Фракции. Они встречаются как раз возле входа в комнату и Мэтт победно улыбается: кажется, он чем-то доволен, а значит намечается что-то хорошее.

— Погуляйте чутка, — он выпроваживает новеньких подростков из комнаты для того, чтобы друзья остались наедине. Правильно, лишние уши им ни к чему.

Когда ненужные люди с недовольными лицами покидают комнату и они остаются одни, Мэтт плотно закрывает дверь и вручает Джейн непонятную ткань.

— Держите, — попутно говорит он.

— Что это? — Лия выхватывает лоскутки из ладоней подруги и насмешливо рассматривает их на свету.

— Может, мне вам ещё балаклавы достать? — сдержанно возмущается парень. — Берите что дают, а то если вас засекут, то поляжем вместе.

— Ладно-ладно, не кипишуй, — Лия аккуратно отдаёт ткань обратно и задорно поднимает руки в примирительном жесте. В ответ на её выходку Мэтт лишь укоризненно качает головой.

— Лия хотела сказать, что она очень благодарна, — встревает в разговор Джейн и кидает мимолётный взгляд на подругу, предварительно толкнув её локтем в бок.

Она наигранно шипит, но её веселье мгновенно прекращает суровый взор друга, который основательно настроен на выполнение предстоящего задания. И, наверное, движет им только чувство долга и простое человеческое сочувствие, ведь они не виноваты в этом, хотя он предупреждал их. В такие моменты он вспоминает доброту своего отца, его бескорыстие и отвагу. Этот вечно неунывающий парень всегда хотел быть похожим на него: таким же честным, благодушным и храбрым. Но как всегда и бывает в Бесстрашии — смерть разлучила их. Отец всё-таки погиб по причине своего губительного добродушия, и с тех пор Мэтт клялся себе никогда и ни при каких обстоятельствах не помогать другим. Однако он нарушает данное обещание уже не впервой, и всякий раз даёт новое обязательство, которое вскоре будет проигнорировано. Юноша знает, что любезность доведёт его до могилы, как и родного отца, но он не может пойти по другой дороге: по пути зла и эгоизма.

Мэтт отмахивается, как будто ему безразличны неблагодарные высказывания Лии, но, с другой стороны, он понимает всю несерьёзность этих вскользь брошенных слов. Он осознаёт, что она ещё юная девочка, ничего не видящая в этой страшной жизни, а тем более в Бесстрашии. Они не знают всего устройства этой гнилой системы, всех действий тщеславных Лидеров и остальных жителей города. Они ещё не видали смерти, настоящей крови и грязи — всё это впереди, раз они выбрали эту Фракции. Они определили свой путь тогда, напротив пяти чаш, одной из которых оказалась роковая с шипящими углями.

— Итак, я раздобыл подробную карту Фракции, — он расстилает ветхую бумагу на кровати одного из новеньких.

— Где ты это всё берёшь? — Джейн удивлённо прикасается к жёлтому картону, который вот-вот рассыплется.

— Места знать надо, — парень азартно подмигивает и напоследок проглаживает все неровности ладонью. — В общем, это — Яма, — он тыкает пальцем в самый центр.

Девушки садятся по разные стороны от него и внимательно изучают план. Они, конечно, уже знают некоторые места, но не настолько точно.

— Вот это — диспетчерская, там находятся абсолютно все камеры, — путь, который им необходимо преодолеть, достаточно велик. Лия изумлённо присвистывает, в очередной раз пробегаясь глазами по намеченной дороге.

— А сократить никак нельзя? — хмурится Джейн. Да, такими темпами их точно засекут, а возможность того, что это будет сам Эрик, очень огромна.

— Опасно, — твёрдо отвечает парень и отчаянно качает головой. — Мне с вами нельзя идти, а тогда вы заблудитесь.

— Ты с нами не пойдёшь?! — ошеломлённо прикрикивает Лия. Джейн вновь толкает её в бок, чтобы та побыстрее успокоилась. Не хватало им ещё гостей на кону.

— Почему? — более спокойно спрашивает Джейн, хотя внутри всё разрывается от переживаний и безысходности. Кажется, что дела этой Фракции скоро доведут её до нервного тика, если не уже.

— Я не могу сказать, — он отводит задумчивый взгляд, — пока что, — негромко добавляет парень.

Подруги мимолётно переглядываются, но всё-таки собираются с силами и молча поднимаются с кровати. Джейн поправляет на себе одежду, чтобы хоть чем-то занять руки в момент такого неловкого молчания.

— А разве там нет людей, которые следят за камерами? — Лия вовремя задаёт очень важный и нужный вопрос.

— Есть, но скоро будет пересменка, — Мэтт встаёт следом и сверяет время по наручным часам. — Через пятнадцать минут.

И кажется, что именно в этот момент внутри что-то с треском обрывается от волнения. Это щемящее чувство поднимается к горлу вместе с огромным незримым комком. Ладошки мгновенно потеют, а ноги скоро обязательно подкосятся.

— Смотрите, — мягким тоном он привлекает их внимание, словно действительно пытается успокоить. Хочется верить, что так и есть. — До последнего идите непринуждённо и лишний раз не подавайте виду, а на крайнем повороте нужно будет замаскироваться, — юноша поочерёдно заглядывает в глаза, и когда зрачки Джейн встречаются с его, внутри появляется надежда. Она маленькая и почти не ощущаемая, но вполне возможная. С ними же ничего не может случиться, так ведь?

Девушки сдавленно мычат что-то нечленораздельное в ответ, потому что сил на слова уже не осталось. Они томно ждут ночи, когда поскорее смогут забыть этот день как и все остальные. Он просто-напросто смешается с другими и потеряется в яркой карусели под названием «Жизнь».

Друзья выходят в пустой коридор и сразу же останавливаются, будто забыв что-то сказать. Мэтт сдержанно растягивает губы в смутном подобии улыбки и всё тут же становится понятно: ему тоже нехорошо. Проблемы, захватившие его жизнь из-за смерти отца, напоминают о себе каждый день. Он многое знает, кажется, что в разы больше, чем все вместе взятые члены Фракции. Но молодой человек вынужден скрывать это в себе, лишь иногда кидая мимолётные предупреждения, которые не воспринимаются другими людьми. А на самом деле, все они правдивы, иначе почему эти две проказницы сейчас идут чистить камеры?

— Ни пуха ни пера, — спёрто выдохнув, выдает парень.

— К чёрту, — в один голос отвечают девушки и, когда осознают это, весело переглядываются.

— Если что, я помогу, — предупредительно заявляет Мэтт, и его слова звучат надёжно, будто он каменная стена, за которой в любой момент можно спрятаться, а она не даст тебя в обиду и защитит.

— Как ты найдёшь нас? — недоумённо выглядывает из-за силуэта подруги Лия.

— У меня везде есть глаза, — он загадочно улыбается и, не дождавшись никакого ответа, удаляется.

Ещё пару мгновений они смотрят ему вслед, хотя фигура юноши давно скрылась в дальнем проёме, но по какой-то причине им страшно сдвинуться с места. Возникает чувство, словно прямо за этим углом девушек поджидает целая толпа охраны или сам Эрик, уже давно наблюдающий за ними. Он подозревает их во всём, в чём только можно: и во всех смертных грехах, и в подглядывании за той операцией, что, безусловно, всё-таки является правдой. Но пока он об этом не знает, и главная задача на данный момент — предотвратить обнаружение столь важной тайны.

Лия, опомнившаяся первой, осторожно выглядывает из-за угла и тем самым проверяет наличие людей. Здесь они не имеют значения: мало ли, гуляют девочки, ничего же противоправного не делают. Однако через несколько пролётов предстоит основательно напрячься и смотреть во все глаза, дабы ни на кого не напороться. А сейчас девушки спокойно и даже развязно преодолевают коридоры, параллельно ведя тихую беседу.

— Как думаешь, почему Мэтт с нами не пошёл? — удручённо размышляет на эту тему Джейн, то и дело вспоминая его бегающие и порой печальные глаза.

— Мне кажется, что он просто не хочет рисковать своей шкурой, — а вот Лия так не думает. Заметно, что она отрицательно настроена против него в этой ситуации, но всё же в глубине души девушка благодарна ему.

— Не думаю, — решительно опровергает её доводы подруга. — Из-за отца у него возникли какие-то проблемы — это видно.

— Не знаю...

Они медленно, но верно приближаются к знаменательному коридору, ведущему в Диспетчерскую. Лия предварительно осматривает его, а после, спрятавшись за углом, натягивает на лицо маску. Джейн делает то же самое и, кивнув друг другу, они покидают тёмную выемку. И всё же маски не особо облегчают задачу: они не скрывают глаза и всей верхней части лица, поэтому в случае чего их легко опознать. Тем не менее у них нет выбора, да и пересменка уже должна была начаться, а значит у подруг ещё есть шанс стереть грязную страницу из своей истории.

К удивлению, вход оказывается не запертым. Они свободно проходят внутрь, не встречая по пути ни души, только горящие экраны компьютеров. Лия заблаговременно подставляет под ручку двери спинку стула, чтобы у человека снаружи не было возможности зайти хотя бы некоторое время. А между тем Джейн подходит к куче маленьких мониторов, на которых проворно находит картинки настоящего времени. Тут и Яма со своим привычным скоплением людей, и безлюдная столовая, и множество ветвей коридоров. Она отыскивает нужную камеру и отматывает события на прошедшую ночь: на экране загораются их приметные фигуры, и она спешит удалить их. Как только маленькая табличка с громким словом «Удалено» появляется на мониторе, девушки облегчённо выдыхают и обмениваются радостными взглядами. Кажется, получилось!

И как уже принято, счастье не может продлиться долго: с диким гулом что-то ударяется о дверь, а подруги испуганно подскакивают. Они не смеют отвести глаз от хлипкой преграды, которая вот-вот впустит нежелательного гостя, а пульс девушек заметно увеличивается. Они точно попали!

Когда как одна замирает не в силах что-то сделать, другая ищет выход из этой ситуации. Лия резко срывает огнетушитель с ближайшей стены и становится по правую сторону от входа. На дверь приходится ещё несколько сильных ударов, и на последнем она не выдерживает такого напора: стул с грохотом отлетает к противоположной стене, а в проём заходит мужчина. Он не успевает даже повернуться, когда Лия замахивается тяжёлым приспособлением. Металлический корпус приходится мужчине прямо на голову и он тут же падает на пол. На этом моменте в стороне стоящая Джейн замирает, как вкопанная, а девушка откидывает огнетушитель в сторону и пытается отдышаться. Её подруга с трудом кидает на неё беглый испуганный взор и наклоняется к мужчине, чтобы проверить пульс.

— Не касайся его! — одёргивает её руку Лия.

Подруга поднимает на неё встревоженные глаза, наполненные ужасом.

— Идём, — она тоже пытается прийти в себя, но выходит у неё это в разы лучше. — С ним всё будет нормально, ему помогут, — добавляет она и буквально оттаскивает поражённую Джейн от пострадавшего по их собственной вине мужчины.

Они стремительно возвращаются в спальню, а от прежнего хорошего настроения не осталось и следа. Подруги уже были настроены на победу: записи удачно стёрты, что ещё нужно для счастья? Тем не менее обстоятельства иногда меняют все планы на корню, и именно это ужасное мгновение стало точкой невозврата.

Всего лишь осталось преодолеть впереди следующий пролёт — и они спасены. В крайнем случае в комнате можно спрятаться под одеялом, под кроватью или вновь побегать от охраны. Растерянная Лия вырывается вперёд, желая побыстрее добраться до постели и там излить все свои чувства: неизвестность о состоянии того человека, что упал замертво, вызывает внутри противоречия. Она прибавляет шаг, но и Джейн не отстаёт: не тащиться же ей сзади. И когда подруга благополучно скрывается за поворотом, а ей остаются считанные метры до него, неожиданно раздавшийся голос позади принуждает Джейн замереть.

— Стоять, Энгельс! — это не предупреждение, а приказ.

Джейн нехотя останавливается, попутно осознавая, что он узнал её фамилию. Значит, рылся в личном деле. А как следствие, чем-то интересовался. Главный вопрос: «чем?» Но сейчас это не столь важно, тем более когда за резким толчком в спину следует удар о неотёсанную стену.

— Ты серьёзно думала, я не узнаю, что ты там лазила?! — его крик отдаёт в ушах, а больной позвонок буквально горит огнём. — Куда вы дели инструменты?!

Перед глазами всё плывёт, но зрение возвращается через считанные секунды. Джейн трясёт головой для того, чтобы убрать пляшущие перед глазами блики. Мужчине не нравится такой безмолвный ответ: он повторно встряхивает её, и на этот раз девушка всё же отвечает.

— Да не брали мы твои инструменты! — она не может кричать так, как он: голос осип, а все произнесённые слова похожи на жалкий писк.

— А кто?! — никак не унимается Эрик. — Кроме вас, особо любопытных и наглых, там никого не было!

Вдруг Джейн замолкает. Она задумчиво смотрит сквозь него, не обращая внимания на шумное дыхание на своём лице и боль в спине. Девушка понимает, что мужчина, который собирал инструменты — это совершенно другой человек, нежели во время операции. Энгельс поднимает на него испуганные, но осознанные глаза, и продолжает сохранять молчание.

— Вы убили его?! — снова напирает он.

— Кого?! — Джейн тоже распирает злость: чем дольше она слушает его, тем сильнее сжимаются её ладони.

— Совсем память отшибло?! — ещё чуть-чуть — и его терпение точно лопнет: она замечает это по его обезумевшим глазам. — Кого ударили! — а он видит в её глазах понимание, и потому безжалостно продолжает. — Он мёртв.

«Way Down We Go» (Stripped) — Kaleo.

И в этот момент Джейн хочется перестать существовать. Скатиться по стене, закрыться руками, а лучше всего отмотать время назад. И никогда, никогда не переходить в эту прогнившую Фракцию. В жизни не знать чёртова Эрика и всех его преданных и ничтожных людишек. Джейн хочется домой. Ей невыносимо необходимо очутиться в родных просторах: таких тёплых, но холодных одновременно.

Веки начинают подрагивать, и Джейн вдруг решает, что ей становится страшно. Нет, ей определённо боязливо до мурашек. Однако она не поднимает глаза. Взор, который она чувствует на себе, кажется ей взглядом киллера, который готовит нож. А Энгельс трясёт, как никогда раньше. Не так, когда она задыхалась от очередного приступа. И не так, когда родной отец поднял на неё руку. Сейчас всё было не так, но ей безумно хочется обратно: туда, где веет лютым холодом от близких, где ценится сухое заучивание и эгоизм. Ей больше ничего не надо, только лишь бы вернуться домой.

Ноги начинают подкашиваться и она совсем скоро осядет на пол. Джейн грубо поднимают обратно, не собираясь церемониться.

— Как вы мне уже надоели! — его терпение на исходе. Хотя, кажется, что оно закончилось ещё давно.

Его лицо расплывается, но она упорно старается заглянуть в эти мерзкие глаза. Понять, что с ними не так и когда они успели так испортиться.

— Ещё одна выходка от вас, и я за себя не ручаюсь. Хватит лезть не в свои дела, не мешайте мне! — наконец, он отпускает её, но из-за гордости она остаётся держаться на ногах.

— Что это значит?! — кричит она ему вдогонку, когда он уже успел отойти на приличное расстояние.

— Это договор, — безразлично отвечает он, даже не оборачиваясь, а его слова эхом отражаются от стен одинокого коридора, в котором почему-то не прошла ни душа. Впрочем, никто всё равно не остановил бы его.

Когда прозвучало последнее слово, она почувствовала, как собственные ногти впились в ладони. Она зла на всех: на него, на себя и на Лию, решившую взять в руки кусок губительного металла. Не в силах больше стоять, Энгельс подавленно опускается на ледяной пол, но не чувствует холода. А внутри полная пустота: она понимает, что они убили человека. Они! В самые первые недели в новой Фракции. И эта мысль, словно незалечимое увечье, пожирает её разум, ведь у того мужчины тоже были какие-то амбиции и стремления, желания и мечты, возможно, даже семья. Но они по глупой случайности разрушили чужую судьбу.

Уже не слышно ни его гулких шагов, ни собственного прерывистого дыхания, а бедная Джейн всё сидит на том же месте в тревожном раздумье, не смея сдвинуться с места.

Примечания:

Спойлер к следующей главе уже в группе — https://vk.com/ronianemone

За несколько минут до убийства диспетчера

Маленький конверт, не имеющий ни имени, ни адреса отправителя, одиноко лежит на пороге одного из многочисленных кабинетов Бесстрашия. Мгновение — и потёртая обёртка летит на пол, а серая фотокарточка зажимается в руках. На ней отображена сокровенная тайна двух девиц, вся подноготная, которую они так отчаянно пытались скрыть. Нельзя сказать, что этот неизвестный снимок чем-то помог Эрику: он и так догадывался об их причастности к тому делу, уж слишком испуганными делались глаза Джейн при одном его виде. Эта фотография всего лишь подтвердила предположения, и теперь он точно знает, где искать малолетних преступниц.

Впрочем, теперь эта бумажка бесполезна: она сразу же летит обратно на пол, а получатель анонимного письма отправляется в одно из самых важных мест во всей Фракции — Диспетчерскую. Мужчина даже не спешит, так как знает, что они от него не скроются: он обязательно найдёт их, где бы они не были, достанет из-под земли, но преподаст урок.

И почему-то именно сегодня коридоры кажутся невероятно длинными, а течение времени схоже с вечностью: таким долгим воспринимается путь. Однако минуты невозвратно плывут, всё скрываются в циферблате часов, а злость внутри закипает с каждой секундой. В голове лишь непрекращающиеся вопросы: «Как они посмели это сделать?», «Для чего постоянно пытались помешать, пойти наперекор?» Ответов нет, но намерение выпытать их хорошо ощущается. Ему необходимо узнать, куда они дели злосчастные инструменты и зачем полезли в ту комнату. И он непременно это сделает, а точнее, поставленная задача уже находится в процессе выполнения. Эрику несомненно известно их местонахождение: фотография говорит сама за себя. Проведение логической цепочки не заняло много времени, да и задание оказалось чересчур простым: что делает преступник после совершения преступления? — пытается скрыть это.

Как уже упоминалось ранее, их нахождение вполне предсказуемо, однако по приходе помещение встречает разгромленным входом и бездыханным телом, одиноко лежащим посреди всего погрома. Охрана приходит прямо следом, но Эрику до них нет никакого дела. Он даже не удосуживается проверить пульс у молодого диспетчера: это не его забота, да и замену найти несложно. Конечно, он понимает, чьих рук это дело, ведь слишком часто они оказываются не в том месте и не в то время. Во всяком случае, именно они являются главными подозреваемыми во всех смутных делах, поэтому найти девушек — задача обязательная и, безусловно, выполнимая.

Поймать их легко: для Джейн достаточно одного слова — её фамилии, которую она так не ожидала услышать в этих стенах. Наивно считать, что это тайна, покрытая мраком и недоступная для него. Вторая же девица ни к чему, уж слишком она строптивая, поэтому Джейн становится главным объектом краткосрочного допроса. И, к слову, это мелочное следствие не выявило абсолютно ничего: девчонка лишь испугалась до чёртиков. Бедняжка от страха чуть не свалилась на пол, но ему, опять же, нет до этого никакого дела. Конечно, ему пару раз хотелось ударить её, но этот мгновенный импульс он посчитал жалким. Она слишком слаба: стояла перед ним, словно загнанный зверёк, всё намереваясь упасть. Нет, он не проявил никакого сочувствия, однако в тот момент ему стало мерзко от её беспомощности. Эрик не любит слабаков — все это знают. Рано или поздно они получат своё, а теперь перед ним стоит другая задача, наиболее важная: необходимо выяснить личность отправителя этого письма. Возможно, он в чём-то и помог ему, но проникновение в личные кабинеты Фракции тоже карается. Хотя, впрочем, вполне вероятно, что письмо было всего лишь тщетной попыткой привлечь внимание или снова запутать его.

Всё-таки он оставляет её прямо там, на полу, напоследок сказав что-то грозное в своей манере. Мужчина даже не запомнил тех слов, что прилетели ему в спину, и под дулом пистолета не вспомнит ответных. Пока его голова забита другими мыслями: выяснить отправителя той фотографии, которую он нашёл на пороге своего кабинета, жизненно необходимо. И, несомненно, он это сделает. Прямо сейчас.

Тем временем Лия

Девушка уверенно заворачивает за угол. Ей тошно в первую очередь от самой себя и этой Фракции. «Зачем, ну зачем мы пошли туда?!» — она вновь начинает заниматься самобичеванием, хотя знает, что это не приведёт ни к чему хорошему. С самого начала всё было ожидаемо: Эрик намеренно дал понять, чтобы они не лезли не в свои дела. А тем более туда, где даже в самом маленьком ключе замешан он. Она знает, что теперь мужчина не даст им покоя. Он, в общем-то, не давал его с самого начала: такой человек.

Она вновь хватается за голову, не в силах справиться с пожирающими мыслями. Они разрывают разум, прожигают сердце и не позволяют здраво рассуждать. Девушка настолько увлекается собой и собственными проблемами, что совсем забывает про подругу, которая вроде как плелась сзади. Джейн тоже пыталась преодолеть внутренние переживания, пока её бурный поток мыслей не остановил источник их проблем. И именно этот момент застала Лия, успев запечатлеть его в памяти.

Вовремя она успевает спрятаться за стеной: малая доля секунды — и он заметил бы и её. Ледяной камень за спиной воспроизводит в голове тот момент, когда подруга ударилась об точно такую же преграду, только за углом. Она остаётся стоять, не в силах сдвинуться со своего места: с одной стороны, нужно помочь подруге, но как? Вступиться? Вновь пойти наперекор Эрику? Чувствуется, что это будет последней каплей его терпения.

Вдруг её будто осеняет: она порывается в сторону, желая найти Мэтта, хотя даже не догадывается о его местонахождении. Да и парень ничем ей не поможет, потому что сам опасается этого мерзкого человека. Тем не менее девушка с призрачной решительностью поворачивает в противоположную сторону, но всё же пару раз опасливо оборачивается через плечо. Не успев отойти от начального места, она тут же натыкается на юношу, который словно по мановению её мыслей появляется в злосчастном коридоре.

По его лицу видно, что он уже хочет спросить об успехе проделанного задания, но страх в глазах Лии тотчас меняет его настрой.

— Что стряслось? — обеспокоенно спрашивает Мэтт.

— Эрик поймал Джейн... — на одном дыхании выдаёт она.

Испуг в глазах парня трудно не заметить: ещё некоторое время он внимательно смотрит на неё, как будто хочет усомниться в правдивости сказанных слов, но после всё-таки переводит взгляд на тёмный угол. Юноша о чём-то размышляет, однако попытки прийти к каким-то доводам прерывают гулкие шаги в их сторону.

Ребята нервно оглядываются вокруг себя, но не находят никакого укрытия: ни двери, ни выемки, ни тёмного угла, только лишь протяжённый коридор, да развилка впереди. Увидев заветное спасение, Мэтт подталкивает подругу в сторону ближайшего разветвления. Ещё чуть-чуть — и Эрик завернёт в этот коридор, а значит, нужно торопиться.

Друзья нервно прижимаются к стене, пытаясь слиться с ней хотя бы на одно мгновение. Как раз в тот момент шаги начинают приближаться, а голос становится всё громче.

— Это договор, — последнее, что слышат они, но не придают этим словам никакого значения.

Они выжидают ещё пару минут для пущей уверенности и всё же покидают мглу временного укрытия. Не смея больше задерживаться, Лия первой «влетает» в коридор, где сразу находит одиноко сидящую на полу Джейн. Она задумчиво смотрит в противоположную стену, и кажется, что вовсе не дышит.

— Вставай, дружок, — Мэтт аккуратно поднимает девушку на ноги.

Джейн совсем не контролирует своё тело, поэтому чуть не падает обратно на пол, но вовремя подоспевшая Лия хватает подругу за локоть. Парень тревожно заглядывает в её глаза, но не видит в них даже страха: там пустота. Он отчаянно выдыхает, жалея о том, что не подоспел раньше. Что не пошёл с ними, не уследил, прогадал, не подумал и не догадался. Сейчас он винит себя во всём, смотря на бледное девичье лицо и холодные глаза. Теперь они такие же, как и у него.

Сейчас

Для чего мы живём на этом Свете? Для того, чтобы родиться и вскоре умереть? Прожить долгую счастливую жизнь или короткую несчастную? А ведь мы никогда не знаем, какой день станет последним. Быть может, завтра или через пару лет. Мы даже не догадываемся о причине своей кончины. Будь это несчастный случай, остановка сердца или банальная старость. Люди никогда не узнают о месте, в котором прекратится их жизнедеятельность. Славно, если это будет дома. Там, где спокойно и уютно, одним словом — хорошо.

Дом... Джейн скучает по своему дому. Её воспоминания обрывистые, будто прошла сотня лет, а не жалкие недели, но они ещё остались в памяти. С теплом в груди она вспоминает родные места и беззаботное детство. Однако девушка никогда не могла похвастаться родителями: они были эгоистичными и трусливыми. Только нерешительный человек может отвернуться от своего ребёнка. И лишь самолюб будет думать только о себе.

Даже приятные воспоминания сейчас не способны перекрыть ужас в молодом сердце. И кажется, что эта рана не заживёт никогда: образ того мужчины будет преследовать её по ночам, а этот страшный момент повторяться вновь и вновь. До тех пор, пока она не умрёт. Говорят, что в Бесстрашии умирают рано. Почему-то она не сомневается в этом.

А о чём думает человек, когда умирает? Вспоминает всю жизнь от начала до конца? Прокручивает в голове хорошие моменты? Или же плохие? Может, рассуждает о том, чего не успел сделать и сказать? Наверное, винит себя во всём содеянном и в том, чего не должно было произойти. Впрочем, эта черта присуща и живым.

Джейн вновь закрывает лицо ладонями: «Как же тошно!» Безумные мысли посещают её голову уже битый час, а внутри всё та же неизменная пустота. Она потихоньку распространяется и заполняет собой всё пространство. Не даёт нормально думать и просто дышать.

Этот огромный комок поселяется даже в горле. Его невозможно сглотнуть: он всё нарастает и нарастает. Вселяет панику, видимо, первое чувство за это долгое время.

Девушка нехотя отрывается от разглядывания потолка, словно за последний час там появилось что-то новое, и садится на кровати. Она утыкается носом в колени и настойчиво продолжает не смотреть на друзей. Нет, она не держит на них обиду, но видеть виноватые лица почему-то больно. И это странно, потому что провинились все без исключения: с самого начала не нужно было ввязываться в эту «игру». Однако это не простая забава, ведь ставка для обычной потехи весьма велика — человеческая жизнь.

Он уже угрожает в открытую, даже не скрывая этого. И в нём не стоит сомневаться: Эрик — человек слова, тем более когда дело касается его личных стремлений. В таком случае для него нет помех — Джейн уже поняла это. А ещё девушка осознала то, что отныне приближение к этому человеку может стоить очень многого. Поэтому она будет всячески пытаться избегать его, насколько позволяют возможности. Ей не нужны лишние проблемы: их и так накопилась целая куча.

— У меня один вопрос: как он это узнал? — Лия задумчиво грызёт ногти. По ней видно, что она нервничает не меньше остальных.

— Это же Эрик, — Мэтт старается не показывать тревожности, дабы лишний раз не напугать подруг, но в его движениях всё же прослеживается суета: он то и дело крутит в руках непонятный ключ. — С ним нельзя связываться. Вообще никак, — добавляет он после небольшой паузы.

Его неутешительные слова только усугубляют ситуацию: обе поднимают на него беспокойные глаза. Юноша только лишь отводит взор, мысленно ругая себя за невнимательность, кажется, уже в сотый раз.

— И что он может сделать? — Джейн тревожно раскачивается из стороны в сторону.

— Не знаю... — парень отчаянно качает головой. — Много чего. Раньше его пыл успокаивал Макс, а теперь он тут король, — усмехается Мэтт.

— Он не тронул меня, — голос Джейн чуть-чуть дрожит.

— Не думаю, что пожалел, — пускает смешок друг. — Просто потом достанется вдвойне.

— Не убьёт же он нас! — Лия старается не терять надежды. И вправду, он же не может этого сделать.

На этих словах Джейн поднимает голову. Два испытывающих взора направлены прямо на юношу в ожидании ответа, но он лишь опускает глаза. Видимо, и такие случаи бывали. «Всё слишком плачевно», — думает Джейн, пытаясь совладать с эмоциями.

Она судорожно вздыхает, когда как по щеке течёт одинокая слеза. Джейн сильно напугана, а Лии стыдно перед ней: она не вернулась, когда подруге нужна была помощь. Хотя, впрочем, тогда она была бессильна: против Эрика никто не пойдёт, а тем более она.

Они убили человека в первые недели в новой Фракции — эта мысль гложет их совсем юные разумы и заставляет скулить трепещущие сердца. Пока об этом никто не знает: товарищи лишь кидают недоумённые взгляды, смотря на их заплаканные лица, но совсем скоро всё изменится.

— Мне нужно вам кое-что показать, — неожиданно и резко Мэтт встаёт с кровати и уверенно направляется к выходу.

Джейн вытирает с покрасневших щёк слёзы и поднимается следом. Юноша даже не оборачивается, только крепко сжимает в ладони железный ключ. Вскоре он скрывается из виду, и через пару секунд они равняются с ним. Путь оказывается непосильно долгим: они неспеша идут по замысловатым путям, каждый раз попадая из одного коридора в другой. Эта цепочка кажется бесконечной, пока Мэтт не останавливается напротив старой обветшалой двери. Заржавевший ключ входит в скважину и через пару оборотов дверь распахивается. Первым делом на пороге виднеется куча хлама: здесь и ветхая мебель, и детские игрушки, и непонятные предметы. Они проходят внутрь, но подруги не замечают, как парень напоследок оглядывается в безлюдном коридоре.

— Что это за место? — Лия проводит пальцем по деревянным полкам книжного шкафа, своим движением «поднимая» накопившуюся за года пыль.

— Квартира моего отца, — юноша спёрто выдыхает, оглядывая родное место, в котором и прошло его детство. — Её оставили как память, обычно пустые дома передают новым хозяевам.

Ещё долгое время Джейн глядит на друга, пока он первым не сдвигается со своего места. Он волнуется — это видно по слегка дрожащим рукам, которые Мэтт вскоре прячет за спину. Больше не собираясь наблюдать за ним, девушка проходит к ближайшему окну и отодвигает пыльную занавеску. Грязное стекло не показывает ничего интересного, кроме обширного поля и белоснежных высоток вдали. Энгельс поворачивается к друзьям, встречаясь с ними взглядами. Все смотрят друг на друга, а в глазах девушек читается немой вопрос.

Неожиданно Мэтт тяжело вздыхает и садится за стол, кивком головы настаивая сделать то же самое. Джейн аккуратно присаживается напротив, полностью внимая беспокойному лицу друга, когда как внутренности словно затягиваются в узел.

— Возможно, мои слова покажутся бредом, но постарайтесь их принять серьёзно, — парень устало потирает лицо и вновь судорожно вздыхает.

Подруги вразнобой кивают. Мэтт устремляет задумчивый взор в сторону окна, как будто о чём-то вспоминая. В тишине одинокой квартиры слышно только его затруднённое дыхание, которое вскоре сменяется словами, произносимыми вкрадчивым голосом.

Музыка: «Return to Tomorrow» — JC Lemay

— Последние года своей жизни мой отец посвятил себя одному очень странному делу, — теперь его таинственный взгляд поочерёдно изучает каждую из напротив сидящих девушек. — Ему удалось выяснить, что Эрик появился во Фракции будто из ниоткуда. Он никогда не рождался в этом городе: такого человека нет ни в одной базе данных.

— Может, он поменял имя? Так же можно сделать при переходе из одной Фракции в другую?.. — Лия растерянно смотрит на друзей.

— Конечно, можно, но что вы скажите по поводу этого? — он подходит к одному из многочисленных стеллажей и достаёт оттуда толстую папку, кидая её на стол.

В глаза бросается яркая надпись в углу, которая гласит: «Дело №157. Строго секретно. Копирование запрещается. Доступ ограничен». Далее следует несколько строк, уже потерявших чёткость: «Отправлено 07 ч. 21 м. 15.04 2111 г. Поступило в ГЦ ОЧ 05 ч. 40 м. 16.04 2111 г.» Ещё ниже большими прописными буквами напечатана фраза: «ЛИЧНОЕ ДЕЛО СУБЪЕКТА. ШИФРОВКА». Непонятный набор символов заполняет остальную часть листа:

НСД: ВХНП

ПУИУЖУЙ НСД: ИЙЖ

ЖУМХЕЦЧ: Ч

ИЕЧЕ ЖЖЙИЙТНД ЖУ ЩХЕПЫНГ: Ч.Г 21й г.

ФУРШЬЕЙСЕД ИУРЛТУЦЧБ: РНИЙХ ЩХЕПЫНН

ФУИ УЧЖЙЧЦЧЖЙТТУЦЧБ ЗРЕЖТУЗУ РНИЙХЕ ЩХЕПЫНН ЁЙЦЦЧХЕЭНД

— Где ты это взял?.. — Лия поднимает изумлённые глаза, увидев в углу документа серую облезлую фотографию их командира и зашифрованный текст, что явно гласят о важности бумаги.

— Неважно, читайте дальше. Вот расшифровка, — он кладёт перед ними полностью заполненный символами листок. — Использовался Шифр Цезаря. Схема шифрования очень проста — применяется сдвиг буквы алфавита на фиксированное число позиций. Посредством повторов можно было определить некоторые символы, а остальные методом подбора.

С неуёмным любопытством и мучительным предвкушением Джейн начинает сравнивать зашифрованные буквы, в конечном итоге выдавая полный текст, написанный корявым почерком:

ИМЯ: ЭРИК

КОДОВОЕ ИМЯ: ДЕВ

ВОЗРАСТ: 25

ДАТА ВВЕДЕНИЯ ВО ФРАКЦИЮ: 25.04.2111 г.

ПОЛУЧАЕМАЯ ДОЛЖНОСТЬ: ЛИДЕР ФРАКЦИИ

ПОД ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ГЛАВНОГО ЛИДЕРА ФРАКЦИИ БЕССТРАШИЯ

— Сколько должно быть лет человеку при вступлении во Фракцию? Шестнадцать? — он видит их удивлённые, но до конца не понимающие всей ситуации лица. — Впервые я увидел его здесь, когда мне было шесть, как раз таки в две тысячи сто одиннадцатом году, и он уже был в командирах. С тех пор прошло десять лет. А теперь сравните возраст. Сейчас две тысячи сто двадцать первый год, разве сходятся числа? Если он даже вступил в то время, то как сразу стал Лидером? На это нужно время.

— Я не понимаю твоей логики, — Лия хмурится, смотря в одну точку.

— Я бы видел его до этого, пока шло обучение, но он появился из ниоткуда. Одним утром все проснулись и узнали, что оказывается в Лидерах есть какой-то Эрик! — юноша уже нервно ходит из стороны в сторону. — Взгляните на бумагу! Сколько ей лет? Вы когда-то видели такую? Лично я — нет! — он гневно трясёт пожелтевшей за года папкой.

Джейн вглядывается в хладнокровные глаза: на сером снимке они ещё более пустые, чем в жизни. Сейчас её гложет только один вопрос: для чего он нужен здесь?

— Никто не позаботился о том, что это выглядит подозрительно? — безусловно, всё рассказанное похоже на выдумку, однако предоставленные доказательства весьма весомые.

— Подозрительно, но он всего лишь пешка. Более того, это сделано намеренно, чтобы такие как мой отец были мертвы, — слова даются ему с трудом: он сильно раздражён. Теперь им понятна причина, по которой он так напрягается при виде Эрика. — Теракт — это официальная версия, но я видел его тело. Его убили, причём самым безжалостным способом. И я знаю, кто это сделал, — Мэтт кивает на фотографию с такой злостью, словно он пытается прожечь потрёпанную карточку одним взглядом.

Кажется, что впервые за это время Джейн полноценно выдыхает. Она слушала его без перерыва, без единого вздоха, всё наблюдая за разгневанным другом. Само собой, трудно терять близких. А ещё сложнее жить бок о бок с убийцей собственного отца.

— Расскажите, что вы увидели в той скрытой комнате? — наконец, он спокойно садится, но мнимая умиротворённость скрывает непреодолимое желание доказать свою правоту — это видно по его «горящим» глазам.

— Девушку... Ей вскрыли кожу, — Джейн морщится, прокручивая в голове столь ужасное воспоминание. Ещё хуже становится от мысли, что на её месте могла быть она сама.

— И что они сделали дальше?

— Достали из затылка какую-то карточку, — они до сих пор не поняли, что за непонятный предмет с неприсущим ликованьем рассматривал Эрик.

— Вот оно! — он быстро перелистывает страницы в папке и, найдя определённую, тыкает пальцем в нужную фотографию.

Случайно в поле зрения попадается картинка с изображением той самой мёртвой девушки. Джейн показывает её Лии, а та лишь молча убирает карточку: не самое лучшее воспоминание, однако. И к сожалению, за последнее время таких «прекрасных» моментов успело накопиться очень и очень много.

Мэтт согласно кивает, как будто их короткий рассказ смог подтвердить его догадки. Впрочем, так оно и есть. Парень слишком долго наблюдает за Эриком, что не свойственно для его юного возраста, но он уже давно вырос: в Бесстрашии нет беззаботного детства.

Юноша поднимается со своего места и проходит к окну. Джейн не видит его лица, но она уверена, что в глазах плещется немыслимая боль и необузданное желание мести. Неукротимое стремление спасти свой дом ради отца. Закончить начатое: сделать то, чего он не успел, и неважно, какой ценой.

— Макс всегда хотел, чтобы Бесстрашные правили городом. Чтобы они были вечными, — в его интонации прослеживается чуждая строгость, а сам он собран, как никогда.

— В каком смысле вечными? — смущается Джейн.

— Бессмертными, — поясняет он. — Это, — парень кивает на изображение светловолосой девушки, — дочь одного из ведущих хирургов. Он спрятал накопитель в её голове. На этом носителе вся информация, чёрт возьми, там целый план действий! — он резко взмахивает руками. — То, что не успел сделать Макс, но у него есть «хороший» преемник, — в голосе слышна презрительная усмешка.

Джейн переглядывается с Лией, когда в комнате повисает напряжённая тишина. Они все явно сумасшедшие, раз решились взяться за такое невозможное дело. Бессмертия не существует — Джейн знает это как бывший Эрудит.

— Скоро за городом будет возведено сооружение, туда потихоньку свезут людей.

— И что они собираются делать с ними? — Джейн интересна эта тема: она привыкла опираться на факты и действовать при помощи логики, но происходящее явно выходит за границы её восприятия.

— Я ещё до конца не понял, но, наверное, они придумали какую-то сыворотку или что-то вроде того и будут вводить инъекции. Смотреть за реакцией и, если всё будет успешно, то применят ко всем Бесстрашным.

— Ужас какой... — ёжится Лия и сразу потирает плечи, отстранённо смотря на друзей.

— А что потом?

— Потом война, — твёрдо говорит он. — Им нужно буквально приручить народ, чтобы они прямо-таки преклонялись перед Бесстрашием.

Всё произнесённое звучит чересчур ужасно. У них хотят забрать душу, все эмоции и чувства, которые делают их людьми, и превратить в безжизненных роботов. Но у властей уже давно нет ничего из этого: они прогнили насквозь.

Скрип двери привлекает внимание друзей практически мгновенно. Лия скидывает лежащую рядом с ней папку на пол и пытается прикрыть её ногой, словно предугадав неожиданного посетителя. Хотя, впрочем, её нужно прятать от всех.

— Что здесь за собрание? — они вздрагивают, услышав недовольный голос. — Мэтт, мы договаривались, что ты больше не будешь приходить сюда.

Джейн поднимает беспокойные глаза на мужчину, попутно осознавая, что больше не может смотреть на него как раньше. Да, в ней осталась неизменная ненависть, раздражение и дикий страх, но теперь он кажется совсем другим человеком. Наиболее опасным, чем казалось ранее.

— Я помню, Эрик, извини, — парень тотчас отходит от окна и быстрым шагом направляется к выходу.

Лия аккуратно отталкивает папку подальше, надеясь, что длинная скатерть скроет важные бумаги, и встаёт следом за подругой. Они проходят мимо него, не замечая, как хищный взгляд цепляется за собственное личное дело.

Примечания:

Спойлер к следующей главе уже доступен в группе — https://vk.com/ronianemone

— Сегодня будет игра. Урождённые знают, о чём я говорю, — Роберт усмехается, продолжая ходить из стороны в сторону. — Расскажут остальным по пути.

В спортивном зале эхом прокатываются последние смешки и помещение мгновенно пустеет. Друзья покидают место боли, крови и напряжения, чуть отставая от основной массы.

— И что это за игра? — интересуется Лия у друга, поправляя растрёпанные волосы.

— Ох, не переживайте, всего лишь марш-бросок на пять километров, — Мэтт привычно расплывается в улыбке, но эта больше похожа на оскал.

— Не переживайте?! — восклицает Лия.

— Всего лишь?! — тут же останавливается Джейн и поворачивается в сторону друга.

— Ну да, — парень продолжает невозмутимо шествовать по коридору, только кинув озорной взгляд на девушек. — А в конце игры — перестрелка с использованием настоящего оружия, — заговорщически шепчет он, наклонившись к ним, словно это тайна, которую никто не должен услышать.

— Сумасшествие... — причитает Лия, ещё не отойдя от потрясения.

— А ещё! — резко поворачивается юноша. — Эрик тоже будет участвовать, — произносит он с победной улыбкой, будто ожидает от своих слов бурной реакции.

Лия сразу приободряется, а в её глазах появляется шаловливый огонёк, когда как настроение Джейн заметно ухудшается. Она опускает глаза в пол, чувствуя, как на душе становится тревожно. После недавних новостей он пугает её ещё больше, и перспектива провести с ним несколько часов никак не воодушевляет девушку.

— Набьём ему свинца под кожу, а! — эмоционально вскрикивает подруга, впечатлённо взмахивая руками.

— Боюсь, что потом он набьёт его нам, — поникшим голосом бормочет Джейн и сворачивает к выходу из Фракции.

Друзья многозначительно переглядываются и идут за ней. На выходе всех ждут несколько военных машин, в которые потихоньку загружаются подростки-Бесстрашные. «Странно, что не на поезде», — думает Мэтт, хватаясь за перила.

Грузовики сразу трогаются с мест, как только ребята усаживаются на места. Джейн замечает в конце кабины большой тёмный ящик, пристёгнутый ремнями к боковине кузова. Поразмыслить о содержании странной железной коробки не позволяет рука, мягко прикоснувшаяся к её ладони.

— Что с тобой? — волнительно спрашивает Лия и хмурит брови.

— Всё нормально, — подавленно отвечает она и встречается с озадаченными глазами Мэтта. — Просто... Меня теперь ещё больше пугает Эрик, — девушка закусывает губу и переводит взор за окно, не желая смотреть на друзей. — После вчерашнего.

— Успокойся, мы ему не нужны, — она подбадривающе улыбается и сжимает холодную ладонь в своей.

«Хоть бы было так», — думает Джейн и натянуто приподнимает уголки губ, смотря на подругу, а после отпускает её руку. Она судорожно выдыхает и роняет голову на боковину машины, на мгновение невольно прикрывая глаза. Громоздкие колёса попадают на кочку, из-за чего грузовик встряхивает. Энгельс нехотя открывает один глаз и сразу потирает веки. За окном пустырь: безграничная выжженная земля, словно они находятся за пределами города. Девушка слегка приподнимается, чтобы лучше разглядеть вид. Вдали замечает распростёртую Стену — значит, что совсем скоро они прибудут на место назначения.

— Выходим, — через время Роберт открывает двери и отходит в сторону, чтобы пропустить толпу.

Ребята сразу начинают оглядываться, оказавшись неподалёку от границы. Из соседних машин выходят пару товарищей и несколько старших Бесстрашных, которые приказывают построиться в одну линию.

— Сегодня вам предстоит принять участие в традиционной игре Бесстрашия «Осада», — неизвестный мужчина выступает вперёд, а его суровый взор изучающе рассматривает каждого. — Соревнование проводится по среднепересечённой местности. При себе у вас будет автомат, сумка с дополнительным магазином и противогаз. Флажками обозначается место старта, — он показывает рукой в сторону леса, не сводя глаз с испуганных подростков. — Закончится игра по команде. При выполнении упражнений разрешается взаимопомощь, передача оружия и снаряжения запрещается.

Из машины достают тот самый ящик, который на протяжении всего пути Джейн успела рассмотреть вдоль и поперёк. Солдаты открывают верхнюю крышку, начиная раздавать подросткам оружие. Девушка крепко сжимает в ладонях полученную холодную сталь, продолжая смотреть на безызвестного Бесстрашного.

— Необходимо пройти все испытания с минимальными повреждениями, — нервный вздох срывается с женских губ, когда Джейн слышит эту фразу.

«Что значит с минимальными повреждениями?..» — думает она, но не осмеливается повернуться в сторону друзей: испытывающий взор мужчины пристально следит за всеми одновременно. Он резко достаёт из-за пояса пистолет и стреляет в воздух. От громкого звука, раздавшегося на всю округу, хочется закрыть уши.

— Пошли! — неистовый крик заставляет спешно сорваться с места.

Толпа подростков направляется в заросший лес, оставляя позади всех старших Бесстрашных. На подходе под ногами начинают хрустеть сухие ветви, а сизый дым виден издалека. В один миг Джейн останавливается, когда как со стороны поляны раздаются выстрелы, а свинцовые пули врезаются в стволы деревьев. Не оглядываясь, она продолжает бежать, заприметив в зарослях ждущих друзей.

— Что это за дым? — девушка опирается руками на колени и шумно дышит.

— Искусственный. Дымовая завеса, другими словами, — отвечает Мэтт, поправляя автомат, висящий на плече.

— Зачем он? — спрашивает Лия, а её лицо отражает беспокойство: приоткрытые губы, бегающие глаза, расширенные зрачки, сбитое быстрое дыхание.

— Чтобы такие как вы останавливались, — он намекающе кивает в сторону поляны, где минуту назад чуть не ранили их подругу.

— Они серьёзно могли меня пристрелить? — Джейн ошарашенно поднимает голову, будто отказываясь верить в его слова.

— Серьёзно, — юноша поджимает губы и отводит взгляд. — Идёмте быстрее.

Мэтт проходит дальше, держа наготове оружие: он знает, что они в любой момент могут напасть. Во Фракцию не раз привозили искалеченных подростков как раз таки после такой игры — парень собственными глазами видел, как пытались спасти этих бедняг. Замечал их глубокие увечья, иногда даже несовместимые с жизнью. Поэтому он знает, на что способны эти садисты.

В «Осаде» участвуют не все Бесстрашные, только самые отчаянные. Настоящие безжалостные убийцы, у которых закипает кровь при виде жертвы. Которые наслаждаются чужими страданиями и буквально упиваются ими, ничуть не брезгуя. Такие живут далеко: на Стене и в приближенных к ней местах, но никак во Фракции. Им там не место, по крайней мере, так было раньше.

Внезапно в противоположной стороне раздаётся глухой треск. Все одновременно направляют автоматы к предположительному источнику звука. Мэтт вырывается вперёд, медленно обходя кривое иссохшее дерево. Из ствола выскакивает маленькое непонятное животное, а парень от неожиданности жмёт на курок. Пуля врезается в сырую землю, в паре сантиметрах от зверька. Он смотрит на юношу широкими зелёными глазами, будто чаруя, и убегает к колючим кустам.

— Боже, это кто вообще? — вскрикивает Лия, удивлённо наблюдая, как скрывается в листве пушистый голубой хвост.

— Не знаю... — вполголоса отзывается Мэтт, опуская оружие. — Может, Эрудиты вырастили.

Существо вылезает из зарослей, направляясь к упавшему бревну, покрытому мхом. Оно останавливается на половине дороги и ещё малую долю секунды глядит на ребят, сразу покидая их поле зрения.

Вдалеке виднеется багровый огонь. Языки пламени пробиваются сквозь многочисленные стволы и раскидистые ветви. Уже на подходе виден чёрный едкий дым, который мгновенно окутывает ребят. Пар раздражает слизистую, и Джейн вовремя соображает, для чего всё-таки был выдан противогаз, поэтому первой натягивает респиратор на лицо, прячась за небольшой деревянной постройкой. Она выглядывает за её пределы, когда способность видеть возвращается в полной мере, и замечает только пустое поле и нескольких убегающих товарищей. Девушка пристраивается за ними, крепко сжав ладонь подруги.

— Изверги... — хрипло шепчет Джейн, рывком снимая неудобную маску. В гортани до сих пор остался неприятный осадок, будто разъедающий изнутри.

— Спасибо, что растяжки не поставили, — друг суетливо проводит ладонью по волосам, уныло осматривая округу. — Или они ещё только ждут нас.

— Что не поставили?.. — поднимает голову Лия, не переставая хмуриться.

— Вы не знаете, что такое растяжки? — недовольно процеживает он, пристально заглядывая в глаза.

— Почему ты такой нервный? — мрачно спрашивает Джейн, изгибая брови.

— Да потому что если мы проиграем, то кого-то из нашего набора выгонят! Как думаете, кого больше всего не любит Эрик? — Правильно, нас! — восклицает Мэтт, беспорядочно взмахивая руками.

На мгновение парень сжимает кулаки, отворачиваясь к очередному препятствию, которое им вскоре придётся пройти. Девушки растерянно переглядываются, когда как в стороне леса раздаётся оглушительный взрыв. Все мгновенно закрывают головы руками, а юноша толкает подруг на землю. Куски почвы, поднявшиеся в воздух, достигают ребят перед тем, как всё умолкает.

— Что они делают?! — кричит Лия, судорожно вжимаясь в мокрую землю. — Может, там есть кто-то из наших!

— Не должно быть, — отвечает Мэтт, осторожно оглядываясь. — Даже если есть, то им уже не помочь.

Сквозь тёмный густой дым еле-еле видны силуэты людей, что двигаются в их сторону. Парень аккуратно встаёт, не переставая наблюдать за тем участком, лишь краем глаза замечая, как подруги напряжённо поднимаются следом. Интуиция буквально кричит о том, что это не выжившие товарищи — это видно по уверенной походке неизвестных, а по мере их приближения и по возмужалым фигурам. Мэтт сжимает челюсти и перекидывает автомат за плечо, медленно пятясь назад. Бесстрашные замечают их почти сразу, и тогда в воздухе раздаются одиночные выстрелы.

Впереди друзей ждёт пресный водоём, что уже за несколько метров не внушает никакого доверия. Стоячая вода покрыта зелёным мхом, а высокая растительность явно может помешать быстрому пересечению местности. Юноша резко останавливается на самом берегу и бегло оглядывается вокруг. Обойти пруд никак нельзя: его окружает лес с частыми деревьями, из-за чего скорость при беге между стволами заметно уменьшится. Враждебно настроенные Бесстрашные, почти догоняющие ребят, только напрягают, и Джейн без раздумий первой заходит в воду. Она выкидывает противогаз на берег, чтобы избавиться от лишних вещей и, соответственно, ненужного груза, который только может потянуть ко дну. Тем временем Лия стирает со лба проступивший пот и лишь сильнее закатывает рукава: так мешковатая одежда не станет ограничением для движений. Мэтт совершает пару выстрелов в противников перед тем, как следом нырнуть в таинственную гладь.

Свинцовые пули пролетают мимо с очень медленной скоростью — непривычной для обычного выстрела. Всё дело в том, что плотность воды намного больше воздуха, поэтому патроны в воде почти сразу начинают замедляться, а возможность попадания сокращается к минимуму. Джейн знала об этом заранее, всё-таки уроки физики в Эрудиции не прошли даром, и потому сейчас потихоньку отдаляется от преследователей. Когда воздух начинает заканчиваться, а лёгкие гореть от нехватки кислорода, Энгельс выныривает возле близлежащих пушистых камышей. Она спешно проводит рукой по мокрым волосам, прячась за растительностью и наблюдая за тем, как Бесстрашные отдаляются от озера. Благо она подплыла почти к самому берегу, поэтому наконец-то появляется шанс отдохнуть. С губ тотчас срывается облегчённый вздох, когда как девушка устало прикрывает веки лишь на малую долю секунды. Рядом раздаётся всплеск, и ей приходится открыть глаза: запыхавшиеся ребята останавливаются неподалёку, начиная выходить из воды, а Лия чуть не падает на Мэтта. Он аккуратно придерживает её за локоть, запрокидывая голову к небу и продолжая пытаться отдышаться.

— Ты чего такая бодрая? — наконец, раскрыв глаза, первым делом обращается к подруге Лия.

— А вы будто километр проплыли, — Джейн стирает с лица оставшиеся капли воды. — Здесь всего метров двадцать, — девушка щурится, рассматривая пруд целиком.

Друг первым покидает водоём, чуть шатаясь, и обессиленно приземляется на песчаный берег. Он откидывает оружие в сторону, как ненужную вещь, и если бы это действие увидел кто-то из Бесстрашных, то ему бы точно досталось за такую выходку. Мэтт стягивает с себя футболку и принимается выжимать промокшую ткань.

— Можете оставить, — парень кивает на автомат, который Джейн аккуратно кладёт рядом. — Боюсь, что теперь они бесполезны.

— А как без них? В конце же перестрелка? — Лия отрывается от оружия, что мгновение назад пыталась очистить от капель.

— Что-нибудь придумаем, — он зачёсывает растрепавшиеся волосы назад. — Пока есть это, — юноша хитро подмигивает и достаёт из ботинка складной ножик с перламутровой ручкой, который чудом не остался в воде.

Джейн нервно сглатывает, смотря на сверкающее, наверняка усердно начищенное остриё. Она не может представить ситуацию, в которой им придётся воспользоваться; не может осознать то, что это придётся сделать. Однако понимание того, в какую Фракцию девушка вступила, меняет всё на корню, и Энгельс отводит взгляд. Она вглядывается в кроны обступивших деревьев, а после — в блёклое солнце, что уже начинает заходить за горизонт.

— Мы будем играть до ночи? — спрашивает Джейн с притворным интересом, чтобы как-то заполнить гнетущую тишину, хотя её совсем не волнует этот вопрос.

— Возможно, даже ночью, — Мэтт торопливо натягивает футболку, подавая руку сидящей на песке Лии.

Она охотно принимает его ладонь, любезно улыбаясь в ответ, а Джейн пристально следит за обоими. «И когда они уже успели так подружиться?» — проносится в голове, но девушка сразу отметает навязчивые мысли и, в последний раз выжав волосы, направляется прямиком за друзьями.

Начинает холодать — Джейн потирает усыпанную мурашками кожу, ступая на вязкую землю. Ботинок тотчас проваливается, но девушка успевает среагировать и дёргается назад, вынудив обувь из лап почвы. Впереди раздаётся кратковременный, но наполненный болью визг. Она потрясённо поднимает голову, замечая покрасневшее лицо подруги и то, как она сжимает лодыжку. Энгельс мгновенно реагирует, не задумываясь ни на секунду, и делает отчаянный шаг — уверенно ступает на вязкую землю. Ей движет необузданное желание помочь близкому человеку. За эти долгие и мучительные недели друзья стали самыми верными помощниками и, как бы голословно это не звучало, частью её. Они оказались намного преданнее родных родителей и прежних приятелей, которые разбрелись по другим Фракциями. Мэтт и Лия стали причиной для того, чтобы двигаться дальше и не опускать руки. И между ними больше не было никаких границ и недомолвок — всё это они выяснили вчера, и теперь старались держаться друг за друга ещё крепче. Эти волнующие тайны сплотили их, сделали сильнее, хоть и незаметно, но сблизили ребят, и кажется, в этот раз до предела.

— Джейн, не нужно! — нервно повышает голос Мэтт, понимая, что она только лишний раз подвергнет себя опасности и никак не поможет делу: он справится и сам.

Девушка резко останавливается, словно остолбенев, и покорно отступает назад. Только сейчас в голове укладывается вся необдуманность данного решения, весь риск, на который она шла. «И что же делал бы Мэтт, если бы повредилась и я?» — задумывается Джейн, но шумное дыхание и мучительный стон в двух метрах от неё заставляют перевести всё внимание туда.

На мгновение юноша оглядывается вокруг, подхватив на руки покалеченную подругу, будто решая, что же делать дальше. Его растерянный взор мечется по округе, но тут же обретает былую решительность, и Мэтт аккуратно, словно проверяя на прочность, делает маленький шаг навстречу Джейн. Густая почва, способная поглотить любого за неосторожный проступок, лишь слегка окутывает его обувь слоем липкой грязи, и парень делает шаг побольше, оттолкнувшись от островка, на котором стоял ранее, и в миг оказывается на безопасном месте — рядом с Энгельс.

Он опускает Лию на холодный, но сухой клочок земли, и задирает штанину на повреждённой ноге. Пристально рассматривает повреждение, будто умелый доктор, а в его глазах не видно ни капли страха. Страх — это всего лишь эмоция, с которой также можно совладать, и будущий Бесстрашный не собирается отступать и поддаваться этому давящему изнутри чувству.

— Кажется, растяжение... — вкрадчиво шепчет Мэтт под нос, словно говорит для себя.

Джейн приседает рядом, заглядывая в лицо подруге. Её веки прикрыты, но стоит девушке взглянуть на неё, как Лия раскрывает глаза, в которых сразу отражается распирающая боль и животный ужас. Энгельс сжимает ледяные пальцы в своих, теперь уже обращаясь к увечью. Её знания в этой области невелики, по крайней мере, заметно отличаются от навыков друга, что практически мгновенно поставил диагноз. Безусловно, небольшая теория на уроках Бесстрашия отразилась на нём, однако очевидно, что парень набрался опыта в других условиях.

Припухшая кожа в области лодыжки, покрытая кровоподтёками, при малейшем касании вызывает тяжкую боль, от которой девушка сжимает руки в кулаки, на последнем издыхании сдерживаясь, чтобы не заскулить. Парень лишь качает головой, осторожно осматривая конечность со всех сторон, но приходит только к одному выводу:

— Тебя нужно возвращать в Бесстрашие, — выносит вердикт друг, на что глаза раненой подруги округляются, а Джейн невольно задерживает дыхание.

— Нет! — взвывает Лия и отчаянно хватает Мэтта за руку, смотря с такой мольбой, что небесные глаза наполняются слезами. — Они же сразу выгонят меня! — звонкий голос срывается на хрип.

Парень застывает в немой растерянности, неподвижным взором глядя на взволнованное лицо, по которому вскоре течёт одинокая слеза. Жалостливо сложенные брови возвращаются в прежнее положение, а Джейн наконец-то выдыхает. Кажется, что на время все перестали дышать, осознавая всю плачевность ситуации. Мэтт поворачивается к Энгельс, словно ища в её глазах помощь, будто желая найти там ответы на все вопросы и незамедлительное решение. Он не знает, что делать; не понимает, к чему приведут принятые заключения и каковы будут их последствия; не отдаёт себе отчёт о том, что может произойти дальше. Впервые за долгое время юноша растерян и не может справиться с собственным смятением.

Не произнеся ни слова, Мэтт достаёт из кармана насквозь промокший бинт. Ловкими движениями затягивает повреждённую лодыжку, сосредоточенно устремив взор на рану и нахмурив брови. Подруги мельком переглядываются, но продолжают сохранять молчание, лишь наблюдая за другом: Лия — удивлённо и благодарно, а Джейн — уважительно и благородно.

— Обойдём, — бесцветно произносит он, закончив дело, и помогает подняться Лии.

Она жмурится, наступая на больную ногу, но никак не подаёт вида. Джейн же притворяется, что не видит её мучений, собственно, как и Мэтт, что лишь сжимает челюсти. Он устало выдыхает, оглядываясь вокруг. Посреди только очередной лес, однако совсем близко — через десяток метров — виднеются силуэты людей. Они мельтешат между стволами, постоянно пригибаясь или, наоборот, покидая укрытия, и по мелькающим образам сложно определить: товарищи это или старшие Бесстрашные, что только желают навредить им.

Джейн щурится, пытаясь разглядеть хоть что-то, однако проносящиеся мимо подростки-Бесстрашные мешают тщетным попыткам. Приятели буквально «летят» в самую гущу событий, и друзья обмениваются настороженными взглядами.

— Неужели это... — вполголоса бормочет Мэтт, но не успевает закончить свою мысль: злорадно-насмешливый голос позади смешивается с размеренными шагами обладателя.

— Так-так, кто это тут у нас?.. — ехидный тон сразу вгоняет в панику.

Все дружно оборачиваются, но толком не успевают рассмотреть неизвестных: предупредительный звук затвора будто даёт им фору, и друзья разбегаются в разные стороны. Джейн бросается к ближайшим кустам, по пути несколько раз падая из-за кочек, и тихо ругается, поняв, что друзья рванули в противоположном направлении. Ещё некоторое время пули свистят над головой, а девушка только и успевает пригибаться, прямо-таки пытаясь слиться с землёй. Краем глаза она замечает, как от основной массы отделяется Бесстрашный, и теперь следует за ней. Тревога лишь усиливается, не позволяя пробиться сквозь некую завесу здравому смыслу.

«Паника — ваш враг. Скорее она загубит вас в могилу, чем нападающий», — холодная интонация, с которой Эрик пытался втолковать эти слова обучающимся, вовремя сплывает в голове. Джейн усмехается своим мыслям: она никогда не думала, что её самый страшный «кошмар» сможет помочь в опасной ситуации. Видимо, Эрик способен не только на разрушения.

Энгельс начинает петлять по лесу, не оборачиваясь на преследователя. И судя по отдалённым шагам, он уже потерял её. Непривычная решительность в своих действиях затмевает все эмоции, которым ни в коем случае нельзя поддаваться.

«Эмоции погубят вас сразу, если вы решите подчиниться им. Холодный разум — ваше спасение», — она уже не обращает внимания на наставления с бесконечных тренировок, что упорно твердят об одном: отключи чувства. Энгельс уже сделала это.

Могучий дуб впереди кажется самым лучшим решением, и, не медля не секунды, девушка сворачивает за него. Джейн опирается на шершавый ствол, что полностью скрывает её от лишних глаз, и пытается выровнять сбившееся дыхание. Она крепко зажимает рот руками, когда за спиной с треском ломается упавшая ветка.

— Куда же ты делась, куколка?.. — притворно милый голос совсем не несёт доброго посыла. — Давай поиграем в догонялки... — вновь протягивает он.

Сердце пропускает ещё один удар, но Джейн не ощущает былого страха, что раньше мог парализовать за одно мгновение. Кажется, что она пытается противиться ему, и потому когда Бесстрашный обходит дерево, Энгельс выбивает из его ладоней пистолет и валит мужчину на землю. Он не собирается сдаваться и мигом цепляется за лодыжку, когда она уже намеревается бежать, и презрительно смеётся. Злорадный смех пробирает до мурашек, и она падает следом, прокатываясь на коленках, когда тот начинает тянуть Джейн на себя. Девушка наугад ударяет каблуком ботинка и на удивление попадает нападавшему прямо в лицо. Мужчина болезненно хватается за нос и громко ругается, когда как Энгельс подскакивает на ноги и подхватывает оружие. Делает предупредительный выстрел перед тем, как начать пятиться назад. Бесстрашный удивлённо поднимает глаза: видимо, он не ожидал, что она решится выстрелить. Джейн провожает его взглядом до тех пор, пока не скрывается в гуще леса, и лишь тогда облегчённо опускает оружие.

«Он хотел лишь напугать, поэтому не пошёл за мной», — эта мысль мимолётно проскальзывает в мыслях, но юная Бесстрашная не собирается рассуждать на тему побуждений таких людей. Безразличие — вот, что движет ей сейчас и до сих пор держит на плаву. Джейн проверяет количество патронов в магазине и отчаянно отбрасывает пистолет в сторону, когда не обнаруживает ни одной оставшейся пули: она выпустила последнюю.

Деревья начинают редеть, и перед глазами открывается вид на задымлённое поле. Народ разделился на две баррикады: справа — ещё не полноценные члены Фракции, что безысходно пытаются отстреливаться, но заметно проигрывают в битве против опытных бойцов; слева — Бесстрашные, для которых этот бой — простая игра, поэтому на их лицах заметны наслаждающиеся улыбки. Им в удовольствие наблюдать за безуспешными попытками подростков, пытающихся отстоять свою честь. Им всё равно на возможность поранить молодых ребят: они никому не нужны. Эрик не станет трястись перед кучкой раненых подростков, и эта мысль развязывает старшим руки.

Джейн закусывает губы, не зная, куда поддаться. Оружия — нет, однако и отсиживаться в сторонке, пока соратники пытаются противостоять «врагу», она не намерена.

— Держи! — неожиданно раздавшийся голос заставляет невольно вздрогнуть.

Девушка поворачивает голову в сторону, встречаясь с серьёзными глазами Урождённой Бесстрашной, которая безапелляционно вручает ей автомат. Энгельс механически зажимает его в ладонях, но продолжает обескураженно глядеть на новую знакомую.

— Это же запрещено, — сипло бормочет она, однако пытается придать интонации твёрдость.

— Ну и кто узнает? — выгибает крашеную бровь девица. — Бери и пользуйся, если не хочешь словить пулю.

Урождённая смело уходит в сторону ближайшего укрытия, идя так медленно и грациозно, словно не боится получить ту самую пулю, о которой только что твердила Джейн. Энгельс же застывает на месте и продолжает смотреть в плавно удаляющуюся спину, и только когда она скрывается из виду, приходит в себя. Повторно оглядывает окрестность с уже большей решимостью и порывом действовать.

Сама того не замечая, покидает чащу без намёка на испуг. Наконец-то Джейн поняла, что нужно играть по его правилам. По неофициально установленным принципам Бесстрашия и самого Эрика, что тщательно следит за всем. Во всём угождать и подчиняться, и тогда всё задуманное получится. Возможность обыграть его усилится во много раз — это как раз то, что нужно им.

Сомнения появляются лишь на малую долю секунды, когда перед ней вырастает Бесстрашный, явно думающий, что слабая на вид девочка не сможет ранить его. «Глупая наивность», — произносит про себя и беспощадно выпускает пулю в бедро. Он резко отшатывается и едва успевает удержаться за постройку, всё-таки скатываясь по стенке. Волна неприязни по отношению к самой себе появляется на мгновение, но за это непродолжительное время заставляет много раз подумать о правильности своих решений. С одной стороны, он бы не стал ждать у моря погоды и первым ранил её, с другой — возможно, он тоже пытался запугать?

На повороте Джейн невзначай врезается в знакомую фигуру, и когда поднимает голову, то сразу узнаёт эти тревожные ясные глаза. Лия облегчённо выдыхает и бросается к подруге в объятия, чуть не снося её с ног. Почуяв неладное, Энгельс отстраняет девушку от себя и внимательно оглядывает с ног до головы.

— Уже прошло? — задумчиво выдавливает она недоверчивым голосом, мельком бросая взгляд на обмотанную лодыжку.

— Страх всё перекрыл, — с натянутым спокойствием отвечает Лия, однако Джейн отчётливо видит в светлых глазах смятение.

Девушка сразу отпускает её и оглядывается по сторонам, нигде не находя друга, и потому вновь поворачивается к Лии. Будто почувствовав последующий вопрос, она сдержанно отвечает:

— Мэтт — там, — слегка дрожащая рука застывает в воздухе прямо по направлению к убежищу Бесстрашных.

Джейн будто прошибает током: она округляет глаза, не отводя взгляда от безжалостных солдат, что колонной движутся на подростков. Под изучающий взор попадает стоящий в стороне и пострадавший от её рук боец, с не скрытым раздражением смотрящий в ответ. В его взгляде она словно читает угрозу, и потому невольно отшатывается. Лия встревоженно кладёт руку ей на поясницу, пытаясь выяснить причину столь бурной реакции подруги.

— Что он там делает? — Джейн приходится прокашляться перед тем, как задать вопрос. Она закрывает спиной кошмарную картину, отгораживая Лию от пытливых глаз.

— Он сказал, чтобы я нашла тебя, а сам скрылся за преградой, — расширенные от страха зрачки следят за каждой сменившейся эмоцией на лице Джейн.

Энгельс лишь напряжённо вздыхает, оглядываясь к истерзанному пулями деревянному сооружению. Рядом проносятся несколько новеньких, и девушка останавливает их:

— Когда уже закончится игра? — замученным тоном бормочет она, только сейчас ощущая тяжесть во всём теле.

— По команде, — парень стирает пот с лица и крепче перехватывает оружие. Вскоре он скрывается за углом, и кажется, что этот вымышленный бой будет длиться целую Вечность.

Все звуки смешались в одну массу, однако одиночный выстрел перед площадкой для боя привлекает внимание всех находившихся на поле людей. Джейн выглядывает из-за укрытия, замечая того самого мужчину, который проводил инструктаж, и потому присоединяется ко всем остальным товарищам, что уже начали выстраиваться в одну линию. Старшие проходят мимо них, издевательски усмехаясь, и встают позади Бесстрашного, который опускает оружие. Он мельком оглядывает подростков, ни на ком не заостряя интерес. Джейн поворачивается в сторону подруги и только сейчас замечает, что на её месте уже стоит Мэтт. Она нахмуренно всматривается в его лицо, но властный голос принуждает отвернуться от друга.

— Главным было не время, а качество выполнения заданий. Многие не уделили этому должного внимания, справившись с горем пополам, — мужчина не скрывает пренебрежения, а значит — именно так он оценивает новый набор Бесстрашных. — Впрочем, не мне это решать, и зачётные оценки будет выставлять ваш Лидер.

Друзья буквально застывают. Энгельс медленно поворачивает голову на Мэтта, но он лишь так же озадаченно глядит в ответ. Сжимает челюсти и выпрямляется, завидев что-то вдалеке.

— По машинам, — командует мужчина и все будто выдыхают. Расходятся в разные стороны, и строй тут же теряет безупречность, однако взгляд Джейн цепляется за приближавшийся к ним автомобиль. Он не похож на тот, на котором Бесстрашных привезли сюда, и потому смутные сомнения закрадываются в голове.

— Ну и где твой хвалёный Эрик, которого мы «положим на лопатки»? — перед друзьями встаёт Лия, закрывая весь обзор, и Энгельс хмуро выглядывает из-за неё.

— Вспомнишь солнышко — вот и лучик, — подытоживает Мэтт и недовольно складывает руки на груди.

Всегда верить себе — вот, чему учили в Эрудиции. Слушать свой внутренний голос и интуицию — твердили Джейн с рождения. Любое событие неизбежно, и чутье, будто шестое чувство, начало кричать об этом ещё до того, как Эрик яростно хлопнул водительской дверью и направился в сторону Бесстрашных.

Каждый его размашистый шаг набатом раздаётся в голове девушки. Она внимательно следит за ним, не упуская из виду ни единого движения, и всё больше убеждается в том, что мужчина явно взбешён. Это видно по пристальному взгляду, что изучает каждого, и когда доходит очередь до Джейн, то уголки его губ презрительно ползут наверх. Она невольно сжимается и задерживает дыхание, с опаской оглядывая Эрика.

— Энгельс, со мной, — сквозь зубы процеживает он, а Джейн тотчас ощущает на себе десяток обескураженных глаз, что изучают её, словно животное в зоопарке.

И именно таким загнанным зверьком чувствует себя девушка, когда ей приходится отделиться от толпы под неотрывный взор наставника. Она оборачивается в сторону друзей, когда Эрик на миг теряет к ней интерес, и бросает на них жалостливо-испуганный взгляд. Мэтт не перестаёт сверлить затылок уже уходящего мужчины, стиснув зубы, а Лия сочувственно оглядывает лицо подруги в ответ. Джейн лишь сжимает кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и эта мимолётная боль на мгновение отрезвляет её.

Коленки начинают дрожать, когда Энгельс прикасается к ручке двери и тянет её на себя. Осторожно присаживается на пассажирское сидение, лишь краем глаза замечая то, как сжаты его губы и напряжены черты лица. Эрик задумчиво смотрит вперёд, пока девушка настороженно обводит салон, словно ищет угрозы.

Мужчина неслышно выдыхает и тянется к коробке передач, тут же сдавая назад. Она задерживает дыхание, будто это поможет ей остаться незамеченной, и пальцами сжимает края ветровки. Машина выезжает за пределы площадки, на которой проходила игра, и вдали мелькает Стена. Джейн закусывает губы, не решаясь пошевелиться, наивно веря в то, что её мнимое спокойствие поможет не испытать на себе весь гнев, бушующий в нём.

Эрик молчит, и только сжатые челюсти и побелевшие костяшки на руках, которыми он сжимает руль, говорят о запредельном напряжении.

— Ты уложила двух моих солдат — похвально, — в его тоне не прослеживается ни тени насмешки, как будто он сказал это просто так, но Джейн давно уяснила, что во всех действиях Лидера есть побудительные мотивы и конкретные цели.

Девушка не собирается отвечать, лишь продолжает неотрывно смотреть в окно. И только сейчас понимает, что вся решительность, с которой она проходила вторую половину игры, давно пала, словно крепость, и вновь появился тот неодолимый страх, что не даёт покоя.

— Что ты знаешь обо мне? — горькие рассуждения прерывает тихий, но строгий голос.

Энгельс кидает на него беглый взгляд, чувствуя, как становится сложнее дышать. Она непроизвольно сжимает кулаки, что не остаётся незамеченным от испытывающих глаз.

— Ничего, — отвечает девушка хриплым, слегка дрожащим голосом, и прочищает горло.

— Врёшь... — Эрик качает головой и лукаво усмехается. Его глаза злобно блестят, когда он на мгновение поворачивается к ней.

Джейн тяжело сглатывает, ещё некоторое время с опаской разглядывая его профиль, не смея отвернуться.

— Знаешь, откуда я родом? — мужчина вновь бросает на неё пытливый взор, однако в этот раз не собирается дожидаться ответа. — Вот оттуда, — показывает рукой на приближающуюся Стену. — И как думаешь, что я здесь делаю?

— Не знаю... — волнение охватывает её повсеместно: зрачки расширяются, когда как глаза начинают «бегать» по всей машине, только бы не смотреть на него; на лбу проступает пот, который она спешит смахнуть рукой, а сердце бьётся намного чаще, чем обычно.

— А я расскажу тебе, — интонация схожа с мягкой, но, на самом деле, кроет не благие намерения. — Знаешь ли, Бесстрашие — очень великая Фракция, самая могущая, и она должна стать ещё лучше. Ты понимаешь это? — его речь подобна тираде настоящего фанатика, зацикленного на определённой цели.

— Понимаю... — слабым голосом бормочет Джейн, инстинктивно ещё больше вжимаясь в сидение.

— Молодец. И одно... — Эрик на мгновение запинается, но неуверенно продолжает дальше, — «лекарство» поможет нам в этом. Ты просто сейчас попробуешь его и всё, я отпущу тебя.

Она мгновенно замирает. «Неужели он говорит про ту самую сыворотку, о которой рассказывал Мэтт? И он собирается опробовать её на мне?!» — в горле мгновенно пересыхает. Энгельс тяжело дышит, то и дело осматриваясь по сторонам, будто ища выход. На её заранее провальные попытки Эрик насмешливо усмехается, сбавляя скорость.

Ворота, ведущие за Стену, моментально раскрываются, стоит дежурному посмотреть на номера машины и водителя, что нетерпеливо стучит пальцами по рулю. Лицо молодого парня зримо меняется: появляется тень испуга, и он пропускает их вперёд.

Энгельс отчаянно прикрывает веки, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Ей никто не поможет — она понимает это, и потому тревога внутри усиливается с каждой секундой.

— Что это за «лекарство»? — пересохшие губы начинают еле заметно дрожать.

— Очень хорошее, — мужчина давит улыбку. — С тобой ничего не случится. Наверное... — понизив голос, добавляет Эрик, и сердце девушки пропускает ещё один удар. «Лучше бы он был последним», — надеется она.

Жизнь за Стеной ощутимо отличается от городской: сухая почва с частыми извилистыми провалами, которые похожи на некую мозаику; одинокие увядшие растения, клонящиеся к земле, и полнейшая тишина. Чикаго наполнен звуками природы и его жителями, а обитавшая здесь пустота только пугает. Словно в одно мгновение из-за пожухлого куста должны выпрыгнуть чудовища, которыми стращают всех детей, но картина остаётся неизменной. Только высокое тёмное здание вдали, явно не вписывающееся в пейзаж, приковывает всё внимание.

Машина плавно останавливается возле главного входа — Джейн понимает это по обширной железной двери, обвешанной несколькими замками. «Или же это чёрный выход», — мелькает в мыслях, когда она покидает салон и вдыхает полные лёгкие воздуха. В атмосфере не чувствуется радиации, о которой ходят легенды, и Энгельс удивлённо оглядывается вокруг.

Эрик для чего-то закрывает машину на ключ, и пока он возится на другой стороне, Джейн вдруг решает, что это — её единственный шанс. Она бросает на него мимолётный взгляд и увидев, что он не смотрит в ответ, сразу бросается в сторону Стены, возвышающейся где-то вдалеке. «Палач» мгновенно реагирует и нагоняет её, валя на иссохшую землю. Вокруг поднимается пыль, а девушка отчаянно потирает ушибленный бок. Внутри растекается горечь и безнадёжность от неудачной попытки до такой степени, что хочется отразить всю боль на ни в чём не повинной земле. Эрик рывком поднимает Энгельс за руку, и шлепок от звонкой пощёчины, словно эхо, ещё некоторое время отражается в голове. Щека буквально горит от силы удара, но Джейн не смеет поднимать на него глаза.

— Не испытывай моё терпение, Джейн, — голос его — резкий и властный, больше не оставляет надежды на спасение.

Она покорно следует за ним, крепко удерживаемая за локоть. Неожиданно появляется мысль, что он доверял ей, хоть и немного. Но эта необдуманная выходка явно повлияла на его снисхождение. Теперь точно нельзя надеяться на пощаду, который и так было не видать.

Как только они входят в сырое помещение, ей закрывают глаза. Джейн буквально ощущает присутствие ещё нескольких людей, но её сопровождающий остаётся неизменным и никак не собирается отступать. Сквозь тёмную толстую ткань не видно совершенно ничего, и остаётся одно: полагаться на свои ощущения.

Ведут по коридору, вероятно, достаточно узкому — Энгельс осознаёт это по эху, отскакивающему от стен. Однако больше не слышно множества шагов, а значит — они остались вдвоём. От этих суждений девушку пробирает на мурашки, но она упорно игнорирует все эмоции: «Холодный разум — здравомыслящий разум».

Зрение возвращается уже в медицинском кабинете, когда Эрик срывает с глаз повязку и мигом толкает Джейн в сторону громоздкого кресла. Один вид ремней и железных начищенных инструментов побуждает её на новый побег. Она опрометчиво оборачивается к выходу, но мужчина самолично доводит брыкающееся тело и пристёгивает кожаными ремнями, чтобы не дёргалась.

В этот момент из боковой двери выходит уже ведомый ей человек, и Джейн замирает. В голове картинками проносятся воспоминания той ночи, когда невинной девушке вспороли затылок. Тот хирург — это был именно он!

Эрик ухмыляется и складывает руки на груди, замечая догадливость в её глазах. Хирург останавливается на пороге, вытирая руки полотенцем, но после откидывает его в сторону и подходит ближе. Девушка с новой силой продолжает попытки освободиться, когда мужчина начинает заправлять шприц неизвестной смоляной жидкостью.

— Отпустите! — от ужаса вскрикивает она, когда как хирург непроницаемо рассматривает вены. — Зачем? Для чего тебе это нужно?! — её голос срывается, но Энгельс упорно пытается докричаться до Лидера, что стоит в стороне и продолжает победно улыбаться.

— Коли уже, — равнодушно отрезает он, не отрывая торжествующего взгляда от Джейн.

По его беспрекословному приказу игла входит под кожу, а Энгельс только стискивает зубы и зажмуривает глаза до появления клякс. Хочется закричать от жжения, что пронзило насквозь, но она не собирается опускаться до такого уровня. Только не перед ним.

Словно в прострации Джейн наблюдает за тем, как медленно отходит хирург с пустым шприцем в руках. Картинка начинает смазываться и кажется, что комната перевернулась набок, однако приблизившийся к ней человек виден так отчётливо, как никогда.

— Ну вот и всё, — вкрадчиво тянет Эрик, и ей не удаётся разглядеть в его мерзких глазах ни капли сожаленья, только притворную насмешку. — Я же говорил, что будет не больно.

Мир как будто закручивается в карусель, сужаясь до ничтожной точки и вновь возвращаясь в прежнее положение. Тело сводит мелкая судорога, а по лицу скатывается капля пота. Она чувствует, как вещество разносится по крови, как оно уже начинает действовать. Помещение двоится, глаза то и дело закрываются, и последнее, что видит Джейн — холодные колючие глаза.

Оглушающая тишина кажется сугубо неестественной и вскоре побуждает раскрыть слипшиеся веки. Джейн осторожно поднимает голову, до этого безвольно свисающую на собственную грудь, сразу ощущая тянущую боль в области лба. Желание прикоснуться к возможно повреждённой коже не терпит раздумий, и затёкшая ладонь мгновенно поднимается в воздух. Однако металлический лязг и осязаемое удерживание мешают порыву, лишь вынуждая недоумённо опустить взор на кожаный подлокотник.

Стальные наручники, сдавливающие запястья до появления красноты, угрожающе блестят при свете холодных ламп. На миг дыхание замедляется, и Энгельс обводит настороженным взглядом идеально белые стены. В затуманенном разуме, ещё не способном на размышления, невольно всплывают ужасающие моменты: начищенные сверкающие инструменты, смутно знакомое лицо хирурга и неизвестная смоляная жидкость, заправленная в прозрачный шприц. Насмешливая, с долей издёвки ухмылка вызывает непреодолимые отвращение и леденящий страх, закрадывающиеся под кожу. Девушка ведёт головой, чтобы стряхнуть назойливые и до жути неприятные воспоминания, когда в помещение, будто по призыву, входит мужчина, сразу снимающий с рук такие же безупречные, как и стены, перчатки.

Он не удостаивает Джейн и мимолётным взглядом: сразу проходит к высокому железному столу и принимается вычищать уже до скрежета стерильные приборы. В коридоре эхом прокатываются неторопливые шаги, и девушка устремляет испуганно-выжидающие глаза в сторону входа. Сухие, покрывшиеся чёрствой коркой губы шепчут что-то невразумительное, понятное только ей, и на каждый размеренный шаг, будто удар гонга, она ведёт счёт.

На первой цифре, раздавшейся в голове, словно приговор, Энгельс прикрывает веки; на второй — зажмуривает глаза до появления цветных пятен, похожих на калейдоскоп; на третьей — ногти впиваются в ладони, оставляя на коже подобие полумесяца; на четвёртом номере тело слегка подрагивает от напряжения, и она пытается выровнять дыхание перед тем, как столкнуться лицом к лицу со своей опасностью.

Эрик пересекает порог вальяжно, держа руки в карманах брюк, и даже не удосуживается обратить внимание хоть на что-то в этом кабинете: его изучающий взор направлен только на хмурое от негодования и гнева лицо Джейн. Девушка несколько раз вздыхает, пытаясь успокоить клокочущее сердце. На его лице расцветает улыбка, а Энгельс подавляет стремление стереть её раз и навсегда: всё равно ничего не получится.

Белоснежные стены с каждой секундой давят всё больше, и вскоре находиться в этом помещении становится невыносимо. Джейн нетерпеливо дёргает руками, с накопившейся злостью наблюдая за железками, которые только ударяются о металлическую часть кресла и не выпускают девушку на свободу.

— Сними их, — приказным тоном заявляет она, заглядывая в холодные глаза и гордо поднимая подбородок.

На смелое заявление Эрик лишь презрительно хмыкает и подходит чуть ближе. Тяжёлый взгляд, будто удары тысячи ледяных иголок, словно стремится вывернуть душу наизнанку и заглянуть в голову. Джейн сильнее сжимает челюсти, а её реакция только раззадоривает его ещё больше.

— У кого-то наконец-то появилась грива, которую гладят против шерсти? — он улыбается своим же словам, а девушка уже представляет его расправу, которую она обязана провести самолично и в кратчайшие сроки. — Странно, что ты не трясёшься, Джейн. Кто же тебя здесь успокоит? Великой поддержки в виде дотошного сопляка и его девки тут нет.

«Успокойся, Джейн, это всего лишь манипуляция. Он знает, на какие точки нужно надавить, но и ты ведь не промах!»

— Он уже рассказал тебе сопливую историю о смерти его отца? Какая жалость, правда? — сочувственный голос пестрит наигранностью, лишь глаза говорят о настоящей сущности хозяина.

Энгельс только неприязненно морщится, напрягаясь всем телом. Она не знает, от чего ей так противно: от присутствия Лидера в опасной близости или странного «лекарства», которое уже должно было начать действовать.

— Убить его было так легко. Как думаешь, твоя смерть будет такой же быстрой? — Эрик опасно нависает над девушкой, а в его глазах — наглых и колючих — разрастается адское пламя.

— Нет, — на удивление уверенно отзывается она, а мужчина вопросительно изгибает бровь. — Для чего-то я ещё нужна тебе, раз ты до сих пор не убил меня.

Он одобрительно кивает и отходит в сторону, однако ухмылка с лица не слезает до самого выхода в прохладный пустой коридор.

— Подействует в течение получаса! — кричит мужчина вдогонку, но удаляющиеся силуэты уже не разбирают проронивших слов.

С поддельной чуткостью холодные пальцы смыкаются на её предплечье, и Джейн резко ведёт локтем, ощущая пульсацию в висках и неестественную горечь на языке, что теперь мешают адекватно, а главное — вовремя реагировать на события вокруг. Она дёргается в сторону и буквально отшатывается от мужчины, когда как собственное тело играет злую шутку, отдавая дикой болью, заставляющей согнуться пополам.

— Не дёргайся, Джейн, тебе же лучше, — с пренебрежением смотря сверху вниз, он притворно-утешающим жестом кладёт ладонь на её макушку и слегка поглаживает. — Это в твоих же интересах.

Она бы непременно скинула ладонь и с радостью стёрла усмешку с наглого лица, но трезвое взвешивание ситуации пока что способно работать в штатном режиме, однако, вероятнее всего, только до определённого момента.

Стены продолжают давить, словно действительно норовя загнать в вымощенную своим же разумом коробку. Определённо с железным корпусом, невозможным сломить. Резко ударивший в измождённое лицо порыв ветра, по идее, должен хоть немного привести в чувство, но на деле не оказывает должного эффекта. Энгельс словно выпадает из реальности на короткое мгновение, лишь после раскрывая слипшиеся веки уже по дороге обратно. За окном, покрытым водными разводами, в воздух вздымается бурая пыль от движения колёс. Или же это столь необычное проявление «тумана» в её голове? Однако возможность поразмыслить над вопросом мгновенно угасает: глаза самовольно закрываются, словно по щелчку, и взбодриться помогает лишь резкий толчок из-за очередной кочки.

С губ срывается порывистый вздох, Джейн легонько ударяет по собственным алым щекам — это последствия от начала действия препарата или же обычное волнение — непонятно, — и заторможенно бросает понурый взор на водителя. На лице того расцветает усмешка — настолько привычная, что не вызывает никаких подозрений, однако в этом случае всё-таки было что-то новое: торжественность или гордость?

Невыносимо клонит в сон, и мерное завывание ветра за пределами автомобиля на удивление успокаивает. Больше нет страха, переживаний, боязни за будущее, только искусственное умиротворение и настоящее, в котором она живёт в данный миг.

Дорога обратно совсем не отпечатывается в памяти даже под воздействием бодрости, возникшей практически сразу после минутной усталости. Теперь взгляд, не выражающий ни одной эмоции, направлен только вперёд, спина выпрямлена, а чувства будто испарились: отныне вместо них лишь пустота. Она даже не ощущается как вязкая и облепливающая изнутри субстанция, от влияния которой просыпается мандраж. В данном случае пустота обрела своё истинное значение.

С одной стороны, вот и наступил долгожданный покой. Та самая слабость, о которой можно было только грезить с самого начала перехода во Фракцию. Тот минутный порыв, иногда нападающий на тело, и то исключительно на пару мгновений. Это именно то чувство, которое как раз таки в этот момент воплотилось в действительность, но проблема лишь одна — девушка ничего не ощущает.

Она не чувствует себя элементарным существом, находившимся в природе. Энгельс не испытывает иных ощущений внутри: радость, печаль, гнев, трепет, отвращение — ничего. В разуме больше нет понятия «личность»: кажется, что там вовсе не осталось знаний и банального самоконтроля, лишь автоматические навыки.

Это и есть то, чего добивались они. Чего вожделел он. И добился этого. Впрочем, как и всегда.

Сознание возвращается вновь только посреди тёмного безжизненного коридора, и то лишь на короткий миг. Уже спустя секунду движения становятся более автоматическими, а осмысленность во взгляде и вовсе угасает. Для неё время теряет свой счёт, окружающий мир меняет прежние яркие краски на серые тона, и остаётся лишь бесцветный вакуум.

Торопливые шаги разрывают безмятежность «дома», а об аккуратной поступи не может идти и речи: тело уже потеряло контроль над собой.

Когда дверь с характерным звуком ударяется о стену, а часть штукатурки осыпается на пол от приложенной силы, друзья резким, почти что судорожным движением поворачиваются в сторону входа. Оба подскакивают на ноги, мгновенно переставая «ломать» пальцы, — что было характерно для юноши, и кусать губы до появления крови — излюбленное занятие Лии.

Девушка проходит к собственной кровати и присаживается на мятые простыни, до сих пор не смещая глаза ни на градус — они, как и прежде, направлены исключительно перед собой.

Ребята настороженно переглядываются, и Мэтт решает взять инициативу в свои руки:

— Джейн? — аккуратно спрашивает он.

За вопросом не последовало никакой реакции и даже зрачки не сдвинулись ни на миллиметр, поэтому парень решает повторить попытку:

— Джейн, куда он тебя повёз?

Лия тихонько вздыхает, проследив за подругой, точнее, за отсутствием ответа хотя бы на бледном девичьем лице, что уже говорить о словах?..

Мэтт безысходно проводит рукой перед стеклянными глазами, но реакции, как и раньше, не наблюдается. Юноша судорожно обводит девичье тело взглядом, не в силах справиться с постепенно закипающими злостью и волнением. Наверное, именно из-за этих ненавистных ему чувств и банальной боязни в голову закрадываются множество мыслей: «Это шок? Последствия каких-либо препаратов?». Пока вымышленные голоса продолжают давить изнутри и всё нарастать в объёме, он задирает края куртки, и перед друзьями предстаёт вид исколотой вены и сине-фиолетового синяка на нежной коже. «Чем этот урод накачал её?!»

Позади раздаётся приглушённое аханье, но Мэтт словно не замечает никаких звуков вокруг: не верящие глаза прикованы к бледной женской руке, а после взор, постепенно приобретающий оттенки агрессии, перемещается к лицу. Сразу следует резкий подъём и шумный выдох.

Напряжённая фигура следует к выходу, а Лия семенит за другом, напоследок одарив переживающим взглядом фактически бессознательную Джейн.

— Мэтт! — окрикивает парня девушка, заприметив удаляющийся мужской силуэт в конце коридора. — Мэтт, остановись! — он будто нарочно не собирается реагировать, поэтому она стремительно нагоняет его, хватая за запястье — удивительно, что он позволяет это сделать, находясь в таком взвинченном состоянии. — Что ты собираешься сделать?

— Ничего, — сразу следует краткий и сухой ответ, однако слегка потемневшие от гнева глаза говорят об обратном.

Лия обхватывает горячие щёки ладонями, желая остудить пыл и наконец вразумить несносного подростка, но тот замечает нужный ему объект в конце прохода и грубо вырывает собственную ладонь из вмиг похолодевших рук.

— Что ты с ней сделал, урод?! — звучит практически мгновенно.

Мэтт хватает мужчину за грудки и беспощадно припечатывает к стене резким движением. Тот даже не удивляется такому исходу событий, продолжая давить снисходительную ухмылку, даже не смущаясь своего уязвимого положения. К удивлению, Эрик не спешит скинуть мальчишеские ладони со своей одежды: эта игра только забавляет его.

— Ну что ты, Мэтт, я же не изверг, — он намеренно растягивает буквы притворно-насмешливым голосом, а глаза обладателя горят настоящим огнём. — Это мизерная доза, через сутки ваша Джейн станет человеком. А сейчас она, — он прерывается, усмехаясь, и ведёт плечом, — всего лишь робот.