Договор на жизнь (джен)

Подростки, стоящие ровным рядом, как по приказу, вытягиваются по струнке и безмолвно внимают сегодняшнему тренеру. К их сожалению, текущим надзирателем является никто иной, как разъярённый Эрик, несколько мгновений назад готовый рвать и метать. Сейчас же он молча возвышается напротив них, однако в его движениях всё ещё прослеживается хорошо уловимая ярость. То и дело он постоянно сжимает кулаки, а черты его лица в такие моменты по-особому заостряются. Тем не менее мужчина пытается сдерживать свой пыл, дабы сохранить мнимый страх в глазах подопечных.

— Вы должны научиться оказывать первую медицинскую помощь, — он складывает руки за спиной и делает шаг по направлению к заведомо разложенной кушетке, одновременно показывая взглядом, чтобы все подошли поближе.

Обтянутая клеёнкой поверхность смутно напоминает Джейн события прошедшей ночи. Алая кровь, ручьём стекающая на стерильный пол, небрежно разбросанные белокурые волосы и звон металлических предметов так не вовремя всплывают перед глазами. Она устало потирает веки, тем самым отгоняя чужеродные мысли, тотчас ловя на себе настороженный взгляд тренера. Мужчина слегка прищуривается, а между тем Лия хватает подругу за руку и вместе с ней протискивается сквозь толпу для того, чтобы лучше видеть и слышать всё происходящее. Эрик сразу же отводит недовольный взгляд, когда девушки останавливаются справа от него. Тогда он складывает руки на груди и начинает медленно, но внятно говорить, внимательно заглядывая каждому в глаза.

— Существует три зоны опасности: красная, жёлтая и зелёная, — в это время он переводит взор на Джейн, а она иронично подмечает, что они явно оказались в красной. — Красная — это эпицентр боя, где интенсивно стреляют. Там есть возможность погибнуть от пуль и различных осколков, — мужчина повествует без особого энтузиазма, будто говорит о погоде за окнами Ямы. — В этой зоне пострадавшим не делают сложных перевязок, только спешно осматривают на наличие ранений. При сильном кровотечении накладывают жгуты и сразу перевозят в жёлтую зону.

Джейн на мгновение оборачивается вокруг себя, замечая, что все слушают тренера, буквально затаив дыхание. Они так сосредоточенно внимают ему, что вмиг становится понятно, как эта тема важна для всех Бесстрашных, и новенькие ребята это отлично понимают.

— Жёлтая зона — это место без активных боевых действий: окоп или укрытие, где проводят детальную перевязку и готовят к перевозу в зелёную зону. В зелёной зоне раненые передаются медикам в полевых госпиталях.

Эрик делает небольшую паузу, словно она способна закрепить полученную информацию в головах юнцов, а после кладёт перед всеми небольшую тёмно-зелёную укладку. Он открывает защёлки и одним движением расстилает плотную ткань с заполненными карманами.

— Это специально скомплектованный тактический набор, — мужчина бегло поднимает глаза, чтобы убедиться в заинтересованности своих учеников. — Самый простой вариант, но вам и такого достаточно.

На его заявление Джейн закатывает глаза, благо её выходки не видят остальные. Эта короткая фраза звучала крайне унизительно и возвышенно, однако этого он и желал. Кажется, что унижать других — его любимое занятие, без которого он не сможет прожить и суток. Тем не менее Эрик продолжает разглагольствования, а Джейн умело игнорирует все оскорбительные подтексты.

— Компрессионная повязка для ран с обильным кровотечением, — он вытаскивает из кармана укладки бежевую плотную ткань в блестящей упаковке и тут же откладывает её в сторону. — Декомпрессионная игла, используется при пневмотораксе, — железное остриё при свете ламп отдаёт блеском.

Многие наклоняются, чтобы поближе разглядеть сверкающую иглу, но надолго не задерживаются в таком положении. В частности и Джейн, которая из-за своего плохого зрения не способна досконально разглядеть изделие. Хотя, впрочем, подробное изучение медицинского предмета ничего не даёт: нужна практика. Но всё же она отрывает увлечённый взор только в тот момент, когда Эрик заостряет внимание толпы на следующих объектах.

— Тактические ножницы, перчатки, бинты, лейкопластыри, — он вскользь показывает простые предметы, так как все более-менее знают их назначение. — Повязки, жгуты, набор медикаментов.

В конце разбора мужчина вновь оглядывает подростков, надеясь на то, что хотя бы малая доля информации успела закрепиться в юных разумах. Но с досадой для себя он не видит на молодых лицах и тени понимания. Впрочем, ему нет до этого никакого дела. Задача Эрика — рассказать и показать, а уж запоминать и делать выводы они должны самостоятельно.

— Для начала вам нужно научиться пользоваться этими предметами, — он скептически поджимает губы. — Потом уже будут бандажи, гемостатики, противошоковые препараты, капельницы, и всё это я выведу на практику, — мужчина снисходительно ухмыляется, словно чувствует вкус будущего позора.

Все многозначительно переглядываются. Джейн ловит взгляд Лии, обернувшейся через плечо, но девушка лишь отчаянно улыбается. «Будет весело», — думает она. «Не сомневайтесь», — ответил бы Эрик.

— Кто знает, как правильно накладывать жгут?

— Выше раны, — неожиданно и ровно отвечает Мэтт. Его серьёзный взгляд направлен прямо на мужчину, а всё тело по какой-то причине напряжено.

На удивление Эрик довольно кивает. Он продолжает задавать каверзные вопросы, но цепкий взор Джейн направлен только на друга. Она видит, как он угрюм и как его закрытая поза источает напряжение. Мэтт не поворачивается в сторону друзей, лишь продолжает пилить взглядом ничего не замечающего Эрика. Хотя, возможно, он делает это специально, а значит между ними когда-либо возник конфликт. И, к слову, это неудивительно. С кем у Эрика нет разногласий? Кажется, что таких людей не существует.

— Покажешь? — с интересом спрашивает мужчина.

Юноша осторожно, как будто ни на секунду не задумываясь, ступает навстречу с такой лёгкостью, словно он ждал этого момента всю сознательную жизнь. Будто не он мгновение назад смотрел на этого человека с такой не присущей ему суровостью. А между тем Джейн замирает, не зная, чего ожидать, когда как Лия спокойно, но с огромным подозрением наблюдает за развившейся ситуацией. Мэтт предусмотрительно держит расстояние, но всё-таки останавливается в шаге от Эрика. Тот же скрещивает руки за спиной и увлечённо наблюдает за подростком.

— При артериальном кровотечении из нижней конечности сначала нужно растянуть жгут двумя руками, а затем перекрестить концы выше раны, обвести их и зафиксировать на защёлку, — слова сопровождаются наглядной демонстрацией, которую он проводит прямо на себе.

— А если верхняя конечность? — Эрик внимательно слушает парня, а от гнева, с которым он начинал тренировку, не осталось и следа.

Мэтт тяжело вздыхает. Перед глазами юноши будто проносятся тысячи воспоминаний, но он умело отгоняет их, просто встряхнув головой.

— Если самому себе, то зубами, — попутно он развязывает жгут на своём бедре.

— А если другому? — никак не унимается Эрик.

Парень поднимает голову и оглядывает толпу, следившую за каждым его малейшим движением. Его взгляд останавливается на Джейн, а ей самой хочется потупить взор. Он коротко кивает, тем самым безмолвно показывая, чтобы она подошла. Девушка неохотно сдвигается с места и незамедлительно ловит на себе недоброжелательный взор. Она игнорирует глаза, которые если бы имели возможность убивать, то тогда от неё не осталось бы и следа.

Мэтт собирает со стола нужные ему предметы и отрывает длинный кусок ткани от мотка марлевой повязки. Все наблюдают за ним, затаив дыхание, а Джейн старается не смотреть на Эрика, однако его слишком пристальный взгляд побуждает к обратному.

— При кровотечении из верхней конечности на оголённую часть выше раны нужно положить марлевую салфетку и сделать пару оборотов, — холодные пальцы касаются её плеча, и она от неожиданности незаметно вздрагивает. Конечно, это не укрывается от Мэтта: он поднимает на неё недоумённые глаза, но всё-таки оборачивает то место тонкой повязкой. — Дальше необходимо растянуть жгут и наложить его на несколько сантиметров выше ранения, — он зажимает чёрную ткань в двух руках, а после накладывает её на выдуманное повреждение.

Когда Мэтт решает затянуть концы упругой ткани, Джейн слегка морщится. Безусловно, это неприятная манипуляция, но что не сделаешь ради друга?

Эрик вновь польщённо кивает: значит, представление понравилось. Джейн живо снимает с себя всю конструкцию, которую возвели на её руке, и возвращается на место. Лия дружелюбно улыбается при виде подруги, когда та останавливается рядом с ней.

— Скоро практика, причём в полевых условиях, — эти неутешительные слова внушают только страх. На данном этапе никто бы не хотел оказаться хоть и в вымышленной, но боевой обстановке. Собственно, Эрик и надеялся на такую реакцию. — Завтра будете повторять это самостоятельно, пока свободны.

Все потихоньку расходятся, но не собираются пускаться во все тяжкие: через несколько часов их ожидает новая тренировка, которую, естественно, нельзя пропускать. Мэтт ловит подруг на выходе и, чтобы привлечь внимание, хватает Джейн за локоть.

— Идите в свою комнату, я вас найду, — он старается говорить как можно тише, поэтому девушкам приходится наклониться.

Джейн согласно кивает и юноша, смерив их одобрительным взглядом, скрывается во мгле соседнего коридора. Они не спеша возвращаются в место своего ночлега, стараясь выбирать более длинные пути. Девушки знают, что он ещё долгое время будет где-то копошиться, поэтому без особого энтузиазма бродят по тёмным коридорам Фракции. Они встречаются как раз возле входа в комнату и Мэтт победно улыбается: кажется, он чем-то доволен, а значит намечается что-то хорошее.

— Погуляйте чутка, — он выпроваживает новеньких подростков из комнаты для того, чтобы друзья остались наедине. Правильно, лишние уши им ни к чему.

Когда ненужные люди с недовольными лицами покидают комнату и они остаются одни, Мэтт плотно закрывает дверь и вручает Джейн непонятную ткань.

— Держите, — попутно говорит он.

— Что это? — Лия выхватывает лоскутки из ладоней подруги и насмешливо рассматривает их на свету.

— Может, мне вам ещё балаклавы достать? — сдержанно возмущается парень. — Берите что дают, а то если вас засекут, то поляжем вместе.

— Ладно-ладно, не кипишуй, — Лия аккуратно отдаёт ткань обратно и задорно поднимает руки в примирительном жесте. В ответ на её выходку Мэтт лишь укоризненно качает головой.

— Лия хотела сказать, что она очень благодарна, — встревает в разговор Джейн и кидает мимолётный взгляд на подругу, предварительно толкнув её локтем в бок.

Она наигранно шипит, но её веселье мгновенно прекращает суровый взор друга, который основательно настроен на выполнение предстоящего задания. И, наверное, движет им только чувство долга и простое человеческое сочувствие, ведь они не виноваты в этом, хотя он предупреждал их. В такие моменты он вспоминает доброту своего отца, его бескорыстие и отвагу. Этот вечно неунывающий парень всегда хотел быть похожим на него: таким же честным, благодушным и храбрым. Но как всегда и бывает в Бесстрашии — смерть разлучила их. Отец всё-таки погиб по причине своего губительного добродушия, и с тех пор Мэтт клялся себе никогда и ни при каких обстоятельствах не помогать другим. Однако он нарушает данное обещание уже не впервой, и всякий раз даёт новое обязательство, которое вскоре будет проигнорировано. Юноша знает, что любезность доведёт его до могилы, как и родного отца, но он не может пойти по другой дороге: по пути зла и эгоизма.

Мэтт отмахивается, как будто ему безразличны неблагодарные высказывания Лии, но, с другой стороны, он понимает всю несерьёзность этих вскользь брошенных слов. Он осознаёт, что она ещё юная девочка, ничего не видящая в этой страшной жизни, а тем более в Бесстрашии. Они не знают всего устройства этой гнилой системы, всех действий тщеславных Лидеров и остальных жителей города. Они ещё не видали смерти, настоящей крови и грязи — всё это впереди, раз они выбрали эту Фракции. Они определили свой путь тогда, напротив пяти чаш, одной из которых оказалась роковая с шипящими углями.

— Итак, я раздобыл подробную карту Фракции, — он расстилает ветхую бумагу на кровати одного из новеньких.

— Где ты это всё берёшь? — Джейн удивлённо прикасается к жёлтому картону, который вот-вот рассыплется.

— Места знать надо, — парень азартно подмигивает и напоследок проглаживает все неровности ладонью. — В общем, это — Яма, — он тыкает пальцем в самый центр.

Девушки садятся по разные стороны от него и внимательно изучают план. Они, конечно, уже знают некоторые места, но не настолько точно.

— Вот это — диспетчерская, там находятся абсолютно все камеры, — путь, который им необходимо преодолеть, достаточно велик. Лия изумлённо присвистывает, в очередной раз пробегаясь глазами по намеченной дороге.

— А сократить никак нельзя? — хмурится Джейн. Да, такими темпами их точно засекут, а возможность того, что это будет сам Эрик, очень огромна.

— Опасно, — твёрдо отвечает парень и отчаянно качает головой. — Мне с вами нельзя идти, а тогда вы заблудитесь.

— Ты с нами не пойдёшь?! — ошеломлённо прикрикивает Лия. Джейн вновь толкает её в бок, чтобы та побыстрее успокоилась. Не хватало им ещё гостей на кону.

— Почему? — более спокойно спрашивает Джейн, хотя внутри всё разрывается от переживаний и безысходности. Кажется, что дела этой Фракции скоро доведут её до нервного тика, если не уже.

— Я не могу сказать, — он отводит задумчивый взгляд, — пока что, — негромко добавляет парень.

Подруги мимолётно переглядываются, но всё-таки собираются с силами и молча поднимаются с кровати. Джейн поправляет на себе одежду, чтобы хоть чем-то занять руки в момент такого неловкого молчания.

— А разве там нет людей, которые следят за камерами? — Лия вовремя задаёт очень важный и нужный вопрос.

— Есть, но скоро будет пересменка, — Мэтт встаёт следом и сверяет время по наручным часам. — Через пятнадцать минут.

И кажется, что именно в этот момент внутри что-то с треском обрывается от волнения. Это щемящее чувство поднимается к горлу вместе с огромным незримым комком. Ладошки мгновенно потеют, а ноги скоро обязательно подкосятся.

— Смотрите, — мягким тоном он привлекает их внимание, словно действительно пытается успокоить. Хочется верить, что так и есть. — До последнего идите непринуждённо и лишний раз не подавайте виду, а на крайнем повороте нужно будет замаскироваться, — юноша поочерёдно заглядывает в глаза, и когда зрачки Джейн встречаются с его, внутри появляется надежда. Она маленькая и почти не ощущаемая, но вполне возможная. С ними же ничего не может случиться, так ведь?

Девушки сдавленно мычат что-то нечленораздельное в ответ, потому что сил на слова уже не осталось. Они томно ждут ночи, когда поскорее смогут забыть этот день как и все остальные. Он просто-напросто смешается с другими и потеряется в яркой карусели под названием «Жизнь».

Друзья выходят в пустой коридор и сразу же останавливаются, будто забыв что-то сказать. Мэтт сдержанно растягивает губы в смутном подобии улыбки и всё тут же становится понятно: ему тоже нехорошо. Проблемы, захватившие его жизнь из-за смерти отца, напоминают о себе каждый день. Он многое знает, кажется, что в разы больше, чем все вместе взятые члены Фракции. Но молодой человек вынужден скрывать это в себе, лишь иногда кидая мимолётные предупреждения, которые не воспринимаются другими людьми. А на самом деле, все они правдивы, иначе почему эти две проказницы сейчас идут чистить камеры?

— Ни пуха ни пера, — спёрто выдохнув, выдает парень.

— К чёрту, — в один голос отвечают девушки и, когда осознают это, весело переглядываются.

— Если что, я помогу, — предупредительно заявляет Мэтт, и его слова звучат надёжно, будто он каменная стена, за которой в любой момент можно спрятаться, а она не даст тебя в обиду и защитит.

— Как ты найдёшь нас? — недоумённо выглядывает из-за силуэта подруги Лия.

— У меня везде есть глаза, — он загадочно улыбается и, не дождавшись никакого ответа, удаляется.

Ещё пару мгновений они смотрят ему вслед, хотя фигура юноши давно скрылась в дальнем проёме, но по какой-то причине им страшно сдвинуться с места. Возникает чувство, словно прямо за этим углом девушек поджидает целая толпа охраны или сам Эрик, уже давно наблюдающий за ними. Он подозревает их во всём, в чём только можно: и во всех смертных грехах, и в подглядывании за той операцией, что, безусловно, всё-таки является правдой. Но пока он об этом не знает, и главная задача на данный момент — предотвратить обнаружение столь важной тайны.

Лия, опомнившаяся первой, осторожно выглядывает из-за угла и тем самым проверяет наличие людей. Здесь они не имеют значения: мало ли, гуляют девочки, ничего же противоправного не делают. Однако через несколько пролётов предстоит основательно напрячься и смотреть во все глаза, дабы ни на кого не напороться. А сейчас девушки спокойно и даже развязно преодолевают коридоры, параллельно ведя тихую беседу.

— Как думаешь, почему Мэтт с нами не пошёл? — удручённо размышляет на эту тему Джейн, то и дело вспоминая его бегающие и порой печальные глаза.

— Мне кажется, что он просто не хочет рисковать своей шкурой, — а вот Лия так не думает. Заметно, что она отрицательно настроена против него в этой ситуации, но всё же в глубине души девушка благодарна ему.

— Не думаю, — решительно опровергает её доводы подруга. — Из-за отца у него возникли какие-то проблемы — это видно.

— Не знаю...

Они медленно, но верно приближаются к знаменательному коридору, ведущему в Диспетчерскую. Лия предварительно осматривает его, а после, спрятавшись за углом, натягивает на лицо маску. Джейн делает то же самое и, кивнув друг другу, они покидают тёмную выемку. И всё же маски не особо облегчают задачу: они не скрывают глаза и всей верхней части лица, поэтому в случае чего их легко опознать. Тем не менее у них нет выбора, да и пересменка уже должна была начаться, а значит у подруг ещё есть шанс стереть грязную страницу из своей истории.

К удивлению, вход оказывается не запертым. Они свободно проходят внутрь, не встречая по пути ни души, только горящие экраны компьютеров. Лия заблаговременно подставляет под ручку двери спинку стула, чтобы у человека снаружи не было возможности зайти хотя бы некоторое время. А между тем Джейн подходит к куче маленьких мониторов, на которых проворно находит картинки настоящего времени. Тут и Яма со своим привычным скоплением людей, и безлюдная столовая, и множество ветвей коридоров. Она отыскивает нужную камеру и отматывает события на прошедшую ночь: на экране загораются их приметные фигуры, и она спешит удалить их. Как только маленькая табличка с громким словом «Удалено» появляется на мониторе, девушки облегчённо выдыхают и обмениваются радостными взглядами. Кажется, получилось!

И как уже принято, счастье не может продлиться долго: с диким гулом что-то ударяется о дверь, а подруги испуганно подскакивают. Они не смеют отвести глаз от хлипкой преграды, которая вот-вот впустит нежелательного гостя, а пульс девушек заметно увеличивается. Они точно попали!

Когда как одна замирает не в силах что-то сделать, другая ищет выход из этой ситуации. Лия резко срывает огнетушитель с ближайшей стены и становится по правую сторону от входа. На дверь приходится ещё несколько сильных ударов, и на последнем она не выдерживает такого напора: стул с грохотом отлетает к противоположной стене, а в проём заходит мужчина. Он не успевает даже повернуться, когда Лия замахивается тяжёлым приспособлением. Металлический корпус приходится мужчине прямо на голову и он тут же падает на пол. На этом моменте в стороне стоящая Джейн замирает, как вкопанная, а девушка откидывает огнетушитель в сторону и пытается отдышаться. Её подруга с трудом кидает на неё беглый испуганный взор и наклоняется к мужчине, чтобы проверить пульс.

— Не касайся его! — одёргивает её руку Лия.

Подруга поднимает на неё встревоженные глаза, наполненные ужасом.

— Идём, — она тоже пытается прийти в себя, но выходит у неё это в разы лучше. — С ним всё будет нормально, ему помогут, — добавляет она и буквально оттаскивает поражённую Джейн от пострадавшего по их собственной вине мужчины.

Они стремительно возвращаются в спальню, а от прежнего хорошего настроения не осталось и следа. Подруги уже были настроены на победу: записи удачно стёрты, что ещё нужно для счастья? Тем не менее обстоятельства иногда меняют все планы на корню, и именно это ужасное мгновение стало точкой невозврата.

Всего лишь осталось преодолеть впереди следующий пролёт — и они спасены. В крайнем случае в комнате можно спрятаться под одеялом, под кроватью или вновь побегать от охраны. Растерянная Лия вырывается вперёд, желая побыстрее добраться до постели и там излить все свои чувства: неизвестность о состоянии того человека, что упал замертво, вызывает внутри противоречия. Она прибавляет шаг, но и Джейн не отстаёт: не тащиться же ей сзади. И когда подруга благополучно скрывается за поворотом, а ей остаются считанные метры до него, неожиданно раздавшийся голос позади принуждает Джейн замереть.

— Стоять, Энгельс! — это не предупреждение, а приказ.

Джейн нехотя останавливается, попутно осознавая, что он узнал её фамилию. Значит, рылся в личном деле. А как следствие, чем-то интересовался. Главный вопрос: «чем?» Но сейчас это не столь важно, тем более когда за резким толчком в спину следует удар о неотёсанную стену.

— Ты серьёзно думала, я не узнаю, что ты там лазила?! — его крик отдаёт в ушах, а больной позвонок буквально горит огнём. — Куда вы дели инструменты?!

Перед глазами всё плывёт, но зрение возвращается через считанные секунды. Джейн трясёт головой для того, чтобы убрать пляшущие перед глазами блики. Мужчине не нравится такой безмолвный ответ: он повторно встряхивает её, и на этот раз девушка всё же отвечает.

— Да не брали мы твои инструменты! — она не может кричать так, как он: голос осип, а все произнесённые слова похожи на жалкий писк.

— А кто?! — никак не унимается Эрик. — Кроме вас, особо любопытных и наглых, там никого не было!

Вдруг Джейн замолкает. Она задумчиво смотрит сквозь него, не обращая внимания на шумное дыхание на своём лице и боль в спине. Девушка понимает, что мужчина, который собирал инструменты — это совершенно другой человек, нежели во время операции. Энгельс поднимает на него испуганные, но осознанные глаза, и продолжает сохранять молчание.

— Вы убили его?! — снова напирает он.

— Кого?! — Джейн тоже распирает злость: чем дольше она слушает его, тем сильнее сжимаются её ладони.

— Совсем память отшибло?! — ещё чуть-чуть — и его терпение точно лопнет: она замечает это по его обезумевшим глазам. — Кого ударили! — а он видит в её глазах понимание, и потому безжалостно продолжает. — Он мёртв.

«Way Down We Go» (Stripped) — Kaleo.

И в этот момент Джейн хочется перестать существовать. Скатиться по стене, закрыться руками, а лучше всего отмотать время назад. И никогда, никогда не переходить в эту прогнившую Фракцию. В жизни не знать чёртова Эрика и всех его преданных и ничтожных людишек. Джейн хочется домой. Ей невыносимо необходимо очутиться в родных просторах: таких тёплых, но холодных одновременно.

Веки начинают подрагивать, и Джейн вдруг решает, что ей становится страшно. Нет, ей определённо боязливо до мурашек. Однако она не поднимает глаза. Взор, который она чувствует на себе, кажется ей взглядом киллера, который готовит нож. А Энгельс трясёт, как никогда раньше. Не так, когда она задыхалась от очередного приступа. И не так, когда родной отец поднял на неё руку. Сейчас всё было не так, но ей безумно хочется обратно: туда, где веет лютым холодом от близких, где ценится сухое заучивание и эгоизм. Ей больше ничего не надо, только лишь бы вернуться домой.

Ноги начинают подкашиваться и она совсем скоро осядет на пол. Джейн грубо поднимают обратно, не собираясь церемониться.

— Как вы мне уже надоели! — его терпение на исходе. Хотя, кажется, что оно закончилось ещё давно.

Его лицо расплывается, но она упорно старается заглянуть в эти мерзкие глаза. Понять, что с ними не так и когда они успели так испортиться.

— Ещё одна выходка от вас, и я за себя не ручаюсь. Хватит лезть не в свои дела, не мешайте мне! — наконец, он отпускает её, но из-за гордости она остаётся держаться на ногах.

— Что это значит?! — кричит она ему вдогонку, когда он уже успел отойти на приличное расстояние.

— Это договор, — безразлично отвечает он, даже не оборачиваясь, а его слова эхом отражаются от стен одинокого коридора, в котором почему-то не прошла ни душа. Впрочем, никто всё равно не остановил бы его.

Когда прозвучало последнее слово, она почувствовала, как собственные ногти впились в ладони. Она зла на всех: на него, на себя и на Лию, решившую взять в руки кусок губительного металла. Не в силах больше стоять, Энгельс подавленно опускается на ледяной пол, но не чувствует холода. А внутри полная пустота: она понимает, что они убили человека. Они! В самые первые недели в новой Фракции. И эта мысль, словно незалечимое увечье, пожирает её разум, ведь у того мужчины тоже были какие-то амбиции и стремления, желания и мечты, возможно, даже семья. Но они по глупой случайности разрушили чужую судьбу.

Уже не слышно ни его гулких шагов, ни собственного прерывистого дыхания, а бедная Джейн всё сидит на том же месте в тревожном раздумье, не смея сдвинуться с места.

Примечания:

Спойлер к следующей главе уже в группе — https://vk.com/ronianemone